"Дракон поверженный" - читать интересную книгу автора (Гамильтон Питер Ф.)

Глава 8

В Мему-Бэй стоял очередной душный, жаркий день. Лоренс вывел свой взвод в их шестой утренний патруль. Они пробыли на Таллспринге уже целую неделю. Нынешняя кампания оказалась намного сложнее, особенно по сравнению с прошлым разом, когда он, можно сказать, беспечно прогулялся по этим симпатичным просторным улицам. Эбри Жанг пока еще не прибегал к силовым методам, однако Лоренс подозревал, что это произойдет совсем скоро – ждать осталось недолго.

В принципе здесь ничуть не хуже, чем на Санта-Чико, твердил он про себя. Умей быть благодарным судьбе даже за мелочи.

Взвод 435NK9 патрулировал сектор, включавший в себя Доу-стрит. Это был пригородный жилой район, расположенный в стороне от моря, застроенный аккуратными одноэтажными домиками у подножия холмов, за которыми начинался горный хребет. Улицы были широкие и чистые; вдоль них по обеим сторонам тянулись шеренги симпатичных канадских елей – их ветви лениво колыхались на ветру, отбрасывая на тротуар причудливые тени. С центром города Доу-стрит соединяла трамвайная линия. Огромные вагоны неуклюже катили по рельсам; стоило какому-то велосипедисту, отчаянно крутившему педали, вырваться вперед, как трамвай настигал смельчака пронзительным звонком. Правда, едва впереди показывалась фигура в боевом костюме, как трамвайный звонок тут же смолкал.

Официально взвод был выделен в помощь обычному наряду полиции, чтобы помогать патрулировать улицы. На самом же деле их регулярное появление служило лишним напоминанием о присутствии на планете людей из «Зантиу-Браун».

Взвод 435NK9 направился вдоль по улице, по обеим сторонам которой тянулись магазины. Было довольно рано, и потому прохожие встречались крайне редко, да и те враждебно косились на проходящий мимо патруль. То и дело бойцы слышали ехидную шутку, а порой и открытое оскорбление в свой адрес. Констебли, которые, по идее, должны были сопровождать бойцов, лишь улыбались этим выкрикам и даже не пытались скрыть своего злорадства.

– Черт, как мне все это обрыдло, – пробормотал Хэл. Он пожаловался за утро уже как минимум в сотый раз.

Лоренс сверился с дисплеем. Хэл старался не отстать, шагая с правого фланга.

– Не бери в голову, Хэл. Они пока еще ничего не сделали.

– Это точно, может, хватит ныть.

– А ты послушай, что они говорят.

Собственно, этим Лоренс и занимался все утро. Все утро он слышал одно только слово – «Килбой». Местные жители выкрикивали постоянно, раз за разом. Надеялись, что тем самым выведут землян из себя, испугают, заставят уйти. Так вроде бы звали снайпера, который на месте уложил Ника, как только тот приземлился.

Килбой, этот Робин Гуд современного городского фольклора. Раненая, искалеченная, преследуемая жертва последней миссии «ЗБ» по извлечению прибыли на Таллспринге – как вам больше понравится. Он бродил по улицам Мему-Бэй, высматривая одинокую фигуру в боевом комбинезоне. А как только находил, супероружие вырезало нагрудную пластину, словно то была обыкновенная человеческая кожа. И тогда еще один ненавистный захватчик отправлялся на тот свет, а жители Мему-Бэй могли шире расправить плечи и с гордо поднятой головой вышагивать по улицам, зная, что агрессоры обречены на поражение и что в этой вселенной есть справедливость.

Лоренсу все это ужасно не нравилось. Не было никакого Килбоя, не существовало такого реального человека. А существовала группа подпольщиков, возможно, по инициативе самого правительства, которое и снабдило их мощным оружием. Остальную работу доделали слухи и животный страх. Зато у местных жителей появился герой, пример для подражания, защитник, который непременно придет им на помощь, если они позволят себе смелую выходку. И зря. Потому что эта вера вселяла в них ложное чувство уверенности в своей безнаказанности. Увы, чего-чего, а уверенностью в их отношениях со штурмовым десантом землян они похвастать никак не могли. После того трагичного приземления взводы «ЗБ» за себя больше не ручались. И без того взрывоопасная ситуация могла вылиться во что угодно.

Неожиданно из бара донеслась громкая музыка – танцевальная мелодия, которая, правда, так же быстро и стихла. Трое из бойцов обернулись на дверь заведения – надо сказать, обернулись зря, потому что увидели разве что стайку молодых людей, хохочущих и показывающих им средний палец.

– По всей видимости, этот можно вычеркнуть из нашего списка, – негромко произнес Карл. – Боюсь, здесь нас ждет не слишком радушный прием.

– А где он тебя ждет? – мрачно отозвался Эдмонд.

– Начнем с того, что в моем списке его отродясь не бывало, – буркнул Хэл. – Господи, ну и дыра! И вообще в этой части города делать нечего. Если захочешь снять классную девочку, придется возвращаться в порт.

Лоренс слушал пустопорожние разговоры бойцов и улыбался. Сегодня вечером их ожидало увольнение. Наконец-то можно будет вырваться за пределы опостылевшей казармы. «Зантиу-Браун» добилась от местных властей разрешения выделить своим служащим несколько приморских гостиниц рядом с пристанью. Там и разместились патрульные взводы. В принципе жаловаться здесь было не на что. Так, например, сам Лоренс получил в личное распоряжение номер на двоих в четырехзвездочном отеле. Огромная удобная кровать, балкон с видом на гавань; на первом этаже вполне приличный ресторан с баром, игорный и спортивные залы, бассейн и даже сауна, которую тотчас монополизировали офицеры. Однако выходить в город было строжайше запрещено. Так будет до тех пор, пока жизнь не войдет в нормальное русло, заявил Эбри Жанг.

К концу первой недели их командир решил, что такое время настало. Снайперские выстрелы прекратились. Производство продукции на биохимическом заводе достигло прежнего уровня. Местное население, казалось, начало понемногу привыкать к присутствию на планете незваных гостей.

Прошлой ночью бойцы других взводов рискнули выйти в море, и никаких неприятных инцидентов не последовало. И вот сегодня их взвод покажет этому городу, какие они бравые парни.

Только не рановато ли? Лоренс подозревал, что младшие офицеры все это время подавали Жангу немного приукрашенные отчеты, дабы у начальства создалось благостное впечатление, будто в городе наконец установились спокойствие и порядок. Мнения же Лоренса никто не спрашивал. Тем не менее в душе он был рад, что его взвод наконец получил увольнительную. Ему пригодятся два ничем не занятых дня, чтобы совершить долгожданную вылазку в глубинку, где он осуществит собственную миссию по извлечению прибыли.

Над головой послышался треск двигателей военного вертолета – винтокрылая машина зигзагами летела над соседними горами. Несколько бойцов, свесив из двери ноги, сидели и наблюдали за тем, что происходит внизу. В некотором роде вертолеты были аналогом Килбоя – наглядное средство устрашения, боевая поддержка с воздуха, призванная дать моментальный отпор любому, кто отважится оказать сопротивление. Когда вертолет пролетал мимо, некоторые из бойцов помахали ему рукой.

– Послушай, ты, наивная душа, – произнес тем временем Одель. – Скажи, какая девушка с Таллспринга на тебя клюнет? Стоит нам зайти в бар, как там тотчас станет пусто, посетителей словно ветром сдует. Это я тебе гарантирую.

– Скажи ему сам, кретин, – отозвался Карл.

– Он прав, Хэл, – поддержал товарища Льюис. – Ничего не остается, как запросить у ИР порнушное видео. Виртуальные девушки сделают с тобой все, что пожелаешь.

– На кой черт мне сдались виртуальные, – не унимался Хэл. – В Квинсленде я бы тоже не сказал, что нам были особенно рады, и все равно в Кэрнсе у меня с этим не было проблем. Я мог снять там девчонку на ночь.

– После чего у тебя в карманах долго бродил ветер, или я не прав? – поинтересовался у приятеля Карл. – Плюс наверняка приходилось совершить очередной поход к врачу, чтобы тот на всякий случай вкатил тебе укол мощного антибиотика.

Взвод отреагировал на это замечание дружным хохотом.

– Не смешно, – обиделся Хэл. – Если я не сниму сегодня вечером телку, мои яйца лопнут от напряжения. Говорю вам, все будет путем, нам тут нечего бояться. Особенно мне. Я ведь младше вас всех. И сложением покрепче, чем вы. Вон какой видный. Ну какая девчонка, скажите, устоит перед таким крепышом? И какая разница, на Земле мы или где-то еще. Здоровое тело еще нигде не выходило из моды.

– Слушай, ты мог бы заткнуться хотя бы на минуту? – оборвал его Льюис. – Уж если они на кого и положат глаз, то не на бывшего малолетнего преступника, отрабатывающего свой приговор.

– В Стратегические силы безопасности я вступил по собственному желанию!

– Девчонкам нужно одно – бравый парень с жизненным опытом. Ну что, разве не так, Деннис?

– Да заткнись ты! Сам ничего не просекаешь, а пытаешься учить других. Согласись, что мы здесь свежий товар. В некотором роде пришельцы с другой планеты. Дамочки заинтригованы. Этим мы их и возьмем. И чем больше лапши мы навешаем им на уши о наших межпланетных приключениях, тем скорее они на нас западут. Никто не останется без девчонки, за исключением разве что Хэла.

– Эй! Полегче на поворотах!

– Признайся сам, парень, куда тебе тягаться со взрослыми, видавшими виды мужиками.

– Хватит заливать! Да у вас у половины уже не стоит, особенно в такой ситуации, как здесь. Девчонки знают, что им нравится, так что у меня сегодня от них отбоя не будет.

– Разговорчики в строю! – сурово одернул их Эмерси, видя, что страсти накаляются. – Эй, Джонс, прибавь шагу, не то отстанешь, а ты, Деннис, держись ближе к Оделю. Ему требуется поддержка.

– Есть! Понял, капрал.

Взвод вновь построился.

Впереди улица пересекала небольшую площадь с крошечным газоном и клумбой в центре. Вдоль края клумбы, возле зарослей белых и алых сальвий копошились допотопные роботы-садовники, взрыхляя землю ржавыми лезвиями. Констебли замедлили шаг и слегка отстали от взвода. Они неизменно поступали так на перекрестках, дабы не угодить в засаду первыми.

Эдмонд и Льюис, выйдя вперед, обогнули с флангов клумбу, направляясь к витринам магазинов, чтобы проверить обе стороны площади. Засады не было. Никакого Килбоя. Взвод пересек площадь. Констебли не спеша двинулись следом.

– Может, нам для начала следует купить себе новую одежонку? – не унимался Хэл. – Чтобы не слишком выделяться, а? Как думаете? А то как-то не хочется, чтобы нас считали отстойными чужаками. Раз уж пришел в бар, надо выглядеть на все сто.

– Хэл, – обратился к нему Лоренс. – Думай-ка лучше про то, чем ты сейчас занят.

Лоренс сошел с газона на проезжую часть улицы. Ему не хотелось ввязываться в обычную словесную перепалку бойцов. Но Хэл, казалось, не замечал, что уже порядком достал капрала своей болтовней. Что ж, если ему повезет, он, может, и снимет сегодня вечером какую-нибудь шлюшонку, которая согласится дать чужаку. Парню в срочном порядке требуется выпустить пар. Иначе он тут всех достанет своим нытьем.

На сенсорной панели Лоренса вспыхнули красные огни. ИР его костюма подключился к информационному каналу взвода Окли. На сенсорной сетке всплыла двухмерная карта города, которая тотчас расцвела иконками приказов – это ИР штаба анализировал происшествие.

А происшествие было следующим: выведен из строя один боец взвода Окли, парень по имени Форан. На него обрушилась стена. Проверка гражданской базы данной обнаружила в этом же самом месте небольшое дорожное происшествие – тридцатитонный грузовик-робот потерял управление, и его занесло с проезжей части на тротуар. Из-под груды камней от Форана поступали слабые телеметрические сигналы, однако не оставалось никаких сомнений в том, что его панцирь в нескольких местах пробит. ИР установил повреждения внутренних органов, сломанные кости и значительную потерю крови.

Взвод Окли патрулировал соседний район.

– Рассредоточиться! – приказал Лоренс своим бойцам. Возможно, это самая настоящая диверсия, в таком случае вряд ли можно ожидать вторичного нападения. Однако рисковать не стоит, не та ситуация.

Взвод с завидным проворством покинул улицу, войдя в ближайшие дома через двери и открытые окна. Лоренс юркнул в небольшую парикмахерскую. Там, под щупальцами ИР-фенов сидели женщины; услышав вой сигнализации, они в ужасе застыли на месте. Оба констебля остались стоять снаружи, растерянно глядя по сторонам. Сенсорная панель Лоренса передала ему изображение нескольких похожих сцен – возмущенные жители домов орали на бойцов, которые посмели вторгнуться в их жилища.

Лоренс переключился на командный канал, и в ушах тут же зазвучали голоса:

– Окли, тебе нужна помощь?

– Черт, не знаю! Держите, держите! Да, вот этот. Давайте поднимайте.

– Окли? Что там у тебя? Это диверсия или что?

– Да нет же! На него действительно обрушилась вся эта гребаная стена. Черт, да она размером с гору! Нам ее ни за что не сдвинуть.

Сенсорная панель передала Лоренсу схему местоположения взвода Окли – было видно, что все бойцы скопились в одном месте.

– Вы слишком плотно стоите друг к другу. Если где-то поблизости снайпер, вам здорово достанется. Предлагаю отвести хотя бы часть людей назад.

– Черт бы побрал твои нейротронные мозги, Ньютон! Здесь у меня под завалом боец.

– Ньютон, – послышался голос капитана Брайанта. – Возьми часть своего взвода и помоги им копать. Надо в срочном порядке вызволить Форана из-под завала.

– Сэр, мне кажется…

– Он жив, сержант. Я не допущу, чтобы мой боец погиб, потому что мы его бросили умирать под завалом. Это всего лишь дорожное происшествие, а не снайперская подстава. Ты меня понял?

– Да, сэр. – К Лоренсу наконец вернулось самообладание. Он отдавал себе отчет в том, что его собственная медицинская телеметрия отлично видна Брайанту, даже если капитан и не слишком обращал внимание на такие вещи. – Хэл, Деннис, вы со мной. Эмерси, кончайте проверку местности.

Это был узкий переулок в старом торговом районе. С обеих сторон вертикальные каменные и бетонные стены, когда-то белые, а теперь поблекшие и облезлые; у самой земли уже дали чахлые побеги какие-то растения. Окна были высоко, да и те зарешечены, стекла в них грязные и непрозрачные. Крепкие металлические двери. Непробиваемые пластины либо приварены, либо закреплены рядами заклепок. Когда Лоренс подошел к входной двери, оттуда все еще поднимались густые облака пыли, в воздухе кружились серые канцерогенные частицы, которые плотным серым слоем тотчас осели на его панцире. На главной улице скопились толпы народа, многие закрывали лица носовыми платками. Все дружно вытягивали шеи, вглядываясь в темный, мрачный переулок. Над крышами, ощетинясь магнитными пушками Гатлинга, которые торчали из их носов наподобие челюстей гигантских насекомых, кружились боевые вертолеты, еще больше взбивая винтами и без того густые облака пыли.

Лоренс быстро осмотрелся по сторонам. Он не заметил поблизости высотных зданий, с крыши которых было бы удобно вести прицельный огонь по переулку. Клубы пыли резко ухудшили видимость, и его боевой костюм тотчас увеличил мощность инфракрасного сенсора – теперь на зрительном экране все было серым, черным и розовым, хотя общие очертания сохранили целостность. Лоренс увидел сваленные у стен кучи мусора – ящики, мешки, круглые контейнеры, и на каждом значок городской коммунальной службы, что означало, что все это скоро уберут. Судя по всему, мусоровоз не появлялся в этом квартале уже как минимум месяц. В некоторых местах груды мусора достигли такой высоты, что успели обрушиться на проезжую часть. Лоренсу приходилось то и дело переступать через них.

Неожиданно Лоренс очутился перед обвалившейся стеной и даже фыркнул от досады. Черт, этого еще не хватало! Огромная секция стены обвалилась, и теперь взгляду представали лишь куски арматуры, повисшие по краям пролома. За стеной располагалось нечто вроде склада или заброшенной фабрики – огромный пустой куб с ржавыми металлическими балками перекрытия и опутанный, словно плющом, трубами и воздуховодами. Теперь все это было покорежено, целые куски оторвались от стен и болтались в воздухе, грозя свалиться на голову. Плоская бетонная крыша обрушилась вместе со стеной, смяв в лепешку непонятно как оказавшийся внизу грузовик. В противоположной стене виднелась дверь, а в зияющее отверстие была видна широкая, запруженная транспортом улица.

Лоренсу потребовалось лишь мгновение, чтобы сообразить, каким ветром сюда занесло грузовик – скорее всего тот потерял управление и протаранил стену. Как раз в том месте, где по другую ее сторону стоял Форан.

Странное совпадение, однако.

В такое с трудом верилось. За двадцать лет службы в штурмовых войсках у Лоренса выработалось особое чутье, гораздо более надежное, нежели предупредительные иконки искусственного интеллекта. Оно не раз спасало его.

Вокруг гигантской кучи мусора столпились бойцы, разбрасывая огромные, в рост человека, куски бетона и камни, словно пушинки. Они работали слаженно и четко, как по команде. При этом они ужасно напоминали скопище муравьев.

– Надо помочь, – отдал Лоренс команду Хэлу и Деннису.

Они присоединились к боевым товарищам, помогая им убирать куски обвалившейся стены. От каждого такого куска во все стороны разлеталась пыль и мелкие осколки камня. Инфракрасные датчики пришлось включить на полную мощность, но даже так видимость упала почти до нуля, оставив взгляду лишь красные клубы пыли, словно через них пробивался свет тусклых, умирающих звезд.

На то, чтобы разобрать завал, ушло около часа. Под конец свободного места осталось лишь для двух бойцов. Они осторожно, кусок за куском, убирали осколки бетонной стены, передавая их по цепочке своим товарищам. Стены кратера были настолько неустойчивыми, что любое неосторожное движение могло в два счета обрушить их. Наконец под обломками удалось разглядеть защитный костюм Форана. Смешанные с кровью пыль и куски бетона вокруг него превратились в липкую красную грязь. Резервный запас крови и кислорода помог сохранить ему жизнь, хотя его медицинская телеметрия уже перешла в оранжевую зону, а функции некоторых органов – в зловеще красную. Когда его наконец вынули из-под завала, Форан был без сознания.

Единственное, что спасатели смогли сделать в этой ситуации, – это подсоединить его костюм к свежим запасам крови. Пока Форану не будет оказана профессиональная помощь, боевой костюм обеспечит оптимальную биологическую среду. Посередине улицы уже приземлился вертолет спасательной службы, чтобы забрать пострадавшего в травматологическое отделение.

– Вот уж не думал, что наш костюм можно пробить, – растерянно произнес Хэл, пока они неуклюже топтались рядом с кучей обломков.

Работы по разбору завала прекратились, и пыль постепенно начала оседать, обволакивая все вокруг серой пеленой.

– Значит, можно, – ответил Деннис. – Если на тебя обрушатся несколько тонн острых обломков, то никакой костюм не спасет.

– Да, не повезло парню. Как по-твоему, он выживет?

– Мозг остался цел, кислорода ему хватает. Думаю, медикам не составит особого труда вернуть его в сознание… Что касается всего остального, тут я ничего не берусь утверждать. Боюсь, потребуется замена органов.

– А мы захватили с собой протезы?

– Ага, целый склад! Ладно, во всяком случае, самостоятельно передвигаться Форан, по-видимому, сможет. А вот насчет того, сможет ли он вернуться в наши ряды, то это маловероятно. Сам знаешь, какие к нам предъявляют требования – мы всегда должны быть в самой лучшей физической форме.

Хотя боевой костюм и усиливал его мускулатуру, в настоящий момент Лоренс чувствовал себя далеко не в лучшей форме. После того как он поучаствовал в разгребании завала, тело ломило от усталости. В какой-то момент пыльная завеса вызвала в его сознании образ Амети во время Пробуждения, когда всю планету покрывал слой мокрого грязного снега. Лоренс обернулся по сторонам. Кучи мусора были здесь точно таких же размеров, что и в конце переулка. Наверное, Форан шел слишком близко к стене.

Лоренс медленно спустился вниз по куче обломков и вновь встал лицом к разрушенному зданию. Движение по главной дороге к этому времени уже возобновилось. Рядом с проломом в стене застыли часовые из числа спецназовцев. Пара техников изучали грузовик – они осторожно приподнимали куски бетона, пытаясь подобраться к двигателю. Рядом с ними стоял капитан Брайант.

– Что случилось? – поинтересовался Лоренс по закрытому каналу связи.

– Пока неизвестно, – ответил капитан. В голосе его слышалось раздражение. – Черт, не хватало мне транспортных происшествий вроде этого! Будто и без того проблем мало.

– Сэр, я бы не назвал это транспортным происшествием.

– А что это по-вашему, сержант? Грузовик потерял управление и врезался в стену.

– Он врезался в одного из нас.

– Я ценю вашу озабоченность по поводу целостности наших рядов, но в данном случае, боюсь, вы не правы. Налицо банальный несчастный случай. Согласен, весьма трагический, но тем не менее несчастный случай.

– И какие там обнаружены неполадки? Что зафиксировал бортовой журнал?

– Никаких, сержант. Дело в том, что при аварии бортовой журнал разнесло на мелкие куски.

– Буквально все? И саму электронику, и программное обеспечение?

– Сержант, вы сами прочтете рапорт о происшествии, как только тот будет готов. Но на данный момент у нас нет доступа к электронной памяти грузовика.

– А как насчет аварийных программ?

– Ньютон, на что вы намекаете? Какая муха вас укусила? С Фораном все будет в порядке, ему будет оказана профессиональная помощь.

– Видите ли, сэр, я никак не могу уразуметь, каким образом мог произойти этот, как вы говорите, банальный несчастный случай.

– Довольно, сержант. Закроем эту тему. Как ни прискорбно, но такие вещи случаются.

– Странно, происходит авария, и при этом не срабатывают аварийные программы? Откуда у них эта допотопная техника? Как такое возможно, чтобы в наши дни грузовик ни с того ни с сего врезался в стену?

– Сержант!

– И почему-то он врезался именно в такую стену, за которой стоит наш боец. Причем куски бетона – это то единственное, что в состоянии повредить боевой костюм. Нет, сэр, лично мне плохо верится. Это не совпадение, это тысяча совпадений, и все они выстраиваются в стройную логичную версию.

– Довольно, сержант. Скажите, кто в состоянии организовать такую цепь совпадений? Скажите, кто знал, что Форан отправится исследовать тот переулок? Никто. Разумеется, сегодня утром я раздавал поручения. Не хотите ли вы сказать, что случившееся – моя вина?

– Нет, сэр.

– Рад слышать. А теперь все, вопрос исчерпан.

Командный канал связи смолк. Лоренс покачал головой. Жест, совершенно не характерный для спецназовца. Беда в том, что он отлично понимал, почему Брайант отреагировал именно так, а не иначе. Почему он все отрицает. Разве может капитан признать, что есть некто, кто способен подстроить боевикам ловушку? Такую красивую ловушку? Признать, что кому-то действительно все было известно заранее и он решился на диверсию. И успешно ее осуществил. От этих мыслей ему стало не по себе.

– Будь Уилфрины сегодня живы, вы бы подумали, что перед вами ангелы. Они были золотистые, и быть рядом с ними означало любоваться их красотой. В период своего расцвета королевство Уилфринов было в числе самых могущественных среди членов Империи Кольца. Более того, они были в числе ее основателей. Уилфрины помогали исследовать толстое кольцо звезд вокруг ядра галактики. Они установили контакт с сотнями инопланетных рас и свели их вместе. Они были обладателями самых передовых из существовавших тогда технологий. Их ученые разработали космические двигатели, которые потом скопировали практически все. Это им принадлежит идея создания секвенсоров, которые способны изменять материю так, что из сырья получались готовые машины или здания и даже живые организмы. И главное, они делились своими изобретениями со всеми, кого встречали, помогая другим воспринять их открытия, применить к условиям иной жизни, помогали преодолеть бедность и классовое неравенство, которые обычно сопровождают любое разумное сообщество. Это была мудрая и добрая раса. Их все любили, ими восхищались в Империи Кольца, ибо это они установили стандарты цивилизации, к которым стремились все, но которых мало кому удалось достичь. Ни один рассказ об Империи Кольца не обходится без Уилфринов, потому что они являли собой блестящий пример того, какой должна быть разумная жизнь. Всякий раз, когда мы говорим «Империя Кольца», мы прежде всего имеем в виду Уилфринов.

Дениза улыбнулась и обвела взглядом детей. Те расположились на лужайке посреди школьного сада, каждый со стаканом холодного лимонада в руках. Белые зонтики защищали их от лучей солнца, отбрасывая на траву приятную тень. В эту тень и забились ребятишки, укрывшись от палящих лучей утреннего солнца. Как обычно, пока она рассказывала, они смотрели на Денизу полными восхищения глазами.

– Уилфрины заселили триста солнечных систем. При помощи своих чудесных секвенсоров они построили великолепные города и орбитальные станции. В глубинах космоса возвели огромные замки. У Уилфринов имелись огромные города, которые возвышались посреди штормовых зон газовых гигантов, и эти города были куда сложнее и причудливее, чем сами причудливые облака, их окутывающие. Они поместили огромные башни в капсулы мощных силовых полей и отправили их в плавание по полыхающей поверхности звезды, словно то было прохладное лесное озеро. О, они были могущественны, эти Уилфрины! Они потехи ради селились в самых удивительных местах, чтобы подивиться причудам вселенной. Они умели быть порывистыми и непредсказуемыми не меньше, чем благоразумными и исполненными достоинства.

Дениза ни разу не запнулась, ведя свой рассказ, пока «Прайм» наблюдал за тем, как взводы «ЗБ» проводят утреннее патрулирование. Информация, которая поступала с их коммуникационных каналов, передавалась непосредственно в нейроны ее мозга. Дениза воспринимала их мельтешащие иконки и иероглифы с легким презрением. Боже, как грубо! Неужели без этого нельзя получить необработанные данные? Несколько захватчиков приближались к переулку.

– Учитывая их натуру, не говоря уже об их репутации, Моцарк знал, что он непременно посетит Уилфринов. Поэтому странно, что чем ближе он приближался к их королевству, тем меньше те, кто обитал поблизости от этой удивительной расы, восхищались ею. И наконец когда он прибыл на их планету, он понял почему.

Простое уравнение типа время/скорость позволило выбрать три грузовика. Программы, установленные на их бортовых компьютерах, были бесследно стерты, а их место занял «Прайм».

– Уилфрины были старой расой, даже их индивидуальные жизни растягивались на сотни тысячелетий. Они путешествовали в космосе быстрее и дальше, чем кто-либо из подданных Империи Кольца. Их передовая технология, достигнув пика, уже не развивалась дальше. Все расы, которые обитали вокруг Уилфринов, благодаря им предались самоуспокоению, довольные жизнью. В мире не осталось неизведанных далей – ни в физическом смысле, ни в интеллектуальном. Если уж искать в Уилфринах какие-то недостатки, то это, наверно, их непоседливость, неутомимое желание изучить все вокруг. И вот теперь во вселенной не осталось никаких тайн, ничего из того, что манило бы своей необычностью. В стародавние времена люди писали по краю карт: «Здесь обитают драконы», хотя на самом деле это означало совсем иное: «Мы не знаем, кто здесь обитает». На звездных картах Уилфринов не было драконов, это были точные и подробные карты космического пространства от одного края галактики и до другого. Так что единственный путь, который оставался для них открыт, это путь туда, откуда они пришли. Они обратили свой взор в этом направлении.

Моцарк приземлился рядом с городом, чьи башни своей величественной красотой посрамили бы любую столицу любой другой планеты. Некоторые из этих сооружений пронзали атмосферу, другие, прорастая откуда-то из-под земли, кипели жизнью наподобие коралловых рифов. Встречались и такие, что были сложены из слоев чистых энергетических полей. Моцарку попалась на глаза башня, построенная из кусков прозрачного сапфира, и каждый такой «кирпич» был в ширину самое малое десять метров. Все эти башни постоянно извивались вокруг друг дружки, хотя в целом сохраняли форму. Увы, они оказались пусты, эти головокружительные шпили и райские дворцы, Уилфрины бросили их, чтобы поселиться внизу, на земле, оставив свои бывшие жилища открытыми, чтобы там со временем нашли себе место обитания дикие звери и ползучие растения.

В переулок вошел штурмовик-спецназовец. Груды мусора, который их ячейка с таким усердием свозила сюда на протяжении всей прошлой недели, были столь высоки, что он вынужден был держаться почти вплотную к стене. Дениза отдала «Прайму» последнее распоряжение; тот уже полностью подчинил себе компьютер грузовика. Послав сигнал бедствия, он отсоединил его от системы слежения за транспортным потоком, после чего направил прямо на защитный барьер. Впереди зияли двери заброшенного склада. «Прайм» мгновенно стер следы своего пребывания на жестком диске и на скорости пятьдесят километров в час повел тридцатитонный грузовик прямо на эти двери, а протаранив их, дальше, на противоположную стену.

– Разумеется, прошло бы не одно тысячелетие, прежде чем эти прекрасные, возведенные на века здания начали разрушаться – Уилфрины строили их из удивительно крепких материалов. Так что они стояли, как и прежде, поражая окружающих своим величием. Однако признаки их неизбежного печального будущего уже давали о себе знать. Вокруг башен кучами лежали листья и сухие ветви; постепенно они гнили, и на этом питательном перегное вырастали новые растения. Под слоем пыли и спор ослепительная раскраска шпилей начинала постепенно меркнуть. На протяжении нескольких столетий ветры приносили в окна нижних этажей песок и частички почвы, отчего все, что было сделано из простых соединений, постепенно начало разлагаться и гнить.

Моцарк отказывался поверить собственным глазам. Он шел по полям, распаханным под сельскохозяйственные культуры, на месте которых когда-то зеленел листвою огромный парк. Уилфрины, завидев гостя, оставляли плуги, чтобы помахать ему рукой. Кланяясь им и заикаясь от волнения – ведь Уилфрины по-прежнему внушали благоговейный трепет, Моцарк поинтересовался, что произошло с их цивилизацией, которая распростерлась на пространстве в тысячу световых лет. Уилфрины кротко улыбались его непонятливости, а потом рассказали, что они сделали. Их битва за знание, поведали они, была выиграна. Они теперь знали все, что следует знать. Так что в свете того, чего они достигли, любые другие начинания показались бы мелкими и недостойными. И поэтому Уилфрины решили встать на совершенно иной путь развития, где могли применить все то, что было ими достигнуто ранее. Жизнь их должна была стать простой и приятной. Их тела тоже претерпевали изменения, приспосабливаясь к новым условиям – чтобы соответствовать новой, естественной среде обитания. Однако в отличие от примитивных сообществ древности, они никогда не будут знать голода и болезней, потому что эта простота была создана специально с учетом того, чем может их обеспечить планета. Со сменой поколений их умы тоже обретут успокоение, и со временем красота заката станет куда более привлекательной, нежели преодоление, при помощи математических и физических формул, барьеров пространства и времени. Они будут выращивать хлеб и воспитывать детей, и обнаженными танцевать под дождем, чувствуя на коже его прохладные капли. И как только последние воспоминания об их прошлом рассеются, они сольются со своей планетой и обретут самоуспокоение.

Моцарка душил гнев – как можно похоронить то, что создавалось и накапливалось тысячелетиями. Он так разозлился, что даже забыл про свои манеры и былое восхищение. Он просил, даже умолял их передумать, найти для себя более достойное занятие. Вновь стать золотыми Уилфринами, на которых он молился в своем далеком краю. Но они лишь печально рассмеялись его непониманию той простой истины, что прогресс может идти в самых разных направлениях, а не только вперед и вверх. Их природа, заявили Уилфрины, уже довела их до самой вершины. И вот они на ней, на этой вершине, получив то, к чему стремились. Перед ними открылась жизнь, в которой нет никаких трудностей. И в этом новом жизненном пространстве они будут счастливы, не прикладывая к тому никаких усилий. Разве не такой должна быть жизнь? Разве он не хочет себе того же самого? – допытывались они. Когда же Моцарк поделился тем, куда держит путь, ради себя, ради собственного королевства, а также ради Эндолин, они рассмеялись вновь, однако на сей раз смех их был еще печальнее. Путешествуй в самые дальние дали, сказали они ему, и в конечном итоге попадешь туда, откуда начал путь. Вселенная не так уж велика, чтобы спрятать то, что ты ищешь.

Моцарк вернулся на свой корабль и, не раздумывая, улетел прочь. Он поставил двигатели на полную мощность, чтобы только побыстрее убраться с планеты Уилфринов, словно та кишела кошмарными чудовищами. По мере того как планета, удаляясь, уменьшалась в размерах на экране его монитора, он проклял Уилфринов за то, что они предали великое дело своих предков. Все, чего достиг за тысячелетия истории каждый из их предков, они отбросили прочь, подобно капризным, избалованным детям. Для Моцарка это было сродни великому катаклизму – причем самым страшным, по его мнению, было то, что масштабы катастрофы мог по-настоящему оценить лишь человек со стороны. Сами Уилфрины были не в состоянии понять, какую чудовищную ошибку они совершают. Их бегство в примитивное прошлое казалось Моцарку вызовом всему, во что он верил. Ему было больно думать о том, что скажет Эндолин, когда он вернется домой и расскажет ей, что истинное счастье заключается в неведении. Потому что именно к этому теперь и стремились Уилфрины, они отгораживались от реальности, закрываясь подобно цветку, который складывает свои лепестки на закате дня. А может быть, они капитулировали перед Вселенной, осознав, что им никогда не разгадать всех ее тайн. А еще Моцарк знал, что, несмотря на все их величие, дух его более крепок, и он никогда не признает поражения – ни своего личного, ни своего народа. По крайней мере в этом, он превзошел своих бывших героев. Правда, до конца дней его будет преследовать боль, причиненная их малодушием. Ведь вместе с Уилфринами из Вселенной исчезла некая тайна; золотая раса запятнала себя, и ей никогда не смыть с себя пятно позора. Но сам он ни за что не отступится, поклялся Моцарк.

Над головами детей, на мгновение заглушив рассказ Денизы, прогрохотал массивный черный вертолет. Дети вскочили на ноги и высыпали из-под зонтиков на солнцепек, чтобы посмотреть, как в голубом небе черной тучей пролетает вертолет чужаков. Ощетинившись пушками, машина летела курсом на район Доу.

Дениза вслед за детьми вышла на солнцепек, чтобы тоже взглянуть, как в небе кружит вражеский вертолет, оставляя за собой облако дыма и оглушая небеса грозным ревом двигателей. Дети растерянно смотрели то на вертолет, то на свою наставницу, и, чтобы их успокоить, Дениза взяла за руки Мелани и Уоллеса.

– Да, с такой скоростью они не продадут горы мороженого, – усмехнулась она. Дети тоже рассмеялись ее шутке и, хихикая, состроили рожицы вслед удаляющемуся небесному монстру. – Ну все, посмотрели и хватит.

Дениза подняла вверх руки, давая Мелани возможность покружиться на месте.

– Мне надо закончить сказку. Сегодня мы почти дошли до конца, и мы не позволим, чтобы всякие нехорошие люди нам мешали, правда?

– Ни за что не позволим! – весело закричали дети и, толкая друг друга, наперегонки бросились назад под зонтики, чтобы успеть занять место в первом ряду.

Дениза отпустила руки Мелани и Уоллеса, и те уселись на самом почетном месте, прямо у ее ног.

– Мисс учительница, скажите, пожалуйста, а в Империи Кольца были люди вроде солдат «Зантиу-Браун»? – поинтересовалась Джедзелла.

Дениза обвела взглядом встревоженные лица.

– Нет, – заверила она ребятишек. – Конечно, и там были нехорошие люди, иногда даже очень злые и подлые. Но законы Империи Кольца были сильны, а полиция всегда начеку. Так не могло произойти ничего, даже отдаленно похожего на вторжение «Зантиу-Браун».

Эдмонд обернулся на одноклассников, вытер тыльной стороной ладошки лоб и произнес: «Уф!» Детские лица вновь озарились улыбками – как хорошо, что Империя Кольца не утратила своей мощи!

Дениза соскочила с подножки трамвая на третьей остановке на Корган-стрит, в нескольких сотнях футов от взвода штурмовиков. То, что они находились поблизости, она знала, даже не подключаясь к базе данных. Шум голосов тотчас заставил ее напрячь слух.

Килбой за рулем! Давай тарань! Килбой за рулем! Давай дави! Килбой за рулем! Чужаки в крови!

Дениза улыбнулась. Разумеется, Килбой лично к ней не имеет никакого отношения. Жизнь ему дал какой-то анонимный поэт, после того как неизвестный снайпер заявил о себе в день вторжения. Однако скоро этот мифический герой превратился в символ движения сопротивления.

Скандировала провокационные строчки в основном молодежь. Благоразумные и уравновешенные взрослые, которые раньше, стоило им заметить, как пара подростков собирается распить банку пива, спешили вызвать полицию, теперь сочувственно кивали головами.

Именно это и привело Денизу сюда – понаблюдать за настроением людей. Такую информацию невозможно получить из газет или компьютерных баз данных. Судя по их реакции, ее сограждане были пропитаны ненавистью, которую никак не объяснить у тех, кто вел свою родословную от правых либералов. Передразнивать тех, чей друг и сослуживец только что стал жертвой несчастного случая, на их планете всегда считалось табу, которое до сих пор мало кто осмеливался нарушить.

Дениза догнала взвод, стараясь, однако, ничем не выделяться из толпы, идущей следом за солдатами, и все ждала, как же земляне отреагируют на явную провокацию. Коммуникационные нейроны улавливали их разговоры, отчего возникало ощущение, будто она шагает вместе с ними в одном строю. В основном спецназовцы не замечали оскорбительных строчек и выкриков в свой адрес, зато сами обменивались неслышными для окружающих шуточками по поводу того или иного человека в толпе. Сальные комментарии в адрес девушек (в том числе и в ее собственный) сопровождались на их зрительных экранах крупным планом соответствующих частей тела. Что касается замечаний в адрес мужчин, то здесь, как правило, имели место презрительные отзывы об их мужских достоинствах – например, что покрой брюк потому такой свободный, чтобы скрыть истинные размеры этих самых весьма скромных достоинств. Обыкновенный треп для поднятия боевого духа.

Взвод пересек улицу, направляясь к широкому бетонированному пространству рядом с многоквартирным домом. Местные дети использовали его как игровую площадку. Около десятка тощих мальчишек лет двенадцати-тринадцати гоняли по ней мяч. Завидев взвод штурмовиков, они оставили свое занятие и принялись в упор рассматривать незваных гостей.

Большая часть толпы повернула назад, направляясь к магазинам, барам и закусочным – возможно, люди чувствовали себя там гораздо комфортнее, нежели на открытом пространстве улицы. На углу, возле какого-то магазина, Дениза замедлила шаг, глядя вслед удаляющемуся взводу. Если следовать за солдатами по пятам, можно легко себя выдать. К тому же она уже узнала все, что ей было нужно.

Неожиданно футбольный мяч взмыл в воздух, едва не попав в одного из землян, кажется, в самого сержанта – тот в последний момент подался назад. Вслед за этим последовало нечто неожиданное. Дениза даже не поверила собственным глазам. Спецназовец выбросил вперед ногу, поддев в воздухе мяч. Несколько мгновений он подбрасывал его носком ботинка, после чего поддал вверх. Мяч перелетел к другому боевику. Тот передал мяч товарищу и так далее.

Мальчишки, которые только что гоняли этот мяч по бетонной площадке, застыли на месте – руки в боки, на лицах презрительные усмешки, – всем своим вызывающим видом показывая, какие они крутые и что ничем их не запугать.

– Эй, живо верните нам мяч! – крикнул один из них. Он был самый старший в их компании – высокий, голенастый, с копной темных курчавых волос.

– Сейчас, – отозвался сержант.

Услышав доносившийся из-под шлема голос, паренек слегка отпрянул назад. Землянин направлялся прямо в его сторону, толкая перед собой мяч. Он подвел мяч прямо к мальчишке – тот было подался вперед, пытаясь завладеть мячом, но спецназовец ловко обошел его, направляясь дальше, к другому мальчишке. Второй тоже попытался перехватить инициативу, но неудачно. Сержант двигался все быстрее и быстрее, и все остальные мальчишки устремились в его сторону, пытаясь завладеть мячом. Сержант обошел еще троих, после чего послал мяч над их головами. Тот описал идеальную дугу и приземлился у ног другого солдата. Тот от души поддал его ногой, и мяч полетел в стену, угодив как раз между двух начерченных мелом линий, обозначавших ворота.

Сержант вскинул руку.

– Вот так!

– Нашел чем хвастать! – презрительно бросил ему самый высокий паренек. – Ты ведь в костюме. Сними свою шкуру, и тогда мы посмотрим, кто кого.

На какой-то миг наступила тишина, и в следующее мгновение защитный костюм штурмовика разошелся у горла, и в образовавшуюся щель показалась голова. При виде ее мальчишка испуганно попятился назад. Голова же высунулась наружу – кожа и волосы густо смазаны голубоватым гелем, на лице приветливая улыбка.

Дениза испуганно поднесла руку ко рту – чего-чего, а этого она никак не ожидала. Изумление на какой-то миг оттеснило ее профессиональное спокойствие. Это же он! Он!

– Верно, костюмы придают нам силы, – весело произнес Лоренс, – но только не сноровку. Но вы не волнуйтесь, кое у кого из вас просто прирожденный талант футболиста. Еще лет двадцать, и вы достигнете нашего уровня.

– Хватит заливать! – закричал паренек. – Да если бы мы вам не поддались, вы бы уже давно расстреляли нас на месте.

– Ты так считаешь? Это из-за какого-то мячика?

– Из-за него.

– Тогда мне тебя жаль. К тому же это вы стреляете в нас.

Вместо ответа мальчишка только пожал плечами. Лоренс приветливо кивнул ему.

– Если вам захочется проверить, чего вы стоите на игровом поле, что же, давайте устроим матч. Можешь попросить меня. Мое имя Лоренс Ньютон. И мы с вами сыграем. А если вы выиграете, то с нас причитается пиво.

– Не надо заливать!

– Как хочешь, мы вам предложили. – Лоренс подмигнул и начал вновь натягивать на голову капюшон защитного костюма. – До скорого!

А это они ловко придумали, подумала про себя Дениза, глядя вслед удаляющемуся взводу. Мальчишки в полной растерянности остались стоять на площадке, не зная, что делать. Денизе было слышно, как солдаты дружно набросились на своего сержанта. «Какого черта тебе это понадобилось?» – это было еще самое мягкое выражение из тех, что она услышала.

Впрочем, подумала Дениза, что еще можно было ожидать от него. Он же умен и является гуманистом до мозга костей. Такой, как он, обязательно попытается наводить мосты понимания даже с самым, лютым врагом.

К счастью, – прошептала какая-то крохотная часть ее мозга.

Предательница! – одернула ее Дениза и сделала решительное лицо. Какая разница. С какой стати к нему она должна относиться иначе, чем ко всем остальным.

Она шагала дальше по Коган-стрит, ломая голову над тем, как бы обернуть футбольный матч себе на пользу. В войне – а сейчас идет именно война – ей ничего не стоило воспользоваться душевной слабостью врага и его добротой.

Майлза Хэзлдайна раздражало то, что он вынужден был ждать в холле. И не важно, что вызов срочный, а Эбри Жанг зол, ритуал ожидания в любом случае соблюдался свято. Нет, Майлз не стал показывать, что раздражен, давая выход разве что горькой иронии. Кстати, холл этот находился перед его собственным кабинетом, а его нынешний хозяин неизменно вынуждал посетителей ждать, будь то друзья или враги.

Двери распахнулись, и адъютант Эбри Жанга жестом пригласил Майлза войти. Как всегда, губернатор, назначенный руководством «ЗБ», сидел за огромным письменным столом. Это в очередной раз вызвало у Майлза приступ раздражения. Еще бы, очередное свидетельство позорной капитуляции Таллспринга.

– А, господин мэр, это вы! Спасибо, что пришли. – Наигранно-веселая улыбка Эбри была бессильна скрыть злобу в его глазах. – Присаживайтесь.

Майлз, стараясь не выдать своих истинных чувств, сел на стул. По бокам от него встали адъютанты.

– Слушаю вас.

– Вчера в городе случилось серьезное дорожное происшествие.

– Я в курсе.

Эбри поднял голову, явно ожидая, что за этим последует. – И?

– Пострадал один из ваших бойцов.

– Да, и в цивилизованном обществе в таких случаях принято говорить «прискорбно слышать» или что-то в этом роде, например: «надеюсь, его жизнь вне опасности». Насколько мне известно, это общепринятые формы вежливости.

– В больнице сказали, что он будет жить.

– Только не надо делать вид, что вы действительно озабочены по этому поводу. Да, он будет жить. Однако уже больше никогда не сможет занять свое место в строю.

– Прискорбно слышать, – произнес Майлз.

– Попрошу без иронии, – вспыхнул Эбри. – Я отдал распоряжение о самом скрупулезном расследовании этого несчастного случая. Мои люди наблюдают за каждым действием ваших судмедэкспертов. И если будет обнаружено что-то подозрительное, я не успокоюсь до тех пор, пока не получу веские подтверждения случайности этого происшествия. Вы все еще улыбаетесь, господин мэр?

– Неужели вы серьезно? Ведь грузовик случайно врезался в стену.

– Верно, так может показаться на первый взгляд. Смею предполагать, что именно так и было задумано. Скажите мне, господин мэр, часто ли происходят дорожные аварии с транспортом, которым управляет бортовой компьютер?

Вопрос этот встревожил Майлза не на шутку; он даже нахмурился.

– Точно не помню.

– Последний раз подобная авария имела место пятнадцать лет назад, а что касается случаев со смертельным исходом, тут придется копнуть еще глубже – на несколько десятков лет назад. Даже ваша допотопная электроника способна обеспечить нормальную работу транспорта. Так что происшедшее представляется мне весьма и весьма подозрительным.

– Сбои в системах имеют тенденцию накапливаться. Неужели ваши системы всегда работают безупречно?

– Это мы еще проверим. – Эбри нажал кнопку на полированной поверхности стола и подождал, когда перед ним развернется экран. Просмотрев данные, он прокрутил экран ниже. – Ага, заводы в Ортоне и Ваксме все еще работают не на полную мощность. В чем дело, господин мэр? Как вы это объясните?

– Когда вы прибыли на нашу планету, на заводе в Ортоне шли работы по техническому переоснащению. Вы отдали приказ вернуть завод в обычное рабочее состояние еще до того, как были установлены все новые производственные линии. Так что, прежде чем дела там пойдут на лад, ситуация может усложниться.

– Понятно. – Эбри постучал пальцем по экрану, выводя на него новые данные. – А как же Ваксм?

– Я не в курсе.

– В любом случае у вас найдется технически обоснованная причина вашему бездействию. Человеческий фактор, как я уже понял, вы исключаете полностью.

– Не вижу причин его учитывать.

Майлз старался говорить мягко, понимая, что уже и без того задел Эбри Жанга, что называется, за живое. Впрочем, какая разница.

– Вы должны довести уровень производства до первоначального, – спокойно отреагировал на его реплику Эбри. – Даю вам на это десять часов. Доходчиво объясните ситуацию вашим людям. Я не потерплю, когда из меня делают дурака.

– Я сделаю все, что в моих силах.

– Отлично, – кивнул Эбри и указал на дверь. – Будем считать, что разговор окончен.

– Думаю, еще не совсем, – возразил Майлз, злорадно отметив про себя раздражение, промелькнувшее по лицу Жанга. – Я сегодня уже дважды обращался к вашим адъютантам с одной просьбой, но ответа на нее так и не получил. И дело вовсе не в том, что всякий раз, сталкиваясь с медицинской проблемой, я поднимаю ложный шум.

– Что за просьба?

– Мне нужны трудовые ресурсы, которые были уведены из университетской биомедицинской лаборатории. Вы забрали себе самый квалифицированный персонал по той причине, что вам понадобилась помощь в разработке вакцины.

– Скажите, а большая была бы от них польза, останься они читать лекции студентам-двоечникам?

– Дело не в этом. Просто в больницу поступили два новых пациента с легочной инфекцией.

– И?

– Врачи опасаются, что это может оказаться разновидностью туберкулеза. Такого на нашей планете прежде не случалось.

– Туберкулеза? – переспросил Эбри и скорчил брезгливую гримасу, словно они с Майлзом присутствовали на похоронах и тот отпустил неуместную остроту. – Вы понимаете, какую чушь только что сказали? Туберкулез! Да его уже давно нет в помине. Тем более на планете, которую отделяют от Земли десятки световых лет!

– Нам пока не известно, что это за болезнь. Вот почему для точной постановки диагноза нам требуются высококлассные специалисты.

– О господи… – Эбри со вздохом выключил компьютер. – Ладно, можете получить их в свое распоряжение, но только на один день. Однако если с вакциной нас постигнет неудача, виноваты в этом будете вы.

– Благодарю вас.

Бар «Джанк бой» был практически неотличим от десятков ему подобных заведений, какие Лоренс повидал еще в молодости, – заурядная забегаловка на прибрежном бульваре, причем уже тогда, еще до того, как он побывал на Земле, эти заведения казались ему настоящим анахронизмом. Обслуживали здесь всех, хотя неожиданный приток сюда бойцов из штурмового десанта отвадил практически всех местных завсегдатаев. Когда в зал завалил первый взвод и, стукнув кулаками по стойке, потребовал себе пива, владелец поначалу заартачился. Знакомая песня – впрочем, у сержанта тотчас нашлась коммуникационная карта с прямым каналом связи с мэрией. Было сказано несколько слов про то, что бару необходимо иметь лицензию, и после этого пиво полилось рекой, хотя взгляд владельца и оставался крайне неприветливым. Но и это было привычным делом, и земляне просто не обращали внимания на подобные мелочи.

Лоренс и Эмерси сидели под соломенным зонтиком во внутреннем дворике, потягивая из запотевших бутылок холодное как лед пиво и наслаждаясь вечерней прохладой: золотистый диск местного солнца уже опускался за пик горы Ванга. Другие бойцы их взвода расположились вокруг бара.

– Ты слышал про взвод Турега? – негромко спросил Лоренс. Никого из его бойцов поблизости не было. Четверо предпочли провести вечер, гоняя бильярдные шары. Эдмонд сидел в угловой кабинке, о чем-то беседуя с хорошо одетым местным жителем – при виде подобной сцены Лоренс нахмурился. Хэл, разумеется, зависает у барной стойки – в белой футболке, выставив напоказ свою внушительную мускулатуру и поглядывая, какое это произведет впечатление на девушек.

– Слышал, – ответил Эмери. – Дьюсона едва не перерезало пополам люком, когда они попытались открыть посадочный модуль. Похоже, давление в модуле было не меньше десяти атмосфер. Разрази гром эту компанию – вновь пытаются закупить самое дешевое оборудование.

– Неправда, и ты сам это знаешь. Еще не было случаев, чтобы посадочный модуль имел такое огромное давление.

– Судя по всему, там у них произошла утечка из баков с азотом. Заклинило клапан. Такое редко, но случается.

– Заклинило клапан! Да эта техника должна работать безотказно! Да и как азот мог попасть внутрь модуля? Будь добр, объясни.

– Ну почему же, в случае аварии очень даже может.

– Ха!

– Ты на что намекаешь?

– А как насчет Форана? Ты по-прежнему считаешь, что его сбил потерявший управление грузовик?

– Да будет тебе, – отмахнулся Эмерси, правда, от Лоренса не скрылось, что щеки его собеседника раскраснелись. Эмерси наклонился к нему ближе. – Ты это серьезно? – прошептал он. – Неужели можно устроить диверсию с посадочным модулем?

– Он произвел посадку вне посадочной зоны.

– Ну и что? Или ты намекаешь на то, что здешние группы сопротивления способны рассчитать нашу посадочную траекторию?

– Нет, конечно. Он сбился с курса, для них же этого было вполне достаточно. В результате нашим ребятам пришлось целую неделю проторчать в джунглях, прежде чем поисковый отряд пришел им на помощь. Так что у диверсантов было достаточно времени, чтобы подстроить эту штуку с азотом.

– Эх, хотел бы я, чтобы ты ошибался! Подумай сам, ведь чтобы совершить диверсию, им пришлось бы дезактивировать наши системы защиты.

– Ты прав.

– А это невозможно. Речь идет о коде высшей категории защиты. Такой невозможно взломать.

Лоренс промолчал. Он не стал говорить о том, что в его браслете до сих пор спрятана программа «Прайм». Лоренс ни разу не пытался с ее помощью взламывать информацию высшей категории защиты, хотя при желании мог бы взломать файлы второго уровня.

– Надеюсь, что нет.

– Нет, это действительно невозможно, Лоренс. – Эмерси едва не умолял его поверить. – Если они способны взламывать секретные файлы, то мы были бы им видны как на ладони. Подумай сам, имейся у них к нам доступ, разве мы смогли бы приземлиться здесь?

– Ты прав, – вздохнул Лоренс и сделал очередной глоток из запотевшей бутылки – четвертой или пятой за вечер. Кстати, пиво было неплохое, явно сваренное по какому-то древнему рецепту и, главное, намного крепче того, к которому он привык. – Да-да, все-таки ты прав.

Солнце к тому времени уже успело скрыться за горной вершиной, и над заливом опустились тропические сумерки. Над набережной вспыхнули неоновые огни рекламы и уличные фонари. Чуть дальше вдоль берега кто-то развел на песке костер. Лоренс обвел взглядом бар, глядя, как бойцы его взвода проводят свободное время.

– Нет, ты только посмотри – у нас под началом самые отъявленные бездельники во всей галактике.

– Неправда, они бравые парни, и ты сам прекрасно это знаешь. Просто нас всех потрясла эта история с Ником. Вот и все.

– Возможно. И все равно нынешняя зачистка не идет ни в какое сравнение с тем, что было раньше. Скажи, разве раньше случались подобные проколы? Разве в наших парней врезались грузовики? Разве бывали утечки азота? И главное, никто никогда не осмелился бы стрелять в нас, как это случилось с беднягой Ником.

– Лоренс!

– Я знаю, что говорю. Будь я моложе, я, пожалуй, поверил бы, что это лишь случайное совпадение. Но теперь я старше и мудрее, и опыта кое-какого набрался.

– Господи, Лоренс, у тебя что, кризис среднего возраста? Какая муха тебя укусила?

– Мое тебе слово, кризис среднего возраста здесь ни при чем.

– Может, ты сомневаешься в правоте нашего дела? Мой тебе совет – срочно возьми себя в руки или увольняйся. Нехорошо, когда бойцами командует тот, кто сам не верит в то, что делает. Ты ведь можешь…

– Ты хочешь сказать, засомневаться, замешкаться, прежде чем выстрелить? Не волнуйся, что-что, а рука моя не дрогнет. Я уже привык убивать. Боевой костюм защищает не только наши тела, но и души от угрызений совести. Мы сами никого не убиваем. За нас это делает оружие. Мы просто косим их как траву, но наша совесть при этом остается чиста, и потому никаких душевных терзаний мы не испытываем.

– Тогда в чем же дело?

– Во мне, в моей жизни. Я здесь не на своем месте. Это ошибка, которую я совершил много лет тому назад.

– Черт! – выругался Эмерси и сделал глоток пива. – Уж не женщина ли в этом виновата?

Лоренс машинально потрогал медальон под футболкой.

– Судьба. Господи, какую я совершил глупость! Мне не надо было никуда уезжать.

– Я так и знал! Черт, вот уж действительно глупость, ничего не скажешь – двадцать лет убиваться из-за какой-то там девицы. Вот я, например, даже не помню, какую из них трахнул в первый раз. Я даже не спрашивал их имени.

– Легко могу себе это представить, – улыбнулся Лоренс.

– А ты как думал? Может, иногда и спрашивал. Но чтобы двадцать лет думать об одной и той же бабе? Да эта твоя красотка сейчас наверняка уже весит под сто килограммов – этакая задерганная жизнью мать семейства – дом, кухня, выводок детей, стриженый газон. Да она небось уже подсела на антидепресанты, глотает их пачками, чтобы только не поехала крыша. Небось уже дважды побывала замужем и дважды успела развестись, не говоря уже о том, что наверняка стала бабушкой.

– Нет, такое прозябание не для Розалин. Она всегда была умнее, чем я. К тому же в моем случае она была лишь частью Амети.

– Послушать тебя, так эта твоя заштатная планетка – настоящий рай. Тогда почему же ты с нее слинял?

– Я тебе уже рассказывал. По глупости. Перед тобой в некотором роде дурак из дураков. Стопроцентный болван. Я совершил глупость, чудовищную ошибку. Ведь у меня было все. Вот только я в то время этого не понимал.

– В юности мы все такие. Ты, например, видел моих собственных отпрысков?

– Тебе грех жаловаться. Они у тебя отличные ребята. Тебе повезло, у тебя есть семья.

– Пожалуй, ты прав. Повезло.

Лоренс с трудом сдержал улыбку. Подумать только: сидят двое, потягивают пиво в баре и ведут разговор о том, какая у них семья и как они сами испоганили себе жизнь. Вот уж воистину разговор «за жизнь».

– Послушай, а ты сам бросил бы это дело? – как бы невзначай поинтересовался он, стараясь не выдать волнения в голосе.

– Что именно?

– Взвод. Силы стратегической безопасности. «ЗБ». Ты бы мог бросить все это?

– Послушай, старина. Ты же знаешь – у меня семья. Если я уйду, то кто, скажи на милость, будет ее содержать, кормить-поить? Так что мне уходить некуда.

– А будь у тебя такая возможность? Если бы тебе не надо было волноваться за семью?

– Ну, тогда ушел бы, – расплылся в улыбке Эмерси. – Тогда бы я, не раздумывая, плюнул на это дело. Как, впрочем, любой на моем месте.

– Вот и я о том же, – удовлетворенно вздохнул Лоренс. Если когда-нибудь придется взяться за свою личную миссию, рядом с ним обязательно будет Эмерси. – А теперь давай пропустим еще по одной.

Не успели они подойти к стойке бара, как рядом с ними вырос Эдмонд Орлов. Их боевой товарищ едва держался на ногах и поэтому, чтобы не упасть, ухватился за Эмерси. По лицу его блуждала блаженная улыбка.

– Эй, капрал, сержант, как дела? Согласитесь, классное место, верно? Не считая, конечно, парилки.

И он расхохотался собственной незамысловатой остроте. Лоренс не обратил на это особого внимания, но, как ему показалось, Орлов вышел к ним из туалета.

– Знаешь, парень, рановато что-то тебя развезло, – сказал Эмерси. – Надо уметь держать себя в руках.

– Так точно, – дурашливо отсалютовал Эдмонд. Руки слушались его ничуть не лучше, чем ноги. – Та прав, старина капрал. Но не надо брать в голову. Я за себя отвечаю. – С этими словами он направился к музыкальному автомату и, порывшись в карманах, сумел, прищурившись, вставить в отверстие монетку. На цилиндрической панели музыкального автомата высветилась спираль меню. – Давай, детка, – пробормотал Эдмонд себе под нос, водя пальцем по экрану. – Выдай мне что-нибудь этакое. Ну, например, вот это, и вот это тоже.

Из музыкального автомата донеслись звуки музыки в стиле калипсо. Эдмонд, закрыв глаза и размахивая в такт – или не в такт – руками, попятился от музыкального ящика.

Посетители бара, из числа местных жителей, принялись подталкивать друг дружку локтями, косясь на одинокую покачивающуюся фигуру посреди зала. Товарищи Эдмонда по взводу и несколько человек из других подразделений по мере того, как музыка набирала темп, хохоча, принялись хлопать в ладоши.

– Надо выпить, – произнес Эмерси и направился к бару. Лоренс в последний раз обернулся на Эдмонда. С парнем нужно что-то делать. Но не сегодня.

– Слишком высокий болевой порог, – прошептал он и пошел вслед за Эмерси.

Хэл все еще возвышался на своем табурете прямо по центру барной стойки, одаривая белозубой улыбкой каждую входящую девушку. Правда, улыбка эта моментально гасла. Девушки – а они, как правило, приходили группами – бросали в его сторону изучающий взгляд, после чего, хихикая, предпочитали перебраться в другую часть зала, подальше от него. Хэл также сумел удостоиться нескольких недружелюбных взглядов со стороны их спутников. Но даже те девушки, которые приходили в бар одни, хорошо усвоили искусство ледяной улыбки, отбивающей всякое желание знакомиться.

– Меня надули, – пожаловался Хэл капралу, когда тот облокотился на стойку, подзывая к себе одного из барменов. – Скажи, а можно будет подать на местных жителей в суд?

– О чем ты толкуешь? Никак я не могу взять в толк, – ответил Эмерси.

– Вот об этом. – Хэл бросил взгляд вниз.

Эмерси посмотрел на его ноги.

– Тебе что, башмаки жмут?

– Да при чем тут это!

– Тогда в чем же дело? – поинтересовался Лоренс. – Хэл, ты все еще здесь? А я-то думал, ты уже снял девочку на ночь.

– Мне продали подделку, – процедил Хэл сквозь зубы и поднял левую руку. На запястье у него был тонкий черный браслет. – Он за вечер ни разу не пискнул. А ведь сукин сын содрал с меня целых восемьдесят кредитов.

Лоренс с трудом сдержал смех.

– Скажи, это то, что думаю?

– Но, сержант, тут нет ничего противозаконного. Парень в магазине поклялся, что здесь все пользуются такими штуками.

– Ну ладно. Может, просто здесь нет никого… кто тебе подходит.

– Быть такого не может. – Хэл перешел почти на шепот, чтобы никто не услышал обиды в его голосе. – Я запрограммировал эту штуковину на свободный выбор. То есть по идее девчонки могли клюнуть на все что угодно. Но чертова хреновина так ни разу и не сработала.

Эмерси к этому моменту удалось договориться с барменом еще о нескольких бутылках пива.

– Ты, главное, не торопись, – посоветовал Хэлу Лоренс.

– Да я уже здесь торчу битый час. К тому же Эдмонд рассказывал мне про это место.

– И что же он тебе рассказал?

– Ну, что они… – Юноша оглянулся по сторонам, желая убедиться, что их никто не подслушивает, после чего еще больше понизил голос. – В общем, что здесь они любят заниматься этим делом втроем.

Лоренс простонал. Следовало предположить, что его ребята клюнут на местные нравы.

– Это тройной брак, Хэл. И вовсе не то, что ты думаешь.

– Да, но для начала ведь надо проверить свои чувства.

Лоренс отечески положил ему на плечо руку.

– Послушай моего совета, дружище. Забудь про браслет и про любовь втроем. Ты меня понял? Просто будь самим собой. Здесь никак не меньше десятка девушек. Подойди к любой из них и пригласи на танец.

И он жестом указал в сторону танцпола, что, пожалуй, в данный момент оказалось не самым удачным предложением. Рядом с Эдмондом, который, казалось, не замечал вокруг себя ничего, гротескно передразнивая его безумные движения, кривлялась еще парочка бойцов. У обоих в руках были бутылки с пивом, из которых вытекала на пол пенистая жидкость. Зрители громко их подбадривали.

– Ну или предложи угостить ее пивом, – быстро поправился Лоренс. – И не важно, что ты ей скажешь, главное что-то сказать. Ты уж мне поверь.

– Надеюсь, – недовольно буркнул Хэл.

Он хмуро посмотрел на свой секс-браслет, словно тот, не выдержав его сурового взгляда, прямо сейчас одумается и оживет. Однако дисплей по-прежнему оставался безжизненно-черным.

– Вот и молодец.

Лоренс и Эмерси взяли свои бутылки с пивом и вновь удалились на воздух.

Примерно через час Джонс Джонсон уже почти выиграл партию в бильярд. В сетке одной из средних луз имелась дыра, которую следовало принимать во внимание, забивая шары сверху. А еще стол был явно покатый. Правда, теперь Джонс успел все это изучить и обратить себе на пользу. Кто знает, может, он даже сумеет выиграть несколько кредитов. Разумеется, у своих же, бойцов из других взводов, а если повезет, то и у кого-нибудь из местных, кто возомнил себя королем этого перекошенного бильярдного стола.

Вечер тянулся своим чередом, но бойцы не торопились расходиться. Наоборот, они либо подбадривали товарища, либо, если шар летел мимо лузы, дружным стоном выражали сочувствие. Публики в баре прибавилось лишь с наступлением темноты. Бойцы, которые отдыхали здесь накануне, рассказывали, что местные демонстративно обходят это место стороной. Но только не сегодня вечером.

Партия в бильярд продолжалась. Три выигрыша. Два проигрыша (один из них стратегический). Карл, Одель и Деннис заказали для победителей ужин. Игроки, не выпуская из рук кия, с удовольствием принялись поглощать угощение.

Когда прошел еще один час, из Эдмонда заметно выветрился прежний бойцовский дух. Он кое-как доплелся до столика и плюхнулся на стул, зябко обхватив себя руками за плечи, словно с моря веяло не вечерней прохладой, а арктической стужей. Джонс в некотором смысле был этому даже рад. Танцы Эдмонда всегда вызвали у его сослуживцев неловкость, за этим парнем нужен был глаз да глаз. Поначалу за Эдмондом присматривал Лоренс, но потом и он увлекся разговором с Эмерси за бутылкой пива. В принципе все не так уж и страшно. У бойцов уже вошло в привычку на всякий случай присматривать друг за другом – как в увольнительной, так и во время патрулирования. На то она и солдатская дружба.

Даже самый младший в их рядах, кажется, уже пьян до той степени, что готов рискнуть познакомиться с девушкой. Никто не слышал, что он им там говорит, зато все видели, как Хэл, шатаясь, переходил от столика к столику, то и дело демонстрируя черный браслет на запястье. Все до единой девушки, к которым он подходил, либо отмахивались от него, либо демонстративно поворачивались спиной.

И это при том, что на танцплощадке было полно народу. Джонс, чья рука после выпитого пива утратила былую твердость, а глаз – зоркость, решил попытать счастья на танцплощадке, среди потных, покачивающихся в такт ритмичной музыке тел. Музыка поменялась – вместо музыкального автомата парадом теперь командовал местный диджей. Сменилось и общее настроение, став заметно более приподнятым. А главное, среди посетителей бара было полно длинноногих куколок в мини-юбках. Как не заметить такое, если вот уже который месяц, с тех пор как они покинули Кэрнс, приходилось довольствоваться в лучшем случае воспоминаниями.

Джонс направился в середину танцплощадки вместе с Льюисом и Оделем. Даже несмотря на выпитое пиво, его движения не утратили своеобразной грации. Цель же была прямо перед ним – местная красотка в красном платье-рубашке, едва доходившем ей до бедер. Более того, она отвечала на его улыбки. На вид совсем девчонка, лет пятнадцати-шестнадцати, если не моложе. Что ж, это даже еще круче.

Он потанцевал с ней пару минут, после чего обнял за талию и принялся целовать и тискать. Она не имела ничего против, так что его пальцы еще сильнее впивались ей в ягодицы, а язык жадно исследовал рот. Вскоре и ее рука нащупала сквозь брюки его мужские достоинства и легонько сжала. До сих пор они не обменялись и парой слов.

Крики. Разъяренные возгласы на краю танцплощадки. Толкотня, но не случайная, а явно намеренная. Джонс поднял голову.

– Черт!

Черт побери этого Хэла! Вздумал заигрывать с девчонкой, которая пришла сюда не одна, а с компанией. Даже не удосужился проверить или был слишком пьян, чтобы обратить внимание на такие вещи. А ведь девчонка не одна, а с ухажером. А за спиной у того еще с полдесятка головорезов.

Хотя в голове слегка гудело от выпитого пива, Хэл автоматически отреагировал на толчок. Быстро развернувшись, он выбросил вперед руку, готовый в любой момент нанести удар ребром ладони, и крикнул обидчикам, чтобы проваливали. Местные в ответном крике выплеснули всю свою ярость в адрес непрошеных гостей, а двое решительно шагнули ближе. Хэл моментально принял позу самообороны. Надо сказать, что со стороны все это выглядело довольно глупо, потому что народ вокруг продолжал танцевать и толкаться.

И тут посыпались первые удары. Раздался пронзительный девичий визг. Кулаки Хэла с силой столкнулись с чьими-то ребрами, отчего рука его приятно заныла. Но в следующее мгновение чей-то горячий кулак соприкоснулся, причем весьма болезненно, с его собственной щекой. Из глаз посыпались искры, изо рта показалась струйка крови, а сам он потерял равновесие и полетел в толпу танцующих.

Неожиданно до всех в баре дошло, что, собственно, происходит. Причем местные увидели ненавистного агрессора, извращенца, который весь вечер приставал к местным девушкам, а потом пустил в ход кулаки против парней. Бойцам штурмового взвода картина предстала в несколько ином свете – местные головорезы посмели тронуть одного из них.

В потасовку вступили сразу десятка два человек.

Джонс принялся пробираться сквозь месиво человеческих тел. Его пихали чьи-то локти. Он пинал кого-то в ответ. Ему в лицо ткнули горлышком разбитой бутылки. Джонс успел присесть и, развернувшись, хорошенько врезал обидчику.

Крики. Звон разбиваемой посуды. Мордобой. Диджей врубил музыку на полную катушку. Кулаки, ударяющие первого попавшегося. Вскоре толпа начала скандировать:

– Килбой! Килбой!

Какая-то девушка подпрыгнула и укусила Джонса за ухо. Взревев от ярости, тот одним ударом отбросил ее к колонне. Девушка тут же согнулась пополам и ее вырвало. Джонс увидел, как из внутреннего дворика в зал шагнул Лоренс. В воздухе блеснул нож.

– Сержант!

Где-то над головой расплывчатым пятном материализовался стул. Джонс бросился, чтобы перехватить его, но опоздал. Тяжелая деревянная спинка врезалась Лоренсу в лоб. Звезды посыпались у него из глаз. Слава богу, всего на пару секунд.

В следующее мгновение на него накинулся какой-то тип с ножом, но Лоренс успел увернуться от удара. Где-то в мозгу родился идеальный ответный ход, нечто вроде шахматного, который позволил ему разоружить и победить обидчика согнутым указательным пальцем. Или нечто в этом роде. Он даже весело рассмеялся, думая о том, как применить в этой толчее приемы кун-фу. К сожалению, позади кто-то рухнул на пол, задев его по ногам, отчего Лоренс сам покачнулся и налетел спиной на стену.

– Черт, а полегче нельзя? – произнес он и рассмеялся, но уже в следующее мгновение его вырвало.

Рядом раздался девичий визг – это девушка, стоявшая на полу на четвереньках, вскрикнула от отвращения, когда рвота шлепнулась ей на красное платье. Она со всех сил врезала Лоренсу затрещину и кое-как поднялась на ноги. Лоренс покачнулся, пробормотал, что не хотел этого. Ему казалось, что он непременно должен извиниться. Правда он толком не рассмотрел, куда подевалась та, кому он только что испоганил платье, потому что его вновь вывернуло наизнанку. Черт, давно он не ввязывался в хорошую драку. Кстати, Лоренсу почему-то казалось что в прошлый раз все было гораздо занятнее.

Через четыре минуты после того, как владелец заведения позвонил в полицию, в бар нагрянул отряд местных стражей порядка и два взвода спецназовцев. Правда, к этому моменту потасовка уже успела выплеснуться на улицу. Кое-кто рухнул в воду и теперь в зависимости от степени опьянения отчаянно пытался встать на ноги.

– Немедленно прекратить! – раздался зычный возглас старшего сержанта.

Но даже несмотря на то что динамик боевого костюма усилил его рык, никто даже ухом не повел. Зато в сторону бойцов его подразделения полетели бутылки.

Два вызванных на подмогу взвода образовали вокруг дерущихся нечто вроде кольца. Старший сержант снял с пояса объемистую цилиндрическую канистру и, высоко подняв над головой и наклонив под углом, нацелился ею на вход в бар. Раздался хлопок, и из канистры, тонкая и невесомая, словно паутина, вылетела сеть. На мгновение она серебристым облаком повисла в воздухе, прежде чем, расширившись, осесть на участников драки. Ее волокна прилипали и к одежде, и к коже, растягиваясь при каждом движении. Никто ничего не заметил, пока по тончайшим волокнам не пробежал заряд мощностью в несколько тысяч вольт. Мгновенно раздались душераздирающие крики, мышцы одеревенели. Вокруг пальцев и голов, рассыпавшись во все стороны искрами, вспыхнули фиолетовые огоньки. После чего молекулярные цепи волокон разомкнулись, и ток прекратился.

На мгновение воцарилась гнетущая тишина, а люди вокруг застыли в странных, конвульсивных позах. Но уже в следующий миг все, кто попал под сеть, как один судорожно втянули в себя воздух. Конечности била дрожь, которую было невозможно унять. Ни о каком продолжении драки не могло быть и речи. Местные с нескрываемым испугом уставились на два взвода землян. Те из солдат «ЗБ», кто попал под сеть, виновато улыбались, вскинув вверх руки – мол, сдаемся.

– Благодарю, – коротко отозвался сержант. – Вы арестованы. Всем оставаться на местах.

С этими словами он решительно направился к входу в бар. Использованная канистра за ненадобностью со стуком упала на тротуар и, позвякивая, откатилась к дороге. Сержант тем временем отцепил от пояса вторую такую канистру и встал в дверях.

– Немедленно прекратить! – рявкнул он и запустил в зал второй канистрой.

Лоренс проснулся, зная, что жить ему осталось считанные секунды. Голова раскалывается пополам, и сквозь образовавшуюся щель кто-то доведенным до кипения маслом поливает его мозги. Лоренс простонал и попробовал повернуться на другой бок. И совершил громадную ошибку. Тотчас потянуло на рвоту, хотя в животе было пусто. Руки его медленно потянулись вверх и наконец нащупали липкие веревки желчи, тянувшиеся у него изо рта.

– Черт, этого еще не хватало.

Свет безжалостно резал глаза, ослеплял, проникая куда-то в самые глубины мозга. Лоренс отчаянно заморгал, пытаясь понять, где находится. Надо сказать, попытка оказалась безуспешной.

Скорее всего кто-то бросил его в преисподнюю. Он лежал на сером ковролине, ужасно напоминавшем пол в зале ожидания в каком-нибудь аэропорту. К полу были привинчены несколько рядов красных пластмассовых стульев. На них с отрешенным видом сидели какие-то люди. Кое-кто из них был ранен, с повязками на голове и синяками на лицах. Сквозь бинты сочилась алая кровь. Девушки в коротких облегающих платьях сидели, прислонясь друг к дружке – одни дремали, другие бессмысленно, отсутствующим взглядом смотрели перед собой. Спящие лежали и на полу. По крайней мере Лоренс решил, что это спящие; правда, никто из них так ни разу и не шелохнулся. По периметру помещения, недвижимые подобно безмолвным статуям, застыли спецназовцы.

И тут Лоренс вспомнил, что произошло, и все сразу стало на свои места. Он в больнице! Так что никакая это не преисподняя.

Медленно, мучительно медленно он повернулся и принял сидячее положение. В половине головы гулким молотом отозвалась боль, и к горлу вновь подкатила тошнота. Лоренс поморщился, помассировал там, где пульсировала эта самая боль, и обнаружил позади левого уха огромную шишку.

На красном стуле рядом с ним оказался Эмерси. Белая щека капрала приобрела серый оттенок, оба глаза налиты кровью. Эмерси сидел, прижав ко лбу пакет со льдом. Плечи его била дрожь.

Льюис, Одель, Карл и Деннис сидели на соседних стульях. У Оделя перебинтована правая рука. У Карла разбит нос, на губах и подбородке запеклась кровь. Эдмонд свернулся калачиком на полу у ног Карла.

– Черт побери!.. – прохрипел Лоренс. – Что происходит?..

– Нас накрыло сетью, – пробормотал Льюис. – Владелец заведения вызвал легавых.

– А, теперь все ясно, – произнес Лоренс и на мгновение умолк, чтобы набрать полную грудь воздуха. – И как, все живы?

– Слава богу. Мы там кое-кому как следует надрали задницу, прежде чем нагрянули наши и стали палить по своим же. Черт, я хочу знать, на чьей они стороне?

У Лоренса не было желания отвечать на этот вопрос.

– И каково теперь наше положение?

– Малыш сейчас у врача. – Эмерси указал большим пальцем куда-то в глубь помещения, туда, где виднелись отгороженные белыми простынями кабинки. – В принципе ничего страшно, по крайней мере всё цело, никаких переломов. Мы временно под наблюдением, пока врачи не дадут добро на нашу выписку.

– Отлично. – Лоренс обвел глазами помещение, словно искал взглядом подушку, к которой он мог бы приклонить голову. – А где Джонс?

– Кто его знает.

– Ну и хорошо. Думаю, он сумеет добраться до казармы, – проговорил Лоренс, удивляясь тому, с каким трудом ему удается ворочать языком. – Ты скажи мне, когда подойдет моя очередь.

И он снова улегся на серый ковролин.

Медсестра оказалась на редкость приветливой. Лоренс понятия не имел, какое было время суток, когда его вызвали в кабинку на медицинский осмотр и перевязку. Наверное, уже утро, решил он наугад.

Медсестра поводила сканером над той половиной его головы, где была шишка. Компьютер выдал заключение, что сотрясения нет.

– Но я все равно попрошу врача, чтобы тот, когда мы освободимся, изучил снимок, – добавила она. – На всякий случай.

– Спасибо.

– Только вам придется немного подождать. Врачи сейчас заняты. – С этими словами она уложила Лоренса на бок и стянула ему через голову грязную, пропахшую потом футболку.

– Мне, право, жаль.

– Не переживайте. Не вы же начали драку. Или я не права?

– Не мы. Но мне следовало предвидеть, что к тому идет.

Медсестра выдавила ему на шишку какую-то прохладную жидкость. Кожу на голове тотчас защипало. Лоренс от неожиданности болезненно крякнул.

– Ну, это предвидел бы любой дурак.

– Но я ведь не любой дурак. Предполагалось, что я должен держать ситуацию под контролем.

– Под контролем, говорите? – недоверчиво переспросила медсестра, прикладывая ему к голове ватный тампон и промокая излишки жидкости.

– Я и сам знаю. Послушайте, а у вас не найдется что-нибудь от головной боли?

– От головной боли или похмелья?

– И от того, и от другого. Им, как мне кажется, вдвоем ужасно тесно.

– Ничего удивительного.

– Кто-нибудь сильно пострадал?

– Из ваших или из наших?

– Все равно.

– Три ножевых ранения. Потребовалась одна срочная восстановительная операция. Одной девушке порезали лицо.

– Черт, этого только не хватало!

– Есть переломы. А это ваше электрическое оружие – от него людей до сих пор бьет дрожь. Правда, слава богу, все живы. И на том спасибо. – С этими словами она протянула Лоренсу пару капсул бордового оттенка и стакан воды. – Примите.

Лоренс автоматически проглотил таблетки, и лишь потом до него дошло, что он проявил непростительную доверчивость. У Сил стратегической безопасности существовали строгие инструкции на предмет получения медицинской помощи со стороны, особенно в подобных ситуациях.

Занавеска отъехала в сторону, и внутрь кабинки шагнул явно рассерженный капитан Брайант.

– Вот вы где, Ньютон.

– Извините, – вмешалась сестра. – Но я сейчас уделяю внимание этому больному.

– Больному? Да он здоров как бык, – возразил капитан и вновь отвел занавеску в сторону, приглашая сестру выйти. – И в вашем внимании не нуждается.

Медсестра бросила в сторону капитана оскорбленный взгляд и, не говоря больше ни слова, вышла.

– Будьте добры, объясните ситуацию, сержант.

– Простите, сэр?

– Что произошло сегодня вечером, черт возьми? Я разрешил вам уйти в увольнительную, чтобы вы, как люди, посидели в баре. И что же из этого вышло? Я узнаю, что вы учинили побоище, своего рода повторение происшествия на Санта-Чико.

– Вышла ссора, сэр, из-за девушки, если не ошибаюсь. Да-да, кажется, все началось из-за нее.

– Никаких ссор с местным населением не должно было быть! Черт возьми, а для чего вы там присутствовали?

– Меня при этом не было, сэр, иначе бы я не допустил драки.

– А почему вас там не было, хотел бы я знать? Вы ведь как-никак сержант. И ваша первейшая обязанность следить за порядком.

– Мы были в увольнительной.

– Только не надо мне об этом говорить. Можно подумать, вы не знаете, что ваша работа не ограничивается служебными обязанностями. Так что не мне вас учить. А если не знаете этого, тогда снимайте погоны.

– Я вас понял, сэр, – произнес Лоренс, но в голосе его слышался вызов. Не будь ему так паршиво, он бы высказал Брайанту все, что думает по этому поводу, причем не стесняясь в выражениях.

– А теперь докладывайте. Где Джонс?

– Простите, сэр?

– Джонс Джонсон. Надеюсь, вы его помните?

– Мне казалось, что он вернулся в казарму.

– Туда он не явился, а полиция его не арестовывала. Так что где он?

– Понятия не имею, сэр. Вы проверили списки поступивших в больницу?

– Разумеется.

Лоренс смущенно потер глаза. Капсулы, судя по всему, возымели действие, по крайней мере его больше не мутило. Зато все тело было разбитым и жутко ныло.

– Официально он может не докладывать о прибытии в казарму до шести утра, сэр.

– Только вот этого не надо, сержант. Не стройте из себя дефективного. Тем более что у вас, насколько мне известно, коэффициент интеллектуального развития в норме. Джонс единственный, чье место пребывания нам неизвестно, и он находится под моим командованием. Вы хотя бы отдаете себе отчет в том, как это может сказаться на моей карьере? После такого скандала мне не нужны пустые предположения. Мне нужны факты, надеюсь, вы поняли?

– Сэр, я всего лишь хотел сказать, что если Джонс ускользнул из драки до прибытия полиции, то он, вполне возможно, мог быть с какой-нибудь девушкой.

– Хотелось бы надеяться. А теперь я был бы вам признателен, если бы вы собрали то, что осталось от вашего взвода, и водворили ваших людей обратно в казарму. Вам назначено два наряда вне очереди, и ущерб, причиненный бару, будет вычтен из вашего жалованья. Кроме того, вам в личное дело будет включено взыскание. А теперь, Ньютон, пошевеливайтесь.

Капитан сердито задернул занавеску и вышел вон. Лоренс показал ему вслед средний палец, страдальчески простонал и вновь с видом мученика завалился на кушетку.

Джонс Джонсон проснулся оттого, что жутко болели, нет, скорее горели запястья и ныла спина. Правда, несмотря на это, он почему-то замерз.

Впрочем, ничего удивительного. Он был абсолютно гол, а его запястья были прикованы к овальной раме чем-то вроде наручников. Как, впрочем, и щиколотки. Кроме него и этой рамы, в помещении больше ничего не было. Как Джонс ни приглядывался, никакого окна не обнаружил. Лишь обыкновенную деревянную дверь слева. Стены были бетонные, со слоем побелки, на полу – какое-то черное резиновое покрытие.

Джонс инстинктивно напряг мышцы. Кто бы ни смастерил эту раму, дело он свое знал в совершенстве. Свобода движений была резко ограничена.

Но самое ужасное заключалось в том, что он не помнил, как сюда попал. Помнится, тогда в баре произошла потасовка. Помнится, что где-то рядом сверкнул нож. Да, и еще мимо него пролетел стул.

Но что было после?

Джонс вновь попробовал освободиться, однако лишь окончательно выбился из сил. Где-то на лбу пульсировала тупая боль – не иначе как там синяк.

– Эй! – крикнул он. – Эй, вы меня слышите? Здесь есть кто-нибудь?

Какое-то время он смотрел на дверь, ожидая, что сейчас вот-вот кто-то войдет, чтобы проверить, кто тут шумит. Но, увы, никто в комнате не появился.

«Наверно, это бордель, – решил про себя Джонс, – какой-нибудь садомазохистский притон. Мне досталось во время драки, и эти два болвана, Карл и Льюис, решили устроить мне сюрприз. Сейчас с минуты на минуту сюда войдет затянутая в кожу девица с плеткой и начнет хлестать меня по заднице. Вот подлецы!»

– Эй, ребята, это уже не смешно.

И вновь тишина. До него не доносилось ни голосов, ни шума уличного движения.

Подлецы.

Черт, срочно нужно помочиться. Этого только не хватало!

И кто бы мог подумать, что в этом городе найдется бордель, предназначенный специально для извращенцев!

Спустя какое-то время дверь открылась.

– Давно бы так! – завопил Джонс. – Ну-ка, давай живо отпусти меня отсюда.

Внутрь вошел какой-то мужчина в темно-синем комбинезоне. На Джонса он не обратил ни малейшего внимания, словно его тут и не было вовсе. В руках вошедший держал внушительных размеров и, судя по виду, не менее тяжелый стеклянный контейнер, который поставил на пол у основания рамы.

– Эй, я к тебе обращаюсь, – произнес Джонс, – какого черта здесь делаешь? Что происходит? Ты чего молчишь как рыба? Скажи что-нибудь!

Человек молча повернулся и вышел. Джонс, насколько хватало сил, принялся двигать руками и ногам в надежде освободиться. Не тут-то было – кандалы крепко держали его.

– Эй, сколько они тебе платят? Я дам больше!

В комнату, неся еще один стеклянный контейнер, вошел все тот же человек в синем комбинезоне.

Теперь Джонсу сделалось жарко. Он весь покрылся испариной, а сердце запрыгало в груди, как будто собралось выскочить наружу. Внутреннее чутье подсказывало: происходит что-то явно нехорошее. Хотя Джонс и не хотел себе в этом признаваться, потому что понимал – так недолго и запаниковать, и тогда пиши пропало.

– Прошу вас, – обратился он к мужчине в комбинезоне. – Скажите, что здесь происходит?

Тот ничего не ответил и снова вышел.

Джонсу не хотелось предаваться размышлениям. Только не это. Только не Килбой. И сюда он попал вовсе не потому, что Карл и Льюис, выпив, решили устроить ему сюрприз. Черт, каким же надо быть идиотом, чтобы позволить себя похитить каким-то террористам, или как они себя величают – бойцам сопротивления!

– Но ведь я ничего не знаю, – прошептал он. – Ровным счетом ничего.

Пытки вот уже несколько столетий как вышли из моды. Нет, их уже давно никто не применяет. Зачем, если достаточно накачать человека наркотиками? Есть и иные приемы. Ими располагает любая полиция или служба безопасности. Или в Таллспринге о них ничего не слышали? Что это за дыра такая, этот Таллспринг? В каком они веке живут?

Какая разница, пытался успокоить себя Джонс. Его товарищи прочешут весь город, если понадобится, не оставят камня на камне, чтобы найти его. И никакой сержант не запретит им это сделать. Тем более их сержант. Ведь он за своих ребят горой. Так что выше нос. В любую секунду дверь может слететь с петель и в помещение влетит весь его взвод.

Немой мужчина в синем комбинезоне притащил в комнату третий контейнер. Правда, на сей раз он захватил с собой ворох пластиковых трубок, которыми обмотал верхнюю часть контейнера. Джонс следил за его действиями с горечью и злостью – на мир и на себя самого. Аппарат, похоже, оказался клизмой. Значит, его сейчас изнасилуют. И скорее всего это будет коллективное изнасилование. Часть предварительной обработки. Ведь им надо сломать его.

Джонс отчаянно сжал кулаки.

– Господи, только не это… Нет, нет и еще раз нет!

По его искаженному гримасой отчаяния лицу покатились первые слезинки. Ну почему они выбрали меня? Это несправедливо! Нечестно!

Дверь за бессловесным мужчиной закрылась снова. Джонс всхлипнул и расслабился, безвольно повиснув на раме.

– Ну пожалуйста, – обратился он к пустой комнате. – Я ведь никто. Я не какая-то там важная птица. Зачем со мной так обращаться? Прошу вас.

Он был готов разреветься, чувствуя себя полнейшим ничтожеством. Когда-то еще на Земле их учили, как следует вести себя в подобных ситуациях, как не позволить противнику сломить твою волю. Как противостоять усталости и нервному стрессу, как лгать и не показывать противнику, что лжешь. Но то была учеба, а не реальность. Разве он мог представить себе, что попадет в лапы к каким-то психопатам, которые разденут его донага и распнут на железной раме. Но в безнадежном положении, когда никто не спешит к тебе на помощь, ты готов продать душу самому дьяволу, даже если в него не веришь. Потому что другого пути к спасению нет.

Черт, где же они? Где его пресловутые братья по оружию?

– Каждый по-своему важен, господин Джонсон.

Джонс вскинул голову. Перед ним стояла красивая молодая женщина. У нее было продолговатое, слегка плоское лицо – такие нравятся многим мужчинам. Он подняла на него глаза, и темные волосы волной колыхнулись вокруг лица. Этим движением женщина чем-то напомнила Джонсу птицу, которая разглядывает его то под одним углом, то под другим. А еще она крутила кольцо на указательном пальце.

– Прошу вас! – взмолился Джонс. – Отпустите меня!

– Нет, – ответила женщина. Твердость ее голоса повергла Джонса в ужас.

– Но почему? Кто вы такая?

– В данный конкретный момент моей миссии, думаю, вы можете считать меня революционно настроенной анархисткой. Моя задача – сеять в этом городе хаос и устраивать беспорядки.

– Что? – не поверил собственным ушам Джонс.

Женщина улыбнулась и шагнула ближе. Почему-то эта ее близость вселила в него панику. Женщина взяла в руки трубку – один конец она аккуратно вставила в контейнер и медленно начала разматывать другой.

– Пожалуйста, прошу вас! – взмолился Джонс. – Не надо.

– Я доставлю вам минимум боли, мистер Джонс, – ответила незнакомка. – Я не садистка.

Джонс сжал ягодицы с такой силой, словно ему светила за это олимпийская медаль.

– Я ничего не скажу, прошу вас, не надо.

– Извините. Вы здесь не для того, чтобы мы устраивали вам допрос. Я и без того знаю о вселенной столько, сколько вам и не снилось.

Джонс посмотрел на нее и с ужасом для себя понял, что перед ним никакая не революционная анархистка, а самая обыкновенная сумасшедшая. Маньячка. Сумасшедшая. Безумная, танцующая в лунном свете психопатка. Пожалуй, самое ужасное преступление вселенной состояло в том, что она вселила безумную душу в столь совершенное тело.

– Но ведь погибнут люди, – закричал он. – Ваш собственный народ, те самые люди, во имя которых вы якобы сражаетесь. Неужели вам это нужно?

– Никто не погибнет. А ваши друзья-спецназовцы так никогда толком и не узнают, живы вы или нет. И этот вопрос будет долго терзать их, не давая им покоя. Что, собственно, мне и нужно.

С этими словами они поднесла один конец трубки к его шее. К своему ужасу, Джонс обнаружил, кто конец трубки ничем не отличается от наконечника системы питания боевого костюма. И он аккуратно встал на место в отверстие клапана яремной вены на его шее.

– У вас ничего не получится, – прохрипел Джонс, – если вы хотите меня убить, то так просто у вас это не получится. Даже не рассчитывай, сука!

– До свидания, мистер Джонс, – спокойно ответила незнакомка и посмотрела на кольцо.

Джонс расхохотался ей в лицо. Дурочка, она даже не знает, что каждый такой клапан имеет наивысшую категорию защиты. Однако его смех тотчас оборвался, когда он увидел, как по трубке в контейнер начала поступать его собственная алая кровь.

Он не заметил, что женщину всю передернуло. А еще в ее глазах выступили слезы.

– Знай, – произнесла она, – что твоя душа расцветет в мире, где нет страданий. Это я тебе обещаю.

Она отвернулась.

Он же осыпал ее проклятиями. Он кричал. Он умолял. Он рыдал.

И все это время его кровь текла по трубке в прозрачный куб.

«Держись, – приказал он себе. – Ребята тебя найдут. Только не падай духом. Тебя спасут. Непременно. Ведь это твои друзья. Еще не все потеряно. Они успеют».

Один из контейнеров наполнился до краев. Полна алой кровью была и трубка. Сердце, как ему и положено, продолжало делать свое дело.

Вскоре кровь и окружающий мир потускнели, сделались пепельно-серыми.