"Омут" - читать интересную книгу автора (Макдональд Росс)

Глава 18

Нижний этаж дома тускло освещало бра, висевшее в холле между входной дверью и дверью на кухню. Полутемно было под лестницей, ведущей в верхние комнаты. В этом "алькове" на низком столике рядом с телефонным аппаратом я увидел справочник абонентов из Куинто и Нопэл-Велли. Открыл его на букве "Ф". В справочнике значился только один Фрэнкс — Симеон Дж., проживающий на Тэннер-тэррас, 467. Я набрал его номер. На другом конце провода один за другим прозвучало шесть гудков. Затем — резкий, грубый голос:

— Говорит Фрэнкс. Это с участка?

Мне было, что сказать этому Фрэнксу, но я сдержался.

— Алло, алло, — повторил он. — Фрэнкс слушает.

Я повесил трубку.

Тут до меня донесся легкий шорох, кто-то спускался по лестнице над моей головой — звук усиливался самой лестницей. Лицо, бледное, как луна, на фоне облака волос, возникло над перилами.

— Кто здесь?

— Это Арчер. — Я вышел из-под лестницы, чтобы девушка могла меня видеть. — Ты еще не в постели, Кэти?

— Я боюсь закрыть глаза. Закрою — и предо мной сразу встает лицо бабушки. — Кэти обеими руками схватилась за дубовые перила. — А что вы делаете?

— Звоню по телефону. Теперь уже закончил.

— Я слышала, как перед вами звонил мистер Надсон. Это правда, что Пэт мертв?

— Да... Он тебе нравился?

— Иногда... Иногда он был довольно мил. Он был очень веселым человеком. Учил меня танцевать... Только не рассказывайте об этом папе, ладно? Ведь не он убил бабушку, правда?

— Не знаю. Я так не думаю.

— Я тоже. — Она словно украдкой заглянула в глубину холла, задавленного тенями. — Где все остальные?

— Надсон ушел. Твоя мама в гостиной. Она там заснула, наверное.

Кэти поглубже запрятала руки в мягкие складки халата.

— Во всяком случае, я рада, что он ушел.

— Мне тоже надо сейчас идти... С тобой будет все в порядке?

— Да, со мной будет все в порядке. — Кэти сошла вниз, ее ладони скользнули по перилам. — Я разбужу маму и отправлю ее спать в постель, так будет лучше.

— Возможно, так будет лучше.

Она проводила меня до двери.

— Спокойной ночи, мистер Арчер. Прошу прощения, что была с вами груба прошлой ночью. У меня тогда было такое чувство, будто что-то должно случиться. Знаете, я могу предчувствовать, — по крайней мере, так мне говорят. Я вроде собаки, которая воет на луну, когда в воздухе пахнет бедой.

— Но прошлым вечером ты не видела Ривиса...

— Нет. Я боялась, что он может прийти... ненавижу всякие сцены... но он не пришел. — Палец Кэти начертил крест на задрапированной в шелк груди. — Пересеки мое сердце и надейся на смерть! — Она засмеялась внезапно, какая-то напряженная веселость появилась на лице:

— Ужасные слова: "надейся на смерть", не правда ли?

Я сказал:

— Спокойной ночи, Кэти.

Номер 467 по Тэннер-тэррас... Он представлял собой белый одноэтажный летний дом с верандой в одном из наиболее дешевых районов и был окружен дюжиной таких же домов. У всех — покосившиеся крыши, никуда не годные оконные ставни, а пространство между жилищами устилали какие-то жалкие растения, топтать которые было право не жалко.

У сержанта Фрэнкса горел свет. Он просачивался из-за жалюзи и разбрызгивался по нерукотворной лужайке.

Я проехал мимо сержантского дома, развернул машину на первом перекрестке и остановился в футах ста.

Фрэнкс был полицейским. На своей собственной территории он мог мне доставить некоторые неприятности, а я совсем не был к ним расположен. Я выключил мотор, погасил освещение и откинулся на сиденье, как бы собираясь слегка вздремнуть, но при этом держать ситуацию под контролем. Приближающийся звук мотора вскоре пробудил меня, и мгновение спустя на улицу вырвалась широкая полоса света от передних фар чужой машины. Полоса метнулась в сторону, выпрямилась и замерла напротив дома Фрэнкса. Я увидел три голубые лампочки, какие обычно бывают на такси. Из задней кабины автомобиля неуклюже выбрался мужчина и направился к дому. Шел скособочившись; при тусклом освещении мне показалось, что идет калека. Входная дверь отворилась прежде, чем человек преодолел низкие бетонные ступеньки. Он прошел в освещенный входной проем. Это был невысокий полный мужчина, одет в коричневую куртку, видно из конской кожи. С правой стороны куртка оттопыривалась, пустой правый рукав болтался свободно.

Дверь закрылась за ним. Такси развернулось и снова остановилось напротив дома. Фары выключились. Выждав минуту-две, я вышел из своей машины, бесшумно подошел к чужой. Таксист вытянулся на сиденье, ожидая, когда снизойдет сон.

— Вы заняты?

Он ответил, не открыв глаз:

— Сожалею. Я должен буду ехать обратно.

— Куда?

— В Куинто.

— Как раз туда мне и нужно.

— Извините, мистер... Эта машина из Куинто. Я не могу брать пассажиров из Нопэл-Велли.

— Можете, если не имеете ничего против меня.

— А... какой тариф? — Глаза раскрылись. Они были голубые, большие, чуть не выскакивали наружу.

Я показал таксисту десятидолларовую бумажку.

— Вот ваш... тариф.

Бумажка трещала у меня в пальцах, будто ее охватывал огонь, вызванный взглядом шофера.

— Идет! Все будет о'кей, коли тот парень не будет возражать. — Шофер наклонился, чтобы открыть мне дверцу.

Я сел в машину.

— Он не станет возражать. Куда в Куинто он собирался ехать?

— Не знаю, я его встретил, когда он шел по дощатому настилу на пляже.

— Вы его раньше видели?

Этот вопрос весил больше, чем сотня других. Таксист поглядел на меня.

— Вы полицейский?

— Это не принято доказывать.

— Послушайте, мистер, я ведь не брал ваших денег. Я даже не сказал вам, что возьму деньги. И точно, не дотронусь до них! Так как насчет того, чтоб выйти и оставить меня в покое? Я пытаюсь вести честную жизнь, черт возьми.

— Хорошо, я выйду, а вы отправляйтесь назад в Куинто.

— Черт побери, поездка туда стоит семь долларов. — Можете взять их отсюда. — Я опять вытащил десятидолларовую бумажку.

Он отвел глаза.

— Н-ну, не знаю... Н-ну, благодарю...

— Тогда езжайте быстрее. Над этим местом собираются тучи, и не стоит ждать, когда хлынут неприятности.

И засунул десять долларов между спинкой сиденья и подушкой...

Я вернулся в свой автомобиль и принялся ждать. Вскоре появился обладатель кожаной конской куртки с пустым рукавом. Он пожелал спокойной ночи кому-то из своих собеседников в доме и двинулся к улице. Уже на тротуаре заметил, что его машина исчезла.

Он поглядел направо, налево, взмахнул левой рукой, громко выругался, сообщив, что возьмет грех на душу, но обязательно кое с кем посчитается. Когда он поглядел на дом, свет уже погас. Криво пожав плечами, он направился по улице пешим ходом. Я предоставил ему возможность пройти примерно квартал, затем завел мотор и, не спеша, поравнялся с ним. Пистолет лежал на сиденье рядом со мной.

— Может подбросить? — я изменил свой голос.

— Пожалуй.

Он сошел с тротуара на проезжую часть, попал в пятно света от уличного фонаря. Выкрашенный масляной краской столб отбрасывал тень на темное широкое лицо, на котором блестели глаза.

— В Куинто?

— Какая удача, что... — Он узнал меня или мою машину, и фраза так и осталась неоконченной. Левая рука скользнула к карману куртки.

Я широко распахнул дверцу и взмахнул пистолетом. Его пальцы теребили кожаную пуговицу в клапане кармана.

— Садись, — приказал я. — Ты ведь не хочешь, чтобы с левой рукой случилось то же самое, что с правой. У меня страсть к симметрии, учти. Он сел в машину. Я медленно въехал в темное пространство между уличными фонарями, остановил машину у тротуара. Переложив пистолет в левую руку (сосед оставался на прицеле, вел себя тихо), я извлек из кармана его куртки тяжелый револьвер, пахнущий свежей краской. Добавил его к уже собранному арсеналу, лежавшему у меня в отделении для перчаток.

— Ну вот, теперь все в порядке.

Мой сосед дышал как бык.

— Тебе не следует заходить слишком далеко, Арчер. Лучше охоться на своей территории... пока с тобой ничего не случилось.

Я ему сказал, что мне нравится охотиться и в этих местах. Из левого кармана кожаной куртки я вытянул бумажник и расстегнул его. Посмотрел, в свете приборной доски: в его водительских правах стояло имя Оскара Фердинанда Шмидта.

— Оскар Фердинанд Шмидт... — очень благозвучно. Как нельзя лучше вписать такое имя в заключение по делу об убийстве.

Оскар Фердинанд посоветовал мне пойти переспать с мужчиной. Я сдержал жгучее желание ударить этого Шмидта. Рядом с водительскими правами в бумажнике его была маленькая синяя карточка в конвертике из прозрачного целлулоида, она свидетельствовала о том, что Оскар Ф.Шмидт является специальным служащим Компании Тихоокеанских Очистительных Заводов. Были в бумажнике и деньги, но не крупнее двадцати долларов. Я засунул доллары в его карман, а бумажник — в свой.

— Я хочу получить назад свой бумажник, — тихо сказал Оскар Ф.Шмидт, или мне будет в чем тебя обвинить.

— Пожалуй, скоро тебе будет не до того. Придется позаботиться о собственной шкуре. Шериф собирается отыскать твой бумажник в кустах около Нотч-Трейл.

С минуту сосед сидел в полной тишине, если не считать скрипа кожаной куртки.

— Шериф вернет мне его, не задав ни одного вопроса, — разомкнул он уста наконец. — Как, по-твоему, был он избран, твой шериф?

— Теперь я знаю, Оскар. Но случается, что линчеванием интересуется ФБР. Или у тебя есть рука и там?

Когда он ответил на этот вопрос, его хриплый голос изменился, в нем появились тоненькие обертоны испуга.

— Ты сумасшедший, Арчер, если попытаешься нас продать.

Я ткнул в него дулом пистолета так, что он хрюкнул.

— С тобой покончат в суде раньше, чем вы что-то сделаете со мной...

Так я хочу, Шмидт, чтоб ты кое-что мне рассказал. Сколько ты заплатил Фрэнксу за информацию и кто дал тебе деньги?

Его мозг работал с трудом. Я почти слышал, как в его извилинах что-то поворачивалось, останавливалось, потом снова медленно поворачивалось.

— Ты отпустишь меня, если я скажу?

— На этот раз — да, отпущу. У меня нет сейчас возможности возиться с тобой.

— И вернешь мне бумажник?

— Нет, бумажник и револьвер останутся у меня.

— Я не стрелял из него. Ты тогда заметил?

— И никогда больше не будешь.

Его мозг снова зашурупил. Сосед аж вспотел, и в машине стало невозможно дышать. Мне захотелось, чтобы он убрался поскорее.

— Деньги мне дал Килборн, — наконец изрек он. — Думаю, там было пять сотен... Ты просто сумасшедший, если собираешься продать Килборна.

— Выходи из моей машины.

В том месте, где Тэннер-тэррас выходила на дорогу, ведущую к перевалу, я свернул налево и поехал назад в Нопэл-Велли, вместо того, чтобы свернуть направо, в сторону Куинто.

События развивались быстрее, чем я ожидал. Так быстро, что я не мог их контролировать в одиночку... Итак, дело представлялось таким образом: Килборн решил вести двойную игру, в которой, надеялся, ни один журналист его не уличит, — он заплатил Ривису, чтоб отделаться от миссис Слокум, а потом заплатил Шмидту, чтобы отделаться от Ривиса. Логично? Да, мне не нравилась эта гипотеза, она объясняла наиболее очевидные факты — убийства, деньги, — но не давала ключа к разгадке всего остального. Тем не менее лучшего варианта, за который я мог бы зацепиться, не было. Во всяком случае, я не мог действовать дальше, не посоветовавшись с клиентом. Сама жена Джеймса Слокума не была вне круга подозрений, но не стала же она звать меня для того, чтобы я затянул петлю вокруг ее красивой шейки.

Вот и центральная улица Нопэл-Велли, почти опустела, все злачные места закрыты. Несколько припозднившихся пьяных джентльменов совершали рейс по тротуарам. Видимо, они не расположены были провести здесь остаток ночи и встретить рассвет, некоторые уверяли своих дам, что развлечения будут продолжаться, черт возьми, что и в темных стенах есть двери, за определенную плату открывающие путь в романтические миры. Дамы были из тех, что редко появляются при дневном свете.

Я затормозил около заведения Антонио — мне показалось, что там теплится огонек. В моем потайном кармане лежало десять тысяч долларов, возникновение которых мне было бы очень трудно объяснить, если бы меня застукали с ними и заставили раскошелиться полицейские. Еще трудней мне было бы остаться в живых, знай про эти деньги кто-нибудь другой, из тех, кого полицейские обязаны ловить и преследовать. Я обернул помятый коричневый сверток газетным листом и перевязал тесьмой... Я разговаривал с Антонио только один раз и не знал его полного имени, но он был тем человеком, кому я решил довериться в Нопэл-Велли.

Он подошел к завешенной шторой двери, когда я тихонько постучал в ее зеркальное стекло с тротуара, и открыл ее на три-четыре дюйма — настолько позволяла цепочка.

— Кто там? — Лицо Антонио оставалось в тени.

Я показал ему себя.

— Мне очень жаль, но я не работаю после часа ночи.

— Я пришел не за тем, чтоб выпить, я прошу оказать мне услугу.

— Услугу какого рода?

— Подержите это до завтра в своем сейфе. — Через узкую щель я просунул ему край свертка.

Он не прикоснулся к свертку.

— Что это за пакет?

— Здесь деньги. Много денег. — Кому принадлежат эти деньги?

— Я пытаюсь это выяснить. Возьмете их на хранение на короткий срок?

— Вам следовало бы отнести их в полицию.

— Я не доверяю полиции.

— А мне?

— Как видите.

Он взял у меня сверток:

— Я сохраню их. Для вас... Кроме того, я должен извиниться за то, что произошло тут у меня вчера вечером...

Я сказал, чтоб он о том забыл.