"В.С.Бушин. Гении и прохиндеи " - читать интересную книгу автора

обнаруживается иногда как бы в случайных обмолвках, недоговоренностях,
излишнем и туманном умствовании. Так, он говорит о клеветниках Шолохова:
"Если их аргументы свести к конечному выводу, то он примерно таков:
"Коммунист не мог написать белогвардейский роман. Он мог только переписать
чужой "белогвардейский" текст". Казалось бы, тут надо было ясно и твердо
сказать, что сам автор неоднократно и решительно, например, во время
известной встречи со Сталиным, отвергал попытки объявить роман
белогвардейским. Можно именно здесь привести бы и воспоминания белоказака
Павла Кудинова, руководителя антисоветского вешенского восстания, о том, как
встретили казаки великую книгу в эмиграции, в Болгарии: "Читал я "Тихий Дон"
взахлеб, рыдал-горевал над ним и радовался - до чего же красиво и влюбленно
все описано. И страдал-казнился - до чего же полынно горька правда о нашем
восстании... Казаки-батраки собирались по вечерам у меня в сарае, и
зачитывались до слез, и пели старинные донские песни, проклиная Деникина,
барона Врангеля, Черчилля и всю Антанту... Скажу вам как на духу: "Тихий
Дон" потряс наши души и заставил все передумать заново, и тоска наша по
России стала еще острее, а в головах посветлело. Поверьте, что те казаки,
кто читал роман Шолохова как Откровение Иоанна, кто рыдал над его страницами
и рвал свои седые волосы (а таких было тысячи),- эти люди в 1941 году
воевать против Советской России не могли и не пошли. И зов Гитлера "дранг
нах Остен!" был для них гласом сумасшедшего, вопиющего в пустыне". Какие еще
нужны доказательства, что "Тихий Дон" - насквозь советская книга? А Кузнецов
вместо подтверждения этого пускается в туманные философствования: "При таком
предельно упрощенном подходе (коммунист-де не мог написать белогвардейский
роман.- В. Б.) уходят в сторону такие факторы творчества, как литературный
талант, индивидуальность и духовный мир писателя, особенности
художественного сознания, никак не тождественного сознанию политическому и
идеологическому, категория правды как главного критерия художественности в
реализме, сложная диалектика взаимоотношений и


35

взаимодействия мировоззрения творца, его духовного мира и конечного
результата художественного творчества". О господи! Это достойно лучших
страниц марксиста в законе Юрия Суровцева... А суть такова: талантливый
коммунист вопреки своему идеологическому и политическому сознанию советского
человека может, поднатужившись, написать и белогвардейский антисоветский
роман, каковым, вишь ты, и является "Тихий Дон". Нет таких крепостей,
которых большевики не могли бы взять!.. Громче всех этому аплодирует
Валентин Осипов, расхваленный Кузнецовым.
А вот еще из того же джентльменского набора: упоминавшегося шолоховеда
Л. Г. Якименко - царство ему небесное! - наш исследователь брезгливо назвал
"ультрасоветским критиком". А каким же, дорогой Феликс, мог быть он,
коммунист и участник Отечественной войны, ее инвалид? Да каким ты и сам-то
был, работая долгие годы, в отличие от меня, например, членом редколлегии
"Литгазеты", занимая пост председателя секции критики, потом первого
секретаря столичного отделения Союза писателей, участвуя в работе райкома,
горкома партии и даже ее съездов? Я-то бывал в райкоме (выше - никогда!)
только два раза в жизни - когда получал партбилет и когда хотели мне влепить