"Гай Ньюэлл Бусби. Профессор египтологии ("Потерянная комната" #13) " - читать интересную книгу автора

удобно обозревать всю комнату. Это был незабываемый обед - по крайней мере
одной из сотрапезниц он наверняка запомнился на всю жизнь.
За двумя или тремя переменами блюд разговор вели исключительно Сесилия
и Констанидес; доктор и миссис Уэстморленд были чересчур заняты, чтобы
тратить время на досужую болтовню. Лишь позднее они вспомнили о правилах
застолья - другими словами, обратили внимание на своих соседей.
С тех пор я часто задумывался о том, с каким чувством вспоминает
Сесилия тот вечер. Не иначе как с целью наказать меня за любопытство, она
заявила однажды, что не представляла себе прежде, что такое беседа с
по-настоящему умным человеком. Я проглотил обиду: ведь мы с Сесилией если не
любовники, то по меньшей мере старые друзья, да и кухарка у миссис
Уэстморленд такая, какие на дороге не валяются.
С того вечера Констанидес имел возможность чуть ли не каждый день, хотя
бы недолго, наслаждаться обществом мисс Уэстморленд. Они встречались на
площадке для поло, совершали поездки по Гезире, ходили за покупками на базар
Муски, после дневного чаепития слушали оркестр на балконе отеля "Шепердз".
Констанидес неизменно бывал ненавязчив, колоритен и занимателен. Более того,
где бы он ни появлялся, он всегда притягивал к себе внимание. Он был явно
лучше знаком с туземными кварталами, чем с европейскими. Сесилия отметила,
что с ним обходились почтительно, словно с монархом. Она удивлялась, но
молчала. Сам я могу только недоумевать, почему ее матушка вовремя ее не
предостерегла. Не могла же она не замечать, что столь тесное общение чревато
опасностью. Первым забил тревогу старый полковник Беттенем. Он приходился
Уэстморлендам отдаленной родней и поэтому мог говорить без обиняков.
- Что он за человек, мне сказать трудно, - заметил он, обращаясь к
миссис Уэстморленд, - но на вашем месте я бы поостерегся. В это время года
Каир бывает наводнен искателями приключений.
- Но, дорогой полковник, - удивилась миссис Уэстморленд, - не станете
же вы утверждать, будто профессор - искатель приключений? Его нам представил
доктор Форсайт, и он написал множество умных книг.
- Жизнь, дорогая мадам, не сводится к книгам, - рассудительно возразил
полковник с тонкой объективностью, характерной для тех, кто не читает
книг. - Собственно, я должен вам признаться, что один из моих капитанов,
Фиппс, несколько лет назад написал роман, первый и последний. Товарищи по
офицерской столовой указали ему, что это занятие не украшает офицера, и он,
знаете, больше не брался за перо. Что до этого человека, Констанидеса, как
его называют, то я бы поостерегся, очень бы поостерегся.
Мне говорили, что эта беседа заронила в душу бедной миссис Уэстморленд
такое беспокойство, в котором она не призналась бы даже самой себе. Подобно
дочери, она подпала под профессорские чары. Если бы кто-нибудь принялся
допытываться, она бы, несомненно, не стала отрицать, что предпочитает
грека-профессора англичанину-полковнику - даром что это прозвучало бы
ересью. И все же... ладно, вы и без дальнейших объяснений поймете, что я
имею в виду. Думаю, именно я первым заметил, что назревают серьезные
неприятности. Я уловил у девушки во взгляде напряженность и не знал, чем ее
объяснить. Потом у меня в сознании забрезжила истина, и - стыдно
признаться - я начал пристально наблюдать за Сесилией. Сейчас у нас нет друг
от друга секретов и она рассказала мне о многом, что случилось в этот
поистине поразительный период, ибо иначе как поразительным его не назовешь.
Никто из нас, пожалуй, не сознавал, насколько своеобразна разыгрывавшаяся у