"Дети зимы" - читать интересную книгу автора (Коуни Майкл Грейтрекс)

6

Морг чертил планы. В дальнем конце туннеля была публичная библиотека, которую мало использовали с того времени, как уход, или смерть. Старика лишил остальных желания узнавать о разных вещах. Морг толчком открыл забитые двери и принялся старательно обыскивать полки. Незнакомый с системой каталогов и вдобавок неспособный быстро читать, он был вынужден начать с первого слепа стеллажа, с тем чтобы полку за полкой обследовать обширное помещение.

По счастью, библиотека была выстроена из массивных каменных блоков, и стены ее не обрушились под давлением льда. И еще одним отличалась библиотека от остальных зданий деревни: в ней нашли приют живые существа. Ее фонды долгие годы служили пропитанием процветающей общине чешуйниц.

Морг застонал от отвращения при виде водопада крохотных насекомых, посыпавшихся из первой же открытой книги. Страницы были сплошь в отвратительных дырках, наподобие датского сыра, и рассыпались от прикосновения. Нервно глотнув, Морг продолжал поиски: открывал книги и, убедившись, что там нет изображений лодок, сразу закрывал. Затем аккуратно ставил их на полки, помня, что Старик говорил о них с почтением. «Необъятное хранилище неисчислимых знаний» — так называл Старик библиотеку. Морг не считал возможным нарушать порядок в хранилище.

Неожиданно Морг застыл. В книге, занимая целую страницу, красовалось изображение лодки. Огромной лодки, рядом с которой люди казались карликами. Разглядывая рисунок. Морг постепенно проникся уверенностью, что он когда-то уже видел это: как будто он стоял вот здесь, в маленькой лодке, нарисованной внизу, глядя на большую лодку, находящуюся в некотором отдалении. Морг даже знал, как зовут людей вокруг: это миссис Тревис, полная, мокрая и несчастная… А этот маленький мальчик рядом со своей побледневшей матерью, должно быть, Тимми.

Гигантская лодка в отдалении кренилась под немыслимым углом; четыре дымовые трубы торчали, как пальцы, вытянутые в страхе, гудок вопил от ужаса. Ужасом было пропитано все: большой корабль, маленькие лодки, разбросанные по холодному морю, но больше всего — крошечные фигурки, тонущие в воде. Морг знал, что такое — тонуть, что чувствуют эти люди, кашляя, задыхаясь, страдая от укусов ледяного моря, проникающих в их тела.

Большое судно называлось «Титаник».

Сообразив это. Морг перестал ощущать страх, потому что вспомнил: на самом деле его там не было.

Это Старик присутствовал при гибели «Титаника». Настолько живым было его описание, тогда, темными вечерами при бликах костра, что сцена катастрофы, нарисованная воображением Морга, врезалась в память. Морг с любопытством разглядывал картину, узнавая лица в ближайшей лодке, угадывая остальных. Все было в точности, как описывал Старик — Рулевой в офицерской форме, рядом монашка. А эта одинокая рука, в мольбе поднимающаяся из воды, должно быть, Джоунс, у которого Старик выиграл в покер двадцать фунтов стерлингов в тот самый день.

Стоя в библиотеке с доказательством в руках. Морг испытывал чувство вины. Он сожалел, что свои сомнения в правдивости рассказов Старика высказывал вслух.

Много позже Морг нашел фотографию более подходящей лодки: кеч [1]. На следующей странице был чертеж. Заботливо придерживая книгу, Морг вышел из библиотеки. Некоторое время он раздумывал, не прихватить ли заодно и книгу с изображением «Титаника», чтобы показать всем остальным, но решил, что не стоит. Кокарда обязательно скажет: «А я что говорила!» Она всегда верила в правдивость историй, которые рассказывал Старик, хотя самому Старику не доверяла.

Внизу под колокольней была комнатка, которую Морг намеревался использовать в качестве плотницкой мастерской. Там стоял стол темного дерева, так хорошо отполированный, что, вытерев его начисто, можно было строить рожи своему отражению. «Идеальная поверхность для черчения, решил Морг. — Переделаю чертежи кеча, чтобы получилась большая снежная лодка».

Выбрав хорошо наточенный нож с острым кончиком, он приступил к вычерчиванию на столе планов «Снежной принцессы», время от времени высовывая язык от напряжения.

Долгое время работа продвигалась успешно. Между двумя группками развилось необычное соперничество. В одной из них были Прутик и Кокарда, которые сооружали подмостки вокруг колокольни у шпиля. Кокарда инстинктивно чувствовала, что если их работа будет завершена раньше, чем построят лодку, они останутся в колокольне навсегда — а эта перспектива ее устраивала, потому что сама мысль о том, чтобы осмелиться выйти на снежные равнины в лодке, построенной Моргом, заставляла ее трепетать от ужаса. Прутик, естественно, соглашался с ней.

Морг же отошел от постройки галереи. Сначала это было задумано как демонстративный жест после стычки с Кокардой по поводу той дыры. Однако, по мере того как работа продолжалась без него, Морга начала мучать совесть. Кокарда и Прутик весь день напролет работали, а он, чей замысел они, собственно, и выполняли, валялся в постели и пьянствовал. Вечерами, когда возвращался Горилла, это выглядело не очень хорошо. Потому-то Морг и начал постройку «Снежной принцессы» раньше, чем планировал. Он не был уверен в своей способности довести дело до конца, но надеялся, что Горилла его выручит. И пусть его черти возьмут, если он примет участие в работе, в которой верховодит Кокарда.

А кроме того, если он сумеет закончить первым, получится, что эти двое зря теряли время…

Горилла прочесывал снежные поля в поисках добычи, но дичь попадалась редко. Лапы стали осторожными, и подобраться на расстояние выстрела удавалось не часто. Они как будто предупреждали друг друга об опасности: выстрелив в одного и промахнувшись — в эти дни он неизменно промахивался, — Горилла не встречал другого целый день.

Однако он не сдавался. Он должен был что-то делать, потому что остальные работали не покладая рук. Каждый раз, являясь домой, Горилла удивлялся, насколько они продвинулись, и ему становилось стыдно: ведь сам он неизменно возвращался ни с чем.

Наступило голодное время года. Через несколько месяцев дичь вернется…

— Думаю, что завтра мы сможем начать монтаж. — Кокарда разглядывала груды распиленного и оструганного дерева.

— Ага, — сказал Прутик.

— Мы начнем от лестницы Гориллы, прибивая детали вон к тем балкам наверху. Знаешь, я думаю, вся колокольня раньше была перекрыта. Но теперь нам нужна только галерея.

С глазами, сияющими воодушевлением, Кокарда выглядела почти привлекательной.

— Послушай, Кокарда…

— Да?

— А что с лодкой?

— Раз лодку строит Морг, будь уверен, нам там места не найдется. У них с Гориллой это заметано. Удерут и бросят нас, не посмотрев, кончили мы галерею или нет. Так что я намерена обеспечить нам с тобой защиту, когда их не будет.

Кое-что беспокоило Прутика в течение долгого времени.

— Каким образом галерея защитит нас. Кокарда?

Та взглянула на него с сожалением. Снизу, из люка, ведущего на лестницу, доносился приглушенный звук пилы Морга.

— Когда галерея будет готова, мы сможем обстреливать все поле вокруг колокольни, — сказала она.

— Ага, — кивнул Прутик.

Позже Горилла, почувствовав нервозность Прутика, попытался объяснить свои намерения.

— Когда галерея будет готова, мы обезопасим себя от ловцов мяса. Мы сможем держать под обстрелом все триста шестьдесят градусов. Но нужно еще учесть фактор питания. Сейчас не сезон для Лап, и когда они вернутся, я не знаю. Скоро начнутся проблемы со снаряжением. И консервы кончаются. Все крупные склады мы уже очистили. Так что на случай, если придется отсюда уходить, неплохо бы иметь наготове большую лодку. Поэтому мы ее и делаем.

В эту ночь Прутик спал спокойнее.

Несколькими днями позже, когда Горилла вернулся с очередной бесплодной охоты. Прутик и Кокарда сидели у огня и выжидающе смотрели на него. Через какое-то время Морг тоже почувствовал, что Горилла здесь, и выбрался наверх по каменным ступеням, оглянувшись вокруг, затем его взгляд устремился вверх. После чего он молча прошел к своей постели и улегся на нее, подперев голову руками. Наконец Прутик прервал затянувшееся молчание.

— Э… мы, выходит дело, кончили.

— Разумеется, надо еще кое-что доделать, — поспешно добавила Кокарда. Но, в общем, галерея закончена.

Горилла изучал внутренность перекрытия шпиля, которую он постарался не заметить сразу по приходе. Он критически оглядел окружность, которую образовывали грубо обтесанные бревна, прибитые к старинным балкам. Морг также смотрел вверх и как будто собрался что-то сказать, но, видимо, передумал.

— Ну, ладно, — волнуясь, сказал Прутик. — Что ты об этом думаешь, Горилла?

— Очень хорошо. Просто замечательно. Как только мы пробьем дыру в кровле, наша позиция станет неприступной.

— А что это значит — неприступная позиция? — осторожно спросил Прутик, надеясь, что это означает позицию, с которой никогда не уходят.

В то же время Кокарда спросила:

— Как продвигаются дела с лодкой, Морг?

На следующий день Прутик пробил в хрупких черепицах две оставшиеся дыры и заткнул их одеялами. Перед тем как закрыть очередную дыру, он высунулся наружу, чтобы выяснить, как это выглядит — держать под обстрелом триста шестьдесят градусов. Перспектива эта привела его в ужас, боязнь пространства вызвала у него головокружение, и он был рад спуститься по лестнице в колокольню.

Кокарда, ни о чем не подозревая, наблюдала за нетвердо стоящим на ногах Прутиком с чем-то вроде теплого чувства.

— Ну, что ж, дело сделано; мы победили. — Снизу было слышно, как строгает Морг. — А этот дурак совсем застрял. Он эту лодку никогда не кончит. Ты ее видел? Одни обрезки дерева, больше ничего. У него нет ни малейшего понятия, как построить лодку.

— Может… — Прутик облизнулся, покосившись на Моргов скромный запас спиртного, сложенный у стены. — Может, нам следует это отпраздновать? Малость выпить, значит.

— Какого черта? — дружелюбие Кокарды моментально сменилось агрессивностью. — Ты становишься вроде него, жить не можешь без бутылки. Смотреть противно, насколько вы, мужчины, зависите от этого. Если ты считаешь, что я…

— Ну, ладно, ладно. Я просто предложил, и все. Не будем об этом больше.

— Да уж, конечно.

Кокарда постояла, неуверенно глядя вокруг, пошла в угол, подобрала кое-какие щепки и бросила в перевернутый колокол. Пламя взвилось вверх и затрещало.

Прутик с отсутствующим видом привел в порядок свою постель, собрал с пола гвозди и молоток и оставил их у спуска вниз. Затем застыл у огня, пристально глядя на алые угли.

Через какое-то время Кокарда подошла и встала рядом с ним. Прутик пошаркал ногами и просвистел несколько тактов мелодии, которая давным-давно была самой любимой у Старика: «Мой старый дом в Кентукки».

После долгой паузы Кокарда выразила вслух мысль, пришедшую на ум им обоим:

— Чем мы, черт возьми, теперь займемся?

За все то время, что Морг пробыл вместе с группой, живущей в засыпанной деревне, ему довелось пережить много разочарований и много раз случалось быть сломленным неудачами. Но он не мог припомнить, чтобы когда-либо еще чувствовал себя таким подавленным, как сейчас. Все утро, работая, он прислушивался к звукам наверху. Он слышал стук молотка, когда Прутик укреплял галерею дополнительными гвоздями, потом раздался характерный треск — это Прутик проделывал дыры в кровле шпиля. Затем наступила тишина, и Морг представил себе эту пару исходящей самодовольством по поводу своего произведения.

Все было бы не так плохо, если бы его работа над лодкой продвигалась успешно, но этого-то как раз и не было. Проходили дни, и в конце концов Морг был вынужден признаться, что это дело ему не по плечу, хотя в присутствии других он напускал на себя бодрый вид и говорил о бимсах и фалах — эти слова он позаимствовал из книги. Похоже было, что Морг, способный временами нестандартно мыслить, не годился для скучной, изнуряющей тело и дух работы плотника. Руки его покрылись волдырями, в ноздрях стояла вонь от сосновых опилок, и он все еще не мог отпилить два одинаковых куска дерева, хотя упражнялся в этом искусстве целыми днями.

Морг вздохнул, отложил пилу и неторопливо направился к подножию каменной лестницы. Ему хотелось выпить. Но, как назло, чтобы добраться до склада, пришлось бы миновать Прутика и Кокарду, а Кокарда, как всем было известно, не умела выигрывать с достоинством. Взгляд Морга поднялся по вытертым ступеням к мерцающему полумраку колокольни, затем без всякого желания — к галерее, скрытой высоко во мраке, которую по временам освещали вспышки от смолы, шипящей в колоколе. Неожиданно его внутренности сжал страх.

Морг мог поклясться, что увидел мужчину, стоящего на галерее.

К тому времени, когда Морг уговорил себя, что это должен быть Прутик, огонь затрещал и вспыхнул ярче. И мужчина на галерее не был Прутиком. Или Гориллой.

Это был совершенно чужой человек, белый от снега, с ружьем в руках.

Морг тихо застонал от ужаса и прокрался назад.

Кокарда и Прутик вдвоем распивали бутылку «Игристого Розового Матсуса».

— Возможно, это — самое большое событие с тех пор, как мы в первый раз пришли сюда, — говорил Прутик. Неожиданно он нахмурился, задумавшись. Кокарда, ты помнишь, как появилась здесь? Как, черт возьми, мы вообще сюда попали?

Она серьезно смотрела на него, как смотрят на напоминающее кого-то лицо.

— Думаю, наверное, тебя привел Горилла. Да, так и было. Тебя привел Горилла.

— А тебя нет?

— Я всегда была здесь. А теперь, — ее глаза заблестели, — я всегда буду здесь. С этой галереей мы сможем удержать целую армию.

— Сомневаюсь, — холодно заметил чужой голос.

— О Боже! — взвыл Прутик.

— Оставайтесь там, где вы есть, и вы не пострадаете. Сюда!

Незнакомец повысил голос. Из неровных отверстий в кровле выпали одеяла, и внутри появились вооруженные люди. На Прутика и Кокарду нацелился целый лес ружей, что явно превышало необходимость.

— Какого черта вам тут надо? — задиристо заорала Кокарда, и Прутик взглянул на нее с восхищением. Даже Морг, стоявший у подножия лестницы, ведущей наверх, с жалким револьвером, почувствовал невольное уважение.

— Уж не тебя, это точно, — ответил чужой. Последовал взрыв грубого хохота. — Впрочем, за моих людей поручиться не могу, вкусы у них разные. Он прицелился. — Сколько вас тут?

— Двадцать три, — отрезала Кокарда.

— Четверо, — промямлил Прутик.

— Попробуй еще раз, дохляк.

— Четверо.

— Я вижу только двоих.

— Один внизу, — угодливо сказал Прутик. О нем не стоит беспокоиться. А еще один ушел на охоту. Это Горилла, наш главный. Который внизу — это Морг. Остерегаться вам надо Гориллы, потому что у него ружье и стреляет он очень даже неплохо. Но он не Доставит вам хлопот, когда увидит, что вас много. Если хотите знать…

— Заткнись. Сколько у вас еды, девка?

— Мало.

Позови того, который в туннеле. Чтобы был здесь, на виду.

— Морг!

Морг не двигался с места, дрожа и бережно придерживая револьвер, который вдруг показался ему очень тяжелым. Он старался не дышать.

— Ну-ка, еще раз, да как следует. Я хочу, чтобы все прошло тихо-мирно, понимаешь? Что за удовольствие бегать за ним по туннелям. Чтоб был здесь, быстро!

— Морг! Иди сюда на минутку! Мне надо с тобой поговорить! — позвала Кокарда.

— Морг! — закричал потерявший голову Прутик. — Ради всего святого, поднимайся сюда! Они хотят нас убить!

— Прекрасно, — хладнокровно отметил рослый чужак. — Ухитрился все испортить, а? Жалость какая. Держите их на прицеле, парни. Я спускаюсь вниз. — Он перекинул свое тело на лестницу.

Дрожащий у подножия другой лестницы Морг навел револьвер на его спину и поспешно нажал на курок. Звук выстрела в замкнутом пространстве был оглушающим.

Выстрел вышел неудачный — пуля угодила в черепицу, никого не задев, но он имел один важный результат. Люди на галерее начали двигаться, стараясь убраться с линии огня и в то же время продолжая держать на мушке Кокарду и Прутика.

Прутик смотрел на отверстие, ведущее вниз. Оно казалось ему убежищем: если он сможет туда спуститься, то временно будет в безопасности. Морг был сейчас в безопасности, его не было видно; он мог сбивать ловцов мяса по одному, если бы у него хватило духу. Но ему всегда не хватало духу. Прутику вдруг представилось, как Морг сидит там внизу, слишком перепуганный, чтобы еще раз нажать на курок. И на самом деле, картина, сложившаяся в воображении Прутика, была недалека от действительности.

Кокарда также раздумывала, не пришло ли время кинуться вниз. Если она неожиданно бросится бежать, будут ли они стрелять в Прутика как в более легкую цель? Или она сама упадет под пулями? Горилла как-то говорил — а Горилла знал, о чем говорит, — что Лапы замечают быстрое движение и бросаются на бегущего, но если не двигаться, они тебя не заметят. Поэтому Кокарда не двигалась, если не считать спазмов в мочевом пузыре, и надеялась, что Прутик бросится бежать. В конце концов, она женщина, разве нет? Женщина может быть полезной для мужчин разными способами. Если Прутик не будет мешать, она, вероятно, как-нибудь с ними договорится.

— Беги, Прутик, — торопливо шепнула она.

Все эти события: выстрел Морга, размышления Кокарды и теперь — бросок перепуганного Прутика к отверстию, ведущему вниз, — заняли около семи секунд. Все это время никто не обращал внимания, как трещит под тяжестью топочущих ног галерея.

Не думая о том, что они делают, ловцы мяса сгрудились вместе, стреляя по Прутику. Пока тот сломя голову катился вниз, пули били в каменные ступени. Кокарда старательно оставалась неподвижной — теория Гориллы оправдывалась. Затем, когда выстрелы затихли, она повернулась к высокому вожаку, который в это время спустился вниз. Обаятельной улыбкой Кокарда продемонстрировала свое радушие.

— Приятно видеть новые лица, — сказала она.

С оглушительным треском галерея вместе со своим грузом — ловцами мяса обрушилась с высоты в двадцать футов.

— Понимаешь, Горилла, они на нас напали, — с рвением объяснял Прутик, так что мы были вынуждены защищаться.

Горилла, не веря своим глазам, рассматривал лежащие на полу тела. Одиннадцать мертвецов. Защитники колокольни пришли к соглашению, что пленные, даже лежащие без сознания, для них — недопустимая роскошь. Рядом располагалась производящая впечатление груда оружия и амуниции. Вокруг валялось изрядное количество обломков дерева и кусков бывшей галереи, которая, как объяснил Прутик, пострадала в схватке.

— Мы дрались, как львы, — заявил Прутик.

Возразить ему Горилла не мог: все доказательства были налицо. Кокарда казалась не расположенной комментировать события, а Морг пребывал в пьяном бесчувствии. «Кто может быть к нему за это в претензии после такой победы?» — подумал Горилла.

— Слушайте, — сказал он наконец. — Вы справились просто здорово. Я горжусь вами, понимаете?

Следующие несколько дней Горилла оставался дома и помогал восстанавливать галерею. На снежных равнинах стало небезопасно: ловцы мяса появлялись большими отрядами, и Горилла пришел к выводу, что от него будет больше пользы в роли часового. В любое время мог произойти следующий налет. Группа, атаковавшая колокольню, должно быть, сообщила о своих намерениях основным силам, которые, как подозревал Горилла, базировались где-то к северу. Когда бы он ни встречал ловцов с добычей, они всегда направлялись на север.

Как-то утром Горилла вместе с Моргом отправился в обход туннелей и почувствовал тревогу, увидев, как сократились запасы продовольствия.

— Можно пробить взрывами еще туннели, — с надеждой предложил Морг.

— Возможно… Но знаешь, нам придется взглянуть фактам в лицо. Рано или поздно отсюда надо уходить.

Горилла вздрогнул. Привычный к открытому пространству снежных полей, он забыл, как мрачны узкие ледяные туннели. Покачивающаяся лампа осветила слова: «Скобяной магазин Блэка. Оружие, рыболовные принадлежности».

— Как с лодкой, работа продвигается?

— Я последнее время все галереей занимался, — уклончиво ответил Морг.

— А перед этим?

— Сейчас покажу, откуда мы берем дерево. Вот здесь. Береги голову… В свете лампы виднелись штабеля досок, вмерзшие в лед. — Видишь? — Морг ухватил конец доски и потянул. От штабеля отделилось сразу несколько досок, которые холод сковал вместе. — Странно… — сказал Морг.

Позади штабеля во льду была пустота. Что-то вроде пещеры. Виднелась задняя стена. Необычно пахло теплом.

— Закрой эту дыру, — приказал вдруг Горилла. Запаха он не узнал, но где-то в глубинах подсознания сработал рефлекс — а Горилла научился доверять таким предостережениям.

В давние времена, когда Земля была еще теплой и диких животных было много, он, вероятно, смог бы распознать запах животного.

Никто ничего не запоминал надолго, и про пещеру вскоре забыли. Ни Горилле, ни Моргу не пришло в голову, что где-нибудь должен быть другой вход в логово, потому что они не поняли, что это — логово. Горилла был куда больше заинтересован в том, чтобы достичь взаимопонимания с Моргом по проблеме «Снежной принцессы».