"Золотые Ворота" - читать интересную книгу автора (Маклин Алистер)

Глава 3

Мост Золотые ворота — несомненно, один из самых замечательных сооружений нашего века. Жители Сан-Франциско до сих пор считают его самым большим в мире. Глядя, как две красные башни парят над Тихим океаном, испытываешь необыкновенное чувство. Трудно поверить, что это чудо существует на самом деле.

Своим появлением мост обязан Джозефу Штраусу, который, несмотря на непреодолимые препятствия и уверения коллег-архитекторов в том, что его мечта в принципе неосуществима, продолжал работу. В конце концов, Золотые ворота все же были построены и открыты в мае 1937 года.

До 1964 года, когда были возведены пролеты Веразано-Нерроуз, мост Золотые ворота считался самым длинным в мире. Даже сейчас он меньше мирового рекорда всего на двадцать ярдов. Его две массивные башни моста на семьсот пятьдесят футов возвышаются над поверхностью океана. Общая длина моста — миля и три четверти. Его сооружение обошлось в тридцать пять миллионов долларов. Сегодня для его постройки понадобилось бы уже двести миллионов.

В биографии моста есть и мрачные страницы. Американцы, те, кто решил свести счеты с жизнью, очень любят делать это именно на мосту Золотые ворота. Здесь зарегистрировано около пятисот самоубийств, еще сотни три прошли незамеченными. В живых осталось только восемь человек. Вероятность выживания при падении с этого моста очень мала. Даже если при падении с высоты в двести футов человек останется жив, его добивают холодная вода и подводные течения, которые проходят на небольшом расстоянии от моста, по обе его стороны.

Трудно сказать, почему самоубийцы выбирают именно этот мост для прыжка в вечность. Психологи, наверное, скажут, что несчастные хотят сделать эффектным конец своей неудачной жизни. Однако немало людей прыгает с моста темной ночью, когда их никто не видит, а такой конец эффектным не назовешь.

В трех милях к востоку от Золотых ворот на острове Алькатрац стоит ставшая тюрьмой крепость. Точных данных о том, сколько узников пытались бежать оттуда вплавь, нет. Известно, что выжили только трое из них.

Кортеж не спеша миновал южную башню моста. Сидя в роскошном президентском автобусе, король, принц и их министры с величественным видом смотрели по сторонам, не проявляя излишнего любопытства, несмотря на то, что у них на родине подобных инженерных чудес не было. Справедливости ради следует отметить, что в Европе и в Соединенных Штатах есть немало сооружений, равных которым нет на Ближнем Востоке. Но почетные гости не позволяли себе восторгаться великолепным видом, который заметно отличался от привычных для бедуинов унылых песков.

Чудесным июньским утром возделанные угодья ферм и участки леса, расположенные по пути следования кортежа, выглядели особенно привлекательно. На безоблачном небе появилось солнце, и его лучи заплясали на бирюзовых водах залива. Это был прекрасный фон для сказки. Президент и его министр энергетики надеялись, что сказка будет со счастливым концом.

Принц с искренним восхищением оглядел автобус. Он принадлежал к молодому поколению и разделял страсть своих ровесников к технике.

— Вы, господин Президент, понимаете толк в хороших машинах и знаете, что такое путешествовать с комфортом! — сказал он с безупречным оксфордским произношением. — Я бы и сам не прочь иметь такой автобус!

— Вы его получите! — ответил президент. — Моя страна сочтет за честь подарить вам такую машину. Разумеется, она будет оборудована с учетом ваших пожеланий.

— Принц привык заказывать свои машины дюжинами, — присоединился к разговору король. — Вы, Ахмед, конечно, захотите заодно прихватить и парочку этих птичек! — Его Величество указал на два вертолета, зависших над автобусами. — Вы хорошо заботитесь о нас, господин президент!

Президент улыбнулся в ответ. Зачем комментировать очевидное.

— Эти птички у нас исключительно для декоративных целей, Ваше Величество! — заметил генерал Карт лен д. — Кроме сотрудников службы безопасности, которые ждут нас на другом конце моста в патрульной машине, отсюда до Сан-Рафаэля вы никого не увидите. Тем не менее безопасность нам гарантирована. На всем пути следования кортежа военные наблюдают буквально за каждым ярдом дороги. К сожалению, сумасшедшие встречаются повсюду, даже в Соединенных Штатах.

— Особенно в Соединенных Штатах! — мрачно заметил президент.

— Значит, мы в полной безопасности? — не без иронии спросил король.

— Как под сводами Форт-Нокса, — со сдержанной улыбкой ответил президент.

К этому времени головной автобус миновал середину моста. И тут одно за другим произошло несколько событий. В последнем автобусе Брэнсон нажал на кнопку панели управления. Две секунды спустя в передней части головного автобуса, прямо у ног водителя, раздался взрыв. К счастью, шофер не пострадал, но был сильно напуган. Придя в себя, он выругался и нажал на педаль тормоза — никакой реакции.

— Господи! Что же это такое?

Бедняге потребовалось еще несколько секунд, чтобы понять — у его автобуса отказали тормоза. Тогда он рванул ручной тормоз и включил первую передачу. Машина начала постепенно замедлять ход.

Брэнсон принял меры для того, чтобы избежать удара при столкновении с президентским автобусом или с машиной, идущей позади третьего автобуса. Слегка согнув руки в локтях и наклонив голову, он прижался к стоящему впереди сиденью. Его товарищи, сидевшие позади него, сделали то же самое — команда Брэнсона прекрасно знала, что делать в подобных случаях.

Ван Эффен поставил ручку передач в нейтральное положение и изо всех сил нажал на педаль тормоза, словно собирался вдавить ее в пол.

Вдруг стоп-сигналы заднего автобуса загорелись, но это не очень помогло водителю следовавшей за ним патрульной машины. Президентский кортеж двигался медленно, со скоростью не более двадцати пяти миль в час, и патрульная машина шла точно так же. Ее водитель не думал о возможных неприятностях. Да и откуда им взяться? Он знал, что мост будет закрыт для транспорта, пока не проедет президент, так что, с его точки зрения, ничто не могло помешать кортежу благополучно добраться до южного конца моста. При такой скорости можно было спокойно наслаждаться великолепным видом, открывавшимся с него.

К тому моменту, когда водитель патрульной машины понял, — что-то идет не так, дистанция между ним и автобусом сократилась вдвое. Пока он соображал, что предпринять, расстояние до автобуса уменьшилось еще на несколько футов. Это был опытный шофер, но его реакция оказалась недостаточно быстрой, и в ту секунду, когда он нажал на педаль тормоза, до автобуса оставалось около пяти футов. Столкновение с неподвижным объектом, даже на скорости в двадцать миль в час, — удовольствие весьма сомнительное. Четверо офицеров полиции ощутили это на себе.

Благодаря ручному тормозу головной автобус двигался теперь со скоростью не более десяти миль в час. Брэнсон нажал еще одну кнопку на пульте управления. В первом автобусе, на этот раз в баре, раздался взрыв и послышалось громкое шипение, словно откуда-то выходил сжатый воздух. Через несколько секунд весь салон заволокло ядовитым серым дымом. Водитель, потерявший сознание, упал на руль, и машина сразу же потеряла управление. Автобус стало медленно заносить вправо, и он остановился в двух футах от боковых ограждений моста.

Президентский автобус не пострадал. Его водитель вовремя заметил тормозные огни головного автобуса, сбавил скорость и отвернул влево, чтобы избежать столкновения. Второй автобус остановился рядом с первым. Его двенадцать пассажиров нисколько не встревожились.

Шедшие впереди колонны мотоциклы и патрульная машина заметили странные маневры головного автобуса и решили узнать, что произошло. Едва они начали тормозить, как увидели, что головной автобус свернул вправо.

Все действия команды Брэнсона были расписаны по минутам и хорошо отрепетированы. Каждый знал, что ему делать. Ван Эффен выскочил через левую переднюю дверцу, Джонни — через правую. Оба оказались на мосту как раз в тот момент, когда рядом с ними остановились два мотоциклиста.

— У нас проблемы! Скорее в автобус! — крикнул им ван Эффен, махнув рукой в сторону своей машины.

Полицейские оставили мотоциклы и бросились, куда было приказано. Как только они вошли, команда Брэнсона их быстро обезвредила. Это было не очень трудно, потому что патрульные не оказали серьезного сопротивления, — войдя внутрь, они сразу же заметили связанного мужчину, лежавшего на полу в дальнем конце прохода.

Почти тотчас из последнего автобуса вышли семь человек. Пятеро из них присоединились к ван Эффену и Джонни, и все вместе побежали к первым двум автобусам. Двое пошли назад, к помятой патрульной машине. Тем временем в автобусе, где оставались еще два человека, распахнули заднюю дверцу и высунули из нее безобидную с виду трубу на треноге. Брэнсон и Дженсен остались на месте. Лежавший на полу связанный мужчина, чьи документы забрал Дженсен, сердито наблюдал за происходящим, но сделать ничего не мог.

К пострадавшей патрульной машине направлялись Ковальски и Петере — так их звали. Они больше походили на молодых процветающих биржевых маклеров, чем на преступников. Большинство членов команды Брэнсона, в отличие от Джонни, вовсе не были похожи на людей, преступивших закон. Ковальски и Петерсу доводилось убивать, но убивали они, если можно так выразиться, на законном основании. Оба служили во Вьетнаме в особом подразделении морской пехоты. Не сумев найти себя в мирной жизни, Ковальски и Петере примкнули к Брэнсону, у которого был особый дар подбирать команду. После Вьетнама они не убили ни одного человека. Брэнсон считал, что насилия следует избегать, и потому разрешал своим людям убивать только в самом крайнем случае. Однако за тринадцать лет его активной «деятельности», связанной с нарушением законов на территории Соединенных Штатов, Канады и Мексики, до убийств дело не доходило. Не важно, чем диктовалось подобное поведение, моральными принципами или какими-то соображениями, главное было в ином — Брэнсон считал, что убийства повредят его бизнесу. К тому же полиция проявляет несравнимо больше рвения в розыске убийц, чем грабителей.

Оба передних окна патрульной машины были опущены. Видимо, это сделали еще до столкновения. Четверо полицейских в машине не очень пострадали, но испытали сильное потрясение. Больше всего не повезло полицейскому, который сидел рядом с водителем, — у него оказался сломан нос. Когда появились Петере и Ковальски, полицейские еще не пришли в себя и были не в силах оказать серьезное сопротивление. Люди Брэнсона отобрали у них оружие и закрыли окна. Ковальски бросил внутрь газовую гранату, Петере захлопнул дверь.

Ничего этого не видели ни направлявшиеся к автобусам мотоциклисты, ни водитель головной патрульной машины — они оставили мотоциклы и машину и осторожно приблизились к автобусам. В это время показались люди Брэнсона с оружием в руках.

— Быстро в укрытие! — скомандовал ван Эффен. — Там двое психов, один с базукой, другой со «шмайсером». Скорее за автобус!

У полицейских не оставалось времени на размышления, они просто подчинились приказу. Возможно, тут сыграл свою роль инстинкт самосохранения. Ван Эффен осторожно огляделся, чтобы убедиться, что из президентского автобуса их не видно. Он не боялся пассажиров, просто старался избегать ненужных осложнений: — если там заподозрят неладное, то тут же запрут двери, и тогда придется разбивать замок выстрелами или взрывать.

Ван Эффен кивнул Джонни и повел полицейских к задней части автобуса. Что бы ни говорили об ограниченных умственных способностях Джонни, но он был просто создан для ситуаций, когда надо действовать не раздумывая.

— Почему бы рам, ребята, не поднять руки вверх?

Все шестеро полицейских мгновенно обернулись. На их лицах отразились удивление, гнев, покорность, но они были вынуждены подчиниться. Когда на полицейских наставили автомат, они и не подумали доставать собственное оружие, а просто сделали то, что им велели. Пока Джонни держал полицейских под прицелом, его напарник отобрал у них оружие.

Пассажиры президентского автобуса не слишком встревожились при появлении ван Эффена. Некоторые из них попытались встать, но их остановило обращение:

— Успокойтесь, джентльмены! Это всего лишь небольшая задержка.

Пассажиры снова сели — таково влияние формы, хотя это была форма всего лишь водителя. Люди склонны подчиняться тем, кто в нее облачен. Ван Эффен достал обрез двенадцатого калибра.

— К сведению, джентльмены, — на кортеж совершен налет. Можете считать, что вас похитили. В данный момент вашей жизни ничто не угрожает. Оставайтесь на своих местах, и с вами ничего не случится...

— Господи Боже мой! — воскликнул президент.

Он смотрел на круглое лицо Ван Эффена с таким видом, словно тот был пришельцем из космоса. Потом президент перевел взгляд на своих гостей, снова на ван Эффена — он был очень сердит.

— Да вы что, с ума сошли? Разве не знаете, кто я? Или не понимаете, что направляете оружие на Президента Соединенных Штатов?

— Я все знаю. Однако в этой стране направлять оружие на президента — священная традиция. Не волнуйтесь! — помощник Брэнсона выразительно посмотрел на генерала Картленда, с которого не спускал глаз с момента своего появления в автобусе.

— Мне известно, генерал, что вы всегда носите с собой оружие. Отдайте его мне и не пытайтесь меня перехитрить. Ваш двадцать второй калибр неплох, только им еще надо попасть в цель. Моя пушка может проделать в вашей груди дырку диаметром с руку. Надеюсь, что вы не из тех, кто путает мужество с самоубийством?

Генерал едва заметно улыбнулся и кивнул, затем достал маленький черный пистолет и протянул его ван Эффену.

— Спасибо! Боюсь, господа, что некоторое время вам придется оставаться на своих местах. Даю слово, если вы не станете пытаться применить к нам насилие, то и мы не будем его применять по отношению к вам.

Воцарилось продолжительное молчание. Король сложил на груди руки и закрыл глаза. Вероятно, Его Величество общался с Всевышним. Неожиданно он открыл глаза и обратился к президенту.

— Так вы говорите, что мы тут в полной безопасности, почти как под сводами Форт-Нокса?

— Будет лучше, если вы, Хендрикс, мне поверите. У нас в руках президент, король и принц, — Брэнсон говорил в микрофон, который держал в руках. Если подождете пару минут, то президент сам вам это подтвердит. И постарайтесь не наделать глупостей. Не совершайте необдуманных поступков, не пытайтесь нас атаковать, даже приближаться к нам. Позвольте кое-что вам продемонстрировать. Полагаю, что у южного конца моста есть несколько патрульных машин, с которыми вы поддерживаете связь по радио?

Глядя на Хендрикса, трудно было поверить, что перед вами начальник полиции. В этот момент бедняга больше походил на студента-прогульщика, сбежавшего с занятий в ближайшем университете, чем на человека, занимающего ответственный пост. Этот высокий худой мужчина с загорелым лицом, безупречно подстриженный и скромно одетый, был на редкость умен, что могли подтвердить многие из тех, кого Хендрикс засадил за решетку. Он считался одним из лучших полицейских в стране. Однако в этот трагический момент здравый смысл покинул его. У Хендрикса был вид человека, ночные кошмары которого неожиданно стали явью.

— Я вам верю.

— Очень хорошо! В таком случае, ждите. Брэнсон повернулся и подал сигнал двум своим людям, стоявшим в глубине автобуса. Три секунды спустя над Южной башней моста показалось облако плотного серого дыма. Брэнсон снова заговорил в микрофон.

— Ну как?

— Вижу что-то вроде взрыва, — сообщил Хендрикс. Голос его звучал спокойно. — Вижу много дыма. Если, конечно, это дым.

— Это нервно-паралитический газ. Он оказывает временное, но весьма эффективное действие. Через десять минут газ разрушается под воздействием кислорода. Если ветер будет с северо-запада или с северо-востока и нам придется воспользоваться этим газом, ответственность, как вы понимаете, падет на вас.

— Понимаю.

— В данном случае противогазы бесполезны. Это вы тоже понимаете?

— Да.

— Такое же оружие у нас есть и в другом конце моста. Передайте полицейским патрулям и воинским подразделениям, что вы не советуете им появляться на мосту. Вы меня поняли?

— Да.

— Сообщили ли вам о двух вертолетах военно-морской авиации, зависших над мостом?

— Да.

Лицо Хендрикса обрело привычное для него властное выражение. Очевидно, шеф полиции окончательно пришел в себя.

— Должен сказать, меня это очень удивило.

— В этом нет ничего удивительного. Вертолеты в наших руках. Передайте во все ближайшие подразделения военно-воздушных сил, чтобы немедленно объявили тревогу. Предупредите их, чтобы не вздумали выслать истребители. Если военные попытаются сбить вертолеты, это может плохо кончиться для президента и его гостей. Мы получаем информацию о каждом поднятом в воздух самолете — в наших руках станция слежения на горе Темелпе.

— Господи Боже мой! — воскликнул начальник полиции.

— Господь вам не поможет. На радаре работают опытные специалисты. Не пытайтесь отбить станцию с земли или с воздуха. Если подобные попытки будут предприняты, президент и его гости останутся без ушей. Я не шучу. Мы доставим вам их уши в пластиковом пакете.

— Никто не будет пытаться отбить станцию.

Высокий мускулистый блондин с красным лицом — капитан Кемпбел, считавшийся правой рукой Хендрикса, — удивленно посмотрел на своего шефа. Капитана поразили не слова Хендрикса, а то, что на лбу у шефа выступили капли пота — этого он никогда прежде не замечал. Невольно Кемпбел потрогал свой собственный лоб и почувствовал, что он тоже влажный.

— Надеюсь, вы сдержите свое слово. Я скоро снова свяжусь с вами, — пообещал Брэнсон.

— Не возражаете, если я расположусь на мосту, в южном конце? Мне придется устроить там что-то вроде штаба.

— Не возражаю, только не пытайтесь передвигаться по мосту. И перекройте доступ на него всех частных машин. Мы не стремимся к насилию, это крайняя мера, но, если все же придётся к нему прибегнуть, я не хочу, чтобы пострадали невинные люди.

— Это разумно, — горько заметил Хендрикс. Брэнсон улыбнулся и положил микрофон.

Газ внутри автобуса улетучился, но пассажиры все еще были без сознания. Двое или трое из них упали в проход между кресел. К счастью, дело обошлось без увечий. Большинство пассажиров лежали, откинувшись на спинки своих кресел, несколько человек наклонились вперед.

Джонни и Бартлет вошли в автобус и пошли по проходу, но вовсе не для того, чтобы оказать людям первую помощь. Вместе с напарником Джонни, молодым человеком лет двадцати шести, похожим на студента, хотя он никогда им не был, они тщательно обыскали всех пассажиров, которые в этот момент были не в состоянии протестовать. Женщин-журналисток обыскивать не стали, но осмотрели содержимое их сумочек. Нужно заметить, что люди Брэнсона были очень хорошо вымуштрованы — через их руки при обысках прошло несколько тысяч долларов, которые остались в карманах и сумочках владельцев. Брэнсон признавал грабеж только в крупных масштабах и нетерпимо относился к мелкому воровству.

Брэнсон не сомневался, что среди журналистов есть агенты ФБР, в задачу которых входила не столько защита президента и его гостей, сколько наблюдение за журналистами. Визит короля и принца, в руках которых сосредоточены огромные запасы нефти, вызвал интерес во всем мире, поэтому среди журналистов было с десяток иностранцев — из Европы, стран Персидского залива, а также из Нигерии и Венесуэлы. Последние две страны хотели получить подробную информацию о взаимоотношениях короля, принца и Соединенных Штатов.

Люди Брэнсона нашли оружие и отобрали его у четверых мужчин. На них они надели наручники. Всех пока оставили на своих местах. Закончив обыск, Джонни и Бартлет вышли из автобуса и направились к своим товарищам, охранявшим шестерых полицейских, скованных наручниками в цепь. Еще один сидел возле базуки, охранявшей Северную башню.

В южном конце моста все шло строго по графику. Люди Брэнсона прекрасно знали, что им делать, и строго следовали тщательно разработанному плану, на подготовку которого ушло несколько месяцев. Их руководитель мог быть доволен собой — для этого имелись все основания.

Однако Брэнсон, который только что вышел из последнего автобуса, довольным не выглядел, хотя все шло, как надо. Просто радоваться или огорчаться было нечему. Команда была уверена, что шеф знает, что делает. Из восемнадцати человек, составлявших ядро команды Брэнсона, девять отбыли различные сроки в пенитенциарных заведениях, но еще до того, как они присоединились к Брэнсону. Затем за время совместной работы ни один из его людей, даже такой завсегдатай тюрем, как Паркер, который провел в заключении немало лет, не попал ни под суд, ни за решетку. Брэнсон подошел к ван Эффену. — Я немного передвину первый автобус. Пусть водитель точно так же передвинет второй, — приказал Брэнсон.

С помощью Джонни он вытащил еще не пришедшего в себя водителя из кресла, сел на его место, включил зажигание, переключил передачу, проехал примерно пятьдесят ярдов и остановился с помощью ручного тормоза. Президентский автобус следовал за ним на расстоянии нескольких футов. Выйдя из машины, Брэнсон направился к середине моста. В этом месте мощные тросы, поддерживавшие конструкцию, опускались совсем низко, так что винты вертолетов не могли за них зацепиться независимо от направления ветра. Брэнсон помахал пилотам. Джонсон и Брэдли посадили свои машины на мост. Впервые за свою долгую и славную историю Золотые ворота стали вертолетной площадкой.

После этого Брэнсон отправился в президентский автобус. Заложники сразу поняли, что перед ними лидер похитителей, и оказали ему более чем прохладный прием. Король, принц, их министры и Картленд бесстрастно смотрели на Брэнсона. Хансен очень нервничал — руки выдавали его беспокойство. У Мюира, как всегда, был сонный вид. Глаза его были полузакрыты, казалось, этот человек вот-вот заснет. В отличие от Мюира мэр Морисон, получивший во Второй мировой войне столько медалей, что они едва умещались у него на груди, кипел от ярости. Президент тоже. На его лице уже не было привычных для соотечественников выражений терпения, мудрости и сочувствия.

— Меня зовут Брэнсон. Доброе утро, господин президент! Доброе утро, Ваши Высочества, — без предисловий, но довольно любезно начал Брэнсон. — Я хотел бы...

— "Вы бы хотели!" — язвительно прервал его президент, который был вне себя. — Оставим любезности. Кто вы такой?

— Я уже сказал. Брэнсон. Не понимаю, почему мы должны забыть о вежливости. Кажется, будет лучше, если мы станем строить наши отношения разумно, реалистично и вести себя как цивилизованные люди.

— Цивилизованные? — президент удивленно посмотрел на Брэнсона, и ярость его заметно уменьшилась. — Это вы себя называете цивилизованным человеком? Вы же негодяй! Обыкновенный преступник! И еще смеете призывать нас вести себя цивилизованно?

— Негодяй? Возможно. Обыкновенный преступник? Нет, я не обыкновенный преступник. Но мне жаль, что вы заняли подобную позицию. Подобная враждебность не успокоит мою совесть — совести у меня вообще нет. Но вы облегчите выполнение поставленной задачи, мне будет проще добиться цели.

— Вы рассматриваете нас как заложников? — сухо осведомился Картленд. — Хотите получить солидный выкуп?

— Как заложников, за которых должны хорошо заплатить, — ответил Брэнсон и посмотрел на президента. — Прошу меня простить за те неудобства, которые испытывают ваши гости.

— "Неудобства!" — повторил вслед за ним президент. — Вы нанесли нашей стране неоценимый вред.

— Вы имеете в виду себя или Их Высочеств? Пока что я не вижу в подобной задержке ничего страшного. Вы, вероятно, имеете в виду поездку в Сан-Рафаэль? Что ж, путешествие на некоторое время откладывается. Кажется, вы собирались выбрать место для строительства самого крупного в мире нефтеперегонного завода? — Брэнсон посмотрел на короля и принца. — Похоже, эти люди поставили вас с Хансеном в затруднительное положение. Сначала они ограбили всех, заключив невыгодную для страны сделку о поставке нефти, а сами при этом получили столько золота, что им девать его некуда. Вот и решили вложить свои капиталы в ограбленную страну. Тут у них и возникла мысль о строительстве нефтеперерабатывающего комплекса на Западном побережье. Эти господа хотят управлять своим заводом лично, конечно, с нашей технической помощью. Нефть у них своя, она им ничего не стоит, поэтому прибыли будут огромными, часть которых перепадет вам в виде уменьшения цен на нефть. Это же просто золотое дно! Я, конечно не силен в международных и финансовых делах — предпочитаю зарабатывать деньги более простым способом, — но если вы думаете, что гости обидятся из-за этой задержки и не заключат сделку, то вы слишком наивны. Более наивны, чем позволительно быть президенту такой страны, как наша. Эти люди — настоящие бизнесмены, их чувства не влияют на бизнес.

У них стальные сердца и компьютеры вместо мозгов, — Брэнсон замолчал. — Кажется, я не очень-то вежлив по отношению к вашим гостям?

Король и принц утратили былую бесстрастность. Теперь они разгневанно смотрели на Брэнсона.

— Вы, видимо, не торопитесь достичь цели, какой бы она не была, — заметил президент.

— Вы правы. Мы не спешим. Сейчас время работает на нас. Чем дольше мы здесь пробудем, тем выгоднее для нас обернется это дело. Почему — объясню позже. Однако, чем длительнее будет эта задержка, тем лучше наши соотечественники и жцтели Ближнего Востока смогут понять, в какую неприятную ситуацию все попали. А ситуация и в самом деле неприятная. Советую подумать об этом.

Брэнсон прошел по проходу в конец автобуса и обратился к светловолосому солдату, сидевшему у пульта управления центра связи.

— Как вас зовут?

Солдат слышал все, что произошло в автобусе. Он нерешительно пробормотал:

— Боян.

Брэнсон протянул ему листок бумаги.

— Свяжите меня с этим номером, пожалуйста. Это местный звонок.

— Связывайтесь сами!

— Я ведь сказал вам «пожалуйста».

— Идите к черту!

Брэнсон пожал плечами и повернулся к своему спутнику.

— Ван Эффен!

— Да?

— Пригласите сюда Крайслера, — он повернулся к Бояну. — Крайслер забыл об электронике больше, чем вы успели узнать. Вы думаете, я не догадывался, что в этом деле мне предстоит встретиться с героями? — Брэнсон отвернулся и обратился к ван Эффену. — Когда придет Крайслер, сбрось Бояна с моста.

— Будет сделано!

— Прекратите! — президент дал понять, что шокирован. — Вы не посмеете!

— Если меня станут провоцировать, я не только его, но и вас сброшу с моста. Понимаю, это нелегко, но должны же вы наконец понять, что я человек слова: сказано — сделано.

В этот момент зашевелился Мюир. Он впервые вступил в разговор.

— Мне кажется, этот парень говорит вполне искренне. Конечно, может случиться, что он искусно блефует. Однако лично я не стал бы рисковать.

Президент сердито посмотрел на помощника госсекретаря, но тот, похоже, опять заснул.

— Боян, делайте то, что приказывает этот человек! — тихо приказал Картленд.

— Есть, сэр!

Боян был рад, что с него сняли ответственность. Он взял у Брэнсона бумажку.

— Вы можете соединить меня, если я сяду в кресло напротив президента?

Боян кивнул. Брэнсон устроился в кресле. Солдат немедленно соединил его с указанным номером.

Звонка явно ждали.

— Хендрикс слушает!

— Это Брэнсон.

— Ну конечно, Брэнсон! Питер Брэнсон, мне следовало бы сразу догадаться! — начальник полиции замолчал. — Мне давно хотелось с вами встретиться! — добавил он после паузы.

— Вы обязательно со мной встретитесь, причем гораздо раньше, чем думаете! Однако я не удивлюсь, если господин президент не выразит желания перемолвиться с вами словечком.

С этими словами Брэнсон встал и уступил трубку и кресло Морисону, который с готовностью занял его место.

Президент вел себя так, как повел бы на его месте любой другой человек, оказавшийся в столь неприятном положении. Удивление сменилось яростью, потом страхом. С точки зрения главы государства, ситуация возникла чудовищная. Для человека его положения трудно было представить что-нибудь хуже. Он во всем винил Хендрикса, хотя знал, что план охраны кортежа разработан Вашингтоном, а местная полиция просто делала то, что ей приказали. Потом президент решил, что Хендрикс обязан разобраться со всем этим немедленно.

У шефа полиции было больше времени для того, чтобы обдумать создавшуюся ситуацию, поэтому в разговоре с президентом он сохранял спокойствие.

— Что вы предлагаете мне сделать, сэр? — спросил Хендрикс у президента.

Из последовавшей сбивчивой речи он понял, что конструктивных предложений у президента пока нет.

Морисон воспользовался наступившей паузой и взял трубку.

— Бернард, это Джон, — мэр по привычке улыбнулся. — Боюсь, нашим избирателям все это не понравится!

— Как, всем ста пятидесяти миллионам?

Мэр снова улыбнулся.

— Если иметь в виду всю страну, то да.

— Похоже, дело обретает общенациональное значение, Джон! Практически, так оно и есть. Что же касается политического резонанса, то нам его не избежать.

— Звучит очень ободряюще!

— Хотел бы я, чтобы и меня кто-нибудь ободрил! Как ты думаешь, наш друг позволит мне поговорить с генералом?

— Я спрошу.

Мэр обратился к Брэнсону, и тот довольно дружелюбно кивнул. Остальные пассажиры автобуса, настороженно переглядывались, враждебно следя за Брэнсоном. С их точки зрения, лидер похитителей был возмутительно самоуверен. Но в сложившейся ситуации этот человек мог себе позволить такое. У него было немало козырей, можно сказать, все.

— Генерал Картленд, это Хендрикс. Насколько я понимаю, сэр, предстоит скорее военная, чем полицейская операция. Видимо, мне следует связаться с военным начальством здесь, на побережье.

— Берите выше!

— Значит, с Пентагоном?

— И немедленно!

— А что нам делать?

— Подождите, пока положение немного стабилизируется. Мы скоро узнаем, чего хочет этот сумасшедший.

Брэнсон вежливо улыбнулся, но, как всегда, улыбка не нашла отражения в его глазах.

— Как он сам говорит, время для него не очень важно. Полагаю, Брэнсон захочет поговорить с тобой.

Брэнсон взял у генерала трубку и удобно устроился в кресле.

— У меня к вам пара вопросов и ряд требований. Надеюсь, вы отнесетесь к ним с должным вниманием.

— Я слушаю.

— Новость о захвате президента уже стала Достоянием общественности?

— Ничего удивительного! Половина Сан-Франциско видит, как вы застряли на этом проклятом мосту.

— Прошу не говорить в подобных выражениях об этом замечательном сооружении! Но я имел в виду всю страну.

— Может, и нет, но скоро о происшествии узнает весь мир.

— Я прошу вас за этим проследить. Это событие должно заинтересовать средства массовой информации. Я готов позволить… Нет, просто настаиваю, чтобы вы предоставили в распоряжение журналистов вертолет. Лучше два. Пусть сотня-другая фотографов увековечит это историческое событие. В районе залива полно вертолетов, гражданских и военных.

Последовала пауза, потом Хендрикс спросил:

— На кой черт вам это?

— Ну, это же очевидно. Мне нужна реклама. Чем больше, тем лучше. Хочу, чтобы все американцы, вообще, все население планеты, все, у кого есть телевизор, смогли понять, в каком затруднительном положении оказались президент и его арабские друзья. А положение у них незавидное, не правда ли?

Снова наступило молчание.

— Реклама, вам, конечно, нужна, для того, чтобы привлечь на свою сторону общественное мнение, которое поможет получить то, к чему вы стремитесь. Так?

— А как же иначе!

— Вы же не хотите, чтобы я выпустил на мост свору репортеров?

— Был бы не против, но только, если это будут действительно репортеры, а не агенты ФБР.

— А что мне помешает погрузить в вертолеты десантников?

Брэнсон вздохнул.

— Помешает здравый смысл. Вы не забыли, что у нас тут заложники? Пуля доберется до президента гораздо быстрее, чем десантник.

Брэнсон посмотрел на президента, по лицу которого он понял — президент понимает, что стал объектом купли-продажи и ничего не имеет против.

— Вы не посмеете его убить. Ведь тогда вам ничего не достанется. Нечем будет нас шантажировать.

— У меня еще останутся король и принц. Только попробуйте и увидите, что из этого выйдет. Вы же не захотите войти в историю в качестве человека, из-за которого погибнут президент, король и принц?

Хендрикс не ответил. Было ясно, что в этой роли он себя не представляет.

— Однако я не исключаю, что найдутся горячие головы, жаждущие посмертной славы. Поэтому вот мое первое требование. В этом районе полно военных баз, таких как Пресидио, Форт-Бейкер, остров Сокровищ, Форт-Фунстон, Милей и Мейсон, Форт-Бэри, Кронкайт. Да вы и сами знаете, они все здесь поблизости, недалеко от шоссе. Думаю, у них найдутся компактные самоходные скорострельные зенитки. Доставьте мне парочку не позднее чем через час. Ну и хороший запас снарядов к ним, конечно. Пусть военные все предварительно проверят. Вы же знаете, иногда техника подводит.

— Вы и в самом деле сумасшедший.

— Это божественное сумасшествие. Теперь слушайте мои указания.

— Я отказываюсь выполнить ваше требование.

— Отказываетесь? Генерал Картленд!

Генерал встал и тяжело прошел по проходу. Он взял трубку и приказал:

— Делайте то, что велит этот сумасшедший. Вам что, никогда не приходилось сталкиваться с манией величия?

— Очень любезно с вашей стороны, генерал! — Брэнсон усмехнулся и взял у Картленда трубку.

— Вы получили приказ?

— Получил, — голос Хендрикса звучал так, словно он задыхался.

— Теперь следующее требование. Позвоните военным инженерам. Нужно, чтобы они построили на мосту стальные заграждения, по одному у основания каждой из башен. Сооружения должны быть достаточно прочными, чтобы остановить танк, и достаточно высокими, чтобы никто не мог перелезть через них. Конечно, сверху протяните колючую проволоку. Эти конструкции следует привинтить или приварить к боковым ограждениям моста. С внешней стороны в заграждениях нужно сделать автоматически выдвигающиеся типы. Северное заграждение должно быть цельным, в южном предстоит сделать ворота на петлях, чтобы мог пройти джип. Ворота должны открываться с внутренней стороны. Ну да военные лучше меня знают, как такие вещи делаются. Я лично пронаблюдаю за строительством. Казалось, Хендриксу было трудно дышать.

— Для чего все это нужно? — наконец он смог проговорить.

— Вы же знаете эти проклятые туманы, которые так часто поднимаются над океаном! Обычно они не закрывают мост, но раз на раз не приходится. Вот и сейчас к нам движутся облака, можете сами убедиться, — Брэнсон чуть ли не извинялся. — Под покровом тумана на нас легко напасть.

— А зачем нужны ворота?

— Мне показалось, что я об этом уже сказал. Чтобы через них мог проехать джип. Для переговоров, оказания медицинской помощи, для перевозки еды и питья, причем самого лучшего из того, что сможете найти.

— Господи, Брэнсон, да у вас стальные нервы!

— Нервы? — обиделся Брэнсон. — Это вы так расцениваете мою гуманную заботу о людях? Вы называете это нервами? Короли и президенты не привыкли голодать. Вы же не захотите уморить голодом короля, принца и президента? Подумайте о суде истории.

Хендрикс молчал. Возможно, он и в самом деле думал о суде истории. Брэнсон продолжал:

— Не забудьте о присущей королевским особам деликатности. До того, как заграждения будут возведены, подгоните сюда два микроавтобуса с туалетами, оборудованным по высшему разряду. Но это вовсе не значит, что они могут быть битком набиты вооруженными до зубов агентами ФБР. Вы все запомнили?

— Все записано на пленку.

— В таком случае, скорее за дело. Или мне снова позвать генерала Картленда?

— Будет сделано.

— Немедленно?

— Немедленно.

Брэнсон положил трубку на колени и задумчиво посмотрел на нее.

— И последнее требование, Хендрикс. Самое важное. Поскольку президент временно выбыл из игры, могу я поговорить с тем, кто его замещает?

— Вице-президент уже в Чикаго. Сейчас он на пути в аэропорт О'Хара.

— Замечательно! Просто замечательно! О большем нельзя и мечтать! Но, боюсь, что кроме него мне придется пообщаться с парочкой членов правительства. Я знаю, что слишком многого требую, но...

— Оставьте ваши детские шутки, Брэнсон! — по голосу Хендрикса чувствовалось, что он устал и с трудом сдерживается. — Полагаю, вы имеете в виду конкретных лиц?

— Членов кабинета будет достаточно. Выдвигая самые неразумные требования, Брэнсон всегда говорил очень убедительно.

— А если такая возможность представится, вы возьмете в заложники и их, и вице-президента?

— Нет. Можете не верить, но они мне не нужны. Ну как вы не поймете, Хендрикс! Зачем же похищать тех, с кем собираешься вести переговоры? Если похищать парламентеров, то каждый раз придется понижать уровень представительства. Так недолго добраться и до людей вроде вас, — Брэнсон полагал, что шеф полиции захочет прокомментировать последнее утверждение, но Хендрикс промолчал. — Мне нужен госсекретарь.

— Уже в пути.

— Вы, похоже, читаете мои мысли! Откуда он едет?

— Из Лос-Анджелеса.

— Нам повезло, что он оказался поблизости. Что он там делал?

Участвовал в заседании международного валютного фонда.

— Международного валютного фонда? Но это значит, что...

— Да, секретарь казначейства тоже там был. Он летит сюда вместе с госсекретарем.

Брэнсон положил трубку.

— Ну-ну! Итак, Питер Брэнсон встречается с госсекретарем и секретарем казначейства! Будет интересно! Я давно мечтал о подобной встрече!