"Жара в Архангельске" - читать интересную книгу автора (Оливия Стилл)

19


Часы в большой гостиной на первом этаже медленно пробили три раза.

Наверху, в спальне Димы Негодяева, было сумрачно, почти темно. На улице вовсю светило майское солнце, пели птички и цвела акация, лишь на окно Диминой спальни были опущены жалюзи. Дима не любил яркого солнца – дневной свет мешал ему спать.

Он лежал ничком на постели, зарывшись лицом в подушки и скинув с себя одеяло; но он уже проснулся несмотря на то, что глаза его были закрыты.

Часы в гостиной смолкли; но в передней тут же послышалась мелодичная трель дверного звонка. Не открывая глаз, Дима лениво повернулся на другой бок и ещё глубже зарылся курчавой головой в мягкие подушки.

"Открывать не буду, – сонно подумал он, – Отстаньте вы от меня все. Поспать человеку не дадут…" Однако в дверь всё звонили и звонили. Звонок был мягкий, мелодичный, затихающий через секунду – Дима ненавидел резкие звуки, так же как и резкие запахи духов: у него болела голова и от того, и от другого. Он не выносил шума, громких человеческих голосов, у него болели глаза от яркого света. А ещё он терпеть не мог в людях такое качество как настырность. Вот и теперь его раздражали звонки в дверь, но, разморенный сном, он не мог заставить себя подняться с кровати и спуститься на первый этаж.

Кто-то внизу открыл дверь: наверное, домработница. Через секунду Дима услышал до боли знакомый кашель и громкий голос. "Салтыков припёрся… – недовольно подумал он, – Чёрт бы его побрал…" – Димас! – Салтыков вихрем ворвался в спальню, – Ты чё, спишь что ли? Так и жизнь проспишь!

Дима, зевая, сел на кровати и с трудом продрал глаза.

– Андрей?

– Держи хуй бодрей!

– Да пошёл ты, – Дима опять закрыл глаза и откинулся на подушки.

– Вставай давай, я халтуру принёс, – Салтыков достал из кейса чертежи и разложил их на столе.

Диме очень не хотелось вставать и приниматься за скучные инженерные расчёты. К тому же, в дипломном проекте у него ещё конь не валялся, в то время как Салтыков, несмотря на своё вечное распиздяйство, уже успел написать больше половины диплома, и даже ухитрялся где-то находить заказчиков и брать на дом халтуры.

Конечно, не без помощи отца, который занимал пост директора Архангельскгражданпроекта и время от времени давал сыну возможность подзаработать.

– Ты пока посчитай нагрузки, а я пойду покурю, – сказал Салтыков и тут же просочился на балкон.

Он не спеша выкурил сигарету. Возвращаться обратно в комнату, где корпел над СНиПами Дима Негодяев, Салтыкову не очень хотелось и он, чтобы потянуть время, позвонил Райдеру.

– Андрюхич, здорово! – бодрым голосом начал Салтыков, едва Райдер взял трубку, – Ну чё, ты где щас? А, в универе… Яасно. А я тут халтуру взял, третий день черчу как проклятый… Ты к Сане пойдёшь сегодня? А, ходил уже… Ну как он там?

Живой? Чё говоришь? Прооперировали нормально? Аа, яасно.

Дима устало откинулся на спинку стула. Он вспомнил, что собирался сегодня навестить в больнице брата, которого положили на операцию. Саня давно был болен, и после операции чувствовал себя ещё хуже. Дима был с ним в натянутых отношениях, но всё-таки сильно переживал за брата.

Салтыков же, тем временем, переговорив с Райдером, подумал и набрал номер Оливы.

– Привет-привет! – произнёс Салтыков, но уже другим, более фамильярным тоном.

Дима, которому из комнаты было всё слышно, сразу понял, что Салтыков теперь разговаривает с девушкой, – Как настроение?.. Да с чего! Ну, броось ты, Оливка, хорош грузиццо! Этот членистоногий тебя не стоил…

Дима усмехнулся. Он даже забыл, что искал в СНиПе, и, отложив его в сторону, весь превратился в слух.

– А у вас в Москве, говорят, щас жара аномальная? – продолжал Салтыков на балконе, – Тридцать градусов?! Да ты что!.. Ну пипец, это ж все мозги расплавятся! Да, как насчёт Питера?.. Ты едешь? Когда? В июле… А в каких числах?.. О, круть! Мы с Негодом тоже поедем в Питер к Майклу после диплома… Я так хочу с тобой потусоваться! В Эрмитаж сходим. В этот, как его… в Петергоф…

Да, непременно! Какая там стенка, ты говоришь? Марсово поле?.. Да, непременно полезем на эту стенку, непременно! Можно будет ещё на носу Авроры в "Титаник" поиграть…

Димка едва не прыснул от смеха. "О как заплетает! – не без зависти подумал он, – Да уж, чего-чего, а с девчонками Салтыков умеет обращаться… Ты смотри, какой ловкий – всё манёврами, манёврами, Эрмитаж, то да сё, а у самого наверняка одно на уме… Хотел бы я знать, какую дурочку он на этот раз окучивает… Будет ей там Эрмитаж, я воображаю…" Салтыков, закончив разговор, вошёл в комнату. Дима опять принялся листать СНиП.

– Ну как у тебя продвигается? – Салтыков заглянул ему через плечо.

– Салтыков, отойди, ты мне свет затемняешь, – раздражённо выпалил Дима.

– И это всё, что ты успел сделать? – Салтыков даже присвистнул, – Тебе, Димас, деньги не нужны что ли?

– Всё равно ты большую часть себе заберёшь.

– Но-но-но! – Салтыков повысил голос, – Что ты за человек такой, а, Негодяев?

Сказал бы спасибо, что я тебе халтуры таскаю – нет, ты опять бурчишь, опять недоволен. Всё, в следующий раз один буду делать. С тобой каши не сваришь. …Саня лежал в больничной палате такой же бледный, как стены и постельное бельё.

У него несколько дней была такая высокая температура, что он всё видел как сквозь сито. Теперь же температура спала, но чувствовал он себя, мягко говоря, неважно.

Салтыков и Дима Негодяев вышли из дома и направились к нему в больницу. От весеннего воздуха у Димы, давно не выходившего на улицу, даже голова закружилась.

– Салтыков, иди помедленнее, ты так летаешь, что я за тобой не успеваю, – сказал он.

– Так мы и до завтра с тобой не дойдём, – ответил Салтыков, оглядываясь на приятеля, – Слышь, ты чё такой бледный-то как полотно! Тебе, Димас, гематоген надо жрать.

– А тебе курить надо бросать, – съязвил Негодяев, – Ты уже себе все лёгкие прокурил, и дым скоро из ушей полезет.

– Что правда, то правда, – засмеялся Салтыков, – Больше двух дней не могу выдержать без сигарет, хоть умри!

– Кстати, Мишаня звонил, спрашивал, на какое число мы в Питер поедем.

– Ну давай на пятнадцатое июля.

– Я, честно говоря, даже не знаю… Пока рано планировать, всё зависит от того, как диплом…

– Ой, Димас, ну опять ты! – Салтыков досадливо поморщился, – Никуда твой диплом от тебя не денется – не может же быть пять лет обучения коту под хвост! Я так даже не парюсь по этому поводу.

– Конечно ты не паришься…

Тем временем парни уже прошли больничный двор и, сунув охраннику внизу сто рублей, поднялись на третий этаж в палату к Сане Негодяеву.

– Здорово, Саня! Ну как ты? – громко, нарушая тишину больничной палаты, спросил Салтыков.

– Да так себе… – вяло ответил Саня.

– Температура прошла уже? Как чувствуешь себя?

– Ну, так… Слабость есть, конечно.

– Ты давай, поправляйся! Чтоб через неделю уже бегал как огурчик!

Саня слабо улыбнулся. Всё-таки умел Салтыков расположить к себе людей. …Вечером этого же дня Салтыков, как обычно, переписывался с Оливой. Они всегда находили о чём поговорить, и их беседы каждый раз затягивались за полночь.

Говорили они обо всём: о друзьях, об общих знакомых, о политике, об учёбе, о самих себе. То ржали над чем-нибудь, то строили планы на это лето, предвкушали, как в Питере будут тусоваться всей компанией, а из Питера поедут в Москву, а из Москвы на юга, а потом в Архангельск… Развлечениям не будет конца! Они будут днём ездить и смотреть всякие достопримечательности в Питере и Москве, на юге купаться в море и загорать на пляже, а ночью ходить по клубам, пить пиво, играть в бильярд, короче – отжигать на полную катушку.

Олива, конечно, ещё очень переживала по поводу ухода Даниила к Никки. Она ненавидела их обоих в равной степени: Даниила за то что предал её, Никки – за то, что она, как казалось Оливе, хитростью расставила сети и поймала в них Даниила.

Олива считала Салтыкова своим лучшим другом, ей было очень приятно и интересно общаться с ним, и, конечно, она поделилась с ним своими переживаниями. Однако, реакция Салтыкова была весьма своеобразной.

– Нуу, блин, нашла о ком слёзы лить! Тоже мне, колдун-пердун. Видел я его тут на улице – шёл и еблом вращал, гы-гы! Наверно, драконов высматривал…

– Ну ты скажешь тоже! – фыркнула Олива. Её рассмешила фраза Салтыкова – И потом, он не драконов, а архангелов с мечами видел…

– Да один хуй, – отвечал Салтыков, – А секс-то был у вас или нет?

– В том-то и дело что нет! Он до этого не допустил.

– Хыыыы! – заржал Салтыков, – Всё ясно. Он, наверно, драконов испугался. Или за письку свою боялся – ведь дракон-то с мечом!

– Точно-точно! – в свою очередь заржала Олива, – Правда, было б за что бояться…

Я и письки-то там у него в штанах толком не видела. И всё-то он в туалет бегал каждые пять минут…

– Хе-хе! Так он поддрачивал, значит! – Салтыков и тут не растерялся, – Но! Может, он пытался аппарат свой завести? Подёргает чуток, потом обратно бежит – пока бежит, всё снова опускается. Вот и бегал каждые пять минут.

– Ооооой, пиздец! – Олива аж согнулась пополам от смеха, – Ха-ха-ха-ха! Жжошь! Я пацталом!

В другой раз, среди ночи, Оливу разбудила смска Салтыкова:

– Олива, ты спишь или нет? Срочно включай REN-TV: там один мужик надел себе на член стальную гайку! Интересно, 42nteller себе на член что-нибудь надевает или нет?

"Придурок…" – подумала Олива и расхохоталась.

А Даниил всё-таки объявился. Объявился он именно тогда, когда Олива меньше всего о нём думала, вернее, смотрела на него уже другими глазами – глазами Салтыкова, а не влюблённой девушки.

– Здравствуй, – написал он ей в мейл-агент.

– Что тебе надо? – ответила Олива.

– Ты успокоилась?

– Я не понимаю какого хрена ты мне пишешь после всего что произошло…

– А что произошло? Ничего непредвиденного я не заметил, – сказал Даниил, – По крайней мере теперь ты можешь размышлять здраво, как бы то ни было.

– Это всё, что ты хотел мне сказать?

– Смотря что ты хотела услышать.

– Я уже ничего не хочу услышать, по крайней мере от тебя.

– Тем лучше, по крайней мере ничто не будет мешать нормальному общению.

– Я не собираюсь с тобой общаться, – сказала Олива.

– Пока что это у тебя плохо получается.

– Знаешь что, хватит. Меня эти нюансы больше не интересуют, – жёстко обрубила она, – Ты мне в душу насрал, я тебе никогда этого не прощу. И больше не собираюсь иметь с тобой ничего общего.

– Я тебе не давал никаких обещаний, – сказал Даниил, – Кроме того, это самый лучший из вариантов, который можно было выбрать.

– Вот как?

– Или может ты хотела, чтобы всё кончилось, когда зашло бы порядком дальше?

– Ты так хотел, чтобы всё кончилось? – не без ехидства произнесла Олива, – Что ж.

Ты добился своего.

– Не надо меня интерпретировать, – сказал Даниил, – Пожалуйста.

Олива промолчала.

– Тебе не кажется, что ты идёшь по замкнутому кругу? – прервал молчание он.

– Кажется. Но тебя это не касается.

– Я могу помочь тебе, только если ты сама захочешь выйти из ситуации, но если не хочешь помощи, то прочти книги Курпатов – Самые дорогие иллюзии, Ричард Бах – Иллюзии, Паоло Коэльо – Алхимик, Анхель Де Куатьэ – Схимник. Тогда, по крайней мере, ты сможешь с людьми говорить так, чтобы тебя поняли.

– Знаешь что?! – вскипела Олива, – Пошёл в ЖОПУ!!! Понял?! Засунь себе свои книжки знаешь куда… Иди вон, своей дуре Никки помогай – она в этом больше нуждается, а я уж как-нибудь без помощи сопливых обойдусь.

– Ну, если ты действительно так хочешь, пожалуйста. Удачи тебе, будь счастлива.

– Счастлива?! – Олива аж задохнулась от негодования, – Нет уж. Хватит. Побыла.

– Жаль что сломалась, не все выдерживают, – сказал Даниил, – Как знаешь.

Жестокостью ничего не добьёшься, ни в мыслях, ни в жизни…

– Да? А ты добился… Хороших результатов добился ты, – со злостью произнесла она, – Ну что ж, давай, дерзай. Умник блин. Ты знал, чего добивался? Все ходы вперёд просчитал? Только ты одного не учёл – в жизни за всё надо платить. И ты ещё за всё заплатишь…

– Я уже заплатил. Время покажет, чего ты так добьёшься, вот только жаль не увижу.