Глава 7

— Эти джакталы выбрали классное местечко для своей резиденции, — заметила Люси, когда Пэренты поднимались на плавно скользящем ввысь эскалаторе, извивавшемся подобно широкой садовой дорожке. Сад был расцвечен всеми оттенками летних цветов. Солнце еще светило вовсю, и до широкого парадного портала было уже совсем недалеко.

— А как же, — хмыкнул Том, — они за это местечко отвалили десяток тонн золота.

— Десяток то… — чуть не поперхнулась Люси.

— Я не выдумываю, — заверил жену Том. — Они в самом деле выложили десять тонн золота. И купили это место.

— Купили? — изумилась Люси. — На один вечер?

— Вот именно, — подтвердил Том, — Выслали вперед спандула — это представитель одной из порабощенных джакталами рас. Он действовал как квартирьер — искал место, где бы захотел остановиться посол. Нашел это поместье, отыскал его владельца и спросил, какое главное средство обмена на Земле. Владелец сказал: «Золото». Спандул спросил: «Сколько золота хотите за него? Мы бы купили этот дом». Владелец подумал, что спандул валяет дурака, и брякнул: «Десять тонн». Ну, ему и отвалили десять тонн.

— И сколько же это будет в нормальных деньгах? — спросила Люси.

— Страшно представить, — пробурчал Том. — Но думаю, этого хватило бы, чтобы купить поместье не один раз. Но даже будь это не так, все равно, представляешь, как прогремело имя того, кто продал свое поместье инопланетянам на один вечер за десять тонн золота. Как бы то ни было, теперь здесь джзктальская резиденция, а завтра делегация отбудет восвояси. — Том посмотрел по сторонам. — Ну вот, уже рукой подать. Встречающий спандул знает, какой пост я занимаю, так что представляться нам не придется. А я знаю, какие слова должен произнести — этому меня обучило наше устройство. Я набит всевозможной инопланетянской всячиной, включая и подобающие по этикету фразы.

— А мне что-нибудь говорить надо?

— Если захочешь, — ответил Том. — Главное — веди себя непринужденно. Как каждый день. Выше нос.

— Но ведь джактальская делегация наверняка знает, что ты — технический советник Секретариата по иностранным делам первой степени, и они догадываются, что ты здесь, чтобы наблюдать за ними.

— Будем надеяться, что моя должность им ничего не скажет.

— У тебя взволнованный голос, милый.

— Я вовсе не волнуюсь.

— Тогда почему грызешь ногти?

— Да не грызу я ногти! — возмутился Том. — И вообще я никогда не грызу ногти. Просто показалось, что у меня что-то застряло между зубами, вот и все. Не понимаю, почему ты вечно говоришь, что я грызу ногти. А-а-а… добрый вечер, спандул, — как ни в чем не бывало продолжал Том. — Моя визитная карточка. Я — Томас Уитворт Пэрент, а это — моя супруга, Люси Торсдаттер Пэрент. Опасайся ззатца.

— Добро пожжаловать, сэр, — отозвался спандул на чистейшем английском. Золотистый свет, льющийся из-под сводов парадной арки, помог супругам как следует разглядеть встречающего: фута три ростом, чернокожий, тощий, как зубочистка, с частыми острющими зубами. Сверкнув зелеными глазами, он уставился на Люси. — Добро пожжаловать тожже, леди. Вхходите, пожжалуйста. Зздессь вам не гроззит ззатц.

Он взял у Пэрентов верхнюю одежду, и они вошли в длинный зал с высокими поголками, где уже было полным-полно людей и инопланетян всех мастей. Мужчины большей частью были одеты либо в деловые костюмы, либо в смокинги, женщины нарядились в длинные — до пола — вечерние платья. Днем раньше, поинтересовавшись у мужа, как ей одеться, Люси полдня провела в магазине — теперь на ней красовалось темно-синее платье, присборенное на талии. Платье сидело на ней превосходно. И потом, у него был довольно глубокий вырез, а на шее у Люси сверкало и переливалось короткое сапфировое ожерелье — наследство от прабабушки. Волосы Люси забрала в высокую прическу.

— Ха! — воскликнула Люси, оценив наряды других дам.

— Что-что? — поинтересовался Том.

— Нет, ничего, это я так, — отговорилась Люси. — А что такое «ззатц»?

— Это означает «самая горькая судьба», — тихо ответил Том. — О, добрый вечер, мсье Пуртуа, — перешел он на французский. — По-моему, вы не знакомы с моей супругой?

Том представил Люси высокому поджарому господину с печальным лицом, у которого под фраком через всю грудь от плеча к поясу тянулась широкая алая лента. Господин учтиво поклонился Люси.

— Elle est charmante! [2] — сказал он.

— О, благодарю вас, господин посол! — воскликнула Люси. — Как я вижу…

— Прошу простить нас, — извинился Том перед мсье Пуртуа и сжал руку жены. — Нам пора.

— Конечно, — отозвался мсье Пуртуа с непогрешимой тактичностью — только едва заметно приподнял брови. Том увел Люси.

— Послушай, я же только хотела сказать… — возмущенно прошептала Люси на ухо Тому.

— О, Брахт Куль Джок!!! Позвольте представить вам мою супругу Люси Торсдаттер Пэрент.

— Хороший, хороший, польщен определенно я! — прогремел громадный инопланетянин, чем-то напоминавший гиппопотама. Из одежды на нем была только вязаная шапочка. — Мой на взгляд молодая ничего дамочка, старик, а?

Локоть размером с доброго моржа въехал Тому под ребра.

— Как вижу я, пошел наверх ты? А? А? Дел иностранных Секретариата первый технический степени советник, слыхал я? Думаю вот, развлечения какие и какую пишу джакталы сегодня выставят эти, а? Этих кто знает инопланетянских типов, хей-хо!

Том от души расхохотался. Они с Люси пошли дальше, и Том почти на каждом шагу представлял Люси то человека, то инопланетянина из дипломатических кругов. Наконец они добрались до чаши с пуншем, где им вручили по большому, похожему на флейту бокалу, до краев наполненному пуншем. Чуть погодя они сумели отыскать небольшой уединенный альков.

— Давно мечтала где-нибудь присесть, — облегченно вздохнула Люси, когда они уселись. — Но вот что непонятно — как это они решились устроить банкет на такую ораву людей и инопланетян? Ведь вкусы-то у всех разные?

— Ну, — сказал Том, — у них тут есть несколько блюд, пригодных дня тех, кто ест только привычную пищу. Кроме того, им пришлось постараться, чтобы никого не оскорбить. — Том отпил большой глоток пунша. — Но ты очень удавишься, когда поймешь, насколько мало различаются вкусы у присутствующих здесь гостей. Во всех случаях в пищу употребляется мясо животных и растения. Большинство инопланетянских блюд непригодно для нас, а некоторые способны… ну, не то чтобы отравить, но вызвать массивное отторжение тканей. Хотя с галактической точки зрения это практически одно и то же.

— И все же, — возразила Люси, скорчив рожицу, — некоторые блюда на вкус небось…

— Некоторые — конечно, — согласился Том. — Но большинство инопланетянских блюд довольно вкусны и могут потребляться людьми даже не без некоторой пользы. Я и сам удивлен — сколько я всего перепробовал за последнюю неделю.

— Ой, — вскрикнула Люси.

— Что случилось?

— Как думаешь, что в этом пунше? — Люси подозрительно уставилась на свой бокал.

— Фруктовый сок и алкоголь. Фрукты, естественно, земные. Ну а теперь давай посмотрим программу приема. Сначала нам предлагают развлечения.

— Ой, Том, погоди-ка, — пробормотала Люси, изо всех сил к чему-то прислушиваясь. — Послушай, как печально.

— Что? — спросил Том, но тут же понял. Чей-то голос совсем рядом, за небольшой аркой, выводил душераздирающую мелодию.

Том напрягся.

— Подожди минутку, — сказал он. — Я схожу посмотрю.

Он встал и повернул за альков, в арку. Перед ним открылась пустая темная комната, в дальнем конце которой из-под двери пробивался свет. Том прошел через комнату и заглянул в освещенное помещение. В этот миг на него сзади налетела Люси.

— Я же сказал, чтобы ты меня подождала! — сердито прошипел Том.

— Ты не так сказал: ты сказал «подожди минутку». Как бы то ни было, — шепнула в ответ Люси, — тут ничего нет, кроме кучи желе на блюде.

И она указала на составленную из трех огромных капель студенистую массу, в которой перемешивались бледно-голубой, бледно-зеленый и бледно-желтый цвета. Желе лежало на серебряном блюде, блюдо стояло на белоснежной скатерти, а скатертью был застлан столик на колесах. Кроме столика, другой мебели в комнате не было.

Какое-то время Пэренты молча смотрели на желе. Но Том быстро нашелся.

— Позвольте представить вам мою супругу — Люси Торсдаттер Пэрент. А я — Том Уитворт Пэрент, технический советник Секретариата по иностранным делам нашей планеты.

— Ужасно рад познакомиться с вами, — признался кусок желе. — А я — Котинк, бульбур.

— Это вы бульбурскую песню пели? — поинтересовалась Люси.

— Увы, — вздохнул Котинк, — песня эта джактальская. Сочинил я ее сам, но пел, конечно, по-джактальски, правда, с сильным бульбурским выговором.

— Вы так прекрасно пели! — воскликнула Люси. — А как бы она звучала, спой вы ее по-бульбурски?

— Увы, — снова горько вздохнул Котинк. — Нет бульбурского, чтобы спеть эту песню. Есть только джактальский.

Люси вопросительно уставилась на Тома.

— Это такой оборот речи, — поспешно объяснил Том. — Джакталы покорили несколько народов с разных планет. Поэтому и языки, и многие другие вещи у этих народов носят джактальские названия.

— Истинно так, — подтвердил бульбур, издав хрипловатый вздох.

— Мне известно о спандулах, глоках и наффингах, — сказал Том, глядя на Котинка. — Но о вас, бульбурах, мы ничего не знаем, так же как и о других порабощенных джакталами народах.

Бульбур порозовел.

— Простите мою нескромность, — извинился он, — но мои господа специально привезли меня сюда в честь такого случая.

— Как мило, — похвалила Люси. — Мы очень рады встрече с вами.

Бульбур снова хрипловато вздохнул. Том шагнул к нему поближе и, понизив голос, спросил:

— А вы не могли бы мне объяснить, за…

— Госпожжа и госсподин ччего-нибудь ххотят? — прервал Тома неприятный, с присвистом, голос.

Том и Люси резко обернулись и увидели спандула, похожего на того, который впустил их в резиденцию. Спандул стоял в дверях. Позади него свернулся в кольца подобно змею какой-то червь длиной фута в четыре. Пасть червя непрерывно разверзалась, и в ней виднелся частокол страшенных зубов.

— О! — смущенно воскликнул Том. — Нет, ничего. Совершенно ничего. Просто мы услышали, как поет этот бульбур, и подошли к нему.

— Он не должжен был расспевать, — прошипел спандул и зыркнул на Котинка. Тот побледнел.

— Ну, он не то чтобы пел, — попытался вступиться за бульбура Том. — Он… это… как бы гудел, вот и все. Ну, мы, пожалуй, вернемся к чаше с пуншем. Рады были познакомиться с вами, Котинк.

Произнося эти слова, Том успел подхватить Люси под руку и повел ее мимо спандула и червеобразной твари, затем — через темную комнату в парадный зал. За ними в зал вполз червь, а чуть позже вошел и спандул. Он сверкнул на Пэрентов зелеными глазищами, обнажил острые, как иглы, зубы и прошипел:

— Госсстям лучшшше всссего находитьсся здесссь.

— Наверное, вы правы, — согласился Том. — Мы пойдем. Спасибо, что проводили нас. Еще увидимся. Да не будет ззатца под этой крышей сегодня вечером.

— Под этой крышшей сссегодня вечччером зззатца не будет! — шикнул спандул, проводив Пэрентов сверканием зеленых глазищ.

— Ну, — как-то уж чересчур бодро проговорил Том, — еще бокальчик пунша, Люси? Лично я не против.

— А я, пожалуй, не буду, — отказалась Люси. Брови Тома сердито задвигались. Люси озадаченно посмотрела на мужа. — А знаешь, пожалуй, выпью. Сейчас пунш — как раз то, что надо!

— Да, — решительно подтвердил Том. — А потом посидим в нашем альковчике.

Они наполнили флейтообразные бокалы пуншем и вернулись в альков.

— Ах, Люси, — заворковал ни с того ни с сего Том. — Как это чудесно… Мы с тобой на джактальском приеме, сидим вдвоем, и никого рядом с нами нет. Это напоминает мне о дне нашей первой встречи, о том, как я влюбился в тебя с первого взгляда…

Люси изумленно уставилась на Тома.

— Вовсе и не с первого, — возразила она. — И вообще все было не так. Это было, когда мы вместе учились в колледже. Я сидела позади тебя на каком-то матче, и у меня немножко кока-колы пролилось на твою программку с перечнем игроков.

— Я не об этом случае говорю. Намного раньше, — торопливо заворковал Том. — Я говорю о той ночи полнолуния, годом раньше, когда был предканикулярный бал. На тебе тогда было… гм-м-м… ну, что-то вроде того, что на тебе сейчас… и я подумал, что ты — самая красивая изо всех женщин, каких я только встречал в жизни. Я собрался с духом и подошел к тебе, но ты на меня даже не взглянула. Тогда…

Люси протянула руку и потрогала лоб Тома.

— Холодный… — задумчиво протянула она. — Значит, вот так мы на самом деле познакомились?

— Да, — не сводя глаз с лица жены, проговорил Том, и голос его напряженно дрогнул. — Я помню каждое мгновение нашей встречи. Я помню, как я в конце концов решился заговорить с тобой и пригласил тебя на танец. И мы танцевали — танцевали так, словно парили в небесах… Люси, а почему бы нам сейчас не потанцевать?

— Вог именно, — кивнула Люси. — Почему бы и нет?

Они поставили бокалы па небольшой столик в алькове и вышли на середину зала, где уже танцевали несколько пар. Оркестр негромко наигрывал какую-то тягучую мелодию. Том обнял Люси, и они присоединились к танцующим.

— Что происходит? — тихо спросила Люси.

— Мне нужно было поговорить с тобой где-нибудь, где бы нас не подслушали, — прошептал Том. — Хотя джактальской резиденции всего-то два дня от роду, они тут наверняка успели везде понаставить «жучков». Несомненно, нас и сейчас пытаются подслушать, после того как мы обнаружили этого бульбура. Но я надеюсь, что им помешает музыка.

— Стало быть, до сегодняшнего дня ты о бульбурах слыхом не слыхивал? — уточнила Люси.

— Они значились в самом конце перечня порабощенных джакталами народов, — объяснил Том. — Но наличие здесь бульбура подтверждает опасения Секретариата. Мы с Домэнго Аскизи подозревали это, поскольку нас просветило опринкианское устройство, доставленное на Землю из Совета Сектора, расположенного на Канако.

— Я так понимаю, что Домэнго опасается этих джакталов.

— Именно, — кивнул Том. — По ряду причин дипломатического толка опринкиане не могли открыто предупредить ни меня, ни Домэнго, у нас просто сложилось такое впечатление, что с джакталами мы должны смотреть в оба. Еще шесть месяцев назад у землян с этой расой вообще никаких отношений не было. И вдруг они решили законтачить с нами, а ведь у них — огромная и могущественная космическая империя.

— Они могли бы без труда захватить нас? — спросила Люси.

— Запросто. Конечно, им бы для этого понадобилось какое-то оправдание, но, похоже, у них психология завоевателей, и об этом можно судить не только по сведениям, полученным от опринкиан, но и по самой истории джактальской экспансии — экспансии за счет подавления разумных, пусть и пребывающих на варварской стадии развития, народов — таких как спандулы, наффинги и глоки.

— А тот похожий на червяка, зубастый — из них? — спросила Люси.

— Да, это наффинг, — кивнул Том. — Они ненамного умнее взрослого шимпанзе, но опасны. Ладно, вернемся к делу. Последние из полученных сведений указывают на то, что даже при наличии у нас инопланетян-союзников мы все равно сохраняем независимость только по милости Джактальской империи, и, напади они на нас — никто нам не поможет.

— А они могут напасть? — поежилась Люси.

— Этого мы не знаем. Дело обстоит так: их посол разглагольствует о дружественных отношениях, но нам трудно совместить его заверения с тем, как ведут себя и он сам, и его спутники-рабы. Что я имею в виду — увидишь, когда узришь Бу Хьярка, посла.

— Ну а с нами все это как связано — точнее, с тобой?

— Ну, помнишь, Домэнго сказал, что мы хорошо поработали с опринкианином? Теперь мы узнаем, что сюда, в резиденцию джактальского посла, тайно доставлен бульбур — он, она или оно — это нам пока неизвестно. И этот бульбур сильно отличается от остальных покоренных джак гадами народов. И что же это значит? Какая роль отведена бульбуру в делегации? А в самой империи? Что означает его появление здесь, как это связано с отношением джакталов к нам и нашим союзникам?

— Нам явно нужно узнать побольше? — шепнула Люси. — Ой!

— Что случилось?

— Ты мне наступил на ногу.

— О, прости!

— Ничего, мне даже приятно. Давай говори дальше.

— Прости, — еще раз извинился перед женой Том, когда они снова закружились в танце. — Трудно сосредоточиться на том и другом сразу. Ну, так вот… как я уже говорил, Домэнго решил, что мы могли бы добыть кое-какие сведения — мы с тобой — при условии, что ни официальные, ни полуофициальные меры, предпринятые ранее, ничего не дадут.

— В таком случае, почему мне ничего не сказали заранее? — проворчала Люси.

— Домэнго убедительно просил меня не рассказывать об этом никому до тех пор, пока я не получу каких-либо сведений от разведчиков, молчать и в том случае, если я до определенного срока вообще никаких сведений от них не получу, — объяснил Том. — Если бы они нашли ответ, то я должен был просто навсегда забыть об этом деле и вообще с тобой ни о чем не разговаривать. Но контрольный срок истек, когда мы с тобой переступили порог резиденции. Теперь мы предоставлены сами себе, а ты уже успела выяснить, где находится бульбур — я-то думал, он где-нибудь взаперти. Теперь мы знаем, что он — в пустой комнате, вдалеке от гостей. Следующий шаг за мной. Я должен как-то исхитриться и поговорить с ним наедине.

— О…

— Люси, я совсем не против действовать вместе, — поспешил заверить жену Том. — Но мне нужна твоя помощь на другом фронте. Хорошо, что нас двое, потому что находиться в двух местах сразу я не смогу.

— Давай поменяемся местами.

— Это нежелательно. Мне кое-что известно о бульбурской психологии, и я знаю, что они предпочитают общение наедине. В противном случае они очень нервничают. Кроме того, мне нужна, как я говорил, твоя помощь.

— Зачем? — спросила Люси. — Если ты собираешься действовать один.

— Как думаешь, тебе удастся отвлечь спандула, когда я буду разговаривать с бульбуром? Наффинга я бы мог усыпить газом. Он немой и никому ничего не расскажет. А усыпи я газом спандула, этот все выболтает.

— Ну… — задумчиво протянула Люси и прикусила губу. — Не знаю… Спандул — это же не мужчина… А у тебя какие предложения?

— Спандул обязан вести себя с тобой вежливо — особенно если тебе удастся выманить его на люди. Ты что-нибудь придумаешь.

— Надеюсь.

— Наверняка придумаешь. Пошли. — Том повел жену в сторону и тут только заметил, что та сильно прихрамывает. — Люси, бедняжка, я и не думал, что так сильно наступил тебе на ногу!

— Все нормально, — махнула рукой Люси. — Может, удастся на этом сыграть и вынудить спандула побыть со мной.

— Замечательная мысль, — похвалил жену Том. Они уже отошли от танцующих пар, и он опять перешел на шепот:

— Я ему так и скажу, что хочу, мол, поручить ему жену, пока сам буду искать доктора. А ты постарайся любым способом увести его подальше от той комнаты.

Том умолк. Раздался оглушительный рев — не то фанфары, не то еще какой-то трубы. Толпа гостей расступилась, середина зала опустела. Том и Люси, к счастью, успели оказаться в той части зала, куда все устремились.

— Что происходит? — испугалась Люси. — Ох, сюда бы Рекса!

— Рекса? — изумился Том. — Что толку от него здесь?

— Он бы помог нам держать связь друг с другом.

— Как, интересно? Только из-за того, что опринкианин одарил нас кое-какой телепатией и мы теперь можем понимать Рекса? Нет, сейчас бы он нам ни капельки не помог. Мне бы хотелось большего — чтобы мы научились понимать мысли людей — ну, или хотя бы друг друга. Вот что нам необходимо позарез.

— Если бы Рекс был с тобой, случись что-нибудь нехорошее, — возразила Люси, — он бы начал передавать тревожные мысли, и тогда я бы узнала, что ты попал в беду.

— Ну и что хорошего? — пожал плечами Том. — Ты скорее всего ничего не смогла бы поделать. Нет, поверь мне, из-за Рекса все только бы осложнилось. И, честно говоря, я рад, что могу хоть немного отдохнуть от его безумных собачьих мыслей. «Миленький Том!» «Хорошая Люси!» «Сыграем в фрисби?» — и так весь день!

Том замолчал. Фанфары снова взревели — словно громко завопили чьи-то луженые глотки. По освободившемуся проходу шествовал инопланетянин футов в восемь ростом и выкрикивал приветствия гостям.

— Это он, — прошептал Том. — Джактальский посол, Бу Хьярк. Ты только полюбуйся на него!