"Волшебная дорога" - читать интересную книгу автора (Уотт-Эванс Лоуренс)

Глава 10

Келдер не ошибся: ночью по небу плыла большая луна. И ее тусклого оранжевого света вполне хватало, чтобы не сбиться с пути и заметить изменение ландшафта. После того, как они пересекли границ Ангароссы и Синодитты, почва стала более песчаной, а пологие холмы уступили место плоской как стол равнине. Вдоль дороги уже не росли деревья, а фермы, мимо которых они проходили, выглядели довольно уныло. Разводили там только коз и лошадей - для коров грубой травы не хватало, а зерновые на песчаной почве не росли.

Дважды они проходили мимо пасущихся жеребцов, которые вскидывали головы и призывно ржали, глядя на Ирит. К счастью, пастбища отделяли от дороги крепкие изгороди.

Ирит шла с опущенной головой, игнорируя все и вся, разве что изредка бросала злобные взгляды на Келдера.

Келдер же старался не замечать раздражения Иритт. Сбитые ноги распухли и болели, думать он мог только о той минуте, когда наконец-то снимет обувку. Чтобы отвлечься, он разговаривал с Ашей.

На закате, когда солнце окрасило землю и небо в багряно-пурпурные тона, Аша рассказала, что заставило ее убежать из дома.

- Мой отец гонит ушку, - объяснила она. - Винокурня у него в амбаре. Он выращивает зерно и из него гонит ушку. Часть продает. Может, вы слышали о нем, Абден, сын Илдрина. Абден Старший. Ушка у него лучшая в Амрамионе.

Келдер и Ирит покачали головами. Келдер с трудом удержался от того, чтобы сказать, что “лучшая в Амрамионе” не есть знак качества. Один из его шуларских соседей похвалялся, что такой ушки, как у него, не сыскать в пяти королевствах.

Аша пожала плечами, продолжила:

- Часть он продает, но очень много выпивает сам. - По ее телу пробежала дрожь, а Ирит тряхнула гривой, показывая, что очень ей сочувствует.

Келдер же просто кивнул.

- Пьет он постоянно. С тех пор, как умерла наша мама. Она должна была родить, но что-то пошло не так, и они оба умерли, мама и младенец. Абден, я про Абдена Младшего, моего брата, говорил, что при жизни мамы отец так сильно не пил, но я этого не помню. Мне было четыре, когда она умерла, я и ее плохо помню.

- Я очень тебе сочувствую, - пробормотал Келдер.

Аша его словно не услышала.

Какое-то время они молчали, потом Келдер задал интересующий его вопрос:

- Отец тебя бил?

- Ты видел отметины?

- Да, - кивнул Келдер.

- Да, бил. Он бил и Абдена, пока тот не сбежал. Я тогда очень обрадовалась - поняла, что есть выход. И тоже сбежала, чтобы быть вместе с Абденом, но его убили.

Аша всхлипнула, и только тут Келдер заметил, что по щекам девочки текут слезы.

- Не печалься, - попытался успокоить ее Келдер, - тебе не придется возвращаться к отцу.

- Я не смогу жить одна. - Аша все всхлипывала. - Я еще слишком мала и не знаю как.

- Мы тебя куда-нибудь пристроим.

Он понятия не имел, каким образом ему удастся выполнить это обещание, но говорил искренне, потому что действительно хотел позаботиться о судьбе Аши.

Разве мог поступить иначе защитник униженных и оскорбленных? Может, те, еще не родившиеся, что должны уважать его, - дети Аши?

- Спасибо тебе, - прошептала Аша.

И они продолжили путь.

Когда они достигли Синодиты, Келдер дернул Ирит за гриву. Она остановилась, вопросительно посмотрела на него. Келдер протянул руки, снял Ашу с ее спины. Девочка уже задремала и вздрогнула от неожиданности.

- Мы прибыли. - Келдер поставил ее на землю.

- Куда? - оглядываясь, спросила Аша.

Ирит приняла свой естественный облик... вернее, обычный облик, поправил себя Келдер. Превратилась в пятнадцатилетнюю красавицу. Попона стала туникой, вернулись и бриджи, золотые волосы ниспадали на плечи.

Келдер подумал, что у него нет никакой возможности узнать, естественное ли это для Ирит состояние. Он никогда не имел дела с оборотнями. И ничего о них не знал.

А если по своей природе она не человек, стоит ли на ней жениться?

- Почему мы остановились? - спросила Ирит.

Келдер недоуменно воззрился на нее.

- Это же Синодита, разве не так?

- Я думала, мы дойдем до “Летающего Ковра”, - ответила Ирит. - Это на другом конце города.

- Ты про гостиницу?

Девушка кивнула:

- Да. Это единственная приличная гостиница в Синодите.

- Я же не знал, - оправдывался Келдер.

"Может, - думал он, вглядываясь в лицо Ирит, - ей вовсе и не пятнадцать. Может, она - старая карга, которая сумела превратиться в девочку?”

Хочет ли он жениться на старой карге?

- Жаль, - ответила Ирит.

- Тогда пошли, - предложил юноша.

- Я не собираюсь опять превращаться в лошадь.

- И не надо. Аша пойдет сама... Так, Аша?

Девочка кивнула.

Несколько минут спустя Келдер уже стучал в дверь гостиницы. Над его головой поскрипывала вывеска, раскачиваемая теплым ветром, дующим с востока. Рисунка на вывеске Келдер не разглядел, но Ирит заверила его, что они прибыли куда надо.

Еду им принесли холодную (все уже давно поужинали), свободная комната осталась одна: чулан под самой крышей, где Келдер не мог выпрямиться во весь рост, не ударившись головой о балку.

- В столь поздний час мы уже никого не ждали, - извинялся хозяин.

- Слава Богу, что у вас нашлась свободная комната, - сонно пробормотала Аша, прежде чем упасть на подушку, которую хозяин гостиницы положил ей вместо матраца.

Ирит и Келдер достались соломенные маты. Ирит долго массировала ноги, а Келдер с любопытством поглядывал на нее.

- Лошади используют другие мышцы, - объяснила Ирит, коротко взглянув на него. - Я не привыкла долго ходить в этом облике.

- Понятно, - кивнул он и после паузы добавил: - Спасибо, что помогла Аше.

Ирит пожала плечами:

- Она не тяжелая. - И продолжила массировать голени.

- Ты можешь превратиться в кого угодно? - спросил Келдер.

Ирит повернулась к нему:

- Что?

- Ты вот превратилась в лошадь, способна отращивать крылья, говорила, что ты - оборотень... ты можешь превращаться в кого угодно?

- Тебя интересует, могу ли я превратиться в дракона и сжечь тебя? - Улыбка Летуньи очень не понравилась Келдеру.

Он кивнул.

- Нет. - Ирит вновь занялась своими ногами. - Мне подвластны семь превращений, но драконом я стать не могу.

- Понятно. - В голосе Келдера слышалось облегчение. - А ты можешь превратиться в другого человека?

- Нет. А зачем мне это?

- Не знаю. Спрашиваю из любопытства. - Не мог же Келдер признаться в своих подозрениях насчет старой бабки.

- Нет, не могу.

- Всего семь превращений?

Ирит кивнула.

- Одно - лошадь?

- Второе ты видишь перед собой.

Келдер задумался.

- Третье - с крыльями?

Кивок.

- А... э... остальные?

- Не твоего ума дело. - Девушка вытянула ноги и откинулась на спину. - Ложись спать.

- Но... - Он считал себя ее будущим мужем, а потому полагал, что все превращения напрямую касаются его, однако объясняться с Ирит по этому поводу не хотелось.

- Заткнись и ложись спать, Келдер. Я слишком устала для разговоров. - Ирит свернулась калачиком, закрыла глаза.

Келдер хотел обсудить с ней еще один вопрос и теперь жалел, что начал не с него.

Дело это не терпело отлагательств.

Речь шла о деньгах: у него осталось лишь несколько медных грошей, и он сомневался, что их хватит на оплату гостиницы.

С другой стороны, такая комнатенка не могла стоить очень уж много.

Перед ним возникали все новые и новые сложности, хотя он и руководствовался пророчеством. Ирит, несомненно, его нареченная, красавица и хохотунья, лучше ему не найти, но при этом еще и оборотень. И она не желала делиться с ним своими секретами. Благодаря Аше он стал защитником униженных и оскорбленных, а освободив душу ее брата, завоюет уважение мертвых, но догнать караван и выцарапать голову Абдена, похоже, задача не из легких.

Что ж, Зиндре и не утверждала, что ему все принесут на блюдечке с голубой каемочкой.

Мог ли он отказаться от предначертанного ему будущего? Мог ли все бросить и вернуться домой, если трудности станут непреодолимыми?

Почему нет, кто будет его останавливать?

Опять же, возможно, случившееся с ним не более чем цепочка совпадений. Может, Зиндре - шарлатанка, а он дурит себе голову, подгоняя свою жизнь под выстроенную ею схему? И наилучший выход - плюнуть на все и двинуться в обратный путь?

Келдер со вздохом задул свечу и вытянулся на соломенном мате.

Он решил, что еще долго не сможет сомкнуть глаз, думая о деньгах, пророчестве Зиндре, Ирит.

Но ошибся. Три минуты спустя он уже крепко спал.