"Эмануэль Сведенборг: Жизнь и труды. / Избранное." - читать интересную книгу автора (Зигстедт О. / Сведенборг Э.)

Однер Зигстедт

ЭМАНУЭЛЬ СВЕДЕНБОРГ: ЖИЗНЬ И ТРУДЫ

Перевод В. Малявина

Доказательства потопа

Пуля, убившая Карла XII под стенами крепости Фредрикс-холл, в его лице убила целую эпоху шведской истории, так называемую «эру величия», которая началась с успешных походов короля Густава Адольфа во времена Тридцатилетней войны. Но эта эпоха больших завоеваний и громкой славы шведского двора была также временем абсолютизма и тирании, и когда она кончилась, люди решили, что она не должна повториться. Идея самоуправления имела в Швеции древние корни и теперь расцвела с невиданной силой. История предоставила возможность существенно изменить природу королевской власти, поскольку после внезапной гибели Карла XII в вопросе престолонаследия не было ясности, и это давало возможность подданным шведской короны самим решить судьбу монархии. Шведский парламент, или Риксдаг, который собрался в Дворянском собрании решать вопрос о наследнике престола, согласился передать власть младшей сестре Карла Ульрике Элеоноре, но с условием, что она откажется от притязаний на единоличную власть. Ульрика согласилась, получив власть ценой отказа от многих королевских привилегий, и одним росчерком пера сделала Швецию ограниченной монархией.

Так в истории Швеции началась «эра свободы» — время расцвета культуры. На целую сотню лет главной заботой правительства стало решение внутренних проблем страны и воспитание в людях чувства гражданской ответственности, во многом утраченного за годы ожесточенных войн. Потеря территорий в конце концов обернулась для Швеции приобретениями.

Королева Ульрика Элеонора обещала управлять королевством с помощью Государственного совета и Риксдага, состоявшего из четырех палат по числу основных сословий в стране. Одной из насущнейших задач, стоявших перед новой властью, было восстановление финансовой системы, пришедшей в совершенный упадок при Карле XII. Страну наводнили медные деньги, приравненные к серебряным монетам, что в конце концов привело к параличу торговли; люди отказывались принять в качестве жалованья медяки, которые следовало считать серебром. Сведенборг в числе прочих подал свой доклад о проведении денежной реформы. Он предложил такую реформу, которая позволила бы тем, кто хотел получить полную стоимость своих медных денег, вернуть ее себе в течение 25 лет, а тем, кто был готов потерять от 25 до 75% номинальной стоимости, получить свои деньги в более короткие сроки, от двух до десяти лет. Предложение, которое Сведенборг представил анонимно, было сочтено одним из лучших. Молодой ученый был среди тех, кто в теплый мартовский день 1719 года пришел в кафедральный собор Упсалы, чтобы преклонить колено перед новой правительницей Швеции. Он принес с собой свое последнее сочинение, «Высота вод и сильные приливы в первобытные времена», которое посвятил королеве в день ее коронации: «Я горячо молю Бога о том, чтобы королевская корона, которая сегодня, среди всеобщей радости и ликования, будет возложена на голову Вашего Величества, держалась бы долго и прочно и, подобно звездной короне небес, светила во славу Божию и к непреходящей чести Вашего Величества, неизменной радости Ваших подданных и для процветания изящных искусств». Спустя два месяца после коронации, 26 мая 1718 года, Сведбергам было пожаловано дворянство, и их фамильное имя изменено на Сведенборг. Причиной тому были не какие-то особые заслуги семейства. По обыкновению все епископы в Швеции получали дворянское звание. Теперь Эмануэль мог занять свое, обитое бархатом, но далеко не роскошное место в Дворянском собрании. Там же был вывешен фамильный герб Сведенборгов, выписанный маслом на меди.

Ульрика одна управляла государством чуть более года, после чего передала власть своему мужу, взошедшему на престол под именем Фредерика I. Возвращение на трон мужчины объяснялось необходимостью дать отпор экспансии России на Балтике. Летом 1719 года русский флот напал на восточное побережье страны, захватив несколько прибрежных городов. Впрочем, спустя два года при посредничестве Англии Швеция и Россия заключили мир. Полоса изнурительных войн окончательно ушла в прошлое.

Королевы редко читают книги, которые им посвящают, и Ульрика Элеонора вряд ли прочла поднесенный ей Сведенборгом трактат «Высота вод». В любом случае она не могла даже предположить, что держала в руках первый опыт геологического описания страны, которой правила. Рельеф Швеции очень необычен, здесь в некоторых местах выходит на поверхность гладкий гранит, в других на удивление регулярно чередуются полосы песка и известняка. Это земля озер и горных цепей. Королева не могла знать, что автор трактата первым обратил внимание на то обстоятельство, что полосы песка и гравия в Швеции идут параллельно друг другу почти точно с севера на юг и что между ними лежат широкие полосы песка, перемежающиеся с разными породами глины. Автор трактата подметил также, что на этих полосах, вообще говоря, широких и ровных, местами лежат груды камней, иногда величиной с дом, словно их играючи разбросали какие-то гиганты.

Для крестьян, которые из поколения в поколение вытаскивали эти камни из почвы и складывали из них ограды вокруг своих домов, они были вековечным памятником борьбе за землю. Но для Сведенборга это были знаки неведомого алфавита, который он только-только научился понимать. Как появились эти полосы? Как возник мир? Почему за много миль от моря люди находили окаменелые останки рыб? Что означали огромные круглые дыры, вырезанные в склонах гор с такой точностью, как если бы чья-то могучая рука прочертила их гигантским циркулем? Какая сила перенесла громадные валуны за сотни миль от гор, где они первоначально находились?

Сведенборг искал ответ в доводах разума и в Священном Писании. Разум подсказывал ему, что полосы песка и известняка когда-то находились в воде, а впоследствии окаменели; что меловые отложения с окаменевшими «насекомыми», которые он находил на горе Кинекулле, когда-то были водами, в которых жили и умирали мириады моллюсков.

Вывод о том, что это море во времена Ноя было частью безбрежного океана, подсказало ему Священное Писание, достоверность сообщений которого для него была несомненной. Для Сведенборга вообще было характерно стремление соединить науку и религию. Вот что говорится в предисловии к трактату: «Из Слова Божия мы знаем о всемирном потопе, который покрыл все четыре стороны света подобно океану и уничтожил все предшествующее творение Божие вместе со всеми существами, обитавшими на суше. И если бы Ной не имел новой машины, которая могла передвигаться по поверхности вод, все живое на Земле неминуемо погибло бы... Никто не сомневается в том, что великий потоп покрыл всю Землю, но мирская мудрость желает добыть этому достоверное подтверждение. Она собирает и рассматривает оставленные потопом вещественные свидетельства. И поскольку мне известно, что это послужит утверждению Слова Божия и истины, я лелею надежду, что высказанное и подтвержденное здесь с наилучшими намерениями может быть с равным благорасположением подвергнуто толкованию другими...»

В письме, написанном два года спустя, Сведенборг существенно изменил свои выводы. По его словам, структура Земли со всей ясностью свидетельствует о том, что когда-то поверхность океана намного возвышалась над сушей. Полосы гравия, полагал он, образовались вследствие сильных приливов, оттого же эти полосы тянутся с севера на юг. Даже наличие твердой каменной породы на вершине горы Кинекулле, состоявшей в нижних своих слоях из известняка, Сведенборг объяснял тем, что она когда-то находилась под водой, а впоследствии отвердела до «гранита». Сведенборг был совершенно прав, когда утверждал, что низший, горизонтальный слой горы находился в воде. Чего он не мог знать, так это того, что наблюдал вулканический песчаник, самый древний, после базальта, камень на Земле. А поскольку изучение окаменелостей находилось еще в начальной стадии, он не мог знать, что окаменелые морские раковины с той же горы восходят к палеозойской эре, которая была за миллионы лет до появления на Земле человека.

Даже спустя полтора столетия после опубликования трактата Сведенборга ученые все еще считали, что параллельные гряды круглых камней и гравия когда-то были берегом моря. Так что мы имеем все основания восхищаться способностями Сведенборга х наблюдению и умозаключениям и не должны упрекать его за то, что он еще не знал, что явление, приписываемое им действию сильных приливов, было порождено сильнейшими течениями у основания ледника, покрывавшего всю страну наподобие огромной ледяной шапки и оставившего свои тяжелейшие отложения в виде основных морен. Он не мог знать, что этот ледник и был той могучей рукой, которая посредством быстрых и сильных потоков проделала гигантские дыры в горах и разбросала в полях валуны. Возможно, если бы Сведенборг был знаком с пейзажем некоторых областей Норвегии, он мог бы догадаться, что создателем их был в первую очередь лед, а затем уже вода, и тем самым предвосхитить современную ледниковую теорию.

В те времена не было известно и то, что гора Кинекулле с пластами диабаза образовалась в результате вулканического извержения, которое сохранило напластования песчаника и сланцев, так что их расположение является застывшим памятником более ранним геологическим эпохам. Сведенборг, наблюдая необыкновенную правильность и четкость линий верхней части горы, решил, что эта вершина также находилась под водой. Не мог он предположить и того, что глина разных цветов, залегавшая в разных областях Швеции, тоже была наследием ледника, который унес всю плодородную почву в Балтийское море и на континент.

Тем не менее позднейшие ученые признали Сведенборга одним из основателей современной геологии. По словам профессора А. Г. Натхорста, «вклад Сведенборга в геологию столь значителен и масштабен, что его одного было бы достаточно для того, чтобы обеспечить ему почетное место в науке и подтвердить его способности интеллектуального гения высшего класса, необычайно наблюдательно не упускавшего из виду ни одной детали».

* * *

До сих пор интерес Сведенборга ограничивался естественными науками, но ум ученого уже привлекали и загадки человеческого тела. Особенно его впечатляла идея о том, что законы физики и механики можно приложить к телу как к машине. Эту идею он выразил в написанном в то время небольшом трактате, который вышел в Лондоне на английском языке под заголовком «О колебании, или Анатомия нашей тончайшей природы».

Переход Сведенборга от физики к анатомии не выглядит столь уж резким, если учесть, что в шестом номере «Дедала Гиперборейца» он опубликовал короткую статью о колебаниях в человеческом теле. В ней высказывается несколько важных положений, касающихся природы колебаний. Первое положение гласит, что всякое твердое тело подвержено колебаниям, хотя бы и в самой малой степени. Согласно второму положению, лучшая среда для передачи колебаний — натянутая мембрана, вроде струны музыкального инструмента. Сведенборг прилагает эти правила физики к строению человеческого тела, чтобы показать, что его жизненная сила есть не что иное, как те же колебания. Речь — это колебания, слух — это улавливание речевых колебаний через ушные мембраны, и это относится ко всем органам восприятия. Сухожилия и нервы в теле тоже суть сложные сплетения мембран, и таким образом само тело рассматривается как инструмент. Источником же телесных колебаний, по Сведенборгу, являются внутренние потоки. Сведенборг сделал доклад по новым для него темам в Упсальском литературном обществе, и ученые проявили большой интерес к его идеям, хотя далеко не во всем соглашались с ним. По словам Сведенборга, ему хотелось услышать отклики ученых Упсалы, чтобы определить для себя, правильной ли дорогой он идет в своих исследованиях. Его аргумент был предельно прост: нужно обратить внимание на геометрию вместо того, чтобы увязать в схоластических рассуждениях и толковать о каких-то «духах жизни». В сущности, он добивался внимания к себе во имя великих принципов разума, которые он впоследствии детально разработает в своих трудах по анатомии. Одновременно Сведенборг занялся переводом своих работ на латынь с целью опубликования их в Голландии или Англии. Планы его теперь окончательно определились. «Если судьбе будет угодно предоставить мне необходимые средства, моим намерением будет искать свое счастье в ремесле, которое заключается во всем, что имеет отношение к рудному делу...» Он сетует на бедность, мешающую уделять больше времени любимым изысканиям, и сравнивает себя с бродячим музыкантом, который «спел уже достаточно, чтобы посмотреть, не положит ли кто-нибудь хлеба в его протянутую руку». Он подумывает о новой поездке на материк и не исключает возможности, что ученый мир забудет его и он проведет остаток жизни в безвестности в сонном Брунсбо. Он жалуется, что правители Швеции неспособны понять истинную пользу наук и считают исследования, подобные тем, которыми он занят, напрасной тратой времени. И все же Сведенборга не оставляет надежда на перемены к лучшему.

В марте 1719 года Сведенборг получил известие о смерти мачехи и немедленно отправился в родительский дом в Брунсбо. Сара Бергия завещала значительную долю недвижимости всем шести детям Еспера Сведберга, но лучшую часть и право владения рудником в Старбо она оставила своему любимому пасынку Эмануэлю. Доля наследства Эмануэля составляла примерно четыре с половиной тысячи талеров — сумма, весьма приличная по тем временам. Отныне Сведенборг стал состоятельным человеком и мог посвятить все свое время ученым занятиям. В Брунсбо Сведенборг находит в доме своего друга Йохана Гессе-лиуса хорошее собрание книг по химии и с головой погружается в изучение этой науки. «Я хочу досконально исследовать все, что относится к огню и металлам... Я провожу химические опыты по Бойлю и изучаю природу в ее мельчайших частях, сопоставляя их с геометрией и механикой», — писал он в письме Эрику Бензелиусу в мае 1720 года. Разумеется, химия была тесно связана с избранной им профессией — рудным делом. Но Сведенборга в особенности увлекала идея применить законы известных ему наук — геометрии и механики — в других областях знания. Казалось, он открыл всеобщий принцип Вселенной, ключ к пещере Аладдина, и теперь ему хотелось узнать, откроет ли этот ключ двери, ведущие к истине. Ему чудилось, будто таким путем он мог прийти к разгадке структуры материи. Он собирался объяснить химию с помощью математики.

В сочинении «О причинах вещей», написанном рукой Сведенборга, но созданном, вероятно, Польхемом в период совместной работы со Сведенборгом по строительству канала, мы впервые встречаем идею о том, что частицы, из которых состоит атмосфера, имеют круглую форму и три степени плотности, причем более инертные и пассивные частицы образуются путем сжатия более активных и легких.

В своих философских воззрениях Сведенборг, как и Польхем, был картезианцем, то есть верил вслед за Декартом, что природа подобна машине. Но хотя он принимал положение Декарта о том, что все различия в материи зависят от форм движения, представления Сведенборга о движении были во многом новы и даже революционны для своего времени. Они заключали в себе начала теории динамического происхождения вселенной. Сведенборг принимал мнение Декарта о том, что первоначально из Бесконечного произошли серии конечных субстанциональных форм. Но в определении их свойств он расходился с Декартом. Он резко возражал упсальским профессорам, которые безоговорочно принимали систему Декарта, хотя сам так же без колебаний принимал идеи других, если считал их правильными. Но Сведенборг всегда включал чужие идеи в собственную модель мышления.

«Я посылаю вам нечто новое в физике воздушных и водяных частиц, где показываю, что эти частицы круглые, что идет наперекор взглядам многих. Но я основываю мою теорию на доказательствах и геометрии и надеюсь, что, оставаясь на почве разума, никто не отвергнет ее...». Его цель заключалась в том, чтобы «досконально исследовать природу воздуха и воды во всех их частях; ибо, если мы откроем истинную форму частиц, то узнаем и все свойства, сопутствующие такой форме» (письмо из Старбо от 30 января 1718 года).

В декабре 1720 года епископ Сведберг женился в третий раз. Его супругой стала Кристина Аррузия из Фалуна. Эмануэль, вероятно, присутствовал на свадебной церемонии. В следующем месяце Сведенборг вновь находился в Старбо, где стал крестным отцом новорожденной племянницы, дочери его сестры Хедвиги.

Пришло врем, когда Сведенборгу следовало осуществить план опубликования за границей своих важнейших научных работ. Теперь, как мы уже знаем, у него появились деньги для такого путешествия. В конце мая он отправился в Голландию через Копенгаген и Гамбург. С ним поехал двоюродный брат Йохан Гесселиус, намеревавшийся получить диплом врача в университете Гардервика. Покидая Швецию, Сведенборг направил письмо в Горное ведомство, показывающее, что он все еще намеревался сотрудничать с этим учреждением. В письмо Сведенборг заявлял что намерен внимательно ознакомиться с заграничными рудниками и изучить зарубежный рынок металлов, и просил инструкций на этот счет. Однако письмо осталось без ответа. Новое правительство отреклось от всего, что могло связывать его с прежним режимом, а Польхем и Сведенборг считались фаворитами Карла XII. Судьба толкала полного амбиций молодого ученого искать признания на другом поприще.