"Свиток благоволения" - читать интересную книгу автора (Тренейл Джон)

Глава 15

Цу Цяньвэй уставился в потолок, обдумывая ответ.

Ло Бин?..

– Он был генералом?

– Он и сейчас генерал.

– Командующий военного округа… я забыл, какого именно.

– Это не имеет значения. Но это верный человек.

– М-м-м. Наши пути никогда не пересекались.

– Да, так и говорится в рапортах. Но всегда полезно получить личное подтверждение.

Незнакомый сотрудник прибыл из Китая. Он сам вел разговор, пока Северный Ветер, с которым Цю обычно выходил на связь, наблюдал сквозь решетчатый экран, отделявший их кабинет, за сидевшими в общем зале ресторана. Вновь прибывший был моложе Цю, очень высок и худ; одет в белую хлопчатобумажную рубашку без рукавов и слаксы из немнущейся ткани. Внешне он ничем не отличался от сотен рабочих, наслаждавшихся субботним вечером в шумном ресторане одиннадцатиэтажного отеля неподалеку от Коулун-Эшли-роуд.

Он сидел, подавшись вперед, поставив локти на стол, и прихлебывал чай. Он улыбался Цю поверх своей чашки, выказывая именно столько уважения, чтобы Цю ощутил подозрение.

– У инспектора есть определенные планы, касающиеся генерала Ло Бина, – пояснил он.

Цю моргнул: он не привык, чтобы визитеры с Большой земли ни с того ни с сего давали пояснения относительно планов руководства.

– Однако кое-что для нас остается неясным. Производится опрос всех бывших и действующих сотрудников подразделения. Пожалуйста, подумайте над этим.

– Хорошо.

– Инспектор велел мне обсудить в ходе встречи с вами другой вопрос. Это касается Дианы Юнг. – Он допил чай и налил себе еще, не забыв сначала до краев долить чашку Цю. – Ваше предложение о помощи было отмечено руководством. – Он отпил чаю. – С благодарностью, – уточнил он и сделал еще глоток, а затем тепло улыбнулся. – Но, к сожалению, оно не было принято.

– Понятно.

– Однако информация – это совсем другое дело. Инспектора все более занимает одна из проблем: что предпримут крупнейшие фирмы Гонконга после смерти Председателя? Из того, что вы подслушали в тот вечер похорон миссис Юнг, становится очевидным, что Диана Юнг может обладать некоторыми сведениями об этом плане… «Свиток благоволения», не так ли?

– Да. У меня сложилось такое впечатление.

– И в свете вашего, как вы его называете, впечатления инспектор разработал план, касающийся Дианы Юнг. Я кратко изложу вам его, а вы, в свою очередь, любезно прокомментируете услышанное.

Северный Ветер все это время с неослабным вниманием наблюдал за происходившим за перегородкой в зале. Внезапно он поднялся. Столик, на который он смотрел, был занят слишком уж долго. За ним сидели трое мужчин. И не разговаривали между собой. Они уже заплатили по счету, но все еще продолжали сидеть в зале.

Когда Северный Ветер вышел из кабинета, один из этих троих встал, сказал остальным несколько слов и вышел. Северный Ветер продолжал идти прямо, якобы в поисках туалета, но теперь он знал, что делать. Он задержался у двери, рядом с аквариумами и дождался, пока уходивший вызвал лифт и спустился на первый этаж. Однако тут на Северного Ветра стали холодно посматривать официантки: он стоял на пути у входивших посетителей и был на этом месте так же желателен, как щука в пруду для разведения зеркальных карпов.

Он быстро поспешил вернуться в кабинет и увидел, что Цю уже собирается закончить встречу.

– Тебя выследили.

– Нет, я проверял.

– Не важно, проверял ты или нет, но тебя выследили. Их трое, сидят в главном зале… да не смотри же туда, идиот! Один из них вышел. – Северный Ветер с трудом сдерживал раздражение. – Товарищ, вы закончили?

– Да.

– Тогда нам нужно быстро уходить отсюда.

Все трое поспешили к дверям. Когда Северный Ветер поравнялся со столом, привлекшим ранее его внимание, он споткнулся и вытянул руки, пытаясь удержаться на ногах. При этом он уцепился за скатерть. Она поехала со стола. Во все стороны полетели осколки и брызги чая. В тот момент, как мужчины, оставшиеся за столом, вскочили на ноги, Цю и сотрудник с материкового Китая уже исчезли.

Сотрудник пробежал вниз по лестнице два пролета и постоял на площадке минут десять, прежде чем вызвать лифт. Он решил, что к этому времени его противники уже приведут себя в порядок и направятся к ближайшему выходу. Он спустился вниз, вышел на улицу, прошел один квартал на юг, поймал такси и велел водителю ехать в «Хилтон». Но, как только машина пересекла бухту по старому туннелю, он приказал водителю остановиться, расплатился и выскочил на Марш-роуд. Там он сел в трамвай, проехал пару остановок, сошел и вскоре затерялся в лабиринте зеленых, густо заросших аллей, оплетавших район Ваньчай. То был классический пример отрыва от «хвоста», и опыт этого человека не угадывался по его моложавому внешнему виду. К несчастью, в данном случае все его усилия оказались напрасны, потому что никто им не интересовался. А вот Цю – тут совсем другое дело.

Покинув зал ресторана, Цю спустился на лифте на второй этаж отеля. Там он прошел по коридору в заднюю часть здания и воспользовался служебной лестницей, чтобы выйти на улицу. Проход оказался довольно узким и напоминал тропу между двумя стенами каньона: тут и там путь перегораживали коробки с мусором и ящики с пустыми бутылками. Цю выбрался, свернул направо, взяв в сторону, противоположную Эшли-роуд, и пустился бегом к автостанции. Он беспрепятственно пересек Коулун-парк-драйв, протискиваясь сквозь толпы гуляющих с уверенностью человека, хорошо знавшего этот район. Но, когда он достиг автостанции, удача покинула его. Он остановился, дожидаясь двухпалубного автобуса, выползавшего из гаража. И не услышал, как сзади к нему медленно подъехала машина. Он не заметил ровным счетом ничего подозрительного, пока чья-то сильная рука не схватила его за локоть и не потянула в машину, затащив в салон одним плавным движением. Цю осознал, что с ним произошло, только оказавшись на заднем сиденье машины, зажатый между двумя людьми и со стволом пистолета, воткнувшимся ему в живот.

Человек, сидевший на переднем сиденье, полуобернулся так, что его профиль четко вырисовался на фоне плывших навстречу огней. Что-то в нижней части этого лица, в абрисе челюсти, показалось Цю знакомым.

– Движение очень плотное, – тихо произнес человек на мандаринском диалекте. – Нам придется ехать осторожно и медленно. Какой-нибудь глупец на твоем месте, Цю, попытался бы выскочить из машины. – Он развернулся к невольному пассажиру. – Интересно, а насколько ты глуп, Цю?

Все было так, как обещал говоривший: машина двигалась медленно. Но вот наконец они взяли курс в северо-западную часть города, на шоссе в Цюань-Вань, и теперь продвижение вперед задерживали всего несколько машин впереди.

Мозг Цю напряженно работал. Он с самого начала знал, что эти люди не из Королевской полиции Гонконга и не из какой-либо другой правительственной организации, потому что те структуры и службы производят задержание открыто, сопровождая акцию зачитыванием гражданских прав и другими старомодными церемониями, без которых британское правосудие, похоже, не может обходиться. Потом он вновь услышал голос сидевшего рядом с водителем и на сей раз рассмотрел его профиль как следует. Тут же память выдала имя этого человека.

Леон… как его там. Леон, работающий на Александра Камнора.

Машина повернула направо и подалась в предгорья, скорее всего, направляясь в сторону водохранилища Шан-Минь, если судить по дорожным знакам. Цю попытался отогнать мысль о том, какое удобное место для расправы являют собой берега водоемов, и изо всех сил сосредоточился на личности Камнора. Перед тем как «перебежать» на сторону Саймона Юнга и начать работать на него, Цю провел первую часть своей служебной карьеры в элитном подразделении «Маджонг» Центрального управления разведки. И на той, и на другой должностях он имел доступ к разноплановой информации о проживавших вне КНР бизнесменах китайской национальности – о тех самых хуацяо, которых так горячо любит новое пекинское руководство, о Тех-кто-обогатит-нашу-родную-страну. Так как же Камнору удавалось всегда оставаться загадкой для него?

Когда водитель переключил скорость и машина с усилием пошла в гору, Цю попытался вспомнить то немногое, что знал. Возраст: сорок пять или около того; три четверти китайской крови и одна четверть австралийской – в третьем поколении по отцовской линии, что объясняло его европейскую фамилию. О том, как он провел молодость, неизвестно абсолютно ничего, кроме странно звучащего и ничем не подтвержденного слуха, тем не менее на редкость настойчивого: в юности Камнор поступил в иезуитскую семинарию и учился на священника.

О более позднем периоде его жизни было уже кое-что известно. Когда Камнору исполнилось двадцать пять, он стал репортером одного мельбурнского издания, умудрился попасть в группу финансового директора и начал извлекать выгоду из информации, собираемой всеми способами, в том числе и не совсем добропорядочными. Прошло немного времени, и он сделал свое первое вложение капитала – купил станцию местного радиовещания, которой грозило банкротство.

Четырнадцать лет спустя он продал ее концерну Мердока, обладая к тому времени уже пятью газетами, две из которых были общенациональными, шестнадцатью радиостанциями, половиной акций производственной фирмы и тремя финансовыми журналами.

Потом он исчез.

Цю посмотрел вперед.

Множество мотыльков порхали в ночном воздухе, разбиваясь о ветровое стекло. Один раз о стекло ударилось большее по размерам существо, может быть, летучая мышь. Завертевшись, как игрушечная ветряная мельница, оно слетело с капота. Темнота. Сплошная темень.

В досье имелись многочисленные неподтвержденные сообщения о посещении Камнором многих мест, он появлялся почти повсюду: Вьетнам, Бирма, Камбоджа, Лаос, Пекин. Никогда не упоминались западные страны. И ни одного точно подтвержденного фактами свидетельства. Где же он был все эти пять выпавших из поля зрения общественности лет? Это уже стало хорошей темой для разговоров за чашкой чаю во время перерывов на ленч для сотрудников разведслужбы на Бау-Стринг-Элли. Провел ли он все это время в Москве, как предполагали некоторые? Или все же верна официальная версия, гласившая, что Камнор был занят организацией оффшорных фирм с конечными владельцами в Панаме, или на Больших Каймановых островах, или еще черт знает где, солидная, прочная стартовая площадка для запуска следующей ступени ракеты-носителя при выходе на намеченную им орбиту деловой карьеры?

Внезапно он вернулся. Он приехал в Гонконг, купил себе комфортабельный особняк неподалеку от мыса д'Агуйлар и стал осматриваться в поисках объектов для более крупных капиталовложений. В течение недели он завладел фирмой «Нью-Коулун пропертиз», начав игру на понижение, и ни один «рыцарь на белом коне» не появился, чтобы спасти фирму. То есть до тех пор, пока сам Александр Камнор не рискнул прийти на выручку.

Он скупал малоценные активы и передавал их в контролируемые им компании, после чего эти бумаги мгновенно – некоторые говорили, что это просто сверхъестественно, – начинали приносить прибыль. Кончилось тем, что он передоверил управление своим портфелем активов – к тому времени превратившимся в крупнейший личный инвестиционный портфель, когда-либо существовавший на Дальнем Востоке, – одному холдингу, владелец которого оказался жителем Пекина, что вряд ли удивило кого-то.

Машина начала взбираться вверх по разбитой каменистой дороге и спустя несколько минут проехала через выемку, сделанную в склоне холма. В лучах фар показались груды песка и камня. Машина медленно развернулась и взяла то направление, откуда приехала. Цю увидел высокий навес из проржавевшего железа, бетономешалку, конвейерные ковши землечерпалки, два или три сборных барака. Потом свет фар погас.

– Выходи!

Он повиновался. Леон квалифицированно обыскал его, не довольствуясь наружным осмотром, но обшарив и под одеждой.

– Сложи руки и так их и держи. Иди в самый дальний домик.

Сразу после раздела «Нью-Коулун пропертиз» исчез Роберт Чжао. Его ликвидировал отряд из спецподразделения «Маджонг», которым командовал Цю. Все бизнесмены и политики колонии были абсолютно уверены, что теперь Пекин, который остался без коммерческого представителя в Гонконге, поручит эту работу Камнору.

– Подожди.

Те двое, между которыми Цю сидел в машине, и теперь находились у него по бокам. Леон подошел к бараку и постучал в дверь. Она тут же открылась, и Цю увидел в проеме желтую полосу света.

Но Камнор обманул всех. Как только стало ясно, что Чжао не вернется, он ясно дал понять всем о своей антипатии к «красным»: такой шаг не мог быть ни популярным, ни легким в те годы, когда срок передачи Гонконга под юрисдикцию Китая неотвратимо приближался. И теперь, если нужно было найти человека, с которым можно обсудить большой проект, касающийся Китая, но непременно без участия коммунистов, то этим человеком, без сомнения, являлся Камнор.

– Входи!

Уже пересекая порог, Цю вспомнил еще один факт, касающийся Камнора: договорившись с ним о чем-то, вы должны держать свое слово, потому что он способен привести в действие боевую машину триады. Это как-то не вязалось с обликом того вежливого человека с тихим голосом, который поднялся, чтобы поприветствовать Цю, словно тот был здесь долгожданным и почетным гостем.

– Мне так неловко из-за всей этой ерунды, – пробормотал он. Он говорил по-английски с акцентом, но грамматическое построение предложений было превосходным. – Мы не были точно убеждены, в каком положении вы находились сегодня вечером. Похоже, что за ваше внимание боролись несколько шаек.

«Шайка» – было странно слышать это слово применительно к сотруднику, приехавшему из Китая, а также и к Северному Ветру. Цю ответил легким поклоном, но ничего не сказал.

– Садитесь, пожалуйста.

Камнор кивнул Леону, который внес в домик стул для Цю и вышел, закрыв за собой дверь. Цю уселся и беглым взглядом окинул помещение. Маленький деревянный домик, на одной из стен висит план строительства, несколько твердых касок; есть электрический вентилятор, стол; везде расставлены пепельницы. Типичный домик-бытовка, если бы не костяшка от маджонга, лежащая на столе лицевой стороной вверх: красный дракон.

Камнор увидел, что взгляд Цю устремлен на костяшку, и улыбнулся. В этой улыбке был оттенок горечи.

– Давно это было… – сказал он.

Цю скривил губы и покачал головой.

– Но с тех пор, – продолжал Камнор, пряча костяшку в карман, – для всех нас настали другие времена.

Несмотря на бесстрастное выражение лица, Цю был ошеломлен. Никто, никто не знал, что в подразделении «Маджонг» он состоял в ранге Красного Дракона.

– Для нас обоих крайне необходимо поговорить друг с другом. Но, если бы нас увидели вместе в Гонконге, это немедленно стало бы известно тем, кому не следует. Поэтому я еще раз прошу прощения за все, – он махнул рукой, – но это было необходимо.

Цю нервно пошевелился и откашлялся.

– Нападение и насильственное похищение никогда не рассматривались английским судом как вынужденные и необходимые вещи.

– Вы правы. – В своей готовности согласиться с Цю Камнор подался вперед – типичный школьный наставник в очках, чей ученик самостоятельно добрался до сути вопроса. – И, если я не смогу убедить вас в том, что наша встреча действительно необходима… то тогда, конечно, вы должны обращаться прямо в суд. Но это не понадобится, потому что я смогу предложить вам достаточную компенсацию за ваше неудобство.

Цю тщательно изучал его, стараясь, однако, не показать этого. Его взгляд вроде не отрывался от черного прямоугольника за спиной Камнора. Там было окно.

Но все его внимание на деле было приковано к хозяину. Костюм из ткани без рисунка, розовый галстук, и – кому это в голову взбредет? – носит трое часов. Это беспокойное покачивание головой… Он что, чересчур нервный и изнеженный? Поговаривали, что из обетов, которые он дал в молодости в школе иезуитов, он сдержал только один: оставался холостяком.

По прошествии некоторого времени Камнор сообразил, что Цю не собирается ничего говорить.

– Уже поздно, я не могу задерживать вас, – сказал он. – Я хотел бы поговорить о Саймоне. В частности, я хотел бы поговорить о нем и о его дочери, Диане. Ага! Я вижу, что это вас заинтересовало.

Цю проклял непроизвольную дрожь, сотрясшую его плечи, и решил получше следить за собой.

– Это интересует и меня. Саймон мой друг, но он не друг самому себе, я думаю, вы согласитесь с этим? В приступе крайнего безрассудства – простите мою грубость – он позволил своей дочери поехать в Китай, хотя эту страну сейчас, мягко говоря, трудно назвать спокойным и безмятежным местом.

– Да. – Цю произнес это словно помимо своей воли.

– Ее надо вернуть обратно. Согласно имеющейся у меня информации, ее могут… задержать.

Выражение лица Цю оставалось бесстрастным.

– Задержать?

– Двое мужчин, с которыми вы ужинали сегодня вечером, прибыли с Большой земли. У них есть возможности для получения сведений о Диане Юнг и ее местопребывании. Вы знаете это, и это огорчает вас так же сильно, как и меня. Верно?

Цю ничего не ответил.

– Так, я продолжу. Так сложилось, что в КНР у меня есть коммерческие связи с разными людьми. Эти люди занимают высокое положение. Если они захотят чего-либо, то сделают все, так как обладают для этого достаточными возможностями. Я предлагаю вам союз.

– Союз?

– Я предлагаю объединить наши знания для того, чтобы помочь Диане. И ее отцу, конечно же.

– Почему я должен вам верить?

– Потому что ваши и мои интересы совпадают. В ознаменование благих намерений, если хотите… В знак благоволения.

Это было проделано великолепно. Последнее замечание, небрежно прибавленное к уже законченному предложению, могло иметь два смысла. Возможно, Камнор имел в виду расположение, любезность, дружескую услугу. Или…

– Благоволение может обойтись очень дорого, – медленно произнес Цю. – Сколько вы готовы потратить на это?

– Столько, сколько потребуется. – Камнор произнес это приглушенно, почти шепотом.

Двое мужчин долго молча смотрели друг на друга. Никто не хотел говорить первым.

– Могу понять причину вашего недоверия ко мне. Возможно, вот это поможет переубедить вас. – Камнор достал пару конвертов и протянул их Цю. – Это от вашего сына.

Цю смотрел на собеседника, страстно желая поверить услышанному, но психологически неготовый воспринять это. Внезапно он схватил конверты и поспешно распечатал их. Почерк был знаком, даже слишком знаком.

– Где вы взяли это?

– Ну, скажем, друзья моих друзей оказали мне услугу за услугу. Пожалуйста, я бы не хотел более подробно говорить на эту тему.

– Чего вы хотите от меня?

– Хочу?

– Но ведь должна же быть какая-то цена, не так ли? Такие письма стоят… сколько?

– Это просто подарок. Чтобы скрепить новую дружбу. Нашу дружбу. – Камнор помолчал. – Конечно, если вы сможете поделиться с вашим новым другом кое-какой информацией…

– Например?

– Мне надо знать, что думает Саймон.

– Другими словами, вы хотите, чтобы я шпионил за ним?

Камнор протестующе взмахнул рукой:

– Мне просто необходимо быть в курсе его мыслей и планов, вот и все.

Цю уставился на него. На кого же ты работаешь, спросил его внутренний голос. На Саймона? На Суня? Камнор… Разве имеет какое-то значение то, что у него будет теперь еще один работодатель?

– Мистер Цю, такая умная девушка, как Диана, наверняка за многие годы узнала немало о делах отца.

Он попытался сосредоточиться.

– Вы так считаете? Мне всегда казалось, что она не интересуется деньгами.

– По-моему, интерес и собственно делание денег – не одно и то же. Но меня очень интересует ваше мнение. Скажите мне вот что: что, по вашему мнению, было бы более полезным – употребить все влияние и возможности, имеющиеся в наших руках, для того, чтобы вывезти Диану из Китая, или оставить ее на попечении ваших сотрапезников за сегодняшним ужином?

– Мне надо подумать над этим вопросом.

– Но основной интерес для меня представляет следующая проблема: что предпримет Саймон, оказавшийся в затруднительном положении? Люди, находящиеся под давлением и в стесненных обстоятельствах, часто совершают странные вещи.

– Для того чтобы проанализировать такие сложные вопросы, необходимо время. Допустим, сутки?

– Не больше.

– Сутки.

– Тогда, с вашего разрешения, мы встретимся в это же время завтра?

– Где?

– Леон все устроит и уведомит вас.

– Хорошо.

– И еще… – Деликатная улыбка Камнора почти превратилась в усмешку. – Что с судебным иском? За нападение?

– Это можно пока отложить. Диана более важна.

Три слова. Три слова, без которых вполне можно было обойтись и которые совсем не стоило произносить. Цю пожелал, чтобы царь демонов отрубил ему язык за мгновение перед тем, как он произнес эти три смертоносных слова.

Камнор застыл всего на миг, но этого было достаточно, чтобы Цю понял: слова, слетевшие с губ, отмечены и все нюансы смысла последней фразы анализируются.

– Мы были друзьями. И мы остались ими. Она лучше всех остальных из семьи Юнгов.

– Понятно. – Камнор встал. – Теперь всем нам пора по домам отсыпаться. Я и мои люди воспользуются машиной, на которой вас доставили сюда. Здесь припаркован еще один автомобиль: за ним нет никакой истории и он находится в вашем распоряжении до завтрашнего утра, когда его доставят в гараж «Дьюкэнон Юнг». Ключ в замке зажигания. Это вас устроит?

Цю кивнул.

Машина – новенький «форд» среднего класса – стояла за другим бараком. Цю сел на переднее сиденье и закурил сигарету. Камнор и его люди готовились к отъезду. Как только они уехали, он затушил сигарету и быстро вышел из машины. Он два раза ползал вокруг нее на коленях, ощупывая руками днище. Потом открыл капот, но вокруг была абсолютная темень, и кроме слабенького огонька зажигалки у него не было никаких источников света, так что он опять вынужден был ощупывать все руками. Ничего. Он прикусил губу. До Гонконга далеко, и он не мог рассчитывать на то, что кто-то подвезет его. Некоторые деревни на Новых Территориях все еще оставались довольно дикими местами, и одинокий путник не мог быть заранее уверен в том, что спокойно доберется до того места, куда пожелает. Но мысль о том, чтобы сесть в машину и повернуть в замке зажигания ключ, выбивала его из колеи. Цю все еще пребывал в раздумьях, когда услышал у себя за спиной какой-то звук и резко повернулся. Этот звук мог быть как человеческим стоном, так и визгом какого-то механизма, он не мог определить точно. Ветра не было. Ночь дышала тишиной и покоем. Но в этом благословенном местечке Цю был не один. Снова раздался тот же звук. В этот раз сомнениям не оставалось места: это был человеческий голос. Цю всмотрелся в темноту.

Большая ржавая железная крыша. Цю умел физически ощущать опасность – она пахла смесью запахов: озоном высокого напряжения и его собственным потом. По телу побежали мурашки, мозг передавал только один сигнал: скорее убираться отсюда. А вдруг это заранее подстроенная ловушка? Что, если Камнор подстроил здесь убийство, и Цю обнаружат на этом месте, а значит, он окажется единственным подозреваемым? Но зачем? Зачем?

Камнор умен. Два соблазна и две причины не поддаваться ни одному из них. Машина может умчать его прочь отсюда, но при условии, что она не заминирована. А к этому человеческому голосу равно опасно и прислушиваться, и игнорировать его. Два отрицательных полюса и два положительных. Ранее Камнор намекнул, что за Цю наблюдают, за ним следят: «шайки, борющиеся за ваше внимание». Он сказал во множественном числе…

Цю дотронулся до писем сына, ища успокоения в этом хрупком связующем звене с прошлым. Каких действий ожидает от него Камнор? Цю быстро и бесшумно пробрался к сараю под железной крышей.

Подойдя ближе, он понял, что это скорее конюшня или коровник, чем сарай: одна из двух более коротких стен отсутствовала, давая доступ внутрь стихиям. Когда он достиг порога, тот же странный звук послышался уже в третий раз. Цю двигался в полной тишине, считая шаги. Когда он досчитал до двенадцати, ему в глаза ударил свет фонаря, кто-то схватил его за руки, на его запястьях щелкнули наручники, раздались громкие голоса, замелькали чьи-то силуэты; потом в скрещении лучей фонарей появился Питер Рид, заместитель комиссара Королевской полиции Гонконга.

– Я давно уже ждал от тебя этого, – сказал он. – Тебе придется рассказать мне все, Цю. Все о твоих китайских контактах. Что произошло с Дианой Юнг? Где конкретно она находится в Китае? Кто с ней? Почему? А если ты будешь упрямиться…

Кто-то, стоявший позади Цю, подсек его ноги. Кроме узких лучей фонариков в коровнике не было другого освещения, но невидимому нападавшему не составило труда заехать носком ботинка точно в пах Цю.