Игроки расставляют фигуры

Капитан 1 ранга повернулся навстречу вошедшему в кабинет офицеру.

– Лейтенант Рэй! – вытянулся тот.

Заместитель начальника разведуправления бросил на него цепкий, ощупывающий взгляд, что, впрочем, заметить было трудно, так как при этом он не потерял своего обычного усталого и чуть сонного вида. Жестом предложив лейтенанту садиться, он подошел к шторке, закры­вавшей большую, во всю стену, карту.

– Прежде всего, должен предупредить вас, господин лейтенант: все, что вы услышите сейчас, является государственной тайной и ни при каких обстоятельствах разглашению не подлежит. В своих действиях вы будете отчитываться только мне и никому более, далее самому королю.

Лицо офицера осталось по-прежнему бесстрастным, он послушно кивнул, не выразив никакого удивления.

– Как вы помните, – начал объяснение капитан 1 ранга, – в этом году флот проводил большие маневры, в ходе которых отрабатывались и ночные групповые атаки миноносцев, подобные той, что провели япон­цы 27 января. Вы тогда командовали дивизионом.

– Так точно, – вскочил Рэй,

– Не надо, не надо... – капитан 1 ранга слабо махнул рукой. Сейчас перед ваш будет поставлена задала дальнейшей отработки этой тактики, но на сей раз вам придется удовлетворяться командованием одним миноносцем. Задание сложное, и потому мы выбрали самого опытного офицера, – Рэй не смог скрыть довольной улыбки. – Вам предсто­ит ночная атака во взаимодействии с рыболовными траулерами.

– С кем? – вырвалось у лейтенанта. – Простите.

– Я не оговорился, с рыболовными траулерами, Королевский добро­вольческий военно-морской резерв. Вы используете флотилию траулеров в качестве прикрытия при выходе в атаку и при отходе. Именно поэто­му мы и выбрали самого опытного из командиров, так как опасность столкновения будет крайне велика. Ш помните, что случилось с «Дикоем»? – Лейтенант кивнул.{13 августа 1904 г. во время маневров миноносец «Дикой» был про­таранен и потоплен миноносцем «Арун».} – Но такое взаимодействие обеспечит настоящую скрытность и гарантирует внезапность атаки. Противник ничего не бу­дет подозревать до той минуты, когда начнут рваться торпеды.

– Противник? – переспросил Рэй.

Лицо капитана 1 ранга затвердело.

– В качестве условного противника должна выступать одна из эс­кадр флота Канала. Но... – заместитель начальника разведуправления сделал паузу. – Я недаром предупреждал вас, что речь пойдет о задании, являющемся государственной тайной, рядовым маневрам, безусловно, мы не придавали бы такого значения. Вы будете выполнять специальное задание Адмиралтейства.

Капитан 1 ранга рывком раздернул шторку, открыв карту Европы. Это резкое движение было настолько неожиданным, что Рэй невольно подтянулся.

– Сегодня же вы выезжаете в... – палец капитана 1 ранга уперся в небольшой порт на восточном побережье Англии. – Там сейчас стоят на текущем ремонте два миноносца, в целях сохранения секретности они будут именоваться в дальнейшем корабли «Альфа» и «Браво». Вы вступаете в командование «Альфой». Прежде всего по прибытии вам над­лежит проверить» как выполнено переоборудование кораблей. Дивизионные марки на трубах должны быть закрашены. Названия должны быть за­крашены. Фок-мачта должна быть срублена до половины, а грот-мачта – увеличена.

– Но профиль миноносцев станет совершенно нехарактерным для Королевского Флота, это будут скорее... – начал осторожно Рэй.

– Это приказ, – перебил его капитан 1 ранга. – Приказ.

Он еще раз пристально посмотрел на лейтенанта, словно в послед­ний раз решал, теперь уже окончательно, какую-то трудную задает, и продолжил:

– Итак, вы вступите в командование переоборудованным миноносцем. Получив условный сигнал, вы немедленно выйдете в район Доггер-банки, где будет вести лов рыбы флотилия траулеров из Гулля год начальством некоего Томаса Карра, именующего себя адмиралом,

Капитан 1 ранга позволил себе улыбнуться, но получилось это у него плохо.

– Еще раз повторю: соблюдайте особую осторожность, я не верю в умение и опыт этих «мореплавателей». В атаку вы будете выходить, про­резая строй рыболовной флотилии, а столкновения нужно избежать лю­бой пеной. Корабль может потерять ход, в этом случае возникнет опас­ность захвата его противником.

Заместитель начальника разведуправления подошел к столу.

– Я не оговорился, противником. Официальная версия – вы атакуе­те возвращающуюся из Тайнемута эскадру лорда Бересфорда. Но в этой атаке вы используете не учебные торпеды, а настоящие, так как ва­шей целью должны быть корабли Второй Тихоокеанской эскадры русских.

Капитан 1 ранга остановился, заметив побледневшее лицо лейтенанта.

– Почему это вас так поражает? Мы – военные, наш долг – уничто­жать противника. Интересы Британии требуют этого, король приказыва­ет вам.

Рэй откашлялся и сказал:

– Я выполню приказ, сэр.

– Сигналом к атаке послужит зеленая ракета, выпущенная Карром. Далее действуете по обстановке,

– Простите, сэр, – нерешительно спросил Рэй, – а команды кораб­лей будут в курсе?

– Нет.

– Но торпедисты должны будут проверить исправность торпед, они наверняка заметят, что торпеды боевые.

– Приемка, погрузка и снаряжение торпед будут возложены на мин­ного офицера «Альфы» лейтенанта Смита, на «Браво» минного офицера не будет. Торпедистам останется только навести аппараты и дернуть ры­чаг. Лейтенант Смит знает о предстоящей операции.

– Кто будет ею командовать?

– Старшим отряда кораблей назначаетесь вы.

– Еще один вопрос, сэр. Как быть с судовыми журналами? Ведь по ним, как я понимаю, корабли будут находиться не менее чем в ста ми­лях от места событий.

Капитан 1 ранга открыл ящик стола и достал большой коленкоровый пакет.

– Прокладку курса и судовой журнал вы будете вести лично. Все делайте как обычно, но одно условие – никаких черновиков, все должно ликви­дироваться немедленно. Вернувшись в порт, судовой журнал и штурманские карты сложите в этот пакет, опечатаете судовой печатью. Я буду ждать вас у капитана порта, вы сдадите мне документы, а сами получите другие, подготовленные нашим управлением. Их вы вернете на корабль.

– Фальшивки? – с легким оттенком брезгливости произнес Рэй.

– Подлинники, – холодно возразил капитан 1 ранга. – Если вы в этом сомневаетесь, скажите прямо.

– Я не сомневаюсь, – поспешил заверить его Рэй.

– Вам предстоит опробовать в деле одну новинку. На вашем кораб­ле будет установлен беспроволочный телеграф. Мы нашли радиста, знающего русский язык, мне кажется, что перехват телеграмм будет небес­полезным для вас.

– Простите, сэр, для команды это будут учения, но для русских... русские-то сейчас ведут войну, и в случае атаки они без колебаний откроют огонь.

– Ни минуты не сомневаюсь, – усмехнулся заместитель начальника разведуправления.

– И снаряды будут боевыми.

– Разумеется.

– Что мы должны делать, если корабль будет подбит? Ведь тогда русские могут захватить его.

– В этом случае вы должны затопить миноносец. В машине и других местах будут заложены подрывные заряды. Если возникнет угрожающая ситуация, вы нажмете кнопку, н через три минуты корабль пойдет на дно.

– Но разве это необходимо?

– Это приказ.

– А команда?

– Вас подберут русские, или те же рыбаки, так что беспокоиться не стоит, – спокойно разъяснил капитан 1 ранга.

– Но ведь спасутся далеко не все.

– С каких пор офицеры Его Величества стали сентиментальными?..

Действительно, уж в чем-чем, а в излишней чувствительности гос­под адмиралов упрекнуть трудно. «Кровь гуще воды», – что они подразумевают под этим выражением, понять трудновато. Может быть, что крови нужно пролить больше, чем воды... может быть, что кровь все-таки труднее лить, чем воду... Неизвестно. Но что совершенно точно, – так это то, что господа адмиралы никогда не сомневались в своем праве проливать чужую кровь.

Не надо заблуждаться – трусов среди них нет, ну, по крайней мере, почти нет. Они вполне способны хладнокровно курить сигару на мостике горящего и тонущего корабля, они способны пойти на верную смерть. Что поделаешь, за те привилегии, которые имеешь, нужно платить, и они платят. Но именно эта смелость и делает их еще страшнее. Уж если льется кровь баронов, графов, лордов, то что говорить о каких-то там...

Нет, это их святое право – проливать чужую кровь. Война? Это всего лишь средство заработать лишнюю корону на погоны, лишнюю прис­тавку к титулу, и так уже напоминающему большегрузный состав, лишние фунты стерлингов.

В это трудно поверить, но иногда доходило до того, что подавались рапорты с требованием начать войну! «Дайте нам войну!» – хорем скан­дировали на вечеринках жаждущие славы лейтенанты.

Кровь гуще воды...

–... как же вы собираетесь воевать? «Все то хорошо, что к победе ведет. Война есть война, остальное не в счет». Кажется, так сказал Фирдоуси? Мы и ведем войну с Россией. Она не объявлена, но она вдет повсюду: на Дальнем Востоке, в Персии, Афганистане, здесь, в Европе, Всюду. И эта война не оставляет места сантиментам. Безжалостность, неумолимость, беспощадность – вот залог успеха.

– Так говорит адмирал Фишер, – с оттенком восхищения прошептал Рэй.

Капитан 1 ранга, не обращая на него внимания, продолжал:

– Мы несем отсталым народам свет цивилизации и демократии, мы несем прогресс. Ради этого мы посылаем на смерть ж муки лучших сыновей Британии, Россия же стоит у нас на пути. И мы сметем ее, как сме­тем любое препятствие, чего бы это нам ни стоило, ибо выполнение возложенной самим богом на Британию тяжелой, но почетной задачи оправдает нас перед историей.

Капитан 1 ранга остановился, переводя дыхание. Он не привык про­износить столь темпераментные речи и сейчас слегка запыхался,

– И последнее. Вам, Рэй, прядется взять на борт пассажира,

– Простите, же понял.

– Вы возьмете е собой капитан-лейтенанта Ямамото.

На лице Рэя отразилось такое неподдельное удивление, что капитан 1 ранга с трудом удержался, чтобы уже усмехнуться.

– Да, наши союзники заинтересованы в подучено возможно более подробной информации о русской эскадре. Я полагаю, у нас нет оснований препятствовать им. Пусть, если хотят, смотрят. Господин лейте­нант, вы можете быть свободны.

Рэй вскочил, когда он вышел, заместитель начальника разведуправ­ления вызывал секретаря и приказал;

– Капитан-лейтенанта Аллисона ко мне. Немедленно.

Когда Аллисон вошел в кабинет, капитан 1 ранга сидел за столом, меланхолически мурлыча себе под нос «Долог путь до Типперери», и не сразу заметил вошедшего. Наконец он поднял голову и как-то мирно, по-домашнему, кивнул на соседнее кресло.

– Садитесь, Аллисон. Сколько лет вы работаете у меня, а так и не избавились от строевых замашек. Вы ведь не на королевском смотре.

Аллисон, отодвигая кресло, заметил:

– Я, прежде всего, считаю себя офицером Королевского флота.

– И напрасно. Прежде всего, капитан-лейтенант, вы – работник Управления военно-морской разведки.

– Я постараюсь запомнить это, сэр.

– Постарайтесь, Аллисон, мне было бы жаль расставаться с вами. Вы хороший работник.

Немного помолчав, капитан 1 ранга протянул Аллисону запечатанный пакет. Повертев его в руках, капитан-лейтенант спросил:

– Мое задание?

Заместитель начальника разведуправления опустил глаза и тихо от­ветил:

– В этой операции вы подминаетесь только мне. Никому другому, даже Первому морскому лорду, даже самому королю, вы в своих действи­ях не подотчетны. Никаких записей, никаких бумаг.

– Я все понял, сэр.

– Надеюсь, вы еще не совсем забыли то, что когда-то изучали? Минное дело, артиллерию?

Аллисон скромно ответил:

– Я тоже на это надеюсь,

– Вам прядется сыграть роль минного офицера.

– Да, сэр.

– Вы сегодня же выезжаете, билеты и документы – здесь, – капитан 1 ранга указал на пакет. – На месте вы поступаете в распоряжение лейтенанта Рэя в качестве минного офицера на корабле «Альфа». Кто вы на самом деле, он знать не должен. Ему известно, что вы посвящены в некоторые детали операции, но он будет считать вас лейтенантом Сми­том.

Аллисон улыбнулся.

– Хоть бы раз повысили в звании, а то все снижаете.

– Целью операции будет внезапная атака Второй Тихоокеанской эс­кадры, когда она будет проходить в районе Доггер-банки.

– Но ведь это война?!

– Нет. Атака будет произведена кораблями без национального фла­га, а в случае возникновения осложнений, ответственность возьмут на себя японцы. Кстати, с вами на «Альфе» будет находиться некий капи­тан-лейтенант Ямамото, который вручит вам пакет с документами после атаки.

– Хотят убедиться, что мы сделаем то, что им нужно, прежде чем рискнуть?

– То, что нам нужно. Нам, Аллисон.

– Но в таком случае, не могут ли они...

– Не посмеют. Они у меня в руках, в случае обмана я предам глас­ности такие документы, что это обойдется им еще дороже. Однако я придаю особое значение сохранению секретности операции, а потому мне представляется нежелательным участие в ней представителя иностранного флота. Это совершенно ненужный свидетель.

– Но ведь мы не сможем помешать, присутствие Ямамото, по-видимому, утверждено более высокими инстанциями.

Капитан 1 ранга вздохнул и переложил пресс-папье.

– Русские обязательно откроют огонь по миноносцам, произойдет это после атаки или во время ее – не важно. Главное то, что стрелять они будут боевыми снарядами. Боевыми.

– Значит, я должен...

– Почему вы? Осколки не разбирают, кто есть кто, И вполне веро­ятно, что капитан-лейтенант Сираиси Нобутакэ падет смертью самурая во славу обожаемого императора. Но перед этим он должен, обязательно должен вручить вам пакет.

– Сираиси?

– Совершенно верно. Это наш с вами коллега, он такой же Ямамото, как и вы – Смит. По завершению операции немедленно возвращайтесь в Лондон.

– Но почему вы отправляете меня именно в роли минного офицера?

– На это есть две причины. Первая – как я объясню кому-либо другому, почему минные аппараты будут заряжены торпедами Шварцкопфа?

– Простите, вы, наверное, хотели сказать – Уайтхеда?

– Нет, именно Шварцкопфа, немецкими торпедами, а не английскими. Но есть еще и вторая причина...

Когда капитан-лейтенант Аллисон, он же лейтенант Смит, выехал из Лондона, то не знал, что тем же поездом, в тот же маленький при­морский городок едет и некий мистер Джонс. Его там уже ждали, очень ждали. Мало ли дел может быть у коммерсанта.

Низенький, похожий на хорька человечек нервно посмотрел на часы и сунул их в карман жилета. Кусая губу, он завертел головой, выгля­дывая, не мелькнет ли знакомая фигура. Но тот, кого он ждал, не за­казывался. И снова маленький человечек начал нетерпеливо пересчиты­вать шагами плиты мостовой перед такой же маленькой и невзрачной, как и он сам, церквушкой. С моря тянул пронзительный сырой ве­тер, но человечек не замечал его. Но вот наконец-то из переулка показался нужный ему человек, и ожидавший бегом, почти вприпрыжку, бро­сился навстречу.

– Добрый день, господин капитал 1 ранга!

– Вы с ума сошли, Фезерстоун, – зашипел заместитель начальника разведуправления. – Вы должны были ждать меня в церкви. Да идемте же!

Они быстро пересекли площадь и свернули в узенькую улочку, ведущую к порту.

– Рассказывайте, Фезерстоун.

– Ремонт закончен точно в срок, вы будете довольны. Вое сделано согласно вашим указаниям, не в первый раз.

– Это меня мало интересует. Подрывные заряды заложены?

– Да, сэр. В носовом котельном отделении, в машинном отделении и в кормовом погребе. Выключатель запала выведен на мостик, все рас­считано точно. Три минуты, не более,

– Камуфляж?

– Еще до начала работ, сэр. Вы меня просто обижаете, – остренькая мордочка стада прямо-таки жалкой, казалось, человечек вот-вот запла­чет. – Разве я вас хоть когда-либо подвел? Мы дорожим репутацией сво­ей фирмы.

– Ну, предположим, это я вас ни разу не подвел, выплачивая вознаг­раждение, – не захотел скрыть своего презрения капитан 1 ранга. Некоторое время они шли молча, потом он спросил:

– Орудия?

- Я занимался ими лично. Теперь из них нельзя будет стрелять до Страшного суда, сэр. Но и обнаружить неисправность тоже сразу нельзя.

– Вода, масло, уголь?

– Мы погрузили все, – осклабился человечек. – Все.

– Сколько?

– Две тонны на корабль.

– Где?

– Носовая угольная яма, сэр*

– Две тонны, – задумчиво протянул капитан 1 ранга. – От них и пыли не останется.

– Стоит только нажать кнопку. Я, правда, не понял, сэр, зачем еще и подрывные заряды, но мы все сделали точно.

– А вам и не надо понимать. Меньше будете понимать – спокойнее будете спать. Кто-нибудь кроме вас знает, что именно грузили?

– Никто,

Капитан 1 ранга внимательно посмотрел на человечка и, видимо, удовлетворенный, продолжил:

– Укрыто надежно?

– На самом дне. Однако хочу предупредить вас, сэр, что если они пробудут в море дольше намеченного, то могут и найти.

Лицо заместителя начальника разведуправления потемнело.

– Это уже моя забота, Фезерстоун. Вот ваш деньги, – он протянул человечку небольшой сверток.

– Очень вам благодарен, сэр.

– Подождите, это еще не все. Когда корабли вернутся в порт...

– Если вернутся, – перебил его человечек,

– Когда вернутся, – подчеркнул капитан 1 ранга, – им нужно бу­дет придать прежний вид. Понимаете?

– Простите, сэр, но это дополнительная работа, – заискивающе улыбнулся человечек.

– И, соответственно, вы получите за нее дополнительную плату. Так, говорите, никто не знает?..

– Никто, сэр.

Капитан 1 ранга свернул в переулок, так и не попрощавшись. Фезерстоун посмотрел ему вслед, облизнул губы и вздохнул. Потом подбросил на ладони сверток, оценивающе покачал его, и на лице у него снова проступила жалкая, заискивающая улыбка. Он сунул сверток в карман и, сгорбившись и волоча ноги, пошел к порту. Неприметной серой тени шед­шей следом, он не увидел.

^

– ... господин атташе, вы должны понять всю серьезность положения, – повторил Хеккельман. – Создалась крайне угрожающая ситуация, японцы готовы пойти на любое нарушение норм международного права, что­бы только помешать Второй эскадре достичь цели. Я не сомневаюсь, что они уже начали действовать.

Атташе отрицательно покачал головой.

-– Я не верю в это, европейские державы не допустят,

– Европейские державы, европейские державы! – зло вырвалось у Хеккельмана. – Европейские державы думают только о своей выгоде и своей безопасности. Вспомните Чемульпо! Там тоже были корабли многих европейских держав, и что же? Помешал кто-нибудь адмиралу Уриу или помог «Варягу»? Нет! Так почему вы считаете, что сейчас они будут дей­ствовать иначе?

Атташе снова покачал головой.

– Это не Азия.

– Что из того? И чем английский премьер-министр лучше командира крейсера «Талбот»? Не стоит рассчитывать, что кто-нибудь станет мешать японцам». Мы стоим лицом к лицу с ними, и союзников у нас нет. В этой войне мы можем полагаться лишь на самих себя...

«Как только настоящая война разразилась, я уведомил Германию и Францию самым вежливым и скромным образом, что в случае какой-либо комбинации против Японии, которая попытается повторить то, что сде­лали Россия, Германия и Франция в отношении нее в 1894 году, я решительно приму сторону Японии и сделав все возможное, чтобы ей помочь. Мне, конечно, известно, что Ваше правительство солидарно со мной, и я не считаю, что будет лучше, если я не буду совещаться с Вашим правительством до достижения моих собственных целей".

Из письма президента ША Теодора Рузвельта английскому дипломату лорду Спринг-Райсу.

– ... но все-гаки я не уверен в обоснованности ваших опасений.

– О боже! Я как проклятый мечусь по всему побережью, нанимаю де­сятки людей, по вашей, между прочим, просьбе. Я организовываю целую береговую службу, сейчас у меня в каждой провинции есть по несколь­ку вполне надежных людей, которые за известное месячное вознаграж­дение согласились нести самую бдительную охрану определенных им рай­онов. У меня наблюдение наверняка лучше, чем у командующего датским флотом. Мало того! Я нахожу безусловно верных людей, кото­рые принадлежат к лучшему обществу своей страны в Швеции и Норвегии, я трачу массу денег, и ради чего? Чтобы вы заявили, что мои сведения недостоверны?!

– Я не подвергаю сомнению правдивость ваших сведений, – немного раздраженно произнес атташе. – Я сомневаюсь в выводах, которые из них следуют, неизвестные шхуны? Да бог с ними, пусть плавают. Какое вам дело до контрабандистов? Это забота датской полиции. Поездки японцев? Это серьезнее, но тем не менее, тоже не повод для опасений. А что касается денег, то не беспокойтесь, вам будут выделены новые сум­мы.

– Это хорошо. Но неужели вы не видите, какую «контрабанду» везут японцы? Ведь не парижские же духи они собрались упаковывать в сажен­ные ящики, и совсем не зря они расспрашивали о грузоподъемности судов. Представьте себе, идет такой «контрабандист» ночью посреди пролива. Вдруг его замечает дозорный корабль, датский ли, шведский ли – без­различно. Безразлично даже, замечают его на самом деле, или это ему только кажется. Что он, по-вашему, сделает в таком случае?

– Выкинет груз за борт.

– Именно. За борт летят эти самые огромные ящики, А наутро оказы­вается, что фарватер заминирован, причем по чистой случайности, разумеется, именно тогда, когда там должна пройти наша эскадра. И ник­то не виноват, потому что к тому времени, когда виноватых начнут ис­кать, таинственный контрабандист пропадет бесследно.

– Мне кажется, что вы преувеличиваете опасность.

– А мне кажется, что я даже не представляю ее истинных размеров. Вы читали добытые мною телеграммы японцев, в них тоже говорятся о минировании проливов. Есть еще один вариант, который они предлагает использовать. Какой-нибудь шальной пароход может ночью протаранить любой из наших кораблей. По слухам ведущий японский специалист по минному оружию – капитан 1 ранга Ода – прибыл в Швецию.

– Нет, японцы понимают, что это может плохо для них кончиться, и не пойдут на такое. Генерал-адмирал считает это маловероятным»

– Вот последняя из перехваченных нами телеграмм. От морского ат­таше в Париже,

«По слухам, балтийская эскадра идет на восток около 20 октября н. ст. Прошу употребить вое способы препятствовать ходу эскадры, какой бы пены это ни стоило и несмотря на риск жизнью наших служащих. При эскадре идут суда с припасами, они должны быть уничтожены. Но главное внимание обратите на эскадру из 5 броненосцев, которым нужно поставить главные препятствия. Обдумайте способ постановки мин на пути, это нужно делать возможно конспиративно. От секретности ис­полнения зависит успех дела».

Прочитав это, атташе надолго задумался. Хеккельман же продолжал:

– Девять нанятых мною судов патрулируют зону проливов. Капитаны, конечно, сущие живодеры, и за деньги они сделают все, что угодно. Но если один, как я знаю, японцу отказал, то вполне вероятно, что может найтись другой, более сговорчивый. Ведь если я их сумел уговорить, то могли это сделать и другие.

– Вы получите 50 тысяч рублей и 100 тысяч франков.

– Да не о деньгах идет речь. Не только о них. Поймите, я боюсь, что японцы тоже организовали наблюдение за проливами, и смогут дер­жать под контролем все передвижения Второй эскадры. А это означает, что они могут свободно выбрать место и время нанесения удара. И я буду бессилен помешать этому, так как мне не удалось нащупать японс­ких агентов.

– Да успокойтесь вы, наконец. Какой удар?

Хеккельман безнадежно посмотрел на атташе.

– Вы ведь знаете, что японцы строят в Англии несколько минонос­цев?

– Нет, не знаю! – огрызнулся атташе. – Я ничего не знаю. Нас официально уведомили, что последний корабль, построенный для Японии на английских верфях, был спущен на воду два года назад – 18 марта 1902 года, это действительно был миноносец, так что если вы говорите о нем, то ваши сведения несколько запоздали. И вы за эту информацию выманили у меня...

– А вы хотите, чтобы вас официально уведомили, что «Джон Браун» действительно строит новые миноносцы для адмирала Того? Ждите! – невежливо перебил его Хеккельман.

– Вы забывайтесь, милостивый государь! – сорвался на крик атташе.

Хеккельман опустил глаза и уже спокойнее сказал:

– Извините, господин атташе,

Атташе довольно улыбнулся и, тоже успокоившись, добавил:

– К тому же, постройку корабля скрыть невозможно, мы бы давно о ней знали.

– Скажем точнее – трудно. Очень трудно, но все-таки возможно.

– И тем не менее, убедительных доказательств вы не представили.

– Господин атташе, я вижу, вы мне не верите. В конце концов – это ваше дело. Но я прошу, я требую, наконец, чтобы полученная мною информация была немедленно передана в Петербург, а также адмиралу Рожественскому, когда эскадра прибудет к датским берегам. Желательно использовать для этого дипломатические каналы, это будет быстрее.

Атташе неприязненно поджал губы,

– Требовать вы можете у себя, в охранном отделении. Морское ми­нистерство вам не подчиняется, Я сделаю то, что нахожу нужным. Также я доведу до сведения начальства и свою точку зрения на данный вопрос.

– Я не смог купить построечные чертежи, что видимо вам надо. Но есть и другое достаточно убедительные доказательства. Смотрите,

Хеккельман достал из кармана сложенную телеграмму и протянул ее атташе,

– «Неизвестные миноносцы крейсируют у входа в Вигсе-бугт», – мед­ленно прочитал тот.

– Что вы скажете на это? – торжествующе опросил Хеккельман. – Это капитан шхуны «Элен» извещает меня, как и было условлено.

– Что означает «неизвестные миноносцы»?

– Это означает, что они не несли никакого флага.

– Но военный корабль должен...

– Видимо, не каждый. Этот факт вы сочтете достаточным доказатель­ством?

Атташе, чуть замявшись, ответил:

– Если он будет подтвержден другими источниками.

– Вы мне все-таки не верите? – снова начал злиться Хеккельман.

– Верю, я это уже говорил. Но последствия, к которым может при­вести принятие мер безопасности, могут оказаться слишком серьезными. Нужно проверять и перепроверять каждый факт, каким бы бесспорным он ни казался. Мы исследуем ваши сообщения по своим каналам, и тогда будут сделаны надлежащие выводы.

Хеккельман устало махнул рукой.

– Я рассчитываю на получение новых телеграмм, – сказал он, – и потому возвращаюсь в отель «Феникс», так как агентам дан этот адрес. В случае необходимости я буду искать вас в Пальмехавене в «Отель д'Англетер».

– Лучше было бы выбрать какое-нибудь другое место.

– У нас нет на это времени. Счет идет уже на часы, а, может быть, и на минуты. Ведь эскадра прибудет в ближайшие дни, нужно действо­вать напрямик. Да и какое это имеет значение, ведь буквально через три-четыре дня господин Симонсен и мистер Арнольд исчезнут навсегда. Кстати, поспешите с переводом денег. Честь имею.

– Честь имею.

Атташе проводил Хеккельмана взглядом, полным ненависти, и даже скрипнул зубами.

Клапье-де-Колонг на мгновение остановился перед дверью адмиральской каюты, сглотнул подступивший к горлу скользкий комок и прерывис­то выдохнул. Потом быстро перекрестился и, решившись, робко постучал­ся.

– Разрешите?

– Проходите, – глухо прозвучало в ответ.

Клапье-де-Колонг протиснулся в полуоткрытую дверь. Рожественский сидел за столом и что-то писал. Не вставая, он слабым движением ротки указал на кресло. Флаг-капитан осторожно присел не краешек, Ро­жественский отложил в сторону бумагу и углубился в изучение следую­щей.

Клапье-де-Колонг тихо маялся. Ежедневные встречи о «Великим Зино­вием» были настоящей пыткой для него – уже через пять минут беседы с адмиралом, он чувствовал себя нашкодившим мальчишкой, которого ожидает заслуженная выволочка, и, как правило, предчувствие не обманы­вало. Вот и сейчас флаг-капитан и думать забыл о принесенной почте и мучительно пытался сообразить: с какой же стороны последует удар?

Когда в тяжелой, вязкой тишине адмиральского салона раздался ме­лодичный бой часов, Клапье-де-Колонг невольно вздрогнул. Рожественский отодвинул в сторону бумаги и поднял тусклые, глубоко запавшие глаза на своего флаг-капитана.

– Как идет погрузка угля?

Клапье-де-Колонг нервно дернул подбородком, словно воротник неожиданно стал ему тесен, и ответил:

– Нормально, ваше превосходительство. К вечеру должны закончить.

– Грузить. Грузить как можно больше. В бункера, На палубы. Уголь – вот что сейчас для нас главное, – голос Рожественского был тих и ровен, и это путало флаг-капитана еще больше,

– Но броненосцы теряют остойчивость, – ужасаясь собственной сме­лости, рискнул возразить он.

Каменное лицо адмирала смягчилось, на нем проступило что-то вро­де удивления,

– Вздор, обязаны выдержать, раз я приказываю.

Флаг-капитан открыл было рот, но только молча склонил голову. Адмиральские усы чуть шевельнулись.

– Что еще?

– Почта, ваше превосходительство.

– Давайте, – протянул руку Рожественский, не двигаясь с места.

Клапье-де-Колонг привстал, протягивая ему пакеты.

– От нашего посланника в Копенгагене господина Извольского, – пояснил он. – Секретно и весьма срочно.

Рожественский вскрыл пакет, небрежно швырнув обрывки на пол. Пока он читал, глаза его начали разгораться мрачным пламенем, ноздри нервно задергались.

– С-сволочи, – свистящим шепотом произнес он.

– Простите? – не понял флаг-капитан.

– Мерзавцы! – рявкнул адмирал, уже не сдерживаясь, и припечатал бумагу к столу ударом кулака.

Он вскочил, резко отодвинул кресло так, что то едва не опрокину­лось. Подойдя к иллюминатору, Рожественский скрестил руки на груди и, глядя на неяркое солнце, с трудом пробивающееся сквозь толстое стекло, прерывающимся от злобы голосом сказал:

– Посланник извещает меня, что по сведениям, полученным из источников, заслуживающих полного доверия, япошки готовят какую-то диверсию в проливах.

– Но ведь мы благополучно прошли узости, – сказал Клапье-де-Колонг

– Да! – порывисто повернулся адмирал. – И это настораживает меня еще больше!

Он подошел к столу.

– Нас извещают, что при выходе из проливов нас могут ожидать японские миноносцы.

Флаг-капитан от удивления даже привстал.

– Японцы? Здесь?!

Рожественский рассмеялся сухим отрывистым смехом, похожим на карканье.

– Здесь. Но мы не артурские самотопы. Ночь 27 января не повто­рятся, не на того напали. Комендоры будут дежурить при орудиях, вы лично проследите за этим,

– Слушаюсь! – вскочил флаг-капитан»

- Видите! – торжествующе сказал Рожественский, вскрыв следующий пакет. – Я был прав, как всегда. Командир гидрографического судна "Бакан" сообщает, что проходя мимо норвежских шхер, видел четыре ми­ноносца без флагов, идущие под одними топовыми огнями.

– Маскируются под рыбаков?

– Именно! Но меня не проведешь!

Адмирал тяжело опустился в кресло и, поглаживая бороду, задумался. Клапье-де-Колонг затаил дыхание. Наконец Рожественский откинулся на спинку и, усмехнувшись, бросил:

– Хотят меня обмануть. Отлично. Только мы обманем их. Они будут искать мою эскадру на обычном пути – вдоль берега, я же пойду западнее, через Доггер-банку.

– Простите, ваше превосходительство, но ведь там очень много рыбацких судов. Все лоции рекомендуют избегать этого района.

– Именно! Что там еще?!

В двери возник вахтенный офицер.

– Господин адмирал, с броненосца «Наварин» сообщают, что замечен воздушный шар,

– Японцы! – рявкнул Рожественский. – Выследили таки! – Он на секунду задумался и решительно закончил:

– Эскадре сниматься с якоря немедленно!

– Но уголь... – начал было флаг-капитан.

Рожественский издал какой-то невнятный горловой звук, и Клапье-де-Колонга будто ветром вынесло в дверь...

Вот мы и подошли к развязке этой странной истории, через которую красной нитью проходят ложь и предательство. Как каинова печать они отмечают все действия «благородных» господ в золотых эполетах. Мораль, право... В их лексиконе нет таких слов. Водоизмещение, калибр орудий, дальность плавания – вот это они понимают. Привыкшие смот­реть на мир сквозь перекрестия прицелов, они не могут представить се­бе другой картины. Кругозор их ограничен пределом дальнобойности орудий, все, что лежит вне этого круга для них не существует. Весь мир – огромная мишень, не более.

«Совесть моя – славная девушка, с которой я всегда превосходно договорюсь», – так заявил один из Первых лордов Адмиралтейства.{Уинстон Черчилль} Не все его предшественники питали пристрастие к звонким афоризмам, но все они действовали в соответствии с этим высказыванием.

Предать союзника – можно. Отправить на верную смерть собственных матросов – допустимо. Измена? Разве? Всего лишь точный, дальновидный хладнокровный расчет, отличный тактический маневр. А совесть... Ее не видно в мощную оптику корабельных дальномеров.

Участники этой драмы еще не знают, какую судьбу уготовали им гос­пода адмиралы, они все на что-то надеются... Напрасно, фигуры рас­ставлены, партия начинается, но победить в ней может только один иг­рок. А что до фигур... Кого они интересуют. Наоборот, чем больше жертв, тем красивее получается комбинация. Пешки, слоны, ладьи... Можно пожертвовать и ферзя, но это, конечно, только если сеть твер­дая уверенность в успехе. А она есть.