"Иллюзии «Скорпионов»" - читать интересную книгу автора (Ладлэм Роберт)

Глава 5

Стемнело. Море было спокойным, луна едва пробивалась сквозь облака. Лодка легонько покачивалась на волнах. Перепутанный убийца сидел на узенькой скамейке на носу моторки с поднятыми руками, щурясь от света мощного фонаря, бившего ему в лицо.

— Опусти руки, — приказал Хоторн.

— Фонарь меня слепит. Уберете его!

— На самом деле это было бы величайшим благом для тебя. Ослепнуть, я имею в виду. Бела ты только не вынудишь меня пристрелить тебя, прежде чем я выброшу тебя за борт.

— Что?

— Всем нам придется умереть. Иногда я думаю, что смерть — это совеем обычное явление.

— О чем вы говорите, синьор?..

— Ты скажешь мне то, что меня интересует, или войдешь на корм акулам. Бели бы ты ослеп, то не увидел бы ряды громадных белых зубов, прежде чем они перекусят тебя пополам. Большие рыбы светятся, ты ведь знаешь это, их хорошо видно в темной воде. Посмотри! Вон видишь спинной плавник? Она, пожалуй, футов восемнадцать, а то и побольше. Сейчас как раз сезон, ты ведь понимаешь это; да? Как ты думаешь, почему именно в это время на островах проводятся соревнования по охоте на акул?

— Откуда мне знать об этом!

— Значит, ты не читаешь местных газет. Да и зачем тебе их читать? В них ведь не пишут о новостях на Сицилии.

— На Сицилии?

— Как бы там ни было, тебе далеко до папского нунция, они, наверное, стреляют лучше... Ладно, деревенщика, возвращайся в реальный мир. Или отправляйся в воду, а из плеча у тебя, как и у меня, будет течь кровь. Порезвишься с большими рыбками, у которых челюсти занимают больше трети туловища.

Бандит мотал головой из стороны в сторону, моргая и пытаясь прикрыть глаза руками от света фонаря.

— Я ничего не вижу!

— Она как раз позади тебя, повернись и увидишь.

— Ради Бога, не делайте этого!

— Почему вы хотели убить меня?

— Нам приказали!

— Кто? — Убийца молчал. — Тебе умирать, а не мне, — сказал Тайрел, поднимая АК-47. — Я прострелю тебе левое плечо, так кровь быстрее распространится в воде. Вообще-то белые акулы любят сначала погрызть немного, так сказать, слегка закусить перед обедом. — Хоторн нажал на спусковой крючок, и, разорвав ночную тишину, пули вспороли воду справа от бандита.

— Нет! Ради Бога, не надо!

— Ох, как же быстро вы вспоминаете о Господе. — Хоторн снова выстрелил, выпустив очередь, и несколько пуль оцарапали плечо бандита.

— Пожалуйста, умоляю вас!

— Моя подруга там внизу голодна. Зачем мне разочаровывать ее?

— Вы... вы слышали о долине?.. — запинаясь, произнес бандит, вспоминая в панике слова, которые слышал раньше. — Про ту, что за морем!

— Я слышал о долине Бекаа, — равнодушно ответил Тайрел. — Она находится за Средиземным морем. Ну и что?

— Вот оттуда и поступают приказы, синьор.

— А от кого? Кто отдает эти приказы?

— Они приходят из Майами, что я могу вам еще сказать? Я не знаю хозяев.

— А почему приказано убить именно меня?

— Не знаю, синьор.

— Бажарат! — крикнул Тайрел и увидел в расширившихся глазах бандита то, что и ожидал увидеть. — Это Бажарат, так?

— Да, да. Я слышал это имя, но больше ничего не знаю.

— Значит, говоришь, из долины Бекаа?

— Пожалуйста, синьор! Мне просто дали задание, что вы хотите от меня?

— Как вы нашли меня? Вы следили за женщиной по имени Доминик Монтень?

— Нет, мне незнакомо это имя.

— Врешь! — Тайрел снова дал очередь, но он больше же целился в плечо бандиту, а просто хотел нагнать на него страху.

— Клянусь вам! — вскричал перепуганный бандит. — За вами велась слежка.

Потому что и они знали, что я разыскиваю Бажарат?

— Не знаю как, но они вышли на вас, синьор.

— Понятно, — сказал Тайрел, разворачивая лодку.

— Вы не убьете меня?.. — Хоторн отвел луч фонаря от лица незадачливого убийцы, и тот закатил глаза в молитве. — Вы не скормите меня акулам?

— Ты умеешь плавать? — спросил Тай, не удостоив его ответом.

— Конечно, — ответил бандит, — но не в этих водах, тем более что я ранен.

— Ты хороший пловец?

— Я сицилиец, из Мессины. Мальчишкой нырял за монетками, которые туристы бросали с кораблей.

— Это хорошо, потому что я собираюсь высадить тебя в полумиле от берега. Дальше тебе придется добираться вплавь.

— В обществе акул?

— В этих водах уже двадцать лет нет акул. Их отпугивает запах кораллов.

Убийца с Сицилии лгал, и Хоторн понимал это. Тот, кто подстроил покушение на его жизнь, заплатил за то, чтобы закрыть целую гавань. Люди из долины Бекаа не могли сделать этого, скорее всего, здесь действовала мафия. Здесь был кто-то, кто хорошо знал острова и знал, на какие нажимать кнопки. Но кто бы это ни был, он защищал Бажарат. Хоторн нашел в мастерской запачканный комбинезон и натянул его, а потек, стоя за углом мастерской, наблюдал, как измученный бандит выбрался на берег и рухнул на песок, переводя дыхание. Пиджак и ботинки он сбросил, но оттопыривающийся карман брюк говорил о том, что он переложил туда то, что посчитал необходимым иметь при себе. На это Тайрел и рассчитывал, потому что почтовый голубь без капсулы был просто бесполезной птицей.

Прошло две минуты, освещенный прожекторами бандит поднял голову. Медленно, морщась от боли, он поднялся на ноги, огляделся по сторонам, явно пытаясь сориентироваться на местности. Взгляд бандита остановился на мастерской. Именно там они с приятелем начинали эту операцию. Там находился рубильник, включающий прожектора, а еще на верстаке там стоял телефон... Вспоминая ловушки, которые ему приходилось устраивать в Амстердаме, Брюсселе и Мюнхене, Тайрел подумал, что в таких ситуациях объект ведет себя как запрограммированный робот. Он должен подчиниться своему инстинкту самосохранения, и бандит именно так и поступил.

Сицилиец пробежал через пляж к ступенькам, ведущим в мастерскую. Держась за перила, он начал вскарабкиваться по лестнице, зажимая рукой свою пустяковую рану и морщась от боли. Тайрел улыбнулся: его собственную рану промыло морской водой, и кровь едва сочилась. Конечно, им обоим не помешала бы перевязка, но уж больно сицилиец драматизировал ситуацию.

Бандит добрался до мастерской, распахнул ударом дверь и ворвался внутрь. Через несколько секунд прожектора погасли, и в мастерской загорелся свет. Хоторн подобрался к открытой двери мастерской, прислушиваясь к разговору бандита с оператором телефонной станции.

— Да-да, это в Майами, номер... номер... — Сицилиец дважды повторил номер телефона, который твердо запечатлелся в памяти Тайрела. — Чрезвычайная ситуация! — закричал бандит, когда его соединили с Майами. — Соедините меня с падроне через спутник! Быстрее! — Прошло некоторое время, бандит вроде бы успокоился, но вдруг снова закричал:

— Падроне, случилось невероятное! Скоццци мертв! Это дьявол из преисподней!

Тайрел понимал не все, что кричал по-итальянски в трубку сицилиец, но он и так выяснил достаточно. У него был номер телефона в Майами, и еще он знал теперь, что существует какой-то падроне, с которым связываются через спутниковую связь. Наверняка этот человек был где-то здесь, на островах, а он помогал и действовал заодно с террористкой Бажарат.

— Я понял! Нью-Йорк. Отлично!

Бандит повесил трубку и решительно направился к двери. Тайрел подумал, что последние его слова понять было нетрудно. Ему приказала сматываться в Нью-Йорк, где он мог затаиться до поры. Хоторн поднял один из старых заржавевших якорей, лежавших возле стены мастерской, и, когда убийца показался в дверях, швырнул якорь в ноги бандиту, разбив ему оба колена.

Бандит заорал, рухнул на деревянный настил и потерял сознание.

— Чао, — сказал Хоторн, перевернул тело, сунул руку в карман брюк бандита и вытащил все, что там было. Взглянув с отвращением на владельца вещей, Тайрел принялся рассматривать их: толстый черный молитвенник на итальянском языке, четки, кошелек, в котором лежало девятьсот французских франков — примерно сто восемьдесят долларов. Ни бумажника, ни документов — «омерта», закон молчания, закон тайны.

Тайрел забрал деньги, поднялся и пошел. Ему каким-то образом надо было раздобыть самолет и пилота.

Из дверей кабинета в отделанный мрамором зал, где ожидала Бажарат, выехала немощная фигура в инвалидном кресле.

— Баж, тебе следует немедленно исчезнуть отсюда, — резко сказал падроне. — Прямо сейчас. Самолет будет здесь в течение часа. Из Майами мне в помощь высланы два человека.

— Вы сошли с ума, падроне! По вашему указанию я наладила связи, через три дня люди прилетят сюда для встречи со мной. Мой счет в банке Сен-Бартельми вполне надежен, по бумагам ничего проследить нельзя.

— У них может появиться другой след, дочь моя. Скоцци мертв, его убил твой Хоторн. Маджио в панике звонил с Сабы, кричал, что твой любовник просто дьявол из преисподней!

— Он обычный человек, — холодно ответила Бажарат. — Почему они не убили его?

— Я тоже хотел бы это знать. Но тебе надо уезжать. Немедленно!

— Падроне, ну как вы могли подумать, что Хоторн когда-нибудь сможет связать вас со мной или, что еще более невероятно, связать Доминик Монтень с Бажарат? Ведь только в полдень мы с ним любили друг друга, и он уверен, что я уехала в Париж! Этот глупец без ума от меня!

— А что, если он умнее, чем мы предполагаем?

— Исключено! Он просто раненое животное, нуждающееся в убежище.

— А как насчет тебя, моя единственная дочь? Я хорошо помню, как несколько лет назад ты тут распевала песни от счастья. Ты очень тревожилась за этого человека.

— Не смешите меня! Несколько часов назад я была готова убить его, но вспомнила, что портье знал о моем присутствии в номере... Вы одобрили мое решение, падроне, и даже похвалили за осторожность. Ну что еще вам сказать?

— Тебе не надо ничего говорить, Баж. Говорить буду я. Завтра утром самолет доставит тебя на Сен-Бартельми, ты получишь деньги, а потом тебя отвезут в Майами или в любое другое место по твоему выбору.

— А как же мои контакты? Они надеются найти меня здесь.

— Я позабочусь об этом. Я дам тебе номер телефона, и, пока с тобой не свяжутся высшие руководители, эти люди будут выполнять твои распоряжения... Ты ведь все-таки моя единственная дочь, Анни.

— Падроне, телефон! Я знаю, что надо делать.

— Надеюсь, что ты сначала расскажешь мне об этом.

— У нас с вами есть друзья в Париже?

— Конечно.

— Отлично!

Хоторну очень нужно было найти самолет и пилота, но у него было и еще более важное дело: презренный предатель капитан Генри Стивенс из военно-морской разведки США. Призрак Амстердама внезапно восстал, как волшебная птица Феникс из пепла несбывшихся надежд. События на острове и исчезновение Доминик очень напоминали те ужасные события, которые привели к смерти его жены. Если Стивенс имел хоть отдаленное отношение в теперешнем событиям, Тайрелу необходимо было знать это! Он дал сто франков и назвал свое имя в бывшее звание оператору диспетчерской вышки на аэродроме. Вышкой это сооружение можно было назвать, но вот диспетчерской вряд ли, потому что от оператора требовалось одно — зажигать свет на взлетной полосе. Диспетчер позволил Тайрелу воспользоваться телефоном. Держа в памяти номер в Майами, Хоторн позвонил в Вашингтон.

— Министерство военно-морского флота, — ответил голос за много миль к северу от острова Саба.

— Первый дивизион, управление разведки, пожалуйста. Код допуска четыре ноль.

— У вас срочное дело, сэр?

— Да.

— Первый дивизион, — послышался второй голос через несколько секунд. — Я правильно понял, что код четыре ноль?

— Правильно.

— Что у, вас за вопрос?

— Об этом я могу сообщить только лично капитану Стивенсу. Пригласите его. Прямо сейчас.

— У него срочная работа на другом этаже. А кто вы?

— quot;Амстердамquot;, так и передайте. Он будет рад, если вы поспешите.

— Посмотрим. — Офицеру разведки действительно пришлось убедиться, что дело срочное, потому что уже через несколько секунд в трубке звучал голос Стивенса.

— Хоторн?

— Я так и подумал, что ты уловишь связь между Амстердамом и мной, сукин сын.

— Что это значит?

— Черт побери, ты прекрасно знаешь, что его значат. Твои пешки разыскали меня, а так как твое подленькое quot;яquot; не может пережить того, что МИ-6 завербовала меня, ты на всякий случай схватил ее, потому что знаешь, что тебе я ничего не скажу! Я отволоку тебя в трибунал, Генри.

— Вот те раз! Да я понятия не имею ни о твоих делах, ни о том, кто такая «она». Я вчера провел два часа у директора ЦРУ, пытаясь хоть что-то выяснить у него, потому что ты даже не пожелал говорить со мной. А теперь ты несешь что-то о том, что тебя разыскали черт знает где и похитили женщину, о которой мы даже никогда не слышали. Прекрати молоть чушь!

— Ты проклятый лжец. Ты обманул меня в Амстердаме.

— У меня были доказательства, и ты их видел.

— Ты их сфабриковал.

— Я ничего не фабриковал, Хоторн, мне их подсунули уже сфабрикованными.

— А сейчас все повторяется точно так же, как и в случае с Ингрид?

— Чушь! Я повторяю тебе, у нас нет на островах никого, кто знал бы что-нибудь о тебе или об этой женщине!

— Вот ты действительно несешь чушь! Мне сюда звонила куча твоих клоунов, пытаясь поведать мне сказку о панике в Вашингтоне. Они знали, где я нахожусь, а остальное уже было просто, даже для них.

— Значит, они знают то, чего не знаю я! Сегодня утром у меня совещание с моими клоунами, как ты их назвал, и, может быть, они мне все расскажут.

— Они, наверное, проследили меня до Сен-Бартельми, увидели ее со мной и схватили, когда она ушла.

— Тай, ты не прав! Я признаюсь, конечно, что мы чертовски старались заполучить тебя обратно. Почему бы и нет? Ты живешь в этом районе, у тебя там все схвачено, и мы были бы дураками, если бы не попытались воспользоваться этим. Но нам это не удалось. Англичанам и французам удалось, а нам нет! И у нас там нет никого, кто знал бы тебя как... как ты обычно говорил в таких случаях?.. Ах да — как облупленного.

— Меня совсем не трудно, найти, я ведь даже даю рекламные объявлениям газетах.

— Но, учитывая тот факт, что мы нуждаемся в твоей помощи, мы уж никак не стали бы похищать твою женщину, чтобы допросить ее. Это уж слишком глупо... Тай, ты снова пьешь?

— Редко, и это не имеет отношения к делу.

— Возможно, что имеет.

— Не имеет. Если бы я пил, то не мог бы плавать, и ты знаешь об этом.

— Но сейчас у тебя есть причина.

— Да, есть, — тихо ответил Хоторн. — Сегодня она возвращается в Париж, а оттуда в Ниццу. Она не хотела уезжать.

— Может быть, она просто не хотела, чтобы ваше расставание затянулось.

— Я не могу поверить в это, просто не хочу.

— А может быть, виной всему все-таки твои выпивки?

— Ты понимаешь, — в голосе Хоторна уже не было агрессивности, — один раз она уже поступала так. Просто исчезла, и все.

— Готов поспорить на свою пенсию, что и в этот раз она поступила так же. Позвони ей вечером в Париж, думаю, что ты найдешь ее там.

— Я не могу, не знаю фамилии ее мужа.

— У меня нет слов, коммандер.

— Ты не понимаешь...

— А я и не стараюсь понять.

— Мы возвращаемся на четыре... пять лет назад.

— Но сейчас я действительно ни при чем. Ты ведь тогда ушел от нас.

— Да, я ушел. Ушел, потому что почуял что-то нечистое там, в Амстердаме, и это чувство будет преследовать меня до конца жизни.

— Здесь я тебе ничем помочь не могу, — сказал глава военно-морской разведки после нескольких секунд молчания.

— Я и не ожидал от тебя этого. — Снова наступило молчание.

— Ты добился каких-нибудь успехов, работая с МИ-6 и Вторым бюро? — спросил наконец Стивенс.

— Да, не далее как час назад.

— По предложению директора ЦРУ Джиллетта я разговаривал с Лондоном и Парижем. Понимаю, что тебе нужны подтверждения, но поскольку я ближе всех к тебе, то мне поручено снабжать тебя всем необходимым.

— Подтверждения мне не нужны. Ты затянешь себе петлю на шее, если будешь лгать в ситуации, неподконтрольной тебе. На это ты не пойдешь.

— Знаешь что, Хоторн, — спокойно сказал Стивенс, — ты зашел слишком далеко, и мне надоело выслушивать твою чепуху.

— Ты будешь слушать все, что я говорю, Генри, quot;давай сразу уясним это! Ты просто винтик в системе, а я независимый человек, заключивший контракт, и не забывай об этом! Я буду отдавать тебе приказы, а ты мне не будешь, питому что, если попытаешься, я просто все брошу. Ты понял?

В их разговоре возникла третья по счету продолжительная пауза, потом шеф военно-морской разведки нарушил молчание.

— Ты хочешь мне что-нибудь сообщить?

— Ты прав, черт побери, и я хочу, чтобы вы немедленно начали действовать. У меня есть номер телефона в Майами, по которому осуществляется связь через спутник с телефоном где-то здесь, на островах. Мне нужно, чтобы вы как можно быстрее установили его местонахождение.

— Бажарат?

— Похоже. Записывай номер телефона. — Тайрел назвал номер, заставил Генри для надежности повторить его, потом продиктовал номер телефона вышки на аэродроме Сабы. Он уже собирался положить трубку, как Стивенс остановил его.

— Тайрел! Несмотря на наши разногласия... я имею в виду, что... ты не мог бы мне рассказать в чем дело?

— Нет.

— Но почему? Я теперь официально осуществляю связь между вами, у меня есть допуск и полномочия от всех правительств. Ты ведь очень хорошо знаешь, что такое «винтик». Меня постоянно будут теребить, требуя объяснений.

— А это значит, что секретные доклады будут гулять туда-сюда, так?

— С соблюдением максимальной конфиденциальности. Это обычная процедура, ты ведь знаешь.

— Тогда я категорично заявляю — нет. Пусть люди долины Бекаа вынюхивают то, что знаешь ты, но только не то, что знаю я. Я видел их чертовы щупальцы, протянутые от Ливана до Бахрейна... от Женевы до Марселя... от Штутгарта до Локерби. Задание ты получил, Генри, но знать ты о нем ничего не будешь. Если что-то быстро выяснишь, звони мне на Сабу, а если позже, то в яхт-клуб на Верджин-Горду.

В течение следующих полутора часов на аэродроме острова Саба приземлились три частных самолета, но никто из пилотов, несмотря на просьбы, угрозы и денежные посулы Хоторна, не согласился лететь с ним на Горду. По сведениям диспетчера, четвертый, и последний, самолет должен был прибыть примерно через тридцать пять минут. После его прилета полоса закрывалась на ночь.

— А он будет связываться с вами перед посадкой?

— Конечно, сейчас ведь уже темно. А если поднимется ветер, мне надо будет сообщить ему направление и скорость.

— Когда пилот выйдет на связь, мне бы хотелось поговорить с ним.

— Хорошо, если этого требуют правительственные интересы.

Примерно через сорок минут заговорило радио в диспетчерской:

— Саба, я FO 465, лечу из Ораньестада, захожу на посадку. Условия нормальные?

— Еще десять минут, и у вас вообще не было бы никаких условий. У нас строгие правила. Вы опаздываете.

— Успокойся, парень, у меня щедрые пассажиры.

— Что-то я не знаю ваш самолет...

— Мы только начали летать. Я вижу огни. Повторите, все нормально? Совсем недавно была чертовски плохая погода.

— Все в порядке, только с вами хочет переброситься парой слов один человек.

— Черт побери, да ты знаешь, с кем говоришь...

— Я коммандер Хоторн, ВМС США, — сообщил Тайрел, беря в руки микрофон. — У нас здесь, на Сабе, чрезвычайная ситуация, и я хотел бы, чтобы ваш самолет отвез меня на Верджин-Горду. Летный план будет утвержден, а потеря времени и неудобства будут компенсированы. Как у вас с топливом? Мы подгоним заправщик, если требуется.

— А-а, морячок! — раздался в ответ возбужденней крик из громкоговорителя. Хоторн посмотрел в большое, до потолка, окно, выходящее на взлетную полосу, и, к своему изумлению, увидел, что огни снижающегося самолета пошли вверх, потом свернули направо, и самолет с максимальной скоростью стал удаляться от острова.

— Черт побери, да что же он делает? — закричал Тайрел. — Что вы делаете, пилот? — повторил он в микрофон. — Я же сказал вам, что у нас чрезвычайная ситуация!

Ответом ему была полная тишина.

— Он не захотел садиться здесь, — сказал диспетчер.

— Но почему?

— Может, из-за разговора с вами? Он сказал, что летит из Ораньестада. Может быть, так, а может быть, и нет. Вполне вероятно, что он летит с Вьекеса, а это может означать, что с Кубы.

— Сукин сын! — Хоторн шлепнул рукой по стулу. — Чем вы тут занимаетесь?

— Не кричите на меня. Я докладываю каждый день, но власти меня не слушают. Сюда все время прилетают подозрительные самолеты, но никто об этом и слышать не хочет.

— Извини, — сказал Тайрел, глядя на озабоченное лицо диспетчера. — Мне надо позвонить еще в одно место.

— Звоните, коммандер, Я записал ваше имя, так что мое начальство представит счет флоту, а не мне.

— Флот все оплатит, — заверил Тайрел, набирая номер телефона на Верджин-Горде.

— Тай-бой, где ты, черт побери? — крикнул в трубку Марти. — Ты ведь должен быть здесь.

— Я не могу... не могу найти самолет, чтобы вылететь с Сабы, Уже три часа пытаюсь.

— Да, на этих мелких островах полеты рано прекращаются.

— Ладно, доживу до утра, но если и утром не найду самолет, тогда позвоню вам, чтобы прислали с Горды.

— Не волнуйся... Но для тебя есть сообщение, Тай.

— От человека по фамилии Стивенс?

— Если он из Парижа. Портье позвонил мне четыре часа назад и спросил, здесь ли твоя яхта, а потом поговорил с твоим другом Куком. Но я сказал, что все сообщения для тебя должны поступать ко мне, и вот оно у меня. От Доминик, с номером телефона в Париже.

— Давай быстрее! — Хоторн схватил со стола карандаш, механик медленно продиктовал ему номер. — И еще одно. Подожди минутку. — Хоторн повернулся к диспетчеру. — Ночью я наверняка не смогу улететь. Где бы я мог остаться до утра? Это важно.

— Если это важно, то вы можете переночевать здесь. Тут в задней комнате стоит кровать, но есть вам, кроме кофе, будет нечего. Мое начальство представит счет флоту и само получит денежки... Я вас здесь закрою, а утром принесу что-нибудь поесть. Прихожу я в шесть утра.

— И вы получите компенсацию лично от меня.

— Заманчиво.

— Напомните, какой здесь номер телефона? — Диспетчер назвал номер, и Хоторн продиктовал его Марти. — Если кто-нибудь будет звонить мне, дай ему этот номер, хорошо? И спасибо за все.

— Тай-бой, — настороженно произнес механик, — ты не влез ни во что опасное?

— Надеюсь, что нет, — ответил Хоторн, положил трубку и сразу же набрал номер телефона в Париже.

— Алло, особняк де Кувье, — раздался в трубке женский голос.

— Будьте любезны, мадам, — ответил Тайрел, переходя на французский, — пригласите, пожалуйста, мадам Доминиик.

— Очень жаль, месье, но только мадам Доминик приехала, как позвонил ее муж из Монте-Карло и настоял на том, чтобы она немедленно отправилась к нему... Я доверенное лицо мадам, могу я спросить вас: вы тот самый человек с островов?

— Да.

— Она просила передать вам, что у нее все в порядке и что она вернется к вам, как только сможет. Хвала Господу, месье, вы тот человек, который ей нужен и которого она заслуживает. Меня зовут Полин, и вам не следует ни с кем разговаривать в этом доме, кроме меня. Может быть, установим какой-нибудь пароль, на тот случай, если не будет, возможности связаться с мадам?

— Я знаю такой пароль. Я скажу, что звонит Саба. И передайте ей, что я ничего не понимаю. Ее здесь не было!

— Уверена, что на это была определенная причина, месье, мадам наверняка объяснит вам ее.

— Буду считать вас своим другом, Полин.

— Навсегда, месье.

На своем острове падроне, насвистывая и хихикая, в сопровождении нового помощника подъехал к телефону и набрал номер гостиницы на СенБартельми.

— Ты была права, моя единственная дочь! — крикнул он, когда на другом конце сняли трубку. — Он клюнул на это! Попался на крючок, как говорят американцы. Теперь в Париже у него есть доверенные друг по имени Полин!

— Ну конечно, мой единственный отец, — сказала Бажарат, — но сейчас меня больше тревожит другая проблема.

— Что за проблема, Анни? Ты доказала, что твоя интуиция не подводит тебя.

— Они устроили временно штаб-квартиру в яхт-клубе на ВерджинГорде... Но что им сообщили из МИ-6? Или из американской разведки?

— Что ты хочешь от меня?

— Пошлите людей из Майами или Пуэрто-Рико, пусть они выяснят, что там творятся.

— Считай свою просьбу выполненной, дитя мое.

В четыре часа утра тишину в пустынной диспетчерской разорвал звонов телефона. Хоторн в панике вскочил с кровати, моргая и пытаясь сосредоточиться. Он подбежал к телефону, стоящему на столе.

— Да? — крикнул он, мотая головой, чтобы прогнать остатки сна. — Кто это?

— Это Стивенс, ублюдок, — раздался голос шефа разведки из Вашингтона. — Черт побери, я торчу на работе уже почти десять часов, и когда-нибудь тебе придется объяснить моей жене, которая по непонятным мне причинам очень тебя любит, что я работал на Хоторна, а не флиртовал с несуществующей подружкой.

— Тому, кто употребляет слово «флиртовал», не о чем беспокоиться. Что у тебя?

— Запрятано все так глубоко, что для раскопок потребуется археолог. Естественно, что майамский номер не зарегистрирован.

— Надеюсь, это не стало для тебя неразрешимой проблемой? — подковырнул Хоторн.

— Конечно, нет. Телефон установлен в популярном ресторане «Веллингтон» на Коллинз-авеню, только владелец ничего не знает об этом, потому что никогда не получает счета. Все оплачивает бухгалтерская фирма, которая ведет его дела.

— Линию можно проследить.

— Ее и проследили. До яхты в майамской гавани, на которой установлен автоответчик. Владелец яхты бразилец, в настоящее время находится в Бразилии.

— Но этот бандит говорил не с машиной, — настаивал Хоторн, — кто-то отвечал ему.

— Я в этом не сомневаюсь. Просто этому человеку приказали быть на яхте в то время, когда будет звонить твой бандит.

— Значит, ты ничего не выяснил.

— Я этого не говорил, — поправил его Стивенс. — Мы позвонили нашим электронщикам, у которых есть все это чудодейственное оборудование. Мне сказали, что они разобрали автоответчик по частям, как швейцарские часовщики, опробовали несколько сотен программ и, наконец, провели, как они это называют, анализ спутникового луча.

— А что это все значит?

— Это значат, что они стали работать с картой, исходя из возможностей спутниковой трансляции, в результате чего район возможного приема сузился у них примерно до сотни квадратных миль от Анегадского пролива до острова Невис.

— И что же дальше?

— А вот что. Первое: яхта с этого момента находится под постоянным наблюдением. Бели кто-то появится рядом с, ней, то будет схвачен, а уж там его расколют — с помощью химии или других средств.

— А второе?

— Боюсь, что второе поможет меньше. На базе ВВС Патрик есть самолеты, способные перехватывать спутниковые трансляции, но, чтобы засечь приемные антенны, трансляция должна быть активной. Мы задействуем и эти самолеты.

— Но тогда они будут заглушать все трансляции в обеих точках.

— На это мы и рассчитываем. Кто-то должен будет проверить яхту и автоответчик, они вынуждены будут сделать это. В автоответчике мы устроили короткое замыкание, так что обязательно кто-то должен будет прийти выяснить в чем дело и прослушать полученные сообщения. Это дураку понятно, Тай. Они не знают, что мы их обнаружили, и как только кто-то приблизится к яхте, мы его схватим.

— Что-то здесь не так, — сказал Хоторн. — Что-то не так, но я не знаю что.

Луна уже покидала небо над Майами, и на востоке, на горизонте, брезжил рассвет. На яхте, стоящей в гавани, была установлена телескопическая видеокамера, и все происходящее на ней отражалось на экране, находившемся на складе, который располагался в двухстах ярдах от причала. На складе бодрствовали трое агентов ФБР, на столе у них стоял красный телефон всего с одной черной кнопкой, при нажатии которой их моментально соединяла с ЦРУ и Управлением военно-морской разведки в Вашингтоне.

— Черт побери, — сказал один из агентов, поднимаясь, чтобы открыть дверь, — принесли пиццу, но я не собираюсь один за все расплачиваться.

Его коллеги сидели в креслах и зевали, когда дверь открылась.

Огонь из автомата был точным и смертельным. Через несколько секунд все трое агентов валялись на полу, истекая кровью. На телеэкране было видно, как яхта взлетела на воздух, высокие языки пламени взметнулись в небо.