"Жара в Архангельске" - читать интересную книгу автора (Оливия Стилл)29Аня закрыла дверь за Гладиатором, вернулась в комнату. – Ты вертишь ими, как тряпичными куклами. Мне противно наблюдать весь этот фарс. Чего ты добивалась, скажи мне пожалуйста?! Олива опешила. – Что ты имеешь ввиду? – Ты сама знаешь, что! – Господи, Аня, что ты говоришь? Опомнись! – Вот только не надо опять ломать комедию! Ты можешь морочить им головы, но я-то тебя прекрасно знаю. – Я тебя не понимаю! О чём ты говоришь? Аня метнулась в ванную и вышла оттуда, держа в руках флакончик с феромонами. – Вот о чём я говорю, дорогая моя Олива! Или ты хочешь сказать, что феромоны тут ни при чём? Вспомни: много ли у тебя было парней до того, как ты приобрела эту штукенцию? – Но ты сама мне её отдала… – Да, – Аня хищно зажала в руке флакон, – Поэтому-то я и знаю, что если бы не эта штука, чёрта с два Даниил валялся бы у тебя в ногах, а Салтыков прыгал бы с моста! Чёрта с два ты бы закружила голову Флудману и Хром Вайту, и чёрта с два Гладиатор бегал бы по твоим тупым прихотям как собачонка! Аня нервно прошлась до двери, развернулась и пошла через комнату к окну. – О, я прекрасно понимаю твоё стремление быть в центре внимания! – продолжала она, – Конечно – как в Москве-то тебе хвост прижало, куда ж ты, милая моя, прибежала?! Сюда прибежала, в Архангельск, в город, где ни одна живая душа не знает, кем ты была в прошлой жизни, и где ты можешь морочить голову кому угодно… – Никому я голову не морочу, – устало обрубила Олива, – Я совершенно не понимаю, чего ты взъелась. – Тогда скажи им всем правду! Это будет честнее. – Какую правду?! – возмутилась Олива, – Если даже есть вещи, о которых я считаю нужным умалчивать, это никому не даёт права их обнародовать без моего согласия! Это касается только меня одной! – Нет, дорогая, есть вещи, которые касаются не только тебя одной! – сказала Аня, – Иначе вся эта каша не заварилась бы. – То есть в том, что произошло, виновата я?! – вспылила Олива, – А с кого вся эта история началась, а? Может, мне тебе напомнить, или сама вспомнишь? – Ах, ты меня обвиняешь?! Прекрасно! Значит, это я во всём виновата!!! – Тут все виноваты, – отрезала Олива, – Только вы, господа-товарищи, свою вину хотите на чужие плечи перекинуть… – А ты у нас святая невинность?! – Я этого не говорила!!! Перебранку прервал звонок Гладиатора. Он сообщал, что встретился с Негодяевым и переговорил с Салтыковым. Результат – Салтыков к семи утра придёт к ним на квартиру разбираться. Оливе стало реально стрёмно. "Что Гладиатор имел ввиду под словом "разбираться"? – промелькнуло у неё в голове, – Хорошо, если Димас придёт вместе с ним, а если нет? Ой, что тогда будет…" – Мы должны сами идти к Негоду, – сказала она Ане. Девушки вышли из квартиры, направились к Негодяеву. Димка открыл им дверь, будучи в одних плавках. Спросонья он подумал, что возвращается Салтыков, и никак не ожидал увидеть в шесть утра на пороге своего дома Аню и Оливу. – Доброе утро, Димочка, – проворковала Аня, а Олива первым делом спросила: – Салтыков у тебя? – Нет, он только что пошёл к вам, – ответил Димас. Аня и Олива вошли в прихожую, рассказали Диме про то, что было вчера ночью. Он поржал, сказал, что Салтыков подумал, что они там мужика какого-то привели и прятали от него. – А мы ещё слышали, как на улице кто-то орал "Суки!", – сказала Олива, – Интересно, он это был или не он… – Вполне возможно, что он и был, – ответил Дима, – Кстати говоря, я не удивлюсь, если он ушёл не сразу, а какое-то время стоял под дверью и подслушивал. Это в его стиле. – Ну пипец… Внезапно в коридоре послышался салтыковский кашель и раздался звонок в дверь. Олива испугалась не на шутку. – Димка, не открывай!!! – взмолилась она. – Блин, я забыл запереть дверь изнутри на ключ, – шёпотом сказал Дима, держа дверную ручку, которая с той стороны двери уже ходила ходуном в его руках. Олива со страхом смотрела на извивающуюся в Димкиных руках дверную ручку, которую с той стороны дёргал Салтыков. Секунды казались бесконечностью, как в замедленном кино. Аня и Дима изо всех сил старались не шуметь, но проклятый паркет предательски трещал под их ногами, и этот треск казался Оливе оглушительным. Всё сейчас сосредоточилось на том, что творилось по ту сторону двери. Олива смертельно боялась, что Салтыков вот-вот рванёт резче дверь и откроет, и тогда пипец им будет всем троим. Но обошлось. Салтыков потрезвонил там в дверь, покашлял себе и ушёл восвояси. Едва оправившись от пережитого испуга, девушки сели пить чай с кексами на Димкиной кухне. Попили чаю, побазарили о том о сём, собрались уходить. – Так ты скажи ему, – сказала Олива Диме уже в прихожей, – Ты скажи ему, мол, так и так, если он не дурак, то он поймёт… – Ну, я понял тебя, – сказал Дима, – Ты повторяешь это одно и то же уже десятый раз. – Ну хорошо, мы тогда пойдём… Олива и Аня вышли из дома, но не успели они дойти до ограды, как услышали, что кто-то их зовёт. Олива обернулась – на балконе стоял Дима. – Только что звонил Салтыков! Сказал, чтобы ты ему перезвонила. – Но у меня нет денег на телефоне, – сказала Олива. – Идите сюда, я дам вам свою симку от Мегафона. Девушки опять вошли в его дом. Дима дал Ане симку, она вставила её в телефон. Однако Оливе было стрёмно звонить Салтыкову. – Я лучше напишу ему, – сказала она. – Пиши быстрее, а то Аня уже спит, – подгонял Негод. Аня и вправду уже дремала на лестнице. – А что мне ему написать? – растерялась Олива, и, наконец, написала: "Давай потом поговорим. Мы не спали всю ночь". – Ты неправильно написала, – сказал Дима, заглядывая Оливе через плечо в телефон, – Надо сначала написать: "Андрей"… – Да какая хуй разница! Разве это так важно? – А как же? Это очень важно, к человеку надо по имени обращаться. Но исправлять смску было поздно, так как Олива её уже отправила. Ответ не заставил себя долго ждать. "Меня это не интересует. Я тоже не спал всю ночь. Приходи в 12:30 в кафе на первом этаже высотки, от главного входа сразу налево. Жду ровно 3 минуты и ухожу". – Ничего не поделаешь – придётся идти, – вздохнула Олива, у которой от бессонной ночи голова просто разламывалась на куски. – До двенадцати ещё около трёх часов, – Дима посмотрел на часы, – Так что лучше идите спать пока; в двенадцать я вас разбужу. – Ну ты уж разбуди нас, – попросила Олива. – Всё-таки заведите будильник на всякий пожарный, – сказал Дима, – А то я сам могу проспать – я блин из-за вас тоже всю ночь глаз не сомкнул. Салтыков блин всю ночь тут бродил, мне спать не давал… Тоже, раздули из мухи слона, сами не спали и другим выспаться не дали… – Не обобщай, – сказала Аня, – Ты из-за них с Салтыковым одну ночь не спал, а я целых две. Вот и сосчитай. – Ладно, пойдёмте спать, – зевнула Олива, и все разбрелись по комнатам. Проснулась она по будильнику. Аня дрыхла без задних ног, Дима тоже спал в своей комнате. Голова у Оливы была просто чугунная, сил не было вообще. Но надо было вставать и идти… Олива кое-как оделась, причесалась. В глазах темнело, голова кружилась. Обнаружила, что пришли эти дела, причём на несколько дней раньше. Больше всего ей сейчас хотелось вырубиться. Но другого выхода не было, и она, взяв сумку, поехала к зданию высотки. Ровно в 12:30 Олива явилась в назначенное место в кафе. После солнечной улицы в маленьком кафе было темно и прохладно. Народу там не почти не было. Не было там и Салтыкова… Олива постояла там одну минуту и вышла в холл. "Значит, не придёт", – подумала она и решила уходить. Но в 12:31 на её телефон пришла смска: "Время пошло". Олива вошла в кафе и увидела там его. – Ну привет, – сказал ей Салтыков. Олива промолчала. Салтыков стоял с каменным выражением лица и неподвижным, мертвенно-стеклянным взглядом вперился ей в лицо. Только по тому, как дёргался мускул на его щеке, было видно, что внутри он кипит. – Ну, что скажешь? – Я пришла, – ответила Олива, – Но то, что я тебе скажу, ты всё равно не будешь слушать… – Правильно. Потому что ты сначала говоришь одно, а потом другое. Мне уже сложно верить тебе. – Тогда я ничего не буду говорить. – Нет уж, скажи, сделай милость. Почему ты так поступила со мной? Я жду от тебя ответа. – Потому что… потому… Потому что, ты сам знаешь, Аньке ты не нравишься. Знаешь, что она мне сказала, ещё на Яграх? – Что? – Что ты бестактный. Невоспитанный. Её коробит от твоей бестактности, вот что она мне сказала. Она сказала, что не может находиться с тобой в одной комнате… – Мне тоже не особо приятно с ней находиться, – сказал он. – Ну, а мне-то что делать? Я понимаю, вы друг другу не нравитесь. Но мне-то каково, вы подумали? Нет, вы думаете только о себе! – Да ты хоть знаешь, что меня взбесило? – взорвался он, – То, что ты начала на меня орать. Ты вот жалуешься на свою мамашу, что она орёт, а сама-то? Ты ничем не отличаешься от своей мамаши! Вот. А я не выношу, когда на меня орут… – А ты думаешь, на меня не орали? – оправдывалась она. – Ну, замечательно! Анька на тебя наорала, а ты на мне отыгралась. Так, что ли? – Так или не так – какая разница? Меня взбесило, что ты шкафы начал открывать, вот что меня взбесило! Как ты мог подумать про какого-то мужика? Как тебе в голову такое пришло?! Это же низко! – Низко?! А то, что ты Гладиатора ночью к себе домой впустила – это как? Меня не впустила, а Гладиатора! Как я должен был реагировать?! Это обидело меня, оскорбило!!! – Господи! – застонала Олива, – Ну что вы меня все дёргаете-то, Боже мой?! Аня впустила Гладиатора, я-то тут при чём? Ты так говоришь, как будто я изменяла тебе с Гладиатором! – Этого только недоставало, – проворчал Салтыков. Но обида, горечь уже была почти на исходе. Они ещё полчаса там сидели, высказывали друг другу всё, что накипело. Но в конечном итоге вроде бы помирились. Салтыков обещал позвонить Оливе в семь. – Я пришла к тебе, – сказала она ему, – Если бы ты был мне не важен, я бы не пришла. У меня голова раскалывается, я чуть в обморок не упала, пока ехала… – Пойдём, я посажу тебя на такси. Салтыков посадил Оливу на такси, она доехала до дома. Заспанная Аня открыла ей дверь. – Ну как? – Порядок, – ответила Олива, – Вроде бы всё более-менее устаканилось… Олива вышла на балкон, закурила сигарету. Аня вышла вслед за ней. – Поздравляю, – надменно бросила она, – Ты уже курить начала! Скоро водку будешь бухать как Салтыков? – Почему сразу "как Салтыков"? – оправдывалась Олива. – Потому что я вижу, как он дурно влияет на тебя. Ты же как пластилин, своей воли не имеешь, кто что хочет из тебя, то и лепит. Вот он и лепит из тебя своё подобие… Аня вернулась в комнату. Олива выбросила окурок и, подумав, тоже ушла с балкона. Аня сидела с ногами в кресле и, даже не обернувшись, ковырялась что-то в своём телефоне. – Любе смс пишешь? – спросила Олива. – Делать мне больше нехуй, – злобно проворчала Аня. – Господи, да я же только спросила! Что опять не так?! – Да ничего. Олива отвернулась к окну, еле сдерживая слёзы. – Вот только без истерик тут! – проворчала Аня, – Иначе я уеду, и пошли все нахер. – Ты бросишь меня тут одну? Аня промолчала. – Я вижу, что я тебя бесить уже начала, – сказала Олива. – Ты меня бесить не начала. – Правильно. Потому что я тебя уже давно бешу, – взорвалась она, – Только я не понимаю, зачем ты тогда общаешься с человеком, который тебя бесит, и которого ты ненавидишь? Что я сделала тебе, я не могу понять?! Ты вот злишься, а каково мне, ты подумала? Думаешь, мне не хуёво щас? – Хватит!!! Мне надоело. – Ах, да делайте вы что хотите!!! Олива ушла на балкон. Аня вскочила с кресла и начала с психозом лихорадочно собирать свои вещи. Олива безучастно смотрела на неё, как во сне. Перед её глазами уже плыл туман, подкрадывалась обморочная тошнота и равнодушие ко всему на свете. – Где здесь ж/д вокзал? Олива обессиленно прислонилась к дверному косяку. – Ты собралась уезжать? – Да, – отрезала Аня и выбежала из квартиры, хлопнув дверью. Олива не побежала за ней вдогонку, не остановила её. Просто опустилась в кресло и зарыдала. Распахнутая дверь в коридор хлопала от сквозняков – Оливе это тоже было по барабану… Потом она всё-таки собралась с силами и закрыла дверь. Написала смску Салтыкову: "Анька собрала свои вещи и уехала на вокзал. Что теперь делать, я не знаю. Мне очень хуёво…" "Скатертью дорога, пусть катится! – ответил он, – Потерпи немного, скоро приду". …В этот вечер они рано легли спать. На следующее утро Олива как всегда проводила Салтыкова на работу и легла досыпать. Думала об Ане. В комнате пахло мятной жевачкой. И трупом. Разбудил её звонок в дверь. Заспанная и лохматая, Олива открыла дверь. На пороге стояла какая-то старушка. – Скажите, у вас газ нормально работает? А то такой странный запах по всему этажу… Надо проверить, нет ли где утечки газа? – Да вроде нормально, газ у нас закрыт, – отвечала Олива. – Точно закрыт? – Ну зайдите, проверьте, – зевая, сказала она. Старушка прошла на кухню, проверила газовую плиту. – Да, вроде всё нормально… Но откуда же такой запах? Вы ничего не чувствуете? – Да не знаю… Трудно сказать, – колебалась Олива. – Ну, я тогда пойду. Досыпайте, – сказала старушка и ушла. Олива закрыла за ней дверь и прилегла на кровать. Написал Салтыков. И тут Олива вспомнила, что за всю неделю так и не встретилась с Денисом… Написала она Денису, пригласила вечером в гости. Он обещал прийти. И тут на симке закончились деньги. Олива оделась и пошла в магазин купить яблок и заодно кинуть пятьдесят рублей на счёт. Вышла из дому, спокойно прогулялась до магазина, ещё посидела во дворе на скамейке, попереписывалась с Деном и Негодом. Нежаркое архангельское солнце ласково играло на нескошенной траве на газонах. На детской площадке во дворе, где сидела Олива, молодые матери спокойно выгуливали своих маленьких детей. Рядом с Оливой на скамейку присела молодая девушка с коляской. Она неторопливо поправила ребёнку соску и, поставив коляску в тени тополя, села на скамейку и раскрыла книжку. Олива кинула взгляд на молодую мать, и её лицо, светлые волосы, убранные сзади в хвост, показались Оливе очень знакомыми. – Я извиняюсь, конечно… Катя? – робко спросила её Олива, – На форуме – Дикая Кошка? Девушка недоуменно посмотрела на Оливу, вспоминая что-то. Потом произнесла: – Да… Но я вас не помню… – Я Олива, на форуме Lolie, – быстро произнесла она, – Ты вышла замуж? – Да, в прошлом году, – отвечала Дикая Кошка. – Мальчик, девочка? – Олива кивнула на коляску. – Девочка… Ксюшей назвали. Поболтав немного с Дикой Кошкой, Олива встала со скамейки. Она не стала говорить Кате, что встречается сейчас с Салтыковым. Девушки сказали друг другу несколько общих фраз и пошли каждая своей дорогой: Дикая Кошка – домой, кормить ребёнка, а Олива… А Олива пошла в свою съёмную квартиру на улице Тимме, в доме 23-б. По дороге домой Олива уже не думала ни об Ане, ни о Салтыкове. Она думала о Дикой Кошке – той самой Дикой Кошке, которая каких-то два года назад была легкомысленной особой и шутя увела Салтыкова у Ириски. Она шутя замутила с ним на турбазе, шутя провстречалась с ним полтора месяца и так же шутя рассталась с ним. Она писала на форуме, что отношения современной молодёжи должны быть лёгкими и ни к чему не обязывающими: пока есть чувства – люди вместе, а начали друг друга напрягать – чего же и держаться, надо расставаться и идти дальше, навстречу новым отношениям… "Да, было время, и она легко сходилась и легко расставалась с парнями, – думала Олива, – Она крутила легкомысленные романы и не заморачивалась ни на чём – а теперь она замужем, имеет ребёнка… В чём же секрет? Я вот так не могу, я другой человек, я очень серьёзно отношусь к любви – и мне не везло до сих пор… А сейчас? Да, сейчас повезло, я встретила человека, который по-настоящему любит меня. И я тоже выйду замуж за него, и у нас будут дети…" Занятая своими мыслями, Олива не заметила как подошла к своему дому. Подошла – и остановилась как вкопанная. У подъезда стояла какая-то ГАЗель, милицейская машина, толпа народу… – Что здесь происходит? – спросила Олива старушку около лифта. – На девятом этаже покойника обнаружили, – отвечала она, – Совсем молодой-то парень ишшо… Он уж разлагаться начал, поди-ка несколько дней лежал, только сегодня нашли его, дверь взломали… "Так вот откуда в квартире пахло трупом…" – подумала Олива. Между тем на первый этаж приехал лифт. Двое крепких мужиков вынесли из лифта на покрывале согнутого пополам покойника. Он смердил. – Не поеду я на лифте, пешком пойду, – сказала старушка, – Не могу в лифте ехать, раз там покойник был… Олива тоже пошла по лестнице вместе с ней. Поднялась на девятый этаж, пошла по смрадному коридору. Она уже не помнила ни о Дикой Кошке, ни о своих мыслях по дороге домой – перед её глазами так и стоял согнутый пополам на покрывале смердящий покойник. В квартире Оливе одной было так же страшно, как и в коридоре. Сладковато-тухловатый запах покойника ещё не выветрился. "Какая ужасная участь, не дай Бог никому такой смерти… – думала Олива, мечась от балкона к двери, – Господи, когда же Салтыков с работы придёт?! Я сойду с ума…" Отвлёк её звонок Димы Негодяева. Олива рассказала ему про труп. Он засмеялся. – Ну, – говорит, – У вас никогда без приключений не обходится! То ограбление, то труп… Вы как все вместе соберётесь, обязательно что-нибудь такое произойдёт. – Да уж, – сказала Олива, – Что правда, то правда… …А на улице, у подъезда, так и стоял народ. Покойника давно увезли, но люди не расходились. В гулком тёмном коридоре были слышны шаги и голоса – приехали следователи. А люди стояли у подъезда, и никто не решался войти внутрь, словно весь этот страшный дом, особенно девятый этаж, был заражён вирусом смерти… |
|
|