"Разыскиваются" - читать интересную книгу автора (Триз Джефри)

Глава восьмая На мели

Вечером полил дождь, да такой, будто кто-то опрокинул гигантское ведро. Он с шумом хлестал по лужам, и капли отскакивали от дороги; бушующие потоки его стремительно мчались вниз и клокотали в водосточных канавах. Леса заволокла сырая белесая мгла.

- Сегодня под открытым небом не заночуешь,- сказал Дик. - В такую погодку ни за что не поставить палатку.

Вторую ночь подряд пришлось искать убежища под крышей. А найти его было не так-то легко. Шервудский лес отнюдь не отличался гостеприимством: вывески "Постель и горячие завтраки" совсем не попадались. А все более или менее обнадеживающие места уже до отказа были заполнены автомобилистами, выехавшими за город на воскресенье.

В конце концов Дик и Энн остановились в мрачном "Отеле воздержания". Однако счет, который им подали на другое утро, не отличался воздержанностью. Как выразился Дик, он "кусался". Теперь у них на двоих осталось ровно шесть шиллингов и четыре пенса.

- Вот мы и на мели, дитя мое. Придется куда-нибудь устроиться и подработать немножко.

- И мне тоже. Думаю, что-нибудь подыщем, а, Дик? Хоть" кажется, это и нелегко...

- Не унывай. Помнишь, дядюшка Монти всегда говорил: "С хорошим образованием не пропадешь. Ребят из хороших школ везде принимают с распростертыми объятиями". Он это без конца твердил, и, по-моему, единственный раз в жизни старый дурак был прав. Да и директор школы внушал нам то же самое.

Поскольку Дик не собирался стать шахтером и не обладал опытом, необходимым для лесника, надежды найти работу в этой деревне не было никакой. Поэтому они отправились дальше за несколько миль, в Мэнефилд, довольно большой городок с рынком.

- А ты знаешь, как надо искать работу? - спросила Энн после долгого молчания.

- Ну, отвечаешь на объявление о найме.

- Почтой?

- Обычно по почте.

- Но ведь мы не сможем указать свой адрес. А если до востребования, это будет не раньше, чем через День.

- Но, если в объявлении указаны имя хозяина и адрес, можно прийти прямо по адресу. Так я и сделаю. Придется поискать публичную библиотеку: там обычно собираются безработные.

Библиотека была битком набита народом. Несмотря на раннее утро, лица у всех были серые и усталые. Многие душераздирающе кашляли.

Искать объявления о найме в лондонских газетах не было смысла - все равно это на противоположном конце Англии, - поэтому они взяли местный еженедельник и стали водить пальцем по газетным столбцам.

Оказалось, что никому не требуется молодой человек с хорошим классическим образованием, умеющий ловко подавать сногсшибательные мячи.

Всего лишь в одном объявлении требовался "джентльмен"; претенденту сулили золотые горы, однако он должен был до того, как приступить к работе, сам внести 75 фунтов. Но, как заметила Энн, они вполне могли справиться и с этой трудностью, обратившись к услугам некоего великодушного человека - его объявление было помещено в столбце рядом; он предлагал ссуды от 5 до 5000 фунтов.

- Не годится, - заявил Дик.- И, по-моему, здесь какая-то ловушка. Да, кроме того, придется, возможно, объяснить, кто мы такие.

Наконец каждый из них нашел по объявлению, которые внушали хоть какую-то надежду.

- Уж на трехколесном-то велосипеде я как-нибудь смогу ездить? - сказал Дик усмехнувшись. - Это даже занятно - разъезжать по городу, развозить капусту да помидоры и толковать с кухарками у черного крыльца.

- А я буду работать на кондитерской фабрике у какого-то "однодырчатого горошка", хотя понятия не имею, что это такое.

- И уверен, что вскоре ты станешь "опытной макальщицей", готов побиться об заклад! Все, что тебе придется делать, - это обмакивать руки в шоколад.

Сперва они направились в зеленную лавку. Там их ждало полное разочарование. Ворчливый старикашка, отрывавший в это время бананы от грозди, замер от удивления.

- Работа? Опоздали на день. Явилось целых пятьдесят восемь человек. Приходите в другой раз.

- Теперь все зависит только от меня, - нетвердо произнесла Энн.

Она отыскала женскую туалетную комнату и сменила свои шорты на юбку - нельзя же искать работу в трусиках. Она постаралась придать себе как можно более солидный вид. Очень помогли пудра с губной помадой - это были одни из первых вещей, которые она купила по уходе из дому - не столько потому, что они ей были нужны, сколько для того, чтобы хоть мысленно досадить дядюшке Монти и тетушке Миллисент.

Они договорились с Диком встретиться через час у библиотеки и пришли туда задолго до срока. У Энн был совсем убитый вид.

- Ой, Дики, я сделала все, что могла...

- Не повезло? - Дик почувствовал почти облегчение, хотя дело и принимало серьезный оборот. Сумей Энн добиться такого, чего сам он не мог, он испытывал бы что-то вроде унижения.

- Жена хозяина спросила, сколько мне лет, я решила, что лучше приврать, и сказала: "На днях шестнадцать исполнилось".

- Ну?

- "Очень жаль, но нам нужны моложе". Повернулась и ушла.

- Моложе? Какая чушь!

- Есть как хочется! - грустно и тихо сказала Энн. -- А на шоколадной фабрике божественно пахнет.

На обед денег уже не хватало. Они купили две булки по одному пенсу да фунт яблок и подкрепились в парке.

- Не горюй, сестренка, добьемся!

- Никогда не думала, что так трудно найти работу!.. Я хочу сказать, таким, как мы с тобой. Мне всегда казалось, что...

- Доброе утро, мистер Бардейл и мисс Бардейл! Вот мы и снова встретились.

Рядом с ними на скамейку опустился художник. Он распрямил свои длинные ноги и осторожно поставил между ними непомерно большой рюкзак.

- Привет, - сказали Дик и Энн.

- Мне следовало бы представиться, - произнес он учтиво. - Меня зовут Джордж Лайэн. Конечно, художнику не подобает носить такое обыденное имя "Джордж", но ничего не попишешь. Друзья называют меня попросту Лайэном. Ну, как делишки? Я вижу, вы что-то раскисли.

Дети рассказали о своих неудачах.

- Слишком стара в шестнадцать лет? Ба! А впрочем... Разве вы не знали, что половина английских парней и девушек слишком стары уже в шестнадцать лет?

- Но почему же? - возразила Энн. - Если бы мне даже на самом деле было шестнадцать, неужели я казалась бы такой уж старухой?

- Не в этом дело. В шестнадцать лет начинают пробивать учетную карточку, и хозяева уже не смогут экономить на тебе те несколько медяков в неделю, которые они привыкли недоплачивать несовершеннолетним. Зачем это им нужно, когда они нанимают ребят со школьной скамьи, а им всего четырнадцать лет и на них не заводят учетных карточек? Такое творится во всей Англии. Детишки радостно выпархивают из школы, работа их уже ждет, и жизнь представляется им прекрасной. Работают они ровно два года. А потом их гонят в шею, и на их место приходят их младшие братья и сестры. Правда смешно? И все это из-за того, чтобы сэкономить фунт-другой на страховке. Теперь поняли, почему в школе вас заставляли учить эту песенку:

Голос Лайэна звучал все громче и громче, пока не обрел полную силу. Прохожие удивленно глазели и, пройдя, оборачивались и смотрели назад, пока не скрывались за поворотом. Дику и Энн было не по себе.

- Что за страна! - ревел художник, ничего не желая замечать вокруг себя. - Человек даже запеть в полный голос не может без того, чтобы другие не подумали, что он рехнулся или напился. Ничего себе веселая Англия! Веселенький ад!

- Да, пожалуй, и петь-то не с чего,- проворчал Дик. - Вот именно, - поддержала Энн. - Видите ли, мистер, дело в том, что мы сидим почти без денег.

- Я тоже... моя дорогая. - Он внезапно остановился и в упор посмотрел на нее. - Знаешь, мне бы очень хотелось написать твой портрет. Как ты думаешь, твое семейство хорошо за него заплатит?

- Уверена, что вообще ничего не заплатит, - отрезала Энн.

- А жаль. Убежден, что твои внуки дорожили бы портретом бабушки, когда ей было... сколько?.. тринадцать лет. Вот что я тебе скажу, Энн Бардейл. Пошли-ка все втроем в Дербишир. По дороге я буду писать твой портрет, и, если нам удастся его продать, деньги поровну. Идет?

- А я не прочь, чтобы с меня написали портрет...

- ... и очень хочется посмотреть Дербишир, - прервал ее Дик, - но...

- ...у нас велосипеды, а вы идете пешком... - подхватила Энн.

-...и у всех у нас ни гроша, - заключил брат.

Лайэн засмеялся, помахал рукой и этим жестом враз рассеял все опасения.

- Две трудности взаимно уничтожают друг друга. Продайте велосипеды - и деньги у всех будут, и все пойдут пешком.

После недолгих размышлений было решено, что это лучший выход. Жаль было расстаться с велосипедами, но иметь деньги в кармане казалось слишком большим искушением. И до чего же здорово будет идти всем втроем, вместе с художником! Он хотя и мрачен временами и рисует все в черных тонах, но поддерживает других своей дьявольски беспечной веселостью. И ясно было, что его общество сулит много интересного.

Вмешательство Лайэна во время продажи велосипедов пришлось донельзя кстати. Торговец старался прикинуться незаинтересованным и смотрел в сторону.

- Староваты, староваты, - бубнил он себе под нос, шевеля побуревшими от чая и табака усами. - Да и спрос на дамские велосипеды этой марки не очень-то велик.

Лайэн живо взял дело в свои руки.

- Чепуха, почтеннейший, как раз то, что требуется: отличная марка и самый что ни на есть сезон. И обе машины почти новенькие. Только царапина на эмали да на мужском заменена передняя шина - вот и все недостатки. Но, разумеется, если сделка вас не устраивает, мы не настаиваем. Там, ниже, я заметил другую лавку.

В конечном счете, подавленный этим безудержным потоком слов, торговец предложил тридцать пять шиллингов за оба велосипеда, и они ударили по рукам. А еще через несколько минут все трое уже шагали прочь с деньгами в кармане и пожитками в руках.

- Так далеко не уйдешь, - запротестовал художник.- А купить рюкзаки, пока нам не улыбнется счастье, мы не можем. Но секундочку, сейчас все будет в порядке. Давайте-ка сюда палатку.

В полдень троица уже двигалась на запад, туда, где за последней железнодорожной насыпью и последним копром тускло мерцали освещенные солнцем холмы.