"Академия кошмаров" - читать интересную книгу автора (Лори Дин)

Глава 3. ЗАПАХ КОРИЦЫ

Когда в спальне было прибрано и все перешли в гостиную, мистер Бенджамин сказал жене:

— Они заявляют, будто знают, что происходит с Чарли. Думаю, их стоит послушать.

— Я тоже так думаю, — сказал Чарли, усаживаясь на диван рядом с матерью.

Ольга пожала плечами.

— Нам известно: подобные вещи у вас уже случались, — начала Табита, садясь в кресло. — Вы хотите знать, что происходит с вашим сыном? Мы можем объяснить.

— Абсолютно точно, — вставил Рекс, щелкая костяшками пальцев.

Табита поморщилась.

— Дело вот в чем, — продолжала она. — Всем детям снятся сны, верно? Иногда эти сны мирные и спокойные, а иногда это кошмары. Но, понимаете, кошмары происходят не только в детской голове — у них есть определенная цель. Они словно дверь, открытая в мир страшилок.

— Иначе говоря, в Нижний мир, — вставил Пинч.

— А в мире страшилок, — подхватил Рекс, бросив на Пинча многозначительный взгляд, — обитает уйма маленьких и противных монстриков, которые так и рвутся в наш мир.

— Зачем? — спросил Чарли.

— Затем, что им нравится создавать нам проблемы, — ответил Рекс. — Большинство из них — так, безобидные пугала. Прячутся в старых домах, пугают престарелых леди и все такое.

— Привидения! — догадался мальчик.

— Да, это один тип. Их можно не бояться — в основном они безвредны. Зато другие бывают смертельно опасны. Как те, пятого класса, которых ты уже видел.

— То есть вы хотите сказать, что все эти «пугала» постоянно проникают в наш мир? — недоверчиво спросил мистер Бенджамин.

— Вот именно, — ответила Табита. — Но для этого им нужны дети. Дети, наделенные особыми способностями, которые мы называем Дар.

— С ним можно только родиться, воспитать его нельзя, — добавил Рекс.

— Этот Дар существует только благодаря воображению, — продолжала Табита, — а оно с возрастом слабеет и угасает. Чем сильнее Дар, тем больший портал создает воображение ребенка, и тем крупнее и опаснее монстры, прорвавшиеся через него. Ваш сын, — она с улыбкой взглянула на Чарли, — необычайно силен.

— Совершенно верно, — сказал Пинч. — Я уже забыл, когда видел ребенка, способного открыть портал для монстров пятого класса. Впрочем, за вашим Чарли я наблюдаю уже давно — с тех пор, как случилось происшествие во время дневного сна.

— Вы о нем слышали? — изумленно спросил Чарли.

— Разумеется. Хорош бы я был, если бы не фиксировал все проявления Дара. Но когда недавно я прочитал о тебе в местной газете, то понял, что пора действовать.

— Вы имеете в виду статью «Катастрофа на вечеринке»? — спросил Баррингтон.

Пинч кивнул.

— Мне стало ясно, что ваш сын открыл портал для очень крупного охотника Нижнего мира — как минимум третьего класса.

— А кто это — охотник Нижнего мира? — спросил Чарли.

— Он похож на огромного паука, — ответила Табита.

— Ну вот! — радостно воскликнул Чарли. — Я же вам говорил!

— Тогда я понял, что мы должны срочно найти вашего сына, — продолжал Пинч, — чтобы помешать ему стать опасным для себя и окружающих. Как видите, мы оказались правы.

Баррингтон лишь покачал головой.

— Значит, пока мы считали, что Чарли буйствует из-за дурных снов, он на самом деле открывал проходы для разных чудовищ, которые прорывались в наш мир и устраивали погромы?

— Совершенно верно, — подтвердил Пинч.

— Невероятно! — Баррингтон повернулся к Ольге. — Ты согласна, дорогая?

Та равнодушно пожала плечами.

Рекс взглянул на нее с любопытством:

— Вы что-то все молчите, миссис Бенджамин. А можно вас спросить, вы сегодня пекли булочки с корицей?

— Нет, — ответила она.

— А печенье с корицей, или кекс, или хлебцы?

— Что-то не припомню.

— Ну, тогда вы что-нибудь ели с корицей? Или ваша подруга?

— Вряд ли.

— Я так и думал, — сказал Рекс и вдруг, рванувшись к Ольге, схватил ее за горло. — Что ты сделал с матерью Чарли, ты, мерзкая тварь?

Мистер Бенджамин, онемев от изумления, смотрел, как Рекс душит его жену.

— Да что здесь... — прохрипел Баррингтон, теряя дар речи. — Прекратите! Что вы делаете?

— Отпустите маму! — закричал Чарли, подбегая к Рексу.

Обхватив ловчего, мальчик попытался оторвать его руки от шеи матери.

— Это не твоя мать, парень, — сказал Рекс. — Ты чувствуешь этот запах? Пахнет корицей. Все мимикроны ее обожают.

— Отпусти женщину, — приказал Пинч. — Многие люди любят запах корицы, но это не означает, что они из Нижнего мира.

— Очень может быть, но эта тварь оттуда. Сейчас я вам это докажу, — сказал Рекс и, ухватив миссис Бенджамин за волосы, стащил ее с дивана, не обращая внимания на возмущенные вопли мистера Бенджамина.

— Это моя жена, сэр, не смейте хватать ее за шею! Я этого не потерплю! Немедленно прекратите!

Но Рекс молча поволок миссис Бенджамин вниз, в ванную. Она отчаянно сопротивлялась и даже пыталась расцарапать ему лицо. Ярость Ольги особенно усилилась, когда он грубо швырнул ее в душевую кабинку.

— Что вы делаете? — заорал Чарли.

— Сейчас увидишь.

— Сынок, не позволяй ему издеваться над мамочкой! — захныкала миссис Бенджамин. — Вспомни, мамочка всегда тебя защищала!

— Оставь свои фокусы, мимикрон, — сказал Рекс и включил воду.

Как только на Ольгу полилась вода, она пронзительно завизжала, царапая прозрачные стены кабинки. Но вдруг кожа ее начала покрываться пузырями, чернеть, а потом и вовсе сходить целыми кусками, которые тут же превращались в жидкость и вместе с водой стекали в сливное отверстие. Когда вся кожа слезла, вместо миссис Бенджамин все увидели огромного слизняка, который бешено извивался на полу. Он был розовый и пухлый, с двумя огромными глазами и только двумя невероятно длинными и сильными лапами.

Мистер Бенджамин и Чарли в ужасе смотрели на слизняка.

— Любуйтесь — мимикрон четвертого класса, — с довольным видом произнес Рекс. — На четвертый класс указывает количество пальцев у него на руках. Чем больше пальцев, тем он сильнее.

— Совершенно верно, — вставил Пинч. — Первый класс, например, способен копировать ребенка, но сделать своей жертвой взрослого человека может только монстр пятого класса.

— Своей жертвой... — повторил мистер Бенджамин.

Вид у него был крайне испуганный.

— Да, но не волнуйтесь, — сказала Табита, кладя руку ему на плечо. — Чтобы мимикрон сохранял облик жертвы, она должна быть живой. С вашей женой все в порядке. Вероятно, во время одного из кошмарных снов Чарли мимикрон вытащил вашу жену из постели и спрятал где-нибудь в доме, а потом принял ее облик.

— Чердак, — сказал Чарли. — Прошлой ночью я слышал, как там кто-то скребся. Я думал, это белки.

Табита повернулась к Рексу.

— Сходи за ней. А я займусь тварью.

Она кивнула на мимикрона, который, отчаянно цепляясь лапами за стенки душевой, пытался добраться до двери.

— Пожалуйста, без обид, милочка, — попросил Рекс, — но ты умеешь только управлять порталами. Может, я останусь и помогу тебе?

— В тот день, когда я не смогу избавиться от обычного мимикрона, я скажу, что люблю тебя.

— Даешь слово?

— Ни за что, — ответила она и помахала рукой.

На чердаке было темно, пахло старыми газетами и промокшими матрасами. Мистер Бенджамин залез туда первым, Чарли — за ним.

— Мама! — крикнул Чарли.

— Моя дорогая! Ты здесь? — позвал папа.

Пока они обшаривали чердак, Пинч отвел Рекса в сторону.

— Больше не смей откалывать номера. А что, если бы ты ошибся и это был вовсе не мимикрон?

— Я же не ошибся, — сказал Рекс.

— А если бы ты поранил женщину? Представляешь, что бы тогда нам сказали в Главном управлении?

— Ничего ведь не случилось.

Пинч закатил глаза.

— Операции назначаются Главным управлением, но только я принимаю решение об их проведении. Я отвечаю за соблюдение инструкций. Принимаю вызов. Вы только исполнители. Вот так, все очень просто.

— Нет, не просто, — возразил Рекс. — Чутье подсказало мне, что с женщиной что-то не так, а оно меня никогда еще не подводило. Тебе этого не понять. У тебя нет Дара. Больше нет.

Пинч взвился, словно его ужалили.

— Прости, Пинч, — продолжал Рекс. — Я не хотел тебя обидеть. Просто я действую, когда считаю нужным.

— Я тоже, — сказал Пинч. — И если еще хоть раз ты что-то сделаешь без моего разрешения, я поставлю перед Советом вопрос, чтобы тебе дали испытательный срок.

— Не сомневаюсь.

— Эй, идите сюда! — крикнул Чарли. — Мы ее нашли — она в ракете!

Последние два дня Ольге Бенджамин пришлось провести в старой коробке от холодильника, которую Чарли с папой приспособили для игры в астронавтов, сделав из нее что-то вроде космического корабля. Руки и ноги Ольги были связаны, а рот заткнут грязной тряпкой.

— Дорогая моя... — причитал мистер Бенджамин, освобождая жену от пут и вытаскивая кляп изо рта. — Как ты себя чувствуешь?

— Я думала, умру, — хриплым голосом ответила Ольга. — Какая-то тварь... мерзкая, с длинными, ужасными пальцами... Она схватила меня... И засунула в вашу ракету...

— Мы все знаем, мам, — сказал Чарли. — Мы видели эту гадость. Не бойся, ее больше нет — Рекс и Табита от нее избавились.

— Рекс и кто? — прохрипела Ольга.

— Тебе предстоит узнать много нового, — ответил мистер Бенджамин, помогая жене подняться. — Но сначала выпей горячего чая, чтобы успокоиться.

Чай с виски привел нервы Ольги в порядок. После третьей чашки она смогла наконец спокойно выслушать рассказ Рекса о порталах и портал-жокеях («перевозчиках», как снова поправила его Табита), о ловчих, серебряных языках пятого класса, поющих в полный голос, запахе корицы, а также о том, как с помощью воды можно обнаружить мимикрона.

— Но зачем ему понадобилось принимать мой облик? — спросила Ольга.

— Пот, мэм, — ответил Рекс. — Эта разновидность садовых мимикронов обожает пот. Можно сказать, что они им питаются. Когда им не удается получать пот от людей, они пользуются животными. Но чтобы его слизывать, нужен рот, поэтому они и принимают форму существ, у которых есть рот — своего мимикроны не имеют.

— А... чей пот слизывал этот мимикрон? — с тревогой спросил мистер Бенджамин.

— Ваш, вероятно, — с усмешкой ответил Рекс. — Когда вы спали. Больше всего на свете мимикроны обожают слизывать пот у тех, кто лег вздремнуть после обеда.

— Понятно, — бледнея, сказал мистер Бенджамин.

— Так что же нам теперь делать? — спросила Ольга.

— А теперь, — сказал Пинч, сверкнув глазами от возбуждения, — мы представим вашего мальчика Высшему совету Главного управления ночных кошмаров.

— Какого управления? — переспросил мистер Бенджамин.

— Как хорошо, что вы этого не знаете! — воскликнул Пинч. — Понимаете, Главное управление ночных кошмаров — это сугубо секретная организация, которая контролирует существ Нижнего мира. И если учесть, сколько кошмаров снится детям по всему миру, то, сами понимаете, какое количество тварей из Нижнего мира нам приходится ловить и отправлять обратно.

— Да-да, но зачем вам нужен Чарли? — снова спросил мистер Бенджамин.

Пинч начал терять терпение.

— Всякий, кто обладает способностью открывать портал для монстров четвертого класса, не говоря уже о пятом, должен предстать перед Советом, который внимательно изучит и оценит его способности. Это обязательная процедура. Правила должны соблюдаться неукоснительно.

— Это правда? — спросила Ольга Табиту.

— Да, — ответила та. — Но вы не волнуйтесь. Чарли я в обиду не дам.

— Не дадите? А от чего вы собираетесь его защищать? — спросила Ольга. — Что с ним могут сделать?

— А это уж как получится, — ответил Пинч, заметно повеселев. — Совет может решить, что мальчик имеет способности к обучению, и тогда его отправят в Академию ночных кошмаров. Через несколько лет, когда он ее окончит, станет, как и мы, избавлять мир от тварей из ночных кошмаров. Весьма благородное занятие.

— Ага, когда сон становится явью, — криво усмехнулся Рекс.

— А если ваш Совет решит, что Чарли не способен к обучению? — поинтересовался мистер Бенджамин.

— В таком случае мы не можем допустить, чтобы ребенок, обладающий силой открывать портал для тварей пятого класса, продолжал этим заниматься, — ответил Пинч. — Вы представляете, что стряслось бы с вами, если бы мы не успели перехватить серебряного языка? Что вообще было бы с человечеством, если бы Чарли впустил на Землю того-у-кого-есть-имя?

Пинч поежился, произнося это слово.

Чарли решил, что это, наверное, какое-нибудь ужасное чудовище, если уж даже Пинч его боится.

— Так что, — с нервным смешком продолжал Пинч, — если Совет решит, что учить Чарли невозможно, тогда его придется... понизить.

— Что значит «понизить»? — спросила Ольга.

— Это процесс, во время которого наши лучшие хирурги абсолютно безболезненно, используя самые совершенные инструменты, уменьшают силу воображения ребенка, снижая его способности открывать портал. После операции ребенок будет способен пропускать в мир людей монстров не выше второго класса.

— Понятно, — сказал мистер Бенджамин. — То есть ваши хирурги сделают из него идиота.

— Нет, сэр, вовсе не идиота, — возразил Пинч. — У вашего мальчика очень высокий уровень интеллекта. Мы его просто чуть-чуть уменьшим.

— Чуть-чуть уменьшите? — повторил мистер Бенджамин.

— Совершенно верно. Он этого даже не заметит.

— Понятно. — Мистер Бенджамин повернулся к жене. — А ты как считаешь?

— Я считаю, что если они посмеют прикоснуться к Чарли, — сладким голосом проговорила она, — то я своими руками оторву им голову, а вместо нее воткну букет цветов.

— Хорошо сказано, — заметил мистер Бенджамин.

Чарли вскочил на ноги.

— А почему вы меня не спрашиваете? Речь, между прочим, обо мне.

— Сын, ты не можешь уйти с этими людьми, — сказал мистер Бенджамин. — Подумай, тебя заберут от нас и превратят в какого-то пастуха или, того хуже, — в слабоумного.

— Не слабоумного, а человека со средними способностями, — поправил Пинч.

— Еще хуже! — взорвался мистер Бенджамин. — Нет, он с вами не пойдет.

— Но я хочу уйти с ними, — возразил Чарли. — Только сейчас я понял, что со мной происходило все эти годы. Я хочу узнать больше. Стать таким, как они!

— Об этом не может быть и речи, — сказал мистер Бенджамин.

— Прости, Чарли, но последнее слово за нами, — поддакнула Ольга.

— В общем, так, — заключил Пинч, вставая. — На этот счет у нас имеются четкие инструкции. Мы обязаны представить Чарли Высшему совету — с согласия родителей или без него. Если понадобится, мы заберем мальчика силой.

Мистер Бенджамин вскочил на ноги.

— Ах вот как? Ну что ж, если вы считаете, что моя любовь к сыну недостаточна, тогда, сэр, наносите удар первым. Я готов!

И мистер Бенджамин, закатав рукава, встал в стойку, выставив вперед костлявые руки.

Миссис Бенджамин взглянула на Табиту и Рекса.

— Вы такие славные, — умоляющим тоном проговорила она. — Сделайте что-нибудь.

— Мне неприятно вам это говорить, мэм, — сказал Рекс, — но Пинч прав. Из-за Чарли вы уже провели два дня в коробке от холодильника, а это был всего лишь жалкий мимикрон. Но если к вам проберется какая-нибудь тварь пятого класса или тот-у-кого-есть-имя... тогда всем конец — и Чарли, и вашему мужу, и вам. Так что, если вы хотите защитить сына, лучше отпустите его с нами. Такой сильный Дар, как у него, я видел всего лишь раз.

— А что случилось с тем человеком? — спросила Ольга.

— Он плохо кончил, — тихо ответил Рекс. — Но с Чарли этого не случится. Даю вам слово. Ольга засомневалась:

— Баррингтон... что будем делать?

Немного поразмыслив, мистер Бенджамин обратился к Рексу:

— Если с моим сыном что-нибудь случится... если он хотя бы палец расцарапает... я вас из-под земли достану, слышите? Я выразился ясно?

— Вполне, — ответил Рекс.

Чарли изумленно смотрел на Баррингтона — таким он его видел впервые. От гордости за отца мальчик даже покраснел.

Баррингтон взял Ольгу за руку.

— Дорогая, я знаю, тебе тяжело с ним расставаться... но, думаю, так будет лучше. Возможно, пришло время отпустить нашего сына навстречу его судьбе.

— Но ведь он такой маленький, — попыталась возразить она.

— Все будет хорошо, ма, — сказал Чарли. — Я обещаю.

— Я верю тебе, Чарли, — ответила мама. — А вот за них... — она махнула в сторону Рекса, Табиты и Пинча, — ручаться не могу,

— Понимаю вас, мэм, — сказал Рекс. — Я знаю, мы часто спорим, ссоримся и, наверное, не внушаем доверия. На вашем месте я бы тоже не очень-то нам верил. Только сейчас я обещаю: с вашим сыном ничего не случится. — Он слегка улыбнулся. — Понимаете, мэм, я вырос на ранчо, и папаша всегда говорил мне: «Если молоко невкусное, перегони коров на другое пастбище». Так вот, здесь, у вас, дела шли куда как плохо, а могут быть еще хуже. Если вы любите Чарли... и хотите его спасти... отпустите его с нами!

Ольга внимательно посмотрела ему в глаза.

— Что ж, забирайте, — сказала она и заплакала.