"Музыка любви" - читать интересную книгу автора (Макалистер Хэдер)ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ– Послушай меня, подруга, твоя стратегия абсолютно неверна! – Франческа, ты меня не слышишь? Спенсер Прайс сумел заинтересовать отца своим идиотским проектом! Фрэнки распаковывала сумку у себя в комнате. Всю дорогу из аэропорта Лекси рассказывала ей о предательстве Спенсера. – Я прекрасно тебя слышу. Хочешь, я скажу, почему ты так злишься? – Потому что он получит деньги, на которые рассчитывала я. – Потому что он нашел общий язык с твоим отцом прежде, чем переспал с тобой. Теперь Спенсер, так сказать, по другую сторону баррикад, и ты думаешь, что не можешь спать с ним. – Так я действительно не могу! Или ты думаешь, что могу? – Можешь и должна! Ты посмотри на себя: злая, измотанная, раздраженная. Чего ради, так надрываться? – Я забочусь о нашем будущем в «Литтлтри». – Стоит ли оно того, чтобы отказаться от Спенсера Прайса? – Как будто он когда-нибудь принадлежал мне, – горько усмехнулась Лекси. – Сегодняшний прием – отличная возможность заполучить его. – Я не собираюсь помогать ему, демонстрировать эту штуковину! Может быть, отец вел себя так только из вежливости, потому что думает, что я встречаюсь со Спенсером. Скажу ему, что мы расстались. – Не надо. – Почему? – Упустишь чудесную возможность. Ты непременно должна пойти на прием. – Да объясни толком. – Чтобы вывести его из себя, отвлечь его, даже заставить уйти оттуда, прежде чем он успеет навредить нам. Он ведь знает, что ты злишься на него? – Но я три раза буквально кидалась ему на шею. – Но он три раза тебе звонил. – Даже больше. – Многообещающе. – Франческа кинула пустую сумку под кровать. – У тебя есть шанс. – Шанс? – Соблазни его. – Я уже пробовала. Не вышло. К тому же Спенсер – двуличный обманщик. Он меня больше не интересует, – соврала Лекси. – Тебе, безусловно, потребуется моя помощь. – Фрэнки, по обыкновению, пропустила слова подруги мимо ушей. – Ты хочешь сказать, что я должна переспать с ним ради сохранения факультета? – Если тебе нужен повод, чтобы сделать то, что тебе хочется, то и этот подойдет. Итак, у нас осталось мало времени. – Франческа подошла к комоду с нижним бельем и достала бархатную коробочку. – Нет, только не накладная грудь! – Пойми, ситуация критическая. Капризы неуместны. Ты должна выглядеть соблазнительно, причем настолько, чтобы Спенсер не смог оторвать от тебя глаз, чтобы побежал за тобой, как только, ты поманишь его. Тогда он не покажет механическую руку твоему отцу, а тот, в свою очередь, разозлится на него. И прощайте денежки! Так, надень свое черное трикотажное платье. Нет, лучше мое. Оно меньше. – Фрэнки... – И возьми мою черную сумочку, вышитую бисером. – Франческа подошла к тумбочке и взяла серебристый плоский квадратик. Достав из шкафа сумочку, она опустила квадратик в нее. – Фрэнки! – Запомни, твое тело – это храм, а не парк развлечений. Лекси чувствовала, что от волнения вот-вот выпадет из платья. Идти на высоких каблуках было очень неудобно. К тому же Франческа настояла на макияже, и Лекси с непривычки казалось, что она похожа на индейца в боевой раскраске. Оставалось только надеяться, что мама этого не заметит. Прием проходил в музыкальной гостиной. Некоторые гости уже пришли. Лекси хотела остаться незамеченной до тех пор, пока не найдет Спенсера. Она увидела родителей, важную пожилую пару – наверное, Робардсы, догадалась девушка, – еще каких-то людей. Спенсера нигде не было. Это хорошо, решила Лекси. Подожду его у двери и не дам даже войти. – Не ожидал тебя здесь увидеть, – сказал знакомый голос сзади. Лекси резко повернулась, забыв про шпильки, и потеряла равновесие. Спенсер подхватил ее. – Привет. – От неожиданности она забыла, про томный, вкрадчивый тон, который репетировала дома. Лекси заметила, с каким изумлением он смотрит на нее. В его глазах читалось откровенное желание. Отлично! Значит, на него подействовали ее наряд и макияж. Девушка победоносно улыбнулась и расправила плечи, почувствовав некоторое волнение от его взгляда. – А я и не собиралась приходить. – Знаю. На верхней губе Спенсера выступили маленькие капельки пота – он явно был напряжен. – Я подумал, что ты все же передумаешь, узнав, что здесь этот, как его... Муши-Миши. – Какой еще Муши? – Кажется, он пианист. Ах да, папа что-то говорил... Внезапно Лекси схватила Спенсера за руку. – Ты говоришь о Мише Вольфе? Он кивнул. – Миша Вольф будет здесь? – Так мне сказали. – Молодой человек поднял серебристый дипломат. – Я должен показать ему нашу «подружку». Лекси почувствовала, что теряет сознание. Миша Вольф, голубоглазый белокурый красавец с высокими славянскими скулами, приехал в Рокки-Фолс, а мама даже словом не обмолвилась. – Если бы я знала, что Миша будет здесь, я бы не раздумывала. Я его поклонница вот уже несколько лет, – сказала девушка и, не удержавшись, добавила: – Вы чем-то похожи – он тоже снимался для календаря. – Правда? Лекси кивнула. Спенсер снова окинул ее взглядом. Боже, оказывается, быть соблазнительной очень приятно. – Может, войдем? Девушка не ответила. По плану она не должна была позволить ему переступить порог дома. Но упустить возможность пообщаться с Мишей Вольфом... А вдруг судьба улыбнется ей, и он согласится принять участие в судьбе «Литтлтри»? Лекси вздохнула и поймала на себе удивленный взгляд Спенсера. – Да, давай войдем. О Боже! Грудь. Белая кожа. Грудь. Алые губы. Грудь. Чудесные духи. Грудь. Длинные черные волосы. Лекси! И ее грудь! О Господи! Спенсер нервно сглотнул. Разум отказывался служить, ноги подкашивались. А он еще надеялся, что легко забудет ее после Рождества, что она станет еще одной жертвой, брошенной на алтарь его честолюбивых устремлений. Спенсер был не в силах отвести глаз от Лекси, порхавшей по гостиной. Он говорил с какими-то людьми, вежливо улыбался, но думал только о ней. Она увлеченно беседовала с каким-то типом, похожим на лорда Байрона, только со светлыми волосами. Судя по радостному смеху, их беседа казалась ей забавной и остроумной. Она непринужденно покачивалась на каблуках, и все мужчины в комнате то и дело посматривали на нее. Никто не вслушивался в рассказ Спенсера о чудесной механической руке. Да и он сам уже с трудом понимал, о чем рассказывает, в голове крутилась единственная мысль: «Не нравится мне этот пианист. Он смотрит на нее, словно она его собственность». Лекси непрерывно чувствовала на себе взгляд Спенсера, хотя на нее смотрели многие, даже мать. – Мне нравится Техас, – говорил Миша, не сводя глаз с груди собеседницы, – и особенно здешние девушки. У них такой цветущий вид. Как мне надоела эта дурацкая грудь, думала Лекси, но если это поможет привлечь Мишу в «Литтлтри»... – Уверяю, наш город произведет на тебя неизгладимое впечатление. В нашем колледже нет пианистов твоего уровня. Ты мог бы преподавать у нас. – Девушка попыталась одарить знаменитость томным взглядом, но Миша был слишком поглощен созерцанием ее тела. – Я могу порекомендовать тебя, я работаю на музыкальном факультете. – Перспектива сотрудничества с «Литтлтри» кажется мне весьма привлекательной. – Пианист снова оглядел ее с головы до ног. – В вашем городе столько красоты и таланта. – Молодой человек протянул руку. – Так что? Поиграем вместе? В его тоне слышался недвусмысленный намек, но девушка одарила Мишу очаровательной улыбкой и пошла за ним к роялю. – Хочу послушать, как ты играешь. Понятно, хочет проверить уровень факультета. Лекси, не спеша сняла сумочку Франчески с плеча и положила рядом. Такую возможность нельзя упустить. Если она произведет впечатление на Мишу, и он согласится патронировать «Литтлтри», не понадобятся деньги папиного Фонда – благотворительные организации выстроятся в очередь, наперебой предлагая колледжу финансовую поддержку. И пусть Спенсер забирает себе хоть все деньги Фонда отца. Лекси поискала его глазами. Он пристально смотрел на нее недовольным взглядом с другого конца гостиной. Ревнует, догадалась девушка и улыбнулась своим мыслям. Значит, она ему небезразлична, а это уже кое-что! Гости заняли места. Теперь она должна показать все, на что способна. Нужно выбрать что-нибудь недлинное и веселое. В конце концов, мы ведь на вечеринке. Скорее всего, своего любимого Шопена. А для контраста что-нибудь современное, скажем Прокофьева. Но стоило девушке начать, как она сразу почувствовала: что-то не так. Накладная грудь! Она мешала сидеть в правильном положении и закрывала клавиши. Лекси очень нервничала и то и дело сбивалась с ритма или слишком сильно ударяла по клавишам. Миша стоял рядом. Может быть, грудь отвлечет его от этой жуткой какофонии. – Да, мне нравится, – пробормотал он. Не сомневаюсь, мелькнуло в голове у Лекси. Никогда не прощу Франческе эти кошмарные минуты! Наконец мелодия закончилась. Лекси вздохнула с облегчением и слегка поклонилась, не вставая. Зрители вежливо аплодировали. Девушка повернулась к Мише, заставив себя улыбнуться. – Твоя очередь! Он склонил голову, послал ей воздушный поцелуй и сел за фортепьяно. Все притихли. Мама наверняка вне себя от восторга, что сам Миша Вольф играет в ее доме, подумала Лекси. Она отошла от фортепьяно и наткнулась на кого-то. – Мне нужно поговорить с тобой, – шепнул Спенсер ей на ухо. – Где мы можем уединиться? Расстроенная неудачным выступлением, Лекси совсем не была расположена к разговору. Она холодно кивнула в сторону боковой двери. Миша начал играть длинную пьесу Шопена, значит, в ближайшие несколько минут не заметит ее отсутствия. Он собирается поухаживать за ней, это очевидно. И он привлекателен. Считает себя гением? Но он и вправду очень одарен. Было бы так удобно закрутить с ним роман. Но... Спенсер. После него ни один мужчина не мог заинтересовать ее. Почему он так хорош собой? Почему так умен? И почему так вероломен? И почему она совершает одну глупость за другой? И зачем она влюбилась в него? Едва они оказались в пустом коридоре, Спенсер притянул Лекси к себе. – Ты еще сердишься на меня? – Да, – ответила она, удивившись, что можно одновременно любить и ненавидеть. Молодой человек поцеловал ее. – А теперь? – Сержусь. Он снова поцеловал. – Я не остановлюсь, пока ты меня не простишь. – Зачем? – Я хочу тебя. Так она и знала: это всего лишь страсть, плотское желание. Он ее не любит. – Ты не меня хочешь, а мою грудь! – Хорошо, пусть так. Не могу больше! – подумала девушка. – Вот она. – Резким движением Лекси вытащила мягкие подушечки из-за лифа платья. – Можешь взять себе. Мне она только мешает, хотя Франческа была уверена в обратном. Повернувшись на каблуках, она вышла из дома. Спенсер ошарашенно застыл на месте. Звук открывшейся двери заставил его выйти из ступора. – Спенсер! – услышал он за спиной. Это был мистер Джордан. Спенсер поспешно сунул таинственные подушечки в карман. – Я вас ищу. Сейчас самое время продемонстрировать вашу механическую руку. Признаюсь, я сгораю от нетерпения. – Лоренс направился к двери музыкальной гостиной, из-за которой раздавались бурные аплодисменты. Надо полагать, это Муш-Миш кончил играть. – В моем распоряжении есть только незаконченная версия, промежуточный вариант. Мы обнаружили недостатки в конструкции, Лекси помогла нам, – бормотал он, думая, что должен догнать ее, если хочет помириться. Сейчас или никогда. – Она, кажется, ушла, что и неудивительно после такого провального выступления. А что касается ее сегодняшнего вида... – Мистер Джордан вздохнул. – Надеюсь, вы, доктор Прайс, не станете из-за этого плохо думать о нашей семье. Спенсер с изумлением посмотрел на него. – Да вы должны гордиться дочерью! – Гордиться? Спенсер вдруг все понял. Лекси добивалась субсидий от отца, потому что они стали бы реальным подтверждением его одобрения. Но, с другой стороны, взять деньги Фонда – расписаться в собственной несостоятельности, признать, что сама, без помощи отца, она ничего сделать не может. Лекси принесла свою гордость в жертву тому, что было для нее всего важнее, – музыкальному факультету «Литтлтри». А он помешал ей. Расправив плечи, Спенсер посмотрел мистеру Джордану прямо в глаза. – Если вас удивляет сама мысль о том, что можно гордиться дочерью, значит, вы ее совсем не знаете. А я знаю. Она талантлива, умна, честолюбива и красива. Лоренс улыбнулся. – Вижу, ваши мама и папа воспитали вас истинным джентльменом. Иногда родители пытаются... – А иногда – нет, – оборвал его молодой человек. – С вашего позволения. – Он слегка наклонил голову и повернулся, чтобы уйти. – Куда же вы? Мы все ждем демонстрации вашего механизма. – Извините, у меня появились более важные дела. – Что может быть важнее разговора с Советом Фонда? – Не что, а кто. Мистер Джордан в недоумении не нашелся что ответить. Спенсер бросился по коридору к входной двери. Внезапно из тени навстречу ему вышла Лекси. – Я как раз собирался вернуть тебя, – выпалил он. – Ты не можешь уйти, ты должен показать руку совету Фонда. – Я понял, что есть более важные вещи. – Молодой человек пытался разглядеть ее глаза в полумраке. – Я слышала, – дрогнувшим голосом ответила Лекси, и Спенсеру показалось, что она вот-вот заплачет. – Ты не можешь... не должен... Спенсер, я слышала все, что ты сказал отцу. Это так... великодушно с твоей стороны! Он порывисто обнял ее. – Я говорил то, что думал. – Но ведь ты упускаешь прекрасную возможность! – Я не хочу, чтобы ты возненавидела меня за это. Пусть грант достанется тебе. Действуй! – Я не смогу возненавидеть тебя, даже если захочу. И грант мне не нужен. – В голосе девушки послышались печальные нотки. – Сегодня я поняла, что никогда не добьюсь папиного одобрения, он все равно откажет мне. Поэтому я не доставлю ему такого удовольствия и не стану просить эти деньги. Но ты... другое дело. Давай же, я не дам тебе упустить этот шанс... – Лекси... – И не думай, что я позволю Мише демонстрировать возможности механической руки. Он же всю славу заберет себе. – Ты хочешь помочь мне? Она кивнула. – Затем я и вернулась. В это мгновенье Спенсер понял, что любит ее больше жизни. Но сказать ей об этом молодой человек не решился. Сейчас не время, подумал он. Теоретически приносить себя в жертву из благородства, конечно, очень достойно, но на практике это оказалось совсем непросто. Как Лекси ни убеждала себя, что детище Спенсера важнее для человечества, чем новое здание музыкального факультета, в глубине души она все же мучилась оттого, что ей пришлось отказаться от гранта. Играла она прекрасно, вдохновенно и увлеченно. Ее исполнение убедило членов Совета, что изобретение Спенсера – прекрасный симбиоз науки и искусства. Лекси заметила, что без накладной груди она уже не привлекает Мишу Вольфа. Невелика потеря, улыбнулась девушка своим мыслям. А вот смотреть на Спенсера, который сразу оказался в центре внимания, было тяжело. Что меня ждет? – размышляла она. В колледже – те же обшарпанные инструменты, полуразрушенные аудитории. Скорее всего, факультет переведут в другое здание, и придется ютиться в нескольких комнатах. А Спенсер? Да, он был мил, говорил приятные слова, но что ему еще оставалось? Кому придет в голову раздражать дочь управляющего Фондом, от которого нужно получить грант? Погруженная в тяжелые раздумья, Лекси незаметно ушла с приема. |
|
|