Глава двадцать шестая. Пещера

Гарри почувствовал запах соли и услышал шум прибоя; лёгкий прохладный ветер растрепал волосы, когда юноша взглянул на залитое лунным светом море и усыпанное звёздами небо. Он стоял на высоком тёмном рифе, внизу бурлила и пенилась вода. Гарри обернулся; громадная скала возвышалась над ним: отвесная, чёрная и безликая. Судя по всему, Дамблдор перенёс их на один из обломков, когда-то отколовшихся от каменного гиганта. Унылая, гнетущая картина: море и камень, ни единого деревца или клочка травы.

— Ну, как тебе? — осведомился Дамблдор так, словно советовался, не устроить ли тут пикник.

— Они привели детей из приюта сюда? — Гарри с трудом мог представить менее уютное место для отдыха.

— Не совсем, — отозвался Дамблдор. — Неподалеку, за теми скалами, есть деревенька: сирот привезли подышать морским воздухом и полюбоваться морем. Нет, только Том Ребус и его юные жертвы побывали на рифе. Магглу сюда не попасть, это по силам только отличному скалолазу; и на лодке к скалам не подойти: слишком опасно. Думаю, Ребус спустился — магия может послужить лучше любых верёвок. Он взял с собой двух маленьких детей, вероятно, из удовольствия помучить их. Одно путешествие чего стоит, верно?

Гарри взглянул вверх, на скалу; по телу побежали мурашки.

— Но его — и наш — пункт назначения находится немного дальше. Идём.

Дамблдор поманил спутника на самый край камня. К наполовину скрытым водой валунам у основания рифа вёл ряд зубчатых, напоминавших ступеньки, выемок. Спуск оказался ненадёжным, и директор из-за раненой руки двигался медленно. Камни у подножья были скользкими от морской воды. Гарри чувствовал на лице крапинки холодных солёных брызг.

— Иллюмос , — произнёс Дамблдор, добравшись до ближайшего к скале валуна. Тысячи золотистых светящихся точек заискрились на поверхности воды, и чёрная стена скалы осветилась.

— Видишь? — профессор поднял волшебную палочку чуть выше. Гарри разглядел в скале разлом, куда водоворотом уходила тёмная вода.

— Придётся немного намокнуть, ты не против?

— Нет.

— Тогда ныряем. Только сними плащ-невидимку, он сейчас не понадобится.

С неожиданной для своего возраста ловкостью Дамблдор спрыгнул с валуна в поток и, зажав в зубах освещавшую путь волшебную палочку, превосходным брассом поплыл к расщелине. Гарри стянул плащ, запихал его в карман и устремился за директором.

Вода была ледяной. Одежда намокла, сковывала движения и тянула ко дну; с каждым глубоким вдохом ноздри наполнял резкий запах соли и водорослей. Гарри всё плыл и плыл на приглушённый, исчезавший в глубине скалы свет. Вскоре разлом превратился в тёмный, фута в три ширинойтуннель, который во время прилива наверняка затоплялся водой. Илистые стены тускло, точно жидкая смола, мерцали в свете волшебной палочки Дамблдора. Немного вперёд — и коридор повернул налево; оказалось, он тянулся далеко вглубь скалы. Гарри продолжал плыть за терявшимся во мраке магическим светом, задевая окоченевшими пальцами мокрый, неровный камень.

Дамблдор, наконец, выбрался из воды, его седые волосы и чёрная мантия слегка поблёскивали. Подплыв к берегу, Гарри обнаружил ступеньки, вскарабкался по ним и оказался в огромной пещере. Вода потоками лилась с промокшей одежды, и юноша мгновенно продрог в неподвижном холодном воздухе.

Дамблдор стоял в центре пещеры и, высоко подняв светившуюся волшебную палочку, осматривал стены и потолок.

— Да, это здесь, — кивнул он наконец.

— Откуда вы знаете? — прошептал Гарри.

— Здесь пользовались магией.

Возможно, Гарри дрожал от пробиравшего до костей холода, а возможно, виной тому было колдовство. Он не знал. Дамблдор же продолжал сосредоточенно осматриваться в поисках чего-то, чего его спутник не видел.

— Это только прихожая, вестибюль, — сказал он спустя пару мгновений. — Нам же нужно попасть внутрь… Теперь придётся преодолевать преграды, возведённые лордом Волдемортом, а не природой…

Директор приблизился к стене и провёл по ней почерневшими кончиками пальцев, бормоча слова на странном, непонятном языке. Затем он дважды слева направо обошёл пещеру, стараясь притронуться к каждому дюйму грубой поверхности камня. Временами Дамблдор останавливался, снова и снова пробегал пальцами по отдельным участкам стены, пока, наконец, не замер, прижав к ней ладонь.

— Здесь, — заявил он. — Мы пройдём здесь. Это скрытый вход.

Гарри не спросил, как Дамблдор узнал об этом. Ученик никогда не видел, чтобы волшебство творилось простым разглядыванием и касанием, но давно уже понял: шум или дым выдавали скорее неумение, чем навык.

Дамблдор отошёл от стены и направил палочку на каменную преграду. На миг появились очертания ослепительно белой арки, словно за стеной разлилось яркое сияние.

— У в-вас получилось, — стуча зубами, пробормотал Гарри.

Но прежде чем эти слова слетели с губ, арка исчезла без следа. Дамблдор оглянулся.

— Прости, Гарри, я и забыл! — посетовал он и указал на юношу палочкой.

— Спасибо, — поблагодарил Гарри: в одно мгновение одежда стала сухой и тёплой, словно только что висела у жарко растопленного камина.

Но Дамблдор уже вернулся к созерцанию сплошной стены. Он больше не использовал магию, просто стоял и пристально глядел на преграду, как будто на камне было написано нечто в высшей степени интересное. Гарри затаил дыхание, боясь помешать директору. Спустя долгих две минуты тот тихо проговорил:

— Не может быть. Так топорно…

— Что, профессор?

— Похоже, мы должны заплатить за вход, — пояснил Дамблдор, и Гарри увидел в его здоровой руке короткий серебряный нож наподобие того, которым измельчались ингредиенты для зелий.

— Заплатить? — переспросил юноша. — Что-то отдать двери?

— Да. Кровь, если не ошибаюсь.

— Кровь?..

— Я же сказал, топорно , — пренебрежительно, даже разочарованно бросил Дамблдор, словно Волдеморт не сдал какой-то простенький экзамен. — Идея проста, и ты, уверен, её поймёшь: враг должен ослабить себя, прежде чем войти. Лорд Волдеморт в очередной раз продемонстрировал непонимание того, что существуют вещи куда ужаснее физических ран.

— Да, но если их можно избежать… — начал Гарри, уже успевший с лихвой натерпеться боли.

— Порою, всё же, нельзя, — и Дамблдор откинул рукав мантии, обнажив предплечье обожжённой руки.

— Профессор! — запротестовал Гарри, подбежав к занёсшему нож директору. — Я сам, я…

Он толком не знал, что собирался сказать: «Я моложе… Я крепче…» Но Дамблдор лишь улыбнулся. Сверкнуло серебро, брызнуло алым — и поверхность камня усыпали тёмные, блестящие капли.

— Ты очень любезен, Гарри, но твоя кровь ценнее моей, — Дамблдор провёл кончиком волшебной палочки над глубоким порезом на руке, и он тут же затянулся, точь-в-точь как раны Малфоя, обработанные Снэйпом. — О, похоже, сработало!

Сияющий контур серебристой арки снова возник на стене, но на этот раз не пропал: окроплённый кровью камень в центре исчез, отворив вход в непроглядную тьму.

— Пожалуй, я войду первым, — и Дамблдор прошёл через арку.

Гарри поспешил следом, на ходу зажигая волшебную палочку.

Его глазам открылась зловещая пещера, потолок которой терялся в вышине. Они стояли на краю огромного чёрного озера, такого широкого, что нельзя было различить берегов. Издалека, видимо, из самого центра озера, лился неясный зеленоватый свет, отражавшийся в мертвенно-гладкой воде. Только зелёное зарево и свет двух волшебных палочек разрывали бархатную черноту, хотя магические лучи и не проникали так далеко, как хотелось бы. Эта тьма казалась необычно густой.

— Давай пройдёмся, — тихо предложил Дамблдор. — Будь осторожен, не ступи в воду. Держись ближе ко мне.

Директор направился вдоль берега, Гарри последовал за ним. Их шаги хлюпким эхом множились над узкой полоской каменного берега. Дамблдор и Гарри всё шли и шли, а картина не менялась: по одну сторону была грубая стена пещеры, по другую — бесконечное пространство гладкой, безжизненной черноты, в самом сердце которой мерцал загадочный зелёный свет. Казалось, это место и эта тишина угнетали, лишали сил.

— Профессор, — наконец решился Гарри, — думаете, хоркрукс правда здесь?

— Уверен, — отозвался Дамблдор. — Вопрос только в том, как до него добраться.

— Ну, мы… мы ведь можем использовать Призывающее заклинание… — Гарри и сам понял, какую глупость сморозил, но уж больно хотелось поскорее выбраться из мрачного места.

— Конечно, можем! — Дамблдор остановился так внезапно, что юноша чуть не налетел на него. — Почему бы тебе не заняться этим?

— Мне? О… хорошо, — Гарри кашлянул, поднял палочку и громко произнёс: — Зовио хоркрукс !

Буквально в двадцати футах от волшебников из чёрной воды с громким хлюпом вырвалось большое бледное нечто и скрылось прежде, чем Гарри успел его разглядеть. От оглушительного всплеска зеркальная гладь озера пошла сильной рябью. Юноша в ужасе отшатнулся и ударился о стену.

— Что это б-было?.. — сердце бешено колотилось.

— Полагаю, то, что должно помешать нам достать хоркрукс.

Гарри взглянул на воду: поверхность озера вновь стала чёрным зеркалом, рябь исчезла неестественно быстро. А сердце юноши всё ещё прыгало в груди.

— Вы предполагали такое, сэр?

— Я предполагал нечто подобное в случае, если мы предпримем очевидную попытку заполучить хоркрукс. Хорошая мысль, Гарри. Лучший способ выяснить, с чем нам придётся столкнуться.

— Но мы же не узнали, что это была за… штука , — юноша вновь покосился на пугающий глянец озера.

— Что за штуки , ты хотел сказать, — поправил Дамблдор. — Сильно сомневаюсь, что это единственный экземпляр. Идём?

— Э-э, сэр…

— Да?

— Нам придётся войти в воду?

— В воду? Только если совсем не повезёт.

— Значит, хоркрукс не на дне?

— О нет… он в центре , — и Дамблдор указал на тусклый зелёный свет.

— Чтобы достать его, придётся пересечь озеро?

— Именно так.

Гарри промолчал; все его мысли занимали водные чудовища: гигантские змеи, демоны, келпи и духи…

— Ага! — с этими словами Дамблдор снова остановился, и на этот раз Гарри всё-таки врезался в директора.

Несколько мгновений юноша балансировал над кромкой тёмной воды, пока Дамблдор здоровой рукой не оттащил его назад.

— Прости, Гарри, я должен был предупредить. Отойди, пожалуйста, к стене; кажется, я нашёл нужное место.

Для Гарри этот участок берега ничем не отличался от любого другого, но Дамблдор, похоже, считал иначе. На сей раз он водил рукой не по каменной стене, а по воздуху, словно пытался нащупать нечто невидимое. Спустя несколько секунд профессор с удовлетворённым «Ого!» сомкнул на чём-то пальцы. Он подошёл ближе к воде, и юноша с трепетом наблюдал, как изогнутые носы директорских туфель оказались на самом краю обрыва. Не отпуская находку, Дамблдор свободной рукой достал палочку и легонько стукнул ей по кулаку.

Откуда ни возьмись, в воздухе возникла толстая медно-зелёная цепь, одним концом уходившая в воду; другой конец оказался зажатым в кулаке Дамблдора. Директор постучал по цепи палочкой, и она, подобно змее, заскользила из воды, сворачиваясь кольцами на берегу. У Гарри от удивления захватило дух: в отдававшемся от скал звоне из глубин озера показался призрачный нос маленькой, такой же зелёной, как цепь, лодки. Слегка покачиваясь в лёгкой ряби чёрной воды, она плыла к волшебникам.

— Как вы узнали? — изумился юноша.

— Магия всегда оставляет следы, — пожал плечами директор, в то время как лодка глухо ударилась о берег. — Иногда очень характерные. Я учил Тома Ребуса и знаю его стиль.

— А лодка… в ней безопасно?

— Безусловно. Если бы Волдеморт захотел проверить или убрать отсюда хоркрукс, ему понадобилось бы пересечь озеро, не потревожив тварей, которых он поселил здесь.

— Выходит, те штуки нас не тронут, если мы будем в лодке Волдеморта?

— Полагаю, придётся смириться, что в какой-то момент они нападут. Но только тогда, когда поймут, что мы — не Лорд. Впрочем, пока мы неплохо справляемся: они позволили нам поднять лодку.

— Но почему? — Гарри никак не мог прогнать видение: из чёрной воды поднимаются щупальца, а берег уже скрылся из вида.

— Волдеморт не без оснований был уверен, что только очень могущественный волшебник способен отыскать лодку, — объяснил Дамблдор. — Вероятность этого ничтожна, и он пошёл на риск. Полагаю, впереди ждут другие препятствия, преодолеть которые по силам только их создателю. Во всяком случае, так считал Лорд. Сейчас и узнаем, насколько он прав.

Гарри посмотрел на лодку: очень маленькая.

— Кажется, она не рассчитана на двоих. Не утонем?

Дамблдор тихо засмеялся.

— Волдеморт думал не о весе, а о магической силе, пересекающей его озеро. Я охотнее поверю в то, что лодка заколдована перевозить только одного волшебника.

— Но тогда…

— Гарри, ты несовершеннолетний и ещё не окончил школу. Лорд никогда бы не подумал, что сюда сможет попасть шестнадцатилетний, так что твоя сила вряд ли будет учитываться рядом с моей.

Рассуждения Дамблдора явно не прибавили юноше боевого духа. Должно быть, профессор понял это и потому добавил:

— Ошибка Волдеморта, Гарри, большая ошибка… нельзя недооценивать молодость. Так, теперь ты первый, и будь осторожен — не коснись воды.

Директор подождал, пока юноша заберётся в лодку, и шагнул следом. Звякнула, свернувшись на днище, цепь.

Путешественникам было тесно вдвоём, и Гарри никак не мог удобно устроиться: он скрючился так, что колени выступали над бортиком. Лодка же отчалила и сама направилась к зеленоватому свету, словно кто-то на невидимом канате тащил её вперед. Тишину нарушал лишь мягкий шелест рассекаемой воды. Вскоре стены пещеры пропали из виду; можно было подумать, что они в море, если б не отсутствие волн.

Гарри смотрел вниз на искрившееся в чёрной воде золотистое отражение света волшебной палочки. Нос утлого судёнышка высекал глубокие выемки на тёмном зеркале озера… И тут юноша увидел что-то мраморно-белое, плававшее в нескольких дюймах под водой.

— Профессор! — испуганный голос эхом пронёсся под сводами огромной пещеры.

— Гарри?

— Там, в воде, рука… человеческая рука!

— Она самая, — спокойно отозвался Дамблдор.

Гарри уставился вниз в поисках исчезнувшей руки; к горлу подкатила тошнота.

— Значит, то, что выпрыгнуло из воды… — ждать ответа не пришлось: луч волшебной палочки скользнул дальше и высветил застывшего под водой лицом вверх мертвеца. Открытые глаза заволокло пеленой, волосы и мантия развевались вокруг тела как дым.

— Тут повсюду трупы! — не своим голосом вскрикнул Гарри.

— Да, — безмятежно согласился Дамблдор, — но пока не стоит о них беспокоиться.

— Пока?! — повторил Гарри, с трудом отводя взгляд от воды.

— Пока они мирно дрейфуют под нами, — уточнил директор. — Не стоит бояться мёртвых, Гарри, равно как и темноты. Лорд Волдеморт, конечно, втайне страшится и того, и другого. И снова обнаруживает недостаток мудрости: когда мы смотрим на смерть или во тьму, то боимся неизвестности — и только.

Гарри ничего не ответил; спорить не хотелось, но трупы, плававшие вокруг лодки и под ней, вселяли ужас. И уж конечно юноша отнюдь не считал мертвецов безопасными.

— Но один из них показал себя хорошим прыгуном, — Гарри постарался говорить так же спокойно, как Дамблдор, — когда я попытался призвать хоркрукс.

— Да, — кивнул директор. — Уверен, когда мы возьмём артефакт, они перестанут быть столь миролюбивыми. Но, как и многие существа, обитающие в холоде и мраке, мертвецы боятся света и тепла. Чем мы и воспользуемся при необходимости.

— Огонь, Гарри, — с улыбкой прибавил Дамблдор в ответ на смущённое выражение лица своего подопечного.

— О… точно, — быстро согласился Гарри.

Он повернулся посмотреть на зеленоватое мерцание, к которому неуклонно двигалась лодка. Теперь юноша был по-настоящему напуган. Огромное чёрное озеро, полное мертвецов… казалось, он давным-давно встретил профессора Трелони, отдал Рону и Эрмионе Феликс Фелицис… Внезапно Гарри пожалел о том, что не попрощался с друзьями как следует… а с Джинни вообще не повидался…

— Уже близко, — ободрил спутника Дамблдор.

Зеленоватый свет и правда разгорался всё сильней; спустя несколько минут лодка с мягким стуком остановилась. Гарри поднял зажжённую палочку и увидел, что они добрались до маленького островка.

— Не коснись воды, — ещё раз предупредил Дамблдор, когда юноша выбирался из лодки.

Островок из плоского тёмного камня оказался не больше кабинета Дамблдора. Он был совершенно пуст, не считая источника зеленоватого свечения на небольшом каменном возвышении. Гарри покосился на свет, ставший ещё ярче; поначалу он думал, что сияние исходило от некоего подобия лампы, но на вершине пьедестала стоял камень в форме чаши, похожий на думоотвод.

Дамблдор приблизился к пьедесталу, юноша — тоже. Стоя бок о бок, они заглянули внутрь чаши; камень был полон светившейся изумрудной жидкостью.

— Что это? — прошептал Гарри.

— Точно не знаю, — отозвался директор. — Но, в любом случае, оно внушает мне гораздо бульшие опасения, нежели кровь и трупы.

Дамблдор откинул рукав мантии на повреждённой руке и потянулся кончиками обожжённых пальцев к поверхности зелья.

— Нет, сэр, не трогайте!..

— Я и не могу, — слабо улыбнулся профессор. — Видишь? Не могу дотянуться. Попробуй сам.

Не моргая, Гарри опустил руку в чашу и попытался коснуться жидкости, но наткнулся на невидимый барьер в дюйме от зелья. Как юный волшебник ни старался, пальцы встречали лишь прочную гибкую пустоту.

— Отойди в сторону, пожалуйста, — попросил Дамблдор.

Он поднял волшебную палочку и, что-то прошептав, совершил сложные движения над поверхностью зелья. Ничего не произошло, только субстанция засветилась чуть ярче. Пока Дамблдор работал, Гарри хранил молчание, но стоило директору опустить палочку, юноша решил, что теперь можно спрашивать.

— Вы думаете, хоркрукс там, сэр?

— О да, — Дамблдор пристальнее вгляделся в чашу. Гарри видел его перевёрнутое отражение на гладкой поверхности зелёного зелья. — Только вот как до него добраться? К зелью нельзя прикоснуться, его нельзя стереть, разделить, собрать или выкачать отсюда. Равно как и преобразовать, зачаровать или иным образом изменить его сущность.

Директор рассеянно поднял волшебную палочку, очертил в воздухе круг и поймал возникший из ниоткуда хрустальный кубок.

— Приходится заключить, что зелье нужно выпить.

— Что?! — воскликнул Гарри. — Нет!

— Боюсь, это единственный выход. Только выпив его, я осушу чашу и узнаю, что скрыто на дне.

— А вдруг… вдруг зелье убьёт вас?

— Вряд ли оно так действует. Лорд Волдеморт не захотел бы убивать человека, попавшего на этот остров.

Гарри не мог в это поверить: неужели Дамблдор стремится видеть хорошее в каждом, даже в Тёмном лорде?

— Сэр, — начал юноша, стараясь придать голосу убедительности, — сэр, мы говорим о Волдеморте…

— Прости, Гарри, мне следовало пояснить: он не хотел немедленно прикончить попавшего на остров. Имеет смысл сохранить гостю жизнь ровно на столько времени, сколько потребуется, чтобы узнать, как он сумел пробраться так далеко, обойти защиту и, главное, почему хотел опустошить чашу. Не забывай, Волдеморт уверен, что про хоркруксы знает только он.

Гарри собрался снова задать вопрос, но Дамблдор поднял руку, призывая к молчанию.

— Несомненно, — произнёс он, задумчиво глядя на изумрудную жидкость и слегка хмурясь, — это зелье должно помешать мне взять хоркрукс. Оно может парализовать меня, заставить забыть, зачем я здесь, причинить боль, сводящую с ума, или сделать недееспособным любым другим способом. И твоя задача, Гарри, следить, чтобы я продолжал пить, даже если тебе придётся вливать в меня зелье силой. Ты понял?

Их глаза встретились над чашей, бледные лица озарились странным зелёным светом. Гарри молчал. Так вот зачем он здесь — заставить Дамблдора выпить зелье, которое способно причинить невыносимую боль…

— Помнишь, — сказал директор, — с каким условием я взял тебя с собой?

Юноша медлил, глядя в голубые глаза, казавшиеся зелёными в отсветах зелья.

— А если…

— Ты ведь поклялся исполнять все мои указания?

— Да, но…

— Я ведь предупреждал, что это может быть опасно?

— Да, — признал Гарри, — но…

— Хорошо, — Дамблдор откинул рукава и поднял пустой кубок. — Тогда ты слышал мой приказ.

— Почему я не могу выпить зелье вместо вас?! — в отчаянии воскликнул Гарри.

— Потому что я гораздо старше, гораздо умнее и гораздо менее ценен. Итак, Гарри, ты даёшь мне слово сделать всё от тебя зависящее, чтобы я продолжал пить?

— А можно…

— Ты даёшь слово?

— Но…

— Слово , Гарри.

— Я… да, но…

Однако юноша не успел возразить — Дамблдор погрузил хрустальный кубок в чашу. Ещё долю секунды Гарри надеялся, что директор не сможет прикоснуться к зелью, но хрусталь легко потонул в жидкости. Наполнив кубок до краёв, Дамблдор поднёс его ко рту.

— Твоё здоровье, Гарри, — и осушил бокал.

Юноша, сжав край чаши так сильно, что кончики пальцев онемели, с ужасом наблюдал за происходившим.

— Профессор? — встревоженно спросил он, когда кубок опустел. — Как вы?

Зажмурившись, Дамблдор потряс головой. Непонятно было, больно ему или нет. Директор вслепую снова погрузил кубок в чашу, наполнил его — и выпил.

Так, в звенящей тишине было выпито три полных кубка зелья. На половине четвёртого старый волшебник пошатнулся и упал. Его глаза всё ещё были закрыты, дыхание стало тяжёлым.

— Профессор? — с замиранием сердца позвал Гарри. — Вы меня слышите?

Дамблдор не ответил. По лицу — словно он был в глубоком страшном сне — проходили судороги; пальцы, сжимавшие кубок, ослабли, и зелье чуть не пролилось. Гарри рванулся вперёд и крепко схватил хрустальный бокал.

— Профессор, вы слышите меня? — вопрос эхом заметался в пещере.

Дамблдор тяжело выдохнул и заговорил так, что Гарри стало страшно: никогда ещё юноша не слышал в голосе директора такого испуга.

— Я не хочу… не заставляйте меня…

Гарри смотрел на знакомое бледное лицо, на крючковатый нос и очки-полумесяцы и не знал, что делать.

— …не хочу… хватит… — стонал Дамблдор.

— Вы… вы не можете остановиться, профессор, — забормотал юноша. — Вам нужно продолжать пить, помните? Вы сказали мне, что нужно продолжать. Вот…

Через силу, испытывая отвращение к самому себе, он поднёс кубок ко рту директора и заставил допить остатки зелья.

— Нет… — простонал Дамблдор, когда Гарри вновь опустил кубок в чашу и наполнил его. — Не хочу… я не хочу… отпустите меня…

— Всё в порядке, профессор, — руки юноши дрожали, — всё хорошо, я здесь…

— Прекратите это, прекратите!.. — стонал Дамблдор.

— Да… да, сейчас всё прекратится, — солгал Гарри и влил содержимое кубка в открытый рот старого волшебника. Дамблдор вскрикнул — и звук гулко разнёсся под сводом пещеры, над мёртвой чёрной водой.

— Нет, нет, нет, нет, я не могу, не могу, не заставляйте меня, я не хочу…

— Всё в порядке, профессор, всё в порядке, — громко уговаривал Гарри, руки его тряслись теперь так сильно, что зачерпнуть шестой кубок составило много труда; чаша была наполовину пуста. — С вами ничего не происходит, вы в безопасности, это всего лишь сон, я клянусь, это только сон… Пейте, вот, пейте…

И Дамблдор, как будто ему предложили противоядие, послушно выпил, но тут же, неудержимо дрожа, упал на колени.

— Это я виноват, это моя вина, — всхлипывал он, — пожалуйста, прекратите, я знаю, я ошибся, о, прошу вас, прекратите, я никогда, никогда больше…

— Это всё остановит, профессор, — и Гарри влил седьмую порцию зелья в рот директора.

Дамблдор сжался в комок, словно его окружили невидимые мучители, нечаянным взмахом руки чуть не выбил вновь наполненный кубок из дрожавших пальцев Гарри и простонал:

— Не бейте их, не трогайте их, пожалуйста, это моя вина, ударьте меня вместо них…

— Вот, выпейте, выпейте, с вами всё будет в порядке, — отчаянно лгал юноша, и снова Дамблдор повиновался и открыл рот, зажмурившись и дрожа с головы до ног.

Выпив, он застенал, повалился вперёд и забил кулаками по земле, а Гарри наполнил девятый кубок.

— Я прошу, пожалуйста, не надо!.. Только не это, только не это, я всё сделаю…

— Пейте, профессор, просто пейте…

Дамблдор выпил, как ребёнок, умиравший от жажды, и снова закричал, словно внутри у него всё горело.

— Не надо больше, прошу, не надо!..

Гарри наполнил зельем десятый кубок и почувствовал, как хрусталь царапнул дно чаши.

— Ещё чуть-чуть, профессор. Пейте, пейте…

Юноша поддержал Дамблдора за плечи, и тот снова осушил бокал; когда Гарри вскочил, чтобы опять наполнить кубок, директор закричал ещё страшнее прежнего:

— Я хочу умереть! Я хочу умереть! Прекрати, прекрати это! Я хочу умереть!

— Пейте, профессор, пейте…

Дамблдор выпил и взмолился:

— УБЕЙ МЕНЯ!

— Это… это убьёт вас! — задыхался Гарри. — Только выпейте… и всё будет кончено… всё закончится!

Дамблдор опустошил кубок, а потом с глубоким шумным вздохом упал лицом вниз.

— Нет! — вскрикнул поднявшийся за новой порцией зелья Гарри.

Уронив кубок в чашу, юноша кинулся к директору и перевернул его на спину. Очки покосились, рот раскрыт, веки опущены…

— Нет! — твердил Гарри, встряхивая Дамблдора. — Нет, вы не умерли, вы же говорили, это не яд! Очнитесь, очнитесь… Оживимус ! — палочка пыхнула красным в грудь директору, но ничего не произошло. — Оживимус ! Сэр… пожалуйста…

Неожиданно веки Дамблдора задрожали; у Гарри ёкнуло сердце.

— Сэр, вы…

— Воды, — прохрипел директор.

— Воды… Да…

Гарри вскочил на ноги и выхватил кубок из чаши, едва заметив на дне золотой медальон.

— Аквалей!

Кубок наполнился чистой водой; юноша упал перед Дамблдором на колени, приподнял ему голову и поднёс кубок к губам — но сосуд был пуст. Директор застонал и начал задыхаться.

— Но вода ведь… подождите… Аквалей!— и снова кубок наполнился, однако стоило поднести его ко рту директора, вода исчезла.

— Сэр, я пытаюсь, пытаюсь! — в отчаянии вскричал Гарри, но вряд ли Дамблдор что-то слышал: он перекатился на бок, дыша протяжно и шумно, точно в агонии. — Аквалей… Аквалей… АКВАЛЕЙ!

Чаша пустела снова и снова, а дыхание Дамблдора становилось всё слабее и слабее. Гарри лихорадочно размышлял, инстинктивно он понял: единственный способ достать воды — тот, что планировал Волдеморт, значит… Юноша бросился к берегу, окунул кубок в озеро и вытащил до краёв полным ледяной водой, которая не исчезла.

— Сэр, вот! — Гарри рванулся обратно и неловко опрокинул содержимое сосуда в лицо Дамблдору.

Бульшего юноша сделать не смог: свободная рука окоченела. И вовсе не из-за холодной воды… На запястье сомкнулись склизкие пальцы, их обладатель тянул Гарри в озеро, поверхность которого уже не была зеркально-гладкой. Вода бурлила, насколько хватало глаз всё новые и новые бледные руки и головы поднимались из тёмной бездны; мужчины, женщины, дети с запавшими слепыми глазами двигались прямо к скале. Армия мёртвых вставала из чёрного озера.

— Окаменелус абсолютус ! — завопил Гарри, нацелив палочку на вцепившегося в него инфери; монстр выпустил жертву и со всплеском рухнул в воду.

Удержаться на гладком, скользком от воды островке оказалось непросто. Гарри вскочил на ноги, но полчища инфери уже карабкались на остров. Костлявые руки царапали скользкий камень, пустые затуманенные глаза смотрели на жертву, промокшие лохмотья волочились по земле…

— Окаменелус абсолютус ! — крикнул Гарри, пятясь и яростно размахивая палочкой; шесть или семь мертвецов упали, но их место тут же заняли другие. — Барьер! Карцерус !

Несколько монстров споткнулись, один или два запутались в верёвках, но другие инфери просто перешагивали через упавших и продолжали наступать.

— Рассекатум! Рассекатум! — заорал Гарри, размахивая волшебной палочкой.

Глубокие порезы избороздили мокрые отрепья и ледяную кожу, но тела нападавших были бескровны и бесчувственны. Мертвецы надвигались, сморщенные руки тянулись к Гарри, а тот отступал всё дальше и дальше, пока не почувствовал, как сзади его схватили тощие, бесплотные, холодные как смерть пальцы. Ноги оторвались от земли, инфери подняли юношу и потащили в воду. Гарри знал, что его утопят, спасенья не будет, и он станет ещё одним мертвецом на страже частички расколотой души Волдеморта…

Но вдруг во тьме взметнулось пламя: кроваво-золотое огненное кольцо окружило остров, и инфери в замешательстве замерли, не смея войти в огонь. Чудовища отпустили жертву. Гарри плашмя упал на камень, ударился, ободрал руки, но тут же вскочил, подхватив волшебную палочку.

Дамблдор, не менее бледный, чем инфери, снова был на ногах. В глазах возвышавшегося над толпой мертвецов великого волшебника плясали отблески огня; направленная вверх волшебная палочка, словно факел, излучала пламя, громадным арканом охватившее остров. Инфери слепо натыкались друг на друга, пытаясь избежать всепожирающего огня…

Дамблдор подобрал медальон со дна каменной чаши, спрятал его и, не говоря ни слова, жестом приказал Гарри встать рядом. Обезумевшие инфери не замечали, что добыча ускользает, и волшебники спустились к лодке; огненное кольцо двигалось вместе с ними. Инфери брели за похитителями до самой кромки озера, а потом с явным облегчением ушли под воду.

Дрожавший всем телом Гарри опасался, что Дамблдор не сможет забраться в лодку: последние силы измученного волшебника, казалось, уходили на поддержание огненного барьера. Директор и правда чуть пошатнулся, юноша поддержал его и помог устроиться в лодке. Приняв пассажиров, чёлн сразу же двинулся обратно, рассекая чёрную воду; кишевшие под днищем инфери, похоже, не осмеливались подняться на поверхность из-за защитного кольца пламени.

— Сэр, — с запинкой произнёс Гарри, — сэр, я забыл… забыл про огонь… они шли прямо на меня, и я запаниковал…

— Вполне объяснимо, — прошептал Дамблдор.

Гарри встревожился — таким слабым был голос директора. Едва лодка причалила, юноша выскочил и кинулся помогать обессилевшему профессору. Оказавшись на берегу, директор опустил палочку; огненное кольцо исчезло, однако инфери больше не нападали. Маленькая лодка затонула, цепь с лязгом и звоном скользнула в озеро вслед за ней. Невероятно бледный Дамблдор тяжело вздохнул и прислонился к каменной стене.

— Я слаб… — пробормотал он.

— Не беспокойтесь, сэр,—выдохнул встревоженный измождённым видом спутника Гарри. — Не волнуйтесь, я выведу нас… обопритесь на меня, сэр… — и закинув раненую руку Дамблдора на плечо, потащил директора вдоль озера.

— А защита была… продуманной… — еле слышно сказал великий волшебник. — В одиночку не справиться… ты молодец, Гарри, молодец…

— Ничего не говорите, — речь Дамблдора была нечёткой, он с таким трудом передвигал ногами, что юноша испугался, — поберегите силы, сэр… скоро мы отсюда выберемся…

— Проход будет закрыт… мой нож…

— Не надо… я порезался о камни, — твёрдо произнёс Гарри, — вы только покажите, где…

— Здесь…

Юноша прижал разодранное предплечье к камню; получив кровавую дань, арка немедленно открылась. Волшебники пересекли внешнюю пещеру, и Гарри помог Дамблдору спуститься в ледяную морскую воду, заполнившую расщелину в скале.

— Всё будет в порядке, сэр, — снова и снова повторял он, обеспокоенный молчанием спутника больше, чем ранее — его слабым голосом. — Мы уже близко… я сумею телепортировать нас обратно… не волнуйтесь…

— Я не волнуюсь, Гарри, — несмотря на ледяную воду, голос Дамблдора немного окреп. — Я с тобой.