"Эртан" - читать интересную книгу автора (Середа Светлана Викторовна)Глава 12Эльфийка летела по коридору так стремительно, что даже парням приходилось напрягаться, чтобы поспевать за ней. Про меня уже и говорить нечего. Как раз в тот момент, когда я начала раздумывать, что более уязвит мое достоинство: переход на бег или просьба идти помедленнее - Ним внезапно остановилась перед массивной дверью, украшенной барельефом в виде головы загадочного монстра с черепашьими глазами. – Вэл! - требовательно крикнула Нимроэль, барабаня в дверь изящным кулачком. - Мы пришли! – Одну минуту, Ним, - отозвались из комнаты глубоким контральто. - Я сейчас выйду. Проводи, пожалуйста, наших гостей в голубую гостиную. Эльфийка махнула рукой, приглашая следовать за ней, и, почти не касаясь босыми ногами ступеней, легко побежала вниз по лестнице. Гостиная, как нетрудно догадаться из названия, была оформлена в голубых тонах: стены, обитые нежно-голубым диганом, создавали ощущение простора, потолок изображал лазурное небо с искусно прорисованными на нем кучевыми облаками, даже паркет был покрыт лаком с голубоватым отливом. Миленько, но, на мой вкус, слегка однообразно После забега по коридорам поместья, минуты ожидания тянулись особенно медленно. Ним слегка пританцовывала - то ли в такт слышной ей одной музыке, то ли просто от нетерпения. Наконец, дверь распахнулась и в гостиную вошла женщина. У нее была внешность типичной уроженки Диг-а-Нарра: густые каштановые волосы, темно-карие, почти черные глаза, гладкая смуглая кожа. Черты лица были, пожалуй, крупноваты, но ей это удивительным образом шло. Она была красива той особой красотой, что проявляется только ближе к сорока и только у тех женщин, которые оказались достаточно мудры, чтобы уже в тридцать не рассчитывать на природные данные до старости. На ней не было заметно ни грамма косметики, но женское чутье безошибочно подсказывало мне, сколько усилий вкладывается ежедневно в поддержание этой естественности. Идеально ровная спина, горделивая посадка головы, слегка высокомерное выражение лица: истинная аристократка, наследница древнего рода. При виде Женьки надменный взгляд смягчился. – Здравствуй, Женя, - она протянула руку для поцелуя. Женька шагнул вперед и коснулся губами ее руки с таким куртуазно-небрежным изяществом, словно посещение светских раутов было для него обычным делом. – Миледи, вы восхитительны. С каждой нашей встречей вы становитесь все прекраснее. Вам известен секрет вечной молодости? Графиня улыбнулась тепло и чуточку снисходительно: мол, вижу, что льстишь, но мне все равно приятно. Повернула аристократический подбородок в сторону Вереска - улыбка снова сделалась вежливо-прохладной: – Здравствуйте, господин белль Гьерра. – Добрый день, леди да Оратти, - Вереск отвесил светский полупоклон, даже не пытаясь изобразить дружелюбие. Эти двое явно относились друг к другу без особой симпатии. – Миледи, - подхватился Женя, - позвольте вам представить Юлию, мою сводную сестру. Юля, это графиня Вэллария да Оратти. Единственная женщина, перед которой я преклоняюсь. Я с удивлением поняла, что, несмотря на трескучую патетику фразы, это не очередной комплимент. Женька действительно безмерно уважает эту женщину, и его чувства не имеют ничего общего с ее красотой или титулом. Графиня смерила меня долгим заинтересованным взглядом. Если версия о нашем с белль Канто родстве и вызвала у нее сомнения, она предпочла деликатно о них умолчать. – Добро пожаловать в мой дом, Юлия. Я тоже поклонилась, стараясь в точности повторить движения Вереска (только, помня о разнице в нашем с ним социальном положении, добавила к поклону еще десяток сантиметров). Получилось неуклюже, и я мысленно порадовалась, что на мне надет брючный дорожный костюм. Будь на мне платье, неизбежно пришлось бы изображать женский вариант поклона, а этот шедевр церемониальной хореографии мне точно не по зубам. Со всеми заморочками последних недель я так и не удосужилась попрактиковаться в искусстве светского этикета. – Женя, вы голодны? Я прикажу накрыть стол. – С вашего позволения, графиня, я хотел бы сначала побеседовать с Мигелем. – Он в своей спальне, я провожу тебя. Мик сказал, что хочет видеть тебя одного. Женя!… Графиня порывистым движением схватила Женьку за руку. Маска аристократической надменности сменилась мольбой и болью влюбленной женщины. – Он будет просить тебя взять его с собой. Откажи ему. Пожалуйста. Я знаю, он все равно уйдет за… ним. Но я не могу отпустить его сейчас. Он только неделю назад начал сам ходить. Он еще слишком слаб! Пообещай мне, что он не уйдет с тобой! В последней фразе странным образом сочетались смиренная просьба и жесткое приказание. Ее пальцы на Женькином запястье побелели от напряжения. – Я клянусь, что не возьму Мигеля с собой, даже если он будет умолять об этом. Но удержать его здесь только в ваших силах, миледи. – Спасибо, - спохватившись, она отпустила Женькину руку. На запястье остались неровные красно-белые пятна. - Идем. Когда они удалились, мы с Вереском привычно расселись по разным углам. Нимроэль осталась стоять, прислонившись к столу посередине гостиной. Это было единственное место, с которого она могла одинаково хорошо видеть нас обоих. – Вы что, поссорились? - с любопытством спросила эльфийка. – Нет! - хором ответили мы. Она перевела задумчивый взгляд с меня на Вереска и обратно. – Из вас получилась бы прекрасная пара, если бы вы сами не усложняли ситуацию. Вереск вежливо приподнял уголки губ - дал понять, что он слышал реплику собеседника, но не считает нужным развивать тему. Я отчаянно покраснела и с вызовом поинтересовалась: – Это тебе тоже лорд Дагерати рассказал? – Зачем говорить? Я и так вижу. Это часть моей работы. – Ты видишь не все, Ним, - ровно сказал Вереск. – Я вижу главное, - упрямо возразила эльфийка. - И я вижу, что вы сами зачем-то создаете себе трудности. – Действительно, зачем городить огород, когда можно просто переспать? - язвительно заметила я. - Здоровый секс - и никаких глупостей. Ним бросила на меня проницательный взгляд и с грустью покачала головой, словно говоря: "Бедная девочка…" Ненавижу, когда на меня так смотрят! – Скажи, пожалуйста, Нимроэль, а ты со своими мужчинами спишь только по работе или есть кто-нибудь для удовольствия? Эльфийка, к моему вящему разочарованию, не обиделась. – Я совмещаю приятное с полезным. И занимаюсь любовью с теми, кто мне нравится. Не только с мужчинами, - она лукаво улыбнулась. - Ты мне нравишься. Я не поддалась на провокацию. – Ты не в моем вкусе. Предпочитаю темноволосых. – Я заметила, - согласилась она. - Но, поверь мне, цвет волос - это не самое главное в сексуальном партнере. – Да ну! Вот это откровение. Что же самое главное? – Для кого как. Некоторые считают, что чистота крови… На безмятежное лицо упала тень печали, и в какой-то момент мне даже показалось, что Ним сейчас заплачет, но ее глаза остались сухими. Так-так. И кто здесь после этого "бедная девочка"? Видимо, она здорово разозлила меня своими намеками о наших с Вереском отношениях - отношениях, о которых она не имела ни малейшего понятия! Иначе не могу объяснить, зачем я завела этот садистский разговор, единственной целью которого было побольнее уколоть собеседника. – А ведь весь твой эпатаж - это не просто так, Ним. Кому и что ты пытаешься доказать, прыгая из постели в постель? Дай-ка угадаю. Тебя бросил любовник-человек? Какой-нибудь высокомерный зануда из Ближнего Круга? – Юлия! - Вереск предостерегающе повысил голос. – Все в порядке, Вереск, - успокоила его Нимроэль. - Твоя подруга наблюдательна и догадлива. И, пожалуй, заслуживает того, чтобы услышать эту историю. Ты не возражаешь? – Я тут ни при чем, - Вереск пожал плечами - вроде бы равнодушно, но мне показалось, он не хотел, чтобы Ним откровенничала на эту тему. Это подогрело мое любопытство. Я подалась вперед, выжидательно уставившись на эльфийку. Она помолчала, собираясь с духом. Уже тогда было видно, что рассказ намечается не из легких, но, распаленная обидой и любопытством, я не обратила на это внимания. – Это было очень давно, - тихо начала Нимроэль. - Я только-только вышла из детского возраста и познала чувственную любовь. У меня не доставало ни опыта, чтобы отличить любовь от желания, ни силы, чтобы противиться своим чувствам. Он был меня старше в несколько раз. Один из самых могущественных магов своего времени… Ему прочили место Архимагистра водной элементали, и он его не получил только потому, что был известен своими античеловеческими настроениями. Но мне не было дела до его политических убеждений. Я потеряла голову в один миг - это было как вспышка молнии… У нас с ним ничего не было, мы даже почти не разговаривали. Но один его взгляд заставлял меня сходить с ума от желания принадлежать ему - немедленно, целиком, до последней клеточки тела… Я искренне принимала свое влечение за любовь, и только много позже, уже в Академии, поняла, что это было не естественно. Видишь ли, у эльфов инстинкт размножения проявляется не так остро, как у людей. Вы, смертные, торопитесь жить, любить, размножаться. Нам спешить некуда - впереди вечность. Тебе, наверное, сложно понять, но эльфы вполне могут обходиться без секса годами, столетиями - пока желание иметь ребенка не станет нестерпимым. Потерять голову от простой животной страсти - это не нормально. Скорее всего, он использовал магию. Среди классических водных заклинаний нет таких, что могут вызвать подобную гормональную бурю, но он, повторюсь, был магом невероятной силы и таланта. Я бегала за ним послушной собачонкой, выпрашивая взгляды и улыбки, как подачки с хозяйского стола. Меня запирали дома - я убегала. Я разругалась с семьей и с друзьями… Ему нравилось дразнить меня. Однажды он сказал, что готов сделать меня своей любовницей, если я докажу силу своих чувств - попрошу его об этом публично, - Ним на секунду прикрыла глаза и проглотила комок в горле, но тут же взяла себя в руки и продолжила прежним ровным тоном. - Я, конечно, пришла. И валялась у него в ногах, и умоляла о милости, и обещала сделать все, что он потребует. Он рассмеялся и ответил, что никогда не осквернит свое тело любовью со шлюшкой из воздушного клана - только истинная дочь Воды достойна разделить с ним ложе. Для него это был всего лишь очередной ход в его кампании за чистоту брачных союзов. – Вот сука! - вырвалось у меня. Я искренне сопереживала Нимроэль, совсем позабыв, что этот разговор начался с моей попытки уязвить собеседницу. - Надеюсь, ты ему потом отомстила? – Я? - Ним грустно усмехнулась. - Нет, что ты. Я еще долго приходила в себя, но это уже совсем другая история. Ему отомстила судьба. – А что с ним случилось? Расскажи. Должен же у этой драмы быть счастливый конец. – Ну, он не такой уж и счастливый. Как всегда, когда судьба берется мстить, под раздачу попадают невиновные… Его сын не на шутку влюбился в смертную женщину. Она родила от него ребенка. А он, мой мучитель, ненавидел людей куда больше, чем всех эльфов вместе взятых. И тогда настал его черед сходить с ума. Он умолял сына разорвать позорную связь со смертной, угрожал, шантажировал, пытался убить ребенка. Все тщетно. И когда одно из его покушений чуть было не увенчалось успехом, сын вызвал его на поединок чести. – Дуэль? – Не совсем. Поединок чести ведется до смерти одного из участников, исключений нет. Но перед поединком каждый дуэлянт может высказать посмертное желание, и после его гибели противник обязан это желание выполнить. Их желания были схожи. Отец потребовал, чтобы в случае его гибели сын не искал встреч со смертной и ее отпрыском. Сын пожелал, чтобы отец оставил их в покое и не пытался причинить им вред. Все считали, что сын сознательно жертвует жизнью ради благополучия дорогих ему людей: он был неплохим магом - но и только, его отец был великим. Однако неожиданно для всех сын победил и, исполняя посмертную волю поверженного, перестал видеться с любимой женщиной и ребенком. А когда мальчик подрос достаточно, чтобы самому искать встреч с отцом, было уже поздно - он умер от лунной лихорадки. Порой я соображаю очень медленно, но тут даже я не могла не сложить два и два. – Да, - просто сказал полуэльф в ответ на мой взгляд. - Дед был порядочной сволочью. Даже не знаю, кто в этой истории вызывал большее сочувствие: Вереск, который с первых дней своей жизни столкнулся с ненавистью? Его отец, который был готов пожертвовать жизнью ради любимой женщины и ребенка - и навсегда потерял возможность их видеть? Или юная Нимроэль, которой пришлось пережить такое унижение? Ним светло улыбнулась: – Не надо меня жалеть, Юлия. Ты ведь наверняка думаешь, что своим поведением я пытаюсь скомпенсировать психологическую травму на сексуальной почве. Я открыла рот - и захлопнула обратно, так и не найдя, что ответить. Честно говоря, что-то в этом роде я и думала. Но совершенно не рассчитывала услышать подобный пассаж из уст легкомысленной эльфийки. При виде моей вытянувшейся физиономии она не удержалась от хохота. – Просто магистр Астэри говорил мне это уже не один раз. В любом случае, мне нравится моя жизнь, и я не хочу ничего менять… Так что давайте лучше пить чай. Что вы расселись по разным углам, как будто незнакомые? Она подбежала к Вереску, взяла его за руку и потянула из кресла. Полуэльф поднялся с улыбкой - такая улыбка иногда появляется на лицах взрослых, которых дети пытаются вовлечь в игру. Не отпуская его, Нимроэль подошла ко мне. Я подумала, что если она попытается соединить наши руки или выкинуть еще что-нибудь подобное (вполне в ее стиле), я точно не сдержусь и скажу какую-нибудь гадость. Так далеко мое сочувствие не распространяется. Но она только подвела нас к столу и усадила на соседние стулья. – Сейчас принесу чай, - пообещала эльфийка и исчезла. – Это правда? - спросила я, когда мы остались одни. - Ваш дед действительно пытался вас убить? – Много раз. Я оказался живучим. В голосе Вереска не было ни тени огорчения или досады - таким тоном он мог бы говорить, например, о конных прогулках с дедом. У меня же подобная мысль просто не укладывалась в голове. – Неужели вас не шокирует, что родной дед собирался вас уничтожить? – Я привык. К тому же, согласитесь, мало кто из shinnah'tar может похвастаться таким вниманием со стороны эльфийских родственников. Так что я, можно сказать, оказался в привилегированном положении, - он невесело усмехнулся. - Только не поднимайте больше эту тему в разговоре с Нимроэль. Она хорошо держится, но, что бы она ни говорила, эта история до сих пор причиняет ей боль. – Могу представить. Нимроэль снова появилась посреди гостиной. В руках у нее был серебряный поднос с чайником, тремя чашками и несколькими вазочками, полными сладостей. – Какие у вас планы на сегодня? - поинтересовалась эльфийка, ловко расставляя приборы на столе. - Останетесь на ночь? – Не знаю, - Вереск пожал плечами. - Как Женя скажет. А что? – Сегодня в деревне праздник. Я сказала, что ты будешь петь, - Ним лукаво прищурилась. - В прошлый раз ты всем очень понравился. – Если останемся - спою, - спокойно согласился полуэльф, никак не отреагировав на последнюю фразу. - Зависит от Жени. – Женю я беру на себя, - с игривой улыбкой пообещала Нимроэль. Я хотела напомнить ей, что у него теперь есть девушка, но сдержалась. В конце концов, к счастью или к сожалению, но личная жизнь господина белль Канто уже не мое дело. – О, а вот, кстати, и он, - сказала вдруг эльфийка, прислушиваясь к чему-то, недоступному для меня. - Вы тут пока поболтайте, а я пойду все-таки скажу, чтоб на стол накрыли. Минуты через полторы в гостиную действительно вошел Женя. – Как мило со стороны Ним вспомнить обо мне, - обрадовался он, усаживаясь за стол. - Я голоден, как сто волков. Он щедро всыпал в чай половину сахарницы, размешал, в несколько глотков осушил чашку и только после этого сказал: – Ты был прав. Мы идем в Долину. – В Долину или в Зингар? - уточнил Вереск. – В Долину. Женька налил себе еще чаю, по-хозяйски придвинул вазочку с печеньем и, неторопливо жуя, продолжил: – Поначалу Мигель и Фар-Леирато считали всю эту затею с поиском Лучей просто блажью Милославского. Игрой. Мало ли сумасшедших до него покупались на эту приманку - и до сих пор ни у кого ничего не вышло, так почему бы не поиграть тоже, тем более, что за это платят хорошие деньги. Однако видя, с какой серьезностью Корпорация взялась за дело, они начали подозревать, что Милославский действительно нашел способ воссоздать Звезду. И вот тогда им стало страшно. Они к тому времени уже отыскали один из камней - Луч Воды. Поскольку уничтожить Лучи невозможно, Фар-Леирато вызвался отнести его в Долину - самое, как он считал, недоступное для Корпорации место. Эльфам он не доверял. А Мигель остался в убежище - чтобы принять первый удар на себя и попытаться пустить Корпорацию по ложному следу. Что из этого вышло, мы наблюдали. Так что Луч Воды сейчас, вероятнее всего, в Долине. – Так может, ну его нафиг пока? - предложила я. - В Долине до него Корпорация всяко не доберется. Насколько я понимаю, Долина и сама по себе не курорт, а ведь к ней нужно пробираться через вампирские поселения. – Это слишком ненадежно, - покачал головой Вереск. - В эльфах - по крайней мере, в Эльфийском Совете и Совете Архимагистров - я уверен. Они сделают все возможное, чтобы камни не попали в дурные руки. Вампирам Лучи не нужны, но вампиры - наемники, они привыкли продаваться и, вполне возможно, найдутся горячие головы, которые за достаточное вознаграждение сами вытащат камень из Долины. – Во-во, - мрачно вставил Женька. - И нам надо торопиться, пока Милославский до этого не додумался. – Мы можем пойти туда вдвоем, без Юлии? - деловито уточнил Вереск. – Это исключено! - резко выпалила я. Черт, я уже совсем уверила себя, что он позабыл об идее от меня избавиться! - Я иду с вами, и это не обсуждается. – Зачем? -поинтересовался полуэльф, флегматично прихлебывая чай. – Как вы планируете искать камень в Долине? Вряд ли ее обитатели позволят вам методично обшарить куст за кустом, - кипятилась я. - Луч Воздуха я нашла случайно, может быть, и Луч Воды найду так же. Даже магистр Астэри признал, что у меня есть какая-то связь с Лучами! – Разумно, - все так же флегматично кивнул Вереск. У меня сложилось впечатление, что он и не собирался всерьез со мной спорить, просто хотел удостовериться, что я верно понимаю задачу. Женя покусывал губу, задумчиво поглядывая то на меня, то на приятеля. – Слушай, а может, Повисла секундная пауза, и я даже грешным делом подумала, что Вереск всерьез размышляет над Женькиной идеей. До тех пор, пока он не заговорил - прежним ровным тоном, который никак не вязался с его словами: – Женя, если ты еще хоть раз поднимешь эту тему, я тебе снесу башку вот этим мечом, клянусь. Потому что там, в своем долбаном Реале ты, по крайней мере, будешь в безопасности. И мне кажется, я это ясно дал понять еще в прошлый раз. – Ладно, ладно, - Женька поднял руки в знак поражения и, не удержавшись, бросил сквозь зубы: - Фаталист, мать твою… – Оставь в покое мою мать, она здесь ни при чем, - невозмутимо посоветовал Вереск. - Скажи лучше, что там с этим Найтингейлом? Ты спросил у Мигеля? – Да. Но там все как-то… непонятно. Некто по имени Найтингейл действительно встречался с ними и предлагал работать на него. Предупреждал, что Корпорация может начать на них охоту. По описанию внешность у него очень невнятная: человек, чуть выше среднего роста, темные волосы, серые глаза. Может быть уроженцем Карантеллы, или Стаурана, или Белогории. Мигель с Фар-Леирато вежливо отказались - и больше того мужика не видели. Правда, Мигель только теперь сообразил, что убийца, хотя и говорил, что он представляет Корпорацию, и требовал отдать камень в соответствии с договором, никаких доказательств не предъявил, так что он в принципе мог быть подослан кем угодно. Сейчас этого уже не узнаешь. Но вряд ли "кто угодно" мог снабдить его пистолетом. – Как он сам-то? - забеспокоилась я. Вспомнилось вдруг, как истекающий кровью Мигель пытался шутить с Женькой и заигрывать со мной. – Неважно, - нахмурился Женя. - Почему-то последствия пулевого ранения с трудом поддаются лечению магическими методами. Надо показать его магистру Астэри. Может, он что-нибудь посоветует… Хотя бы из чисто научного интереса. Разумеется, Мигель порывался идти с нами. Он волнуется за своего Лейри. Мучается угрызениями совести, переживает, что послал его на верную смерть. Я, конечно, не стал этого говорить вслух, но если Фар-Леирато отправился один в Долину, вероятнее всего, его действительно уже нет в живых… "В прошлый раз ты всем очень понравился" - это было явным преуменьшением со стороны Нимроэль. Местные девицы - крестьянские дочки и служанки из поместья - вопили и визжали не хуже экзальтированных поклонниц "битлов", несколько "мужних жен" уже успели схлопотать по паре затрещин от ревнивых супругов за слишком откровенные взгляды в сторону певца, и даже мужчины свистели и хлопали с искренним восторгом. Вереск и правда был хорош: от его баллад щемило сердце, хотелось любить и плакать, а под развеселые куплеты даже мои ноги норовили пуститься в пляс - даром, что я не знала ни одного местного танца. Однако в моем понимании то обожание, которое выказывали полуэльфу жители деревни, все-таки больше пристало какому-нибудь столичному любимцу публики, а не безвестному бродяге. – Слушай, Жень, по случаю чего народ впадает в такой экстаз? Вереска тут хорошо знают? – Да нет, просто для репутации вполне достаточно того, что он наполовину эльф. Они теперь будут внукам рассказывать, что слышали настоящего эльфийского барда. Даже если бы Вереск ничего не спел, а просто прошелся по деревне с гитарой - и то разговоров хватило бы до следующего лета. – Так у них же тут есть собственная прикормленная эльфийка, разве нет? – Ну, Ним все-таки не бард. Понимаешь, к эльфийским бардам в такой глубинке отношение особое - считается, что они музыкой могут творить магию. – А это правда? - живо заинтересовалась я. А то есть у меня есть некоторые подозрения насчет одного знакомого полуэльфа… – Нет, конечно. Обычное суеверие. Вроде того, что вампиры пьют кровь девственниц. А что касается Ним - это отдельная песня. Поверь мне, когда она появляется в деревне, встает не только работа. Впрочем, у тебя наверняка будет шанс в этом убедиться: Ним ни за что не упустит возможность повеселиться. Вереск закончил очередную композицию, и толпа взорвалась криками, свистом и аплодисментами. Справа, чуть сзади, послышалась какая-то возня, меня ощутимо толкнули в спину. Я с возмущением обернулась и успела заметить, как из группки девчонок-подростков, расталкивая товарок локтями, вырвалась крепко сбитая деваха лет шестнадцати со смазливым личиком, русой косой до пояса и не по возрасту развитыми формами. В руках у нее была тяжелая глиняная кружка - очевидно, с элем, который по случаю праздника разливался в трактире бесплатно. Ловко лавируя между восторженно вопящими слушателями, она пробралась к певцу и с низким поклоном (открывавшим далекий от целомудрия, но весьма заманчивый вид в вырезе платья) вручила ему кружку. Вереск сделал несколько глотков и, возвращая сосуд обратно, что-то сказал девушке. Она кокетливо засмеялась. Уже поворачиваясь, чтобы уходить, одарила его откровенно призывным взглядом из-под ресниц. Полуэльф ответил ей вполне дружелюбной улыбкой, но в глубине зрачков сверкнули до боли знакомые льдинки - он не принял приглашения к флирту. На мгновение мне стало жалко девушку. Бедняжка, она еще не знает, что нашего снежного короля не поймаешь на такую дешевую приманку, как глубокое декольте. Я пробовала. Хотя, возможно, посочувствовать стоило как раз Вереску. Девица производила впечатление человека, который не отпустит жертву, пока не добьется своего. – Вот вы где! - прервал мои размышления знакомый мелодичный голосок, похожий на журчание горного ручья. Маленькая теплая рука легла мне на талию, между мной и Женькой просунулась белокурая голова Ним. - Вереск бесподобен, правда? А чего вы не танцуете? – Я не умею, - смущенно призналась я. - Это кажется так… сложно. – Ты просто еще слишком трезва, - рассмеялась Ним и укоризненно посмотрела на моего спутника. - Что ж ты не ухаживаешь за дамой, Женя? Понятливый белль Канто без лишних слов устремился к трактиру. – Смотри, не упусти его, - заговорщицки подмигнула Ним и упорхнула в противоположную сторону - туда, где на широкой поляне перед костром танцевала молодежь. Я задумчиво посмотрела ей в след. Интересно, кого она имела в виду? В полном соответствии с Жениным предсказанием, при появлении эльфийки веселье застопорилось. Большая часть мужчин, ничуть не смущаясь присутствием прекрасных половин, вытаращились на Нимроэль, одни с восхищением, другие - с откровенной похотью. Впрочем, сама Ним приложила для этого немало усилий. На сей раз на ней была вполне целомудренная юбка, бросающая вызов общественному вкусу разве что невообразимо яркой расцветкой, зато на животе открывался соблазнительный треугольник светлой кожи с маленьким аккуратным пупком в центре. Бледно-зеленая обтягивающая блузка имела только один рукав, оставляя обнаженными левую руку и плечо. Под ключицей алела большая роза - я не сразу поняла, что она просто нарисована на коже. Мне подумалось, что Ним не просто так испытывает пристрастие к ассиметричным деталям туалета: вероятно, пытается сгладить психологический дискомфорт, который неизбежно должны испытывать люди при встрече с ее безупречностью. Женщины разрывались между возмущением, необходимостью приструнить мужей и робостью перед высокой гостьей. Но Нимроэль вела себя так непринужденно, так лихо отплясывала в кругу перед костром, относилась ко всем с таким равным дружелюбием, что настороженность сама собой растаяла. Когда на небе появились первые звезды, я уже вовсю танцевала на пару с эльфийкой - может быть, не настолько профессионально, но ничуть не менее зажигательно. Молодые мужчины - холостые и не очень - проявляли к нам активный интерес. И если открыто домогаться высокородной эльфийки они не решались, то я получила за вечер аж четыре предложения прогуляться на сеновал. Последний из кавалеров, белобрысый паренек лет восемнадцати (он был бы даже привлекательным, если бы от него не исходил сногсшибательный букет, состоящий из самогонного перегара, запаха лука, терпкого мужского пота и чего-то незнакомого, но не менее брутального) решил блеснуть фантазией и пообещал показать мне гнездо тетерева в ближайшем лесочке. – Прямо даже не знаю… это так заманчиво… - пробормотала я, ускользая от ладони, которая как бы невзначай опустилась с талии на ягодицы. - Мне надо подумать. – Ну так я тебя жду! - бросил он мне вслед. Уворачиваясь от танцующих пар и подныривая под сцепленными руками, я пробралась в безопасное место - рядом с Женькой. – Я смотрю, ты пользуешься успехом, - с невинной улыбочкой заметил он. - Приглядела себе кого-нибудь на ночь? – Ты что, мне столько не выпить, - искренне ужаснулась я. - У меня печень слабая. – Мне показалось, твой последний ухажер вполне ничего, - подначил Женя. – Ты просто не принюхивался. Внезапно мое внимание привлек девичий голос, доносившийся откуда-то сзади. – Я знаю, где этот красавчик остановился. В гостевом бунгало на берегу. Я к нему сегодня ночью приду… Голос показался мне смутно знакомым, к тому же в пресловутом "бунгало" мы с Вереском уже успели не только побывать, но и оставить там свои немудреные пожитки. Я навострила уши и украдкой обернулась. На противоположной стороне стола расположилась группа девушек. Двое сидели на лавке спиной к нам, четверо стояли около них полукругом - я опознала давешних поклонниц Вереска. Все четверо преданно смотрели на свою предводительницу - одну из сидящих девчонок, чей затылок с толстой русой косой тоже был вполне узнаваем. – Проберусь к нему в постель, пока его нет, - деловито продолжала русоволосая, - разденусь. Он вернется - а я уже готовенькая. Против такого, девки, ни один мужик не устоит, точно говорю! – Почему это ты, а не я? - с завистью спросила высокая тощая девица лет семнадцати. - Может быть, я ему больше понравлюсь? – Потому что я первая придумала. К тому же ты, Стаска, плоская, как сушеная вобла. Мужику подержаться не за что. А на меня он глаз положил - я видела. – Тебе только кажется, Ветка, - низким грудным голосом заметила вторая сидящая девчонка, полненькая брюнетка с двумя косичками. - На самом деле ему никто не нужен, по нему видно. Может, у него есть кто. А может, он просто на мальчиков западает, как Хасти. Русоволосая презрительно фыркнула, выражая свое отношение к этому заявлению. – А что ты будешь делать, если он тебя обрюхатит? - рассудительно поинтересовалась брюнетка. - Ему-то что, уедет - и поминай как звали. А тебя батя точно из дома выставит. – Схожу к бабке Глахе. Впервой, что ли? - легкомысленно отмахнулась Ветка. -Зато, говорят, эльфы по этому делу большие мастера. Вот и проверим, правду говорят или брешут. Если он трахается, так же, как поет… На этом мое терпение лопнуло. Я перегнулась через стол и ухватила нахалку за косу, от чего ее голова дернулась назад и застыла в неестественном положении. – Только попробуй - обстригу налысо, - ласково пообещала я. - Может, он и мастер по "этому делу", но всяко не вам, соплячкам, об этом судить. Увижу, что кто-нибудь из вас увивается рядом с полуэльфом - пеняйте на себя. Ясно? Девице, наконец, удалось извернуться и вырвать косу из моей руки. Она открыла рот с явным намерением высказать что-то дерзкое, но оглядела мой недешевый наряд - вероятно, узнала девушку, которая на короткой ноге с эльфийкой, подругой хозяйки, - и послушно опустила глаза: – Да, госпожа. – Тогда свободны. Девчонки, не заставляя себя долго упрашивать, поспешили прочь, бросая в мою сторону злобные взгляды и возмущенно шушукаясь. Определенно, в высоком социальном положении есть свои плюсы. – Жестко, - с насмешливым уважением прокомментировал Женя. - Ревнуешь? – Ничуть, - не моргнув глазом, соврала я. - Спасаю парня от сексуальной агрессии. – Ну-ну, - хмыкнул Женька. - Сдается мне, немного сексуальной агрессии ему не повредит. Тебе, кстати, тоже. – Ммм… Это предложение? - заинтересованно спросила я. Он обнял меня за шею, и на пару секунд - пока его голова медленно наклонялась к моей - я поверила, что он скажет "Да". Разгоряченное хмельными парами воображение уже успело нарисовать соблазнительную картинку. Но Женька, почти касаясь губами моего уха, проникновенно шепнул: – Это совет. Я разочарованно вздохнула. Ну и кто он после этого? Южная ночь раскинула над побережьем черное бархатное покрывало. С моря дул влажный ветер - он не приносил прохлады, но вдыхать его терпкий соленый аромат все равно было приятно. Волны набегали на песок, облизывали наши босые ноги и с шумом откатывались обратно. Где-то далеко позади, почти за пределом слышимости, продолжалось веселье - после ухода Вереска его место заняли два местных паренька со свирелью и каким-то незатейливым струнным инструментом наподобие балалайки - но здесь, на берегу, только плеск воды да стрекот цикад нарушали тишину. Я искоса посмотрела на Вереска. Его лицо было спокойным и почти по-человечески умиротворенным - у эльфов такого не бывает. Интересно, о чем он сейчас думает? – Женька сказал, сельские жители верят в то, что эльфийские барды могут колдовать при помощи музыки. Знаете, я их понимаю. Я бы тоже хотела – Вы к себе несправедливы, - спокойно заметил Вереск. - Я слышал, как вы поете… – Где?!! Я никогда не пою на людях! – Юлия, у меня очень чувствительный слух, а вы обитаете за стенкой. – Черт, вот позорище, - пробормотала я, чувствуя, как кровь приливает к щекам. - Могли бы предупредить. – У вас очень приятный голос, - продолжил Вереск, игнорируя мое бормотание. - Но над ним нужно работать. Если хотите, я могу познакомить вас с хорошим преподавателем вокала. – Да ну, - я безнадежно махнула рукой. - Толку-то? Мне медведь на ухо наступил. – Медведь? На ухо? - Вереск остановился и с удивлением уставился на меня. - В каком смысле? – Ну, это идиома такая. У нас так говорят про людей, у которых нет слуха. – Забавно. У нас нет такого выражения. Есть противоположное по смыслу - про музыкально одаренных детей говорят "На него лютня упала". – О, ну в таком случае на вас, наверное, концертный рояль свалился. – Что такое "рояль"? Должно быть, что-то очень большое? – Угу. Особенно концертный. – Я так и подумал. Нет, рояль на меня не падал. А вот лютней по спине доводилось получать, и не раз. – Страсти какие, - содрогнулась я, живо представив себе эту картинку. - Кто это вас так… любил? – Отчим. Граф белль Гьерра полагал, что бренчание на лютне недостойно настоящего воина, коим должен быть единственный наследник графства. И только в четырнадцать лет, когда я продемонстрировал блестящие успехи в фехтовании, одолев его в тренировочном поединке, мне было позволено учиться музыке - и то с условием, чтобы он этого не видел и не слышал. – Да, детство у вас не задалось, - посочувствовала я. - Дедуля пытается угробить, папенька охаживает лютней по хребтине… – Я не в обиде на отчима, - серьезно возразил Вереск. - Думаю, он меня по-своему любил. В тот день, когда меня - вернее, то, что от меня осталось, - вытащили из расщелины и врачи развели руками, признавая свое бессилие, я - единственный раз в жизни - видел слезы в его глазах. Правда, это не помешало ему гонять меня хлыстом вокруг замка, едва я снова начал ходить… Кстати, Юлия, раз уж мы все равно остановились, как вы смотрите на то, чтобы выпить вина? - он помахал глиняной бутылью. - Гостеприимный трактирщик пытался в качестве платы за выступление всучить мне целый бочонок, я не хотел брать ничего, в итоге сторговались на бутылке. Бокалов, правда, нет. Будете? – То есть вы предлагаете мне пить прямо из горла? - с деланным возмущением воскликнула я. - Без закуски? В этой негигиеничной обстановке? Без белоснежной скатерти? Без слуг? - Вереск нахмурился, отчаянно пытаясь понять, шучу я или это шевелит усиками какой-то из многочисленных тараканов у меня в голове. Я сжалилась. - Конечно, буду. – Тогда давайте сядем, - предложил полуэльф. - Вот здесь, где сухо. Мы отошли от линии прибоя и расположились на песке. Вереск со звонким чпоком извлек пробку, сделал глоток, покатал напиток на языке. – Прошлогодний урожай, - определил он, передавая мне бутыль. На мой вкус, вино было чересчур сладким и тягучим, но богатый букет с миндальной горчинкой и ярким цитрусовым послевкусием сглаживал этот недостаток. Я откинулась назад и с удовольствием вытянула натруженные танцами ноги. Мелкий белый песок, уже не раскаленный, как днем, но все еще хранящий тепло знойного южного солнца, приятно грел спину. Ласково шелестел прибой. Звезды дружелюбно подмигивали с неба, и казалось, если вглядываться в него достаточно внимательно, можно различить очертания знакомых созвездий… Но это было обманчивое ощущение. Надо мной раскинулось чужое небо чужого мира. Я лениво повернула голову влево. – Вереск, а вы в астрономии разбираетесь? – Хотите, чтобы я показал вам созвездия? - догадался полуэльф. – Угу. Только давайте лучше я покажу, а вы скажете, угадала я или нет, - приподнявшись, я отхлебнула из бутылки и машинально поставила ее справа от себя. - Вот эти раз… два… три… восемь звезд - это, наверное, какой-нибудь зверь. Медведь? – Почти угадали, - улыбнулся Вереск, тоже растягиваясь на песке. - Это Заяц. Видите вон ту маленькую звездочку? Это его хвост. А вот эти две - уши. – Ни фига себе зайчик, - поразилась я. - Каким же должен быть охотник, чтоб такого зверюгу загнать? – Охотника нет. Зайца гонит Стая Волков. Это звездное скопление, - Вереск указал на группу из нескольких мелких звезд недалеко от заячьего хвоста. - Согласно легенде, когда-то давно, еще до Смутной Эпохи, жили два брата, два великих мага Воды. И однажды они поспорили, кто из них более могущественный. Младший брат взял зайца и при помощи колдовства сделал его самым быстрым в мире. Старший пустил в погоню стаю волков. Братья так хотели победить, что израсходовали всю свою Силу и умерли в один миг. А заколдованные звери так и бегают по небу не в силах остановиться. – Как негуманно, - фыркнула я. - Общества защиты животных на них не было… Так, что у нас тут еще есть? О, вот это просто обязан быть лук. Древко, тетива. А это, наверное, стрела. – В точку. Это действительно Эльфийский Лук. А сами эльфы называют это созвездие Небесный Парусник. – А гуманоиды - в смысле люди или эльфы - у вас на небосводе есть? – Есть, - Вереск повернул голову и испытующе посмотрел на меня. - Найдете? – Сейчас, - приняв вызов, я с удвоенным усердием предалась изучению звездного неба. - Вот! Вижу голову… тело… с талией у него, конечно, туговато. Вот одна нога, вот вторая. Это должен быть какой-нибудь веселый персонаж, - я прищелкнула пальцами, пытаясь поймать ускользающий образ. - Шут, например. Я не смотрела на полуэльфа, но по голосу поняла, что он улыбается: – Почему Шут? – Вот эти две голубые звезды рядом - они очень похожи, но одна чуть меньше другой. Как будто он подмигивает. Ну а кто может подмигивать, если не шут? – Это Виночерпий. – Тоже неплохо. И кстати о вине! Эта мысль пришла нам в голову одновременно. Я приподнялась на локтях, полуэльф потянулся через меня к бутылке. Тонкий пьянящий запах лесного вереска ударил в ноздри, вызывая знакомое головокружение. Время застыло, и Вереск застыл вместе с ним, так и не достигнув своей цели. Что-то неуловимо изменилось. Еще мгновение назад мы были полуврагами-полуприятелями, светски болтали о несущественном, стараясь не думать о пропасти недосказанности между нами. И вдруг - социальные маски осыпались, как сухой песок, обнажая природную суть: мужчина и женщина. И все стало кристально ясно. Кинопленка ожила. Самым естественным образом продолжая движение - словно и не было у него других намерений - Вереск коснулся моих губ. Я знала, что это правильно - единственно правильное, что он мог сделать - и все же на долю мгновения меня пронзил страх. Страх мелькнул - и исчез, и все снова стало предельно просто… Поздно. Моего секундного замешательства Вереску хватило, чтобы придти в себя. Он отпрянул - так резко, словно моя близость причиняла ему физическую боль. На мгновение прикрыл глаза, безуспешно пытаясь спрятать смятение за сомкнутыми веками. – Простите, Юлия… - голос прозвучал глухо и надтреснуто. - Мне… лучше уйти. Избегая встречаться со мной взглядом, он поднялся, взял сандали, закинул на спину гитару и торопливо пошел в сторону бунгало. Я растерянно смотрела ему вслед. Что это было? Вереск совсем не похож на парня, который стесняется поцеловать девушку только из опасения получить отказ. У него кто-то есть? Но кто эта мифическая возлюбленная, о которой не знает даже его лучший друг? Или дело не в нем, а во мне? Может, у меня на лбу написано что-то такое, что заставляет небезразличных мне мужчин ревностно оберегать мое целомудрие? Или это какой-то странный мужской заговор: один может - но не хочет, другой хочет - но не может? А мне-то что делать? "Вернемся к юному натуралисту?" - услужливо предложил Умник. Губы еще хранили тепло прикосновения, неуловимый медвяно-горький аромат блуждал в лабиринте носовых раковин. Сердце сжималось и ныло мучительно-сладко, грозя снова провалиться туда, где ему совсем не место. Я представила, что до меня будут дотрагиваться Бесприютно блуждающий взгляд упал на початую бутыль вина на песке. Кажется, я знаю, чем займусь сегодняшней ночью. Виночерпий заговорщицки подмигнул с неба голубым глазом. Когда я проснулась и осознала себя в пространстве, моя первая мысль была: "Ничего. Жить буду." Потом я имела неосторожность пошевелиться, и следом за ней пришла вторая: "Но недолго и очень хреново." Слабым утешением служило то, что на сей раз похмелье было вполне заслуженным. Если выпить литр эля, а потом заполировать его изрядным количеством полусладкого - расплата неизбежна. Воспоминания возвращались толчками. Первым делом почему-то вспомнилось, как я заинтересованно поглядывала в сторону Женьки. Позорище. Но он тоже хорош: заигрывать с пьяной женщиной - это ж соображать надо. Хотя, кажется, когда мы уходили с праздника, я была еще достаточно трезва. А набраться успела уже потом, после сцены на пляже… Уйййй… Я невольно зажмурила глаза и вжалась в подушку в тщетной попытке провалиться сквозь землю. Сейчас вчерашняя ситуация с Вереском казалась примитивной до пошлости: парень хотел девушку поцеловать, она на поцелуй не ответила, он встал и ушел. Какие еще вопросы? Дура. Дорогое мироздание, где я была, когда раздавали мозги? И нельзя ли мне все-таки получить свою порцию? Может, хоть бракованные на складе остались? Или закатились под прилавок? А то ведь никакой личной жизни. Я откинула одеяло, осторожно села и спустила ноги с постели. Справилась с подкатившей тошнотой. Оглядела комнату. Платье небрежно валялось на полу в изножье кровати. Превосходно. Значит, раздевалась я, по крайней мере, сама. Из соседней комнаты доносился приглушенный Женькин голос. Наш бравый командир был явно не в духе. Я прислушалась. – … ведете себя как подростки. Хуже Вероники, честное слово, - разорялся он. - Я бы еще понял, если бы вы это делали вместе. Так ведь нет: одна напивается в одиночку, как завзятый алкоголик, другой курит какую-то невообразимую дурь! – Эта невообразимая дурь стоит пять золотых за грамм, - глуховато, но спокойно отозвался Вереск. - Если бы я был чистокровным эльфом, я бы проснулся с абсолютно ясной головой. – А если бы ты был чистокровным человеком, вообще бы не проснулся. Ты нашел золотую середину. Молодец. Поздравляю! - сарказма в Женькином голосе хватило бы на десятерых. – Чтобы добиться смертельного эффекта, эту траву надо жевать, а не курить, - все так же невозмутимо пояснил полуэльф. - Вообще-то, я ее для этого с собой и ношу. – Как удачно! Предложи Юльке. Думаю, в том состоянии, в каком она проснется, подобное предложение будет воспринято с благодарностью… Ладно, ладно, молчу, - буркнул Женя тоном ниже после некоторой паузы. - Не надо на меня так смотреть. На несколько секунд я почти всерьез задумалась над его словами: идея о яде казалась чертовски заманчивой. Но главная беда похмелья - вовсе не тошнота и головная боль, а муки стыда. А избавит ли от них смерть - еще вопрос. Я наспех оделась и на цыпочках выскользнула из хижины. Душа здесь нет, зато можно искупаться в море, благо до него всего пятьдесят метров. По-хорошему, конечно, стоило бы отойти за тот мысок, подальше от посторонних глаз, но до него тащиться еще добрых полкилометра… пешком… по жаре… Нет, на такой подвиг я сейчас не способна. Раздевшись донага, я зашла в воду по колено и сразу поплыла. Стайки любопытных мальков испуганно прыснули в разные стороны. После некоторых колебаний нырнула с головой. О приличной укладке все равно можно забыть, а прохладная вода дарила невероятно облегчение гудящей черепушке. Ну вот. Десять минут бодрого плавания - и я снова похожа на человека. Ну, может быть, не очень здорового… Одежда с трудом налезала на влажное тело. Рубаха моментально намокла от падающих с волос капель. Мысль о полотенце пришла в мою светлую голову с безнадежным опозданием. Я снова зашла в дом и в нерешительности замерла перед дверью, из-за которой все еще доносились мужские голоса. Интересно, какой образ безопаснее выбрать? "Пожалейте меня, мне так плохо" или "Я бодра, весела и готова к подвигам"? Ладно, разберемся по ходу дела. Я шагнула в комнату - словно в холодную воду. При моем появлении парни прервали разговор. – С добрым утречком, Юля, - с преувеличенным радушием поприветствовал меня Женя. - Чего тебе предложить? Чаю? Кофе? "Алка-Зельтцер", к сожалению, не держим. Но вот у Вереска случайно завалялся быстродействующий яд. Не желаешь? – Не трудись, я уже слышала эту шутку, - мрачно сообщила я, усаживаясь за стол напротив полуэльфа. – Доброе утро, Юлия, - негромко сказал Вереск. И поспешно отвел глаза. Интересно, ему тоже стыдно? Или просто не хочет со мной общаться после вчерашнего? Разочаровался? Или… у нас все-таки что-то было? Черт. Я помню, как в одиночестве сидела на берегу, там же, где мы расстались с Вереском, пила вино, слушала плеск волн и смотрела на звезды. Сначала мне было очень весело. Я порывалась пойти немедленно проверить гипотезу о влиянии алкоголя на стихийные эмпатические способности. Умник меня отговаривал. (Спасибо тебе, дорогой!) Потом мне стало очень грустно. И тогда я, кажется, решила, что пора завязывать. Вскоре после этого начинался провал в памяти. Но ведь я как-то добралась до хижины, и Вереск, скорее всего, был там. Что если…? Щеки вспыхнули от стыда, а спина, напротив, покрылась испариной ужаса. Только не это. Пожалуйста, только не "Расслабься, ничего у вас с ним не было", - недовольно пробурчал Умник. Ну-ка, ну-ка. А вот с этого места поподробнее. "Ты что, помнишь все, что со мной вчера происходило? Может, зачитаешь список операций? Кратенько, без лишних деталей?" "Я помню ровно столько же, сколько и ты. Но если бы кто-то покусился на твое, с позволения сказать, целомудрие, я бы знал." – Ты чего такая мокрая? - удивился Женька, только сейчас заценив мой видок. - Купалась, что ли? – Нет, блин, под дождь попала, - буркнула я, страдальчески морщась. Во время разговора голова начинала болеть сильнее. – Вот! - Женька обернулся к Вереску и с торжествующим видом ткнул пальцем в мою сторону. - А ты еще спрашиваешь, чем я недоволен. Мне придется провести целый день в компании злобных похмельных типов, к тому же старательно пытающихся делать вид, что они не замечают друг друга. По-твоему, я должен находить во всем этом повод для радости? Я хотела заметить, что один из этих типов и раньше-то был не сильно разговорчив, а к тому что мы старательно не замечаем друг друга, мог бы вообще уже давно привыкнуть и расслабиться. Но в висках снова что-то стрельнуло и я поспешно закрыла рот, опасаясь нового приступа мигрени. – Поверь мне, Женя, из всех твоих сегодняшних неприятностей эта - самая меньшая, - усмехнулся Вереск. – Да неужели? Что может быть хуже? – Например, необходимость идти в Зингар и общаться с вампирами. – А что в этом такого сложного? - искренне удивился Женька. - Мне Мигель дал медальон Фар-Леирато. Он машинально потрогал цепочку на шее. – Возможно, медальон был бы хорошим подспорьем в общении с Фар-Леирато. Но он, как ты сам верно заметил, скорее всего, мертв. – Фар-Зингаро меня знает, - возразил Женя упрямо, но уже не так уверенно. - И вполне неплохо ко мне относится. – Да, - согласился Вереск. - И именно поэтому посоветует тебе держаться от Долины на безопасном расстоянии. А нам желательно получить от вампиров не только разрешение на проход в Долину, но и инструкцию, как продержаться в ней максимально долго. Эльфы в этом вопросе не специалисты. – Что ты предлагаешь? – Заручиться поддержкой Совета. Женька задумался. Я, приложив ладони к пылающему лбу, украдкой рассматривала Вереска из-под сцепленных пальцев. Что с тобой происходит, снежный король? Если у нас ничего не было, просто напуганная дурочка не приняла твой внезапный поцелуй - подумаешь, ерунда, сколько таких дурочек было в твоей жизни ( Или это всего лишь спектакль, разыгранный талантливым лицедеем? Игра, цель которой свести меня с ума или заставить спасаться бегством в отчаянной попытке сохранить разум? Эх, кто бы мне провел мастер-класс по психологии полуэльфов… "Расовая принадлежность тут ни при чем, - все так же недовольно проворчал Умник. - Это работа для толкового психоаналитика. Не знаю, правда, кому из вас он необходим больше…" Решительный Женькин голос оборвал мой поток сознания: – Собирайтесь. Мы возвращаемся к магистру Астэри. |
|
|