Глава 8

Фюрера приговорили к расстрелу он и Толик, но в исполнение приговор привел он лично. Это было последнее, что их связывало.

Толик зарвался. В схватке со злом он впитал в себя это самое зло. Он стал таким же, как и те, с кем он сводил счеты. Сначала он просто косил под бандита. Затем эту роль возвел в образ жизни. И пошло-поехало. Черное против черного. Оружие, боевики, деньги. Теперь у него своя банда, он главный авторитет. И далеко идущие цели. Уничтожение Фюрера и его команды, контроль над Грибовском, незаконный рыбно-икорный бизнес. Словом, он готовился занять место Фюрера. И скорее всего добьется своего. Но без него. Максим в эти игры больше не играет.

Из стрелкового тира, где свершилось правосудие, Максим отправился прямиком домой. Он был уверен, что не оставил после себя улик. Дома он быстро собрал вещи, наскоро попрощался с бабушкой. Ей он оставил почти все свои деньги. Две с половиной тысячи долларов взял с собой и в рублях немного, как раз на билет до Москвы. Он снова едет в столицу. Начинается новая жизнь.

Две ночи и день в пути на фирменном поезде, и Максим выходит на Павелецком вокзале. Давно ли он видел его в последний раз!

Москва – центр вселенной, так ему казалось. Здесь два мира: светский и криминальный. Эти два мира существуют как бы параллельно, зачастую соприкасаясь один с другим, правда, не для всех.

Максим собирался устроиться на работу. Может, успеет поступить в какой-нибудь институт? Нет, документы подавать уже поздно, да и пробелы в знаниях нет времени восполнить. Ничего, поступит на следующий год. А пока поработает. Кем?

Да ведь некем. Специальности у него нет. Можно устроиться охранником, для такой работы он многое умеет. Только где ему жить?

С жильем проблемы. О прописке и говорить нечего. На первое время деньги у него есть – две с половиной штуки баксов. Однокомнатную квартиру в столице можно снять за триста-четыреста баксов. Или комнату в квартире с хозяйкой – это еще дешевле. Полгода он как-нибудь протянет, а там работу приличную найдет.

Он вышел из здания вокзала, вдохнул в себя полной грудью еще прохладный утренний воздух. И вдруг увидел, как два здоровенных мужика в грязных рубахах и засаленных брюках таскают за волосы какого-то парня в длинной рубахе-балахоне и шортах. Его одежда была тоже не первой свежести. Один из мужиков с силой ударил парня ногой в живот. Двое против одного. Э-э, нет, так не пойдет.

Максим решительно направился к дерущимся.

Ну куда его несет? Он начинает новую жизнь – надо держаться подальше от всякой грязи. Однако ноги сами несли его вперед.

– Эй, мужики! – крикнул он.

– Чего? – окрысился один.

– Там менты, – показал он рукой за спину.

– А-а, спасибо, братан, – не глядя на него, поблагодарил второй.

Мужики сразу отпустили свою жертву и, пошатываясь, быстрым шагом пошли в известном только им направлении.

Бомжи, натуральные бомжи, притом пьяные. И даже руки о них не пришлось марать. Сами ушли. Вот что значит небольшая хитрость.

Парень являл собой довольно-таки печальное зрелище. Весь грязный, волосы сальные, всклокоченные, лоб исцарапан, щека ободрана, губа опухла. Глаза красные, воспаленные, под ними мешки. Да, изрядно потрепала его жизнь, бомжи добавили.

– Че, думаешь, без тебя бы не обошелся? – буркнул он, пытаясь выпрямиться.

Только это у него не получалось. Его сильно штормило. Видно, хорошо набрался с утра.

– Да я ничего и не думаю, – пожал плечами Максим.

– Ладно, герой нашелся! Ментами любой может напугать. Ты бы на кулаках с Митькой и Пашкой сошелся. Слабо, они тебя соплей пополам перешибут.

Парень агрессивен. Зол не только на весь мир, но и на себя. Вид у него отвратительный. Как ни странно, он не отталкивает, а взывает к состраданию, что ли.

– Пить надо меньше, – посочувствовал ему Максим.

– Все так говорят, – отмахнулся от него парень. – А что делать, если невмоготу?

– Лечиться.

– Лечиться? – Парень наконец сумел принять вертикальное положение. – Времени нет.

– Времени? – удивленно посмотрел на него Максим.

Бомж, пьяница, бездельник. А времени нет. Лучше бы сказал, что денег нет. Лечение от алкоголизма сейчас платное, хотя можно и задарма. Но это уже не лечение, а галочка в больничном листе.

– Ты думаешь, я конченый? – нахмурился парень. – Не-е, я не конченый. У меня целая история.

«История болезни». Максим усмехнулся.

– Ты не скалься.

Парень обиделся. На глаза вдруг навернулись слезы. Это понятно – алкаши публика слезливая.

– Ну ты это, не пыли. – Максиму все равно было жаль бедолагу. – Пойдем, я тебя пивком угощу.

– Не брезгуешь? – удивленно посмотрел на него парень.

Максим одет был стильно, во все новое. Опрятный, свежий. Даже волосы в вагонном сортире шампунем поутру вымыл. Длинные, чистые, шелковистые. Как в рекламе. Эдакий прикинутый чистюля.

– Нет, – покачал он головой.

Через десять минут они сидели в какой-то забегаловке, пили пиво. Арсений, как звали парня, с жадностью поглощал разваренные сосиски с горчицей. Оголодал, бедняга.

– Спасибо тебе, – одним глотком ополовинив кружку, сказал он Максиму. – Ты человек. Только не думай, и я не свинья. Просто случай. В последний раз я долго держался, целых две недели в рот ни-ни. Позавчера сорвался. Как понеслось! С Митькой и Пашкой скентовался. Два дня вместе бухали, все мои бабки прожрали. Сегодня я уже пустой, а они не врубаются, на опохмелку требуют. Короче, сам знаешь. А ты молоток. Про ментов классно придумал. Дело понятно. На Рэмбо ты не смахиваешь, куда тебе на Митьку с Пашкой с кулаками.

Превосходный комплимент, ничего не скажешь. Максим не обиделся. На Рэмбо он и в самом деле не тянет. Комплекцией не вышел. И вид у него совсем не грозный. С двумя бомжами он справился бы, это без проблем. Только Арсению ни к чему это знать. Вообще никому не надо. Да, он может и драться, и даже убивать, но ему больше не хочется быть демоном.

– Да уж, в наше время не схитришь – не проживешь, – сделал он философски задумчивые глаза.

– В наше время крутиться надо, иначе писец! Я вот, когда из запоя выхожу, на гитаре в переходе играю, песни пою.

– Интересно.

– Да ты че, это ваще класс! – У Арсения заблестели глаза. – У меня место свое в переходе законное. И время с утра до обеда, через день. Навар не то чтобы большой, но жить можно. А ты че это задергался? Может, и сам хочешь побренчать со мной? Ты в Москву, ваще, по каким делам?

– Сам не знаю. Просто приехал.

– Во, как и я. Год назад меня судьба аж из самой Читы сюда забросила. Счастья ищу. А нахожу пока только водяру. Ну ладно, чего это я о себе? Ты струны-то хоть дергать умеешь?

– Да вроде как.

– А че, давай, входи в состав. Сам видишь, я на рыло не красавец.

Да, видок у Арсения, конечно, не ахти. Но если синяки и ссадины сойдут, если умыть его, причесать, приодеть, дать пару недель отдыха на свежем воздухе, он будет выглядеть совсем неплохо.

– А ты красавчик. Бабы от одного твоего вида в экстаз войдут. И монета пойдет пожирней. Понимаешь?

– Я у тебя буду вроде приманки, – усмехнулся Максим.

– Ну да. Ты на самом деле играешь?

– И даже петь немного могу. Только не хочу я петь в переходе.

– Зря. С жильем у тебя, конечно, проблемы?

– Угадал.

– Будешь жить со мной.

В каком-нибудь гадюшнике, наверное.

– Комната у меня своя в коммуналке. Родной дед у меня там жил, полгода как почил в бозе. Меня наследником сделал. Комната, мебля кой-какая. И соседи. У-у, злющие, падлы!

Комната в коммуналке. Это совсем не худо. На первое время сойдет. А там Максим и жилье себе подешевле подыщет.

– Разберемся с твоими соседями, – подмигнул ему Максим.

– Ты их ментами, ментами напугай! – осклабился Арсений.

Арсений жил в Перове, не так уж и далеко от центра Москвы. В его комнате Максим оказался в первом часу ночи. Ему пришлось потрудиться. Приятель нажрался, как свинья, пришлось тащить его на себе. Донес. Открыл дверь его ключом. И тут же столкнулся нос к носу с какой-то женщиной. Огромная, как гора, и вширь, и в рост, слоновьи ноги, лицо красное. Стоит руки в боки. Глаза грозно сверкают. Сейчас выдаст! Но она промолчала. Посмотрела, что Арсений совсем никакой, сплюнула на грязный пол и направилась в свою комнату. На Максима едва взглянула.

Как Максим и ожидал, в комнате у его приятеля был полный разгром. Мебель старая, вся в пыли. Обои на стенах ободраны, местами просто газеты наклеены, пол грязный, по углам бутылки и окурки. На стене висит гитара. Воздух затхлый. Сто лет комнату не проветривали. Обитель холостяка и алкоголика, да еще и порядочного засранца. Ну ничего, будем жить.

Арсения он свалил на продавленную тахту. Сам снял со шкафа раскладушку, установил, бросил на нее какое-то одеяло и лег в одежде. Ему не привыкать.

Утром он проснулся от грозных окриков. Открыл глаза и увидел на пороге комнаты ту самую слоноподобную бабищу. Руки в бока, ноги на ширине плеч, рот под углом сорок пять градусов. И ругань.

– Долго ты еще издеваться над нами будешь, алкаш вонючий? Когда все это кончится, скотина ты безрогая?

И все в том же духе в течение нескольких минут. А весь сыр-бор из-за того, что Арсений тремя днями раньше не смыл за собой в сортире. Серьезная проблема, что ни говори.

Арсений лежал на спине, руки сложены на груди, глаза закрыты. На соседку ноль внимания. Как будто он ее не слышит.

– Козел ты, вот кто!

Бабища положила на него заключительное клеймо и исчезла.

– Сука! – процедил Арсений, когда дверь с грохотом закрылась.

И все, ни слова больше. Даже глаз не открыл.

– Стерва, это точно, – согласился Максим.

Арсений открыл один глаз, внимательно посмотрел на него. Узнает или нет, вспомнит ли?

– А-а, это ты!

Вспомнил, узнал.

– Если жить негде, живи у меня.

Глаз закрылся.

– Есть хочу. За продуктами пойду схожу.

Максим поднялся с раскладушки.

– Делай что хочешь. Только меня не тронь. Ваще не тронь. Как будто помер я. Мне из запоя выходить надо...

Арсений пролежал пластом два дня подряд. Ни единого слова не произнес. Только пить время от времени просил. Ничего не ел. Сон, голод и абсолютный покой – это, по его убеждению, было наилучшим средством для выхода из запоя.

На третий день он встал рано утром, помылся, побрился, сменил белье, достал откуда-то чистую рубаху и брюки. Приоделся, стал похож на человека.

– Поесть бы, – жалобно посмотрел он на Максима.

Через полчаса на столе появились хлеб, консервы, колбаса, чайник с кипятком.

После завтрака Арсений завел разговор о своей работе в подземном переходе. Хотел сманить с собой Максима, но того ничуть не прельщала перспектива просить подаяния под самопальную музыку. Нищенством и папертью попахивало. Однако сыграл на гитаре. Арсению понравилось. Еще и спел. Его новый друг не пришел в восторг.

На следующий день Максим слушал, как поет Арсений. В подземном переходе на своем законном месте. Голос у него сильный, легко вытягивает верхние ноты. Еще бы отшлифовать его как следует, придать лоск, был бы высший класс. Только Максим его недолго слушал. В переходе он наткнулся на объявление о работе. Фирме требовался охранник. Зарплата высокая. Как раз то, что ему необходимо. Он отправился по указанному адресу.

Офис фирмы «Мегаполисфарм» размещался в старинном отреставрированном здании в центре столицы. Два этажа, пластиковые оконные рамы, до блеска надраенные стекла, мрамор и позолота у входа, даже швейцар в униформе на ступеньках. Он еще только подходил, а уже почувствовал запах больших денег. Наверное, зря он сунулся сюда. Фирма солидная. Вряд ли его возьмут на место без рекомендации. А вдруг?..

Он видел, как напротив парадного входа остановился роскошный «Линкольн». Швейцар только его и ждал. Он пулей метнулся к машине, распахнул дверцу. Из машины выбрался невысокого роста, плотно сбитый мужчина в малиновом пиджаке и очках в золотой оправе. Вслед за ним показалась симпатичная ухоженная женщина лет тридцати пяти. В дорогом строгого покроя костюме она выглядела великолепно. Выходя из машины, на швейцара даже не взглянула. Она вообще ни на кого не смотрела. Как будто ни впереди, ни по обе стороны от нее никого не было. Она взяла мужчину под руку и вместе с ним стала подниматься по ступенькам в здание офиса.

И тут она заметила Максима. Зима в ее глазах на какой-то миг уступила место весне. Она задержала на нем взгляд, для этого ей пришлось даже полуобернуться на ходу. Обернулся и ее спутник. Он посмотрел сначала на женщину – с удивлением, затем на Максима – с интересом. Все это длилось несколько мгновений. Потом оба скрылись в дверях. Следом за ними исчез и швейцар. Максим немного постоял и стал подниматься по ступенькам.

На входе его остановил здоровенный парень в черных брюках и белой рубахе с галстуком.

– Вы куда? – не очень вежливо спросил он.

– Да вот, по объявлению.

– По какому объявлению?

– Вам охранник требуется?

– Охранник? – окинул его пренебрежительным взглядом здоровяк. – Вообще-то охранник нам нужен, но ты нам не подойдешь.

– А ты что, здесь самый главный? – усмехнулся Максим.

– А ты что, здесь самый умный? – в тон ему ответил парень.

– Был бы умным, в охранники не подался.

– Не-е, ну ты грубишь. Слушай, шел бы ты отсюда, пока цел, а?

Максима этот грубиян не испугал. Но ему расхотелось работать охранником в одной с ним упряжке. Он повернулся к здоровяку спиной и неторопливым шагом двинулся в обратную сторону.

Только далеко не ушел. Его нагнал тот самый охранник.

– Эй, постой! – окликнул он.

– Чего тебе? – разворачиваясь к нему лицом, спросил Максим.

Он приготовился дать отпор, если понадобится. Но выражение лица у здоровяка было вполне миролюбивым.

– Тебя это, зовут.

– Кто?

– Да сам босс.

– Меня?

– Ну да. Пошли, у него есть для тебя работа.

Максим пожал плечами и пошел за охранником. Вместе с ним он вошел в здание офиса, ступая по мягкой ковровой дорожке, поднялся по мраморной лестнице на второй этаж. Его провели в какую-то комнату, усадили в кресло и велели ждать. Чтобы не скучал, выложили перед ним на столик стопку журналов с глянцевыми обложками.

Пришли за ним не раньше чем через час.

– С вами хочет поговорить Станислав Борисович, – сухо улыбнулась ему яркой внешности девица с ногами от темечка. – Пойдемте, он вас ждет.

Девица оказалась секретаршей генерального директора фирмы. Эффектно покачивая бедрами, она провела его чрез приемную и впустила в просторный кабинет. Мужчина в малиновом пиджаке сидел, развалившись, в глубоком кресле и о чем-то разговаривал по телефону. Это и был Станислав Борисович. Едва глянув на Максима, он жестом пригласил его занять свободное место напротив себя.

Максим ждал недолго. Телефонная трубка была водружена на место, и мужчина в золотых очках переключил на него все свое внимание.

– Вы, я так понял, насчет работы? – спросил он, с интересом разглядывая его.

– Да, хотел бы у вас охранником устроиться.

– А у вас есть опыт подобной работы?

– Нет. Но у меня отличные рекомендации.

– Да? От кого?

– От командования части, где я служил. У меня хорошие характеристики.

– И где же вы служили?

– Армейский спецназ.

– Это можно проверить. Машину водить умеете?

– Да, и неплохо.

В последнее время ему пришлось достаточно много провести времени за рулем «Нивы», их с Толиком машины. Водителем-асом он, конечно, не стал, но ездил умело.

– Опыт работы есть?

– Нет, водителем я никогда не работал. И даже права у меня с категорией «С».

– Ну, права – это ерунда. Главное, они есть, а категорию можно любую открыть, если, конечно, захотеть.

Мужчина вроде как задумался.

– В общем, я могу взять вас водителем-телохранителем. Ваш оклад будет составлять тысячу долларов в месяц. Идет?

Максима такая зарплата вполне устраивала.

– Да, я хотел бы получить у вас работу.

– Ну, тогда небольшая проверочка, и считайте, что вы в штате моей домашней прислуги.

– Домашней прислуги? – удивился Максим.

– А что тут такого? Будете личным водителем моей супруги. Она уже давно хочет иметь личного шофера.

Максим знал, как реагируют на него женщины. Он притягивает их к себе, как свет мотыльков. И если не все, то многие готовы лететь к нему, мечтая оказаться в его постели. Станислав Борисович вряд ли был настолько слеп, чтобы не понимать, насколько он опасен для женщин. Однако он не только не гонит его от своей жены, а, напротив, пригласил к себе, чтобы предложить место ее личного водителя. Странно все это.

Облако дыма рассеялось – перед ней появился красавец с длинными черными волосами. Он был совершенно голый. Дарье Алексеевне стало стыдно. Она попыталась отвести от него взгляд, но какая-то сила не позволяла ей сделать это. Красавец приближался к ней. Он улыбался, его синие, бездонной глубины глаза завораживали, наполняли каждую клеточку ее тела непреодолимым желанием. Когда он вплотную подступил к ней и принялся раздевать ее, она даже не шелохнулась. Одежда лежала на земле. Она стояла перед ним нагая. Щеки горели от стыда, душу переполняло возмущение, но она ничего не могла с собой поделать. Красавец улыбнулся еще ярче и прижался к ней всем телом. От одного только прикосновения она испытала невероятной силы оргазм. Тело ее напряглось, задрожало, кровь в жилах превратилась в огонь, из груди вырвался тягучий стон, и она... проснулась.

Дарья Алексеевна села на кровати, огляделась. Просторная, богато отделанная спальня. Пустая и неуютная. Черноволосого красавца нет и в помине. Она тяжело и в то же время облегченно вздохнула.

Ее муж импотенцией не страдал, но к жене его не тянуло. Да и ей, если честно, не был он интересен. По обоюдному согласию они спали в разных комнатах. Она женщина, ей нужен мужчина; только никто так не думал, кроме нее самой. Для всех она была женщина-лед. Кроме мужа, она не подпускала к себе и близко ни одного мужчину. Никогда не изменяла ему и не собиралась изменять впредь. У нее строгие моральные принципы, и она будет следовать им, как бы ни сопротивлялась им оголодавшая плоть.

Дарья Алексеевна закончила фармацевтический институт, некоторое время проработала в аптеке, после чего головокружительная карьера забросила ее в министерство. Там она быстро обросла нужными связями. Ее муж Станислав к этому времени основал свой небольшой кооператив, начал развивать дело. У них появились деньги. В начале девяностых Дарья Алексеевна помогла мужу пробиться на мировой рынок лекарств. Он начал завозить в Россию импортные препараты. Товар сбывался легко и быстро. Росли обороты. Лекарства завозили все большими партиями. Но дело Станислава рухнуло бы, откажи ему Дарья в своей поддержке. Слишком многое было завязано на ней.

В последнее время Станислав обрел самостоятельность. Теперь у него свои постоянные иностранные поставщики, отлажены связи внутри страны. Сейчас он как бы на старте – мощный рывок вперед, и он займет ведущие позиции в отечественной фармацевтике. Все бы ничего, но чем дальше он уходит от нее в бизнесе, тем меньше сила их взаимного притяжения. Они уже больше не нуждаются друг в друге. Любви нет – она это понимала. У них не было детей, и это еще больше отдаляло их друг от друга. Станислав мог запросто обойтись без нее.

Утром она проснулась, как всегда, в семь. Позанималась на тренажерах, привела себя в порядок и вышла к столу. Станислав сидел за столом и читал газету. На нее он не обратил никакого внимания. И лишь когда подали горячее, он соизволил взглянуть на жену.

– Ты сегодня со мной или как?

– Нет, у меня свои дела, – сухо ответила она.

– Ну как знаешь, – с явным облегчением вздохнул Станислав.

Его раздражало, когда она лезла в его дела. Когда-то дела были общими, но тех времен уже не вернешь. Сейчас у каждого свое. И вообще они стали чужими людьми.

– Дорогая, помнишь, у нас как-то был разговор о твоем личном водителе?

Этот разговор она помнила. В отличие от многих владельцев автотранспорта Дарья Алексеевна не любила сама ездить за рулем, но муж как-то не очень стремился к тому, чтобы нанять ей персонального водителя. И теперь вот сам завел разговор об этом.

– Да, помню.

– Я нашел тебе водителя. Классный парень.

Глаза Станислава лукаво блеснули. И скоро Дарья Алексеевна поняла почему. За рулем своего «Мерседеса» она обнаружила того самого парня, который снился ей сегодня во сне.

Его же она видела недавно у входа в офис мужа. Кажется, она тогда не удержалась и неосторожно задержала на нем свой взор. Даже Станислав заметил. И, помнится, взглянул на этого парня. Он понравился ей так, что она даже потеряла контроль над собой, – и муж это заметил. Поэтому парень теперь у нее в услужении. Неужели Станислав хочет совратить ее? Совратить при помощи синеглазого красавца. Он и она станут любовниками, и люди Станислава заснимут постельные сцены на пленку. Тогда при разводе муж может диктовать свои условия.

Станислав даже не заикался о разводе, но мысль об этом незримо витала над ним, и Дарья Алексеевна ее улавливала. Вот почему так быстро у нее в голове выстроилась логическая цепочка намерений мужа.

Муж сам бросает ее в объятия другого мужчины. Как это гнусно! И как глупо с его стороны. Неужели он считает ее полной дурой? Если так, то он в этом раскается.

Прежде чем сесть за руль машины, на которой ездила жена босса, Максим два дня потренировался на другом «Мерседесе». Машина мощная, скоростная, приемистость высокая не в пример «Ниве». Но он быстро обуздал ее. И свободно, без напряжения мог ездить на ней по самым оживленным московским улицам. Жена босса осталась довольна.

Дарья Алексеевна произвела на Максима приятное впечатление. Это была та самая женщина, которую он видел, когда стоял у входа в офис «Мегаполисфарм». Как и тогда, она нет-нет да и кидала на него горячие взгляды. Но вовсе не для того, чтобы разжечь в нем ответный огонь. Было видно, что она женщина строгих правил. Если она даже хочет его, то никогда не пойдет на поводу у своих желаний. И это хорошо. Максиму вовсе ни к чему быть секс-мальчиком для богатой дамы.

Его рабочий день нельзя было назвать напряженным. Утром он привозил Дарью Алексеевну на работу в министерство и целыми днями отдыхал на стоянке. Иногда отвозил ее в офис к мужу. На два-три часа, не больше. Потом или в министерство, или прямым ходом домой. Полмесяца проработал у нее, и ни разу она не возвращалась домой позже шести вечера. На ночь, на презентацию или в театр она никогда не выезжала без мужа, и в этих случаях пользовалась его лимузином. Суббота и воскресенье у Максима выходные – красота. И за все это он будет иметь штуку баксов в месяц. Совсем неплохо. Одно неудобство – к «господскому» дому, роскошному особняку на Рублевском шоссе, утром и обратно вечером приходилось добираться своим ходом. Но Максим не унывал. Работа у него хорошая. Через год он запросто купит себе машину. Может, даже раньше, если будет снимать не квартиру, а комнату с хозяйкой. В этом случае он сможет откладывать побольше денег.

Пока он жил с Арсением, но уже давно подумывал о собственном жилье. Наверное, пришла пора заняться его поисками.

– Станислав Борисович, к вам Проходко, – сообщила секретарша Людочка.

– Пусть войдет.

В кабинет вошел невысокого роста худощавый мужчина с лисьим взглядом. Улыбка подхалима, взгляд подлизы. Всем своим видом он как бы давал понять, что боготворит своего шефа.

– Цветы передал? – пренебрежительно глядя на него, спросил Станислав Борисович.

– Обижаете, Станислав Борисович! Все в лучшем виде.

– А она?

– Вернула обратно, – Проходко скорчил трагическую мину.

– Завтра повторишь. Все, иди.

И завтра, и послезавтра он будет продолжать осаду неприступной крепости по имени Вика. Эта девушка с ликом ангела и фигурой богини целиком и полностью захватила его воображение. Уже почти три месяца он постоянно думает о ней, из-за нее у него плохо со сном, пропал аппетит, и на жену совсем нет настроения.

Кстати о жене, о Даше. Из-за нее он не может обладать Викой, этим земным чудом.

Вика училась в стоматологическом институте, в этом году закончила третий курс. Их пути пересеклись чисто случайно. И он как мальчишка втюрился в нее. Цветы посылал ей каждый день, назначал свидания. И все без толку. Нет, нет, нет.

«Я не святая, – сказала она ему как-то раз. – В моей жизни были мужчины. Но у меня есть правило – никаких отношений с женатыми мужчинами».

Тонкий намек на толстые обстоятельства. Разводись с женой, тогда я, возможно, буду твоей. Возможно. Может, она вовсе и не это имела в виду. Но мысль развестись с Дарьей крепко засела у него в мозгу. Ради Вики он готов на все.

Когда-то они с Дарьей составляли прекрасную пару. Но реки текут – все меняется. Любовь ушла, осталась привычка. И еще совместный бизнес. Дарья, можно сказать, поставила его на ноги. Теперь он может обходиться без нее. Это, конечно, не повод бросать ее. Но в его жизни появилась Вика. Дарья уже не существует.

Станислав Борисович считал себя богатым человеком. Со временем он станет во сто крат богаче. Однако он не хотел терять то, что имел уже сейчас. А при разводе с Дарьей терял ровно половину, если не больше. Ведь его состояние нажито совместно с ней. При определенных обстоятельствах Дарья не будет упорствовать и согласится получить лишь четверть его собственности, а то и меньше. Для этого нужно всего лишь скомпрометировать ее. Нужно, чтобы у нее был любовник. Вся беда в том, что она лед-женщина, ее не интересуют мужчины. Может, она и не прочь перепихнуться на стороне, но никогда на это не пойдет. Безупречная репутация прежде всего. Вот по этой репутации и будет нанесен удар, если он заснимет ее в постели с любовником и обнародует компромат. Этого, конечно же, не случится, если она примет его условия при разводе. Банальный шантаж, и никаких проблем.

Он уже нашел человека, который в состоянии совратить Дарью. Это ее личный водитель. Не укрылась от его внимания та искра, которая проскочила между ними, когда она впервые увидела его. Он сработал четко и быстро. Максим Катанов теперь при ней. Дарья тащится от него. Недалек тот час, когда между ними проскочит не только искра. Он нанял двух суперпрофессионалов, которые пасут их, и когда это случится, они зафиксируют все на пленку. Эти ребята могут все.

Вика прекрасно понимала свою маму. Они живут с ней вдвоем в трехкомнатной квартире. Отец умер в прошлом году от инсульта. Она учится, получает копеечную стипендию. Мама доцент МГУ, зарплата у нее невелика. А в квартире пустует комната. Почему бы ее не сдать? Вот мама и дала объявление. Теперь ждет, кто на него откликнется. Просит она сто долларов в месяц. Вполне приемлемая цена по столичным меркам. К их семейному бюджету это будет значительный довесок.

Но понимать маму – это одно, а вот терпеть постороннего человека в доме – совсем другое. Пользоваться бог весть с кем одним санузлом, постоянно сталкиваться в коридоре, на кухне, изображать на лице дежурную улыбку. Не нравится ей все это, но против мамы не пойдешь. Она у нее кремень, сказала как отрезала.

Они сидели на кухне, пили чай. Вечер, каникулы. Самое время отдыхать где-нибудь на море с друзьями или закатиться на какую-нибудь тусовку. Но она сидит дома. Так нужно.

– Вика, только честно, как ты относишься к Станиславу Борисовичу? – ни с того ни с сего спросила вдруг мама.

Об этом дяденьке она как раз сейчас и думала. Типичный новый русский. Малиновый пиджак, часы «Ролекс», сотовый телефон, только вместо «Мерседеса» – «Линкольн». И внешность не отталкивающая. Он увидел ее из окна своего лимузина, с тех пор намертво прилип к ней. В любви объяснялся, цветы дарил охапками, весь мир готов был бросить к ее ногам. Все хорошо, только один у него недостаток. Женат. Таким он ей не нужен.

У нее в жизни были мужчины, с двумя она спала. И комплексами по этому поводу не мучилась. Это вовсе не значит, что ее устраивала перспектива стать любовницей и содержанкой «нувориша». Да, в этом случае у нее будут деньги, квартира, машина. Станислав Борисович ничего для нее не пожалеет – она была в этом уверена. Только тогда она перестанет уважать себя, сама себе станет противна. А вот выйти замуж за богатого – это она не прочь. И похоже, Станислав Борисович готов развестись с женой и связать себя браком с ней. Значит, надо поддерживать огонь в его влюбленном сердце. Нельзя расслабляться, сдавать свои позиции. Ее сила в недоступности. При этом нужно избегать встреч с другими мужчинами. Перебарщивать нельзя – так подсказывало ей женское чутье.

Вика играла со Станиславом Борисовичем. Фактически она разбивала чужую семью, но угрызений совести не чувствовала. Почему она, собственно, должна упускать свой шанс?

– Мама, ну какая тебе разница? – вяло отозвалась она.

– Как какая? Ты сводишь его с ума, мучаешь его.

– Сама в этом виновата.

– Я?!

– Зачем ты меня родила такой красивой?

Вике неприятен был этот разговор, и она свела его к шутке.

– Ну вот, во всем я виновата! – всплеснула руками мама.

В это время в дверь позвонили.

– О, это, наверное, по объявлению.

Мама вмиг забыла о Станиславе Борисовиче и пошла открывать дверь.

– Извините, я, наверное, должен был предварительно связаться с вами по телефону, – услышала Вика из кухни приятный мужской голос. – Но мне неоткуда было позвонить.

– Да какая разница? Проходите, смотрите.

Потенциальный квартирант и мама прошли в комнату. Вика вышла в коридор. Ей почему-то интересно было узнать, что будет дальше.

– Комната отличная, – говорил мужчина.

– Это обойдется вам в сто долларов в месяц.

– Меня это устраивает.

– У вас есть московская прописка?

– Нет.

– Надеюсь, вы не имеете планов прописаться на нашу с дочерью жилплощадь?

Мама начинает ставить условия. Но разве можно иначе?

– Нет, конечно.

– И еще – никаких друзей и женщин.

– Даже пить не буду.

– Тогда считайте, что мы договорились.

Через минуту уже состоявшийся квартирант уходил, чтобы завтра приехать с вещами. Вике любопытно было взглянуть на него. И она взглянула.

Синеглазый красавец с длинными черными волосами обладал мощным сексуальным биополем. Она только глянула на него, и тут же попала в плен его обаяния. Опрятный, ухоженный, идеально выбритый. Взгляд мягкий, на губах застенчивая улыбка. Но в нем чувствовался сильный, волевой характер. Одним словом, настоящий мужчина.

С таким квартирантом она не прочь встречаться в коридоре, в кухне. А еще лучше в его комнате. Она поймала себя на этой мысли и не почувствовала никакого стыда. Побыть наедине с этим красавцем – такое желание вдруг показалось ей вполне естественным. А что естественно, то не безобразно.

Илью Галатеева Дарья Алексеевна знала со школьных лет. В параллельных классах учились. Он даже пытался ухаживать за ней. До романа дело не дошло, зато у них сложились дружеские отношения. И после школы они нет-нет да встречались.

Илья работал в милиции, в уголовном розыске. Потом ушел на вольные хлеба. Содержит частное сыскное агентство. Именно поэтому она к нему и обратилась.

– Илья, веришь ты мне или нет, но я хочу, чтобы ты установил наблюдение за моим мужем.

– Почему я не должен тебе верить? Обманутые жены, обманутые мужья – этим, в сущности, я и живу, – не очень весело улыбнулся он.

– Заплачу по полной стоимости, даже премиальные установлю. Но ты мне должен обещать полную конфиденциальность.

– Я тебя, Даша, понимаю. Будь уверена, тебя я не выдам ни при каких обстоятельствах. А твоим мужем займусь лично.

– Мне нужна полная о нем информация: чем он занимается, кроме работы, есть ли у него любовница, кто она такая, где живет.

– Досье будет полное, не сомневайся.

Дарья Алексеевна и не сомневалась.

Суббота, выходной день. Настроение отличное. Вчера он получил первую свою зарплату. Полторы тысячи долларов. Оказывается, ему положены еще и премиальные. Не год, а полгода, и у него будет своя машина.

Максим встал с кровати, сделал плотную зарядку, взял полотенце и вышел в ванную.

Он снимал комнату в трехкомнатной квартире. Тепло, светло, мухи не кусают. Обои на стенах аккуратные, мебель почти новая. И за все это удовольствие – сто долларов в месяц. Совсем неплохо. Хозяйка свой нос в его дела не сует. Впрочем, он и ведет себя тихо – его упрекнуть не в чем. Зато дочь хозяйки с каждым днем интересуется им все активней.

Вика, можно сказать, эталон женской красоты. Только она его почему-то не волнует. Взаимного притяжения между ними не установилось. Она к нему тянется, а он к ней нет. И это, похоже, жутко ее расстраивает. Даже жаль девчонку.

Он зашел в ванную комнату, закрыл за собой дверь, разделся и полез в ванну. Первым делом надо принять душ, а затем все остальное. В комнату к себе он вернулся не скоро. А там его ждал сюрприз в виде Вики. Она сидела в кресле, положив ногу на ногу. Халатик на ней короткий – только трусики прикрыты. Может, под ним и нет никаких трусиков. Нет, нет и нет. Вика, может, и положила на него глаз, но до непристойностей дело не дойдет. Слишком хорошо она знает себе цену, и в распущенности ее не обвинишь. Но что она делает в его комнате?

– У тебя сегодня выходной? – спросила она, вставая.

– Вообще-то да.

– И мне тоже никуда не надо. Может, прогуляемся?

Он просто не мог ей отказать. Через час они уже катались по городу. Вика отлично знала Москву. На правах коренной москвички она решила показать ему парадную сторону столицы. Они побывали на Красной площади, заглянули в Третьяковку. На остальное не хватило ни сил, ни времени. Договорились на завтра. Максиму хотелось побывать везде. В общей сложности он в Москве полгода. Знает в основном только бандитские ее достопримечательности, теневую сторону столичной жизни. А тут пионерская экскурсия-ликбез и такой красивый гид. Почему он должен отказываться?

Вечером они ужинали в «Арбате». Максим копил на машину, но не до такой же степени, чтобы зажать ресторан. Он не скупился. Домой они возвращались на такси и под мухой. Всю дорогу Вика прижималась к нему, и он ее не оттолкнул.

– Мамы сегодня не будет, – загадочно улыбнулась Вика, когда они вошли в квартиру.

Максим уже знал, что произойдет, и не стал сопротивляться естественному ходу событий.

В постели Вика была хороша.

Близился вечер. Станислав Борисович отдавал последние на этот день распоряжения. Скоро домой. Но сначала Людочка. Вот и она, знает свое время.

– Станислав Борисович, вам кофе с пирожным или нет? – мелодично пропела секретарша, вплывая в кабинет.

Натуральная секс-бомба, только глянешь на нее – и внутри все взрывается.

– Ну а как же, конечно, с пирожным, – он раздевал ее взглядом.

– Ох, Станислав Борисович, я так рада, я так рада, – заворковала она, закрывая дверь на ключ. – Ваши вкусы не меняются.

Покончив с дверью, она подплыла к нему, встала перед ними на колени и начала расстегивать ему ширинку. Кофе ему, а пирожное ей.

Максим вез Дарью Алексеевну домой. Сегодня ее глаза не просто горели, а пыхали жаром. Она хотела отдаться ему, и это не могло укрыться от его опытного взгляда. Лучше бы, конечно, обойтись без приключений. Ему вполне хватало Вики. Уже три дня прошло с тех пор, как они остались ночью наедине. Вчера она снова побывала в его постели. Опыта и умения у нее никакого, но возбуждает она сильно. Большего ему, пожалуй, и не нужно.

– Поверни здесь, – тихо сказала Дарья Алексеевна.

Максим послушно отклонился от маршрута и свернул на Молодогвардейскую улицу. Затем, опять же по указанию патронессы, выехал на Ельнинскую. И вот они во дворе какого-то дома.

– Пойдем, посмотришь, какую я квартирку себе присмотрела, – пожирая его плотоядным взглядом, сказала Дарья Алексеевна.

Ну вот, началось. Максим послушно вышел из машины.

Квартира обыкновенная. Однокомнатная, простенький ремонт, заурядная мебель. Телевизор в углу с видаком. Впрочем, для тайных свиданий квартира подходила вполне.

– Присаживайся, – с видом хозяйки Дарья Алексеевна показала ему на кресло. – Будем смотреть кино.

Он ожидал, что она кинется ему на шею, но она даже не обращала на него внимания. Вставила в видак кассету, включила телевизор и углубилась в действо начавшегося фильма. Максим ничего не понимал.

– Тебе понравилось? – спросила она, когда кассета прокрутилась.

Он не понял, понравился ему фильм или нет, даже не запомнил его название.

– Не знаю.

– Это Феллини, ты еще до него не дорос.

Так, она еще и умничает.

Не взглянув на него, она вышла из квартиры. Ничего не понимая, он поплелся за ней.

На следующий день все повторилось. Квартира, видак, кино. Только на этот раз был американский боевик: это, мол, как раз для тебя. Но Максим к таким фильмам был равнодушен: слишком уж нереальные они какие-то. На этот раз между ним и Дарьей Алексеевной тоже ничего не произошло. Зачем она его сюда водит? Странная какая-то женщина.

...Станислав Борисович взял кассету, вставил ее в «Панасоник», откинулся в кресле. На экране высветилась комната в квартире. Его жена и ее водитель. Сидят себе спокойно и смотрят телевизор. Если бы порнуха какая-нибудь там крутилась, он бы понял: разогреваются голубчики. Но шел самый обыкновенный «мордобойчик».

Станислав Борисович ждал, когда же он и она займутся друг другом, но они все сидели в креслах и смотрели фильм. Чертовщина какая-то!

Дверь в кабинет открылась внезапно, и на пороге появилась Дарья. Станислав Борисович едва успел нажать на выключатель пульта дистанционного управления.

– Что, ничего? – с сарказмом в голосе спросила она и подошла к нему.

– О чем ты, дорогая? – спросил он с самым невинным видом.

– А ну включи-ка телевизор, включи!

– Да он это, сломался.

– Это ты своей секретарше скажи, – ядовито усмехнулась она.

«При чем здесь Людочка?»

Дарья забрала у него пульт и включила телевизор.

– Не жди, продолжения не будет. Мы сейчас посмотрим с Максимом боевик, и он отвезет меня домой, – прокомментировала она сцену с экрана телевизора.

– Каюсь, я следил за тобой, дорогая, – начал выкручиваться Станислав Борисович. – Уж больно подозрительным показался мне твой водитель. Но я рад, что у вас с ним ничего не было.

– А у тебя неплохо получается, – сказала она, не отходя от телевизора.

– Что?

– Врать неплохо получается. – И жестко: – Ты специально нанял Максима, думал совратить меня. Не вышло, дорогой!

Станислав Борисович чувствовал себя полным идиотом.

– Ты хочешь развестись со мной, я это уже давно это поняла. Ну так давай разойдемся, в чем проблемы?

Он молчал. Она продолжала:

– Половина имущества тебе, половина мне. Это было бы честно. Но ты оказался мерзавцем, полным ничтожеством. О какой честности может идти речь? Я заберу у тебя две трети.

– С каких это хренов? – не удержался он от грубости.

– Что, дар речи вернулся? – с издевкой спросила она. – А заговорил-то как. Слушать противно!

– А ты не слушай. Короче, раз все так обернулось, давай подадим на развод, а дальше все как решит суд.

– На суде я тебя опозорю. Ты ведь изменял мне.

– Я?! Тебе?! Изменял?!

Дарья на это ничего не ответила. Она всего лишь достала из сумочки видеокассету и вставила ее в видеомагнитофон.

Станислав Борисович увидел Людочку. Она стояла перед ним на коленях и с комсомольским энтузиазмом исполняла ему минет.

– Ловко ты обошла меня, – от души рассмеялся он. – Можешь показать это на суде. А я докажу, что Людочка сама совратила меня. Она сама это подтвердит. И вообще, секс с секретаршей – это не измена.

– Ты совсем выжил из ума, милый, – посмотрела на него сочувствующим взглядом Даша. – Надеюсь, ты не заявишь на Людочку в милицию?

Она откровенно издевалась над ним.

– Нет, я заявлю на тебя. Ты уклоняешься от исполнения супружеского долга, – уколол он ее в ответ. – За это тебя стоит привлечь к суду. Кстати, именно поэтому мне приходится заниматься сексом с другой.

– А Вика?

– Что Вика? – внутри у него все передернулось.

– Ты ведь не занимаешься сексом с ней. Ты только даришь ей цветы. Да еще какие!

Она знает и про Вику. Стерва!

– Это мое сугубо личное дело! – побагровел Станислав Борисович.

– Никто этого и не отрицает. Кстати, насколько я поняла, ты намерен жениться на ней.

– Да! Она будет моей, чего бы это мне ни стоило. Я никогда и никого так не любил, как ее. Ты и грязи из-под ее ногтей не стоишь!

– Неужели? А у нее что, грязь под ногтями? – рассмеялась Дарья.

Станислав Борисович сейчас готов был придушить ее.

– Не смей так говорить о святом! – закричал он.

– Да не нервничай, – продолжала она издеваться над ним. – Стресс в твоем возрасте вреден. На потенцию, говорят, влияет, а у тебя скоро будет молодая жена. Впрочем, ты ей не больно-то будешь и нужен. Ее и другой ублажит.

– Не знал я, что ты такая гадина. Змея подколодная!

– Да, змея. И сейчас я больно тебя ужалю.

Она включила магнитофон в режим ускоренной перемотки. Скоро появилось изображение.

Станислав Борисович увидел белокурую женщину с идеальной фигурой. Она стояла у окна к нему спиной совершенно голая. У него даже дух захватило. Вот она поворачивается к нему. Глаза у него полезли на лоб. Да это же Вика! Она ослепительно улыбнулась и сделала несколько шагов вперед. Включилась другая камера. И он увидел широкую постель. На ней спиной к нему сидел молодой парень с длинными черными волосами. Его обнаженное тело наполовину скрывала простыня. Вика подошла к нему и упала в его объятия. Они долго целовались, а потом он лег на нее.

– Выключи! – затыкая уши, чтобы не слышать стоны блаженства, закричал Станислав Борисович.

Дарья послушно выключила видак.

– Ну что, доволен? – жестоко усмехнулась она.

– Ты не должна была этого делать! – выдавил он из себя, обхватывая голову руками.

Вика ему изменяет. Она спит с каким-то парнем. Но ведь этого не может быть! Значит, может. Горе ему, горе!

– Твоя Вика не шлюха. У нее просто есть парень, она девушка взрослая и современная. Возможно, когда мы с тобой расстанемся, она выйдет за тебя замуж. И возможно, не будет тебе изменять.

– Да, она выйдет за меня замуж, да, она не будет мне изменять.

Все правильно, Вика не шлюха. Просто у нее есть парень. И надо быстрее забрать ее от него. Тогда все будет хорошо.

– Эту кассету я тебе оставляю, но у меня есть копия. Если ты не отдашь мне две трети всего, что мы с тобой имеем, я опозорю твою будущую жену на весь свет.

Вот тварь!.. В порыве гнева Станислав Борисович вскочил с кресла и бросился к жене. Но его остановил маленький пистолет, появившийся у нее в руках.

– Тебе не стоит меня трогать. Я змея, – ее взгляд был полон яда. – И кусаюсь смертельно.

– Сука ты! – В полном бессилии он опустил руки и упал в кресло.

– Итак, я забираю две трети.

Она еще раз ужалила его взглядом и вышла из кабинета.

Некоторое время Станислав Борисович сидел без движения, тупо уставившись в незримую точку в полу. Затем он стряхнул с себя оцепенение и включил видак. Его душил гнев, когда он увидел, как черноволосый красавчик мнет под собой тело самой красивой девушки в мире. Стоп! Да это же Максим, водитель его суки-жены!

Он выключил видеомагнитофон и откинулся в кресле. Все встало на свои места.

Этот козел и Дарья в сговоре. Они нарочно уедининялись в квартире, где его пронырливые спецы установили скрытые камеры. Они обвели его вокруг пальца. Но этого мало. Этот урод совратил Вику. Конечно же, по замыслу Дарьи. Эта змея хочет забрать у него почти все!

Они оба жестоко поплатятся за свою подлость.

Для бандитского авторитета Алтына связь с владельцем «Мегаполисфарм» имела немаловажное значение. У этой фирмы была государственная «крыша». Но кое-что перепадало и Алтыну. За услуги владелец фирмы платил немалые гонорары и готов заплатить в очередной раз.

Они сидели в сауне, пили пиво. Были приняты все меры предосторожности – подслушать их разговор не мог никто.

– Надо убрать мою жену, – сказал ему Станислав.

– Твою жену? – удивленно посмотрел на него Алтын.

– Да. Сработаешь под суицид. Не вынесла, мол, бедная, измены мужа. Но это уже мои проблемы.

– И сколько ты предлагаешь?

– Задаток – пятьдесят тысяч долларов. Если все будет как надо, получишь еще двести штук.

– Круто! – Алтын не мог скрыть восторга.

– Задаток получишь завтра.

– Считай, что ты уже вдовец. Может, выпьем за упокой твоей жены?

Алтын достал бутылку водки, распечатал ее и плеснул себе в кружку с пивом. Водка без пива – деньги на ветер. Станислав, однако, так не думал. От «ерша» он отказался. И поминать жену не стал.

– Помянем, когда придет время. – Он сделал большой глоток и поставил кружку на стол. – Моя жена – это еще не все. Надо одного козла наказать.

В его руках появилась фотография какого-то красавчика.

– Водитель моей жены, – пояснил Станислав.

– Его тоже того? – Алтын провел пальцем себе по горлу.

– Да. Это должно выглядеть как хулиганский наезд. Пусть твои пацаны подкараулят его где-нибудь в темном переулке и отобьют ему весь ливер.

– Без проблем.

– За него получишь десять штук.

– Всего-то?

– За это дерьмо я больше дать не могу.

– Как знаешь, – пожал плечами Алтын.

– У меня все.

Станислав встал и начал одеваться. Все, разговор закончен. Но Алтыну было в кайф пить и без него. Сейчас появятся девочки и достанутся только ему одному.

Максим возвращался с Викой с диско-шоу. Побаловались коктейлями, косточки под музыку растрясли. Пора домой. Сегодня они будут спать в разных постелях – мама дома.

– Может, снимем номер в гостинице? – робко предложила Вика.

– Я обещал Маргарите Сергеевне привезти тебя ровно в одиннадцать.

Он не имел привычки нарушать обещания.

– Как знаешь, – пожала она плечами.

Они взяли такси и через несколько минут въехали во двор их дома. Максим расплатился с водителем, взял Вику за руку и вместе с ней направился к подъезду.

– До одиннадцати еще семь минут, – весело сообщила она. – Пойдем в беседку, там никого нет.

Он послушно последовал за ней и через минуту ощутил вкус ее губ. А еще через минуту услышал за спиной грубый голос.

– Закурить дай, в натуре? – Это обращались к нему.

Максим обернулся. У входа в беседку стояли три стриженных наголо качка. Все трое были в кожаных куртках.

– Пожалуйста, – Максим достал пачку «Мальборо» и протянул им.

В ней как раз оставалось три сигареты. Пусть забирают все. И проваливают.

– А бабу свою дашь? – ухмыльнулся один из троицы, забирая сигареты.

– Она на троих не делится, – напрягся Максим.

– Кто тебе такое сказал? – рассмеялся второй. – Очень даже делится. Щас мы тебе покажем.

Он отодвинул Максима в сторону и направился к Вике.

– А это тебе! – процедил сквозь зубы третий качок и без размаха выбросил в его сторону крепкий кулак.

Только рука его прошла мимо. Максим ушел от удара и нанес ответный. Он резко присел на колено и ударом кулака сверху вниз сильно стукнул противника по коленной чашечке. Тот застонал от боли и, не в силах продолжать бой, отвалил в сторону. Но Максим не смотрел на него. Он уже вплотную занялся вторым. Блокировал удар ногой в голову и в ответ зарядил коленкой в пах. И тут же задрал одной рукой качку подбородок, второй рукой рубанул по кадыку. Этот тоже выбыл из строя.

Оставался третий. Он мгновенно оторвался от Вики и ударил его ногой в спину. Максим отлетел вперед, сгруппировался, в падении перекувыркнулся через плечо и резко вскочил на ноги. Отбиваться от качка не пришлось. Тот просто взял его на прицел пистолета. Может, это и «газовик» какой-нибудь, но Максим решил не рисковать – не попер на рожон.

– Че, думаешь, крутой? – осклабился крепыш. – Ща посмотрим!

Нажал на спуск и выстрелил, только пуля просвистела мимо Максима – благодаря Вике. Она сильно толкнула качка в спину, и тот промазал. Мало того, он по инерции отошел чуть в сторону. Максим среагировал мгновенно. Он подался к противнику, жестко заблокировал руку с пистолетом, ногой ударил в болевой узел на ступне. От боли бандит задрал голову и тут же получил ребром ладони в кадык. Пистолет выпал из руки. Максим подхватил его, крепко сжал и ударил противника рукоятью в висок. Тот отключился и мешком повалился на землю.

– Вот и все, – подходя к Вике, сказал Максим.

– Я всегда знала, что ты у меня сильный, – она прижалась к его груди.

И тут же отстранилась.

– Пойдем отсюда, надо вызвать милицию.

Не успела она обойти его, как грянул выстрел. Пуля выбила искры из чугунного столбика беседки в нескольких сантиметрах от Викиной головы.

Максим уже ничего не соображал. В течение каких-то долей секунды он привел пистолет к бою. И, не целясь, выстрелил. Послышался сдавленный стон, и настала гробовая тишина.

Оказалось, один из качков оклемался и решил продолжить бой, только не в рукопашную. Благо есть пистолет. Выстрелить он успел всего лишь раз. И то мимо.

Максим подошел к убитому. В это время из темноты вынырнули две тени.

– Оружие на землю! Руки за голову! Спиной ко мне!

Он послушно исполнил все команды. Не сопротивлялся, когда сильным ударом его сбили на землю, заломили руки за спину и защелкнули на них наручники. Два мента из патрульно-постовой службы профессионально обыскали его, вызвали по рации машину. И уже через два часа он находился в камере изолятора временного содержания.

Кабинет Дарьи Алексеевны располагался на десятом этаже. В углу видеодвойка, но она редко когда бывает включена.

Дарья Алексеевна сидела за столом и перебирала бумаги. Но голова все никак не могла настроиться на работу. Слишком крупную игру она вела, чтобы думать о чем-то другом. Шантажировать Станислава дело непростое. Как бы ответным ходом он не загнал ее в угол. Или в могилу. А что, очень даже может быть! Сейчас жизнь человека ничего не стоит. У нее даже нет телохранителей. Максим защитил бы ее. Оказывается, он великолепный боец и стрелок. Вчера попал в крайне неприятную ситуацию. Его пытались убить. Но убил он. И сейчас в милиции.

Его пытались убить. Скорее всего это происки ее мужа. Надо бы позвонить Илье Галатееву. Пусть он организует ей охрану. Это в его силах, тем более что за это он получит щедрый гонорар.

Она потянулась к телефону, когда в кабинет бесшумно вошли два крепко скроенных молодых человека в черных брюках и белых рубахах с галстуками. Их глаза скрывали солнцезащитные очки. На руках почему-то были белые нитяные перчатки.

– Выйдите отсюда! – вскинула она на них негодующий взгляд.

Но они и не думали ее слушаться. В мгновение ока один крепыш оказался рядом с ней, одной рукой зажал ей рот, второй надавил на какую-то точку на позвоночнике. Тело ее одеревенело. Сопротивляться не было никакой возможности.

Второй включил видеодвойку, вставил в нее кассету. На экране появилось изображение мужа с минетчицей Людочкой. Затем второй пришел на помощь первому, и они вместе стали управлять ее телом. Она своими руками распахнула окно, схватилась за раму и, удерживаясь за нее, забралась на подоконник. Толчок в спину, и она полетела вниз. От ужаса она не могла даже закричать. Только зажмурилась. Как будто это могло помочь ей избежать столкновения со стремительно приближающейся землей.

...– Это вам, – Алтын протянул Дутому и Малышу пачку денег.

Каждому по десять штук баксов. Заслужили. Аккуратно сработали жену Станислава. Никаких следов за собой не оставили.

Дутый и Малыш уже собрались уходить, когда в кафе Алтына ворвался Чурбак.

– Менты! – заорал он.

И тут же получил прикладом в спину. В зал ворвались четыре спецназовца в камуфляже и в масках. В руках у них были автоматы.

Будут бить, со страхом подумал Алтын. Но менты не собирались никого заламывать, бросать на пол и отрабатывать приемы рукопашного боя. Они просто вскинули свои короткостволки и залили зал кафе свинцовым дождем.

Несколько пуль врезались Алтыну в грудь. Падая, он видел, как окрашиваются кровью рубахи Дутого и Малыша.

Теперь никто не сможет свидетельствовать против Станислава в том, что он хотел убить свою жену. Эта мысль пришла к нему, когда он укладывался на пол. Падла!!! Сука!! Мудила!.. С каждым мысленным ругательством напряжение сознания ослабевало, пока не угасло совсем.

Скрипнула и открылась железная дверь, в комнату для допросов ввели молодого человека с длинными, собранными в хвост волосами.

Подследственный Максим Катанов.

Следователь прокуратуры Рябин сидел за столом и внимательно наблюдал за тем, как подследственный занимает свое место напротив него.

– Ну, здравствуйте, гражданин Катанов, – с легкой иронией в голосе поздоровался он, когда конвоир ушел.

Полгода назад Александр Рябин занимался расследованием дела об убийстве Полины Дудыкиной.

Отец Полины был бизнесменом, довольно-таки крупным. У него имелись свои завязки с мафией. И вроде как он что-то с кем-то не поделил. За это Александр и уцепился. Дочь застрелили, чтобы наказать отца. Такое иногда, увы, случается. Но следствие зашло в тупик.

Пробовал он связать убийство Дудыкиной с ее другом, но как-то не вязалось. Два молодых человека попадают в Москву, знакомятся с двумя девушками. Чего уж тут такого необычного? Потом одна из двух пар попадает в переплет. Девушку убивают, а парень чудом спасается. Максима-то наверняка хотели убрать как свидетеля.

Ничего особенно в этом Максиме он тогда не нашел. Черноволосый красавец с невинными глазами. Гераклом ну никак не назовешь. Такие, как правило, способны только на то, чтобы баб топтать.

Теперь он видит, что мнение о Максиме у него сложилось ошибочное. Этот Максим, оказывается, умеет многое. Обезоружить в течение секунды слоноподобного громилу, вогнать ему две пули в ноги, тем же способом обезвредить еще двоих. А вдобавок ко всему вогнать третьему пулю в лоб. Великолепнейший выстрел. Оказывается, он служил в армейском спецназе. Подготовка на уровне спецназа ГРУ. И он был одним из лучших.

Парень этот попал в серьезный переплет. На нем труп. Отвертеться ему не поможет никакая сила на свете. Пистолет с отпечатками пальцев, баллистическая экспертиза, собственное признание. Сам понимает, что отпираться бесполезно.

Два других пострадавших в один голос твердят, что они проходили мимо беседки, а Катанов остановил их и начал избивать. Перед подругой своей, дескать, рисовался. И довыделывался. Достал свой пистолет и застрелил их друга. Глупо и смешно. Тем более в пользу Катанова свидетельствует его подруга. Три жлоба в кожаных куртках сами начали приставать к ним. Завязалась драка. Максим держался молодцом, всех троих отделал под орех. Одного пришлось разоружить, а затем пустить в ход пистолет, когда один из нападавших начал стрелять. Пуля едва не попала в Вику. У Максима не оставалось иного выхода, кроме как применить оружие. Самозащита чистейшей воды.

Максима отпускают на свободу. Изолятор временного содержания заменяется подпиской о невыезде.

– Закуривай, – на «ты» предложил он Максиму.

Тот взял сигарету, прикурил, жадно затянулся.

– Теперь поговорим, без протокола.

Максим вскинул на него удивленный взгляд. Как это без протокола?

– Ты мне должен кое-что рассказать.

– А именно?

– Дело об убийстве Полины Дудыкиной.

– Вы так говорите, словно в чем-то меня обвиняете.

– Я ни в чем тебя не обвиняю. Но я хочу знать правду.

– Что я знал, то уже рассказал, – буркнул Максим.

– Не все. Короче, так. Тебе изменят меру пресечения. Я добился твоего освобождения под расписку о невыезде. Сегодня же мы встретимся с тобой на свободе. И ты подробно мне обо всем расскажешь. В неофициальной, так сказать, обстановке.

– А если мне нечего вам рассказать?

– Тогда останешься здесь.

– Хорошо, поговорим.

Старший лейтенант Рябин чувствовал: разговор будет интересным.

Вика вышла из дома в магазин. Сегодня должны были освободить Максима. Для мамы он стал чуть ли не родным. Вика полюбила его. После того как он спас ее от бандитов, он стал для нее еще и героем-рыцарем. По случаю его возращения мама решила накрыть стол. Вика только приветствовала это.

Она уже подходила к магазину, когда рядом с ней остановился «шестисотый» «Мерседес». Из него вышли двое в белых рубашках с короткими рукавами и в черных наглаженных брюках. Они преградили ей путь.

– Виктория Тимашева? – скорее утверждая, чем спрашивая, сказал один из них.

– Да. А в чем, собственно, дело? – отступая от них на шаг, спросила она.

– Мы за вами.

– То есть как это за мной? Я вам что, вещь какая-нибудь?

– Нет, не вещь. Но мы обязаны доставить вас к господину Антонову.

– К Станиславу Борисовичу?

– Совершенно верно.

Раньше ее ухажер не действовал так грубо. Не подсылал к ней своих людей с требованием прибыть к нему. Сегодня он изменил свою тактику.

– А это надолго?

– Нет, на пару часов, не больше.

Вика и сама не заметила, как села в машину. Примерно через час они остановились возле высотного дома. Красивый, аккуратный – никакого сомнения, его строила иностранная фирма. Она последовала за своими сопровождающими, поднялась на лифте на третий этаж, вошла через угодливо распахнутую перед ней дверь.

Не квартира, а мечта. Пять комнат, все просторные, светлые. Отделка по европейскому стандарту. Мебели по минимуму. Но какая мебель! Супер! Все вокруг дышало уютом и комфортом. Если бы ей представилась возможность выбирать, где жить, она бы залетела именно в это гнездышко.

– Нравится? – послышался за спиной знакомый голос, когда Вика осмотрела последнюю комнату.

Она обернулась и увидела Станислава Борисовича. Он смотрел на нее обожающим взглядом.

– Да, очень, – она просто не могла ему соврать.

– И все это принадлежит вам, любовь моя, – из его уст полился медовый нектар.

– А я этого хочу? – Она не спешила принять этот дар судьбы.

– Надеюсь, да. Это мой подарок.

– Свадебный? – усмехнулась Вика.

– Я бы очень этого хотел. Может быть, любовь моя, вы этого не знаете, но вчера погибла моя жена.

– Погибла? – ужаснулась Виктория.

– Да, так вышло. Зато теперь я свободен.

– Свободны от чего? – Вика изобразила на лице полнейшее непонимание.

– Я волен, как ветер. И могу жениться на ком хочу.

– Ну так и женитесь. Я-то здесь при чем?

– Я хочу жениться на вас. Я очень этого хочу.

– Вы меня сначала спросите, хочу ли я за вас замуж.

– Зачем спрашивать? Вы и без того будете моей.

Вика опешила от такой самоуверенности.

– К вашим ногам, Виктория, я брошу весь мир.

Боже, какая банальность!.. Сказал бы еще, что ни у кого не хочет лечить зубы, только у нее...

– А мне много не надо. Я как Дюймовочка, мне одного зернышка в день хватит.

– Если со мной, то пусть одно зернышко.

– Ну вы как тот крот!

– Пусть будет крот. Я согласен.

– А как же принц из той же сказки?

– Зря вы о нем. – Станислав Борисович стал мрачнее тучи. – Я вашему принцу крылья переломаю.

В его взгляде было столько ненависти и угрозы, что Вике стало страшно.

– Это вы о Максиме?

– О нем, о гаденыше этом. Жаль, не удавил я его сразу.

– О чем это вы?

– Твой Максим настоящий подлец.

– С чего вы взяли?

– Пойдем, покажу.

Он взял ее за руку, она покорно пошла за ним в самую большую комнату, где стоял огромный телевизор. Кроме них двоих, в комнате никого не было.

Станислав Борисович взял пульт дистанционного управления – вспыхнул экран «Панасоника», и Вика увидела себя. Она занималась любовью с Максимом.

Она почувствовала, как закружилась голова. И с трудом устояла на ногах.

– Выключите немедленно! – потребовала она.

Станислав Борисович подчинился – экран погас.

– Что это?

– Это твой Максим записал.

– Не может быть! – ужаснулась она.

– Очень даже может. Он был водителем моей жены.

– Да, он работал чьим-то личным водителем.

– А моя жена узнала про нашу с тобой любовь.

Шокированная, Вика никак не отреагировала на «нашу с тобой любовь».

– Она решила скомпрометировать тебя. Вот тогда-то в твоем доме и появился Максим. Дальше ты уже все знаешь.

Это все так было похоже на правду. И Вика поверила.

– Ты еще не знаешь, девочка моя, как жесток и опасен этот мир.

Станислав Борисович подошел к ней и легонько обнял за плечи. Она не отстранилась.

– И только я в силах защитить тебя.

– Вы будете меня защищать? – тихо спросила она.

– Как никто и никого!

– Но я же скомпрометирована в ваших глазах.

– Все это ерунда, – Станислав Борисович все крепче прижимал ее к себе. – Это ошибки молодости. Тем более что ты мне еще не жена.

– Еще не жена, – эхом отозвалась она.

– А твоего Максима я накажу.

– Он очень сильный, – в ней еще оставалась гордость за Максима.

– Да, я знаю, что он непрост. Первый раз у меня не получилось, – задумчиво проговорил Станислав Борисович.

– Что не получилось в первый раз? – встрепенулась Вика.

Он понял причину перемены в ее настроении.

– Да, дорогая, те три парня, которые не смогли справиться с Максимом, были от меня. Я должен был наказать его. И я его накажу.

– Не надо, прошу вас!

– Он тебе так дорог? – нахмурился Станислав Борисович.

– Да. То есть нет. Но я прошу, не надо его трогать. Бог ему судья!

– Нет, дорогая моя, уже поздно что-то менять. Я очень жестокий человек. А добрый только с тобой.

Вике показалось, что она разговаривает с безумным человеком. Взгляд Станислава Борисовича был устремлен куда-то вдаль. В его глазах бушевала ненависть. Как будто он видел перед собой Максима. Ей стало страшно.

– Вика, любовь моя, – только что он был олицетворением зла и спустя мгновение снова сама доброта. – Эта квартира принадлежит тебе. Ты можешь жить здесь, можешь у матери. Но знай, у тебя есть свой дом. Скоро я подарю тебе еще один дом. Тот, в котором мы будем жить вместе. Запомни, что бы ни случилось, ты будешь моей женой.

Сама от себя того не ожидая, Вика покорно кивнула головой.

– Вот видишь, радость моя, ты согласна!

Он еще крепче прижал ее к себе. Она почувствовала, как учащенно вздымается его грудь, как горяча кровь в его жилах. И нисколько не удивилась, когда его рука опустилась ей на талию, прошлась по бедру. Вторая рука легла ей на грудь. Станислав Борисович был возбужден до предела. От него сейчас можно было ожидать чего угодно. Только Вика не пошла на поводу у его желаний.

– Я не девственница, – сказала она, отстраняясь от него. – Но это вовсе не значит, что меня можно лапать так похабно.

– Извини меня, девочка моя, – искренне устыдился он. – Я не должен был этого делать. И обещаю тебе, до нашей с тобой свадьбы к тебе я не прикоснусь.

– Меня это вполне устраивает.

– Тогда я ухожу, радость моя, и оставляю тебя в одиночестве.

И он действительно ушел. Она осталась одна. Еще раз обошла квартиру. Теперь она уже не думала о Максиме. Она думала только о себе и немного о Станиславе Борисовиче. Домой к себе она отправилась, когда уже было темно. В ее кармане лежал ключ от собственной квартиры.

Они встретились в шесть вечера в летнем кафе, которое выбрал Максим. Ведет он себя настороженно. Все приглядывался к Сашиной одежде, будто под рубахой у него диктофон. А что, даже очень может быть. Только Саша пустой. Разговор у них строго конфиденциальный. Все, что он узнает, останется между ними.

– Итак, я хочу знать, кто убил Полину. – Он сразу поставил вопрос ребром.

Максим не смутился. Только на секунду задумался.

– Ее убили из-за меня, – сказал он. – Вернее, хотели убить меня, а попали в нее.

– Кто организовал покушение?

– Был тут один авторитет, – усмехнулся Максим на слове «был». – Кучер. Группировка у него своя. Мы ему с другом дорогу перешли.

– Почему был?

– А его уже нету, царствие ему небесное. Хотя нет, он его не заслужил.

– Что с ним случилось?

– Разборка с азербайджанцами у него была. Наркоту у «азеров» взял, а бабки отдавать не захотел. Бойню затеял с ними, троих завалил, потом и главного ихнего мафиози в расход пустил. За это его и порешили вместе со всей его братвой.

Точно, был такой авторитет. Кучер его кликуха. И с азербайджанцами он воевал, много народу положил. Его самого возле гостиницы «Загорье» положили, когда он азербайджанскому мафиози нес «дипломат» с деньгами. Это случилось сразу после того, как кто-то неизвестный застрелил самого мафиози. На белой «Ниве» двое подъехали и открыли пальбу.

Зимой все это случилось. Александр помнил, как следователи и оперы из уголовного розыска судачили между собой. Мол, это была чистой воды подстава. Кучер осторожным был, старался ни с кем не конфликтовать. На азербайджанцев он никогда бы сам не полез. Кому-то он встал поперек горла, кто-то помог ему устроить разгон азербайджанским дельцам. Самого Кучера возле гостиницы положили, а его банду в кафе из автоматов расстреляли. Жуть сколько крови пролилось.

Только откуда обо всем этом знает Максим?

Двое, белая «Нива». Да, их было двое: он и его друг. И ездили они на белой «Ниве». А еще у них были счеты с Кучером. Неизвестно, как его друг, а Максим стрелять умеет. Не хуже любого профи может сработать. Почему не хуже? Он и есть профи.

– Среди тех, кого «азеры» в кафе положили, тот самый киллер был, который Полинку порешил, – добавил Максим. – Я в этом почему-то уверен.

– Значит, ты отомстил за Полину? – вперил в него пронзительный взгляд Рябин.

– С чего вы взяли? Я здесь ни при чем.

Иного ответа он и не ожидал.

– А где твой друг?

– Мы с ним расстались.

– Из-за чего?

– Не сошлись во взглядах.

– А именно?

– У него теперь своя команда. Иначе говоря, банда. А я с бандитами дружбы не вожу.

– Принципы?

– Точно.

– Ты мне нравишься.

Этот парень действительно нравился Александру. Сильный, мужественный, с принципами.

Они сидели в кафе. Сначала пили кофе, потом перешли на пиво. Максим рассказывал ему о своей жизни. Саша с интересом слушал.

Разошлись они в девятом часу.

Монтер стоял возле лифта. Его скрывала темнота. Не зря он обесточил весь подъезд.

Минуту назад ему сообщили, что объект приближается. Пацана ему одного заказали. Зачем, по какой причине его мочить надо, Монтер не знал. Грубила отмашку на него дал, бабки отстегнул, и все, дело завертелось. Никто его теперь не остановит.

Он занял выжидательную позицию.

– Подходит к подъезду, – услышал он в наушниках голос Лабаза. – Баба с ним какая-то.

– А с ней что делать? – занервничал Монтер.

– Можешь мочкануть, если помешает.

Максим возвращался домой под большим впечатлением.

Два дня просидел он в камере изолятора временного содержания. Потом беседа со следователем. Александр Рябин ему понравился. В приватной беседе с ним Максим рассказал ему о Полине, о Толике, о Кучере и почему-то не боялся, что его откровения будут использованы против него.

Он подъехал к дому на такси. И тут же рядом остановилась темно-зеленая «шестерка». Из нее вышла Вика.

– Привет, – подходя к ней, широко улыбнулся он.

Вика смерила его презрительным взглядом и повернулась к нему спиной. Чего-чего, а такого он от нее не ожидал.

– Вика, я не понял, – он взял ее за плечи и развернул к себе.

– Ты подонок! – бросила она ему в лицо.

– Что с тобой? Что случилось?

– Зачем ты опозорил меня? – На ее глазах блеснули слезы.

– Я? Опозорил тебя? Что за бред?

– Мы занимались с тобой любовью, а ты все снял на пленку.

– Кто наплел тебе такую чушь?

– Станислав Борисович.

– Какой Станислав Борисович?

– Ты возил его жену.

– И что же он тебе сказал?

– Я только что от него. Он показал мне видеозапись, где мы с тобой, ну это... ты понимаешь. Он сказал, что ты совратил меня по заданию его жены.

– Бред сумасшедшего. Послушай, а ты-то откуда знаешь его?

– Он любит меня. Он очень давно любит меня.

– И давно у вас роман?

– Давно.

– А тебе не приходило в голову, что твой Станислав Владимирович установил за тобой тайное наблюдение? Как ты думаешь, ему интересно было знать, как ты живешь без него?

– Вообще-то да, – немного расслабилась Вика. – Такое могло быть. Но все равно, мы должны с тобой расстаться.

«Туши свет, сливай воду».

– Почему?

– Потому что я выхожу замуж за Станислава Борисовича, – сказала Вика и вбила потускневший взгляд в землю.

– Как ты можешь выйти за него замуж, если он женат?

– Его жена вчера погибла.

– Погибла? – ошарашенно посмотрел на нее Максим. – Как?

Если это правда, то он остался без работы. Да и Дарью Алексеевну жаль. Хороший она человек, хотя и со странностями.

– Этого я не знаю. Погибла, и все.

И тут в голове у него зажегся тусклый свет озарения. Разрозненные факты выстроились в одну логическую цепочку.

– А если она не погибла? Если ее убили?

– Кто?

– Да твой Станислав Борисович!

– Ты думаешь, он мог пойти на это? – испуганно посмотрела на него Вика.

Станислав Борисович влюбился в Вику. И захотел избавиться от жены. Он и нанял Максима, чтобы он совратил Дарью Алексеевну. Он установил за ними слежку, как в случае с Викой. А его патронесса догадалась обо всем. И как итог, те две странные встречи в квартире. Она и Максим смотрели телевизор, а в это время их снимали скрытой видеокамерой. Ох и посмеялась же Дарья Алексеевна над своим мужем! Может быть, поэтому она и умерла.

Максим и Вика встретились случайно, но Станислав Борисович знал об их отношениях и даже не пытался ему отомстить. Значит, жену он убил из-за несостоявшейся измены? Нестыковка. Стоп!

– Если бы знать, кто подослал к нам трех ублюдков, из-за которых я попал в милицию, – задумчиво проговорил он.

– Их подослал Станислав Борисович, – мгновенно выдала ответ Вика.

Выходит, он все-таки пытался ему отомстить, но этого недостаточно, чтобы обвинять его в убийстве собственной жены. Разве что он убил ее из-за Вики. Но не легче ли было с ней развестись?.. А деньги, их общие деньги?..

Максим запутался. У него не было особого желания распутывать клубок из догадок, сомнений и противоречий. Он и без того влез в дерьмо. Будешь копаться в нем, увязнешь еще глубже.

– Козел он, твой Станислав Борисович. Ладно, пошли домой.

Максим медленно побрел к дому. Вика поравнялась с ним и взяла его под руку.

– Станислав Борисович сказал, что собирается жестоко наказать тебя, – сказала она. – И менять что-либо уже поздно.

Вдруг этот вонючий бизнесмен подослал к нему наемного убийцу? Максим остановился и посмотрел на окна их подъезда. Ни на одной площадке свет не горел. Не к добру все это.

– Стань за моей спиной, – сказал он Вике, когда они вошли в подъезд.

На всякий случай достал из кармана два стальных шарика. Он часто от нечего делать крутил их в руке. Хоть какое-то, но оружие.

Они вступили на площадку первого этажа. И в этот момент распахнулись дверцы лифта. Свет из кабины выхватил из темноты какого-то мужчину у дверей в тамбур двух квартир. Он стоял и держал в руке направленный на Максима пистолет. Его глаза зловеще блестели.

Максим не растерялся. Он резко подался вперед и с быстротой молнии выбросил вперед руку. Шарик ударил киллера в грудь, и тут же послышался приглушенный выстрел. Максим ощутил движение воздуха возле самого уха. Пуля прошла в нескольких миллиметрах. Максим метнул второй шарик.

Монтер уже начал жать на спусковой крючок, когда ему в грудь что-то сильно стукнуло. Рука дернулась, но выстрелить он успел. И вдруг мощный удар в лоб чем-то тяжелым отбросил его назад. Словно кто-то молотком в лоб изо всей силы заехал. Голова раскалывалась от боли, сознание мутилось, но рука по-прежнему твердо сжимала пистолет. Только выстрелить на этот раз он так и не смог. Пацан подскочил к нему, одной рукой задрал подбородок, второй ударил в кадык. Теряя сознание, Монтер уже знал, что в этот мир он не вернется никогда.

Зря он убил киллера. Можно было просто вырубить его. Не рассчитал силу удара. Такое иногда случается. Но слезы лить не время. Максим вырвал из коченеющих пальцев наемника «ЗИГзауэр». Нужно быть начеку. Киллер мог быть не один.

Не зря он готовился отразить нападение. В подъезд со стороны улицы вбегал человек с пистолетом в руке.

Он выстрелил первым. Человек упал.

– Ну вот и все, – сказал он Вике.

Она стояла, прислонившись к стене, и даже в полутьме он видел ее смертельную бледность.

– Тебя хотели убить, – прошептала она. – И меня.

– Ты-то здесь при чем?

– Они могли убить и меня.

– Да, этот вариант не исключен. Поднимайся наверх и звони в милицию.

Ментов вызвал кто-то другой. «ЗИГзауэр» был с глушителем – выстрелов никто не слышал, но уже через пять минут после случившегося возле подъезда затормозил ментовский «луноход». В подъезд ворвались двое с автоматами.

– Бросить оружие. Руки за голову. Лицом к стене.

Максим подчинился. На запястьях его рук защелкнулись наручники.

Его не за того приняли. Ну ничего, к утру разберутся. Он убивал в целях самозащиты. И у него есть свидетель. Он даже и подумать не мог, что Вика от него отречется.

Станислав Борисович заказал Максима двум профессиональным киллерам. Их ему дал Банан. Этот же авторитет за большие бабки расстрелял Алтына и двух его пацанов. За что он их убил, бандит и сам не знает. Ему и не надо знать. Хорошо, когда ты можешь рассчитывать на помощь не одной, а сразу двух банд. Еще лучше, когда бандиты, эти наглые прожорливые крысы, готовы глотки друг другу перегрызть из-за бабок.

Кто бы мог подумать, что Максим и в этот раз уйдет от расплаты? А он, к великому сожалению Антонова, ушел. Завалил обоих наемников. Парень оказался суперпрофессионалом. Его менты с собой в наручниках забрали. Надо будет с Бананом переговорить. Может, его в «Петрах» в камере достанут? Нельзя, чтобы он перед ментами пасть свою разинул. Вдруг он что-то знает?

Нужно обезопасить себя и с другой стороны. Вика. Максим расправился с киллерами у нее на глазах. Она даст свидетельские показания в его защиту, и завтра утром, возможно, Максима отпустят.

О неудаче с Максимом Станислав Борисович узнал поздней ночью. И сразу же выехал к Вике. Не обращая внимания на протесты матери, он прошел к ней в комнату. Она не спала. Лежала на постели и смотрела в потолок.

– Вика, – тихонько позвал он.

В свете ночника он видел, как она посмотрела на него. Но ничего не сказала. Она была в ступоре.

Он пытался достучаться до ее сознания, но безуспешно. Она не отвечала на вопросы. Как будто не слышала его.

Ситуацию прояснила ее мать.

– На ее глазах произошло убийство, – сказала она, стараясь не смотреть ему в глаза.

– И кого хотели убить?

– Парень у нас комнату снимает, Максим. Он возвращался вместе с Викой домой, тут на них вроде как напали. Только Вика ничего не хочет рассказывать. Ее допрашивал следователь из выездной бригады, а она как в рот воды набрала. Сидит и мимо него смотрит. Завтра ее обязали явиться к следователю. Может, она отойдет до утра?

Великолепно, Вика ничего никому не рассказала. А до завтра он ей отойти не даст.

– Я ее забираю, – сказал Станислав Борисович.

– Как это забираете! – услышал он вопль возмущения.

– За Викой охотятся. И я знаю кто. Это очень опасный человек. Ее сегодня пытались убить. Только чудо спасло ее. Я забираю ее с собой, у меня она будет в полной безопасности.

Через час он уже увозил Вику в ее собственную квартиру, которую подарил ей. А утром начал наводить справки, выяснять, кому могут поручить или уже поручили вести дело Максима Катанова.

Больше всего Александру Рябину не хотелось встречаться с Максимом Катановым в той самой комнате для допросов, где они разговаривали в последний раз не далее как позавчера. Его выпустили из изолятора временного содержания днем, а ночью доставили снова. Он убил двоих. Одного ударом в кадык. Второго выстрелом из пистолета с глушителем.

– Саша, пойми, меня пытались убить. В меня стреляли, – объяснял ему Максим. – Это были киллеры.

Рябин ему верил, но почему-то в этом сомневался следователь, на которого взвалили ведение дела о двойном убийстве в подъезде. Он считал, что Максим сам напал на потерпевших. У них обоих было оружие, один даже успел выстрелить, но это им не помогло. Что за зверь, мол, этот Катанов.

Ситуацию могла прояснить Вика Тимашева, подруга Максима. Все происходило у нее на глазах. Но она куда-то исчезла. Пока она не объявится и не даст показаний в защиту Максима, тот будет находиться под стражей.

– Кто мог покушаться на твою жизнь? – спросил Александр.

– Антонов Станислав Борисович, один из некоронованных королей фармацевтики.

Максим поведал ему о своих догадках, подозрениях и умозаключениях насчет этого предпринимателя. Оказывается, предыдущее убийство Максим совершил по его вине. Доводы его были довольно серьезными. А тут еще дело о самоубийстве жены предпринимателя, Дарьи Алексеевны Антоновой. Этим делом занимался приятель Александра. Он, кстати, не верил в самоубийство, но его вынудили поверить в это.

– Максим, я обещаю тебе, что сделаю все зависящее от меня, чтобы вытащить тебя из этой ямы, – уходя, пообещал Александр.

Вика смутно помнила, как глубокой ночью ее увозил с собой Станислав Борисович. Она оказалась в той квартире, которую он ей подарил. Вот уже третий день она здесь.

События недавнего вечера ударили по ее психике, вогнали в ступор. Ей было страшно. Ведь при покушении на Максима могли убить и ее! Страх сковывал мысли, лишал дара речи. Никогда она не думала, что такое может случиться с ней. Но теперь она уже почти оправилась от шока, уже владеет собой.

Максим расправился с двумя киллерами. Его увезли. А через некоторое время, той же ночью, ее пытались допросить, пролить свет на случившееся. Она не в силах была отвечать. Зато сейчас она может и должна дать показания в защиту Максима.

Она хотела покинуть квартиру и отправиться домой, но путь ей преградили два крепко сколоченных парня.

– Станислав Борисович не велел.

Оказывается, она не может выйти отсюда без разрешения Антонова.

– Где он?

– Вы хотите его видеть?

– Да.

Один из крепышей достал сотовый.

Станислав Борисович приехал не один. С ним был какой-то мужчина восточного типа. Китаец или японец. У него был мягкий и в то же время режущий взгляд. Странное сочетание.

– Дорогая, прими от меня подарок, – первым делом Станислав Борисович протянул ей футляр, обитый бархатом.

В нем лежало бриллиантовое колье невероятной красоты и столь же невероятной стоимости.

– И еще.

Он показал ей два золотых кольца.

– Завтра мы с тобой обвенчаемся.

– Но еще не закончился траур по вашей жене.

– Ерунда. Главное, ее уже предали земле.

– Так нельзя.

– Что бы ты ни думала, мы должны с тобой обвенчаться. Ты станешь моей женой.

Ради того, чтобы сделать ее своей, он убил свою супругу. Вика вспомнила слова Максима и со страхом посмотрела на Станислава Борисовича.

– Сначала я должна поговорить со следователем, – не в силах ему перечить, выдавила она из себя.

– С каким следователем?

– Я должна рассказать, как все было. Максиму может быть худо.

– Вот об этом мы сейчас и поговорим, – Станислав Борисович взял ее за руку и усадил в мягкое кресло.

Человек восточного типа расположился напротив.

– Виктория, вы должны расслабиться и внимательно слушать меня, – приятным завораживающим голосом заговорил он с ней.

Говорил он почти без акцента.

Сама того не желая, Вика расслабилась. Ей стало легко, хорошо. Голос незнакомца журчал как ручей, она получала огромное удовольствие, слушая его. И верила всему, что он говорил.

Оказывается, Максим не хотел, чтобы она выходила замуж за Станислава Борисовича. Из ревности он хотел ее убить. Ему пытались помешать два телохранителя, которых приставил к ней Станислав Борисович, но Максим безжалостно расправился с ними. В последний момент ему стало жаль ее, и он отступился, не стал убивать. Когда незнакомец исчез, Вика твердо верила в это. Никто на свете не мог бы ее переубедить.

На следующий день она разговаривала со следователем. Плача, рассказала ему, как Максим пытался убить ее. И ей верили.

– Паша, это ты занимался Дарьей Алексеевной Антоновой? – спросил Александр у своего приятеля, такого же следователя, как и он сам.

– Почему занимался? Я и сейчас занимаюсь, – сказал худощавый брюнет с тонкой полоской аккуратных усиков.

– Так ведь уголовное дело не возбуждали.

– А этого начальство не хотит! – Паша раздраженно ткнул пальцем в потолок.

Он нарочно исказил последнее слово.

– Почему?

– Зачем вешать на себя «глухарь»? Есть версия самоубийства, она полностью подтверждается отсутствием прямых улик. Так почему бы не принять ее? Все сыты, все довольны.

– Почему сыты?

– Потому! Знаешь, почему Антонова покончила жизнь самоубийством?

– Интересно было бы узнать.

– Она кассетку одну очень интересную просмотрела. На ней ее муж запечатлен со своей секретаршей. Она делала ему минет. Антонова так расстроилась, что выпрыгнула из окна. Абсурд?

– Все может быть.

– Нет уж, дудки. Зачем бы она за день до того на развод подала? Заметь, не ее муж подал, а она. Вот в чем собака зарыта. Антонов понял, что жена при разводе заберет минимум половину от совместно нажитого, поэтому и решил от нее избавиться. Сработано очень грамотно. Ни единого следа после себя преступники не оставили.

– А были ли они, эти преступники?

– Начальство считает, что никого не было. Начальству так удобней. Теперь насчет сытых. Не берусь утверждать, но Антонов хорошо кому-то проплатил, чтобы дело не раздували.

– Напротив, он должен был изображать из себя борца за справедливость. Он должен добиваться полного расследования по этому делу. Играть, одним словом.

– Он и играет. Только игра идет в другую сторону. Он не хочет, чтобы делу давали ход, по той простой причине, что следствие располагает компроматом на него. Секс с секретаршей это вам не халам-балам. Ну, ему и идут навстречу. Прикрываются благородными соображениями. Зачем, мол, позорить известного человека?.. Хитро он все провернул, этот Антонов. Но я его достану.

Если Паша уверен в причастности Антонова к убийству собственной жены, то так оно и есть на самом деле. Пройдет время, и у него появятся неопровержимые доказательства вины. Если, конечно, ему не подпалят крылья.

Личность Антонова очень сильно интересовала Александра Рябина. Уж больно гладко у него все получается. Убил жену, чтобы жениться на Виктории Тимашевой. Пытался наказать Максима за то, что он спал с его будущей женой, но с Максимом попадал впросак. Из всех ситуаций тот выходит победителем. Только в последнем случае победителя ожидает тюрьма. И Антонов не даст ему выбраться. Виктория Тимашева нашлась, дала показания, но не в защиту, а против Максима. Мол, он хотел ее убить и напал на ее телохранителей, которых выделил ей Станислав Борисович. Александр не верил в эту ахинею, но против показаний единственной свидетельницы, вернее, уже потерпевшей, не попрешь.

У Антонова есть связи в уголовном мире. Они основаны на деньгах, а деньги – великая сила. Как бы он не уговорил кого-нибудь из воров подослать убийцу в камеру к Максиму. Очень даже может быть. Поэтому Александр через свои связи добился перевода Максима в отдельную камеру. Гарантировал его безопасность. Гарантировать ему свободу, увы, не мог.

Такие вот дела. Максим парится в «Матросской тишине», куда его перевели на днях. Его подруга укатила со своим женихом в Сочи – господин Антонов почему-то не следовал моде новых русских отдыхать непременно за границей. Ситуацию эту нужно изменить. Справедливость превыше всего. Да и парня спасать надо. Только, беда, Александр не знал, как это сделать.

– О чем все время думаешь, сын? – как-то раз спросил его отец.

– Да так, дело я одно вел. Парень один себя защищал. Убить пришлось. Двух киллеров. Теперь он под следствием сидит. Он, оказывается, не с киллерами расправился, а с телохранителями своей подруги.

Отец Александра когда-то служил в КГБ. Сейчас заведует охранной фирмой «Цербер». Ему можно знать о делах, которыми занимается сын. Чтобы отвести душу, он рассказал ему о Максиме. Не забыл упомянуть и об Антонове, и о его погибшей жене.

– Значит, твой «подзащитный» с бандитами воюет, – задумчиво проговорил отец. – Так сказать, на добровольных началах.

– Что-то вроде того.

– И подготовка у него на высшем уровне?

– В крутом спецназе служил. Два года. А потом еще опыт.

– Словом, ценный кадр.

– В смысле чего ценный? – не понял Александр.

– Да так, к слову пришлось, – отец о чем-то усиленно думал.

– Мужчины, обедать, – послышался повелительный голос матери.

Все, разговор о Максиме закончился. Больше к нему не возвращались.