Глава 9

Дремучий не раз смотрел смерти в глаза, и всегда ему удавалось от нее увернуться. Сейчас он снова чувствовал приближение костлявой. Она уже стучалась в дверь. Убегать от нее он, однако, не собирался.

Он знал, откуда ветер дует. Все из-за одного банка. Круто наехал он на него. Выкрал дочь управляющего, через нее перебил на себя дань. Закошмарил банкира, заставил его отказаться от старой «крыши».

И зря.

До него банк крыла некая организация. Что-то вроде охранной фирмы. Таких фирм по Москве тьма-тьмущая. Не думал, что она составит ему серьезную конкуренцию.

Фирма сдала свои позиции. Даже намека на разборки с ее стороны не было, это и настораживало. Вместе с настороженностью пришло предчувствие непоправимой беды. Всеми фибрами своей грешной души чувствовал он, что на охоту за ним пущен киллер. И наняла его эта самая фирма.

Чутье не раз помогало ему выжить. Помогло бы и сейчас. Он нанес бы упреждающий удар. Но вся беда в том, что он не знал, куда бить. Никто не мог сказать ему, где искать прежних «крышников» подконтрольного ему банка.

Смерть приближалась, она совсем близко. Никакая охрана не в силах остановить ее. Прямо наваждение какое-то! Может, он уже сходит с ума?.. Хорошо, если так.

Дремучий напоминал сейчас зверя, на которого открыта охота. Передвигался он только в бронированном джипе, в сопровождении усиленной охраны. Жил он в девятикомнатной квартире в Хамовниках. Туда не проберешься. Бронированные окна, двери, сигнализация, охрана. То же самое в офисе вполне легальной фирмы, которой он прикрывал свою преступную деятельность. Ни одного постороннего туда и под расстрелом не пустят.

Но подобраться к нему можно. Ольга знала на выбор по меньшей мере три варианта. Она выбрала второй.

Джип Дремучего с трудом пробивался через тернии запруженной автомобилями улицы. Метр едешь, два стоишь.

Зато на встречной полосе никаких помех, машины на полной скорости по ней несутся. Можно было бы внагляк на встречную выбраться и вперед по ней, насрать на ментов. Да вот беда, бетонными блоками дорога разделена.

По встречной, по крайнему левому ряду шел мотоциклист. Самый обыкновенный. Неожиданно у него в руке появился какой-то предмет, и этот предмет летит в джип. Если это граната, Дремучему она не причинит вреда. Машина у него бронированная. Не граната – стеклянный сосуд с «горючкой» ударился о крышу джипа и разбился. Машину охватило пламя.

Ольга оказалась на высоте положения. Ее машина ехала вслед за джипом Дремучего, но все время «терялась» среди других машин. Только в самый ответственный момент она пристроилась сзади машины с телохранителями.

Вот он, мотоциклист из группы поддержки. Лихо поджигает джип и исчезает.

Горящий «Гранд-Чероки» и «БМВ» за ним остановились как по команде. Ольга затормозила, но при этом нарочно ударила в машину с телохранителями Дремучего. Выскочила из своей «копейки».

– Ой, извините, извините! – закудахтала она, испуганно глядя на крепких ребят с бритыми затылками, выскочивших из автомобиля.

Они не обращали на нее никакого внимания. Сейчас их волновала не машина, а тот, за кого они отвечали головой. Им нужно было вытащить из пылающего джипа своего босса.

Продолжая кудахтать, Ольга подалась за ними.

Ее невозможно было узнать. Сгорбленная, в кричащем парике, в больших круглых очках, лицо морщинистое. Лет под пятьдесят ей, не меньше. В руке плетеная сумка. Пытаясь обратить на себя внимание телохранителей, она размахивала этой сумкой. Сплошная нелепица, а не баба.

– Молодой человек, я ударила вашу машину. Нам нужно договориться, – скороговоркой бубнила она крепышу, который помогал Дремучему выбраться из горящего джипа.

– Да пошла ты в жопу! – заорал на нее тот и с силой толкнул в грудь.

– Да как вы смеете! – закричала она. – Я буду жаловаться!

Но на нее по-прежнему не обращали внимания.

– Ты ему в морду, в морду! – закричал кто-то сзади.

Водители и пассажиры остановившихся машин не могли отказать себе в удовольствии поглазеть на пожар. Заодно они оказались свидетелями забавной, как они считали, сцены.

– Щас как дам в морду! – словно бы подыгрывая толпе, закричала «баба» и со старческим энтузиазмом набросилась на обидчика.

Тот как раз прикрыл собой побагровевшего от злости Дремучего. Шутка ли, чуть не поджарился дядя.

– Бей буржуев! – снова закричал кто-то сзади, наверное, водитель какого-нибудь «Запорожца».

– Ах ты, сука! – в приступе бешенства заорал на Ольгу телохранитель.

Он попытался ударить ее ногой в живот. Ольга уклонилась в сторону, пропустила его вперед, сделала подсечку. Грубиян потерял равновесие и распластался по земле. В тот же миг в руке у Ольги появился компакт-автомат «узи».

Дремучий и его телохранители ожидали подвоха. Не зря же кто-то неизвестный поджег машину. Они ждали нападения и готовились отразить его, но очумевшую старуху из задрипанной «копейки» в расчет не принимал никто. А зря. Когда они поняли свою ошибку, было уже поздно.

Первым, обливаясь кровью, рухнул наземь Дремучий. За ним клюнул носом телохранитель, попытавшийся взять киллера на прицел. За ним поймали пулю второй и третий.

Ольга хладнокровно расстреляла всех телохранителей. Остался только первый, которого она сбила наземь. Он сидел на асфальте и пытался достать пистолет. Не успел.

– Нехорошо обижать бабушек, – осуждающе покачала головой Ольга, с силой ударила его ногой в висок и вывела из игры.

Она работала, как заведенный механизм. Хладнокровно уничтожала все, что могло помешать ей исполнить задачу. Природный компьютер в голове мгновенно просчитывал ситуацию. Телохранителей с оружием нельзя было не убивать. Этого, последнего, можно было просто вырубить. Так она и поступила.

В это время напротив нее по встречной полосе затормозил мотоцикл. Ольга лихо перепрыгнула через бетонные блоки, забралась на заднее сиденье, обхватила наездника обеими руками. Взревел мощный мотор, и «железный конь» с седоками исчез в неизвестном направлении.

Из армии Аркадий Фетюк уволился в восемьдесят третьем. Затем поступил в политехнический институт, но проучился всего три семестра. Отчислили за неуспеваемость. Впрочем, он не больно-то и расстроился. Ну не лежала у него душа к учебе. Однако политех оставил след в его жизни. Здесь он приобщился к миру карате-до.

В восемьдесят пятом он устроился в ресторан официантом и продолжал заниматься восточными единоборствами.

Карате – это целая наука, основанная на высоких нравственных принципах. Она не проповедует насилие, напротив, предостерегает от него. Но Аркаша и его друзья по секции как-то не очень над этим задумывались. Ко всему прочему у них был чисто практический подход к действительности. Они умели драться, побеждать, и это как бы ставило их над людьми. Истинные мастера восточных единоборств с каждой ступенью самосовершенствования становятся более мудрыми, смиренными, им и в голову не придет мысль обидеть кого-то зря. Но Аркаша и иже с ним с каждым годом становились все развязнее, наглее. Всех, кто не с ними, они и за людей не считали.

В конце восьмидесятых Аркаша и его друзья во весь рост встали на криминальную стезю. Их было полтора десятка крепких, уверенных в себе парней. Они без особого труда оттеснили от «власти» в своем небольшом подмосковном городе воровскую элиту – карманников. Дело уладили миром. Дальше пошло-поехало. В девяностом году команда Аркаши держала под своим контролем весь город. Директор ресторана, в котором он когда-то работал официантом, теперь исправно платил дань и лебезил перед ним, как последний холуй.

К настоящему времени сфера влияния Аркаши уже давно перешагнула за границы родного города. Его группировка насчитывала больше сотни стволов. Он контролировал коммерческие структуры соседних городов, кое-что имел и в самой Москве. Большие деньги и власть – он всего этого добился. Можно было бы и успокоиться, закрепиться на достигнутом, остепениться. Но нет, Аркаша остановиться не мог. У него были большие планы. И он осуществлял их, но проливал при этом реки чужой крови. Все ему сходило с рук. Он всерьез думал, что так будет продолжаться и дальше. Наглости его не было предела.

Полгода назад, пьяный, он в ресторане в порыве гнева самолично застрелил одного бизнесмена, посмевшего сказать ему резкое слово. Все это произошло на глазах у людей. Свидетелей хватало, да и улики были.

Аркашу арестовали, запрятали в следственный изолятор. Но свидетели стали пропадать один за другим. Исчезали бесследно. Кто не успел попасть под раздачу, тот спешил отказаться от своих показаний. Оставались другие доказательства его вины: пистолет, его отпечатки пальцев на нем, заключение баллистической экспертизы. И следователь, который вел это дело, оказался кремнем. Его пытались подкупить – бесполезно. Ему угрожали – он только смеялся. Аркаша тем временем «парился» в «хате» следственного изолятора.

В конце концов бандиты перешли от слов к делу. Выстрелом в затылок в подъезде своего дома был убит несговорчивый мент. Дело передали другому следователю, который за считанные дни развалил его. Орудие преступления самым непостижимым образом куда-то вдруг исчезло, остальные улики были сфальсифицированы.

В итоге Аркаша вышел на свободу. Убийство бизнесмена сошло ему с рук. Никто не смог доказать его причастность к исчезновению свидетелей и гибели следователя.

Неделю подряд не просыхая, он пьянствовал в своем любимом кабаке. Праздновал свою победу над правосудием. И не знал, какие над ним сгущаются тучи.

– Аркадий Евгеньевич Фетюк, лидер каманиговской группировки, 1963 года рождения, холост, образование среднее. – Ольга внимательно слушала Наставника. – В совершенстве владеет приемами рукопашного боя, отлично стреляет, при нем постоянно один телохранитель.

Дальше шли перечисления привычек, наклонностей, наиболее уязвимых мест и тому подобное.

Аркадий Фетюк представлял собой объект второй категории сложности. Не очень-то он беспокоился о собственной безопасности. Что ж, тем лучше. Меньше возни.

Дремучего она исполнила грубо – вместе с ним отправила на тот свет трех его телохранителей. Но тем не менее сработано было чисто. Никаких следов после себя она не оставила.

Теперь на очереди Фетюк. Бандит и убийца. Срок ликвидации две недели. Но она управится с ним гораздо раньше.

Фетюк празднует свою победу над правосудием. В ресторане, уже вторая неделя пошла. Кто его знает, сколько еще будет продолжаться этот торжественный загул? Насколько Ольга поняла, этот бандит – наглый тип, натуральный хам. Когда он пьяный, так от него вообще спасу нет. Что ж, посмотрим, так ли это на самом деле.

Аркаша обожал рестораны. И даже работа официантом не отбила у него тягу к ним.

«Шампанское, икра и запах сигарет». А еще женщины. Ему в кайф было снимать в кабаках телок, неважно, кто они: путаны или честные давалки. Но лучше, когда последнее. Он торчал от самого процесса «раскрутки» и входил в экстаз, когда баба отвечала ему «да».

Дней десять подряд он разлагается в своем любимом кабаке. Здесь все к его услугам. Метрдотель и шустрые халдеи смотрят ему в рот. Уши, как локаторы, улавливают любое слово, обращенное к ним, хоть шепотом говори. Всегда полный стол, море водяры и телки. Их тут хоть пруд пруди. Все шлюхи под него работают, передками своими бабки ему в казну подсыпают. Только щелкни пальцем, любая прибежит, и минет исполнит, и раком встанет. И все на халяву.

Только настомудели ему за эти дни шлюхи. Свеженького бы чего-то!

В тумане хмельного дурмана Аркаша видел, как в ресторан входит роскошная красотка с белыми волосами. Короткая юбка оголяла стройные длинные ноги. Тонкая талия и обалдеть какие груди – как будто футбольных мячей ей кто-то под блузку натолкал. Вот бы их помацать.

– Я ее хочу! – на весь зал громыхнул он и ткнул в ее сторону пальцем.

– И она тебя, брат, хочет, – пьяно расхохотался над ухом Топор, его «бригадир».

Красотка на их выкрики не обратила никакого внимания. Она села за свободный столик, раскрыла меню.

– На-а, – Аркаша протянул халдею бутылку водки. – Снеси вон той мочалке. Скажи ей, что я ее этта, типа хочу.

– И спроси, за щеку она, бля, берет? – глумился Топор.

– Ну да, в натуре, – соглашаясь, кивнул Аркаша. – Спроси. Скажи, я люблю, когда на клык.

Он говорил все это нарочито громко. Пусть эта краля слышит. Пусть настраивается на рабочий лад. Сосать ей долго придется.

Халдей поставил на стол перед красоткой бутылку водки и передал ей слова Аркаши.

– Во-о, сразу видно, соска, – прогрохотал Топор, наблюдая, как она поднимается из-за своего стола и с бутылкой водки направляется к ним.

В ее глазах бушевала ярость.

– Нате, подавитесь! – Она с силой опустила бутылку на стол.

И, резко развернувшись, направилась к своему столу. Не останавливаясь перед ним, взяла со стула свою сумочку и двинулась к выходу из ресторана.

– Гляди, какая психованная! – заорал Топор.

– А я люблю психованных! – разошелся Аркаша. – Они такие, бля, фортеля в койке выделывают.

Он подал знак «кожаному затылку». Тот все понял, сорвался с места и нагнал красотку у самых дверей. Схватил ее за руку и остановил. Она попробовала вырваться, да куда ей.

– Я ей щас прямо здесь за щеку насую! – пообещал Топору Аркаша и медленно поднялся из-за стола.

А чего, разве он не может оприходовать эту сучку прямо сейчас? Да без проблем! Если можно убивать на виду у всех, то «метелке» на клык дать тем более. Народу в кабаке не густо. Боятся козлы, когда гуляет Аркаша. Знают, какой он крутой. Ну а кто есть, те пусть посмотрят, как баба ртом работать должна. Потом Топор по стольнику с каждого соберет. Кино-то не бесплатное.

Пошатываясь, Аркаша направился к красотке. Его наглую рожу кривила зловещая ухмылка.

Ща он ей покажет!

– Ты че, коз-за, охренела? – Он подошел к ней и с ходу попытался ухватить ее за волосы.

Но она уклонилась.

– Что вы себе позволяете? – взвизгнула она.

Телохранитель и Топор с интересом наблюдали за ним. Цирковое представление началось!

– Я тебе ща в рот пихать буду! – заорал на нее Аркаша и начал расстегивать ширинку.

– Без презерватива – нет! – покачала головой красотка.

Оба-на, да она соска, в натуре. Только без гондона не хочет. Гигиенщица хренова!

Аркаша расхохотался. Громко смеялся и Топор.

Красотка с озабоченным видом полезла в сумочку. За резинкой.

Но достала она оттуда не презерватив. В ее руке появился пистолет. Ни Аркаша, ни телохранитель по правую от него руку не успели ничего сообразить, как прогремели сразу два выстрела.

Аркаша захлебнулся собственным смехом. Одна пуля вспорола ему живот, вторая вошла в сердце. Третья пуля досталась «кожаному затылку». Он свалился на пол с пробитой головой.

Пистолет был небольшой, «литл том». Из него хорошо бить в упор. Правда, не так просто поразить цель на расстоянии, которое отделяло строптивую красотку от Топора. Но она, почти не целясь, выстрелила в него. И все три пули его достали.

Всей тяжестью тела Топор навалился на стол, головой опрокинул наполненный стакан. Водка и кровь смешались в смертельном напитке.

Красотка спокойно обвела взглядом зал, сунула пистолет обратно в сумочку и быстро вышла из ресторана. Ее ждала машина.

Толкунов и Рябин разговаривали с глазу на глаз.

– Один человек попал в беду, – издалека и пространно начал Сергей Леонидович. – Находится под следствием по обвинению в убийстве.

– Кто такой? – деловито спросил Виктор Ефремович.

– Обыкновенный человек. Недостаток у него только один – не может жить в мире с бандитами. Имеет специальную подготовку, превосходно владеет оружием.

– Вы хотите, чтобы я взялся за него?

Толкунов имел в своем распоряжении достаточно много рычагов воздействия на правоохранительную систему государства. Он освободил от уголовной ответственности многих. И эти «многие» работали сейчас на него в качестве ликвидаторов. Но все же он был не всесилен. И сможет ли он помочь очередному бандитоненавистнику?

– Совершенно верно.

– Я должен знать суть дела.

– Разумеется. Парня зовут Максим Катанов. Обвиняют его в убийстве двух киллеров.

– Это интересно.

Во всех подробностях, какие знал, Сергей Леонидович рассказал об этом деле.

– Максима может спасти только его подруга. Но она отреклась от него, оговорила. Она собирается выйти замуж за человека, который хотел убить ее друга. И теперь клевещет на него.

– Кто этот человек?

– Информацию о нем вы можете получить у следователя прокуратуры Павла Куприянова. Он неофициально расследует дело об убийстве его жены.

– Я обязательно займусь этим делом, – пообещал Толкунов. – Максим Катанов будет освобожден из-под стражи.

Виктор Ефремович получил от начальника задачу. И он ее выполнит, но скорее всего это будет последняя задача от Рябина.

Он приложил все силы к тому, чтобы вытащить Лопуха из тюремной больницы. Вместе с липовым свидетельством о его смерти. Киллер уже совсем здоров. Живет он на конспиративной квартире, готовится к исполнению очень важного заказа. Толкунов не помнит еще более сложного и ответственного задания, чем ликвидация самого Рябина.

Через неделю после разговора с начальником Толкунов уже располагал необходимой информацией на некоего Антонова Станислава Борисовича. У него были все основания считать, что он убил свою жену и пытался расправиться с Максимом Катановым. Этого было достаточно, чтобы Виктор Ефремович подписал ему смертный приговор. Но даже если бы у него не было для этого оснований, он бы все равно подставил его под ликвидатора. Он пообещал Рябину сделать все в лучшем виде, и он в кровь разобьется, но сдержит свое слово. Сергей Леонидович не должен усомниться в его преданности до самой своей смерти.

Толкунов наметил цель и выбрал исполнителя. Ольга Желудева.

Если честно, он ее работой не совсем доволен. Нет, в отсутствии профессионализма ее не уличишь. Но зачем, спрашивается, вместе с Дремучим она ликвидировала его телохранителей? А Фетюк? Она пристрелила его прямо в ресторане, на глазах у всех, да еще пустила в расход его «бригадира» вкупе с телохранителем. Сработано чисто, гладко, спору нет. Но теперь в криминальном мире столицы знают, что есть женщина-киллер и что она работает на отстрел бандитских вожаков. Теперь ее ищут. И криминалитет, и менты.

В ее почерке есть и один большой плюс. После нее остаются реки крови и горы трупов – этим достигается максимальный эффект устрашения преступников. Но страшно становится и свидетелям. Именно поэтому он и решил привлечь ее для ликвидации Антонова.

Не прошло и недели, как она исполнила второй свой заказ, а ее снова хочет видеть Наставник. Новая ликвидация? Но ведь она должна отдохнуть, восстановиться.

Ольга встретилась с Наставником. Так и есть. Новое задание. Впрочем, она не проявила признаков недовольства.

Наставник смотрел на нее бездушным взглядом, в голосе его не чувствовалось никаких эмоций. Чем-то он и она были похожи друг на друга.

– Срок ликвидации Антонова две недели. Устранить его следует на глазах у его невесты с достижением максимального эффекта устрашения.

Из объяснений Наставника Ольга уже знала, что главная цель акции – устрашить девушку, которую до этого запугал ее жених. Эта девушка – свидетель, от ее показаний зависит судьба одного молодого человека. Она должна дать показания в его защиту. Это она может сделать, если перестанет бояться своего жениха или поддастся влиянию еще большей силы, чем он.

Ольга не знала, кто он, этот молодой человек, ради которого ей предстоит исполнение преступника. Ей это не важно. Главное в том, что она приступила к выполнению задания и справится с ним, чего бы ей это ни стоило.

– Я тебе не помешаю, дорогая?

Станислав вошел в ванную, когда она под душем смывала со своего роскошного тела мыльную пену. Как и она, он был совершенно голый. Его знамя было поднято вверх.

Вика натянуто улыбнулась, он же беспрепятственно занял место рядом с ней.

Они обвенчались десять дней назад, тайком от всех, особенно от прессы. Из этических соображений Станислав не должен был жениться сразу после гибели прежней жены. Это могло настроить против него и общественность, и прокуратуру. Но ради Вики он готов был на любые жертвы.

Уже почти две недели они отдыхают в Сочи. Может быть, где-то на Канарах или в Анталии лучше, но им было хорошо и здесь. Станислав делал Вике дорогие подарки, потакал каждой ее прихоти, угождал ей во всем, на других женщин не обращал никакого внимания. Невозможно было усомниться в искренности его чувств.

Она не любила его, но по-своему он был ей дорог. Кроме того, она его побаивалась. Знала, что он может быть не только добрым, но и предельно жестоким.

О Максиме она почти не думала. Как будто кто-то заблокировал мысли о нем. Она оклеветала его, подвела под статью, но не чувствовала никакого раскаяния. Лишь иногда где-то в глубине сознания пробуждалось чувство жалости к нему, но тут же снова засыпало глубоким сном.

Антонов и его подруга, которая, по неофициальным сведениям, тайно стала его женой, жили в роскошном номере люкс. Рядом, через стену, обосновались телохранители. Всего их было четверо. Работали они в две смены. Пока одни отдыхали, другие несли вахту при теле Антонова или, когда он запирался в своих апартаментах, дежурили в номере по соседству. Ольге понадобилось два дня, чтобы выяснить это. Ее номер примыкал к номеру дежурных телохранителей.

На третий день пребывания в Сочи она начала действовать.

Вечером после ужина в ресторане Антонов и Виктория уединились в номере. Чем они там занимаются, Ольгу абсолютно не волновало. Главное, они вместе и под охраной всего двух телохранителей. Пока под охраной.

В половине второго ночи она откупорила бутылку коньяку, сделала из горлышка большой глоток. Внимательно осмотрела себя в зеркале. Ну и видок. На голове вульгарный парик, на лице штукатурка из косметики, на губах толстый слой помады. Платье красное, короткое – ноги открыты по всей длинне. Туфли на высоченных каблуках.

Ольга изобразила на лице блядскую улыбку, покачнулась, как будто она пьяна.

– Привет, мальчики! – пропела она и дохнула на зеркало перегаром.

Получается довольно натурально.

Через десять минут она неверной походкой продефилировала по пустынному коридору, остановилась возле нужной двери, достала ключ, сунула в замочную скважину. Замок не открывался. Ключ не тот. Только она как будто этого не замечала и упорно скребла металлом о металл.

Наконец дверь распахнулась и на пороге возник слоноподобный детина в спортивном костюме. Он сгреб ее в охапку, втянул в комнату. И сделал это весьма профессионально. Если бы у нее в руках был сейчас нож или пистолет, она не смогла бы им воспользоваться.

– Кто такая? – отшвырнув ее в угол, спросил детина.

Второй мордоворот уже держал ее под прицелом.

Бдительные ребятки, ничего не скажешь.

В комнате слышались женские стоны. Кто-то кого-то того. Кто и кого – понятно. Антонов Викторию. Шеф и его подруга на прослушивании у телохранителей. Впрочем, так оно и должно быть.

– Ой, мальчики, – пьяно улыбнулась Ольга. – Я, кажется, ошиблась номером.

– Не тренди! – грубо одернул ее детина. – Какого хрена тебе у нас надо?

– Да я же говорю, ошиблась номером, – она уже смотрела на него с испугом.

– Где живешь? – подозрительно покосился на нее второй.

Ольга назвала номер своей комнаты.

– Это рядом. А ну-ка пошли, докажешь мне, что не врешь.

Детина грубо подтолкнул ее к двери.

В руках у нее был ключ. Им он заставил открыть дверь ее номера. Ключ подошел.

Проверяет, действительно ли она живет здесь. Мыслит логически, но чуточку бестолково. Ведь на ключе пластмассовый номерок, достаточно на него посмотреть. А так ему пришлось зайти к ней в номер. Что ж, это только к лучшему.

– Видишь, я живу одна, – обволакивая его похотливым взглядом, Ольга обвела комнату рукой. – Может, останешься? Я всю жизнь мечтала о таком крутом парне, как ты.

И для усиления эффекта облизнула губы.

– Да мне нельзя, – замялся детина, щупая ее жадным взглядом.

– Но если хочется, то можно.

Она положила руку себе на грудь, начала ее оглаживать.

– Хочется.

– И мне тоже хочется.

Роль страстной соблазнительницы удалась. Телохранитель уже пускал слюни.

– Я сейчас.

Он вышел из номера. Видно, напарника своего предупреждал. Через минуту снова был у нее.

– Выпьем? – На виду у него Ольга взяла со стола два стакана, плеснула в них коньяку, порезала на дольки лимон.

– Э-э не, – замахал руками детина. – Мне нельзя.

– Да тут чуть-чуть. Кровь только разогреть.

– Дело в чужих стаканах, а кровь у меня, крошка, уже и без того кипит.

Насчет чужих стаканов он прав. Она действительно подмешала ему в напиток сильнодействующее снотворное. Только зря он отказался.

– Если кровь уже кипит, то и коньяк не нужен, – легко согласилась Ольга и отставила стаканы в сторону.

И тут же оказалась в медвежьих объятиях детины.

– Погоди, я тебе сейчас такое покажу!

Она заинтриговала телохранителя Антонова, а потому легко вырвалась из его объятий.

– Ну давай, показывай! – поторопил он, глядя на нее затуманившимся от похоти взглядом.

– Сейчас.

Ольга сняла с себя туфли и, стоя на одном месте, начала извиваться змеей. Как танцовщица-стриптизерка. Детина ждал, когда она стянет с себя платье. И дождался.

Продолжая извиваться, она сняла платье. Оно полетело в гостя. Тот зарычал от восторга, когда оно окутало ему голову. Думал, это что-то вроде игры. Только жестоко ошибся.

Ольга мгновенно приблизилась к нему и резко ударила его согнутым пальцем в солнечное сплетение. Детина захрипел, дернулся, как будто попал под мощный электрический разряд, и начал падать на пол. Ольга подхватила его уже бесчувственное тело, толкнула на кровать. И тут же включила магнитофон.

Семен Лимонцев дело свое знал четко. Что бы ни случилось, он не должен ослаблять наблюдение за шефом. Сейчас шеф занимался любовью со своей новой женой. Подслушивать нехорошо, но Лимонцев был обязан это делать. А вдруг кто-нибудь ворвется в номер к Станиславу Борисовичу со злым умыслом? Отреагировать на изменение обстановки необходимо в течение доли секунды. Вместе с Колей Аршиновым они мгновенно блокируют источник угрозы.

Но Аршина сейчас нет. Какая-то секс-бомба к ним случайно нагрянула и увела с собой Колю. А что? Телохранители тоже люди. Если выпал случай перепихнуться на халяву, почему бы этим не воспользоваться? Тем более что Аршин отлучился всего на час.

А вдруг эта секс-бомба какая-нибудь подстава?

Лимонцев бесшумной дрелью проделал в стене неглубокие скважины, вогнал туда микродетекторы, настроил второй комплект аппаратуры прослушивания. И тут же услышал восторженное рычание Аршина. Тащится напарник. Через несколько мгновений скрипнула кровать, и понеслось. Стонала секс-бомба из соседнего номера сладко, аж самому захотелось с ней попробовать. Может, Аршина ей покажется мало. Что ж, в таком случае Семен будет рад угодить даме.

Он сидел в кресле. В голове все перемешалось. Еще бы, трахаются и с той, и с другой стороны! Шеф со своей женой и Аршин со своей сучкой. От звуков с ума сойти можно. В штанах становилось все теснее. Может, вручную облегчиться?..

Где-то минут через пятнадцать стоны со стороны озабоченной соседки стихли.

– Дорогой, ты так быстро. Я еще хочу! – услышал он ее возмущенный голос.

Аршин хранил молчание. Оно и понятно. Обложался перед телкой, кончил раньше времени. Словами тут не оправдаешься.

– Значит, ты так! – взвизгнула девка. – Твой друг тоже такой слабый, как ты?

– Угу, – тихо буркнул Аршин.

Что? Напарник его позорит! Уж кто-кто, а Лимонцев может не кончать хоть два часа подряд.

– Я это сейчас проверю. Веди его сюда, – не попросила, а потребовала она.

– Не-е, – протянул Аршин.

– А я сама к нему сейчас пойду.

Семен аж подпрыгнул на месте. Почему бы не удовлетворить секс-бомбу прямо на рабочем месте? Совместить полезное с приятным.

Скоро в дверь постучали. Лимонцев с готовностью открыл ее. На пороге стояла соседка в своем блядском платье. Волосы взъерошены и наверняка не только на голове.

– Можно с вами пообщаться? – шаловливо спросила она.

От нее тянуло коньяком.

– Да хоть два часа подряд, – похабно улыбнулся Лимонцев.

– О! Как чудесно! – От восторга она даже захлопала в ладоши.

– Входи, киска, – он впустил ее в комнату.

Она закрыла за собой дверь и тут же опустилась перед ним на колени. Отличное начало! Семен аж зажмурился от удовольствия, когда его болт выпал ей в руки. И тут же его тело пронзила парализующая боль. Горло перехватило так, что он даже вскрикнуть не мог. Сознание начало угасать.

Станислав сегодня расстарался. Второй час подряд не слезает с нее. Что ж, это совсем неплохо. Было бы куда хуже, если бы ее муж оказался импотентом.

Он уже собирался разрядиться в нее, когда за дверью кто-то кашлянул. Тело мужа дернулось и застыло. Потом он завалился на бок. В его затылке зияла кровавая рана.

Вика с ужасом обратила свой взор к двери. В свете ночника на нее надвигалась красивая девушка с пистолетом в руке. Говорят, смерть приходит в образе костлявой старухи, а тут такая красота. Впрочем, Вике сейчас было не до сравнений.

Пистолет ткнулся ей в лоб.

– Не надо! – взмолилась она.

Ей не хотелось умирать. Она еще такая молодая.

– Надо, девочка, – послышался приятный, даже ласковый голос.

– Но я же ничего не сделала!

Страх парализовал ее тело, однако язык ей повиновался. Им двигал инстинкт самосохранения. Она готова была говорить все, что угодно, соглашаться со всем, лишь бы только остаться в живых.

– Ты – свидетель!

Так эта девушка – киллер? Ей заказали Станислава. Она его убила. А Вика свидетель. Она должна умереть.

– Но я никому ничего не скажу, клянусь вам!.. Вы можете спросить, я никогда ничего не говорю.

– У кого спросить? – усмехнулась девушка с пистолетом.

– У Станислава.

– Как я у него спрошу, если он мертв?

Это была чистая правда.

– Еще можно спросить у парня, который по твоей вине сидит в следственном изоляторе, – подсказала девушка.

– У Максима? – в ужасе воскликнула Вика.

– Я не знаю, как его зовут.

Голос киллера почему-то дрогнул.

– Да, я виновата. Я все скажу.

– А тебе некуда деваться. Если не дашь показаний в его защиту, мы из-под земли тебя достанем.

«Кто это „мы“?»

Вика хотела спросить, кто это «мы», но девушка уже уходила.

– О нашем разговоре никому ни слова! – услышала она напоследок из темноты.

Дверь захлопнулась.

На какой-то миг Вике показалось, что все это произошло с ней во сне. Но ее муж лежал рядом с ней с дырой в затылке. Это была реальность.

Девушка-киллер убила Станислава, ее пощадила. Но прежде напомнила ей о Максе. Может, это посланница от самого Макса? Она сказала: «Мы тебя достанем».

Ее и в самом деле достанут, если она не спасет Макса. И она его спасет.