"Эдгар Райс Берроуз. Возвращение в джунгли" - читать интересную книгу автора

незнакомого человека. Я и не думаю деньгами вознаграждать вас, Тарзан.
Случайно, сейчас могут понадобиться деньги. Если бы вам понадобилась
какая-нибудь жертва с моей стороны, было бы то же самое. Я всегда буду вам
другом, потому что вкусы у нас одинаковые, и потому что я восхищаюсь вами.
Это все вне моей власти, но деньги я могу вам дать и даю.
- Хорошо, - засмеялся Тарзан, - не будем ссориться из-за денег. Мне
нужно жить и, следовательно, нужны деньги. Но я рад был бы что-нибудь
делать. Вы не можете дать лучшего доказательства своей дружбы, чем найти
мне занятие. В бездействии я очень скоро пропаду. А что касается моих
родовых прав, - они в хороших руках. Клейтон их не отнял у меня. Он уверен,
что будет лучшим английским лордом, чем человек, родившийся и выросший в
африканских джунглях. Вы знаете, что я и сейчас только наполовину
культурный человек. Если бы, хотя бы на минуту, я пришел в ярость, -
инстинкт дикого зверя, которым я, в сущности, остался, сметет весь мой
небольшой запас мягких и утонченных приемов культуры. Но мало того, -
предъяви я свои права, я бы лишил любимую женщину состояния и положения,
которое ей теперь обеспечит замужество с Клейтоном. Этого я сделать не
мог, - не правда ли, Поль?
- Не говоря уже о том, - продолжал он, не ожидая ответа, - что вопрос
о происхождении не имеет для меня серьезного значения. Условия, в которых я
рос и воспитывался, привили мне сознание, что в человеке, как и в животном,
ценно только то, в чем сказывается его духовная и физическая доблесть. И я
так же охотно признаю своей матерью Калу, как и бедную, несчастную
маленькую англичанку, которая умерла через год после того, как произвела
меня на свет. Кала, дикая и жестокая, была по-своему всегда добра ко мне.
Я, верно, кормился у ее волосатой груди с того дня, как умерла моя мать.
Она со всей яростью подлинной материнской любви сражалась за меня с дикими
обитателями леса и с членами ее собственного племени. И я, со своей
стороны, я тоже любил ее, Поль. И сам не понимал - насколько сильно любил,
пока безжалостное копье и отравленные стрелы черного Кулонги не отняли ее у
меня. Я был еще ребенком тогда, и я бросился на бездыханный труп и рыдал в
отчаянии, как рыдает дитя над родной матерью. Вам, друг мой, она показалась
бы отвратительным, безобразным существом, я же находил ее красивой, - так
любовь преображает то, что любишь. И я вполне доволен тем, что навсегда
останусь сыном Калы, обезьяны-самки.
- Я восхищаюсь вашей верностью прошлому, - отвечал д'Арно. - Но
наступит час, когда вам захочется вернуть себе свои права. Запомните то,
что я говорю, и будем надеяться, что и тогда это будет также легко
осуществимо, как сейчас. Вы не должны забывать, что только два человека в
мире - профессор Портер и м-р Филандер могут клятвенно подтвердить, что
маленький скелет, который был найден в хижине вместе со скелетом вашего
отца и вашей матери, был скелетом детеныша антропоидной обезьяны, а не
потомка лорда и леди Грейсток. Это свидетельство весьма важно. Оба они уже
не молоды, может быть недолго проживут. А, кроме того, вам разве не
приходило в голову, что, узнай мисс Портер истину, она бы порвала с
Клейтоном? Вы могли бы иметь богатство, титул и женщину, которую вы любите,
Тарзан. Неужели вы об этом не подумали?
Тарзан покачал головой.
- Вы не знаете ее, - промолвил он. - Ничто не могло бы сильнее связать
ее, чем удар судьбы, обрушившийся на Клейтона. Она родом из старинной