"Риск" - читать интересную книгу автора (Вулф Джоан)

Глава 10

Кэтрин вернулась с концерта, сияя от радости. Она по секрету сообщила мне, что лорд Генри сказал своей матушке, что Кэтрин музицирует, и герцогиня попросила ее что-нибудь сыграть перед гостями.

Меня это не удивило, поскольку именно я посоветовала лорду Генри так сделать.

— Можешь представить, как я переволновалась, Джорджи, — говорила мне Кэтрин. — Я же ничего не приготовила и не упражнялась целую неделю. Я так боялась опозориться.

— Я уверена, ничего такого не случилось, — возразила я.

— Да, я, конечно, играла не так хорошо, как могла бы, но слушатели были очень снисходительны, — ответила она. Глаза ее сверкали за стеклами очков, словно звездочки. — И меня попросили сыграть еще одну пьесу.

Я улыбнулась.

— Кэтрин, тебе непременно надо стать членом Лондонского музыкального общества. Это твое призвание. Она подавила тяжелый вздох.

— Но, к несчастью, мама так не считает, Джорджи. Она хочет, чтобы я блистала на балах и вечеринках.

— А были на этом концерте молодые люди? — спросила я.

Кэтрин покачала головой.

— Из тех, кто моложе пятидесяти, — сыновья герцогини и больше никого.

Поскольку на светских раутах появлялся только лорд Генри, я заключила, что второй сын герцогини еще ребенок. Эта новость не сулила никаких надежд, и я вздохнула.

А Кэтрин радостно продолжала:

— Герцогиня дает еще один концерт на следующей неделе и пригласила меня принять в нем участие.

— Это просто чудесно, — тепло промолвила я, а про себя подумала, что леди Уинтердейл не осмелится запретить Кэтрин играть на фортепиано, если узнает, что ее пригласила сама герцогиня.

Последующие несколько дней прошли относительно спокойно. Когда я бывала дома, Анна всегда находилась рядом со мной. Я понимала, что она не чувствует себя в безопасности на новом месте.

Леди Уинтердейл заявила, что не желает, чтобы Анна появлялась в гостиной в часы утренних визитов, когда мы с Кэтрин принимали своих посетителей, и я не стала с ней спорить. Я решила, что не вправе мешать Кэтрин подыскать выгодную партию, и попросила Нэнни, чтобы та оставалась с Анной наверху между одиннадцатью и часом.

Но три дня спустя после своего приезда Анна появилась в дверях гостиной в сопровождении лорда Уинтердейла.

— Сегодня чудесная погода, мисс Ньюбери, и я решил взять вашу сестру в Грин-Парк — посмотреть на доярок и коров, — сказал он мне. — Мы скоро вернемся.

Четверо джентльменов в гостиной привстали со своих мест и восхищенно разглядывали Анну. Я посчитала, что в данной ситуации лучше отказаться от официальных представлений.

— Замечательно, — радостно подхватила я. — Тебе понравятся коровы, Анна, — они такие милые.

Анна посмотрела на Кэтрин.

— Я оставила в твоей комнате сюрприз, Кэтрин, — сказала она. Ее бирюзовые глаза сияли. — Я его сделала сама.

— Правда, Анна? Чудесно! — сказала Кэтрин. — Мне не терпится его увидеть.

— Экипаж ждет вас, милорд, — донесся голос из холла.

— Идем, Анна, — сказал лорд Уинтердейл. — Нельзя заставлять лошадей ждать.

К моему удивлению, Анна весело кивнула и серьезно заметила:

— Я знаю. Фрэнк тоже всегда так говорит.

Он легонько тронул ее за локоть, поворачивая к двери, и она доверчиво взяла его за руку. Я слышала, как она расспрашивала его о коровах, когда они уже выходили из дома.

После их ухода в комнате воцарилось неловкое молчание. Леди Уинтердейл была вне себя.

Лорд Уинтердейл в очередной раз умудрился ее взбесить. Я была более чем уверена, что он нарочно появился в гостиной вместе с Анной.

Первой нарушила молчание Кэтрин.

— Интересно, что за сюрприз приготовила мне Анна?

— Боже правый, — промолвил лорд Борроу. — Так это ваша сестра, мисс Ньюбери?

— Да, — ответила я.

Тут в разговор вмешалась леди Уинтердейл и принялась объяснять, что детское поведение Анны — результат несчастного случая, а вовсе не наследственная болезнь.

— Такая красивая девушка, — заметил лорд Генри Слоан. — Как жаль, что с ней случилось такое несчастье.

— Да, — согласилась я. — Но тут уж ничего не поделаешь. Она не причиняет особенных хлопот. Просто взрослый четырехлетний ребенок — вот и все.

Лорд Генри явился, чтобы пригласить меня покататься с ним в Гайд-парке, и поскольку он выразил сочувствие к горестной судьбе Анны, я предложила ему взять ее с нами в парк. Я беспокоилась, что Анна мало гуляет.

Но лорд Генри был не в восторге от моей идеи.

— Вы же знаете, в эти часы в парке особенно многолюдно — все поминутно останавливаются и беседуют друг с другом, — сказал он. — Если мы возьмем вашу сестру в Гайд-парк, это вызовет ненужные разговоры. Не думаю, что это удачная мысль, мисс Ньюбери.

Выражение моего лица было слишком красноречивым, потому что он поспешно пояснил:

— Да и кроме того, в моем фаэтоне не хватит места для троих. — Тут он просиял от своей находчивости и добавил:

— Но вы можете отправить ее покататься в закрытой карете Уинтердейлов. Там предостаточно места, и это позволит ей наблюдать великосветский парад, не испытывая чувства неловкости от бесконечных расспросов.

— Да, возможно, вы правы, — безучастно промолвила я. — Анна робеет с незнакомыми людьми.

— Тогда я заеду за вами в пять, как договорились? — с готовностью подхватил он.

— Нет, — ответила я. — Я поеду с Анной.

В половине пятого, когда я играла с Анной в бирюльки в желтой гостиной, в комнату вошел лорд Уинтердейл, одетый в темно-коричневый сюртук с тремя рядами карманов и огромными перламутровыми пуговицами и голубой жилет с желтыми нашивками — знак принадлежности к клубу «Фор-Хаус».

Он взглянул на меня с нескрываемым изумлением:

— Такой чудесный весенний день, мисс Ньюбери. Я был уверен, что вы давно уже в парке.

— Да, лорд Генри приглашал меня, но я решила не ехать.

Он задумчиво посмотрел на меня, похоже, догадываясь, что между нами произошло. Наконец он спросил:

— И вы весь день сидите дома?

Я подавила невольный вздох.

— Да, милорд. — Леди Уинтердейл поехала с Кэтрин в карете делать визиты, а у меня не было желания их сопровождать.

— Ну тогда, если через полчаса вы будете готовы, я возьму вас с сестрой в парк покататься, — любезно промолвил он.

Анна вскочила.

— И я буду править лошадьми? Как сегодня утром?

— Возможно, — последовал ответ. — Но сначала иди переоденься.

— Я пойду за Нэнни! — радостно выпалила она и выбежала из комнаты.

Я тоже поднялась, оставив бирюльки на игорном столе, покрытом зеленым сукном. Взять Анну с собой теперь уже не казалось мне такой уж замечательной идеей, и, памятуя о разговоре с лордом Генри, я сказала:

— Мне кажется, не стоит брать Анну в парк в этот час, милорд. Не хочу, чтобы на нее глазели.

— Слух о ее состоянии еще не успел распространиться, — рассудительно заметил он на это. — Те, кто увидит ее сегодня, обратят внимание лишь на ее исключительную красоту. Вот почему ей так важно появляться на людях, мисс Ньюбери. Иначе будут болтать, что она какой-нибудь уродец, да к тому же глупа.

— Она не уродец! — горячо возразила я.

— Так дайте сплетникам возможность в этом убедиться. Ради этого я и взял ее сегодня утром в Грин-Парк, а сейчас мы поедем в Гайд-парк.

Меня охватило разочарование. Я-то надеялась, что он взял с собой Анну потому, что хотел порадовать ее.

— Хорошо, милорд, — тихо сказал я. — Вы правы.

— Тогда ступайте переоденьтесь, а я пока прикажу подать экипаж к подъезду. Через полчаса мы выезжаем.

Мы отправились в парк в четырехместной коляске вместо фаэтона, поскольку в фаэтоне могут поместиться только двое, а в коляске — четверо. Лорд Уинтердейл сам правил лошадьми. Анна сидела с ним рядом, и он время от времени передавал ей поводья, делая вид, что полагается на нее. Я сидела напротив них, спиной к лошадям.

Как обычно, в этот час парк наводняло сияющее шествие экипажей и всадников. Анна широко распахнула глаза при виде такого великолепного зрелища.

— Ой, посмотрите-ка на этого джентльмена с собачкой! — воскликнула она, указывая пальцем на щеголеватого молодого человека в фаэтоне, рядом с которым примостился пудель.

Лорд Уинтердейл хмуро глянул в ту же сторону, но промолчал, а Анна, вытянув шею, следила за удаляющимся фаэтоном, пока тот не скрылся из виду.

— Нэнни уговорила меня оставить моего песика в Уэлдоне, — печально промолвила она, повернувшись к нам. — Надеюсь, этот противный человек хорошо с ним обращается.

— Будь спокойна, дорогая, Харрис позаботится о Снежке, — заверила я ее.

Харрисом звали нашего дворецкого в Уэлдон-Холле. Лорд Уинтердейл сказал, обращаясь ко мне:

— Видите вон ту коляску, которая едет к нам навстречу, мисс Ньюбери? Это сэр Генри Фаррингдон с супругой.

Я обернулась и взглянула на аляповатую желтую коляску, которой правил джентльмен, одетый в элегантный синий сюртук, желтовато-коричневые панталоны и высокие сапоги. На сидевшей рядом с ним полной низенькой даме было платье с огромным количеством застежек спереди и шляпка с чересчур пышными и длинными ярко-голубыми перьями.

Это пятый по счету джентльмен, которого шантажировал мой батюшка, — кроме, разумеется, лорда Уинтердейла, мистера Эшертона, мистера Говарда и графа Марша. Сэр Генри единственный из этих пяти попался не за карточным столом — он обманывал не партнеров по игре, а собственную жену.

Заметив лорда Уинтердейла, лорд Генри натянул поводья. Я все еще сидела вполоборота к нему, и лорд Генри бросил на меня настороженный взгляд. Потом он поднял глаза на лорда Уинтердейла и сделал ему знак остановиться.

— Приветствую, Фаррингдон, — сказал лорд Уинтердейл. — Давненько не виделись. — Он коротко кивнул пухлой разряженной дамочке, восседавшей рядом с супругом. — Леди Фаррингдон. Позвольте вам представить моих подопечных — мисс Джорджиану Ньюбери и ее сестру мисс Анну Ньюбери.

Я слегка кивнула и изобразила на губах светскую улыбку. Анна как зачарованная уставилась на перья леди Фаррингдон.

Природа была не очень-то щедра к леди Фаррингдон. К сожалению, сама леди не сделала ничего, чтобы подчеркнуть свои достоинства и скрыть недостатки. Ее вычурное голубое платье выглядело ужасно.

Сэр Генри смотрел на меня с подозрением. Я мысленно вздохнула. Ну вот и еще один, кто боится моих тайных козней.

Я ободряюще улыбнулась ему.

Но напряженное выражение не исчезло с его лица.

Внезапно лорд Уинтердейл сказал:

— Я не могу дольше удерживать лошадей. Всего хорошего, Фаррингдон и леди Фаррингдон.

— Рада познакомиться с вами, — вставила я.

— Какие у нее красивые перья, Джорджи, — сказала Анна, когда мы отъехали. — Как бы я хотела иметь такие же!

— Но такими перьями лучше играть, чем носить их на шляпе, — возразила я.

Анна повернулась к лорду Уинтердейлу.

— У этой леди платье того же цвета, что и ваши глаза, милорд, — сказала она. — Какой красивый цвет. Жаль, что она такая толстая.

— Анна, — в отчаянии воскликнула я, — сколько раз я говорила тебе, что неприлично обсуждать то, как люди выглядят!

— Но я же сказала это не ей, а тебе и лорду Уинтердейлу, — обиженно возразила Анна.

— Анна, вот впереди ровная тропинка. Хочешь взять поводья? — предложил ей лорд Уинтердейл.

— О да, конечно!

Он протянул ей концы поводьев, а сам продолжал удерживать их чуть повыше. Анна прищелкнула языком и встряхнула поводьями. Она вся светилась от счастья.

Я улыбнулась.

— Как ты чудесно управляешься с лошадьми, моя прелесть, — сказала я. — Ты просто молодец.

Мы вернулись домой как раз к обеду. Леди Уинтердейл поначалу попыталась удалить Анну из столовой, запретив ей там появляться, как и в гостиной, но лорд Уинтердейл снова настоял на своем. Поскольку Анна вела себя за столом безупречно, леди Уинтердейл нечего было возразить своему племяннику, и это ее бесило.

Лорд Уинтердейл провел целое утро и часть дня в кругу семьи, что было на него не похоже. Я надеялась, что и за обедом он присоединится к нашей компании. К сожалению, этого не случилось. Его место в конце стола пустовало, как обычно.

После обеда леди Уинтердейл, Кэтрин и я отправились к друзьям леди Уинтердейл, которые давали раут. Раут оказался до ужаса скучным. Домой мы вернулись около полуночи.

В пятницу вечером мы поехали на бал к Каслтонам. Моя бальная карточка была заполнена, как и всегда, но высказывания лорда Уинтердейла посеяли во мне некоторые сомнения. Танцуя со своими кавалерами, я теперь пыталась оценить, сможет ли кто-нибудь из них стать моим супругом и покровителем Анны.

Должна признаться, лишь несколько джентльменов отвечали этим требованиям, и я готова была поверить в их надежность и способность заботиться о ком-то, кроме самих себя.

Я также начала сомневаться, что мои поклонники видят во мне нечто большее, чем просто хорошенькую девушку, с которой приятно потанцевать разок-другой. Как недвусмысленно заявил лорд Уинтердейл, такие, как я, не очень-то ценятся на ярмарке невест.

На балу у Каслтонов лорд Уинтердейл тоже отсутствовал.

В субботу мы отправились на бал к Помфертам. Я танцевала с теми же кавалерами, что и на предыдущем балу, а также с мистером Эшертоном, который первым из папиных «клиентов» разыскал меня.

Мистер Эшертон прямо спросил меня об Анне. Это значило, что слухи уже поползли по городу.

— Я не собираюсь шантажировать вас с целью выманить у вас деньги на содержание моей сестры, мистер Эшертон, — сердито выпалила я, пока мы с ним кружились в вальсе, а корсет его поскрипывал в такт движениям. — Вы должны мне поверить. У меня больше нет этих бумаг!

Его розовощекое лицо помрачнело, и я поняла, что он не верит ни одному моему слову.

Лорд Уинтердейл на бал к Помфертам не явился.

«Да как же так можно, — раздраженно думала я. — Что за жизнь он ведет? Нельзя же каждый вечер пить и играть в карты в клубе „Брукс“!»

В воскресенье утром я решила отправиться с Анной в королевский зверинец в лондонский Тауэр. Нэнни тоже собралась с нами, и лорд Уинтердейл, которого я случайно встретила в холле перед уходом, предложил нам поехать туда в его двуколке.

День выдался чудесный. Мы прогуливались по набережной, к которой в былые времена причаливали шлюпки со знатными узниками. Мое первое впечатление от Тауэра оказалось вовсе не таким мрачным, как я себе воображала: вместо роковой темницы моим глазам предстало местечко для воскресных пикников.

Казалось, по крайней мере пол-Лондона собралось сегодня провести день на лоне природы. Празднично одетые горожане вместе с детьми наводнили крепость с мрачными каменными стенами.

Я была разочарована. Я-то ожидала увидеть легендарное место страданий и скорби.

Однако пока мы осматривали закоулки тюрьмы, открытые для посещения публики, воображение без труда переносило меня от жизнерадостной реальности в прошедшие времена, на несколько сотен лет назад, когда здесь обитали только узники и тюремщики. Я представляла себе сэра Уолтера Рали — он, как затравленная пантера, меряет темницу беспокойными шагами, и так в течение многих лет своего заточения.

Образ пантеры мгновенно вызвал в памяти гибкую фигуру черноволосого джентльмена. Правда, я тотчас постаралась избавиться от этого наваждения и подвела Анну и Нэнни к группе людей, столпившихся у часовни, где были обезглавлены две первые жены Генриха Восьмого.

Анну не интересовали несчастные королевские жены, и она потянула меня за руку к зверинцу. Туда мы и направились.

Зверинец меня не впечатлил. Животные находились в глубокой яме, которая когда-то была частью рва, окружавшего крепость Тауэр в бытность его королевской резиденцией. Весь зверинец состоял из грязного льва, слона и двух медведей-гризли.

По правде сказать, мне их было жаль — они выглядели такими вялыми, неухоженными.

Даже Анна почувствовала это.

— Они такие несчастные, правда, Джорджи? — обратилась она ко мне.

— Да, — сказала я. Вокруг ямы толпился народ, и я протиснулась поближе и заглянула вниз, за ограждавший ее деревянный барьер. Зрелище было жалкое. Не знаю, что я ожидала увидеть, но только не это.

Я стояла над той частью ямы, где помещался лев. Внезапно он словно очнулся и поднял вверх измученные глаза.

— Эй, дружок, — позвала я его. — Как поживаешь?

Мне показалось, он ищет меня в толпе, и я подошла поближе.

— Какой красивый мальчик, — ласково промурлыкала я, хотя бедняга красотой отнюдь не отличался — похоже, у него была чесотка или что-то в этом роде.

Сзади напирала толпа. Я наклонилась над барьером, и вдруг кто-то изо всей силы пихнул меня в спину. Я потеряла равновесие, качнулась вперед и, ухватившись за барьер, попыталась выпрямиться. Мне бы это удалось, если бы чья-то рука не подтолкнула меня. Я покатилась вниз по отвесному склону и упала на дно ямы — вся в синяках, дрожа от страха — в десяти шагах ото льва.

Тяжело дыша, я поднялась на ноги.

Сверху доносились крики, и я поняла, что это кричит Анна. Но мое внимание было приковано к хищнику, который теперь, когда его уединение было нарушено, кажется, пробудился от апатии.

У меня перехватило дыхание.

«Нельзя показывать ему, что я его боюсь, — пронеслось в голове — Если хищники чувствуют, что жертва их боится, они нападают. Боже, помоги мне. Спокойно, Джорджи, спокойно».

Анна кричала, не умолкая.

Лев раскрыл пасть и зарычал. На меня дохнуло смрадом из его глотки, и я чуть не потеряла сознание.

«Не будь трусихой», — приказала я себе, трясясь с головы до ног.

Лев сделал несколько шагов, приближаясь ко мне.

— Эй, мисс, — раздался голос сверху. — Я сейчас брошу ему кусок мяса, а потом мы спустим вам лестницу. Вы сами-то заберетесь?

Я кивнула. Я бы сейчас взобралась даже на Маттер-хорн.

Несколько секунд спустя в дальний угол ямы шлепнулся огромный кусок мяса. Лев немедленно развернулся и отправился туда вкушать свой обед.

Смотритель зверинца спустил в яму длинную лестницу, и прежде чем лев вонзил зубы в мясо, моя нога была на нижней ступеньке. Я подобрала юбки и стала взбираться по лестнице с такой скоростью, словно за мной черти гнались. Когда я очутилась наверху, ко мне кинулась рыдающая Анна.

Нэнни подоспела вслед за ней.

— Боже Всемогущий, мисс Джорджиана, — повторяла она снова и снова. — Боже Всемогущий!

Смотритель зверинца был сердит на меня за мою неловкость.

— И как вас угораздило туда свалиться? Он же мог вас загрызть! И что бы тогда со мной сделали? — ворчал он. — А с бедным Лео?

Я постаралась более-менее внятно произнести извинения и забралась в двуколку вместе с Нэнни и истерически рыдающей Анной. К счастью, коляска была открытая, а то от меня ужасно несло львиной ямой.

Двуколка остановилась у подъезда особняка на Гросвенор-сквер, и мы вошли в дом. Первый, кого я увидела, был лорд Уинтердейл, который, по-видимому, направлялся в библиотеку. Он заметил нас, остановился и вежливо осведомился:

— Ну, как прошла прогулка?

— О, лорд Уинтердейл! — воскликнула Анна — Джорджи свалилась ко льву, и он ее чуть не съел!

Такое заявление не могло не привлечь его внимания.

— Это правда, — призналась я. — К счастью, меня спас расторопный смотритель. Он бросил зверю кусок мяса, чтобы отвлечь его, а я тем временем взобралась по лестнице наверх.

— Вам лучше пройти в библиотеку и рассказать мне все по порядку, — мрачно произнес он. Я улыбнулась ему дрожащей улыбкой.

— Может, мне сначала принять ванну и переменить платье?

Он окинул меня взглядом с головы до ног и заметил грязные пятна на моей новенькой зеленой накидке. Голубые глаза его потемнели.

— Хорошо, — коротко согласился он. — Приходите, когда будете готовы. Я вас жду.

Поднимаясь наверх вместе с Нэнни и Анной, я с некоторым облегчением подумала, что хотя бы одному человеку могу поведать правду о том, как оказалась в западне.