"Нефритовая звезда" - читать интересную книгу автора (Коултер Кэтрин)

Глава 16

Увидев Брента Хаммонда, Джул подумала, что никогда еще не встречала мужчины красивее: высокий, стройный. Невероятно темные синие глаза светились от удовольствия и гордости, когда он слушал, как его жена Байрони рассказывает Сэкстонам и Майклу про Уэйквиль.

— Так что, как видите, — закончила Байрони, — у нас не только вот-вот родится ребенок, но мы еще и обзавелись семьей из четырех сотен бывших рабов. Поэтому нас так долго и не было.

— Уэйквиль, — повторил Дел Сэкстон. — Красиво звучит. Ну а теперь, мой дорогой мистер Хаммонд, пришло время поговорить о финансах.

Брент Хаммонд усмехнулся:

— Ну, Дел, разве что немного. Люди у нас знающие, опытные, но, думаю, нужен кредит для закупки семян, оборудования и лесоматериалов. Я истратил почти все деньги на покупку земли и палаток. Почва там плодороднейшая! Господи, мне кажется, достаточно втоптать любое семечко каблуком ботинка, и уже через три месяца можно собирать урожай…

— Огромных помидоров, — продолжила Байрони, — капусты, любых овощей! Свою задолженность мы покроем моментально…

— И еще нужно будет построить дома, магазины и церковь, — сказал Брент.

— Да, вы развернули тут перед нами настоящее представление, — сказал Сент, улыбаясь то Бренту, то Байрони, — вот только я забыл купить билет.

Джул во все глаза смотрела на эту пару. Они только что перевезли бывших рабов в Калифорнию и планировали строительство своего собственного города!

— Если бы у меня было много денег, я бы обязательно пожертвовала их на такое дело, — сказала она Байрони. — Зато у меня очень много свободного времени, так что я могла бы вам чем-нибудь помочь.

Байрони похлопала ее по руке:

— Джул, я очень ценю твое предложение, и можешь быть уверена, скоро обращусь к тебе за помощью. — Она вдруг моргнула и рассмеялась. — Брент, он пошевелился!

Брент Хаммонд лениво посмотрел на жену.

— Он всегда шевелится, когда мы находимся в компании. Сент, что ты посоветуешь? Немного бренди, чтобы успокоить хулигана?

— Оставьте малыша в покое, пускай поворочается. Байрони, как ты себя чувствуешь?

Байрони счастливо кивнула:

— Меня ни разу не тошнило. Но, Сент, кто меня беспокоит, так это Брент. Он сведет меня с ума! Можно подумать, что до меня никто никогда не рожал детей.

— По крайней мере от меня, — сказал Брент. — Я не уверен, что ты отлично справилась со своей половиной дела.

Посмотрев на мужа, Джул подавила минутную грусть. С высоты своего роста он глядел на Байрони Хаммонд.

— Брент считает, — сказала Чонси Джул, — что остальные мужчины следуют средневековым картинам, на которых зачатие происходит через ухо.

— Любимая, — засмеялся Дел, — это совсем недамское замечание. Даже Сент зарумянился, а уж лицо Джул стало таким же ярким, как и волосы.

Нисколько не смущенный, Сент сказал:

— Я только попытался представить себе, как бы это происходило.

Джул вздохнула:

— Ты невыносим!

— Я возмутителен, дорогая, но только для того, чтобы не отстать от Чонси. — Он повернулся к Бренту:

— Ты не собираешься продавать «Дикую звезду»?

Брент задумался.

— Мы еще не решили. Я понимаю, что Мэгги хотела бы выкупить ее, но она приносит стабильный доход. А я не хочу, чтобы мы голодали в Уэйквиле.

— Байрони, — сказал Сент, — пока я не забыл, зайди ко мне завтра. Мне нужно убедиться, что с тобой все в порядке.

Впервые Джул почувствовала, что ее муж был не только мужчиной, но еще и доктором и что он видел и трогал других женщин. Она услышала, как он говорил Бренту:

— Мне кажется, что, кроме медицинской помощи, твоим людям нужна одежда. Если хочешь, я подпишу у Джейн контракт на пошив одежды.

— А я уговорю Хораса вложить половину суммы, — сказал Дел.

— Я думаю, смогут помочь еще Банкер Стивенсон, Сэм Брэннон и Джеймс Кора.

— Бал! — воскликнула вдруг Чонси. — Нужно устроить благотворительный бал!

— Костюмированный, дорогая? — спросил Дел. — Как во время нашей первой встречи?

— Да, только я попросила бы тебя, дорогой мой, не напоминать мне о том вечере!

— Ты пронзила тогда мое сердце, — сказал он, приложив руку к груди.

— Можно пригласить высший свет, пускай потратятся. И тогда Уэйквиль скоро появится на карте, — сказал Сент.

— Пригласим Лойда Маркса, — прибавила Чонси. — Он рисует карты, — пояснила она Джул.

— Нужно намекнуть Банкеру, что мы приложим все усилия, чтобы найти Пенелопе мужа в Уэйквиле, — сказал Сент.

— Если бы нам только удалось уговорить Тони Доусона быть хоть чуточку похитрее, они с Пенелопой составили бы отличную пару.

Разговоры о предстоящем бале продолжались еще несколько часов. Лидия подала всю еду, которая только была припасена, и опустошила запасы напитков. Когда последние гости разошлись, Джул, вздохнув, пошла обратно в гостиную.

— Какой развал, — сказал Сент, следуя за женой. С минуту помолчав, Джул повернулась к мужу и выпалила:

— Что ты будешь делать с Байрони?

— Делать? О чем ты? — удивился Сент.

— О том, что она беременна!

— А, понятно, — сказал он. Подойдя к своей смущенной жене и взяв ее руки в свои, он заговорил:

— Да, она беременна. И я буду осматривать ее очень тщательно. Она моя пациентка, и я хочу, чтобы роды прошли как можно успешнее, а ребенок был здоровым. Вот и все…

— Ты не… то есть ты не будешь трогать… Сент перебил ее:

— Джул, присядь, пожалуйста.

Джул повиновалась. Сент встал около камина.

— Дорогая моя, можешь не сомневаться в том что я не раб похоти. Как я уже говорил тебе, за пределами кабинета Байрони — мой хороший друг. А в кабинете она — мой пациент.

— Но она очень красивая!

— Согласен. Тебя беспокоит, что мои прикосновения будут интимными?

— Да.

— Хорошо, это серьезный разговор. В медицинском училище, уже очень давно…

— Не более девяти лет назад!

— Хорошо, допустим. Девять лет назад, когда я был скорее не доктором, а неопытным юношей, мое смущение перед пациентками было гораздо сильнее, чем их. Именно смущение, но не похоть. Помню даже, как однажды у меня тряслись руки и лицо было красным, как свекла. Но девушка, которую я осматривал, была очень тяжело больна и верила, что я смогу облегчить ее страдания. А то, что я был молодым человеком, ни капли не смущало ее. От боли смущение пропадает, понимаешь?

Джул опустила голову.

— Ты, наверное, считаешь меня очень глупой.

— Да нет, что ты… совсем чуть-чуть, дорогая моя. Я понимаю, что тебе, как моей жене, трудно поверить в то, что для меня нет разницы между пациентами женского рода и мужского. Но это действительно так.

— Но я тебе не жена, — сказала она, закусив нижнюю губу.

— Как это не жена?! Конечно же, ты моя жена, — резко сказал Сент, не поняв смысла сказанных Джул слов. — Теперь ты веришь мне? Доверяешь?

— Конечно, доверяю. Прости меня, Майкл.

Она дотронулась до великолепного изумрудного ожерелья, подаренного им две недели назад. Он был с ней так великодушен, так добр, а она допрашивала его, как глупая, сварливая жена. Ей хотелось снова извиниться, но вместо извинений с губ слетел вопрос:

— Ты виделся с Джейн Браниган?

— Да, — спокойно ответил Сент. — Я мог бы и тебя взять с собой, но решил, что это будет не очень мудро.

— Ты целовал ее? — спросила Джул дрожащим голосом.

— Нет.

— Хотел поцеловать?

«Да, — подумал он, — хотел!» Он умирал от желания и не знал, как с этим бороться, потому что поклялся Джул в верности.

— Нет, — опять соврал он.

— А если бы Джейн заболела, ты бы чувствовал что-нибудь, дотрагиваясь до нее?

— Конечно, чувствовал бы. Джул, она мне нравится, и я бы сильно испугался, если бы она чувствовала себя настолько плохо, что требовалась бы моя помощь.

— А если бы я заболела? Сент улыбнулся:

— Я бы до смерти испугался. Так что не болей, договорились?

У Джул возникло чувство, будто она вырыла яму в десять футов глубиной, упала туда и тщетно пытается выбраться.

— Скоро должен приехать Томас, — сказала она.

— Да, должен, — обрадовался Сент смене темы разговора. — Я уже думал о нем и решил, что лучшим для него было бы поехать на восток, например в Нью-Йорк, и поступить в медицинское училище.

— Но он еще так молод!

— Да нет, он уже достаточно взрослый. Ему двадцать два?

Джул кивнула.

Сент поймал себя на том, что внимательно рассматривает ее. Она была прекрасна, как всегда, но в то же время казалась ему слишком бледной и похудевшей. Он нахмурился. Вроде бы она не была одинока. Чонси и Агата проводили с ней много времени. Джул очень часто ходила к Чонси поиграть с Александрой. А теперь, когда вернулись Брент с Байрони, она наверняка подружится и с Байрони.

Сент с трудом удерживался, чтобы не дотрагиваться до жены. Ему было тяжело выносить все это. Ложась спать, он всегда закрывал дверь — еще один барьер, разделяющий их. Просыпаясь ночью, тяжело дыша, мучаясь желанием, он видел закрытую дверь, и это удерживало его от того, чтобы не броситься к Джул.

— Джул, — спросил он вдруг, — ты счастлива? Он увидел, как она вздрогнула, не глядя на него.

«Нет, я чувствую, будто живу вполсилы. Я боюсь, что Уилкс схватит меня, как только я выйду из дома, боюсь, что Уилкс пришлет к тебе людей».

— Конечно, счастлива, — ответила она, с усилием поднимая глаза.

Сент видел испуг в ее взгляде, но сделать ничего не мог. Он винил себя, готовый кричать от бессилия. Сколько еще они будут жить так? Сент понимал, что ей нужно время, чтобы все забыть, но как тяжело ждать! Он сказал сдержанно и очень спокойно:

— Я хочу, чтобы ты была счастлива.

— Да, — сказала Джул, — я знаю.

За день до благотворительного бала Томас Дюпре приехал в Сан-Франциско. Он выглядел здоровым, красивым и загорелым, только немного прихрамывал. Джул собиралась не оставлять его без внимания. Сент радовался, видя, как жена, румяная от счастья, смеется и трещит как сорока. Он сидел, пил бренди и смотрел на довольных брата с сестрой. В отличие от Джул у Томаса были темно-рыжие волосы и карие глаза, но у обоих были одинаковые упрямые подбородки.

— Должен сказать тебе, Томас, — вставил Сент во время затишья в их разговоре с Джул, — что ты выглядишь намного лучше, чем я ожидал. Больше не болит?

— Ни капельки, Сент. Преподобный Болдуин дал заключение о состоянии моего здоровья три недели назад. Он сказал, что заживление идет хорошо, только посоветовал мне потолстеть перед тем, как поеду в Сан-Франциско. Болдуин сказал, что ты будешь обвинять его, если я появлюсь у тебя на пороге тощий, как смерть. Джул, — обратился Томас к сестре, — отец отрекся от нас обоих, но не думаю, что для тебя это теперь имеет значение.

— Нет, пожалуй, — согласилась Джул. — Томас, а как там Сара? Счастлива, с ней все в порядке?

— Если ты хочешь спросить, беременна ли она, — сразу посерьезнел он, — то нет, не беременна. Она и была далеко не ангелом, а теперь, когда Джон Бличер бросил ее, стала просто мегерой.

Сент заметил, что эти слова расстроили Джул.

— Возможно, у нее еще все наладится, — сказал он.

Ничего не сказав, Томас молча посмотрел на зятя. Была уже почти полночь. Джул широко зевнула.

— Дорогая, тебе пора спать, — сказал Сент, поднимаясь вместе с ней. — А мы с Томасом тоже скоро ляжем. — Сент поцеловал ее в щеку. Брат крепко обнял.

— Томас, я так рада, что ты приехал, — сказала Джул. — Да, ты будешь спать в комнате для гостей, вторая дверь наверху. — С этими словами она оставила двух мужчин: одного — с улыбкой на лице, второго — с выражением ужаса от ее слов. Только полный идиот не понял бы, что Джул будет спать в его спальне. На минуту закрыв глаза, он представил ее лежащей с собой рядом в простой, длинной рубашке.

— Сент, может, еще бренди?

Он покачал головой. Они просидели с Томасом еще целый час, говоря на медицинские темы. Даже когда Томас замечал рассеянность своего родственника, он тактично не обращал на это внимания.

«Только бы она спала», — думал Сент, тихо отворяя дверь спальни. Она действительно уже спала — на животе посреди кровати.

Вздохнув, Сент быстро разделся и лег рядом с ней. Он слишком поздно сообразил, что нужно было надеть одну из ночных рубашек, подаренную Джейн. Засыпая, он чувствовал на своей груди руну Джул.

Сент спал очень чутко, так что мигом проснулся от стука в дверь. Уже светало. Одевшись в мгновение ока и бросив последний взгляд на спящую жену, он вышел из спальни.

На пороге стояли три типа сомнительного вида; двое поддерживали третьего, лицо которого было бледным и искаженным от боли.

— Лимпин Вилли посоветовал нам привести старого Сэма к тебе. Его ударили ножом в спину.

Сент вздохнул, опасаясь, как бы рана не оказалась серьезной. Через час Сэм сунул в его руку пятьдесят долларов и поковылял обратно, опираясь на двух друзей.

Джул была взволнована и сидела как на иголках в покачивающейся коляске. Томас нарядился в костюм пирата; на Сенте была длинная черная бархатная мантия и черная бархатная маска.

— Тебе не жмет корсет, сестричка? — спросил Томас. — Что-то тебе не сидится на месте.

— Я просто не могу дождаться, когда попаду на бал. Майкл, мы ведь никогда еще с тобой не танцевали! Чонси сказала, что будет оркестр из Сакраменто. Тебе правда нравится мой костюм? Агата сказала, что я настоящая пастушка и что если бы у нее были овцы, она дала бы…

— Джул, ты говоришь без умолку!

Сент взял ее за руку. Ему хотелось сказать, как она прекрасна в белом воздушном платье, что он хотел бы осыпать поцелуями каждый дюйм ее тела.

— Ты великолепна, — тихо сказал он. — И еще мне нравится, когда ты так убираешь волосы; выглядит очень эффектно. А на брата не обращай внимания. Братья никогда не ценят своих сестер.

— Все догадаются, что это ты, Джул, — сказал Томас, глядя на ее волосы, — даже в маске.

И конечно же, все догадались. Но Джул не переживала. Сента выдавал его рост.

Они танцевали, болтали с друзьями, восхищались костюмами друг друга, мысленно подсчитывали деньги, которые принесет бал, и пили шампанское.

Войдя, Сент пристально посмотрел на Банкера Стивенсона. Если тот и присутствовал в Кривом доме в тот вечер, он никак не выдал этого. Даже когда Сент посмотрел ему прямо в лицо, представляя Джул, Банкер не выразил ни малейшего удивления или смущения. Сент решил, что Банкер все-таки не был в ту ночь в Кривом доме. Что касается остальных, то многие были на аукционе и, конечно же, узнали Джул. Но они будут молчать. Сент улыбнулся, увидев Пенелопу, одетую в пышное драпированное платье. Ее легко было узнать по хорошенькому, привычно вздернутому носику.

Пенелопа была взволнована, хотя тщательно пыталась скрыть это.

Впрочем, Томас не дал ей долго задирать нос.

— Что ж, — сказала Пенелопа, оглядывая Томаса равнодушным взглядом, — я догадалась, что вы брат миссис Моррис. Добрый вечер, миссис Моррис.

Джул кивнула ей.

— Да, — мило заговорил Томас с Пенелопой, — вот чертовка, правда? Но очень красивая чертовка, и с ней мне весело.

Пенелопа уже собиралась отойти от них, но передумала и решила уделить молодому человеку немного своего драгоценного времени.

— Я, пожалуй, потанцую с вами, мистер Дюпре, — сказала она, даря ему ослепительную улыбку.

— Ваше решение делает мне честь, мисс Стивенсон, но я не приглашал вас, мэм. Мне очень хочется пить. Джул, выпьешь со мной шампанского?

Джул едва сдерживалась, чтобы не расхохотаться. Пенелопа покраснела и глядела на Томаса, сжав кулаки.

— Томас, ты был великолепен, — сказала Джул брату, когда они отошли. — Чонси Сэкстон говорила, что Пенелопа — самодовольная гордячка.

— Она права, но эта гордячка к тому же еще очень привлекательная, — сказал Томас. Он осушил бокал шампанского. — Ей нужен мужчина, который заставит ее поумерить свой пыл. А теперь, Джул, я пойду потанцую.

— С Пенелопой? — лукаво спросила она.

— Пока что не с ней. Пускай немного помучается. Когда я приглашу ее, она будет уязвлена и полна желанием потанцевать со мной.

Джул не знала своего брата с этой стороны.

— Ты так уверен в себе, братец?

Джул не считала, что Пенелопа страдала. Как всегда, джентльменов было намного больше, чем дам, и ее приглашали на каждый танец. Но она искала глазами Томаса. Он же не обращал на нее внимания.

— Итак, — сказал Джул Брент Хаммонд, — вальс, мэм?

— С удовольствием, — согласилась Джул. Брент оказался превосходным партнером.

— Майкл сказал, что ваша жена в отличном состоянии, сэр.

— Это правда, — ответил он, ища в толпе Байрони, — я просил ее не переутомляться, но, похоже, она пропустила мой совет мимо ушей.

— Но здесь так весело! Я ее очень хорошо понимаю. Мне вообще не приходилось раньше бывать на балах! — прибавила Джул.

Брент посмотрел на свою очаровательную партнершу, видя ее практически впервые.

— Вы хорошо танцуете, — сказал он, улыбаясь. — Сенту очень повезло.

— Я все время твержу ему об этом, сэр!

— Мне не удастся убедить вас открыть мне остальные имена Сента? «Майкл» звучит достаточно безобидно. Ну же, расскажите мне!

Засмеявшись, Джул отрицательно покачала головой и нечаянно наступила ему на ногу.

— Ну тогда хотя бы скажите, откуда у него это прозвище — Сент?

— Сэр, вам машет ваша жена, — весело сказала Джул, когда музыка закончилась.

Следующий танец Джул танцевала с Дэном Брюэром. Брент направился к своей жене. Он с удивлением заметил, что Пенелопа Стивенсон стоит и беседует с братом Джул. Она была в ярости, а Томас чуть ли не зевал от скуки.

Джул оставила мужа поговорить с несколькими гостями — только на пять минут, сказала она. Оркестр закончил играть, и она огляделась вокруг в поисках Чонси или Агаты. Они, по-видимому, были наверху. Джул пошла к дверям на балкон. Был прекрасный, ясный вечер. Выскользнув на балкон, она облокотилась на перила. Было приятно ненадолго остаться одной. «Только на пять минут», — решила она. Джул хотела снова танцевать с Майклом. Прошлой ночью она пыталась не заснуть, но так и не смогла; она даже не знала, приходил ли Майкл, потому что, когда проснулась, его уже не было. Она вздохнула и почему-то насторожилась, красивые азалии на балконе больше не радовали ее. Она чувствовала: что-то должно произойти…

— Ага, — услышала Джул за спиной вкрадчивый голос, — маленькая овечка оставлена на съедение волку.

Обернувшись, Джул увидела человека в светло-серой мантии и серой маске.

— Кто вы, сэр? — спросила она беззаботно.

— Я наблюдал за тобой весь вечер, дорогая моя. Ты уверенно себя чувствуешь в окружении всех этих людей. Я уже было потерял всякую надежду застать тебя в одиночестве. Похоже, ты обзавелась уже многими друзьями.

— О чем вы? — заподозрив неладное, спросила Джул.

— Должен также сказать тебе, что ты выглядишь даже лучше, чем я мог предположить. Возможно, ты иногда вспоминаешь обо мне, скучаешь?

— У вас плоские шутки, сэр, — отрезала Джул. — Вероятно, вы глотнули лишнего.

— Джулиана, ты что, и впрямь не узнаешь меня? Она мгновенно похолодела, узнав Уилкса. Ему не понадобилось даже снимать маску.

— Убирайтесь!

Уилкс быстро подошел к ней и схватил за руку.

— Нет! — закричала Джул, почувствовав, как он закрыл ей рот рукой.

Она отчаянно боролась, кусала его за руку. Уилкс перевел дыхание, отпустив на мгновение руку. Она воспользовалась этим и закричала.

— Чертова сучка! — прошипел он на ухо до смерти перепуганной девушке.

В следующий момент Джул почувствовала ужасную боль от удара в челюсть. В глазах у нее помутилось; все погрузилось в темноту.