"Тень спрута" - читать интересную книгу автора (Щеглов Сергей)

3

Калашников, не ожидавший столь быстрой капитуляции, протестующе всплеснул руками:

– Вы говорите так, словно найти спонков – пара пустяков! А между прочим, они уже две тысячи лет водят за нос крупнейшие цивилизации Галактики!

– Что есть, то есть, – ответил Каро. – Но вас-то им провести не удалось!

– Издеваетесь? – предположил Калашников.

– Хотел бы, – честно признался Каро. – Но, – он указал на виртуальный экран, – факты упрямая вещь. Развивайте вашу идею, Артем Сергеевич, развивайте как можно скорее! Я так и вижу перед собой заголовок своего второго тома – «Реальная пустота»!

– Да что ее развивать, – махнул рукой Калашников. – Все и так ясно...

– Что ясно? – удивился Каро.

– Да все, – пожал плечами Калашников. – Если все «достоверные» сведения, известные нам о пустотных шейхах, подсунуты нам с целью дезинформации, то достаточно просто их перевернуть, чтобы узнать правду. Шейхи тут же окажутся гуманоидами, населяющими многочисленные планеты, не могущими и минуты прожить вне контакта с представителями других цивилизаций, а их цивилизация – молодой, не слишком мудрой и крайне агрессивной. А если так...

Калашников замер с поднятой над столом рукой, пораженный внезапно пришедшей в голову мыслью. А что, если Леонид Штерн тоже ошибался вместе со всей Галактикой? Что, если он знать не знал, кто такие пустотные шейхи на самом деле?

Какое, к черту, учебное задание, подумал Калашников. Это уже звездными войнами пахнет!

– Простите, – сказал он, вставая. – Все это оказалось куда серьезнее, чем я предполагал.

– Я понимаю, – протянул Каро. – Надеюсь, вы еще заглянете?

– Как только, так сразу, – без особой уверенности ответил Калашников. Повинуясь его невысказанному желанию, в воздухе бесшумно раскрылся телепорт. Калашников сделал шаг, вернулся домой и замер в центре своего кабинета, с опаской прислушавшись к тревожной тишине. В комнате явственно чувствовалось чье-то недоброе присутствие.

Кресло, смотревшее в сторону окна, с легким скрипом повернулось на сто восемьдесят градусов. Глазам уже готового удариться в панику Калашникова предстал его персональный куратор.

– Ну, как вам ГРУ? – спросил Гринберг и многозначительно постучал когтями по звонкому дереву подлокотника.

Калашников перевел дух.

– Я уж подумал, что за мной пустотные шейхи пожаловали, – сообщил он Гринбергу. – Такое вот ГРУ – в собственный кабинет заходить боязно!

– Значит, понравилось? – улыбнулся Гринберг.

– Не то чтобы очень, – ответил Калашников, – но все же лучше, чем от безделья маяться. Но давайте к делу, Михаил Аронович. Вы ведь ко мне из-за пустотных шейхов пожаловали?

– Шейхов? – переспросил Гринберг. – А что они натворили?!

Калашников нахмурился.

– Ну как же, – пробормотал он, заглядывая Гринбергу в глаза. – Две тысячи лет всю Галактику за нос водят, стратегическую дезинформацию распространяют, и притом успешно распространяют! Это же прямая угроза Звездной России!

– Да нет, – спокойно возразил Гринберг, – вовсе не прямая. Для всей Галактики – угроза, тут я с вами согласен, а что касается Звездной России, то... Э, нет, Артем Сергеевич! – Гринберг взмахнул когтистой ладонью. – Не проведете! Вы теперь специальный агент, так что никаких подсказок! Сами на досуге подумайте, кем Звездной России ваши пустотные шейхи приходятся. Я к вам совсем по другому делу.

– По другому?! – опешил Калашников. Господи, что же я еще успел натворить?!

– По другому, – кивнул Гринберг. – Давайте-ка, Артем Сергеевич, сядем и посоветуемся. Пока вы еще раз не объявили джихад.

– Сядем, – согласился Калашников, вырастив из пола вертящийся табурет. – Но скажите все-таки, я про шейхов и в самом деле что-то новое раскопал?

– В самом деле, – сухо ответил Гринберг. – Но об этом вы лучше со Штерном поговорите. Я, видите ли, безопасностью Звездной России занимаюсь, а не всей Галактики.

– Ну хорошо, – успокоился наконец Калашников. – Тогда рассказывайте, с чем пожаловали.

– Традиционный вопрос, – улыбнулся Гринберг. – Вы галактические новости давно смотрели?

– Мать-мать-мать! – воскликнул Калашников, в момент окружаясь новостными экранами. Услужливая Сеть сама вытащила на первый план нужные сообщения, и уже через секунду Калашников покрылся холодным потом.

«Глава Технотронной Церкви робот УРТ-1965 объявил официальный ультиматум возродившемуся Звездному Пророку Артему Калашникову, – гласил самый короткий текст. – Артему Калашникову предлагается высказать свое Радостное Слово в ближайшие двенадцать земных часов. В противном случае Техноцерковь будет считать Калашникова самозванцем и потребует от Звездной России его выдачи для предания скорому, жестокому и справедливому суду».

Более подробные сообщения, проиллюстрированные трехмерными изображениям робота УРТ-1965, самого Калашникова, беснующейся толпы у главного Храма в Стургране и сцен «жестокого и справедливого» суда с разрыванием подсудимых на части, Калашников даже просматривать не стал. Ему и без того уже захотелось обратно, в родной двадцать первый век.

– И что же я теперь должен делать?! – уныло спросил Калашников.

– А как вы сами думаете? – поинтересовался Гринберг.

– Да ничего я пока не думаю, – пожал плечами Калашников. – У меня еще десять часов в запасе...

– Восемь, – уточнил Гринберг. – Техноцерковь ведет отсчет от момента получения вами личного послания от УРТ-1965.

Калашников взглянул – на список поступивших писем и печально вздохнул. Читать надо письма, читать, сказал он себе. Если как-то выкручусь, обязательно все письма буду читать, сразу же после получения!

– Ну, восемь, – согласился Калашников. – Надо хотя бы узнать, что это за Радостное Слово такое...

– Можете себя не утруждать, – сказал Гринберг. – Радостное Слово – это первая фраза воскресшего Звездного Пророка, с которой он обратится к своим последователям.

– Только и всего? – обрадовался Калашников. – Ну, тогда и проблем никаких! Сейчас напишу... – он осекся и виновато посмотрел на Гринберга. – Или вы хотите сказать, что не все равно, что я напишу?

– Нет, – сказал Гринберг. – Не все равно.

– А что именно я должен написать? – поинтересовался Калашников.

– Вот об этом я и хотел с вами поговорить, – ответил Гринберг. – Как видите, Технотронная Церковь вполне конструктивно отнеслась к вашему возрождению. Пришествие Звездного Пророка – кстати, в отличие от христианства, это первое Пришествие, а не второе, поскольку вашу предыдущую жизнь технотроники считают бета-версией, – является одним из важнейших догматов Церкви. Однако Звездный Пророк должен подтвердить свою истинность – ну, навроде вновь народившегося Далай-Ламы в тибетской традиции. Поскольку Церковь технотронная, проверка истинности Пророка осуществляется самым простым образом – с помощью пароля. Фраза, с которой вы обратитесь к Церкви, и есть искомый пароль.

– Толково, – прокомментировал Калашников. – И какой у нас нынче пароль?

– А вот этого мы как раз и не знаем, – улыбнулся Гринберг.

– Как же так? – удивился Калашников. – Мы, звездные русичи, лучшие из лучших – и не знаем?

– Увы, – развел руками Гринберг. – Пароль зашифрован квантовым алгоритмом Ханоно-Йоруха со стойкостью в десять миллиардов лет.

– Ну, тогда все в порядке, – махнул рукой Калашников, – Я напишу им какую-нибудь фигню, они сразу же поймут, что я самозванец, потребуют выдачи, и пошла потеха... Куда вы смотрели, КГБ, когда Таранцев меня из прошлого вытаскивал?! На кой черт Звездной России такие проблемы?!

– Какие проблемы? – удивился Гринберг. – С вашей выдачей, что ли?

– Ну да, – сказал Калашников. – На суд скорый и беспощадный!

– Никаких проблем, – пожал плечами Гринберг. – Выдадим. Сколько экземпляров попросят, столько и выдадим. Мы – цивилизация законопослушная, как ООП решит, так и сделаем.

Калашников втянул голову в плечи. Выдадим? Да еще в нескольких экземплярах? А почему бы и нет, раз все мы здесь из одного исма сделаны?

Но если все так просто, зачем же Гринберг сидит в моем кресле?

– Так, – сказал Калашников. – Теперь я вообще ничего не понимаю. О чем мы с вами разговариваем?! Где угроза нашей безопасности?

– Существует три варианта развития событий, – сказал Гринберг. – Первый: вы ничего не отвечаете. Второй: вы отвечаете неправильно. И третий: вы отвечаете правильно. Какой из них представляет наибольшую угрозу для нашей безопасности?

– Третий, – без колебаний ответил Калашников. – Но ведь он абсолютно нереален!

– Да? – спросил Гринберг и пристально посмотрел на Калашникова. – Вы так думаете?

Калашников почувствовал, как его пробирает озноб. Нет, подумал он. Черт его знает, какой там эти роботы пароль завели. Может быть, как раз ту фразу, с которой я думал к ним обратиться – «Вы, уроды»?

– Давайте, я вообще ничего не буду отвечать, – быстро предложил Калашников. – Чтобы наверняка!

– Давайте, – согласился Гринберг. – Давайте предположим, что вы так и сделали. Мы вас выдали, роботы разорвали вас на части и со смаком съели. А как на эту историю посмотрят наши потенциальные противники, вы подумали? Например, спецслужбы Ядерной Федерации?

– Сейчас подумаю, – ответил Калашников. – Подозрительное что-то получается! Этот дурак Калашников даже малейшего шанса не использовал, чтобы от смерти спастись. Значит, имел к тому основания? А какие? Не иначе как подсказал кто! Согласен, Михаил Аронович, – кивнул Калашников. – Плохой вариант. Давайте тогда заведомо дурацкий текст отправим?

– А если он будет опубликован? – спросил Гринберг.

– Тогда смотри предыдущий вариант, – усмехнулся Калашников. – Ну, вы меня вконец запутали! Чего мы все-таки больше боимся: что меня Звездным Пророком признают, или что нами спецслужбы Ядра заинтересуются?

– Опять же, а как вы сами думаете?

– Лучше уж пусть Звездным Пророком, – решил Калашников. – По крайней мере Прекрасная Галактика – моя личная инициатива, а вот если я себя странно поведу, с точки зрения собственных интересов, сразу ясно станет, что за мной КГБ с ЦСУ присматривают!

– Примерно так, – кивнул Гринберг. – Вот за этим я и приходил, Артем Сергеевич.

– За чем? – не понял Калашников.

– Показать вам, как нужно проблемы безопасности обдумывать, – пояснил Гринберг. – Еще пару таких дружеских бесед, и вы сможете делать это совершенно самостоятельно!

– Да уж наверное, – пожал плечами Калашников, – с таким-то мудрым руководством. Но все-таки – что мне ответить роботу девятнадцать-шестьдесят-пять?!

– А что захотите, – улыбнулся Гринберг. – Ситуацию вы теперь хорошо представляете, голова у вас на плечах – одна из самых светлых в Галактике, и восемь часов на размышление у вас имеется. Так что решение, которое вы примете, неизбежно окажется правильным.