"Тень спрута" - читать интересную книгу автора (Щеглов Сергей)

3

Убедившись, что предполагаемый хозяин машины времени понимает русский язык, Калашников сделал паузу, чтобы как следует рассмотреть человека будущего. Впрочем, человека будущего в незнакомце выдавали разве что просвечивавшие через него сосны; одет он был в светло-серый комбинезон, застегнутый на груди на что-то вроде залипов, ростом лишь чуть-чуть превосходил невысокого Макарова, а выражение лица имел задумчивое и даже несколько мечтательное. Появись подобный субъект перед Калашниковым во плоти, тот навряд ли принял бы его всерьез. Но голографическая копия, в виде которой человек будущего появился перед своими гостями, говорила сама за себя.

Макаров понял это куда быстрее приятеля и сразу же перешел к делу:

– Простите, а нельзя ли переправить нас вниз? На твердую землю?

– Чуть позже, – ответил человек будущего. – Когда флюкты пофиксим. Простите за сбивку; я не предвидел раздувания канала...

– Стоп, стоп, стоп! – воскликнул Калашников, замахав руками. – А по-русски можно?!

– Ах да, – незнакомец расплылся в улыбке. – Виноват! Давайте по порядку: Марат Таранцев, элпер Института Времени.

– Артем Калашников, – ответил Калашников, – заместитель директора... а ныне безработный. Извините за банальный вопрос, но какой сейчас год?

– И по какому летоисчислению? – добавил Макаров и только потом представился. – Павел Макаров, тоже безработный!

– Две тысячи двести пятьдесят пятый, – сказал Таранцев. – От рождества Христова. Вы не беспокойтесь, прошлое у нас общее. До самого... – Он обеспокоенно посмотрел на Калашникова. – До две тысячи первого? Я не ошибся?

– Одиннадцатого декабря, – кивнул Калашников. – Если быть абсолютно точным, то девятнадцать сорок восемь по пермскому времени.

– Сегодня семнадцатое мая, – сказал Таранцев. – Среда.

– Двадцать третий век, – усмехнулся Калашников. – Странно, что вы все еще понимаете русский язык.

– Как и любой другой, – пожал плечами Таранцев. Калашников махнул рукой:

– Да Бог с ними, с языками! Скажите лучше, что вы с нами-то собираетесь делать? Например, вы специально на нас охотились, или мы – ошибка эксперимента?

Таранцев приоткрыл рот и склонил голову набок:

– И то, и другое. Мы прокладывали пробный канал...

– Тот самый, который раздулся? – вспомнил Калашников.

– Точно! – сверкнул глазами Таранцев. – В результате вы здесь, а моя теория – в мусорной корзине.

Калашников хотел сказать, что там ей самое место, но вовремя одумался.

– А как же тогда мы вернемся?! – спросил Макаров, уловивший-таки суть разговора.

– Вернетесь? – удивленно переспросил Таранцев. – Куда?

– Домой, – ответил Макаров. – В две тысячи первый год.

Таранцев вытянул губы в трубочку и покачал головой.

– Вы не понимаете, – сказал он. – Две тысячи первого года давно уже нет. Есть только две тысячи двести пятьдесят пятый.

– То есть как это нет?! – возмутился Макаров. – А мы откуда?!

Таранцев поднял руки на уровень глаз.

– Вот смотрите, – сказал он. – Это прошлое, – он потряс левой ладонью, – это будущее, – он потряс правой. – Вы думаете, они расположены так, – Таранцев расположил ладони параллельно друг другу. – А на самом деле – вот так! – Он сжал левую руку в кулак и обхватил его правой. – Прошлое – составная часть будущего. Вернуть вас обратно означает вот это.

Таранцев убрал с кулака правую ладонь, встряхнул ей в воздухе и спрятал за спину.

Калашников протяжно свистнул.

– То есть – уничтожить нас теперешних? – спросил Макаров.

– Не только вас, – ответил Таранцев. – Весь мир, появившийся после две тысячи первого года. Только так вы сможете оказаться в исходной точке.

– Нет уж, спасибо, – пробормотал Калашников. – Разве что вы будете очень настаивать...

– Значит, – перебил его Макаров, – мы здесь надолго? Может быть, даже навсегда?

– Совершенно верно, – кивнул Таранцев. – Скорее всего навсегда.

– И что же нам теперь делать? – спросил Макаров, обращаясь скорее к Калашникову, нежели к Таранцеву. – В зоопарке работать, дикарями из прошлого?

– Действительно, – улыбнулся Калашников. – Я понимаю, Марат, что наше здесь появление оказалось для вас едва ли не большей неожиданностью, чем для нас с Пашей. Но когда вы нацеливали вашу машину времени на наш захолустный подвал, вы ведь, наверное, уже как-то представляли себе, что собираетесь делать с обнаруженными там дикарями?

Таранцев качнул головой:

– Вовсе не дикарями. Скорее героями.

– Чего-о?! – воскликнул Макаров. – Вы нас ни с кем не путаете?!

– Нет, – спокойно ответил Таранцев. – Ваши биографии хорошо известны, ошибка исключена. Вы – те самые Павел Макаров и Артем Калашников.

– Те самые – которые? – спросил Калашников.

– Идеологи технотронной революции, – ответил Таранцев и вдруг нахмурился. – Погодите-ка... Две тысячи первый год...

– Какой еще технотронной революции? – захлопал глазами Калашников.

– Может быть, – встрял с предположением Макаров, – вы хотели сказать – ядерного православия?

– Нет, нет, – покачал головой Таранцев, – именно технотронной революции. Вот только началась она несколько позже, в две тысячи седьмом.

– А эта технотронная революция, – поинтересовался Калашников, – человечеству на пользу оказалась или во вред?

– Странно, – покачал головой Таранцев. – Рассказывать о технотронной революции Макарову и Калашникову! Вы что же, в две тысячи первом году еще совсем ничего не знали? Даже технологического императива?!

– Постойте-ка, – нахмурился Калашников. – Это случайно не про соответствие этики и технологии?

– Ну вот видите, – улыбнулся Таранцев. – Я же говорил, ошибка исключена. Вы – те самые!

– Я понимаю, что мы – те самые, – повысил голос Калашников. – А вот вы, господин Таранцев, похоже, чего-то не понимаете! Если мы с Макаровым должны были в две тысячи седьмом технотронную революцию начать, то как же теперь мы это сделаем, если мы здесь, у вас, в две тысячи двести пятьдесят пятом застряли?! Это ж самый натуральный хроноклазм получается!

– Нет, – спокойно ответил Таранцев. – Вы исходите из устаревших представлений о времени. Мы вовсе не извлекаем предметы из прошлого. Мы копируем их в настоящее. Макаров и Калашников навсегда останутся в прошлом, сколько бы их копий оттуда мы не извлекли.

Калашников похлопал себя по груди, потом залез во внутренний карман и вытащил несколько пятисотрублевых бумажек. Посмотрел на просвет и покачал головой.

– Если мы – копии, – сказал он, обращаясь к Макарову, – то довольно точные.

– Абсолютно точные, – подтвердил Таранцев.

– В том числе и в правовом смысле? – подхватил Калашников.

Таранцев опустил глаза.

– Не знаю, – признался он. – В этой области я полный профан. Давайте дождемся Гринберга.

– А кто такой Гринберг? – спросил Макаров.

– Элфот Комитета Галактической Безопасности, – ответил Таранцев. – По-вашему – инспектор.