"Эдгар Райс Берроуз. Возвращение в джунгли" - читать интересную книгу автора

южно-американской семьи, а южане гордятся своей верностью друзьям в
несчастье.
Первые три недели Тарзан употребил на то, чтобы возобновить свое
прежнее мимолетное знакомство с Парижем. Днем он посещал библиотеки и
бродил по картинным галереям. Он буквально пожирал книги, и мир
возможностей, которые раскрывались перед ним в этой области культуры,
приводил его в трепет, когда он думал, какие ничтожные крохи общей суммы
человеческих знаний может усвоить отдельный индивидуум, даже если он всю
жизнь посвятит исследованию и изучению; однако, он учился, сколько мог,
днем, а по ночам искал отдыха и развлечений, причем, конечно, и для ночных
его занятий Париж представлял ничуть не менее богатое поле.
Если он выкуривал слишком много папирос и выпивал слишком много
абсента, то он делал это потому, что брал цивилизацию такой, какая она
есть, и что так делали, как он убедился, все его цивилизованные братья.
Жизнь эта манила его новизной, возбуждала его; к тому же, в сердце у него
жила большая печаль и большое желание, которое никогда не может быть
утолено, - и он старался в этих двух крайностях - работе и развлечениях -
уйти от прошлого и свыкнуться с мыслью о будущем.
Однажды вечером он сидел в мюзик-холле, потягивая абсент и любуясь
пляской русской танцовщицы, как вдруг он поймал быстро скользнувший по нему
взгляд двух злых черных глаз. Человек отвернулся и смешался с толпой у
выхода раньше, чем Тарзан успел его хорошенько рассмотреть, но он остался в
уверенности, что не в первый раз видит эти глаза и что не случайно они
следили за ним весь вечер. Уже некоторое время у него было смутное
ощущение, что за ним следят, и, повинуясь сильному в нем животному
инстинкту, он обернулся и перехватил устремленный на него взгляд.
Еще до ухода из мюзик-холла Тарзан совершенно забыл о происшедшем, не
обратил он внимания и на подозрительного субъекта, который глубже
отодвинулся в тень подъезда на противоположной стороне улицы, как только
Тарзан вышел из ярко освещенного здания.
Тарзан и не подозревал, что его не раз провожали таким образом и из
этого, и из других мест развлечений. Но он никогда почти не бывал один. На
этот раз д'Арно был приглашен в другое место, и Тарзан шел один.
Когда Тарзан повернул в том направлении, каким он всегда возвращался
домой из этой части города, следивший за ним с противоположного тротуара
выскочил из засады и быстро побежал вперед.
Тарзан привык проходить улицей Моль по ночам. Тихая и темная, она
больше напоминала ему родные джунгли, чем шумные и блестящие окрестные
улицы. Если вы хорошо знаете Париж, вы вспомните узкую, не внушающую
доверия улицу Моль. Если вы не знаете Парижа, вам стоит только спросить
полисмена, и вы услышите, что нет другой улицы в Париже, которую следовало
бы старательней обходить с наступлением темноты.
В эту ночь Тарзан прошел пролета два в густой тени грязных старых
зданий, окаймляющих невзрачную улицу, как вдруг услышал крики и вопли о
помощи, доносившиеся из третьего этажа противоположного дома. Голос был
женский. Не успело умолкнуть эхо первого вопля, как Тарзан бросился вверх
по лестнице и вдоль темного коридора, туда, где требовалась помощь.
В конце коридора на третьем этаже одна дверь была чуть приоткрыта, и
из-за двери слышался тот же голос, что заставил его броситься сюда.
Еще миг - и он стоял в середине слабо освещенной комнаты. Керосиновая