"Огюстен Берроуз. Бегом с ножницами " - читать интересную книгу автора

Радиатор широко улыбался. Здесь я мог вытаскивать пакет, как хочется, и
волочить его по земле, а потом бросать вниз.
Дальше мы ехали мимо цеха по переработке вторсырья, куда люди свозили
сломанные детские ходунки, ржавые железные печки и ненужные кукольные
домики.
Пожалуйста, разреши мне взять его домой, - заныл я, увидев
хромированный кофейный столик со столешнией из выщербленного дымчатого
стекла.
Ничего из этого хлама мы домой не потащим. Неизвестно, где это все
находилось.
Он еще совсем хороший! - Я уже представлял себе, как прикрою щербины,
разложив веером журналы - будто в приемной у врача. Ну а если часа три
потереть столик "Виндексом", он наверняка станет чистым.
Нет, сын. А теперь перестань трогать грязь и возвращайся в машину. И не
хватайся за лицо - у тебя все руки в микробах.
Колечко настроения на моем пальце сразу почернело.
- Ну почему нельзя? Почему?
Отец раздраженно вздыхал.
- Я тебе сказал, - цедил он сквозь стиснутые зубы, - неизвестно, кому
принадлежал весь этот хлам. Мы только что вывезли мусор из дома, и незачем
сразу тащить туда новый.
Я сидел, прижавшись к незапертой двери, и втайне мечтал, что она
распахнется на полном ходу, я вывалюсь на шоссе и покачусь по асфальту - под
колеса едущего за нами грузовика. Тогда уж отец точно пожалеет, что не
разрешил мне взять кофейный столик домой.
Родители ненавидели друг друга и ту жизнь, которую построили вместе.
Поскольку я появился на свет в результате сплава их генов, то неудивительно,
что мне нравилось кипятить мелкие монетки на плите, а потом до блеска
начищать пастой для полировки металла.
- Ты тиран, инфантильный тиран! - кричала мама, сидя на диване в
любимой позе, поджав под себя ноги. - Чертов ублюдок! Добиваешься, чтобы я
перерезала себе вены! - Она рассеянно потеребила кисточку на длинном вязаном
жилете.
Крим восприняла слова хозяйки как сигнал к отступлению и, поджав хвост,
отправилась вниз - спать возле бойлера.
Отец стал красным как рак и подлил в стакан тоника.
- Дейрдре, ради Бога, успокойся. У тебя просто очередная истерика.
Просто истерика. - Поскольку отец работал преподавателем, у него
выработалась привычка все повторять по несколько раз.
Мама поднялась с дивана и медленно пошла по белому пушистому ковру,
словно ища место с наилучшей акустикой.
- У меня истерика? - спросила она ровным, тихим голосом. - Ты считаешь,
истерика? - {Театральный смешок.) - Ну, ты и убожество! - Мама остановилась
рядом с отцом и прислонилась спиной к книжному шкафу. - Твои желания
настолько вытеснены в подсознание, что творческий порыв ты принимаешь за
истерику. Именно этим ты меня и убиваешь. - Она закрыла глаза и сделала
лицо, как у Эдит Пиаф.
Отец поднес к губам стакан и отхлебнул глоток. Обычно он пил весь
вечер, поэтому слова его казались слегка скомканными.
Никто тебя не убивает, Дейрдре, поверь. Ты сама себя убиваешь.