"Риск" - читать интересную книгу автора (Вулф Джоан)

Глава 11

Бетти наполнила ванну теплой водой, и я принялась скрести себя, пока кожа не покраснела. Затем надела бледно-голубое дневное платье и спустилась в библиотеку, где меня ждал лорд Уинтердейл.

Он сидел за письменным столом и просматривал расходную книгу. Я и раньше замечала, что он много времени посвящает делам.

Он не потрудился встать, когда я вошла (уже ставшая для меня привычной неучтивость), но тем не менее отложил гроссбух в сторону и жестом предложил мне присесть.

— Итак, — промолвил он, — рассказывайте, как все произошло.

— Кто-то толкнул меня, — начала я. — Я стояла у края ямы, где находился лев. Возможно, я слишком низко наклонилась, но уверена, что кто-то нарочно подпихнул меня к самому краю. А потом еще толкнул в спину, и я, потеряв равновесие, скатилась в яму.

Я почувствовала, что вот-вот заплачу — первый раз после случившегося.

— У меня теперь все тело в синяках, — пожаловалась я дрожащим голосом. — А потом лев зарычал на меня. — В моем голосе все явственнее слышались всхлипы. — У него из пасти несло таким смрадом.

— Перестаньте плакать, — сердито отрезал лорд Уинтердейл. На щеке у него подергивался мускул. — Избавьте меня от ваших слез.

Я с трудом сдержала готовые вырваться рыдания, глубоко оскорбленная его холодностью. Мне же пришлось пережить такой ужас — я имею полное право немного поплакать. Ничего, от него не убудет, если он пожалеет меня, обнимет, успокоит.

Но лорд Уинтердейл ничего такого не сделал и не собирался делать. Он по-прежнему сидел в своем кресле, глядя на меня суровыми голубыми глазами, и терпеливо ждал, когда я справлюсь с собой.

Когда я успокоилась, он сказал:

— Насколько я понял, вам неизвестно, кто вас толкнул? Я покачала головой.

— Вокруг зверинца толпилось столько народу. Поначалу, когда меня пихнули в спину, я подумала, что это случайно. Я ухватилась за барьер и наверняка удержала бы равновесие, но чья-то рука с силой толкнула меня через ограду. Это сделано со злым умыслом, милорд. У меня нет никаких сомнений.

Он негромко выругался.

— Как вы думаете, — тихо спросила я, — это один из тех, кого шантажировал мой отец?

— Скорее всего, — ответил он. — Если только у вас нет других врагов, о которых вы умолчали, мисс Ньюбери.

Я снова покачала головой.

Он смотрел на меня, слегка барабаня пальцами по подлокотнику кресла. Вид у него был озабоченный.

— Что теперь делать? — спросила я еще тише.

— Выдать вас замуж, и чем скорее, тем лучше. Тогда вы будете под защитой вашего супруга, — последовал немедленный ответ. — А пока я, пожалуй, буду присматривать за вами. Бог знает, что за болото вы взбаламутили этими вашими дурацкими письмами.

Услышав это, я пришла в бешенство. Щеки мои зарделись от возмущения.

— Я считала, что поступаю честно, — запальчиво выпалила я. — Но вероятно, вам этого не понять — для вас благородство означает глупость.

— Давайте-ка раз и навсегда проясним один момент, мисс Ньюбери, — сказал он. — Это вы пытались шантажировать меня, а не я вас.

— Я не шантажировала вас, лорд Уинтердейл, вы же знаете, — с достоинством возразила я. — А вот вы шантажировали вашу тетушку. — Я вскочила. — И я не нуждаюсь в вашем покровительстве, поскольку я способна сама о себе позаботиться!

Закончив свою речь этим глупейшим заявлением, я выскочила из комнаты.

Воскресный вечер мы провели дома, поэтому мне не надо было беспокоиться о своей безопасности. Леди Уинтердейл и мы с Анной слушали игру Кэтрин на фортепиано. Герцогиня Фэркасл стала постоянно приглашать Кэтрин к себе, и леди Уинтердейл не осмеливалась перечить герцогине и запрещать дочери посещать музыкальные вечера.

Я каждый раз расспрашивала Кэтрин, не встретила ли она на этих концертах интересных молодых людей, но она качала головой и говорила, что из молодых джентльменов на концертах бывают только сыновья герцогини. Поскольку я знала, что лорд Генри посещает эти концерты по требованию своей матушки, мне было ясно, что Кэтрин вряд ли найдет там себе жениха.

Анне нравилось слушать, как Кэтрин играет. Я никогда раньше не замечала, чтобы моей сестре нравилась музыка, и с удовольствием наблюдала за ее очаровательным личиком, когда она слушала прекрасные мелодии Моцарта, которые рождались под искусными пальцами Кэтрин.

Я помнила, что наша мать была очень музыкальна. Должно быть, Анна унаследовала от нее любовь к музыке.

Лорд Уинтердейл отобедал с нами в воскресенье, но не принимал участия в застольной беседе. После того как мы, дамы, удалились наверх, он выпил свой портвейн, сидя в одиночестве в роскошной столовой, а потом снова исчез из дома.

Вероятно, поехал в «Брукс» — пить и играть в карты.

На вечер понедельника был назначен бал у Ренгэмов — бал, на котором, по словам лорда Уинтердейла, непременно будет присутствовать граф Марш. К моей величайшей радости, лорд Уинтердейл появился за обедом в вечернем фраке и объявил своей тетушке, что собирается сопровождать нас к Ренгэмам.

Леди Уинтердейл удивило его решение.

— Это правда, Филип? Ты же появляешься и исчезаешь в своем собственном доме, словно тень, и так длится уже не одну неделю. И вдруг ты заявляешь, что будешь сопровождать нас на бал! Я потрясена.

— Удивить вас — значит совершить поистине героический поступок, — ядовито заметил лорд Уинтердейл. — Вы всегда и во всем уверены заранее.

Леди Уинтердейл сердито воззрилась на него с противоположного конца обеденного стола. Свечи бросали отсветы на ее золотистый тюрбан, который она нацепила на голову, потому что он сочетался с золотой вышивкой на ее алом шелковом платье.

— Это вовсе не остроумно, Филип, — отрезала она.

Он поднял глаза от тарелки с цыпленком и изобразил на лице крайнее удивление.

— Да неужели?

Я посмотрела ему в лицо, на его изогнутые брови и лукаво поблескивающие голубые глаза и впервые осознала, что непрошеное чувство начало проникать в мое сердце и душу.

Но тут же стряхнула с себя это минутное наваждение.

— Анна, милая, — промолвила я, — тебе положить еще зеленого горошка?

— Да, Джорджи, спасибо, — ответила Анна, и один из лакеев поспешил поднести ей блюдо.

Слуги полюбили Анну. Да и как можно ее не любить, Оказала я себе, стараясь думать только о сестре. Она ведь такое очаровательное дитя.

Ренгэм-Хауе находился на Ганновер-сквер и, как и большинство лондонских домов, был слишком тесен, и бальную залу негде было разместить. Поэтому леди Ренгэм приказала убрать ковер из гостиной, и бал решили проводить там.

Я вошла в комнату в сопровождении леди Уинтердейл, Кэтрин и лорда Уинтердейла.

Оглядевшись вокруг, я увидела те же лица, что и на первом своем балу в Лондоне.

Я вздохнула.

— Вам все это уже надоело, мисс Ньюбери? — прошептал мне на ухо лорд Уинтердейл.

— Да нет, не то чтобы очень, — тихо ответила я ему. — Просто я все время встречаю одних и тех же людей.

— Вот идет кое-кто, кому не надоело встречать вас изо дня в день, — сказал лорд Уинтердейл, и я увидела лорда Борроу, который, словно медведь, неуклюже протискивался сквозь толпу мне навстречу.

Он поклонился мне, поздоровался с моим опекуном и пригласил меня на танец. Я, конечно же, приняла его приглашение, и кадриль началась.

Бал проходил так же, как и все предыдущие балы, с той лишь разницей, что на этот раз на нем присутствовал лорд Уинтердейл и я чувствовала, что он смотрит на меня. Мне ни разу не удалось поймать его взгляд, но я чувствовала его, и от этого сердце мое учащенно билось и мурашки пробегали по спине.

Вечер был в самом разгаре, когда в гостиную вошла супружеская пара, которой мне не приходилось встречать ранее. Я видела, как леди Рентам поспешила к широко распахнутым двустворчатым дверям поприветствовать вновь прибывшую даму. Ее спутник стоял рядом, пробегая глазами по толпе.

Очередной танец только что кончился, и я стояла у окна, задернутого темно-красными шторами, с мистером Джорджем Стэнхоупом и ждала, когда музыка снова заиграет.

— Кто эти господа, которые только что вошли? — небрежно спросила я его, стараясь не выдать своего интереса.

— Это Марш с супругой, — ответил мистер Стэнхоуп. Его зеленые глаза смотрели холодно, на лице застыла легкая гримаса. — Мой вам совет, мисс Ньюбери, держитесь от него подальше, — предостерег он меня. — Он неприятный человек.

Похоже, дурная слава Марша стала всеобщим достоянием, подумала я, а вслух возразила:

— Но он выглядит вполне безобидно.

И это была правда. Я ожидала, что у графа Марша отталкивающая внешность — к примеру, потасканное лицо кутилы или смуглое лицо пирата. Но у этого человека были светлые волосы и кожа, и даже издалека было заметно, что глаза у него тоже светлые.

Мистер Стэнхоуп пробормотал, что внешность бывает обманчива, и я согласилась с ним.

Маршу потребовалось всего четверть часа, чтобы отыскать меня в толпе. Хозяйка бала леди Рентам представила мне его как старого друга моего отца, и когда он пригласил меня потанцевать, я уже не могла отказаться.

Это был вальс.

Мы вышли на середину залы, и он обнял меня за талию, взял мою руку в свою и заглянул мне в лицо. Он был одного роста с лордом Уинтердейлом, но вблизи я заметила проседь в его золотистых волосах. Его блеклые серо-зеленые глаза казались почти бесцветными, и взгляд их меня пугал.

Я беспомощно оглянулась вокруг в поисках лорда Уинтердейла, но он как сквозь землю провалился.

«Черт возьми, — подумала я, — вечно он исчезает, когда мне нужна его помощь».

— Вам нравится сезон, мисс Ньюбери? — спросил меня лорд Марш.

— Да, милорд, очень, — коротко ответила я и снова поискала глазами лорда Уинтердейла.

— Я слышал, леди Уинтердейл была так добра, что согласилась вывозить вас в свет, это так? — промолвил он. — Как странно. На нее это не похоже.

При этих словах он едва заметно улыбнулся. Сейчас он напоминал мне кошку, играющую с пойманной мышью.

— Лорд Уинтердейл — мой опекун, лорд Марш, — сказала я, — и леди Уинтердейл согласилась покровительствовать мне по его просьбе.

Он беззвучно рассмеялся.

Но глаза его не смеялись. Внутри у меня все сжалось от страха. Граф Марш и в самом деле оказался очень неприятным господином.

До окончания танца он хранил молчание, чему я была несказанно рада. Как только музыка умолкла, я повернулась, чтобы броситься к леди Уинтердейл — ее общество сейчас было бы для меня единственным спасением. Но лорд Марш схватил меня за руку повыше локтя, и его пальцы впились мне в кожу ниже короткого рукава бледно-розового бального платья.

— Я желаю побеседовать с вами, мисс Ньюбери, — сказал он. — Идемте со мной — нам надо переговорить с глазу на глаз, без свидетелей.

— Нет! — в ужасе воскликнула я, тщетно пытаясь вырваться. В отчаянии я обежала глазами залу в поисках лорда Уинтердейла.

Лорд Марш сдавил мне руку.

— Не устраивай сцену, глупая сучка, — зловеще прошипел он. Самое жуткое, что при этом улыбка не сходила с его лица.

Он подтолкнул меня вперед, и я пошла с ним, успев подумать мимоходом, что он прав и я действительно не хочу устраивать сцену и что в другой гостиной на этом же этаже сервировали ужин, так что я буду под защитой окружающих.

Но мы не пошли в гостиную. Лорд Марш пересек холл, распахнул какую-то дверь и втолкнул меня в маленькую прихожую. Он затворил за нами дверь и промолвил голосом, от которого у меня по спине поползли мурашки:

— А теперь поговорим о тех бумагах.

Я вспомнила о неизвестном злоумышленнике, столкнувшем меня в яму ко льву, и сердце мое часто-часто заколотилось от ужаса.

Но тут из дальнего угла комнаты раздался спокойный голос лорда Уинтердейла:

— Что ж, давай поговорим, Марш. И убери руки от моей подопечной.

Лорд Марш немедленно разжал пальцы, отпуская меня, резко обернулся и, увидев лорда Уинтердейла, злобно выругался.

Я тут же воспользовалась своей свободой и кинулась к лорду Уинтердейлу.

В наступившей тишине мужчины сверлили друг друга взглядами.

— Уэлдон и тебя шантажировал, Филип? — спросил наконец лорд Марш.

Должна признаться, имя лорда Уинтердейла в устах лорда Марша меня несколько ошарашило.

— Не меня — моего дядю, — коротко ответил лорд Уинтердейл.

— Непогрешимого Уинтердейла? — недоверчиво переспросил лорд Марш.

— Да. А ни в чем не повинная мисс Ньюбери нашла свидетельства шантажа в отцовских бумагах. Но вместо того чтобы разослать досье жертвам своего покойного батюшки, она по глупости их сожгла, свято веря, что совершает благородный поступок.

— Она только так говорит, что сожгла, — хрипло возразил лорд Марш.

— Она их сожгла, Ричард, в этом не может быть никаких сомнений, — дружелюбно промолвил лорд Уинтердейл. — Она бы не разослала эти письма, если бы это было не так. Вместо этого она наверняка стала бы вымогать у тебя деньги, как это делал ее отец.

Ричард! Я снова испытала потрясение, когда поняла, что эти двое, как видно, прекрасно знают друг друга.

— Тебя-то она точно шантажировала, — отпарировал лорд Марш. — Иначе я просто не понимаю, зачем ты возишься с этой бесцветной девчонкой. Признайся, она не в твоем вкусе.

Перья в моей прическе чуть не встали дыбом. «Бесцветная девчонка» — нет, это уж слишком!

— Я делаю это, чтобы позлить мою тетушку, — спокойно отозвался лорд Уинтердейл. — Ты и представить себе не можешь, какое наслаждение я испытываю, когда вижу ее ярость: моя мнимая подопечная затмила ее ненаглядную Кэтрин.

Лорд Марш недоверчиво покачал головой.

— Если она тебя не шантажировала, то как же мисс Ньюбери очутилась в твоем доме? — спросил он.

— Это я первым навестил ее, — небрежно ответил лорд Уинтердейл. — В расходных книгах моего дяди имелись записи о выплатах некоему лорду Уэлдону, и мне стало интересно узнать, в чем тут дело. Поэтому я разыскал мисс Ньюбери, и она рассказала мне о бумагах, которые обнаружила после смерти своего отца.

«Как ловко он все придумал!» — с невольным восхищением подумала я.

— И ты решил вывезти ее в свет, чтобы досадить своей тетушке? — подхватил лорд Марш.

— Именно так, — ответил лорд Уинтердейл. На это лорд Марш елейным голосом заметил:

— Филип, я так давно тебя знаю, что осмелюсь тебе не поверить.

Лорд Уинтердейл пожал плечами.

— Веришь ты мне или нет — это правда. — Он сделал шаг к лорду Маршу и добавил:

— Но уясни себе вот что, Ричард: если ты хоть пальцем тронешь мисс Ньюбери, то будешь иметь дело со мной.

— Вот как, — промолвил лорд Марш, уставившись бесцветными глазами в лицо лорда Уинтердейла. Затем он спросил:

— Надо понимать, это предостережение?

— Да, — мрачно подтвердил лорд Уинтердейл. — Именно так это и надо понимать.

Я невольно придвинулась к нему поближе.

Лорд Марш улыбнулся своей зловещей улыбкой, от которой у меня кровь стыла в жилах.

— Я это запомню, — произнес он. — А теперь мне пора вернуться в залу. Моя жена, верно, уже ищет меня повсюду.

— Очень своевременная мысль, — любезно подхватил лорд Уинтердейл, и мы с ним в молчании наблюдали, как лорд Марш открыл дверь и покинул прихожую.

После того, как он скрылся, тишину в комнате нарушало только мое учащенное дыхание.

— Кажется, он вам не поверил, милорд, — вымолвила я наконец.

— Возможно, но у него теперь есть над чем поразмыслить, — хмуро возразил лорд Уинтердейл. Я осторожно заметила:

— Похоже, вы с ним коротко знакомы. Он передернул плечами.

— В юности мне приходилось побывать в разных местах, мисс Ньюбери. И я знаю многих, подобных лорду Маршу.

Я вспомнила, что рассказывала мне Кэтрин о его детстве и юности, и сердце мое наполнилось сочувствием.

Мы продолжали молча стоять рядом, погруженные каждый в свои невеселые мысли. Я невольно потерла руку там, где ее сжимал лорд Марш.

— Что у вас с рукой? — резко спросил лорд Уинтердейл.

Я взглянула на свою руку пониже короткого рукавчика платья. В прихожей горело всего несколько канделябров, но даже в полутьме на белой коже были ясно видны отпечатки пальцев лорда Марша. Завтра они наверняка превратятся в ужасные синяки.

— Лорд Марш схватил меня за руку, — пояснила я. — Его пальцы впились мне в кожу.

Лорд Уинтердейл слегка притронулся пальцем к моей руке — там, где виднелись красноватые пятна. При его прикосновении меня обдало жаром.

Он опустил руку, отступил на шаг назад и промолвил с напускной небрежностью:

— Синяков у вас прибавится, если вы не начнете соблюдать осторожность, мисс Ньюбери.

Я улыбнулась ему дрожащей улыбкой.

— Спасибо вам, милорд, что пришли мне на помощь. Не знаю, что бы было, если бы я осталась с ним одна.

Он кивнул.

— Кстати, об уединении. Нам лучше вернуться в залу, пока нас не хватились. Я пойду первым и пришлю к вам Кэтрин. Вы возвратитесь вместе с ней. Нельзя, чтобы заметили, что мы с вами были тут вдвоем.

Признаюсь, меня немного покоробило, что он старается держать меня на расстоянии. И в этот вечер он ни разу не пригласил меня танцевать.

Я подавила самолюбие и сказала:

— Вы танцевали с Кэтрин, лорд Уинтердейл. Но почему вы не хотите танцевать со мной?

— Я уже говорил вам, — раздраженно ответил он. — Все считают, что вы моя подопечная. Малейший намек на то, что между нами существуют романтические отношения, погубит вашу репутацию. Лучше всего нам держаться друг от друга подальше.

— Не понимаю, как один-единственный танец может погубить мою репутацию, — горячо возразила я.

— У вас полно кавалеров, мисс Ньюбери, вот с ними и танцуйте, — решительно отрезал он. — Вам не обязательно танцевать еще и со мной.

Остаток бала показался мне страшно скучным. Меня утешало только то, что мои постоянные поклонники — лорд Генри Слоан, лорд Борроу и мистер Джордж Стэнхоуп — были ко мне чрезвычайно внимательны. Их, видно, не отпугнуло знакомство с моей Анной. Наоборот, все без исключения принесли свои извинения — мол, они сожалеют, что так отреагировали на ее появление в Мэнсфилд-Хаусе. Они, дескать, были удивлены.

Полагаю, мне следовало радоваться, что Анна не уменьшила моих шансов найти себе мужа.

Но почему-то мне было совсем не радостно. Лорд Уинтердейл вопреки своему обыкновению отвез нас с бала домой. Затем, убедившись, что мы в безопасности, тотчас вернулся в экипаж и уехал. Вероятно, в «Брукс» — куда же еще?

Чем дольше я наблюдала за ним, тем больше убеждалась в том, что он пользуется дурной репутацией. А сегодняшняя встреча с лордом Маршем открыла мне, что лорд Уинтердейл на короткой ноге с одним из самых отъявленных великосветских негодяев во всей Англии.

Я уснула, и его светлость не замедлил мне присниться, что меня страшно разозлило. Лорд Уинтердейл ничего для меня не значит, твердила я себе, проснувшись наутро. Надо сосредоточить внимание на тех, кто мог бы жениться на мне и обеспечить Анне спокойную безмятежную жизнь.