"Тень спрута" - читать интересную книгу автора (Щеглов Сергей)

2

Макаров толкнул дверь, и она распахнулась наружу, не встретив никакого сопротивления. В прямоугольном проеме Калашников увидел яркое синее небо, по которому стремительно неслись маленькие курчавые облака.

– Вот блин... – сказал Макаров, пятясь от распахнутой двери.

– Что там такое? – спросил Калашников.

– А сам посмотри, – загадочно ответил Макаров. Он спустился еще на две ступеньки, повернулся боком и прислонился к стене. – Держу пари, такого ты даже на видео не видел.

– Кинопередвижка приехала? – предположил Калашников, поднимаясь к свету. – Или мы пропьянствовали всю зиму, даже не заметив...

Калашников замолчал, разглядев то, что находилось за дверью. Макаров громко хмыкнул. Он заметил, что рука Калашникова шарит по стене в поисках опоры.

– Позвольте, – пробормотал Калашников, протягивая палец в сторону синего неба. – На этом месте только что был двор!

– А внизу – город, – поддакнул Макаров.

– Внизу? – переспросил Калашников и поднялся еще на ступеньку. – Э-э-э!

Поднимаясь по лестнице, Калашников уже понял, что дверь подвала открывается в пустоту. Но только сейчас, вцепившись в покрытый облупившейся краской наличник, получив в лицо упругий порыв теплого ветра, увидев под ногами маленькие, словно игрушечные, сосны, Калашников наконец понял, что произошло. Подвал, вырванный неведомой силой из промерзшей пермской земли, висел высоко в воздухе над неизвестной страной.

Калашников сжал дрогнувшие губы и посмотрел на Макарова. Тот молча скрестил руки на груди.

Допрыгался, подумал Калашников.

Черт знает что делается, подумал Макаров.

– Слушай, – сказал Калашников, проследив изгиб поблескивавшей за соснами реки. – А ведь это Кама!

– И я думаю, что Кама, – ответил Макаров. – Кама на месте, а вот город куда-то подевался.

Калашников взялся за наличник обеими руками и высунул голову наружу.

– Между прочим, – сообщил он Макарову, – мы висим в точности над тем местом, где стоял твой подвал. Слева – Усть-Качка, справа – Стрелка! А следовательно...

Он посмотрел вниз и вдруг замолчал.

– Что там? – нервно спросил Макаров.

– Твоя очередь, – ответил Калашников, втаскивая себя обратно в подвал. – Посмотри и скажи, на что это больше всего похоже.

Макаров встал на колени, взялся одной рукой за косяк, другой уперся в узкую полоску бетонного пола у самого края пропасти и, вытянув шею, посмотрел вниз.

Больше всего это походило на лунный кратер, неизвестно как очутившийся в сосновом бору. Идеально круглая чаша кратера была заполнена тончайшей серой пылью, от одного взгляда на которую начинало рябить в глазах. Вздымавшиеся на уровень окрестных сосен стенки кратера были отполированы до зеркального блеска; бурлившая внутри кратера пыль поминутно взлетала по этим стенкам до половины их высоты и скатывалась обратно, не оставляя следов. Несмотря на довольно сильный ветер, над кратером висели клочья серого тумана, медленно вращавшиеся вокруг центра.

Макаров затряс головой и ввалился обратно в подвал. Молча сел на ступеньку, достал из кармана портсигар, вытащил сигарету.

– Похоже, мы крепко влипли, – сказал он, чиркая спичкой. – Больше всего это похоже на взбесившуюся хроноквантовую пену.

– Начитался фантастики, и доволен, – пробурчал Калашников, который и сам знал немало мудреных слов. – Лучше скажи, где это мы очутились? В бреду, в прошлом, в будущем или в какой-то параллельной реальности?

– А какая, собственно, разница? – пожал плечами Макаров и сделал глубокую затяжку. – Сделать-то мы все равно ничего не можем! И насчет бреда не очень-то обольщайся. Бред, он совсем по-другому выглядит...

– Это у тебя по-другому, – возразил Калашников. – А по мне – так в самый раз. Черт, да что же это такое! Ведь всю жизнь мечтал о чем-то подобном, а в голове всякая ерунда крутится. Мне же с заказчиком завтра встречаться, в десять утра; и за квартирой присмотреть некому...

Он уселся в проеме, свесил ноги в пустоту и привалился к дверному косяку:

– Дай, что ли, сигарету!

– Да ты ж не куришь, – напомнил Макаров.

– Тем более, – мрачно ответил Калашников.

– Может быть, – участливо сказал Макаров, – тебе коньячку?

– А есть?! – воскликнул Калашников, от радости едва не свалившись в пропасть. – Что ж ты раньше молчал?!

– Да все некогда было, – ответил Макаров. – Сейчас принесу. Вот только чем бы там посветить...

– Погоди, – сказал Калашников изменившимся голосом. – Вон там, у самой реки. Что это?

– Не вижу, – развел руками Макаров. – Сам знаешь, очки у меня того. Слабоваты...

Калашников привстал, вытянулся вперед, изо всех сил вглядываясь в мелькнувшие за соснами белые пятна.

– Нет, это точно дома! – воскликнул он, рубанув воздух ладонью. – А если так, Пашка, я знаю, где мы находимся!

– Так и я знаю, – усмехнулся Макаров. – На берегу реки Кама, в подвале, над озером хроноквантовой пены.

– Вовсе нет, – Калашников поднял указательный палец и покачал им в воздухе. – Мы находимся на развалинах машины времени!

Макаров основательно затянулся сигаретой, а потом загасил ее об стену.

– Почему именно на развалинах? – спросил он и выбросил окурок за дверь.

Отскочив от невидимой преграды, окурок влетел обратно в подвал.

– Веско, – констатировал Калашников. – Согласен, кое-что здесь еще работает. Но что касается самой машины времени – той штуки, что вытащила нас из двадцатого века, – относительно нее можешь не сомневаться. Лежит в развалинах!

– Где?! – Макаров демонстративно огляделся по сторонам. – Где эти развалины?!

– А ты думаешь, что машины времени делают из стекла и бетона? – хмыкнул Калашников. – Вон, внизу целый кратер какой-то гадости; чем тебе не развалины? И вообще, я другое хотел сказать: будь с этой машиной все в полном порядке, ее хозяева давно бы уже брали у нас интервью!

Макаров наморщил лоб, почесал за ухом и снова высунулся наружу.

– Думаешь, это все из-за нас? – спросил он, разглядывая клокочущую серую массу.

– А ты видишь поблизости другие подобные кратеры? – усмехнулся Калашников. – Не верю я в такие совпадения! Небось, в первый раз запускали, экспериментировали... а, ну, наконец-то!

Макаров поднял голову и увидел прямо перед собой полупрозрачную человеческую фигуру. Наконец-то, подумал он, невольно повторив последние слова Калашникова, наконец-то можно перевести дух.

– Добрый день, – услышал Макаров язвительный голос Калашникова. – Если он, конечно, добрый!

– Вы живы, – произнес полупрозрачный человек. – Значит, добрый!