"Жара в Архангельске" - читать интересную книгу автора (Оливия Стилл)18Зима в городе Архангельске в конце января всё-таки взяла своё. Столбик термометра опустился аж до минус двадцати градусов, лужи на дорогах подмёрзли, и завыли-закружились с порывами ветра снежные метели. Никки знала, с кем Даниил провёл эти новогодние праздники. Она также догадывалась, почему он почти перестал появляться у неё дома. За весь месяц он пришёл только два раза, и оба раза был сам не свой, на Никки не обращал никакого внимания, а всё время у неё дома проводил исключительно за компьютером. – Треснуть тебе, что ли, по балде?! – возмущалась Надя, старшая сестра Никки, – Когда ты перестанешь позволять этому альфонсу вытирать об себя ноги??? – Надя, не надо так говорить про Даниила, – отвечала Никки, – Он не альфонс. – А кто же? Неужели не видишь, что он приходит к тебе исключительно ради интернета? А как только приехала эта московская шалава – побежал к ней, а не к тебе! Где твоя гордость, сестричка? – У нас с тобой, Надя, разные мировоззрения. – Только не надо мне излагать свою точку зрения, всё равно я её не приму, – отрезала Надя, – А если этот альфонс явится сюда ещё раз – он полетит отсюда вверх тормашками! Ясно? Что ты на меня глазами хлопаешь?! Я тебе ещё раз говорю – не можешь защитить себя сама, это сделаю я. – Ладно, – неожиданно сказала Никки, – Только ты, пожалуйста, не беспокойся: свои проблемы я уж как-нибудь решу сама. Договорились? …Даниил шёл бесцельно по городу, не обращая внимания на метель, бьющую прямо в лицо. Ему всё здесь напоминало об Оливе – и, как ни убеждал он себя в том, что он нисколько не влюблён в неё – не думать о ней он просто не мог. "Но ведь так не должно быть, – думал он снова и снова, – Ведь это не любовь. Какой мне смысл думать о ней, если от этого только хуже…" Он дошёл до перекрёстка, сам не зная зачем, свернул на Садовую и… очутился на пороге Никкиной квартиры. Никки открыла дверь и молча посторонилась, пропуская его. Даниил посмотрел на неё и сразу всё понял. Такой он не видел её ещё никогда – она ничего ему не сказала, но в её глазах уже не было того преданного восторга и любви, которые он привык видеть в глазах влюблённых в него девушек. Она молча пристально смотрела на него, и этот новый, презрительно-строгий взгляд её Даниила даже покоробил. – Интернета сегодня не будет, – холодно произнесла она. – Я ж не за интернетом пришёл, – сказал Даниил. – Хм… А зачем же? – Ну… как зачем? – Не знаю, зачем, – устало обрубила Никки, – У меня уже давно такое чувство, что ты приходишь не ко мне, а к моему компьютеру. Даниилу стало стыдно. Он молча постоял в прихожей, низко опустив голову. Затем произнёс: – Это не так, Никки… – Разве? – она вскинула на него глаза, – А по-моему, это так и есть. – Никки… – на Даниила было жалко смотреть, – Никки, я очень несчастлив… – В чём же ты несчастлив? – она пыталась ещё казаться строгою. – Я запутался… – С этого и надо было начинать, – Никки прошла в свою комнату. Даниил прошёл вслед за ней и остановился в нерешительности. – Просто пойми, мне тоже больно… И я… я чувствую твою боль… – Хватит, Даниил, – сказала Никки, – Ты сам виноват в том, что с тобой происходит. Сам – понимаешь? Ты сам создал для себя эту ситуацию. Я хотела помочь тебе, но тебе ведь это не надо… А мне тоже надоели твои загоны и макароны на ушах… – Никки, я… – Даниил запнулся, – Я люблю тебя, Никки… Он обнял её. Никки не сопротивлялась. Она старалась не обнимать его и вообще отвернуться… Часы тихо тикали на тумбочке. За окном было темно. Темно было и в квартире, где, кроме Никки и Даниила, не было никого. – Надо бы извиниться… – За что? Тебе не за что извиняться. – Да нет, есть за что… Никки промолчала. Оба в этот момент подумали об одном и том же, но не стали это озвучивать. …Олива не знала ничего об этом, находясь в Москве, но где-то в начале февраля начала как-то смутно подозревать, что Даниил ей изменяет. Она почувствовала, что что-то изменилось в их отношениях, появилась какая-то напряжённость. Олива пыталась отогнать от себя подобные мысли, но они лезли настырно ей в голову, заставляя подозрения ещё более укрепляться в её душе. Вот он сидит в аське – странно, у него же нет дома интернета! У кого он ещё может сидеть, если не у Никки?.. – Привет, подруга! – написал Оливе Даниил. "Какая я тебе, в жопу, подруга?!" – разъярённо подумала она. Вслух же спросила: – Ты где щас находишься? – Я дома, – отвечал он, – С ясновидением проблемы? – Да нет никаких проблем, – Олива вырубила аську. "Он у неё, это ясно как белый день, – думала она, лёжа в постели ночью и не смыкая глаз, – Голову даю на отсечение, что у неё он! Уххх, мормышка проклятая!!! Ну погоди…" "Но ведь, с другой стороны, он и раньше от неё сидел в инете, – рассуждала Олива сама с собой, – Мне это, конечно, ещё тогда не нравилось, но ведь в этом не было ничего такого, чтоб подозревать в измене… Что же теперь-то изменилось?" "И всё-таки, изменилось многое, – думала она, – И ты сама об этом догадываешься…" Так Олива и не смогла уснуть в ту ночь. Не уснула она и на следующую ночь, и на послеследующую. Подозрения грызли её как чёрные ядовитые черви. Выход был только один – поговорить с ним начистоту… Вечером Олива, как всегда, вышла в аську. 42nteller был онлайн. Но ей даже не пришлось первой заводить этот разговор – он её опередил. – Привет, – написал он ей, – Как твои фантазии сегодня? – Мои фантазии хорошо, – отвечала Олива, – Правда, ты мне снился где-то седьмого числа, но я не помню, как именно. – Постарайся припомнить. – Ну ничего хорошего мне не снилось тогда, это точно. – Это понятно, – сказал Даниил. – Почему понятно? – Ну, зная устройство твоего мировоззрения, вполне понятно. Страхов много ещё. – Каких же, например? – Страх "меня не любят". – И неправда! – вскипела Олива, – Просто меня бесит, когда на меня возводят напраслину. Вот тоже выдумал "страх" какой-то… Нет у меня никаких страхов, понятно? Особенно тот, который ты назвал. Чтоб ты знал, любят меня многие, и я не нуждаюсь ни в чьих подачках. – Ну-ну… Скоро у тебя появится один человечек интересный… – Какой ещё человечек? – Этого я не вижу, однако от него многое зависит в твоей жизни, – ответил Даниил, – Большего не скажу. – Да иди ты к чёрту со своими человечками!!! – Олива разозлилась не на шутку, – Как ты вообще можешь такое говорить??? Что ты вообще выдумываешь-то? Кто тут у меня может быть?! Я вообще логики твоей не понимаю! – Время покажет. – Ты сам не знаешь, что городишь. Или, я вижу, тебе всё похеру. – Ясно, то что я тебе показал тебя нимало не убедило, твоё дело. – А что ж ты плетёшь-то про кого-то, кто в моей жизни появится?! – Вижу так. – Видит он! А то, что ты меня этим предположением обидел, не видишь??? – Ну прости если обидел, – сказал Даниил, – Просто попробуй меня понять если можешь. Я болею и знаю из-за чего болею несколько месяцев, и точно знаю что это связано с желанием менять людей, т.к. и меня хотят изменить это вылилось болезнью. Причину в себе я не могу убрать без вреда для тебя, вот и всё. – Что ты хочешь этим сказать? – не поняла Олива. – В силу своей скажем так интуиции я могу узнать где лежит причина, – продолжал он, – Причиной оказалось желание обладать человеком, потом по причине вышло на тебя, т.е. скрытое пожелание управлять, возможно проистекающая из ревности. Ты только не подумай что я тебя укоряю, сам виноват. – Я ни в чём тебя не обвиняю. И не требую от тебя ничего сверхъестественного, т.к. вполне понимаю всю ситуацию, которая у нас с тобой, – сказала Олива, – Единственное, о чём я хотела бы тебя попросить… – Да? – Ты знаешь всё. Так вот… ты знаешь, что мы живём в разных городах, и в силу обстоятельств не можем видеться чаще, чем раз в полгода. Пока не можем. Тем более, я щас работаю, и не знаю, дадут ли мне отпуск этим летом, вполне могут не дать. И поэтому… – Что-то мне не нравится… тема разговора… – Погоди, дай досказать. Ты знаешь, что ситуация непростая. Несмотря на это, я не могу тут ни с кем мутить, и не хочу, потому что ты есть. Я требовательна к себе, и во мне ты можешь быть уверен. И попросить я тебя хотела лишь об одном… – О чём? – Я всё понимаю, мы все живые люди. Вполне может так случиться, что ты встретишь другую, или меня разлюбишь… Так вот, если это случится, сообщи мне об этом сразу, пожалуйста. Я всё пойму, прошу только быть честным со мной. – У нас думаю разные понятия любви, – ответил Даниил, помолчав, – Я не считаю любовь чем-то кроме любви и ни на кого обязательств вообще ни каких не накладываю. – Ты не думай, что я хочу тебя ограничивать или ещё что-то, – "Чёрт! Я же не то ему говорю!" – промелькнуло в голове у Оливы. Однако она продолжала – Просто мне нужно быть уверенной, чтобы не наделать ошибок. – Я не забираю ни у кого свободу и свою свободу не в чьи даже шёлковые руки не положу. – Нет, ты меня не так понял, – оправдывалась Олива, краснея до корней волос – всем существом она сейчас чувствовала, что говорит не то, что нужно, говорит неправду, – Просто мне надо знать о текущем положении вещей. Чтоб не получилось так, что я, допустим, летом приеду, а обстоятельства уже изменились. К тому же, – добавила она, – Мне тут один парень предлагал встречаться, но я отказала ему. – Оль, послушай бесплатный совет, – сказал Даниил, – Повстречайся с ним. – Как ты можешь мне такое советовать?! Я не хочу с ним встречаться, я тебя люблю! – Я знаю, что любишь. Просто попробуй. – Нет. Я хочу быть с тобой, и больше ни с кем. Пусть есть трудности, они для меня не важны. – Скажем так, он лучше меня и нужнее именно тебе… – Давай договоримся так. Будем говорить начистоту – А я пока и не лгал. – Зачем ты так говоришь? Лучше тебя для меня нет. И точка. – Ну тогда для тебя повстречаться с ним ничем не повредит, только убедишься что лучше меня нет. И кроме того я просил не делать из меня кумира, меня это очень сильно бьёт. – Я не делаю из тебя кумира. Скажи мне, а ты разве не испытываешь ко мне того же? Почему ты с такой лёгкостью мне это говоришь? – Потому что я не ставлю в людей в абсолют. Я люблю человека вне зависимости от того какой он есть, со всеми его недостатками. А говорю с такой лёгкостью, думаю тебе пока что рано это знать, не вытерпишь. – Нет, говори всё начистоту. Мы же договорились. – Я люблю тебя просто потому что люблю, и мне неважно какая ты и всё. И – всё, конфликт был исчерпан! В жизни Оливе так остро не хватало этих трёх, казалось бы, простых, но в то же время таких волшебных слов "я тебя люблю", что от одной этой фразы, такой желанной, но – увы – так редко предназначавшейся для её ушей, она ослабела и опьянела так же моментально, как подросток от одной рюмки водки. – Знаешь, я бываю порой резка, груба, но я стараюсь исправиться, – сказала Олива, – Я постараюсь по возможности удерживаться от резкостей. Только старайся не обижать меня. Когда ты так говоришь, мне очень больно… – Я всё понимаю, однако мне больно от одних только мыслей, которыми ты себя ко мне привязываешь, – сказал Даниил, – Любовь не привязывает даже в малости, она просто есть и всё. – Ты не беспокойся, я не собираюсь виснуть на тебе, – Олива опять начала оправдываться, – Я живу в другом городе, у меня другая жизнь… – Расстояние для привязки не проблема. – Мне просто хочется, чтобы ты любил меня, а если вдруг поймёшь, что этого уже нет, скажи мне об этом сразу, чтобы я не мучилась, вот и всё. Я слишком хорошо знаю, что такое Не любовь, как это было с Вовкой, например. Я боюсь этого, как огня, постарайся это понять. – Ага. Прости, если обидел, я спать пошёл, т.к. сил уже нет и из инет клуба по морозу пирдолить не оч приятно ночью четыре квартала. Да и вообще чего-то после третьего числа меня на улице постоянно убить стараются вечером. Вот думаю моть седня у них получится? Ладно, не буду о грустном. Спок ноч. Целую. Люблю. Обнимаю. Нежно. Вот так и поговорили. На следующий день Даниил просто исчез из инета. А ровно через неделю, то есть шестнадцатого февраля, местное архангельское радиовещание "Сарафан-FM" достигло ушей Оливы, и она узнала, что Даниил встречается с Никки… Шестнадцатого февраля 2007 года не произошло ни землетрясения, ни наводнения, ни какого-нибудь ещё стихийного бедствия. Радиоточка на кухне бесстрастно бубнила о каком-то очередном заседании Госдумы и о встрече Владимира Путина с какими-то молодыми авторами в Ново-Огарёво. Но этот день в жизни Оливы стал чёрным поворотом её судьбы. "Предатель… Предатель… Предатель…" Ярость застилала глаза девушки. Оливе сначала очень хотелось поехать туда и отхлестать по щекам этого урода, который вот так влёгкую променял её непонятно на что; ей хотелось выволочь за волосы эту крысу, которая отняла у неё счастье. Но сознание собственного бессилия (а что она могла сделать, находясь в Москве?), лишь усугубляло ситуацию. Олива уже забыла все те нежные и ласковые слова, которыми каждую минуту мысленно называла она его – в голове крутилось только одно: "Циник… Подлец… Предатель… Сволочь… Какая же я дура, Господи Боже мой!!!" Она достала из бара початую бутылку водки, налила в стакан, залпом опрокинула… "Но неужели всё так плохо? Ладно, пусть так… Он лгал мне про любовь, и про инет клуб лгал, и про всё, про всё… – плелись мысли в её одурманенном мозгу, – Он предал меня, ушёл к другой… Да, я несчастный человек… Но ведь любил он меня… Было же что-то хорошее…" Олива вспомнила, как они гуляли по набережной, как в подъезде целовались, как он гладил её по волосам, кормил из рук дольками мандарина – и взвыла в голос. Нет, всё пропало, он предал её. Она опять осталась одна… Ну что ж, Олива, финит а ля комедия, кончилась твоя сказочка про любовь. За счастье надо платить – пей теперь водку, лей слёзы. А тем временем твоим счастьем будет наслаждаться другая – ты ведь не подумала, как ей было плохо в то время, когда ты, счастливая, целовалась с ним на мосту и кушала из его рук мандарины? А теперь вы поменялись ролями: всё ведь в нашей жизни закономерно… Так думала она, облокотившись на стол и безуспешно пытаясь подпереть рукой съезжавшую вниз голову – водка уже дала себя знать. Дома никого больше не было. Лишь заезженная кассета Многоточия надрывалась в старом магнитофоне: "Больше ничего не будет, больше ничего не будет, Потому что хуже уже некуда…" |
|
|