"Забвению неподвластно" - читать интересную книгу автора (Торн Александра)

Глава 9

Санта-Фе. 19 мая 1989 года

Меган Карлисл чувствовала себя ужасно. Шея затекла, во рту ощущалась страшная сухость, под веками пульсировала боль. Прижав ладонь ко лбу, она медленно села. Солнце просвечивало сквозь занавески гостиной, а в каком-то странном ящике мелькали картинки. Она заснула на диванчике примерно в одиннадцать вечера, завороженная этим калейдоскопом. Вроде бы эта штуковина работала всю ночь.

Потянувшись, она встала, почувствовав непривычное неудобство пижамной куртки. Она взяла в руки бутылку шампанского, стоявшую на столике и, увидев, что в ней есть еще немного жидкости, поднесла к губам.

Покалывающая влага освежила пересохшее горло. Только представить себе: можно заказать в номер любой сорт шампанского просто по телефону! Смех застрял в ее горле, перейдя в кашель, который завершился судорожными вздохами.

Что там говорил Дункан насчет осторожности в желаниях? «Будь осторожна, ведь твои желания могут и сбыться!» Два дня и шестьдесят лет назад — ее охватил новый приступ истерического смеха — она страстно желала изменений в жизни и рвалась к свободе. Дункан был прав, чтоб его разорвало. Она получила, чего хотела. И это приводило ее в ужас.

Несколько дней назад она думала о себе как о по-настоящему искушенной, много путешествовавшей по миру женщине. Только в Европе они были с Дунканом трижды. Последний раз — в сказочной Франции, что дало ей возможность посетить в Париже лучших модельеров и кутюрье. А затем они проехали по маршруту Рим — Венеция — Ницца — Монте-Карло. Но она ни разу не ездила никуда в одиночестве. Всегда в сопровождении мужа, который брал на себя все заботы. Она даже не бывала одна в ресторане.

А сейчас она совершила путешествие — уникальный вояж за пределами понимания и любых ожиданий и проделала это самостоятельно.

Она не имела представления, как и почему это случилось, и в данный момент ее заботило совершенно другое. Все, что она знала, — это то, что две ночи назад она была з этом же самом номере, одеваясь и готовясь к очередному вечеру с Малкольмом и Хилари. Она взяла из ванной комнаты платье от Мулинекса, надела его… И следующее, что она почувствовала, — это падение на пол.

Когда прекратились желудочные спазмы, она по-настоящему испугалась и стала звать на помощь мужа.

— Дункан, черт тебя побери, куда ты подевался? — закричала она, поднимаясь на ноги. Она позвала его несколько раз, пробежав пустую гостиную, выглянула в коридор, ожидая увидеть Дункана, возвращающегося в номер. Обстановка показалась ей необычной: что-то связанное со светильниками, окраской стен…

Пока она пыталась определить, что, собственно, изменилось, из их номера раздался мужской голос. Как это Дункан ухитрился пройти мимо нее незамеченным? Она вернулась в гостиную, намереваясь закатить ему сцену. В номере был не Дункан. Голос вообще не принадлежал настоящему, живому человеку. Он исходил из того же странного ящика, который она немедленно окрестила «магическим». Оттуда прямо на нее смотрел кудрявый, с ямочками на щеках мужчина, который говорил о какой-то вещи, называемой СПИДом.

— Что такое? Что все это значит? — спросила она, смело подходя к ящику.

Мужской голос отражался от стен гостиной, которая выглядела еще более удивительно, чем коридор отеля. Что, собственно говоря, происходит? Каким образом в эту комнату попали этот «магический ящик» и другие странные вещи? И откуда, ради Христа, они появились?

Как бы то ни было, ящик стал первой неожиданностью в длинной череде сюрпризов. Спустившись вниз, в «Ла-Пласуэллу», думая, что они с Дунканом, возможно, не поняли друг друга насчет места встречи, Меган с удивлением осознала, что эта «Ла-Фонда» совсем не та, к которой она привыкла. Вестибюль изменился еще больше, чем ее номер. Она твердым шагом подошла к портье, стоящему за стойкой, на месте которой раньше находилась эстрада, где музыканты играли четыре раза в неделю.

— Что случилось? Где все?

— Вы ищете кого-нибудь из постояльцев? — почтительно осведомился служащий.

— Да, Дункана Карлисла.

Портье посмотрел на нее как на сумасшедшую.

— Вы можете увидеть его картины в Музее изящных искусств завтра утром. Он открывается в 10.00.

Конечно, она ему не поверила. Дункан никогда не выставлялся в этом новом музее. Он говорил, что разрешать художникам самим управлять музеем, в котором они же выставляются, — то же, что разрешить безумцу руководить сумасшедшим домом.

Дункан. Господи Боже! Вздохнув, Меган уселась на диван и глотнула шампанского. Она так и не могла свыкнуться с мыслью, что больше никогда его не увидит. Она даже не может пожелать, чтобы…

О проклятие! Лучше она вообще не будет больше ничего желать! Дункан не сможет прийти к ней на помощь. Впервые в своей жизни она должна полагаться только на себя.

Представив свое будущее, Меган почувствовала, как по телу поползли мурашки. Она была до смерти напугана, но одновременно испытывала чувство возбуждения. Прямо за окнами открывается целый новый мир. Она не должна больше прятаться в номере, общаясь с реальностью только через службу вызова, делая вид, что ничего не случилось. Случилось: и чем раньше она начнет с этим разбираться, тем лучше.

Но как?

Меган сидела, покусывая нижнюю губу, пока зародившийся в ее голове план не стал приобретать некоторые очертания. Она вскочила и оглядела гостиную в поисках сумочки, которую обнаружила в первый же вечер. Сумочка принадлежала женщине по имени Джейд Ховард и лежала рядом со смешной пишущей машинкой, печатающей без бумаги. Меган взяла сумочку и вывалила ее содержимое на кофейный столик. В сумочке оказались толстый бумажник, маленькая книжка в кожаной обложке, бумажная книжечка, связка ключей, несколько бледно-розовых клочков мягкой бумаги непонятного назначения, с полдюжины ручек, подобных которым Меган не встречала, тюбик губной помады и косметичка. Она потрогала пальцами бумагу, восхищаясь ее расцветкой и качеством, а затем открыла косметичку.

Среди других предметов в ней находилось вещество, напоминающее пудру, но спрессованное в плотную массу. Поглядывая на себя в зеркало, она обмакнула подушечку и приложила ее к носу. Вещество легло ровным слоем, а его цвет как нельзя лучше подходил ее коже.

Ее собственная красота всегда вселяла в нее чувство успокоения, а в это утро оно тем более было необходимым. Она разглядывала себя в зеркало с явным удовлетворением, поздравляя с тем, что вызвавшее нервное потрясение путешествие через время никак не отразилось на ее внешности. Перенесясь на 60 лет вперед, она не постарела ни на один день.

Удостоверившись, что она выглядит как нужно, Меган захлопнула косметичку и открыла бумажную книжицу. Она оказалась чековой. В левом верхнем углу было отпечатано имя «Джейд Ховард», а также стоял адрес: Калифорния, Малибу-Бич.

«Это Малибу случайно не рядом ли с Голливудом?» — подумала Меган, ощутив надвигающееся возбуждение. Она открыла чековую книжку на страничке с последними поступлениями, и глаза ее расширились. Итоговая цифра составляла 25 тысяч 279 долларов. Это чертовски большая сумма — достаточная, чтобы приобрести несколько домов! Осознание того, что Джейд Ховард богата, устранило последние страхи Меган. По крайней мере ей не придется думать о деньгах!

Она повертела в руках связку ключей. На одном из них было выгравировано слово «замок», Меган подумала, что это, должно быть, ключ от дома, и обрадовалась, найдя что-то знакомое. На двух других ключах были надписи «мерседес-бенц». Меган задумалась. Что-то она слышала о немецком автозаводчике по фамилии Бенц. Точно, Малкольм даже собирался когда-нибудь приобрести его машину.

Вспышка радости озарила ее лицо. Меган всегда наслаждалась ездой на автомобиле, хотя других женщин это пугало. Одним из многих удовольствий для нее на ранчо Сиело было вождение «паккарда», на котором она без устали гоняла по окрестностям. Обладание сложным агрегатом давало ощущение уверенности и богатства. Итак, у Джейд имелся собственный «бенц»!

Меган быстро пролистала кожаную книжку, которая оказалась чем-то вроде ежедневника с разделами для имен, адресов и телефонных номеров. Кроме пометки о встрече с неким Харрисоном Денби 13 мая никаких других записей на май не было. У Джейд Ховард, видимо, тоже не было чем занять свое время. Меган внезапно почувствовала родство с этой женщиной. Была ли она тоже несчастлива?

Бумажник Меган оставила напоследок. Открыв его, она постаралась игнорировать чувство вины за вторжение в частную собственность чужой женщины. Если интуиция ее не подводит, то можно поклясться, что Джейд Ховард сейчас активно вторгается в собственность Меган.

Она сначала подсчитала купюры — 2 тысячи 32 доллара: вполне достаточно, чтобы плевать на все очень долго. В портмоне были и другие отделения. В одном из них находилось несколько толстых карточек из непонятного материала. Все они были выписаны на Джейд Ховард и носили странные названия — «Америкэн экспресс», «Виза», «Мастеркард». Меган вертела их и так и этак, пытаясь уяснить их предназначение. Последняя карточка оказалась водительской лицензией штата Калифорния, и на ней была наклеена фотография.

«Вот она, Джейд Ховард!» — подумала Меган, рассматривая фото. Ее пульс забился чаще, когда она поняла, что та могла бы быть ее близнецом, но каким-то образом — некрасивым близнецом. У них была одинаковая внешность, одинаковый цвет волос и глаз. Различия были лишь в возрасте, росте и весе. Джейд была на три года старше, на дюйм выше и на несколько фунтов легче. Но если ей нормально уложить волосы и правильно наложить макияж, то их будет трудно различить.

Не потому ли их судьбы переплелись?

Меган положила руку на лоб и помассировала надбровные дуги. Голова все еще болела. Возможно, из-за шампанского, выпитого на ночь, а возможно, из-за странных обстоятельств, в которых она оказалась. Но какой бы ни была причина, ее попытки объяснить необъяснимое все только ухудшали.

Дункан всегда обвинял ее в том, что она сначала делает, а потом только думает. Но ее попытки поразмыслить над данной ситуацией ни к чему хорошему не привели. Мужество. Вот что ей сейчас необходимо. Нужна смелость, чтобы использовать ситуацию и жить полной жизнью.

Она сложила вещи обратно в сумочку, подошла к окну и распахнула его. Тремя этажами ниже площадь обтекал ровный поток автомобилей — великолепных, мощных, рычащих моторами. И одним из таких обладает Джейд.

В молодости Айра Макс был симпатичным мужчиной, с пышной шапкой рыжих волос, веснушчатым лицом, на котором поблескивали голубые глаза, и открытой улыбкой. Самой характерной его чертой тогда была бьющая через край энергия. Теперь, в 61 год, его волосы стали редкими и седыми, глаза выцвели, а улыбка редко появлялась на лице. Но что касается энергии, то она осталась.

Айра шел по жизни быстрыми шагами н успевал сделать за день столько, сколько другой не сделает и за два. Будучи вдовцом, трое взрослых сыновей которого были разбросаны по стране, он должен был быть — или чувствовать себя — одиноким человеком. Но у него не было времени для одиночества. Он был доступен для своих клиентов и сотрудников все двадцать четыре часа в сутки.

Этим утром Айра встал в 5.30, побрился и оделся по-домашнему. После спартанского завтрака он уселся в уютное глубокое кресло в своей гостиной и погрузился в чтение рукописи одного из своих постоянных авторов. К 9.30 он прочитал роман, сделал несколько пометок и переоделся в рабочий костюм.

Когда он входил в свой офис, расположенный на нижнем этаже его городского дома в Манхэттене, его личная секретарша Элеонора Мэтьюз сидела за своим столом, прижимая плечом телефонную трубку к уху, и что-то записывала.

— Звонит Харрисон Денби из Калифорнии. Вы будете с ним говорить? — спросила она.

Айра утвердительно кивнул. Через несколько секунд, заняв место в своем кабинете, он поднял трубку:

— Айра Макс слушает. Чем могу помочь, мистер Денби?

— Зовите меня Гарри, — ответил голос в трубке с легким смешком. — Мистером Денби я называю своего папашу.

— Отлично, Гарри. Можете называть меня Айрой. Я подозреваю, что вы звоните по поводу встречи с Джейд Ховард. Как у вас все прошло?

— Никак.

Брови Айры поползли вверх.

— Я удивлен! Джейд Ховард — настоящий профессионал, много пишущий и легко идущий на контакт. Более того, она была заинтригована, когда я сообщил ей, что вы интересуетесь ее книгой.

— Это была не ее вина, — сообщил Денби. — Дело в том, что встреча вообще не состоялась. По срочным семейным обстоятельствам я был вынужден покинуть Лос-Анджелес и не успел сказать секретарше, чтобы она отменила встречу. Боюсь, я действительно оскорбил ее. Я потом оставил ей несколько посланий на автоответчике, но она не ответила ни на одно. Я надеюсь на вашу помощь. Не могли бы вы дозвониться до нее, объяснить ситуацию и попросить связаться со мной?

— С большим удовольствием, — ответил, улыбаясь, Айра. Если бы все проблемы, с которыми он сталкивается в течение дня, решались бы столь легко!

Объяснение с Джейд по поводу провала ее «Игры в большинстве» было самым тяжелым за всю его сорокалетнюю практику литературного агента. По разным причинам он думал о ней как о дочери — милой, желанной, независимой и очень решительной. Она занимала особое место в его сердце. Так было с самой первой их встречи. Хотя они об этом не говорили, он ощущал, что и она испытывает что-то похожее. Их связывала какая-то нить, почти кровная. Даже его отец, умерший вскоре после того, как Айра стал агентом Джейд, заявлял, что на этот раз его сын поставил на настоящего победителя.

Все еще улыбаясь, Он набрал ее номер. Она не ответила. Как не ответила еще минимум на полдюжины звонков, которые он сделал в течение дня. Покидая офис, он уже начинал беспокоиться. Джейд всегда проверяла автоответчик, возвращаясь домой. И на нее было абсолютно непохожим не звонить ему.

На пути в вестибюль «Ла-Фонды» Меган взглянула в зеркало. Неодобрительно рассматривая свой наряд, она подумала, что у Джейд Ховард ужасный вкус. Уродливые брюки из грубой ткани, преобладавшие в гардеробе Джейд, могли бы обрадовать каменщика, но Меган их возненавидела. Кроме того, она уже выбросила в мусорную корзину отвратительные белые ботинки на толстой подошве с надписью «Найк» на заднике.

— Я чувствую себя ужасно глупо, — сказала она, подходя к администратору и улыбаясь ему ослепительной улыбкой, которую обычно использовала для привлечения мужского внимания, — но вчера вечером я, должно быть, немного перепила. И не могу вспомнить, куда поставила свою машину.

Клерк улыбнулся в ответ:

— Я вас прекрасно понимаю. Если вы мне подскажете марку вашей машины, я позвоню на парковку и узнаю, там ли она.

— У меня «бенц».

— Вы имеете в виду «мерседес»?

— Угу.

— Какой модели и года выпуска?

«Когда сомневаешься, флиртуй!» — напомнила себе Меган. Опустив длинные ресницы, она просчитывала варианты ответа.

— Вы сочтете меня полной идиоткой, но я не знаю. Видите ли, эта машина — подарок. Абсолютно новый подарок.

Он задумался.

— Хочу вам помочь, но пока не вижу, каким образом: сведений маловато. — Но тут его лицо просветлело: — А вы не смотрели в своей сумочке квитанцию из гаража?

— Могу поклясться, что нет! — Она еще раз улыбнулась администратору и принялась рыться в сумочке. Среди кусочков мягкой бумаги лежал твердый кусок картона с какими-то цифрами. — Вот это? — спросила она, доставая его из сумочки.

Портье подтвердил.

— Просто отдайте его дежурному по гаражу, и он выведет вашу машину.

Не осмеливаясь еще и спросить дорогу к гаражу, Меган покинула отель через ближайший выход и оказалась на улице Сан-Франциско. Если не считать огромного количества автомобилей и пешеходов, Санта-Фе не очень изменился с ее времени. С ее времени!.. Эта фраза стучала в ее мозгу, пока она осматривалась с жадным любопытством.

В 1929 году гостиничная парковка находилась в конце здания, напротив собора. На ее месте Меган увидела многоэтажный гараж и направилась туда, моля Бога, чтобы машина Джейд оказалась именно там.

Через несколько минут обходительный служащий вывел из гаража изумительный автомобиль и вылез, оставив дверцу открытой. Меган выловила из бумажника монетку в двадцать пять центов и сунула дежурному в руку.

— Вы уверены, что можете позволить себе такие расходы? — спросил тот.

Но она была слишком занята, рассматривая автомобиль, чтобы обратить внимание на его саркастический тон. «Бенц» сильно отличался от ее «паккарда», особенно изяществом линий. Она села внутрь, вдыхая аромат кожи. Служитель оставил мотор включенным. Меган подумала, что это отличный автомобиль, и поставила правую ногу на педаль газа. «Бенц» взревел, когда она чуть поддала горючего.

Меган взглянула на приборный щиток, разыскивая магнето и искрообразователь. Но большинство циферблатов и включателей, которые она предполагала увидеть, отсутствовало. На их месте находились большей частью незнакомые ей приборы. Она взглянула вниз и увидела, что отсутствует педаль сцепления, а длинная рукоятка переключателя скоростей превращена в короткий огрызок, утопленный в резиновую муфту на уровне ее колен. Как же тут, к черту, меняются скорости? Когда она решила прокатиться на автомобиле, ей и в голову не пришло, как сильно могут измениться машины.

Она прикоснулась к ручке, прикрепленной к рулю. В ответ на приборной доске замигала какая-то лампочка. Нажатие на одну из кнопок заставило заработать «дворники» на лобовом стекле. Она чуть сильнее нажала на кнопку, и на стекло выплеснулись фонтанчики воды.

Меган рассмеялась от удовольствия. Воодушевленная, она дернула за рычаг переключения скоростей. «Бенц» прыгнул вперед, как жеребец на скачках, и сердце Меган прыгнуло вместе с ним. Автомобиль вылетел из гаража и помчался поперек дороги так быстро, что она не успела среагировать. Она увидела мчащуюся на нее стену здания и крутанула руль, пытаясь предотвратить неминуемую катастрофу.

«Бенц» ответил на ее движение как осенний лист на внезапный порыв ветра. Машина развернулась на 180 градусов, и к ужасу Меган помчалась прямо на гараж. Ее рука искала переключатель скоростей, но его не было на месте. Ее нога напрасно нащупывала сцепление.

Какой-то проворный пешеход успел выскочить из-под колес автомобиля, когда она ворвалась на тротуар. Служитель гаража, сидевший в стеклянной будке, увидел мчащуюся на него машину и бросился наружу. В отчаянии Меган нажала на педаль тормоза. С резким протестующим визгом «бенц» юзом прокатился вперед и остановился в нескольких дюймах от будки. Мотор заглох. Парализованная страхом, Меган тряслась с головы до ног.

Дверь со стороны водителя открылась, и в нее просунулась голова дежурного.

— Что… твою мать, ты вытворяешь? Ты меня чуть не убила!

Меган вспыхнула от смущения и негодования. Единственное, чем она гордилась, единственное, что ей удавалось делать лучше многих мужчин, — это водить автомобиль. А сейчас на нее кричит разгневанный мужчина, произносящий слова, которые джентльмен никогда не позволит себе в присутствии дамы. И все из-за того, что она не может управлять этим «бенцем»!

Используя подвластное ей оружие, которое, как она знала из опыта, не оставляет равнодушным даже самых обозленных особей мужского пола, она уткнулась головой в колени и зарыдала. Ей даже не надо было притворяться — она действительно была крайне расстроена.

Через несколько секунд она услышала голос служащего, звучащий гораздо мягче и исполненный беспокойства:

— Извините, мадам. С вами все в порядке?

Меган взглянула на него сквозь пелену слез. Дежурный был молодым человеком, лет двадцати с небольшим, симпатичным, с выразительными карими глазами и сверкающими белыми зубами.

— Все в порядке, — сказала она. — Я не хотела вас так напугать, но это машина моего приятеля, и я на ней еще ни разу не ездила. Он сдерет с меня кожу живьем, если узнает, что произошло.

Дежурный ответил тоном заговорщика:

— Сказать правду, если бы мой босс узнал, как я с вами разговаривал, он оторвал бы мне яйца.

— Предлагаю один вариант. — Меган достала из сумочки мягкие и нежные кусочки бумаги и промокнула глаза. — Я ничего не скажу вашему боссу. А вы взамен окажете мне услугу. Я хочу, чтобы вы научили меня водить эту машину!

Молодой человек с готовностью согласился. В его глазах горело желание начать уроки немедленно.

Меган с облегчением вздохнула. Чертовски много изменилось в этом мире с 1929 года. Но, слава Богу, не мужчины.