"Интерпол" - читать интересную книгу автора (Бреслер Фентон)

Глава 21 Подделка денег и товаров

Двое нигерийцев вошли в магазин ювелирных изделий и часов в одном из районов Франкфурта. Элегантно одетые и свободно говорившие по-немецки, они ничем не отличались от других бизнесменов, приезжающих с деловыми визитами в Германию. И ничего необычного не было в том, что они пожелали уплатить наличными за часы фирмы «Картье», предложив восемь купюр по сто долларов США вместо немецких марок. Зарубежные туристы и гости часто расплачиваются в Западной Европе американской валютой: доллар весомее, и магазин получает выгоду, избавляясь от необходимости платить компаниям комиссионные за кредитные карточки. «Я только позвоню в банк и выясню, какой на сегодня обменный курс», — сказал продавец. Двое мужчин нисколько не удивились: это была обычная практика.

Но продавец не стал звонить в банк, а набрал номер ближайшего полицейского участка: ему не понравился внешний вид предъявленных банкнот. Он часто имел дело с американской валютой и, хотя не был экспертом по ней, все же обратил внимание на то, что глаза Бенджамина Франклина на каждой из стодолларовых банкнот не совсем яркие и четкие, какими должны быть, а будто затуманены. Извиняющимся тоном продавец обратился к сержанту: «Видите ли, я могу и ошибаться, но лучше перестраховаться, чем потом сожалеть».

Сержант согласился с ним. «Займите их разговором, — распорядился он, — мы сейчас подъедем».

Через десять минут появился сержант еще с одним полицейским, и продавец передал им две купюры. Они действительно оказались подозрительными. Но нигерийцы упорствовали, что ассигнации — настоящие. «Мы их только вчера получили в официальном пункте обмена в аэропорту Франкфурта, когда прилетели, — утверждали они, предъявляя квитанцию. — Мы обменяли дорожных чеков на 1000 долларов».

Но полицейских это не устроило. Они попросили двоих нигерийцев проследовать с ними во франкфуртский аэропорт. Там, в пункте обмена валюты, подтвердили факт финансовой операции: действительно этим господам были выданы десять банкнот по сто долларов.

Как быть дальше? Шеф сержанта полиции позвонил в Лион в Интерпол, к специалистам из группы, занимающейся фальшивомонетчиками. Ему необязательно было связываться с НЦБ-Висбаден, потому что, как и все сотрудники федеральной полиции в Германии, он имел статус члена НЦБ. На конференции Интерпола он встречался с одним из членов группы, немцем Петером Вольфрамом, и потому обратился к нему: «Петер, тут у меня двое. Я проверил их купюры через Висбаден и выяснил, что такие подделки неизвестны, их нет в «Review».[87] Но мне все равно не нравится ни вид купюр, ни сами господа. Из их паспортов следует, что последние два месяца они провели в Италии и во Франции. Заявляют, что были на Итальянской Ривьере и на юге Франции. Как ты считаешь, что нам делать?»

Вольфрам ответил, что проверит банкноты через компьютер, а затем позвонит. «Я сел за компьютер, — рассказывал он мне, — и так как мой германский коллега снабдил меня хорошим описанием, я сразу смог определить, что это известная подделка, но последняя, новая разновидность. Недавно Монако и Италия сообщали о конфискации точно таких же подделок. Одну обнаружили в казино в Монте-Карло, а другую — в магазине фотоаппаратуры на Итальянской Ривьере. Даты в точности совпадали с отметками в паспортах: эти джентльмены побывали и в Монако, и в Италии!»

Вольфрам позвонил во Франкфурт через полчаса, и нигерийцы была арестованы. Их сфотографировали, но не только приобщили эти фото к досье, но и разослали их копии в НЦБ в Монако и в Риме. Через четыре дня работник обменного пункта в казино в Монте-Карло и продавец в магазине фотоаппаратуры на Итальянской Ривьере подтвердили сотрудникам местной полиции, что именно эти двое на фотографиях — их бывшие клиенты. Для преступников все закончилось пятилетним сроком заключения в немецкой тюрьме.

«Это не только пример хорошего сотрудничества полицейских разных стран, — говорит Вольфрам, — но и пример обычной технологии, применяемой фальшивомонетчиками. Они добывают для себя легальное прикрытие в виде настоящей валюты из обменного пункта — что впоследствии могут подтвердить квитанцией, — и вот в их распоряжении масса времени на то, чтобы тратить фальшивые купюры».

Перед тем как попасться, нигерийцы прекрасно поужинали в одном из дорогих ресторанов города и, вероятно, успешно путешествовали бы по Германии и дальше, перемешивая настоящие деньги с поддельными, если бы франкфуртский продавец не оказался столь бдительным.

Подделка валюты — и банкнот, и монет — существовала испокон веков. Есть сведения, что еще 1900 лет назад император Нерон, первый известный фальшивомонетчик крупного масштаба, распорядился чеканить монеты из простого металла, лишь покрытого серебром, тем самым обманывая своих подданных. В октябре 1990 года в Англии, в канаве, найдены инструменты фальшивомонетчика, пролежавшие там 1700 лет. Подделка валюты всегда была предметом беспокойства суверенных государств, стремившихся сохранить неприкосновенность своей валюты и тем самым свою экономическую стабильность.

Борьба с фальшивомонетчиками стала также постоянной и важнейшей задачей Интерпола. Уже на первом Конгрессе международной криминальной полиции в сентябре 1923 года в Вене, когда была создана Международная комиссия криминальной полиции, делегаты договорились издавать «Counterfeits and Forgeries Review»[88] и приняли резолюцию, в которой говорилось: «Огромнейшее значение имеет создание в каждой стране учреждения, отвечающего за борьбу с подделкой валюты… Поэтому делегаты обязаны обратиться к своим правительствам с призывом создать такие центральные учреждения».

Многие страны организовали тогда собственные службы контрмер. Спустя три года в Вене был создан Отдел по борьбе с фальшивомонетчиками — предшественник нынешней Международной группы по борьбе с подделкой валюты. В 1929 году Международная конвенция по борьбе с подделкой денег придала отделу легальный статус официального центра сбора всей полицейской международной информации. Нынешняя группа остается таким центром и по сей день… Она существует в рамках Подотдела по борьбе с экономическими и финансовыми преступлениями Интерпола. Группой руководит работающий по контракту сотрудник Секретной службы США, высокопрофессиональный специалист, итальянец американского происхождения Гвидо Гомбар. Вместе с ним в группе восемь человек: Петер Вольфрам, еще один сотрудник Секретной службы США, два офицера полиции из Франции, офицер полиции из Исландии и два французских гражданских служащих, занимающихся изданием «Обзора».

Как и всех, Гомбара мучает проблема комплектования своей группы специалистами, имеющими опыт работы в этой области. «Они же не все специалисты, — говорит он. — Некоторые — да, а некоторые — нет. Офицеров набирают по контракту в соответствии с потребностями Интерпола, а их знания не учитываются. Как только у нас выпадает вакансия, тут же присылают любого, кто к ним поступит. Изредка удается выбирать самому. Несколько месяцев назад ко мне направили итальянского офицера, имеющего опыт работы с фальшивомонетчиками, и то лишь потому, что я знал о его приезде. Два года назад мы вместе вели одно дело в Италии, и я поддерживал с ним связь. Поэтому я смог подать заявку на него персонально. И как раз в это же время от меня уходил один парень. Кроме того, — дополняет рассказ Гомбар, — мы являемся единственной в Интерполе группой, которая получает из стран-членов образцы на экспертизу. Никто не присылает, например, наркотики в подотдел наркотиков, а мы каждый год получаем сотни подозрительных банкнот для анализа в нашей лаборатории и многие образцы купюр. Только сегодня утром пришло двадцать штук! Из развитых стран, таких, как Великобритания, Соединенные Штаты, Германия, Канада, их не присылают, но все остальные страны-члены шлют образцы своих новых банкнот. У нас самое большое в мире собрание настоящих и поддельных купюр!»

Как это принято в Генеральном секретариате, группа работает в контакте со всеми НЦБ. Без них она не может функционировать. «Если бы НЦБ-Монако и НЦБ-Рим не прислали нам свои отчеты о конфискации последнего, самого нового вида банкнот в 100 долларов, у германской полиции не нашлось бы доказательств, для того чтобы осудить двоих нигерийцев, — говорит Петер Вольфрам. — В интересах группы знать о всех новинках среди подделок. В идеале она бы хотела знать обо всех случаях выявления известных подделок. Это позволило бы проследить пути распространения фальшивых денег… В некотором смысле подделки — как отпечатки пальцев. Я всегда могу сказать, какая подделка поступила и от какого синдиката. Каждый вид подделки по-своему уникален».

Существуют различные формы и методы обнаружения известных и неизвестных подделок. Вот несколько примеров, в которых имена и даты изменены, чтобы сохранить конфиденциальность, а также циркуляр, разосланный группой по всем НЦБ. Ранее они не были известны широкой публике. Кстати, в несколько необычном аспекте они освещают отношения, сложившиеся между Лионом и различными НЦБ:

Из Интерпола-Вена. Дата: 10 марта 1991 года

Копия в Секретную службу США, посольство США в Париже

Наш исходящий: N 148 828-92/91 Интерпол-МАДРИД

Интерпол-ФРАНЦИЯ

Интерпол-ВИСБАДЕН

Интерпол-РИМ

Интерпол-ШВЕЙЦАРИЯ

Предмет подделки: банкноты США в 50 долларов Количество обнаруженных экземпляров подделки: семь (7) Дата и место обнаружения: 14 февраля 1991 года, г. Инсбрук, Австрия.

Краткое содержание дела: Жан ДЮБУА, арестован 14.11 1991 года в Инсбруке во время попытки расплатиться в магазине одной из фальшивых банкнот. При обыске при нем обнаружено еще шесть банкнот. В качестве источника этих денег ДЮБУА указал на некоего ПЬЕТРО — фамилия ему неизвестна, — которого он встретил 2.II 1991 года в кафе «Ре-мус», 72, улица Фиуме, Рим, Италия. Вышеназванный ПЬЕТРО описан следующим образом: «Мужчина около 45 лет, рост 170–175 см, худощавый, смуглый. Элегантно одет. Говорит только по-итальянски».

Характеристика соучастников по делу:

1. ДЮБУА, Жан родился 19.IV. 1942 года в Лозанне, Швейцария национальность — швейцарец носильщик в отеле постоянно проживает в Женеве (Швейцария).

2. ПЬЕТРО возраст 45 лет предположительно итальянец 10 марта 1991 года в Инсбруке (Австрия) ДЮБУА был приговорен к трехмесячному лишению свободы за владение (хранение) поддельных денег.

Приложение: одна поддельная банкнота в 50 долларов, серийный номер М 12 345 678 С

ИНТЕРПОЛ-РИМ. Дата: 25 июня 1991 года Для информации: Секретная служба США, посольство США в Париже, ИНТЕРПОЛ-ПАРИЖ.

Предмет подделки: 100 долларов (банкнота) 50 долларов (банкнота).

Эта подделка уже проходила в:

а) 12А6357 вариант G (Ричмонд, 1989 С, CI/9/9): «Подделка и фальшивки», июль/август 1988, том le, часть I, стр. А-т-74.

б) 12АЗ 122 (Сан-Франциско, 1988 A, CI/I/6): «Подделки и фальшивки», март/апрель 1989, том 2е, часть I, стр. А-т-185.

Количество обнаруженных экземпляров подделок: I х $100, I х $50

Серийные номера: (а) А 344 67 849 В (б) Е 265 31 277 С Дата и место обнаружения: 20 мая 1991 года, Милан, Италия

Краткое содержание дела: ГРАВЕ Жан-Клод пытался обменять две фальшивые банкноты в «Banca d’ltalia» в Милане.

Характеристика лиц, проходящих по делу:

ГРАВЕ Жан-Клод

Родился 17 июля 1954 года в Версале, Франция Сын ГРАВЕ Андрэ и Полетт, урожденной ДЮРАН Француз Инженер

Адрес: ул. Берси, 10, Париж, 6-й район (Франция) Паспорт № 13 149 выдан 16 апреля 1986 года префектурой Версаля, Франция.

Приложение: две поддельные банкноты США (I х $100 и I х $50)

Конечно, это — дорога с двусторонним движением. Где бы ни встретилась группе Гомбара какая-то интересная новая деталь, они тут же информируют об этом свои НЦБ. Вот типичный циркуляр, в котором изменены только даты:

Каждые десять лет Интерпол созывает, обычно при Генеральном секретариате, Международную конференцию по борьбе с подделкой денег. Самая последняя, седьмая, проходила в июле 1987 года. Обнародованные тогда цифры свидетельствовали о том, что за последние десять лет группе пришлось участвовать в расследовании 62 774 дел, в которых фигурировало 5620 видов поддельных банкнот из 59 стран. «Но никто, вероятно, не сомневается, что чаще всего в мире подделывают американский доллар, — говорит Гвидо Гомбар. — В нашей лаборатории есть образцы около 15 000 подделок разных видов. Какие купюры подделывают чаще всего? $ 100, $ 20 и $ 50 — именно в такой последовательности.

В Европе 80 процентов всех конфискаций приходится на долю доллара США. За ним следуют итальянская лира, немецкая дойчмарка, французский франк и испанская песета. В среднем 85 процентов общей стоимости поддельных банкнот США конфискуется по всему миру еще до того, как они поступят в оборот. Для сравнения, «Bank of England» (Английский банк) гордится тем, что английский фунт — наименее популярен в сфере подделки среди других денежных единиц мира, конфискованных как до, так и после ввода в обращение. А причина этому — фундаментальное отличие в отношении Английского банка к своей валюте по сравнению с отношением Министерства финансов США к доллару. Английский банк традиционно всегда предпочитал профилактику лечению. Он скорее готов нести определенные расходы и выпускать банкноты, которые технологически на ступень выше возможностей любого мошенника, чем полагаться на то, что правоохранительные органы, какими бы они ни были эффективными, сумеют обеспечить неприкосновенность их валюты. Банк изменяет структуру, цвет и даже размер своих банкнот с частотой, немыслимой для Соединенных Штатов, где главные параметры (размер и рисунок) различных деноминаций оставались неизменными с 1863 года, с тех пор как были напечатаны первые «гринбэк». Ранее традиционным атрибутом фальшивомонетчиков была подпольная типография, но в 1959 году японский изобретатель запатентовал первое в мире цветное копировальное устройство. Несмотря на то, что его стали применять при подделке валюты лишь в середине 70-х годов, конструкторская группа Английского банка уже тогда начала разрабатывать усложненный проект банкнот с дополнительными оттенками и более тонкими деталями. И вот новые купюры появились в 1970 году. Но и тут банк не стал почивать на лаврах. В июне 1990 года, когда появилась угроза со стороны еще более мощных высокотехнологических копировальных устройств, графических компьютеров и лазерных сканеров, банк выпустил первую серию совершенно новых банкнот с более сложным рисунком и палитрой красок, а также секретным «отпечатком пальцев», чтобы нанести поражение самым технологически совершенным цветным ксероксам.

В то время как Великобритания и некоторые другие европёйские страны отдают предпочтение бумаге со специальными водяными знаками, американцы имеют свои, особые предохранительные элементы, встроенные в бумагу, которые производятся на единственном предприятии в Массачусетсе. Если говорить о современном типе банкнот, то Министерство финансов наконец снизошло: летом 1991 года оно изменило их «вид». Следующее изменение планируется осуществить в 1995 году. Но даже первые за 30 с лишним лет «изменения» едва ли принесут эффект. Появились два новых элемента: почти невидимая глазу полоска микроскопической печати вокруг портрета на лицевой стороне купюры и «ниточка безопасности» из полиэстра, вмонтированная в бумагу, содержащая мельчайшие буквы, которые видны в том случае, если держишь бумагу на свету. Поэтому их невозможно воспроизвести на компьютере. Интересно, какой сдерживающий эффект будут иметь эти меры?

А каково сейчас состояние дел? Где сегодня легче всего встретить фальшивый доллар по статистике Интерпола? Не все НЦБ аккуратно отправляют свои ежегодные отчеты в Лион, а те, которые и присылают, бывает, пропускают иногда очередной год, поэтому статистика по поддельной валюте может быть представлена в средних цифрах. И она вызывает определенное удивление:

Франция — $ 12 013 170;

Германия — $ 9 181 538;

Великобритания — $ 5 646 910;

Бельгия — $ 4 641 630;

Канада — $ 3 792 529;

Колумбия — $ 3 100 000;

Швейцария — $ 2 827 260;

Италия — $ 2 991 927;

Нидерланды — $ 1 893 282;

Индия — $ 1 569 866;

Ливан — $ 1 279 500.

Разве не удивительно, что такие небольшие и бедные страна, как Колумбия и Ливан, оказались в компании столь сильных и богатых государств? Ответ прост: поставки наркотиков и оружия для террористов и наемников оплачиваются поддельной валютой.

«У вас будут крупные неприятности, если парни, с которыми вы имеете бизнес, это обнаружат, — говорит Гомбар. — Народ в этой сфере бизнеса никак нельзя назвать мягким. Вам лучше обеспечить себя первоклассными подделками, а иначе вам не дадут уйти. Вы — конченый человек». Но почему эти люди так рискуют? «Ага, это подделка! Ведь среди воров нет такого понятия, как честь. Они просто разорвут вас на части, даже если им придется кончить свои дни с отвратительной маленькой дырочкой между глаз».

За десять лет, прошедших между двумя последними Международными конгрессами Гю борьбе с подделкой валюты, количество конфискованных подделок утроилось. Ушли в прошлое маленькие изолированные группы или отдельные дельцы с одной-двумя подпольными типографиями и своей собственной ограниченной сетью распространения. Этот рынок захватывает организованная преступность. И не только в Италии, где в последние годы мафия вновь предъявила свои права на прежнее господство на рынке фальшивой валюты. «Новая волна» накатывает из бывшего Советского Союза, где в июне 1991 года с помощью Интерпола раскрыта подпольная типография, печатавшая поддельные американские доллары. Они были захвачены за девять месяцев до этого на франко-швейцарской границе и докатились до самой Великобритании.

В декабре 1989 года на автостоянке возле жилого дома в лондонском пригороде Ромфорде с поличным была схвачена банда из четырех человек и грузовик, до отказа набитый фальшивыми $ 50 и $ 20 банкнотами на общую сумму в $ 4,9 миллиона. Для Великобритании это стало самым скандальным случаем конфискации поддельной валюты, хотя эта акция явилась лишь частью более крупной операции.

Но проблема заключается не только в американских долларах. Вот что говорит Петер Вольфрам: «Сегодня риску подделки подвергается любая твердая валюта мира. Другое дело — мягкие валюты. Ни один банк Европы не примет полный грузовик фальшивых гаитянских денег, даже если они и настоящие!»[89] В января 1992 года детективам Скотленд-Ярда после длительной слежки за одним из домов в Уайлсден-Грин, в Северном Лондоне, удалось захватить крупнейшую в истории Великобритании партию поддельной валюты. В полицейский грузовик загрузили 600 000 аккуратно упакованных голландских фальшивых сотенных банкнот общей стоимостью 60 000 000 гульденов (20 миллионов фунтов стерлингов).

Но бывают и не столь громкие дела, где оперируют миллионами долларов. Гвидо Гомбар рассказал такую историю:

«Я искренне верю, что мы оказываем ценную помощь нашим странам-членам, а более всего — странам «третьего мира». Некоторое время назад к нам поступало несколько стодолларовых ассигнаций из НЦБ-Гана в Западной Африке. Местная полиция задержала какого-то человека с такими банкнотами. Полицейским они показались подозрительными. Парень сидел в заключении уже около месяца, когда мы получили купюры для экспертизы. Мы постарались проверить их побыстрее и выяснили, что они — настоящие. После этого к нам пришло письмо с благодарностью от главы НЦБ-Гана, хотя от самого парня — ничего. Вероятно, он был здорово расстроен, что пришлось просидеть в камере все это время».

Перенесемся из Лиона в просторный современный офис, парящий над лондонской Кенсингтон-Хай-стрит. Мы беседуем здесь с Робертом Литтасом, бывшим офицером шведской полиции и руководителем Подотдела по борьбе с коммерческой преступностью Интерпола, ныне возглавляющим отдел «Виза интернэшнл» по безопасности и работе с рискованными проектами в Европе, Африке и на Ближнем Востоке. Привожу его рассказ.

«Очевидно, наличные деньги все еще представляют собой основной метод платежей в мире, но доля пластиковых денег и чеков, включая дорожные чеки, день ото дня неуклонно растет. Лет через пять, если не раньше, этой сферой будет вынужден заняться Интерпол.

Я предвижу, что группа валюты будет разрываться между подделкой валюты и подделкой альтернативных денег, хотя откуда появятся для этого средства, я не имею представления. Но уже сейчас платежи на сумму от четырех до пяти миллионов долларов ежегодно проходят через частные организации в безналичной форме. Интерполу надо обратить на это более пристальное внимание.

В мае этого года (1991) Интерпол провел двухдневное совещание рабочей группы по просьбе частной организации — «Виза интернэшнл», чего раньше никогда не делал. Правда, и прежде в рабочих группах участвовали посторонние организации — я помню, как представители Международной ассоциации безопасности банков посещали заседания, посвященные проблемам отмывания денег, — но на этот раз впервые Генеральный секретариат созвал такое совещание по просьбе извне. Мне пришлось приложить немало усилий, но все затраты стоили того. Огромную поддержку оказал ‘мне Билл Вудинг в Интерполе-Лондон.

Нам предстояло обсудить положение с дорожными чеками — одну из самых серьезных сегодняшних проблем — и особенно с тем потоком поддельных дорожных чеков, который хлынул из Юго-Восточной Азии и продолжается до сих пор. Если начистоту, то мы со своими частными расследованиями знаем об этом больше, чем полиция любой отдельной страны. Там присутствовали сотрудники нашей корпорации «Виза» из Калифорнии, Гонконга и Лондона. Была представлена «Америкэн экспресс», приехали также полицейские из Франции, Великобритании, Германии, Канады, Гонконга, Малайзии, можно сказать, со всего мира, и, конечно, из нашего старого доброго Подотдела по борьбе с коммерческой преступностью при Генеральном секретариате. Большую часть информации представили мы, потому что занимались ее сбором, и это оказалось очень важным. Интерпол осознает, что должен получать информацию не только от полицейских учреждений мира, но и из других источников, и вводить ее в свою базу данных».

Литтас подробно описал, как проворачивают аферы с чеками, и свою личную роль в расследовании подобных дел.

«Однажды в воскресенье мне позвонили домой и сообщили, что кто-то обналичил поддельные дорожные чеки в лондонском отеле. Я проверил их — это оказались самые новейшие чеки — и распорядился, чтобы сообщили в полицию. Там поняли остроту момента. Мы попросили, чтобы этот отель обзвонил и другие дорогие отели города: было ясно, что аферист появляется в лучших отелях и заявляет: «О, кстати, я хотел бы обменять несколько чеков». Так он обменивает чеки на несколько тысяч долларов и, конечно же, в своем номере больше не появляется. Номер в отеле — лишь предлог для обмена чеков.

Благодаря усилиям полиции, нашим энергичным действиям (да и сами отели поняли, что и они должны что-то предпринять), этого парня вскоре арестовали. Полиция этому случаю не уделила много внимания. Но мы сообщили старшему следователю, что это — лишь часть большой аферы, охватывающей не менее двух миллионов долларов. Аферист — малайзиец с фальшивым японским паспортом — был важным звеном в цепи менял фальшивых чеков. До этого он побывал в Испании, Германии, Люксембурге и Бельгии, и у нас есть документы, подтверждающие это. После этого отношение полиции изменилось. Вот почему нам удалось созвать рабочее совещание в Лионе, и Билл Вудинг оказал нам большую помощь.

Эта афера, несомненно, — дело рук организованной преступности. Для столь хорошей организации и охвата многих стран дилетанты не подходят, должна быть какая-то определенная цель. Но мы не думаем, что это — результат деятельности «Якудза», японской мафии. Скорее всего, база располагалась к югу от Японии, в Таиланде, Малайзии или в Сингапуре. Менялы — либо сами японцы, либо большей частью малайцы, выдающие себя за японцев, что придает определенный вес: Япония — страна супербогатая.

Но подделка самих денег и их заменителей — не единственный в мире вид фальсификации ценностей и товаров в начале 90-х годов. Далеко не единственный! Как считает, например, Роберт Кодер, отвечающий за сектор фальсификации товаров и компьютерную преступность в перегруженной и недоукомплектованной Группе по борьбе с экономической преступностью, «фальсификация уже распространилась на все сферы экономической деятельности. Просто невероятно! Мы думали, что это касается лишь духов и других предметов роскоши, но она охватывает почти все, что можно себе вообразить. Подделки поступают уже не только из Тайваня, или Таиланда, или еще из какой-либо страны Юго-Восточной Азии. Огромное количество подделок по всему миру приносит колоссальные деньги.

Цифры действительно поражают. Официальной статистики не существует — это невозможно из-за подпольной природы самого бизнеса, — но неофициальные расчеты, сделанные и в Европе, и в Америке, ужасают. Можно, например, заглянуть в британскую «Гардиан» за август 1990 года: «Поддельные кассеты и записи на них приносят $ 1000 миллионов в год — в мире одна на четыре проданных кассеты является копией. Европейская индустрия производства запчастей к автомобилям ежегодно теряет $ 850 миллионов». В октябре 1990 года газета «Европа» писала: «Мировая торговля фальсифицированными товарами оценивается в $ 4 миллиарда». Посмотрим журнал «Ньюсуик» за ноябрь 1990 года: «Ущерб, который наносится американским фирмам в мировом масштабе, составляет $ 1,9 миллиарда, а в самих Соединенных Штатах — $ 16,2 миллиона». И, наконец, вот что писал журнал «Тайм» в июне 1991 года: «Компьютерная индустрия США ежегодно теряет до $ 4 миллиардов в год, а пиратство в киноиндустрии, книгоиздании и звукозаписи стоит американской индустрии развлечений как минимум еще $ 4 миллиарда в год».

Единственный человек, который не осмеливается на догадки — полицейский Интерпола Кодер. Но он не смог привести ни одного примера ареста за преступления в подделке товаров, в котором участвовал бы Интерпол. Проблема заложена не в самом Интерполе и не в национальных полицейских учреждениях, а в апатии правительственных органов и в нежелании промышленности рассказать миру, как ее водят за нос. Например, поддельные медикаменты могут нанести вред здоровью, и в ряде стран «третьего мира», таких, как Нигерия и Мексика, уже были достоверные случаи гибели из-за них, но, как писал журнал «Ньюсуик» в ноябре 1990 года, «проблема в том, что многонациональные фармацевтические компании не хотят этого признавать. Это все равно, что «спросить у кого-нибудь, какова его жена в постели», — так высказался юрист одной крупной американской фирмы, производящей медикаменты».

В недавние годы Великобритания, США, Франция и Канада возвели фальсификацию товаров, или «нарушение авторских прав», как это формулируется законом, в разряд преступлений. Но наказанию за эти деяния люди подвергаются редко, а большинство других стран, если в их уголовных кодексах вообще есть какие-то законы на этот счет, просто квалифицирует это как аморальный поступок. Законный производитель может обращаться в суд, добиваться возмещения убытков или распоряжения о ликвидации товаров, но полиции эти дела не касаются. Вот почему в наше время многие частные коммерческие организации нанимают собственных детективов и имеют в своих штатах отделы расследований. А в 1993 году ситуация еще более ухудшилась. К тому же юридические нормы по всей Европе различны, даже внутри сообщества. Во Франции, например, лобби многоуважаемых домов мод вынудило французское правительство избрать жесткую линию поведения против нарушителей норм. Но когда в ходе одного из немногих процессов некий турецкий производитель был признан виновным — кстати, в его отсутствие — в импорте 100 000 флаконов поддельных французских духов во Францию и приговорен к одному году тюремного заключения (он так его и не отбыл, поскольку во Франции отсутствовал), судебный штраф был издевательски ничтожен — 300 000 франков. В Италии по одному уголовному делу ведущая фирма — производитель шелковых шарфов в небольшом городке — подала в суд на фальсификаторов ее продукции. Судья признал иск справедливым, но отказался дать распоряжение о закрытии компании. Она принадлежала самому крупному местному работодателю, и это могло привести к безработице большинства жителей городка. В результате оригинальному производителю пришлось перейти к сотрудничеству с этой компанией, выдав лицензию, за которую он получил право контроля за качеством и небольшой процент с прибыли, но сам был вынужден сократить производство на 80 процентов.

Роберт Кодер рассказал мне об этом случае, но когда я поинтересовался его источником, ему пришлось признаться, что прочел об этом в газете. Вместе со своей организацией он может действовать лишь в определенных рамках. «Во многих странах полиция не имеет особых подразделений, призванных заниматься такими делами, — констатирует он факт. — Во многих отношениях фальсификация не стала еще задачей первостепенной важности. Она не относится к разряду жестоких преступлений. Подделку товаров, конечно, нельзя сравнивать с торговлей наркотиками или терроризмом. Ее очередь — последняя, и это можно понять».

Но и Кодер, и его шеф, датчанин Свен-Эрик Ладефогд рассказывали мне о форме практически безнаказанной подделки, которую я сама считаю безусловно преступной. «Вы много летаете в поисках материалов для своей книги, — лаконично излагал мне Кодер. — Может случиться так, что вам придется лететь в самолете с поддельными деталями. — Пока я переваривал эту неприятную информацию, он продолжал: — Вспоминаю одно дело в Канаде, где водитель посадил в автобус 30 взрослых пассажиров и потерял управление, потому что отказали тормоза — они были подзов дельными. Автобус упал в озеро, и все погибли. Тот же принцип может сработать и в случае с поддельными запасными частями для самолетов. Пока мне еще неизвестны случаи подобных аварий на регулярных авиарейсах, но кто может ручаться, что такое не произойдет?»

Я пишу книгу об Интерполе, а не о фальсифицированных запасных частях к авиалайнеру, но картина настолько удручает, что уделим этому вопросу еще немного времени.

Мой старый друг Крис Мейсон, работавший пресс-атташе Скотленд-Ярда, сейчас исполняет те же функции в Управлении гражданской авиации (УГА), которое следит за безопасностью британских гражданских авиаперевозок. Он прислал мне первое из нескольких предупреждений, опубликованных УГА в связи с проблемой «поддельных запасных частей», как они ее называют в промышленности. Документ датирован еще 2 октября 1981 года и гласит следующее:

Федеральное управление авиации Соединенных Штатов Америки давно испытывает тревогу по поводу количества фальсифицированных запасных частей, находящихся в эксплуатации. В основном многие из них идентичны настоящим деталям и узлам, которые они заменяют. Хотя в Великобритании эта проблема еще не достигла аналогичных масштабов из-за различия методов, используемых при приемке продукции авиационной промышленности, поддельные части также были обнаружены (курсив автора), и УГА выражает свою тревогу по поводу их поставки в Англию.

Имеющийся опыт показывает, что проблема поддельных деталей не ограничивается одними США, и имеется ряд типичных примеров в картотеке УГА, показывающих, что необходимы осторожность и внимание, когда детали самолетов произведены совместно и в Великобритании, и за рубежом. Такие детали следует покупать либо напрямую у производителя, либо из источника, известного своей безупречной репутацией.

К.П.Р.Смарт, главный инспектор Инспекции по расследованию авиаинцидентов Королевского аэрокосмического управления в Фарнборо, недавно любезно прислал мне интересные подробности одного инцидента, произошедшего «в последние годы», причиной которого явилась поддельная деталь. 30 июля 1983 года в 9 часов 15 минут утра опытный пилот легкого одномоторного вертолета «Белл-47», выполнявший полет над Йоркширом, погиб: внезапно заглох двигатель, и вертолет врезался в землю. При расследовании причин катастрофы выяснилось, что одна деталь в двигателе подвергалась воздействию коррозии. Она не соответствовала стандартам и спецификации, представленным фирмой-изготовителем.

Крис Мейсон из УГА уверял меня, что пока нет оснований для предположений о том, что какой-либо самолет, принадлежащий британской компании, выполняя полет на регулярной или чартерной авиалинии, разбился из-за наличия поддельных деталей, или какой-либо пассажир погиб или ранен по этой же причине. Однако он прислал мне ксерокопию статьи Айэна Верчера в ноябрьском 1991 года выпуска ведущего в этой отрасли издания «Обзор аэрокосмической техники». Вот ее вступительная часть:

«В условиях, когда в мире продается свыше 800 самолетов и многие из них предназначены для продажи на запчас-' ти, в авиации растет беспокойство в связи с опасностями, которые несет все увеличивающееся проникновение поддельных деталей в систему обслуживания самолетов».

В США, где 25 процентов авиалиний — фактически банкроты, эта тревога выражается еще сильнее, и промышленность пытается залатать некоторые зияющие прорехи.

Пока диспетчеры и владельцы авиакомпаний хранят застенчивое молчание по поводу фактов, негативно освещающих их роль как гарантов общественной безопасности, неоспорим тот факт, что, как выразился один из профессионалов авиаиндустрии, «вызывающее тревогу» количество деталей, снятых с разбитых и «раздраконенных» машин, просачивается в систему наземного обслуживания самолетов. Весьма популярен сейчас анекдот об авиакомпании, снимающей с самолета деталь для того, чтобы спустя несколько месяцев перепродать ее через постороннего торговца.

Насколько серьезна угроза воздушной безопасности из-за непригодности запасных частей, остается только гадать. «Сегодня это не представляет проблемы в плане безопасности полетов, — утверждает директор по вопросам эксплуатации и окружающей среды Ассоциации воздушного транспорта Америки (АТА) Дональд Кольер, — но есть уязвимые места, на которые следует обратить внимание. С помощью специальных рабочих групп мы создаем систему Консультативных цепочек (АС), которые выявляют степень ответственности каждого из участников в цепочке распределения деталей».

Борьба с преступностью через систему Консультативных цепочек — это новая концепция. За последние десять лет в США состоялось не более пяти процессов над посредниками в поставке некачественных деталей.

Вот что написал мне Джон Б.Дрейк, глава Инженерно-авиационного управления Национального совета по безопасности воздушных перевозок в Вашингтоне:

«Хотя совет по безопасности занимается вопросами возможного использования поддельных деталей в авиации, согласно нашим расследованиям, такие факты редко являются причиной происшествий в авиации, изученных советом. Например, наш обзор происшествий и несчастных случаев в авиации за последние шесть лет позволил выявить только 9 случаев, где советом были упомянуты недоброкачественные детали. Учитывая, что совет по безопасности в общей сложности расследует около 3000 авиационных инцидентов в год, случаи, где некачественные части признаны причиной аварии, составляют около 0,05 процента от общего количества рассмотренных дел. Совет по безопасности не проводил специальных экспертиз некачественных деталей в самолетах, за исключением тех случаев, где такие детали были обнаружены».

Из девяти случаев Дрейка семь относятся к одно- и двухместным легким самолетам, один случай связан с вертолетом «Белл-47», а еще один — с маленьким старым турбовинтовым самолетом, принадлежавшим небольшой внутренней авиакомпании. В этих инцидентах было ранено всего шесть человек и погиб один, что само по себе не так уж плохо, если ты. сам не становишься тем единственным погибшим или если это не твой ближайший родственник.

Все, что тут могут сделать полицейские, сражающиеся с коммерческой преступностью, — это пожать плечами и заняться проблемами, которые они еще надеются решить. «Временами я чувствую, что этого для меня слишком много, — говорит Свен-Эрик Ладефогд. — Американское аэрокосмическое агентство NASA открыто призналось, что без их ведома в одном из космических челноков «Шаттл» оказалось несколько поддельных деталей. А помните, как президент Картер вынужден был отказаться от попытки спасти тегеранских заложников в апреле 1980 года? Тогда несколько вертолетов, посланных со спасательной миссией, не смогли взлететь после приземления на иранской земле. Один чиновник из. Министерства обороны США сказал мне на совещании в Риме, что это произошло из-за некачественных деталей. Не знаю, правда это или нет. Но никто об этом не заявит публично. Я их не виню — а вы?»

Начало 90-х годов. Это было похоже на обычную облаву в английской глубинке. Искали наркотики. Стук в дверь неряшливой муниципальной квартиры — на этот раз в Уайт-Сити, Западный Лондон. Ворвавшиеся детективы, предъявив ордер на обыск, находят в шкафу наркотики — в данном случае маленькие белые крупинки крэка, — двое проживавших в квартире арестованы и обвинены в наркобизнесе.

Дело весьма обычное и заурядное.

Задержанные были чернокожими. Оба заявляли, что они британцы. Это удивило опытного сержанта-детектива, ведущего дело. Он знал, что быстро растущая в Англии торговля крэком — пока этим занимались небогатые ямайцы и выходцы из Вест-Индии — находится под контролем «Ярди», жестоких банд торговцев, а иногда и производителей наркотиков (все, что для этого нужно, — это немного кокаина, две газовые горелки и немного свободного времени), и ими всегда были выходцы с Ямайки. Тогда почему эти двое называют себя британцами?

Казалось, у них было достаточно оснований утверждать это. В течение последних двух лет эти двое занимались непостоянным бизнесом — в качестве продюсеров записывали музыку рег-тайма. У одного из арестованных нашли английский паспорт на имя Нормана Смита, родившегося в Ковентри в декабре 1959 года, а также водительские права и банковскую книжку на это же имя. Второй утверждал, что его зовут Айвен Томас, и у него также имелись права на это имя. Все выглядело вполне правдоподобно.

Но сержант-детектив решил все-таки проверить их через НЦБ Интерпола в Скотленд-Ярде. И правильно сделал: оказалось, что оба родились на Ямайке, и в Интерполе имелось красное извещение на их арест по запросу властей США. Оба обвинялись в преступлениях, совершенных в Нью-Йорке за более чем четырехлетний период.

«Норман Смит» и «Айвен Томас» на самом деле были братьями Леру и Виктором Франсис. Леру приехал в Великобританию с настоящим ямайским паспортом, который уничтожил после того, как получил поддельный. Самое удивительное, что действительно существовал совершенно невиновный Норман Джеймс Смит, родившийся в Ковентри в декабре 1959 года, путешествовавший в это время со своим настоящим паспортом по Европе. В Соединенных Штатах (и в Канаде) «Ярди» известны как «Поссы», а братья предположительно были членами «Посса Ренкеров» — одной из самых жестоких и зловещих банд в Нью-Йорке.

Их послали в Лондон с заданием создать форпост для бизнеса с крэком, которым намеревались заправлять «Ренкеры», а также, чтобы дать возможность уйти от преследований ФБР и местной полиции. Они разыскивались и за другие преступления, включая убийство. В красном извещении, содержавшемся в досье на Виктора, говорилось: «Этот человек подозревается в девяти убийствах, ему предъявлены также 48 серьезных обвинений в рэкете и распространении крэк-кокаина».

Одно из убийств, за которое разыскивался Виктор Франсис, имело ритуальный характер: по подозрению в краже денег и крэка у тогдашнего главаря «Ренкеров» Делроя Эдвардса был убит 17-летний парень. В назидание другим подростка жестоко избили, облили лицо кипятком и, подвесив к потолку, бросили его в полубессознательном состоянии, обрекая на медленную смерть в «камере пыток» банды в Бруклине. Но это не принесло пользы Делрою Эдвардсу, прозванному «Узи» за любовь к автомату того же названия: впоследствии ему предъявили 42 обвинения, включая шесть убийств, пятнадцать перестрелок, похищение людей, поножовщину, вооруженное ограбление, отмывание денег и торговлю наркотиками.

Все это, конечно, было несравнимо с каким-то обвинением в торговле крэком. Поэтому англичане не передали в суд дело братьев Франсис и в августе 1991 года выдали их Соединенным Штатам, чего никогда не произошло бы, не будь красных извещений Интерпола.

Группу по борьбе с организованной преступностью в Лионе возглавляет сейчас Пол Несбитт, суперинтендант-детектив из Гонконга, родившийся в Шотландии. «Когда используют выражение «организованная преступность», — говорит он, — то большинство связывают его с мафией. Таково общепринятое, традиционное толкование этого термина. Тут и влияние фильма «Крестный отец», и Марлон Брандо, и прочее. Но банды с Ямайки — это уже часть новых, очень серьезных и опасных этнических формирований организованной преступности, которые существуют сегодня».

Конечно, трудно сказать что-либо новое об организованной преступности. Сама мафия как организация возникла на острове Сицилия у южной оконечности Италии в середине XIX столетия. Промелькнувшее в ряде книг утверждение, что это слово происходит от лозунга «Morte alia Francia Italia amela!» («Смерть французам — боевой клич Италии!») и появилось в XII веке, когда итальянские государства боролись против французских завоевателей, — совершенная нелепость. Луиджи Барцини в книге «Итальянцы» объясняет, что происходит оно от сицилийского «maffia», которое пишется со строчной буквы «м», и дает ей следующее определение:

«Мировоззрение, философия жизни, концепция общества, моральный кодекс, особая восприимчивость, присущие всем сицилийцам. С колыбели их учат помогать друг другу, быть рядом с друзьями и сражаться с общими врагами, даже если друзья не правы, а враги — правы. Каждый из них обязан защищать свое достоинство любой ценой и не прощать ни малейшей обиды или оскорбления; хранить тайны и всегда остерегаться официальных властей и законов. Эти принципы разделяют все сицилийцы и тщательно оберегают их, находясь в других районах Италии или за рубежом.

В этом смысле mafioso — это тот, кто наделен особой гордостью. «Что за mafioso лошадь!» — так восклицают сицилийцы при виде гарцующего жеребца в красивой сбруе, с изящно изогнутой шеей, раздувающимися ноздрями и диковатыми глазами. Наверняка они не подозревают под этим, что лошадь — член ужасного тайного общества».

Это «смертоносное тайное общество» появилось, когда стала слабеть власть продажных королей Неаполя и двух Сицилий, правивших издалека, из Неаполя. Зародившись как раннее движение сопротивления, оно в то же время цинично эксплуатировало свой народ, за освобождение которого якобы боролось. Когда в 1861 году было провозглашено Королевство объединенной Италии, а Бурбоны бежали из Неаполя, mafiosi от всей души предались беззаконию. Это уже были не борцы за свободу с уголовным оттенком, скрывавшиеся в горах и спускавшиеся в долины, чтобы нести разрушение поселкам; теперь они стали открыто править островом — его властителями они остаются и по сей день.[90]

В Соединенные Штаты они эмигрировали в начале 80-х годов прошлого столетия. Мафиози оказались частью первой гигантской волны трансатлантических мигрантов из Италии. Самым популярным городом в США среди первых сицилийцев стал Новый Орлеан из-за сходства его климата с родным, а первой известной жертвой мафии в Америке был Винченцо Оттумво, убитый в Новом Орлеане 24 января 1889 года в драке, вспыхнувшей между бандами, соперничавшими за контроль над доками на р. Миссисипи. Война за раздел территории продолжалась около года, а вскоре попал в засаду и был убит шеф городской полиции Дэйвид Хеннесси. Большое жюри, вынося приговор по обвинению в убийстве девятнадцати сицилийцам, без затруднений установило факт «существования подпольной организации, известной под названием «мафия». Все это происходило более ста лет назад.

Однако в течение десятилетий органы охраны правопорядка США упорствовали во мнении, что в их стране мафии не существует. Аресты, конечно, производились, но полная картина преступлений мафии редко представала перед судом. Наконец в 1963 году осужденный мафиози Джо Валаччи — одна из ключевых фигур американской мафии — стал первым, кто нарушил «омерту» — клятву молчания, и выдал своих братьев. Опасаясь за свою жизнь после того, как он получил «поцелуй смерти» от своего ex-padrino, с которым сидел в одной камере, этот смуглый убийца с пронзительным голосом держал в напряжении миллионы телезрителей примерно в течение двух месяцев своих детальных показаний. Он выдал самые сокровенные секреты организации сенатской подкомиссии в обмен на обещание круглосуточной защиты со стороны федеральных властей. Спасая от неприятностей директора ФБР Эдгара Гувера, он заявил, что организация называется не мафия, а «La Cosa Nostra» («Наше дело»). Как отмечал ученый Ричард Хаммер, занимающийся историей преступности, «для того чтобы снять Гувера с крючка, было придумано новое название».

Сегодня уже никто не отрицает существование мафии и ее огромной мощи. «Мафия», «Коза ностра», «Каморра», «Ангелы ада», колумбийские кокаиновые картели и многие другие зловещие организации являются синонимами коррупции, убийства, вымогательства, террора, махинаций и коварства. «Это само воплощение организованной преступности», — писал Раймонд Кендалл в «Обзоре Международной криминальной полиции».

И что удивительно: до 1 января 1990 года Генеральный секретариат Интерпола не имел своей Группы по борьбе с организованной преступностью. Менее чем за три года до этого, в марте 1987 года, была создана небольшая подгруппа, которая вместе со сверхзагруженной командой по борьбе с отмыванием денег функционировала как часть объединенной группы (OC-FOpac). До последнего времени Интерпол относился к проблеме организованной преступности весьма индифферентно. Примерно так же вело себя и ФБР до того, как Джо Валаччи нарушил клятву молчания.

Вопрос состоял даже в самом определении понятия «организованная преступность». В различных системах защиты правопорядка существуют и различные определения этого понятия. В мае 1988 года OC-FOpac созвала в Сен-Клу под эгидой Интерпола Первый Международный симпозиум по организованной преступности, где присутствовали делегаты от 46 стран. И сразу же встал вопрос о формулировке. Симпозиум остановился на «временном» определении: «Любое предприятие или группа лиц, занятые непрерывной противозаконной деятельностью, главная цель которой — извлечение доходов, невзирая на национальные границы».

Можно подумать, что тут нет ничего страшного. Но такая формулировка далека от принятой повсеместно. Италия и Испания отметили, что, к сожалению, такое определение исключает необходимость в управляющей структуре внутри организации. Таков же был аргумент и Германии. Еще в 1982 году рабочее совещание при БКА определило организованную преступность как «любую группу лиц, которые сознательно и преднамеренно объединились для противозаконной деятельности в течение определенного периода времени, распределив между собой задачи и зачастую используя современные системы инфраструктуры (курсив автора) с основной целью — извлечение как можно быстрее больших прибылей».

Американцы и канадцы также не были удовлетворены формулировкой. Они пришли к выводу, что симпозиум упустил в своем определении существенный момент: жестокое применение насилия. В состав Группы по борьбе с организованной преступностью в свое время входила женщина — офицер канадской полиции. Она отмечала такой момент: «Когда речь идет об организованной преступности в Канаде или в Соединенных Штатах, подразумевается одно: организации типа мафии, имеющие структуры управления, корпоративные организации, но при этом готовые достичь своих целей с применением, если понадобится, любого насилия. Когда я приехала сюда летом 1990 года,[91] я впервые осознала, что у европейцев совсем иное представление о ней. У них нет нашего опыта общения с жестокой организованной преступностью и для них это просто банда, имеющая организованную структуру».

Пол Несбитт признает, что наличие различных концепций «организованной преступности» снижает эффективность работы его группы, как это произошло с OC-FOpac, которую она заменила. «У нас в составе группы пять человек. Я занимаюсь Юго-Восточной Азией, потому что сам оттуда. Офицер полиции из Канады ведет Северную Америку, чилийский офицер — Латинскую Америку, итальянский и шведский офицеры поделили Европу, а шведский к тому же взял на себя сейчас и Россию. Но, как и любая другая группа или подразделение в Лионе, мы способны действовать эффективно, лишь тесно взаимодействуя с другими НЦБ. Мы поняли, что надо расширить нашу рабочую концепцию организованной преступности, чтобы она соответствовала опыту самого широкого круга стран — членов Интерпола».

Итак, основываясь на идее, предложенной командором Роем Пенроузом из Скотленд-Ярда, он пришел к следующему определению понятия «организованная преступность»:

«Любая группа, имеющая корпоративную структуру, чьей главной целью является получение денег путем противозаконной деятельности, зачастую опирающейся на запугивание и подкуп».

«Теперь все довольны, — заявляет Несбитт, — и мы спокойно занимаемся работой, для которой предназначены».

Итак, каково же, с точки зрения самого Интерпола, сегодня состояние организованной преступности?

Как считает Пол Несбитт, существуют три ее разновидности. Первая — это традиционные, хорошо структурированные группы. Наиболее известные из них — мафия и колумбийские наркокартели, сюда же относятся японская «Якудза», китайские «Триады» и порожденные Америкой «Ангелы ада».

«Якудза» главенствовала до сих пор внутри своей страны, а сейчас перемещается и во внешний мир. Японское Национальное полицейское агентство называет ее менее лестно — «Борьекудан» («Вогуо Kudan»[92]). Эта организация давно стала основой для японских преступных синдикатов. Когда-то грабя богатых, чтобы поделиться с бедными, она имела славу Робин Гуда, но сейчас так же запросто выворачивает карманы неимущих. «Якудза» — наиболее прибыльная в стране корпоративная организация: в 1990 году она получила около 5,56 миллиардов фунтов стерлингов дохода, в восемь раз больше, чем занявшая второе место «Тойота».

Щупальца «Якудза», так же как мафии в США и в Италии, глубоко проникли в юридически чистую экономику. Японская полиция подтверждает, что 20 процентов ее доходов происходит из сферы законного бизнеса. Насчитывающая примерно 87 тысяч членов, «Якудза» завоевала общественное признание во многих сферах жизни общества. Она создала нового гангстера со вполне благопристойным деловым обликом, отказавшись от высмеянного американского типа, одетого в темный костюм с темным галстуком и в солнцезащитных очках. И все же он еще с гордостью носит отличительную для своего круга булавку в лацкане и приветствует незнакомцев визитной карточкой, удостоверяющей его ранг внутри организации. Самый крупный синдикат — «Ямагучи гуми» — даже печатает свой внутренний телефонный справочник на 18 страницах.

Иногда «Якудза» попадает в неприятные ситуации, как это случилось в мае 1991 года. Президенты двух крупнейших японских брокерских фирм «Номура секьюритиз» и «Никко секьюритиз» были вынуждены уйти в отставку после того, как выяснилось, что их отделения одолжили два миллиарда иен (около 8 фунтов стерлингов) Сусуми Ишии — хозяину «Инагава каи», второму по величине преступному синдикату. Оба президента клялись, что не знали, кого субсидировали.

Но бизнес есть бизнес. В ноябре 1991 года токийская газета «Асахи симбун» обнаружила, что «Ямагучи гуми» получил займы еще на два миллиарда иен от 17 финансовых учреждений и четырех частных фирм для строительства новых служебных зданий и финансирования легального бизнеса. Как и прежде, кредиторы заявляли, что не имели представления о подпольных связях своих клиентов. В атмосфере экономического спада большинство из них, будучи завязано в этом ростовщическом бизнесе, отказалось разорвать договоры о займах.

В международном плане «Якудза» с начала 70-х годов имеет крепкие связи с Северной Америкой, и не в последнюю очередь потому, что со времен Второй мировой войны частным лицам в Японии запрещено иметь огнестрельное оружие. Синдикат, однако, получает свое оружие из США и, не колеблясь, применяет его. А сейчас «Якудза» полностью загружена поставками айса в Соединенные Штаты и импортом кокаина из Колумбии.

Как относится японская полиция к такому повороту дела? Вот о чем она докладывала на Втором Международном симпозиуме по организованной преступности в Лионе в октябре 1990 года:

«Полиция не прекращает своих усилий по уничтожению «Борьекудан». Но, к сожалению, за последние годы «Борьекудан» развила активную деятельность за пределами Японии. Чтобы справиться с этой ситуацией, необходимо международное сотрудничество, поэтому полиция Японии укрепляет свои связи с зарубежными следственными органами.

Печально, но факт, что до сего времени «Борьекудан» продолжает ускользать от полиции, сохраняя свое могущество и нанося серьезный ущерб обществу. Кроме того, сейчас «Борьекудан» расширяет сферы своего влияния за счет иностранных государств.

Национальное полицейское агентство Японии заявляет, что, сотрудничая с заинтересованными странами, приложит все силы, чтобы уничтожить «Борьекудан».

Примерно с таким же призывом к более широкому международному сотрудничеству на октябрьском симпозиуме обратился от имени коммунистического Китая Цхоу Няншан, заместитель директора представительства Интерпола в Пекине. Речь шла о «Триадах», которые он называл «черными обществами». Эти традиционные китайские тайные общества контролируют большую часть торговли героином в Юго-Восточной Азии, поступающим из пресловутого «Золотого Треугольника». Китайский представитель совершенно честно изложил события, происходящие в его стране с начала 80-х годов, когда она приступила к проведению, по его словам, «экономической реформы и открытой политики».

«Многие уголовные группировки похожи на тайные феодальные общества. Влияние остатков тысячелетней феодальной идеологии и осуществленная поддержка извне в период нашей экономической реформы и открытой политики привели к тому, что некоторые преступные группировки стали подражать «черным обществам», известным по кино-и телефильмам, присваивать себе такие названия, как, например, «Банда Зеленого Дракона», «Коммандос с Западного Берега» и т. п. Воспользовавшись моментом, преступные организации и «черные общества» за рубежом начали проникать в континентальный Китай и развертывать свою преступную деятельность в контакте с местным криминальным миром. В результате замены старых структур новыми и развития производства предметов потребления некоторые районы и определенные сферы вышли из-под контроля.

Поэтому практически уже подготовлена почва для роста и распространения «черных обществ». Многие банды уголовников постепенно переродились в хорошо организованные преступные группы с четкой структурой и связями. Особенно активные элементы «черных обществ» из Гонконга, Макао и Тайваня расширяют сферу своей деятельности на восточном побережье Китая, что приводит там к росту бандитизма, рэкета, краж и ограблений. Их щупальца протягиваются и на континент. В некоторых прибрежных районах процветают контрабанда, торговля наркотиками, людьми, мошенничество, осуществляемые в тесном сотрудничестве с зарубежными преступниками. Эта преступная деятельность, несущая угрозу общественному порядку и стабильности страны, вызывает серьезную озабоченность у нашего правительства».

Вот почему его страна придает важное значение своему члену в Интерполе и надеется на более тесное, чем прежде, сотрудничество: «Господин председатель, уважаемые делегаты, без международного сотрудничества трудно бороться с повсеместным проникновением этих сил зла. Поэтому мы надеемся наладить более тесные связи с полициями различных стран и регионов. В нашей будущей борьбе с организованной преступностью мы хотели бы пожелать Интерполу мобилизовать все силы для ускорения процедуры обмена информацией, для разработки новых направлений и приемов в различных странах и регионах, а также общей идеи, понятной и полезной для каждой страны-члена. Мы надеемся на оперативное распространение информации, касающейся международных преступных организаций и улик против них, и на возможно быстрое получение из заинтересованных стран и регионов».

Мы уделили достаточно много места «Якудза» и «Триадам». А что такое «Ангелы ада»? Это моторизованные, бездумно гоняющие и так же бездумно живущие банды, похваляющиеся тем, что живут «вне закона» и игнорируют нормальное общество. Впервые они появились в США 4 июля 1948 года в ходе беспорядков в маленьком городке Холлистер, Южная Калифорния. Американская ассоциация мотоциклистов заявила, что 99 процентов мотолюбителей в стране — это порядочные, уважающие законы граждане. Но «Ангелы ада» поспешили заявить, что принадлежат к оставшемуся одному проценту и объявили слово «гражданин» худшим своим ругательством.

При спаянной командной системе и строгом соблюдении клятвы верности они скоро установили связи с американской мафией и не без удовольствия выполняли убийства по ее заказу, наводя ужас своими накачанными мускулами. К началу 70-х годов они просочились и через границу с Канадой, а к 80-м годам уже основали «отделения» в Западной Европе, Австралии и Новой Зеландии.

К 90-м годам при их очевидной мобильности и скорости они стали идеальными торговцами наркотиками, часто действуя в роли своих собственных курьеров. «Есть все признаки того, что их угроза для Европы намного возрастает, когда откроют границы», — предполагает женщина-офицер из Канады, сотрудник Группы по борьбе с организованной преступностью. Пол Несбитт поручил ей подготовить специальный доклад с прогнозом вероятных событий. Она не нарушала режима секретности, но нам стало известно, что во Франции при облаве на логово «Ангелов ада» в Париже в июле 1991 года уже имела место первая крупная конфискация: 28 кг марихуаны, 750 г кокаина, револьверы и автомат.

Вторую разновидность международной организованной преступности представляют те, кого Несбитт называет «профессионалами». У них есть командный центр. Рядовым членам поручаются определенные задания. Однако это не постоянные организации. В Западной Европе, например, они обычно не получают регулярных доходов от совершенных актов насилия. Они сформированы для выполнения особой, разовой работы или нескольких заданий, а потом либо исчезают навсегда, либо перегруппируются для подобной работы в будущем. В Италии по-прежнему существуют старинные мафии и «Каморра»,[93] но и «профессионалы» стали привычным явлением в организованной преступности, как внутренней, так и международной, во многих частях Европы.

Эта разновидность организованной преступности принимает разнообразные формы в разных районах земного шара: Австрия и Болгария обращались в Интерпол по поводу обосновавшихся у них международных банд из стран Ближнего Востока и Северной Африки, которые занимаются контрабандой. Швеция и Норвегия страдают от подделок кредитных карточек, изготавливаемых организованными бандами, базирующимися в Северной Африке и Азии. В июле 1991 года шведская полиция арестовала трех североафриканцев, у которых были найдены фальшивые кредитные карточки, украденные в основном у скандинавских туристов или представлявшие копии, а в сентябре 1990 года, по информации Интерпола, в аэропорту Осло были арестованы четыре малайца, у которых обнаружили 30 поддельных золотых карточек «Виза», все они принадлежали норвежцам, посетившим в свое время Юго-Восточную Азию. В марте 1992 года Ассоциация по услугам безналичных платежей в Лондоне сообщила, что ущерб, нанесенный в прошлом году организованной преступностью британским банкам и строительным компаниям путем использования поддельных кредитных и банковских карточек составил 165,6 миллиона фунтов стерлингов, что эквивалентно потере или краже 5500 карточек в день. Австрия прислала в Интерпол детальный отчет о южноамериканских карманниках, нанятых частично в Италии, которые регулярно наезжают в Вену и в другие крупные города. НЦБ-Висбаден сообщило о специализированных группах жуликов из вернувшихся в лоно демократии Чехии и Словакии, которые занимались контрабандным ввозом в Германию краденого металла для продажи вторичного сырья баварским заводам за твердую валюту.

Мода меняется, но суть остается. В 70-е годы и в начале 80-х годов кражи роскошных автомобилей по всей Европе совершались специальными шайками в интересах богатых арабских, североафриканских наркодельцов да немногих покупателей из Соединенных Штатов (краденный с континента «роллс-ройс» ценился выше английского, потому что у последнего было левостороннее управление). И эта торговля все еще процветает: в мае 1990 года в Лионе проводилось рабочее совещание, уделившее особое внимание банде, занимающейся кражей машин в Италии и переправляющей их через Германию в Бельгию, где они проходят перерегистрацию и «продаются» на экспорт. Но в конце 80-х и в начале 90-х годов крах коммунистического режима в России и в Восточной Европе привел к возникновению нового рынка.

Ныне Польша стала расчетной палатой мирового масштаба для краденых престижных автомашин, которые переправляются далее в бывший Советский Союз и другие экс-коммунистические страны. Согласно данным БКА, количество украденных в Западной Германии автомобилей возросло с 17 000 в 1989 году, когда рухнула берлинская стена, до примерно 40 000 в 1991 году. Из прежних 17 000, как считает БКА, 10 000 оказались в Польше. Все понимают, что такая ситуация существует во всем бывшем коммунистическом блоке, где полиция испытывает недостаток в профессиональных кадрах, не получает зарплату и не имеет самого необходимого современного оборудования.

«Социальные и политические перемены, упадок экономики, переоценка ценностей, отмена ограничений на поездки и либерализация уголовного кодекса — все это в сочетании с низким профессионализмом вновь создаваемых полицейских служб привело к количественному и качественному росту преступности», — признавал на ежегодной европейской региональной конференции шеф польской криминальной полиции Кжиштоф Козловски в апреле 1991 года.

Почти то же содержалось и в докладе Геннадия Чеботарева — заместителя начальника Управления по борьбе с организованной преступностью Министерства внутренних дел России. Он говорил о том, что деморализованные работники милиции безуспешно пытаются сбить нарастающую новую и мощную волну преступности, что его управлением выявлено около 700 подпольных главарей, занимающихся мошенничеством, рэкетом, подделкой денег и вымогательством. «Наши преступники очень жестоки, значительно более жестоки, чем ваши. Они не задумываясь применяют оружие и пытки. Любимое орудие пыток — раскаленный железный прут. Для этого даже есть выражение: «Смягчить клиента».

Бывший Советский Союз был полицейским государством, а в таком государстве организованная преступность обычно не имеет условий для существования. Но сейчас «мафиози», «рэкет», «бизнес» стали наиболее употребляемыми словами. «Забудьте, что в Кремле сидит Ельцин или кто бы то ни было, — говорил мне в своем московском офисе британский бизнесмен в феврале 1992 года. — Сегодня Россией правит организованная преступность. Она перехватила власть у коммунистов и является настоящим хозяином страны».

В 60-е годы воплощением британской организованной преступности могли служить лондонские братья Крей, ныне отбывающие пожизненное тюремное заключение за убийство, и банда Ричардсона, тоже выловленная и водворенная за решетку — все вместе это были закоренелые бандиты, правившие с помощью пистолета и ножа. Члены банды Крей даже пробовали войти в контакт с нью-йоркской мафией и экспортировать ее в Великобританию, но не вышло. Они послали в Лондон своего эмиссара, которого быстренько арестовали в «Мэйфэйр-отеле» и посадили в брикстонскую тюрьму, чтобы переждать время до депортации. «Кажется, вы мне говорили, что вы — хозяева положения?» — сказал он с возмущением, когда близнецы посетили его в Брикстоне.

В 90-х годах уже превалировали «профессиональные» организации нового типа. Как излагал в своей книге о современной британской преступности Данкен Кэмпбелл, «респект» — то, чего хотели старые гангстеры, — современных гангстеров интересует весьма отдаленно. «Респект» — это уважение, почтение, что всегда означает быть на виду. Из «респекта» не заплатишь за учебу сына в муниципальной школе или за членство в клубе сквоша. Поэтому признание в клубе Северного Лондона — это последнее, чего желал бы преступник нового поколения, а его благоразумие заключается в нежелании бросаться в глаза, тем более красоваться на плакате о розыске.[94]

Но этим новым мошенникам 90-х также нужны контакты и полезные рабочие связи за границей. И даже еще больше, чем старым мускулистым злодеям 60-х. Вот над чем работает — и не без некоторого успеха — Интерпол.

Взгляните на эти два примера:

2 мая 1990 года в 9 ч. 38 мин. утра на Никольс-Лэйн под угрозой смерти был ограблен 58-летний рассыльный финансового брокера. На этой неширокой улочке лондонского Сити на него напал с ножом в руке чернокожий юноша могучего телосложения, одетый в коричневый кожаный пиджак. Сопротивляться было бесполезно. Нападавший схватил его портфель и убежал, расталкивая на ходу прохожих. Несмотря на полицейский фоторобот и неплохое описание, быстроногого грабителя так и не удалось найти.

Это было самое крупное уличное ограбление: в портфеле находилось краткосрочных казначейских векселей и сертификатных депозитов на 291,90 миллиона фунтов стерлингов. В отличие от акций, эти облигации на предъявителя — почти то же самое, что и настоящие деньги, и их легко обналичить.

Пресс-атташе лондонской полиции Сити назвал это преступление чисто спонтанным. Это глубокое заблуждение. Шестью месяцами позже перед большим жюри Нью-Йорка предстали двенадцать человек, трое из них были британцами. Они обвинялись в соучастии в преступной деятельности крупной трансатлантической организации. Й действительно, была раскрыта преступная «профессиональная» группа, имевшая связи по всему миру.

В течение четырех месяцев, прошедших после ограбления, полиция в Англии, Шотландии, Западной Германии и на Кипре отыскала похищенных облигаций на сумму 184,90 миллиона фунтов стерлингов и арестовала восьмерых лиц. К январю 1991 года после арестов в США и в Сингапуре остались ненайденными лишь 4 миллиона фунтов стерлингов. К марту

1991 года по всему миру был арестован 71 человек, а неразысканными остались только 2 миллиона. Надежд на их обнаружение уже практически не было.

По словам Стива Янга, детектива-сержанта полиции Сити г. Лондона, «в ходе следствия интенсивно использовались возможности Интерпола, и это в огромной степени способствовало успеху нашей операции». Был и необычный эпизод: в июле 1990 года при попытке продать некоторые из облигаций переодетому агенту ФБР был задержан некий Марк Ли Осборн. Затем его перевербовали и стали использовать в операции на стороне полиции, но всего лишь три недели спустя его нашли на заднем сиденье машины в Хьюстоне (штат Техас) с двумя пулями в голове.

В июне 1991 года Юго-Западная региональная криминальная бригада объявила, что ее сотрудниками выслежено более 50 «феррари», «порше» и «мерседесов» общей стоимостью не менее 3 миллионов фунтов стерлингов, украденных в течение последних шести месяцев в Западной Европе. Машины перегонялись во Францию, Италию и Германию, а затем через северный испанский порт Сантандер переправлялись на пассажирском железнодорожном пароме в Плимут, графство Девоншир, Англия.

Появившись в Великобритании с «отмытыми» документами, они далее переправлялись в Юго-Восточную Азию и на Ближний Восток, где их европейские розничные цены поднимались в два раза. Но бригада достигла определенного успеха: после слежки, начатой в связи с запросом Интерпола-Мадрид, в лондонском аэропорту Хитроу были задержаны «мерседес» и «феррари», уже готовые к отправке. Офицер, ведущий расследование, прокомментировал событие: «Действительно, это начало тех дел, которые нам следует ожидать, когда произойдет отмена границ».

Третья разновидность в среде международной организованной преступности — это группа типа «Ярди», с которой мы начали повествование. Вот что думает по этому поводу Пол Несбитт: «Сегодня определенно можно заявить, что новые этнические группы организованной преступности выходят на международную арену.

Трудно понять причины, но, думаю, одна из основных — это неравенство условий жизни иммигрантов, приехавших в новую незнакомую страну и поселившихся в трущобах, где им придется долго жить и зарабатывать на хлеб, и местного населения. Отсюда недалеко до того, чтобы оказаться в организованной банде, состоящей из соотечественников. На практике их часто зазывают в шайки, потому что как иначе заработаешь на жизнь? Это могут быть и нелегальные иммигранты, а, насколько я знаю, их количество все растет.

Каковы бы ни были причины, они представляют собой новую угрозу обществу, с которой приходится считаться».

И это особенно тревожно, потому что, как выразился делегат из Норвегии на лионском симпозиуме в октябре 1990 года, «организованная преступность внутри некоторых этнических групп становится всевозрастающей серьезной проблемой. Конечно, главный ее аспект — то, что они представляют опасность для самой этнической группы и оказывают негативное влияние на общество. Во-вторых, этот тип преступности возбуждает в обществе, которое стало ее жертвой, расистские настроения. И в худшем случае она может представлять угрозу самим принципам государственности».

Проблема эта разрослась вширь: в Норвегии африканские и азиатские (особенно пакистанские) иммигранты «поголовно вовлечены в героиновый бизнес»; в Западной Германии в 1989 году, как явствует из доклада БКА на октябрьском 1990 года симпозиуме, «наибольший вклад» в организованную преступность вносят югославы и поляки, в несколько меньшей степени — турки, кроме преступлений, связанных с наркотиками, особенно с героином; в районах Австрии, граничащих с Югославией, в основном югославы несут наибольшую ответственность за кражи бытовых электронных товаров; в Швейцарии, согласно статье заместителя главы Криминальной полиции г. Берна в «Обзоре Международной криминальной полиции», семьи югославских цыган останавливаются табором в приграничных районах Франции и Германии и посылают своих подростков «заниматься кражами в тщательно отобранных для этого местах, избавляются от ворованных ценностей и тут же покидают Швейцарию»; в Канаде, как рассказывал на симпозиуме ее делегат, «присутствие азиатских преступников и представителей других этнических групп (он не говорил о ямайских «Ярди», но это было бы желательно) представляет серьезный вызов полицейским силам на федеральном уровне, а также на провинциальном и муниципальном».

В Соединенных Штатах эти цифры, как всегда, выше, чем в любой другой стране. В январе 1992 года в обобщающем отчете о банковской деятельности в США отмечалось, что структуры американского бизнеса каждый год подвергаются ограблениям в среднем на $ 1 миллиард со стороны нигерийской коммерческой преступности, а также, что из 100 000 нигерийцев, проживающих на восточном побережье, «75 000 вовлечены в мошенническую деятельность».

Ситуация становится настолько серьезной, особенно в области наркотиков, что Лион провел два совещания рабочих групп на тему «Hawala Banking» («Хавала Бэнкинг») — очень старой системы денежного обмена, зародившейся в Индии, но сейчас используемой многими этническими группами по всему миру. Эта система строится на высочайшем взаимном доверии между клиентом и банкиром в «новой стране» и банкиром и доверенным лицом клиента в «старой стране». Сама система абсолютно законна и начала функционировать еще столетия назад в субсидирующих деньгами патанских общинах в Пакистане и деловой общиной Марвари в Калькутте. Сейчас она используется и в арабском мире, а под другими названиями и в других странах: «Chop Shop Banking» («Чоп Шоп Бэнкинг») — в Китае, «Chiti Banking» («Чити Бэнкинг») — в других частях Азии и «Stash House» («Стэш Хауз») — в Соединенных Штатах и Латинской Америке.

Но как бы она ни применялась, основной принцип один и тот же: если, например, лицо А в Великобритании желает уплатить 1000 фунтов стерлингов лицу Б в Пакистане, оно платит эту сумму в фунтах стерлингах банкиру «Хавала» в Великобритании, который за комиссионные связывается с членами его семьи в Пакистане и просит их выплатить эту сумму в рупиях лицу Б. Тем самым избегают контроля за валютой и официального обменного курса. Нормальные письменные записи никогда не хранятся, но банкир в «новой стране» иногда может выдать квитанцию. Это что-то наподобие игральной карты, разорванной пополам: одну половинку он дает клиенту, а вторую оставляет у себя.

Прячась за языковыми барьерами, различиями в культуре и пользуясь тайными связями со страной происхождения, этнические преступные группировки представляют особую угрозу мировым силам охраны правопорядка. Вот как подытоживают сложившуюся ситуацию сотрудники германской БКА в докладе на симпозиуме 1990 года: