"Каникулы на халяву или реалити-шоу для Дурака" - читать интересную книгу автора (Котенко А. А.)

Программа 1. Дом-1, дом-2, дом-3, дом-4…

Иван лениво посмотрел на клавиатуру. Потом на монитор. Как надоела ему эта Шаулина за пять лет: неотразимая брюнетка всегда выставляла себя самой-самой, после чего смела заявлять, что все мужчины даже в компьютерах не могут как следует разобраться. Было, правда, несколько историй, в которых Юля строила глазки Ивану и признавалась, что без белоруса она просто жить не может, и он чуть ли не жениться на ней обязан после окончания университета. Такие приступы милости с ее стороны сменялись праведным гневом. Стоило Ивану начать игнорировать эту ужасную девушку, так она тут же напоминала о себе. Но миссия по спасению души Ирины явно не была придумана для дочки начальника: это Дурак решил сразу, поэтому и проводил назойливую невесту из комнаты.

– Как меня всё достало! - Иван с размаху нажал на Enter и запустил программу.

На этот раз компьютер не подвис, и на экране появилась яркая заставка: 'Телекомпания 'Бен-Бен-TV' приветствует вас на реалити-шоу 'Спаси мир за неделю'!'

– Тьфу, какая гадость! - скривился программист. - Лучше бы эротический тетрис записали. Хорошо, хоть не 'Дом-2'. Нет, ну что за люди! Точка входа, точка входа, а сами Sims подсунули!

– Ваня, - капризно заявила вдруг Маша, - у меня смс-ка не отправляется.

Брат бросил на нее раздраженный взгляд и снова уставился в монитор, откуда уже успела пропасть приветственная надпись. Самое интересное, программа, после показа рекламного слайда закрылась. Иван попытался загрузить игрушку еще раз, но в ответ получал сообщение: 'Невозможно запустить приложение более чем в одной копии'. Все, что делал он дальше, понятно лишь продвинутым пользователям, так что Маша стояла у него за спиной и терпеливо ждала, когда у брата выдастся минутка, чтобы 'починить' ее телефон.

Когда попытки найти запущенную программу на компьютере с треском провалились, Иван нехотя взял у Маши телефон-раскладушку. Он посмотрел на сестру, как на последнюю неумеху. Да куда было ей до Юли, которая, наверное, и свой автомобиль уже сама раза три собрала как конструктор, не то, что телефон. И точно, после сборки-разборки у той не осталось бы лишних деталей. Это у Маши из принтера при замене картриджа пружинки выпадают. Причем, после такого вандализма техника продолжает нормально работать. Сестрице даже стыдно было просить брата, но…

Иван посмотрел на телефон. Сразу видно - девчачья мобила. На весь экран растянута картинка с белым пушистым котенком, а поверх него надпись - 'Поиск сети'. Парень нахмурился. То ли из-за того, что не получилось в очередной раз приструнить сестренку, то ли… Странно, но у него в комнате прекрасно ловился сигнал от любого московского оператора. Он достал из кармана свое средство связи, и… то же самое: 'Сеть недоступна'.

– Что за чёрт? - выругался Иван и протянул Маше оба телефона.

– Вот видишь, я не настолько глупа, чтобы не уметь пользоваться мобилкой!

Программист насупился и повернулся к ноутбуку. А что еще делать? Спросить в локальной сети у соседей о неполадках со связью. Ну, или хотя бы в интернете прочитать. Около минуты он усердно ждал, но потом его нервная система явно начала шалить:

– Ай-яй-яй-яй, у Билли Гейтса мышка ручная была!…

За год жизни в Москве и постоянного общения с братом и его друзьями Маша понимала, что если братик или кто-нибудь из его знакомых начинает поминать главу Майкрософта, то дела идут не плохо, а просто ужасно.

– А интернета-то тю-тю! - истерично рассмеялся Иван. - И компьютер от батареек пашет. Никаких благ цивилизации не осталось, кроме лампочки Ильича…

Так, для прикола, он нажал кнопку выключателя. Но люстра на потолке не зажглась.

– Завтра студенты убьют Чубайса, - вздохнул программист, - и правильно сделают.

– Вань, может, от жары катаклизм какой случился? - спросила Маша, выпив остатки сока из кружки.

– Грома не слышал. Молний не видел. За окном - солнышко светит, - пожал плечами брат. - Не могло же это недо-реалити-шоу… Юлька!!!

Теоретически компьютерная программа не в состоянии воздействовать на окружающую среду, но чем народ в ОСЯ не шутит. А что, если точка входа подразумевает под собой не виртуальный, а вполне реальный переход в какой-то другой мир. Хотя разум подсказывал, что скорее всего кто-то в коридоре выключил рубильник.

– Юлька! - громко крикнул Иван, пнул дверь и выскочил на порог.

Теоретически там должен был быть длинный коридор, а не… парень огляделся. Яркое солнце освещало кривую очередь из домов без окон на фасадах, с террасами на крышах. Так, откуда солнце? Откуда взялась эта странная улица? Иван огляделся. Его комната снаружи выглядела таким же точно жилищем из известняка, только с крыши свисали давно засохщие стебли вьюна.

– Сенеб!

Парень повернул голову в сторону говорящего. Из дома, что справа, вышел высокий худощавый мужчина с метлой.

Из одежды на нем было лишь льняное полотенце, замотанное вокруг талии и полосатая косынка на голове. Из бани, вестимо, подумал программист.

– О! Здорово, чувак! Юльку не видел? - до ушей улыбнувшись, спросил он.

Выражение лица мужчины нужно было видеть. Вопрошающий тоже удивленно уставился на него: неужели тот ни одного слова не понял?

– Юри, Юря, Юрии-ка… - пытался повторить сказанное Иваном собеседник, - чувак? Тьфу, блин, забыл кодировку поменять.

– Сразу бы так и сказали, что не видели! - вздохнул программист и скрылся за дверью.

О чем думал этот странный человек, парня уже перестало интересовать.

– Что случилось? - недоуменно спросила Маша, не спуская обеспокоенного взгляда с брата, который запер дверь на все имеющиеся замки.

– Меня глючит! - простонал он, подходя к окну и раздергивая шторы. - Маша, помнишь, что там за пейзаж?

– Да чего там помнить? Парк, там зимой можно на лыжах кататься, рельсы метро, потом кусты, а напротив общаги - стоянка автомобилей и трущобы молдавских торговцев.

– Так, - остановил ее Иван, - а теперь найди десять отличий!

И он за руку подвел сестру к окну. Маша не понимающе рассматривала рощицу пальм метрах в ста от окна, лазурно-голубую речку, пасущихся ослов и несколько кривых улиц однотипных строений, очень похожих на железные трущобы молдаван. Правда, дома почему-то были каменными.

Девушка открыла окно и свесилась из него. Сомнений не было: шестой этаж стал первым, а если посмотреть наверх, то над ним не имелось ни седьмого, ни, тем более, восьмого. На земле, прямо под окном стоял горшок с двумя ручками, заполненный чёрной жидкостью, своим видом очень напоминающий ночную вазу производства Бобруйского посудного завода.

Иван высунулся в окно следом.

– Вот тебе и Хургада на халяву! Одна радость, за дверью стоит не Юлька с чайником, а какой-то банный дух. Он говорит нам 'Превед!' или… что-то похожее! Нравится?

Что Маша могла ответить? Любопытство взяло верх, и девушка открыла замки и вышла на улицу. Мужчина, который поздоровался с Иваном, уже отошел от 'первого знакомства с новыми соседями' и подметал двор. На пороге его дома сидела большая черная кошка.

– Сенеб! - помахал мужчина рукой Маше.

– С… Се… Сенеб! - заикаясь, сказала девушка, оглядываясь на стоящего за спиной брата, а потом как заорала: - Он знает древнеегипетский!

Подметальщик прикрыл рукой рот, чтобы девушка не заметила, как он над ней насмехается.

– Ты откуда их 'преведы' знаешь? Ты уже проходила эту игрушку? - брат готов был засыпать ее вопросами. - А чит-кодов у тебя нигде не записано?

– Балда! - тихо сказала Маша, выходя на середину улицы, откуда открывался вид на высокую белую стену огромного дворца.

Мимо девушки пробежала стайка серых гусей, за которой гнался маленький голый мальчик с палкой в руке.

– Не балда, а Дурак! - поправил ее Иван, идя следом.

– Не велика разница, культурологию помнишь?

– Э… Ы… - замялся программист, - было что-то на первом курсе. Прогуливал часто.

Маша с укоризной посмотрела на брата. Ну, как так можно? Страна платит за обучение юного инженера-программиста немалые деньги, а он прогуливает, ничего, кроме кнопок на компьютере, интернета и сетевого новояза не знает. Как сеть накрылась медным тазиком, так ничего сделать не может! Конечно, на первом курсе, когда Иван и Кирилл вместо культурологии бегали в ресторанчик 'Кафедра Пива', первый и предположить не мог, что однажды он выйдет из своей комнаты, а там с ним поздороваются на древнеегипетском.

Ну и что теперь Иван-незнайка делать будет? Народ гонять? Смыслу-то? Домой охота! В Москву! И не добраться! Не на осле же ехать. В деревне, где они очутились, подозрительно тихо, дороги времен Клеопатры в лучшем случае, джипов не просматривается, чего говорить о самолетах и поездах. Неужели попали они с Машей к аборигенам, предки которых отобедали Джеймсом Куком? Правда, под ногами был материк, а не остров. Слишком широка река. Радует, но не много.

Да и люди, которые проходили мимо Ивана и Маши, выглядели не очень (то есть, совсем не) современно. Женщины носили обтягивающие платья, некоторые - прозрачные просторные накидки, а были и такие, что вообще, с обнаженной грудью щеголяли. Последние две категории Иван удостаивал жадным взглядом. А еще куча нищеты в одних набедренных повязках, иногда даже не совсем в чистых. 'Эх, сюда бы операцию 'Тайд или кипячение'!' - подумал программист, но побоялся озвучивать, чтобы не выслушивать очередную гневную тираду от сестренки.

– Это, - сказал он, - Маша… Я человек разумный, но мне кажется, что программа этого мальчугана нас с тобой в реалити-шоу затолкала, прости уж! И это не виртуальная подмена реальности, я все чувствую, и все вокруг не кажется нарисованным в трехмерном редакторе. Короче, пойди туда, не знаю, куда, принеси то, не знаю что, догадайся с трех раз, как до Москвы добраться, и будет тебе счастье! Знаешь, нас закинуло в очень спокойный мир, который не за семь дней, а даже за год спасать не требуется. Так что, пошли-ка домой! Лично я бы автостопом воспользовался! Доберемся до первого относительно современного городка, возьмем напрокат 'Запорожец' и…

– Если Москва, вообще, существует - ни жива ни мертва поправила Маша, - если у меня математику ведет кафедра 'Женской логики', то мы в Древнем Египте.

– Ты натуральная блондинка, мелкая, - хихикнул брат.

Блаженная улыбка расползлась по его лицу. Ладно еще, попасть в шоу на выживание, но когда родная сестра позволяет себе так шутить! У Маши с логикой были нелады, чувством юмора она не отличалась, но с историей-то и культурологией-то - всё в порядке! Да и у Ивана с физикой и математикой никогда проблем не возникало. Сказано же было на страницах учебников, что невозможно создать вечный двигатель и машину времени.

И тут ему пришла в голову мысль:

– А если это ролевики?

– Ну да, 'Амарна-2006' в Подмосковье! Хоббиты, горлумы, химеры, гоблины, тысяча с лишком древних египтян на улицах, твоя комната, изнутри нормальная, а снаружи - как восточный домик. Кстати, комнату что, ураганчиком, как в 'Волшебнике Изумрудного города' перетащило? - Маша изо всей силы ударила кулаком в белую известняковую стенку их жилища. - Бюджет организации такой игрушки в пару сотен раз обошел бы даже самый навороченный блокбастер. Кому это надо для нас такое устраивать? Кто мы, собственно, такие, чтобы с нами так шутить? Твой 'Отдел странных явлений'? Да делать им, что ли, уже совсем нечего, всех вампиров да упырей переловили, а развлечься хочется?

– Ну, - развел руками Иван, - раз не веришь, то какой, по-твоему, год до нашей эры?

– И сколько градусов ниже нуля! - с издёвкой добавила Маша.

– Сорок градусов со знаком плюс, - ухнул брат, стянул футболку и завязал ее на голове, как практиковали иногда трудотрядовцы или молдавские строители, - ну что, я похож на Хеопса?

– Самозванец! - констатировала сестренка. - А еще Хеопс жил в Мемфисе, там пирамиды были. Где ты видишь хоть одну малюсенькую пирамидку?

– Это такие четырехугольные, лесенкой, похожие на мавзолей Ленина, да? Песка много, сделать не проблема! И вообще, не Древний Египет это. Там жили такие картонные человечки: башка в профиль - тело в анфас, а тут…

Маша тяжело вздохнула и покачала головой. Не любила она шуточки. Пристыженный Иван смотрел на проходивших мимо людей.

– Эй, девушка! - крикнул вдруг он и, размахивая руками, бросился наперерез молодой особе, несущей корзину на голове. - Не подскажете чужеземцу, какой это город?

Она посмотрела на Ивана, как на странное существо.

– Уасет… - она пожала плечами и широко улыбнулась.

– А… - программист загляделся на бюст красавицы, просвечивающий через редкую, похожую на сетку вязку ее платья. - Какой сейчас год до Рождества Христова, не подскажете?

Девушка окинула его подозрительным взглядом и фыркнула:

– Дурак, что ли?

И, обойдя стоящего посреди дороги парня, пошла своим путем, покачивая бедрами.

– Вот и познакомились! А как вы догадались? А что вы делаете сегодня вечером? А почему древние египтяне вдруг стали говорить на русском? А почему они и не похожи на картинки из учебника? - Иван махнул рукой. - Не хочешь говорить - твое дело, мне все равно высокие нравятся.

Зато за подобные заявления он получил увесистый подзатыльник от своей сестры.

– Уасет, - процедил он сквозь зубы, - не знаю я такого посёлка. Маш, это точно Подмосковье, правда?

– Древние Фивы это, - перевела сестра, дернув его за подол футболки. - Одежда времен нового царства… у всех, кроме тебя и меня.

– Полнейший маздай![4] - рухнул на колени программист, воздев руки к небу. - У меня завтра экзамен, а пребывание в виртуальном Древнем Египте - неуважительная причина! Даже если мне тут надо мир спасать или душу Иришкину искать! И перед камерой кривляться!

– А у меня через три дня 'Античная история', - тихо добавила Маша, сев рядом с ним на корточки, - и меня тоже не поймут, в Афины бы Древние, тогда бы еще сошло за отмаз. Или в Рим…

– Но не летят туда сегодня самолеты и не едут даже поездааааа, - проскулил Иван Дурак. - Верните меня в Москву! Уволюсь, нафиг, из этого ОСЯ! - а в довершение прошептал, - в Древний Рим бы провалиться, к Цезарю на пьянку, дык перезагрузка не работает.

– Эй, Себек, - кошка встала на задние лапы и обратилась красивой девушкой в длинном роскошном платье, - неужели ты считаешь, что эти два идиота смогут спасти мир за неделю?

Сосед поставил метлу у двери Иванова дома и тяжело вздохнул:

– Ну что мы еще можем сделать, Бастет? Пока ты ищешь сообразительного вменяемого агента, мир рухнет. Я и так навстречу пошел, встроил сюда автоматический переводчик на русский, и теперь эти двое смогут понимать местное наречие. Ничего, освоятся ребята и так отжигать начнут, что мы потом долго еще порядок наводить будем.

– А местные? - обняла его за талию богиня веселья.

– Конечно, и они теперь понимают по-русски, или ты не заметил, как Рени отшила программиста? Так что, пошли-ка жучков по городу расставлять, а потом в операторскую!

Мужчина вынес из дома небольшую картонную коробочку, в которой в несколько рядов были сложены маленькие металлические скарабеи с мигающими зеленым глазками.

Для начала брат с сестрой облазили то, что было их домом, внешнюю оболочку комнаты. Фантастика, да и только! Изнутри жилище оказалось раза в два больше, чем снаружи, да и ни одной скрытой камеры не нашлось. Молодцы репортеры, хорошо спрятались.

– Если вспомнить любую из известных теорий, - начал грузить Иван, - то наша с тобой хата, сестрёнка, не подпадает даже под утопичные взгляды Грешных Магистров Макса Фрая. И, что самое занятное, я не понимаю, как этот маразм выключить!

Дурак без сил опустился на камень у входа в 'дом' и уставился на ясное голубое небо. Странный эффект у этой программы с точкой входа: он выключил компьютер, а ничего не изменилось. Порог дома и он, и Маша переступили уже не один раз - ничего не произошло. Открывание и закрывание глаз не помогло. Единственное, что брат с сестрой не испробовали - харакири и операцию 'Разбей комп вдребезги', и то, лишь из-за необратимости последствий.

– Неужели, чтобы вернуться обратно в Москву, нужно умудриться честно прожить больше трех тысяч лет? Хороша шуточка! Иногда и день прожить трудно без приключений на свою голову, а тут… тысячелетия! - ворчал Иван. - Главное, не забыть сохраниться молодыми и здоровыми.

В рациональном уме программиста случившееся не укладывалось ни коим образом. Машина времени невозможна; мгновенные перемещения - сказки из секретных докладов специальных агентов ОСЯ. Неужели есть на свете некто, способный вернуть былое, натыкать туда парадоксов типа его, Иванова, присутствия, и переписать историю на свой лад? Да еще как искусно это сделать: спрятать вход в прошлое в компьютерной игрушке и обозвать все это 'Реалити-шоу'… для Дураков!

Зато Маша, не отягощенная присутствием инженерных знаний в голове, довольно легко приняла ссылку и невообразимое переселение. И, пока брат гонял в голове все возможные физические теории, математические выкладки и философские учения, она составила полный список имущества и даже посчитала на калькуляторе, на сколько дней им хватит запасов, а заодно еще раз поискала скрытую камеру.

– А как у нас с деньгами? - спросил Иван, беглым взглядом изучив опись.

– У меня горстка десятикопеечных, пара полтинников в кошельке и проездной на метро. Что значит… - взгрустнула Маша.

– …значит, - подхватил брат, - из валюты у нас только моя штука баксов в чёрном носке под матрацем и кредитка.

– Обменный пункт за воо-он тем барханом, - хихикнула Марья, ткнув пальцем в сторону дворцовой стены. - А банкомат за углом.

Дурак тяжело вздохнул. Вся привычная жизнь теперь стала бессмысленной. Но где наша не пропадала? Нужно жить - будем жить, выживать - так выживем! Коли попал в шоу, нужно идти до конца, а то телезрители трусом назовут и обсмеют в интернете! Первое - надо найти любимую девушку. Второе - спасти мир. Третье - утереть нос Юльке Шаулиной. Но для начала не мешало бы осмотреть окрестности.

День клонился к вечеру, людей на улицах становилось все меньше, что было на руку внешне отличающимся от местного населения десантированным студентам. Можно переодеться, но цвет волос и глаз, в данных условиях не особо изменишь: ни красок, ни линз. Что говорить про рост.

Их сосед то и дело выглядывал во двор, любопытно изучая пришельцев. Интересно, а кто жил в их с Иваном 'доме' вчера? Маша решила, что завтра же спросит об этом хозяина очаровательной кошечки.

Дверь в искаженное пространство пришлось не закрывать, потому что снаружи не нашлось даже жалкой пародии на замочную скважину. Кривые доски, как смотрелось с улицы, приколочены в несколько рядов, а на окне, создавалось впечатление, не имелось никакого стекла, и закрывала его грязная белая тряпка, хотя изнутри оно было занавешено красивой бабушкиной тюлью с розовой вышивкой.

Бояться, что жилище разграбят, было нечего. Любой местный вор, зайдя в такое помещение, долго бы еще страдал от прогрессирующего маразма.

– Какой урод этот город проектировал, - ворчал Иван, от злости пиная все попадавшиеся под ноги камни, - все улицы одинаковые, только Кремль один нормальный. Эх, хрущёвочки однотипные вы мои, древнеегипетские…

– Невежда, - процедила сквозь зубы Маша, шедшая рядом, - ты что несешь? Ты где находишься, хоть помнишь? Да, запомни, кстати, государство называется Кемет, а не Древний Египет, как в детских книжках понаписали! Хотя их ты тоже не читал, как погляжу.

– Ну, - протянул программист, - мне так понятнее разбираться. Я бы, вообще, карту нарисовал! Руками или на компе - пофиг! Дык в этом Уасете даже названий улиц не предусмотрено! Совершенно не дружественный интерфейс у этого посёлка городского типа! Не то, что в Москву дороги не найти, так еще и свою хату потерять - раз плюнуть!

Маша выскочила вперед и встала на пути брата, широко расставив руки в стороны.

– Чего? - не понял тот.

– У меня идея! Пойдем к себе, объясню по дороге.

После часового блуждания вокруг да около они отыскали-таки свое жилище.

– А у тебя начинает развиваться нормальная логика, - похвалил сестру Иван, - это надо же додуматься, дома подписать! Только это… нас с тобой тут за гопоту не примут, когда мы будем тушью на стенах названия улиц вырисовывать?

– С чего? - удивилась Маша. - Писать тут мало, кто умеет, читать, собственно, тоже, разве что имя фараона все на зубок знают и какой-нибудь аналог нашему великому и могучему из трех букв. А это значит… что если мы и напишем на углах парочку слов, то коли кто и заметит следы нашей деятельности, вряд ли сможет прочитать, тем более, на русском.

Кто-кто, а Иван прекрасно знал, что такое ночные вылазки по подписыванию предметов. Когда граффити только вошло в моду, они с Кириллом решили попрактиковаться на троллейбусе, оставленном на ночь у Казанского вокзала. Так после того, как двух горе-художников застал за этим увлекательным занятием сторож депо, они чесали до ближайшей станции метро со скоростью, которой позавидовал бы любой олимпиец. Что же, судьба идет по кругу, и опять нужно оставлять на стенах надписи. А ведь после того случая с троллейбусом Иван дал себе зарок, никогда не оставлять память о себе любимом в качестве заборных мудростей.

Парень достал из ящика рабочего стола две банки туши, кисточки и карандаши. Когда-то это все использовалось для черчения. Давно прошли те времена, и он уже пять лет как не первокурсник. После сдачи начертательной геометрии тушь благополучно пережила свой срок годности.

Маша склеила два листа для принтера и наверху написала красивый заголовок, словно в фантастических книжках:

 'Карта города Уасет

 Составители Иван и Мария Дурак

 Масштаб 1 см =1 м'

И на востоке нарисовала большой прямоугольник, который минутой позже Иван подписал понятным ему названием 'Кремль'.

– Начнем с Кремля, - предложил он, - его разукрашивать не будем, кто знает, есть ли у фараона чувство юмора. Если начальство обидится, то нашу деятельность в этом городе свернут самым неприглядным образом. Так! А вот самую большую улицу, ведущую от дворца, назовем 'Проспект Ленина'!

Маша подскочила на месте. Она предприняла немало тщетных усилий, чтобы смешок не вырвался наружу.

– А чего такого? - обиделся Иван. - Вспомни хоть один город, в котором бы одна из главных улиц не называлась в честь Владимира Ильича? А в этом долбанном городе улицы остались без названий по очень простой причине - Ленин, Маркс, Энгельс и остальные деятели, в честь которых принято нарекать объекты, еще не родились. А у народа фантазия никакая.

Переубеждать настырного братца сестра не стала. Да, она могла бы назвать любой город, например, в Америке, где 'Проспекта Ленина' отродясь не было. Но Иван бы возразил: 'Это исключение, доказывающее правило!' Машин брат - некультурное безграмотное создание запущенного типа - 'программист обыкновенный'. Это не лечится.

Дождавшись темноты, новоиспеченные картографы, вооруженные фонарями и чертежными инструментами, покинули дом. Да, как бы жарко ни было днем, ночью в стране Кемет больше пятнадцати градусов не пригревало, так что Иван еще в начале миссии надел свою черную футболку с пингвином. Но ему все равно было холодно. Маше же в её летнем сарафанчике, вообще, легко и простуду схватить.

Работать оказалось на редкость удобно. Набожные египтяне, то есть кеметцы, считали, что с закатом наступала полночь, и всем следовало разойтись по домам и спать. Ночных клубов еще не придумали. Да и какие клубы и дискотеки, если электростанции нет. Ни один из правителей до сих пор не променял планы на ближайшую пятилетку по постройке своей гробницы на электрификацию и газификацию всей страны.

В некоторых домах всё же горел огонь, и то видимо, для того, чтобы хозяева не легли мимо кровати.

У входа в Кремль, ой, во дворец фараона, стояли два стражника в корсетах-кольчугах и в красно-зеленых платках. Они даже не спали, в отличие от своих коллег в карауле у Вечного Огня в Москве. К счастью, до 'Боровицких ворот' было метров тридцать от ближайшего к дворцу дома, поэтому стражники не заметили работ по разметке улиц.

– Вот и проспект Ленина, - прошептал Иван, стоя на дороге, ведущей к воротам во дворец. - Я подписываю чётные, ты - нечётные, считаем длину каждого дома, а потом рисуем. Помнишь, что такое нечётные?

Маша сделала вид, будто не обранила внимания, что ее опять за недоумка держат, и спокойно кивнула. И работа закипела.

Со стороны этот процесс выглядел несколько смехотворно: по улицам от одного дома к другому бегали два человека, что-то помечали сначала на стенах, потом на своем 'папирусе', иногда советовались, зачастую спорили, но продолжали свое дело.

Через неполные полчаса на карте древних Фив появился проспект Ленина, еще через час - прилегающие к нему улицы Кирова, Маркса, Энгельса и даже Свердлова. После этого полит-просвещенность Ивана сошла на 'нет', и параллельную проспекту Ленина улицу пришлось назвать проспектом В.В. Путина, а продолжение его, маленькую улочку, ведущую к реке, - улицей Билла Клинтона. Несомненно, примыкающий переулок 'начальник разметки', не долго думая, нарек в честь Моники. Без улиц Джорджей Бушей первого и второго, кстати, тоже не обошлось.

Сколько ни пыталась Маша убедить брата, что названия нужно давать сообразные эпохе, но добилась она лишь Хеопсовой набережной, проезда Рамсеса II и площади Астерикса и Обеликса. Причем за историческую достоверность последней Иван был готов зуб на еще не изобретенные людьми рельсы положить или голову на отсечение отдать. А еще он очень сильно обиделся на сестру, когда узнал, что та не смотрела кино 'Астерикс и Обеликс. Миссия Клеопатра'.

– Да ладно тебе, Машуленция, не помнишь, чтоль, Клеопатра этой… фараоншей была, так что, всё в тему, всё в кассу, площадь должна носить достойное название! А Жерар Депардье роль какого-нибудь фуфлового галла играть бы не стал!

Юная искусствоведка спорить снова не решилась, что шум из-за пустяков разводить? Поэтому находящиеся на площади кузницу, пекарню и первых двух сфинксов на аллее храма Аменхотепа III пришлось помечать длинным названием.

После этого Иван задумал небольшой перекур. Он влез на спину одного из сфинксов и, прислонившись к каменному затылку статуи, мечтательно посмотрел на звезды.

– Эй, слезь с памятника архитектуры! - обиженно крикнула Маша. - Тоже мне, скамейку нашел! Вот перевезут его в Питер, там и лазь.

– Надоела, мелкая! Ты что, не устала? - зевая, спросил ее брат. - А еще припомни, как ты, первый раз приехав в Москву, облазила все скульптуры Зураба Церетели!

Она фыркнула в ответ. Мол, нашел, с чем сравнивать.

– Кстати, братишка, хочешь, я тебе кое-что скажу?

– Ну…

– Помнишь храм Амона. Ну, тот, который воон там?

Маша ткнула пальцем в сторону большого здания, очертания которого виднелись за кузницей. Брат отчуждено ну-кнул.

– Так вот, во времена Рамсеса II к нему достроили аллею бараноголовых сфинксов вдоль канала, а те высокие мачты, что сейчас перед входом - воздвигнуты во времена Аменхотепа III[5]. Так как столица сейчас Фивы, то можно сделать вывод, что… Ты меня слушаешь, идиот?

Последнюю фразу девушка дико выкрикнула, потому что заметила, как Иван, глубоко дыша и похрапывая, начал засыпать. От крика родной сестры, конечно, весь сон как рукой сняло. Зевнув, программист наивными глазами уставился на светящую ему в лицо фонариком Машу.

– Что ты там говорила про всяких оменов и хотепов? Я не понял.

– Я пыталась додуматься, какой сейчас год до нашей эры, но раз тебе это не нужно, продолжим марать стены.

Иван спрыгнул со спины сфинкса и направился туда, где они с сестрой еще не были. Вскоре, улицу, на которой располагался дом Дураков, назвали в честь чуть ли не самого известного в России и странах СНГ человека - Василия Пупкина. Это была последняя улица, которую они обходили.

Вроде бы миссия закончилась относительно успешно, не считая нескольких перебранок по поводу названий, в которых 'гениальный программист' достойно взял верх над 'мелкой'. Да случилась еще пара встреч с мучившимися бессонницей египтянами, что выскочили из своих домов на шум. Их фразу: 'Хетты в городе!' - программист не понял, а у сестры спросить испугался, чтобы не получить очередного подзатыльника.

Карта была нарисована, Иван и Маша уже перестали путаться в череде одинаковых домов. И вот, подписывая очередное строение на улице Василия Пупкина, брат услышал шаги в недавно отмеченном на карте переулке Голых Бомжей. Кто-то шел прямо к ним. Неужели нашелся-таки сумасшедший, который гуляет по ночам? Или это те самые хетты, которых так боялась старуха с Зеленой аллеи…

А кто-то между тем приближался. Переулок, хоть и носящий неприглядное название, был вымощен камнями, и, судя по звуку, направлявшийся к ним человек носил обувь.

– Репортер, - хихикнул Иван, припоминая, что находятся они с сестренкой в реалити-шоу.

'Кто-то богатый, потому что египтяне не пользовались обувью из-за ее дороговизны!' - подумала Маша. Брат же прижался спиной к стене и ждал, когда ночной гуляка вплотную подойдет к перекрестку. И когда странная личность должна была выйти туда, Иван включил фонарик и прыгнул наперерез, освещая переулок.

– Всем выйти из сумрака, Ночной Дозор!

Свет от фонарика попал прямо в лицо идущему. Человек, испугавшийся столь внезапной вспышки, резко закрыл лицо рукой и бросился бежать туда, откуда пришел.

– Ты успела разглядеть его… или её, - скороговоркой спросил Иван у Маши, бросившейся вслед за убегающим. - У него камера была?

– Нет, только то, что он ростом с меня, закутан в серое покрывало… и еще чёрную чёлку видела.

– За ним! - скомандовал Иван.

Брат бежал за сестрой достаточно быстро. Да и следивший за ними человек был очень проворен. Только в отличие от преследователей, он все время поправлял на себе накидку, будто боялся потерять. И правильно, ткань в Кемете недешево доставалась.

– А откуда ты знаешь, что оно за нами следило? Почему раньше не сказал… - впопыхах на ходу спросила Маша.

– Мне… чудилось изредка… что неподалеку от нас… кто-то есть… Но когда он своими шлёпанцами…

Все трое бежали так быстро, как могли, а Иван еще успевал сверять подписанные дома со своей картой. Так бы и настигли они странное существо, если бы не случайность. Освещая подписанных сфинксов у храма Аменхотепа, программист увидел стоявшую рядом с одной из скульптур девушку.

Парень встал как вкопанный. Высокая, ростом почти с него, в длинном платье, как успел заметить он при свете фонаря. Она держалась одной рукой за спину сфинкса и стояла к парню в пол-оборота. Что она делала до того, как он, Маша и таинственный незнакомец пронеслись мимо? Наверное, шла куда-то. Значит-таки, есть местные, которые не боятся ночи. Но не в том дело. Иван медленно провел фонариком снизу вверх и рассмотрел девушку. Длинное рыжее каре, густые волосы, бледная кожа, большие грустные глаза, длинный узкий нос, - знакомые черты лица.

– Ира?! - шепотом спросил он, сверля ее взглядом.

Как он и хотел - быстро и почти без хлопот нашел то, что искал. Воплощение любимой девушки.

– И-ра? - повторила она. - Это не мое имя.

Ее голос. Он показался парню знакомым. Будто слышал его совсем недавно. Но если это просто египтянка, то радость напрасна…

– А как тебя зовут? Ты так похожа на Иру.

– Неважно, - потупив взгляд, буркнула девушка и спрятала за спиной серп, который держала левой рукой.

Серп. Наверное, она косит пшеницу. Заработалась на поле. Да какое дело ему, пришельцу, до этой девушки. Ну, похожа на Иру, и делов то!

– Ты мне помешал, - холодно сказала она, отходя от сфинкса.

– Чему помешал? - не понял программист.

– Сделать то, что я хотела. Ты встал у меня на пути.

Она ничего не говорила конкретно, но ее ответы на вопросы Ивана были точными, даже не поспоришь. Ему стало страшно от последних слов девушки. Серп в руке, она хотела что-то сделать. Серпом, ночью. Нет, точно не косить пшеницу. А если коноплю? Была бы тут Маша, она бы прочитала лекцию о легких наркотиках и их легализации на территории Древнего Египта. Но сестренка даже не заметила, как он, Иван Дурак, отвлекся от погони за шпионом-репортером, оставил ее одну в незнакомом городе ночью. И все из-за того, что он случайно увидел особу, как две капли воды похожую на проводницу из далекого будущего.

– Ну, в следующий раз я тебе не помешаю, Ирочка, - улыбнулся Иван, но девушка вряд ли разглядела его дружелюбную улыбку в темноте.

– Я не Ира, и если мы когда-нибудь встретимся, пожалуйста, не называй меня так, - тихим голосом сказала она. - Но я надеюсь, что наши пути впредь не пересекутся. Я тебя боюсь!

Она повернулась спиной к Ивану и зашагала вдоль аллеи к храму.

– Но… это… церкви по ночам… ну… не Пасха же сейчас… нет ночных бдений… - сбивчиво кричал он ей вслед, но девушка не оборачивалась.

Странная какая-то. Программист нагнал ее и обнял. Холодное тело, она не дышит. Труп? Его зрачки расширились от ужаса. Неужели живой мертвец или упырь?

– Не прикасайся ко мне, - шепнула девушка, сверля парня взглядом.

Красные, словно вишни, глаза зачаровали его, а когда он зажмурился на мгновенье, то обнаружил, что незнакомка пропала, словно растворилась в воздухе.

Иван так и не понял, что это было за видение. Только что он обнимал девушку, а сейчас хватал руками воздух. И нет никого. Только чудится, будто идет кто-то рядом, шурша одеждами.

– Визуальные глюки, - буркнул парень, залезая на своего излюбленного сфинкса.

Он лег на спину магического существа и принялся разглядывать звезды, ожидая ее.

– Ирка, я чувствовал, что это была ты! И ты приходила ко мне!

– Изойди! - раздался вдруг сдавленный визг, и что-то полоснуло парня по щеке.

Он мигом спрыгнул со сфинкса, схватившись рукой за щеку. Что-то теплое липкое согревало его пальцы. Кровь. Только шрама ему не хватало!

Иван в ужасе посмотрел перед собой. Она, та самая, похожая на Ирину, стояла напротив него, сжимая в руке все тот же серп, а в ее глазах было столько ненависти, что страх не мог не закрасться в душу парня. Вдоль рук девушки выросли широкие крылья из больших белых перьев, а все тело светилось красным.

– Ира! - выдавил Иван.

– Ты пришел за мной? - чуть шевеля губами, спросила она. - Я чувствую это! У тебя не получится! У меня могущественный покровитель! Никто из людишек не сможет справиться со мной!

Она, не сводя глаз с ухватившегося за рассеченную щеку парня, медленно подняла серп. Следующее ее движение могло бы стать последним, что видел московский студент в своей жизни, если бы… он случайно не нажал на кнопку включения фонарика и не осветил лицо девушки. Она вскрикнула, словно от боли и, взмыв под звезды, улетела в неизвестном направлении.

– Ну и делааааа, - протянул программист, - да в этой игрушке глюк на глюке.

А сыщик-то кеметский оказался проворным, словно обезьянка. Пробежав квартал по проспекту Ленина, он свернул на Энгельса, потом на Путина. Продолжались бы так и дальше догонялки по улицам предутренних Фив, если бы не случайность.

Вдруг закутанное в плащ существо споткнулось обо что-то и растянулось в полный рост на камнях проезда Рамсеса II.

Маша, одним прыжком настигшая сыщика, приземлилась ему прямо на спину и прижала к земле его плечи.

Всё, что могла рассмотреть девушка в данном положении, была модель древнеегипетского плаща: всего лишь покрывало, сложенное вдвое и зашитое с одной стороны, а по линии шеи приделана тесьма, отделяющая подобие капюшона от большого куска материи, в которую можно закутать тело в холодные зимние дни. Из-под плаща торчали две руки, скорее мужские, нежели женские, с большими кистями и длинными пальцами. На запястьях обеих рук сверкали браслеты (в свете брошенного неподалеку фонарика). 'Богатенький экземпляр', - подумала Маша. Такие украшения и в двадцать первом веке её эры стоили бы большие деньги, а какова была их цена в Кемете, лучше даже и не предполагать.

– Отпусти, - прохрипел кеметец, на спине у которого удачно устроилась Маша.

Мальчишка. Сомнений не осталось. Маша, помнившая одноклассника Кольку, который выслеживал ее в шестом классе по дороге домой; Петьку, который на одном из уроков лезвием отрезал ей косичку, и прочих малоприятных особей мужского пола, решила излить все негодование на так удачно пойманном древнем мальчике.

– Зачем за нами следил всю ночь? - начала она допрос, с силой надавив на плечи парня.

– Факел, - прохрипел он, - факел без огня покажи, хеттская женщина…

Удивления у Маши было хоть отбавляй, и она ослабила хватку.

– И всё? - лишь смогла спросить она. - Кстати, Хаттуса - не моя родина.

– Неужели для тебя эта штука - само собой разумеющееся?

– Ну да. Фонарем зовется. Правда, скоро он уже… - девушка задумалась, подбирая синоним к выражению 'батарейка села', и потом сказала, - сгорит он скоро.

– Так ты меня отпустишь?

– Если тебе нужен только мой фонарь. Ночной Дозор, блин, недоделанный.

– Да-да, только фо-нарь, - подтвердил пленник.

– Честно-честно? А то знаю я вас, пацанов!

– Да отправит меня господин Тутанхамон, разум, здоровье, сила, на каменоломни, если я наврал почтенной хеттской женщине, имеющей фо-нарь.

'Ух ты, какой разговорчивый попался! - улыбнулась про себя Маша. - А теперь я еще знаю, какой сейчас год! С точностью до пяти-шести лет! И не надо достройки у храма Амона анализировать!'

Но озвучивать рассуждения она не стала, а лишь сказала:

– Ладно, подарю ребеночку игрушку, но при одном условии.

– Выполню, только слезь с меня!

Маша властным взглядом окинула спину прижученного Абрамовича древнеегипетского масштаба, и ослабила хватку, а потом взяла фонарь, и слезла со спины растянувшегося на мостовой парня.

Кеметец сначала оперся на локти, потом встал на колени, немного взвыв от боли и ухнув, похоже он разодрал ногу до крови. Капюшон неудачного покроя, словно мешок, свисал набок, лента плаща, как рассмотрела Маша, была бантом завязана на груди. Странно, на владельце дорогих золотых украшений и большого шерстяного плаща была обычная набедренная повязка, пыльная после падения, с широким светлым поясом. Сандалии же, с легкой руки Ивана названные шлёпанцами, оказались такой тонкой работы, что их можно назвать чуть ли не штучной продукцией. А еще позабавили Машу серые шерстяные носки. То, что египтяне умели вязать, девушка прекрасно знала из курса истории, но ни одного экземпляра древней продукции так и не видела. До сегодняшнего дня. А посмотреть было на что: носки связаны просто, словно два мешка, о том, как делать резинку и пятку, конечно, никто в четырнадцатом веке до Рождества не знал. Да и такой ширины эти носки получились у мастерицы, что в каждый запросто вошло бы две ноги, а не одна. Именно поэтому, сей вязальный беспредел (а Маша иначе не могла назвать этот шедевр древнего рукоделия) смотрелся на парне словно сапожки.

– И какая дань с меня за фо-нарь? - переспросил он, проследив за взглядом девушки, изучающей его носки.

Она бросила пополнять свои энциклопедические знания по теме 'история вязания', испытующе посмотрела на него и ненавязчиво сказала, правда, таким тоном, что отказать было невозможно:

– Гульчитай, покажи личико!

Привычку говорить фразы из фильмов сестра позаимствовала у брата, который очень часто вспоминал крылатые выражения.

Парень взялся правой рукой за краешек капюшона, сползшего на глаза, и откинул его назад.

– Только я не Дурь-какой-то, зови меня просто Неб.

Он наклонил голову и посмотрел на Машу ясным добрым взглядом. Девушка исподлобья зыркнула на пойманного ею человека, осветив его лицо фонарем.

Он поморщился и отвернулся от бьющего в глаза света. А ведь он симпатичный, этот Неб.

Ему было не больше двадцати, выражение лица, вообще, детское. Волосы парень сбривать, как это делали почти все древние египтяне, не стал. А многие его соотечественники в целях борьбы с перхотью, блохами и ленью причесаться очень просто решали все эти проблемы. Он носил причудливую прическу, в стиле Машиных времен: у него была раскинутая на пробор длинная чёлка и очень коротко обрезанные волосы на затылке. Интересно было бы взглянуть на инструменты древности, которыми возможно создать такую необычную стрижку. Только волосы немного вились и поэтому торчали во все стороны. Причем, весь этот хаос на голове смотрелся не как известная прическа 'Я упала с сеновала, тормозила головой', а весьма неплохо. Будь Неб москвичом, Маша бы подумала, что парень посещает хорошего стилиста.

Судя по чертам лица, его можно было отнести скорее к южанину-русскому, еврею или турку, нежели к предку арабов. Или в древности все праотцы современных жителей Ближнего Востока были круглолицыми с острым подбородком, тонким носом и большими серыми глазами? Вот насчет глаз и все сомнения, карие или чёрные - другое дело, но сероглазый египтянин - что-то новенькое, не укладывающееся в сложившиеся стереотипы. Хотя, у представителей обеспеченной прослойки общества зачастую в родственниках встречались чужеземцы. Да и какая разница, кто у тебя родственники, и какой ты национальности, если природа создала тебя таким милашкой.

Гостья из будущего отвела взгляд в сторону. Она чувствовала, как горели ее щеки, когда она еще раз искоса посмотрела на молоденького кеметца, осветив его лицо.

– Меня зовут Маша. А вот твой фонарь, - смущенно сказала она, подойдя поближе к парню и протянув ценный артефакт.

– Маш-шу, - повторил Неб, - Маш-шу - кеметское имя, а ты - хеттская женщина.

Он взял фонарь, а потом, аккуратно приподнял указательным пальцем левой руки ее лицо и заглянул в испуганные карие глаза девушки, чем еще больше смутил ее. Она неизбежно смотрела в одну точку - на него - и так хотела ну хоть куда-нибудь спрятать свое недоумение. Она резко мотнула головой и, осноновившись глазами на фонаре, сказала:

– Я не из Хатти. А фонарик… Нажмешь сюда, - она щелкнула по кнопке включения-отключения, - свет исчезнет, еще раз нажмешь - появится. Когда светить перестанет, значит, надо сменить батарейки. Они продаются по двадцать рублей за штуку в любом фотосалоне.

Последнее Маша, сказала тихо, чтобы избавиться от напряжения. Не помогло.

Неб кивнул и спрятал руку с фонарем под плащ.

– Откуда ты, если не из Хатти, Маш-шу? Ты похожа на хеттскую женщину, но говоришь такие странные слова, коих я от северных недругов не слышал.

Он так сверлил ее взглядом, что девушка уже не знала, как бы ей подальше убежать от этого общения глаза в глаза.

– Я, - начала она, а потом, смирившись с мыслью, что Древней Руси еще в проекте мирового устройства не имеется, продолжила, - живу далеко на севере, где зимой идет снег, и так холодно, что мы вынуждены приносить в дома огонь и одеваться вместо плащей в шкуры зверей. Ой, да ты не знаешь даже, что такое снег. А в Турцию… то есть, в Хатти, - быстро поправилась она, - мы ездим летом отдыхать на море.

Неб такого явно не ожидал и, услышав заявление Маши, вытаращил глаза настолько, насколько это было возможно. Да уж, его географические познания на севере мира были ограничены Хатти, Месопотамией и Митанни, а дальше ничего не существовало.

– И далеко это от Кемета? - то ли в испуге, что такой холод может прийти и в его страну, то ли из любопытства спросил он.

– Год на колеснице! - прикинула она расстояние от Москвы до древних Фив.

Бедному (не в смысле денег) кеметскому парню выпала ночь удивлений. Если бы еще собеседница сейчас сказала, что живет она в будущем, на три с половиной тысячи лет вперед, Неб, наверное, умер бы на месте.

– А ты интересная девушка. Может… - парень замялся, - встретимся завтра, продолжим разговорчик, а, не хеттская женщина? Только этого… своего напарника… не приводи. Страшный он.

Маша искоса посмотрела на нового знакомого. Ой-ой, подходит с той же стороны, что ее соотечественники и современники: несет сначала насчет 'кто ты' да 'откуда', раздевает взглядом. А потом все сводит к тому, что общаться интересно, и не мешало бы встретиться где-нибудь в более 'подходящей' обстановке, в кино приглашает. Хотя, что может значить одно свидание с парнем? Поболтали и забыли.

А он разговорчивый, много чего поведать может полезного, что сейчас для Маши было крайне важным. Вдруг парень все расскажет и место, куда она с братом попала, - вовсе не Древний Египет, а взаправду Подмосковье, ролевая игра 'Амарна-2006'[6], и все просто-напросто потешаются над Машей и ее братом по просьбе Юльки Шаулиной и ее папочки. Нет, вряд ли, они уже решили, что очень велики расходы для подобных шуток и дом их слишком странно выглядит.

– Ладно, в полдень на площади Астерикса и Обеликса.

– Где? - нахмурился Неб.

Точно! Еще же ни один местный не знал нововведений! Как же Маша могла ляпнуть такое? И почему именно это место? Да просто название это оказалось запоминающимся.

– Нуууу, - протянула она, - у сфинксов там, за поворотом, на такой мелкой площади.

Неб многозначительно кивнул:

– Что же, буду ждать в полдень, чужестранка, на главной площади нашего города, она вовсе не мелкая, - он взял ее за плечи и снова посмотрел в глаза, - еще раз спасибо за фо-нарь, Маш-шу.

Он закрыл глаза и… прикоснулся своими губами к её губам. Она затаила дыхание. Собственно, а что это было?

– До полудня, - помахал Неб оторопевшей девушке и подмигнул, - буду ждать!

Он повернулся к ней спиной и, прихрамывая, направился в сторону улицы Энгельса.

– До полудня еще так далеко… - прошептала Маша, глядя под ноги.

Что же сделал с ней кеметский парнишка с таким простым именем Неб? Она кокетливо подняла глаза и еще долго провожала взглядом своего нового знакомого, пока тот не свернул на другую улицу.

В стороне дворца фараона брезжил рассвет. Начинался новый день. Маша не спала уже почти сутки и не хотела, потому что боялась обмануть того, кого еще так плохо знала, но к кому ее тянула неведомая ей самой сила.

Шорох в проулке заставил Машу заглянуть туда. Но там никого не было, только черная соседская кошка, выделявшаяся из тьмы при свете луны, сверкала зеленым фосфором глаз. 'Показалось', - подумала девушка и побежала дальше искать брата.

– Мяу, Себек, чуть не спалились!

– Извини, Баст, у меня DVD закончился пока эти розовые сопли снимал, - мужчина с головой крокодила похлопал левой рукой по отключенной камере.

Богиня-кошка фыркнула и отвернулась.

– Я, вообще, не понимаю, зачем ты подставила подножку этому пареньку?

– Все просто, коллега, - она уселась на край крыши одного из домов. - Надо же чем-то занять нашу Марью-искуссницу, пока ее брат мир спасает. Это раз! Я хочу сделать реалити-шоу 'Дом-3' и обойти по рейтингам Ксюшу Собчак. Это два!

Может, она бы озвучила и третью причину, если бы оператор ее не прервал:

– Неужели ты не знаешь, что нельзя сводить людей из отдаленных друг от друга точек оси времени?

– Я богиня любви, и мне можно все! - она спрыгнула с крыши и, довольная, зашагала в сторону храма Аменхотепа, а Себек, словно слуга, побежал за ней, прижимая к груди дорогую японскую видеокамеру.

Иван открыл глаза. Последнее, что он помнил - крылатая Ирина взмывала к небу, а дальше… Он, наверное, потерял сознание, а теперь на него, лежащего на спине у сфинкса, смотрела Иришка. Странно, но ее фигура будто была подсвечена, словно местная достопримечательность. В ночи не составляло труда разглядеть каждую волосинку на голове девушки, каждую складочку ее платья. Рыжая, настоящая Иришка-проводница, с красным флажком, которым она махала, когда поезд отъезжал от станции, но одетая в платье давешней египтянки, стояла на земле.

Удивленный программист вскочил, удобно усевшись на сфинксе.

– Ты нашел ее, - тихим, но ласковым, в отличие от давешней девушки, голосом сказала Ира.

– Кого? - не понимая, спросил Иван.

– Ее.

Сказка про белого бычка.

– Называй ее моим именем, - попросила девушка, умоляюще глядя в глаза парню.

– Кого?

– Ее.

Да что такое? Что за недомолвки? Его любимая стояла напротив сфинкса, на котором он восседал, и теребила в руках скрученный флажок.

– Когда ты называешь ее моим именем, ты даешь мне силы, когда ты кличешь именем, данным ей при рождении - отбираешь жизнь у меня.

– Ира, ты на меня сердишься? Почему ты говоришь загадками?

– Нет, Иванушка, прости меня! Я просто не могу говорить иначе. Спаси меня, пожалуйста.

Парень, услышав такое, спрыгнул на землю. Но только он попытался взять любимую за руки, как фигура девушки начала таять, а он дико закричал:

– Ира! Ира! Ирка! Не оставляй меня!

И он подскочил на кровати. В собственной комнате. Сфинксы, Древний Египет, странная девушка, как две капли воды похожая на любимую проводницу, сама Ира, которая знает про эту особу, но ничего не хочет говорить. Где сон, а где явь - не разберешь.

Парень встал и подошел к окну. Там была пустыня, а не Измайловский лесопарк. Какая досада.

– Вань, не кричи, - сонным голосом отозвалась Маша, устроившаяся спать на кровати Кирилла.

Вернулась. Это успокоило Дурака.

Маше, вообще, поутру не спалось, несмотря на то, что устала она до изнеможения, не смыкала глаз больше суток, но сон не приходил к ней. За окном уже совсем рассвело, лучи солнца уже давно озарили землю, а девушка все переворачивалась с боку на бок. Она устало посмотрела на часы - девять утра. Неб будет ждать ее через три часа. Есть еще время вздремнуть. И она, завернувшись в покрывало, повернулась к стене. Кто-кто, а Машенька ни разу не усомнилась, что произошедшее вчера - не сон и не компьютерная игра.

Себек вошел в кабинет к журналистке Бастет. Он достал из-за пазухи три папки 'Дело?' и протянул их помощнице.

– Анкетные данные на Ивана Дурака, Машу и этого, который из-за тебя, милочка, потерял покой. Мне велели не смотреть, доставал все Ра из архива в Лесу Судеб.

– Мяу, - богиня взяла из рук коллеги все материалы и, бегло просмотрев личные дела на сестру и брата Дураков, с любопытствои открыла третью папку. - Посмотрим, кого мы вчера подцепили…

Крокодилоголовый раскачивался в кресле, тупо глядя в потолок и ожидая восторженных отзывов от богини любви. На той же вся наличная шерсть дыбом встала, когда она открыла первый лист дела. Бастет быстро ретировалась в четвертое измерение, а после того, как пришла в себя от перенесенного шока, вновь спроецировала себя перед коллегой.

– Что с тобой, Баст?

– Ничего, - отмахнулась она, - интересный экземплярчик попался!

– Кто он?

– А это секрет! - и богиня любви спрятала все личные дела в сейф.