"Влюбиться легко" - читать интересную книгу автора (Неверсон Вивиан)Глава 5Она стояла спиной к окну, глядя на Коннора во все глаза. На лице его читалось нечто такое, от чего по спине ее пробежал холодок, а сердце на миг сбилось с ритма. В комнате сгущались вечерние сумерки. – Ч-что такое? – пролепетала Фредерика. – Все в порядке, – вкрадчиво заверил Коннор. – Все в полном порядке. И, не сводя с жены пылкого, жадного взгляда, он стремительно пересек комнату. – А г-где твой номер? – встревоженно спросила она. – Мой номер? – Коннор мягко рассмеялся. – Ты в нем находишься. – О… Тогда… тогда где мой номер? – Ты в нем находишься. – Кон… – Да? – В этом номере только одна кровать. – Верно подмечено. – Почему ты не заказал два номера? – Пустая трата денег. Мы же женаты. – Но… – Прошлой ночью мы спали на одной кровати. – Да, знаю, но… Коннор остановился перед нею. Фредерика отпрянула и прижалась спиной к окну, испуганно глядя на мужа. А тот уперся рукой в раму и наклонился совсем близко. – Что ты делаешь? – слабо спросила она. – А ты как думаешь? – Я… не знаю. Он ласково провел указательным пальцем по ее шее точно над линией воротничка. – Правда не знаешь? У Фредерики перехватило дыхание – секунд на пять, никак не меньше. Ощущение было такое, точно ее поразило молнией или разбил паралич. Не может быть, чтобы он… чтобы он надумал… – Ты… ты уверял, что это чисто деловое соглашение! – А ты никогда не пыталась совмещать дело с удовольствием? Коннор потянулся к ее губам. Девушка резко отпрянула, уперлась ладонью ему в грудь. – Погоди минутку. Ты ни слова ни говорил о том, что… ну, что захочешь… – Ты ни слова не говорила о том, что… не захочешь… – Но мы же ненастоящие муж и жена. – А из свидетельства следует, что настоящие. – Но я не предполагала… Коннор решительно снял с ее плеча сумочку и отшвырнул прочь. – Мы даже не обсуждали… Дорожная сумка полетела в тот же угол. – Я была уверена, что ты все понимаешь… Коннор обнял ее за плечи, и сердце девушки словно замерло. Не размыкая рук, он каким-то образом расстегнул заколку, и светлые волосы волной рассыпались по плечам. Кон пропустил шелковистые пряди сквозь пальцы и придвинулся ближе – так близко, что Фредерика всем своим существом ощутила жар его тела. Неведомое доселе чувство постепенно подчиняло ее себе – чувство пугающее, волнующее, загадочное… – У тебя чудесные волосы, – прошептал Коннор. Девушка затрепетала от радости. Впервые в жизни кто-то употребил слово «чудесный» применительно к ней, Фредерике Линдси! Похвала Кона завораживала, но в то же время звучала как-то неубедительно. Она некрасива. Она настоящая дурнушка. Зачем же Коннор говорит ей такие вещи? Потому что ему нужно… О Господи! Колени девушки подогнулись, лишь невероятным усилием воли она устояла на ногах. Коннор обнял ладонями ее лицо, заглянул в глаза. От его прикосновений по телу распространялось легкое покалывание. Фредерика похолодела от ужаса. Ей отчаянно хотелось притянуть Коннора к себе и одновременно оттолкнуть, ибо сила собственных эмоций и возбуждала, и страшила девушку. – Тебе понравится, – прошептал он ей в губы. – Обещаю, тебе так понравится, что ты захочешь заниматься этим снова и снова… И Коннор припал к ее губам с поцелуем столь упоительно-глубоким, столь пылким, столь жарким, что девушка едва не потеряла сознание. В отличие от предыдущих поцелуев этот был неспешен, исполнен томности, точно впереди у них была целая ночь. Однако притом что он усиленно старался воспламенить девушку своими прикосновениями, в груди у нее сердце словно превратилось в кусок льда. Она ему не нужна. На роль жены ему сошла бы любая. Не она, Фредерика, так кто-нибудь другой. Она ничего для него не значит. Если бы только Коннор удовольствовался поцелуями, она бы нисколько не возражала. Но ему явно требуется большее. А она понятия не имеет, как ему это дать… Она вообще не собиралась давать ему столь много! Не отрываясь от губ девушки, Коннор скользнул ладонями по ее бедрам, притянул к себе. И сердце Фредерики беспомощно дрогнуло, едва она поняла, к чему именно прижимается. Левой рукой он обвил ее шею, правой погладил по спине. Ладонь неуклонно продвигалась все выше и выше, и Фредерика замирала от сладкого волнения. Когда же пальцы Кона легли ей грудь и мягко надавили, девушка глухо вскрикнула и попыталась отстраниться. – Кон, пожалуйста… Прошу тебя, не надо! Но Коннор не отвел рук, он терпеливо дождался, чтобы девушка успокоилась. А потом провел ладонью по шее, большим пальнем пощекотал щеку. – Все в порядке, детка. Я знаю, что для тебя это в первый раз. Ты просто немножко напугана, вот и все. По правде говоря, напугана она была не немножко, а, что называется, до смерти. Фредерика мечтала о сексе с тех пор, как повзрослела достаточно, чтобы понять: почти все этим занимаются, а она – нет. Но, нет, «секс» – неправильное слово. Девушка мечтала о любви. О том, чтобы разделить ложе с мужчиной, который ее любит. Прикосновения Кона возбуждали ее до крайности. Однако, глядя в его глаза, она видела там пугающую пустоту. Чего-то в этом взгляде недоставало – чего-то важного, того, что проникает в сердце женщины, когда на нее смотрит любимый… – Я попросила тебя остановиться, – напомнила она. – Расслабься, – зашептал Коннор, легонько целуя ее в шею, в щеку, в висок. – Все будет хоро… – Я сказала «нет»! Коннор отпрянул, до глубины души пораженный. А в следующее мгновение изумление сменилось гневом. И Фредерика внезапно осознала, что ровным счетом ничего не знает о мужчине, с которым не так давно проехала больше двух сотен миль. О мужчине, за которого вышла замуж. Этот мужчина того и гляди заставит ее выполнять супружеский долг, и это притом, что до вчерашнего вечера она вообще не знала мужских прикосновений, а от одной только мысли о постели приходила в ужас. – Пожалуйста, не принуждай меня, – пролепетала она. Коннор вздрогнул, синие глаза его потрясение расширились. – Принуждать тебя? Хорошенького же ты обо мне мнения! Ты всерьез думаешь, что я стану тебя принуждать? – Я… я тебя совсем не знаю, Кон. И понятия не имею, чего от тебя ждать. Коннор в ярости скрипнул зубами. – Я отродясь ни к чему женщин не принуждал, и черт меня дери, если начну прямо сейчас! Не хочешь заниматься сексом – не надо. Но поверь мне, детка, ты много теряешь! И с этими словами Коннор бросился в ванную и с оглушительным треском захлопнул за собой дверь – стены так и содрогнулись. Фредерика беспомощно огляделась. В комнате вдруг сделалось совсем тихо. Не оттого ли в груди девушки всколыхнулось чувство утраты и острого, беспросветного одиночества? Она – в дублинском отеле, в нескольких сотнях миль от дома, замужем за мужчиной, которого едва знает и который в данный момент ею, мягко говоря, очень и очень недоволен. Девушка присела на кровать, и тут же в ушах ее зазвучал зловещий, замогильный голос матери. Ощущение было такое, будто Дебора Линдси жива, нависает над дочерью и ругает ее на чем свет стоит. – Ты что, совсем спятила? Ты – в Граде греха, с мужчиной, которому от тебя надо только одно, и ты знаешь, что именно. Что ты за дурочка, право слово! Фредерика крепко зажмурилась: и как ее угораздило угодить в подобный переплет? Похоже, все то, что мать рассказывала ей о мужчинах, – чистая правда от первого слова и до последнего. Кон всерьез считает, что, раз они сочетались законным браком, он вправе беззастенчиво ее использовать. Девушка решительно выпрямилась. Коннор О'Салливан не имеет никаких прав сверх того, о чем они договорились заранее. И брачное свидетельство тут ни при чем. И воспользуется он ею только в том случае, если она ему позволит. Но именно этого Фредерика Линдси делать отнюдь не собиралась. Коннор включил душ на полную мощность и подставил тело под тугие струи воды, надеясь, что досада и ярость хоть немного утихнут. «Ты много теряешь…» Как же! Ей-то все равно, ей-то плевать. Это он чувствует себя так, точно поджаривается на раскаленной сковороде. Коннор был так потрясен отказом девушки, что на мгновение у него язык отнялся. В конце концов, не Фредерика ли умоляла его о поцелуе не далее как вчера вечером? Чуть ли не сдирая с себя кожу, он намылился с ног до головы. Фактически они женаты. Разве нет на этот счет никаких законов? Разве жена не обязана удовлетворять желания мужа? Он вздохнул. Нет, конечно же нет. На дворе – двадцатый век, а не темное средневековье. Но, черт подери, и почему это добрые старые патриархальные порядки вдруг показались ему настолько привлекательными? К тому времени, когда Коннор закрыл воду и вылез из душа, он уже ощущал нечто вроде угрызений совести. Фредерика невинна, а он подошел к делу слишком уж напористо, стал требовать… К такому бурному натиску девушка была еще не готова. Коннор пригладил мокрые волосы и досуха вытерся полотенцем, мысленно приказывая себе успокоиться. Да, конечно же Фредди – его жена, но бедняжке нужно время, чтобы свыкнуться с этой мыслью. Да и зачем ему в постели женщина, которой вовсе не улыбается там находиться? Отныне и впредь он будет спокоен и невозмутим. Именно это от него и требуется. Обмотав полотенце вокруг бедер, Коннор вышел из ванной и направился к чемодану. Фредерика чинно сидела на краешке кровати, по-прежнему в своем скромном синем платьице, как если бы, устроившись в первом ряду церкви, внимала обличающей проповеди. Заслышав шаги, она даже не обернулась. – Кон, – окликнула его Фредерика, глядя прямо перед собою. Он извлек из чемодана спортивный костюм. – Да? – Я не хочу, чтобы ты снова это делал. – Что – делал? – Ц-целовал меня. – Девушка нервно теребила подол юбки. – И остальное тоже… В нашем соглашении ни слова не говорится о том, что я должна подвергаться… подвергаться… такому. Все благие намерения Коннора насчет спокойствия и невозмутимости развеялись, как дым под ветром. «Подвергаться» – сказала тоже! Точно он бить ее надумал! – Кон, пообещай мне. Пообещай, что в течение ближайших шести месяцев не станешь… – Нет, ничего подобного я обещать не стану. – Тебе придется. И прямо сейчас. А если ты не пообещаешь, тогда я… – Девушка нервно стиснула руки, да так, что побелели костяшки пальцев. – Что ты тогда? Фредерика воинственно выставила вперед подбородок, но даже на расстоянии пяти шагов Коннор отлично видел, что в глазах девушки стоят слезы. – Тогда я обращусь в суд, чтобы брак признали недействительным. Чтобы брак признали недействительным?! Коннору казалось, будто все проблемы, могущие возникнуть в связи с женитьбой на этой девушке, он предусмотрел заранее… Но даже в минуту крайнего пессимизма он не предвидел такого! – Собственно говоря, дорогая моя Фредерика, этого ты сделать как раз не можешь. В нашем соглашении упомянуто, что развестись со мной ты имеешь право не раньше, чем спустя шесть месяцев. – Да, но там ни слова не говорится о возможности аннулировать брак. Коннор понятия не имел, как отнесется к подобному аргументу суд, но как раз сейчас, когда от исхода зависит столь многое, такого рода осложнения ему абсолютно не нужны! – Ты уверена, Фредди? Ты и впрямь не желаешь никакого секса? Девушка уставилась на свои колени. – Да, не желаю. – Ни сейчас, ни впоследствии? – Ни впоследствии. – Фредерика помолчала. – Ну, когда-нибудь, наверное… С мужчиной, за которого я выйду замуж. – Но мы женаты! – Да, женаты. Чисто юридически. Но… – Да забудь ты на минуту про треклятый контракт! Секс с законным мужем – это вовсе не грех! – А я и не говорила, что грех. Когда я выйду замуж по-настоящему, все будет по-другому. Коннор с трудом сдержал протестующий возглас. Мог ли он предположить, что в один прекрасный день станет умолять жену заняться с ним любовью? Что за унижение! – Ну ладно, – признал он свое поражение, – я к тебе не прикоснусь. Надо ли установить расстояние, на которое мне дозволено к тебе приближаться? – Нет. Просто… просто не делай того, что сегодня. – И не подумаю. – Хорошо. Вот и… хорошо. Только теперь Фредерика подняла взгляд – и тут же, вспыхнув до корней волос, отвернулась. – Кон, пожалуйста, оденься! – Не думаю, что в мои обязанности входит еще и это. Чисто юридически, знаешь ли. – Если ты не оденешься… – То что? Ты аннулируешь брак? Какие еще правила ты установишь? – Не думаю, что, призывая к элементарной скромности, я прошу слишком многого. Черт подери, любая другая женщина на месте Фредди уже лихорадочно срывала бы с него одежду. А эта, видите ли, требует одеться, да еще в их первую брачную ночь. Невыносимо, просто невыносимо! – Как скажешь, – фыркнул Коннор. Фредерика отвернулась, а он размотал полотенце, отшвырнул его в угол и натянул спортивные штаны. Затем сорвал с кровати покрывало. – Уже поздно, – сообщил новобрачный. – И я намерен спать в этой постели, и ни в какой другой. Если хочешь расположиться рядом – добро пожаловать. Если не хочешь – нет проблем, но тогда сама устраивайся как знаешь. Фредерика вздохнула. – Ну, в конце концов, нам уже доводилось спать на одной кровати. Еще один раз не повредит… Кровать-то большая. Ты оставайся на своей половине… – Не прочертить ли мне жирную линию посередине? Девушка задумалась, точно и впрямь решила подловить супруга на слове. – Нет. Наверное, это лишнее, – наконец признала она. Коннор улегся в постель, по-прежнему кипя от ярости, а Фредерика, как ни в чем не бывало, удалилась в ванную, прихватив с собою сумку. Новобрачный поневоле прислушивался к доносящимся оттуда звукам… Спустя какое-то время Фредерика вышла, уже в ночной рубашке – длинной, розовой, до полу. Хрупкая фигурка девушки почти тонула в бесчисленных складках и оборочках. Наружу торчала лишь голова да пальцы босых ног. На взгляд Кона, любой женщине в возрасте Фредди полагалось драпироваться во что-нибудь коротенькое, черное и облегающее. Мистер О'Салливан попытался закрыть глаза и представить жену в сексапильном белье, но розовая фланелевая рубашка одним своим видом сводила на нет самые смелые фантазии. Девушка забралась под одеяло и вытянулась на самом краешке, стараясь занимать поменьше места и держаться от новобрачного сколь можно дальше. Коннор досадливо поморщился. Он предложил ей ночь наслаждений, которую она не забыла бы до самой смерти! А Фредди ведет себя так, словно сама мысль о его прикосновениях кажется ей невыносимой! Она выключила свет и почти тут же заснула – судя по ритмичному, ровному дыханию. Коннор подложил руку под голову. Черт подери, сна ни в одном глазу! Прошло пятнадцать минут, потом полчаса. И чем упорнее пытался он задремать, тем больше думал о живой, теплой, такой неискушенной девушке, что была совсем рядом, под ярдами и ярдами розовой фланели. Проклятье! Это же всего-навсего Фредерика Линдси, маленькая неопытная дурнушка, на которую вплоть до вчерашнего вечера он бы и не взглянул дважды… И все-таки все его мысли были сосредоточены на ней. Вот теперь Коннор окончательно уверился в том, что сегодня и впрямь погорячился. Вбил себе в голову, что натиск решает все, недооценил ее страх перед неведомым… Ну что ж, повторять свои ошибки Коннор О'Салливан не собирался. |
||
|