"Огюстен Берроуз. Бегом с ножницами " - читать интересную книгу автора

Чтоб ты сдох! - завизжала мама. - Проклинаю тот день, когда вышла за
тебя замуж!
Пока они так ругались, я сидел здесь же, в столовой, за столом,
расстегивая и застегивая застежку на золотой цепочке, которую мама купила
мне в Амхерсте. Я всегда боялся, что она свалится, поэтому постоянно
проверял застежку.
Я поднял глаза и произнес:
А вы не можете перестать ругаться? Вы все время ругаетесь и мне тошно
вас слушать!
Это наше с отцом дело, - холодно ответила мама.
- Нет! - заорал я сам удивляясь своей злости. - Не ваше, потому что
есть еще и я! И мне тошно! Вы только и умеете, что кричать. Почему бы вам не
оставить друг друга в покое? Хотя бы на время.
Первой подала голос мама:
- Это все из-за твоего отца.
Дело закончилосьтем, что ссора переехала в кухню. Там и свет был
поярче, и кое-какое оружие под рукой.
- Только посмотри на свою рожу! - орала мама. - Ты выглядишь вдвое
сташе своих лет. Тебе тридцать семь, а можно подумать, что все восемьдесят!
К тому времени отец успел как следует набраться. Он не придумал ничего
лучше, чем схватить маму за горло.
- Убери от меня свои поганые руки! - вопила мама, вырываясь из
отцовской хватки.
- Заткнись, сука, процедил он сквозь зубы.
Я, уже в пижаме, наблюдал за происходящим из дверей кухни.
- Прекратите! Прекратите немедленно!
Одним движением мать отпихнула от себя пьяного отца. Он стукнулся
головой о посудомоечную машину, рухнул на пол и замер без движения. Под ухом
у него натекла небольшая лужица крови. Я думал, он умер.
- Не шевелится, - констатировал я, подходя поближе.
- Этот слизняк просто ломает комедию. - Носком красной туфли она
пихнула отца в больное колено. - Поднимайся, Норман, ты пугаешь Огюстена.
Довольно фокусов на сегодня.
Отец в конце концов сел и прислонился головой к посудомоечной машине.
Мама с отвращением оторвала от рулона бумажное полотенце и протянула
ему.
- За то, что пугаешь ребенка тебя нужно оставить истекать кровью.
Папа прижал к голове полотенце, пытаясь остановить кровь.
Увидев, что отец жив, я начал беспокоиться за маму.
- Пожалуйста, не обижай ее, - просил я, - пожалуйста, не убивай!
Меня пугало отцовское бесчувствие. Одно дело невозмутимое спокойствие
человека, нарисованного на банке растворимого кофе, и совсем другое -
пустое, отсутствующее выражение на отцовском лице. Я опасался, что он, как
говорит мама, "лопнет от ярости".
Я снова подался вперед.
- Не убивай ее, пожалуйста!
- Отец вовсе не собирается меня убивать. - Мама зажгла ближнюю
конфорку, вытащила из пачки сигарету и наклонилась, чтобы прикурить. -
Скорее, он замучает меня своими издевательствами и дождется, что я сама
перережу себе горло.