"Никто и никогда" - читать интересную книгу автора (Климова Элора)

Глава 2. СПЛОШНОЕ НЕВЕЗЕНИЕ

Только после последних слов Дениса Тоня обратила внимание на то, что площадь, на которой они очутились, совершенно пуста. Кроме них, здесь не было ни кого. Кругом царила абсолютная тишина: даже их собственное дыхание казалось невероятно громким.

Город как будто вымер. Не было видно никакого транспорта, даже пустого. В окнах домов не мелькали ничьи фигуры. Тишина.

— Как здесь одиноко… — пробормотала Тоня.

— Куда же все подевались? — удивился Денис.

Они взялись за руки, словно боясь потерять друг друга в этом чужом безмолвном городе, и обошли высокое здание, похожее на собор.

Друзья подошли к широкой двери, к которой вела мраморная лестница. Справа и слева от первой нижней ступени на высоких постаментах располагались каменные статуи драконов, из их раскрытых пастей время от времени вырывались маленькие столбики оранжевого пламени.

Всего в нескольких метрах от собора находился большой белый фонтан. Вода, струившаяся из него, искрилась и сияла желтым солнечным светом. Возникало ощущение, что внутри фонтана сосредоточена колоссальная энергия. От слепящего света Тоня зажмурилась.

— Какая красота! — восхищенно прошептала девушка. — Это настоящее чудо!

Она приблизилась к удивительному фонтану и осторожно коснулась сияющей воды. Руку словно пронизало что-то холодное, но Тоня не ощутила боли. Скорее наоборот, энергия воды придала ей сил и вселила уверенность в себе.

— Вот это да! — воскликнул Денис. — Хотел бы я знать, что это такое и почему светится.

Тоня уже собралась поделиться с ним наблюдениями относительно фонтана, но тут резкий щелчок заставил их вздрогнуть. Друзья повернули головы в сторону входа в собор и открыли рты от изумления: дверь была распахнута настежь, и прямо на них со всех ног бежали вооруженные до зубов люди. Их было человек семь-восемь; все в средневековых доспехах и с длинными стальными мечами, клинки которых блестели в лучах яркого солнца.

— Именем Архколдуна, ни с места! — крикнул по-латыни один из вооруженных мужчин, шлем его был украшен большим зеленым пером.

Тоня с Денисом и так стояли как вкопанные, тупо глядя на рыцарей. Рты они так и не закрыли, а глаза вытаращили еще больше. Вооруженные мужчины тем временем обступили их плотным кольцом, вырваться из которого было невозможно.

— Вы арестованы за то, что в будний день ступили на Тихую Площадь и осквернили Фонтан Жизни! — рявкнул рыцарь с пером прямо в ухо Антоний. — Сложите оружие, если оно у вас есть, и следуйте за нами!

— Но, послушайте, мы же не знали… Мы не хотели… — пролепетала девушка, к которой первой вернулся дар речи.

— Хотели, не хотели — колдуны разберутся, — хмыкнул мужчина. — Раз осквернили Фонтан, будете отвечать. В Колдовской Академии из вас живо вытрясут правду. А ну марш!

Он грубо схватил Тоню и Дениса за шиворот и, ничуть не церемонясь, поволок их прямо к открытой двери здания, которое оказалось вовсе не собором, а Колдовской Академией.

Друзей втащили в просторный зал с высокими колоннами и витражными окнами и повели, то и дело подталкивая, к маленькой темной двери слева от большого запертого входа в соседнее помещение. Какие-то люди в темно-коричневых балахонах с плохо скрываемым интересом проводили пленников взглядами.

Неожиданно запертая дверь с легкостью распахнулась, и в зал быстрым шагом вошел мужчина в богато расшитом платье с широкими рукавами и накинутом на плечи темно-синем плаще. В руках незнакомец держал длинный жезл из легкого блестящего металла, конец которого венчал прозрачный кристалл.

Вошедший приблизился к рыцарям, и Тоня увидела, что он еще очень молод: на вид ему можно было дать от силы лет двадцать. Лицо юноши, строгое и властное, было обезображено уродливым шрамом на щеке от давнего ожога, но глаза его, чистые и ясные, вызывали приязнь.

Молодой человек остановился перед рыцарями, и те почтительно склонили головы. Светлые глаза юноши в упор поглядели на Антонию, и девушка вздрогнула от странного чувства: ее словно прожигали насквозь.

— Кто эти двое? — спросил он у рыцаря с пером.

— Не знаю, господин, — дрожащим голосом произнес тот. — Мы арестовали их за осквернение Фонтана Жизни. С нашего позволения мы отведем их в темницу до установления вины.

Юноша нахмурился.

— Осквернили Фонтан Жизни? — тихо произнес он. — Но ведь они должны были сгореть от потока энергии… Кто из вас коснулся воды в Фонтане, отвечайте! — обратился он к пленникам.

В голосе юноши зазвучал металл, а глаза продолжали сверлить Тоню, которая буквально сжалась в комочек под этим взглядом.

— Я, господин, — прошептала девушка, не в силах посмотреть в лицо незнакомца. — Это сделала я. Мой друг ни при чем.

Она почувствовала, как Денис больно сжал ее пальцы, и увидела, как побелело его лицо. А юноша в синем плаще вдруг поднял правую руку и начертил в воздухе замысловатый знак, который вспыхнул ярким голубым светом, плавно переместился к Антонии и застыл над ее головой. Девушка с изумлением смотрела на него, пока он не растаял — так же внезапно, как и появился.

Глаза юноши сверкнули.

— Колдунья! — воскликнул он, не сводя глаз с Тони. — Уведите ее и этого, — он небрежно махнул рукой в сторону Дениса, — в темницу. Когда мастер Левари Горнэм вернется, Совет Колдунов решит, что с ними делать.

— Но мы… — пролепетала Тоня.

Однако договорить ей не дали. Рыцарь с зеленым пером открыл темную дверь и с еще большей грубостью втолкнул ее в узкий сырой коридор. Девушка поскользнулась и упала на каменный пол, сломав каблук одной туфли. Денис помог ей подняться.

Рыцари повели их вдоль камер с крохотными окошками, забранными решетками. Из-за дверей доносились звуки, похожие на плач и стоны. Антония испуганно схватила Дениса за рукав и прижалась к нему, как будто он мог защитить ее от всего этого.

У последней камеры рыцари остановились. Человек с зеленым пером на шлеме открыл дверь большим ключом и жестом приказал пленникам заходить.

— Послушайте… — начала Тоня, но ее опять прервали толчком в спину, и она ввалилась в полумрак сырой камеры.

Следом за ней таким же образом проследовал и Денис, который перед этим наградил одного из рыцарей весьма нелестным русским эпитетом.

После этого дверь захлопнулась.

— Откройте! — заорал Харитонов, бросившись к двери. — Откройте, сволочи! Выпустите хотя бы девушку!

— Они тебя не понимают, Дэн. Они все здесь говорят по-латыни, — всхлипнула Антония.

Денис повернулся лицом к подруге. Губы Тони дрожали, по щекам текли слезы. Она стояла посреди пустой камеры, худенькая, хрупкая и беспомощная. Свет факела на стене освещал ее бледное лицо.

Парень подошел к ней и обнял за плечи.

— Послушай, Тонечка, — ласково сказал он. — Вот увидишь, мы отсюда как-нибудь выберемся. Пока не знаю как, но я что-нибудь придумаю.

Девушка опустилась на холодный пол и закрыла лицо руками.

— Не нужны мне такие приключения! — рыдала Тоня. — Мне страшно, Дэн! Домой хочу!

— Пока мы не можем вернуться, — мягко сказал Денис— Я, осел, оставил пентаграмму на клумбе позади Академии. Не плачь, я найду способ отсюда выбраться. И не сиди на холодном полу, простынешь.

Харитонов протянул ей руку. Тоня всхлипнула и поднялась.

— Знаешь, Тонь, — сказал он, — у меня в голове каша. Какие-то рыцари, колдуны, фонтаны… Хотел бы я знать, что тут вообще происходит и где мы!

Денис потер лоб, а затем стал нервно ходить по камере, размышляя над положением, в котором они оказались. Антония молча стояла у факела и тихонько всхлипывала…

* * *

…Абмолин Эл хмуро глядел на безлюдную площадь и сверкающий Фонтан Жизни из окна своей комнаты. Сильный ветер трепал его длинные черные волосы, солнце слепило глаза, но юноша, казалось, даже не замечал этого. Он был поглощен мыслями о пленниках, которых привели час назад в Колдовскую Академию.

Кто они? Откуда взялись? Что им нужно в его стране? Почему они так странно одеты? Как много вопросов, и ни одного ответа.

И все-таки есть что-то знакомое в этих чужаках, особенно в девчонке. Кого-то она ему сильно напоминает… Только вот кого? Где он, Абмолин, уже видел похожее лицо?

Юноша закрыл глаза и нахмурился, пытаясь вспомнить. Ему представился большой зал, освещенный золотыми лучами солнечного света, проникавшего из высоких окон: зал в Школе Магов, где он когда-то учился. Абмолин вспомнил, как он любил смотреть на старинные портреты на стенах между окнами, как мечтал стать похожим на Древних героев, изображенных на них.

Вспомнил он и то, как его с позором выгнали из Школы, когда проклятый выскочка Борис Кочкин рассказал учителям о пристрастии Абмолина: чтении трактатов по основам черной магии…

Юноша нахмурился еще сильнее и стиснул кулаки, Ничего, настанет день, и он отомстит Кочкину за позор, Абмолин никогда не забудет предательства человека, которого считал лучшим другом.

И никогда не сотрутся в его памяти лица древних героев на портретах, к которым теперь его самого вряд ли причислят.

Абмолин Эл стал вспоминать величайших людей былых времен, которых видел когда-то в зале Школы Магов. Вспомнил он Эндоралу Светлую, первую Хранительницу Мира, великана Виота Толари, строителя знаменитого моста через Черные Топи, прекрасную Аскерсину Рыжую, бесстрашную Сималию Энлин… Сималию!

Светлые глаза юноши радостно сверкнули.

Вот кого ему так напоминала девчонка-пленница, которая дерзнула коснуться Фонтана Жизни! Вот оно — сходство!

«Да, да, — думал Абмолин, — она очень похожа на Сималию, как родная сестра. Но ведь у Сималии не было сестер… и дочери быть не могло, ведь она исчезла, когда была совсем юной девушкой. А может, сегодняшняя пленница и есть Сималия?! О, Древние Силы!»

Юноша вцепился в подоконник до боли в пальцах.

«Нет! — мысленно воскликнул он. — Это невозможно! Сималии в этом году должно быть по меньшей мере восемьдесят, а никак не семнадцать. Даже если бы она по какой-то причине осталась прежней и не постарела, все равно выглядела бы старше. Она и была старше, когда исчезла из нашего мира…

Из нашего мира! Конечно! Вот разгадка головоломки! Девчонка и ее спутник пришли из другого мира: это видно по их одежде, поведению. Но как?! Как им это удалось? На вид они обычные подростки, а осуществить подобное перемещение не всякому зрелому магу под силу. Проклятие, скорее бы наступило завтра, скорее бы Левари приехал!»

Абмолин оперся локтями о подоконник и обхватил голову руками. Он чувствовал себя ребенком, которого родители оставили одного в большом темном доме. Он боялся самостоятельно решать дела города, дела государства, боялся допустить ошибку.

Левари Горнэм, Архколдун и двоюродный брат Абмолина, правил страной уже достаточно давно. Он был старше Эла на пятнадцать лет, и всю жизнь юноша беспрекословно подчинялся ему, преклоняясь перед его разумом и волей. Абмолин безгранично доверял ему, восхищался им и считал его выдающимся человеком.

Левари был кумиром юного мага. Абмолин готов был не задумываясь умереть за него. Именно поэтому юноша так боялся хоть чем-нибудь огорчить его, и именно поэтому он опасался самостоятельно принять решение, как поступить с пленниками.

«Я еще слишком молод и неопытен, чтобы решать такие вопросы, — подумал Абмолин. — Я дождусь приезда брата, и он сам все решит».

* * *

Через два с половиной часа Тоня и Денис уже не могли больше держаться на ногах и в изнеможении уселись на холодный пол, прислонившись спинами к сырой стене. Антония выплакала все слезы и окончательно уверовала в реальность происходящего. Харитонов отчаялся найти какой-нибудь выход и теперь надеялся только на чудо.

— Вот невезуха-то, — вздыхал он время от времени. — Всего несколько часов в чужом мире, а уже умудрились в КПЗ угодить! Ну и дураки мы с тобой!

— Дураки, — соглашалась Тоня. — И зачем мы сюда переместились? Не сиделось нам дома, в тепле, в сытости, при свете. А теперь пропадем здесь, и никто не узнает, что с нами случилось.

— Ничего, — утешал ее Денис. — Как-нибудь выкрутимся… Хотя, если честно, в подобной ситуации я нахожусь впервые и пока выхода из нее не вижу.

После таких слов ненадолго наступало молчание, а потом все начиналось сначала. Два с половиной часа пребывания в камере окончательно подорвали боевой дух друзей. Они тоскливо вздыхали, без всякой надежды глядя в темноту.

Минуты казались часами. Тоня и Денис томились от бездействия и неизвестности того, какая участь их ожидает. Тишина в камере угнетала, и, когда она стала невыносимой, Антония едва слышно запела песню, которую сама когда-то давно сочинила. Сперва ее голос звучал робко, неуверенно, но с каждой секундой все громче, и в голосе девушки даже появились веселые нотки.


Если я в дороге дальней,

И извилист, труден путь,

Вспомню песню озорную,

Мелодичную, простую,

И она мне враз поможет

Сердцем, духом отдохнуть.


Если ночь меня застанет

Одного в густом лесу,

Не страшусь я воя волков,

Ведь от страха мало толку.

Песню самую простую

Я сквозь тьму с собой несу.


В ранце нет воды и хлеба,

И нигде нельзя добыть.

Не отчаюсь я, ведь все же

Песня добрая поможет

Голод-жажду победить.


Не боюсь дорог я дальних.

С песней смело я иду

И во тьму, и в дождь, и в хо

Не страшны мне снег и голо,

С песней озорной, веселой

Я нигде не пропаду!


И, на одном дыхании, оба: и Тоня, и Денис затянули старую, советскую:


Нам песня строить и жить помогает.

Она, как друг, и зовет и ведет.

И тот, кто с песней по жизни шагает…


Но тут резкий звук, похожий на скрежет ключа в ржавом замке, прервал их оптимистическое разноголосое пение. Кто-то открывал дверь камеры.

Денис и Тоня переглянулись и через секунду вскочили и бросились к двери. Они стали отчаянно стучать по ней кулаками и вопить что есть сил:

— Выпустите! Откройте! Свободу невинным!

Последняя реплика принадлежала Харитонову, который вспомнил, что местная стража русского не понимает, и выкрикнул первую пришедшую на ум фразу по-латыни.

Дверь отворилась, и в камеру ввалились два широкоплечих парня, вооруженные мечами и кинжалами, в форме, но без доспехов.

— А ну спокойно! — рявкнул один из стражей. — Чего разорались?! Хотите ужесточения мер наказания? Вы их получите!

Тоня и Денис попятились от враждебно настроенных охранников. Боевой дух несчастных узников снова упал до самой низкой отметки.

— Госпожа Арлин Сойри желает поговорить с вами, — сказал второй страж. — Наедине. Советую не делать глупостей, иначе это может плохо кончиться.

Тоня и Денис молчали, хмуро глядя на охранников. «Что еще за птица эта Арлин Сойри? — подумала девушка. — И как нам с ней себя вести?»

Она поспешно вытерла еще влажные глаза, чтобы не показывать врагам слабость, и окинула взглядом тонкую, маленькую фигурку, возникшую из темноты.

В камеру вошла девушка лет двадцати, а может, и того меньше. Первое, что сразу бросилось в глаза Тоне и Денису, — это ослепительная красота незнакомки. Волосы, от природы лимонного цвета, рассыпались по узким плечам. Синие глаза как будто излучали чудесный внутренний свет. На лице лежала печать мудрости и легкой грусти. Она была красива, как сказочная принцесса из детской книжки, как ангел, как королева эльфов.

Да она и была похожа на эльфа неестественными для обычного человека большими и заостренными ушами, кончики которых выглядывали из копны желтых волос.

Денис и Тоня застыли перед незнакомкой, словно громом пораженные. Такого красивого существа им не доводилось видеть даже на конкурсе «Мисс Мира», который не раз транслировали по телевизору.

Между тем девушка подала знак охранникам, и те послушно покинули камеру, закрыв за собой дверь. Прислушавшись к окружающим звукам и убедившись, что никто не подслушивает, незнакомка подошла к пленникам и тихо сказала:

— Не бойтесь. Я — ваш друг. Я хочу вам помочь выбраться отсюда.

Тоня и Денис с удивлением и недоверием поглядели на нее. За все время, проведенное в этом мире, им впервые встретился дружелюбно настроенный человек.

Впрочем, Антония не очень-то поверила в искренность госпожи Сойри. Говорят ведь, ничего даром не бывает. Что же нужно этой Арлин в обмен на их свободу?

— Я помогу вам выбраться, но для этого и вы должны мне помочь, — словно прочитав Тонины мысли, ответила девушка.

На лицах друзей появилось выражение недоумения, но они не проронили ни слова.

— Это — вопрос жизни и смерти, — продолжала Арлин, еще больше понизив голос. — Я доверяю вам потому, что у меня нет иного выхода.

Она опасливо оглянулась на закрытую дверь.

— Я — такая же пленница в Колдовской Академии, как и вы, — сказала девушка уже шепотом, — и так же, как и вы, хочу вырваться отсюда, но сделать этого не могу. Меня связывает с этим местом очень сильное заклинание, которое наложил могущественный колдун Левари Горнэм. Я не могу противостоять этим чарам, поэтому вынуждена жить здесь. Но если бы вся беда заключалась только в этом…

Арлин опустила глаза и сокрушенно покачала головой.

— По старым законам колдуньи из Академии должны выходить замуж лишь за людей с магическими способностями и лишь за представителей своей расы. Меня против воли сделали невестой Абмолина Эла, помощника Архколдуна. Но все дело в том, что люблю я совсем другого человека, который далеко от меня и ничем не может помочь.

— Чего же вы от нас хотите? — не выдержала Тоня. — Мы-то что можем сделать? Из этой клетки нас вряд ли выпустят в ближайшие несколько дней, если выпустят вообще. Я и мой друг совершенно беспомощны.

— Ну, беспомощной вас не назовешь, — глаза Арлин оценивающе изучали Антонию. — По крайней мере, это состояние у вас временное, поверьте на слово. Что же касается «клетки», вырваться из нее вам поможет моя магия. К счастью, вас еще не успели привязать заклятием к Академии, а значит, не все потеряно. И кстати, в такой странной одежде вам лучше не появляться на улицах города. Вот, возьмите.

Только после этих слов Тоня заметила у Арлин за спиной что-то похожее на маленький ранец, такого же цвета, как и плащ колдуньи. Девушка вынула оттуда длинное светло-серое платье с широким поясом — для Антонии, рубашку из кожи, без пуговиц, на тесемках, и тёмно-коричневые штаны, тоже кожаные — для Дениса. Всё это Арлин велела сейчас же надеть.

Сбросив свои привычные вещи, друзья облачились в новую одежду, которая оказалась им чуть великовата.

— Проклятье, — пробормотала Арлин, — я не подумала об обуви. Что ж, придется вам остаться в той, какая есть. Только советую — оторвите и второй каблук.

Тоня послушалась совета колдуньи, и через несколько секунд от ее модных туфель осталось одно воспоминание.

Арлин потрясла в воздухе рукой и произнесла два слова на неизвестном Антонии языке. Из кончика указательного пальца колдуньи вырвался луч ослепительного света, похожего на молнию. Старые вещи друзей мгновенно вспыхнули и сгорели с такой скоростью, что ни Тоня, ни Денис не успели даже сообразить, что произошло.

— Пусть Абмолин и Левари думают, что вы сбежали в своей прежней одежде, — сказала Арлин и протянула им узкий и длинный конверт с печатью Колдовской Академии. — Отыщите человека по имени Дерлок Хайт и передайте ему это: вот все, что я прошу в обмен на ваше освобождение.

— Где же мы найдем его? — на ломаной латыни спросил Денис. — Мы же не знаем, где находимся, куда идти и что делать дальше, и даже не знаем, какой сегодня день.

— Вы на территории страны Эстарика, в Священной Столице эстов, — ответила Арлин. — Сегодня 13 июня 1403 года, пятница. После того как выйдете отсюда, срочно выбирайтесь из города. Ни дня здесь не задерживайтесь. Идите в крепость Атену, что на границе Кейлора и Норткара. Там вы и найдете Дерлока Хайта.

— Если бы мы еще знали, что такое Норткар и Кейлор, — вздохнула Тоня. — Мы не сильны в здешней географии.

— Сначала пойдете на юго-запад, до больших гор, а потом свернете строго на юг и продолжите путь до тех пор, пока не увидите крепость. Тогда точно не заблудитесь. Теперь ступайте. Желаю удачи.

Арлин подула на указательный палец правой руки и прошептала заклинание. Палец вспыхнул бледно-голубым светом, который с каждым мгновением становился все ярче. Девушка сосредоточилась, и на глазах изумленных Тони и Дениса в серой каменной стене образовалась аккуратная овальная дыра с размытыми краями.

— Идите скорее! — приказала Арлин. — Я не смогу больше трех минут удерживать материю в таком состоянии.

Денис и Тоня поспешно выскочили из камеры и, не попрощавшись с колдуньей, бросились наутек. Как только их фигуры скрылись из поля зрения Арлин, она опустила руку, и дыра исчезла. Стена снова стала цельной.

Девушка вышла из камеры и направилась к охранникам. Один из стражей хотел заговорить с ней, но колдунья жестом остановила его и начертила в воздухе замысловатый знак, похожий на символ весов в гороскопе.

— Memp desaren! — произнесла Арлин, пристально посмотрев в глаза поочередно каждому охраннику.

Мужчины застыли как вкопанные, остекленевшими глазами уставившись в одну точку. «Прекрасно, — подумала девушка, — когда они очнутся, то начисто забудут о моем пребывании здесь».

Она насмешливо похлопала одного из замерших стражей по плечу и направилась к двери.

* * *

Оказавшись за пределами тюрьмы, Тоня и Денис первым делом бросились на соседнюю улицу, чтобы поскорее убраться подальше от Колдовской Академии. Но уже через минуту бешеного галопа Денис резко затормозил.

Тонька, стой! — воскликнул он. — Про пентаграмму опять забыли! Она же на клумбе осталась!

— Точно! — кивнула девушка. — Вот дураки мы с тобой! Давай быстро назад, пока какой-нибудь любопытный горожанин не подобрал наше богатство.

Друзья развернулись и таким же резвым темпом побежали обратно к Колдовской Академии. Они очутились там даже быстрее, чем ожидали.

Денис решил, что незачем рисковать им обоим, вполне достаточно послать на поиски пентаграммы кого-то одного, и этот кто-то, разумеется, будет он — Харитонов. Тоня поморщилась, но согласилась.

Она спряталась между двумя большими колоннами и притихла, а Денис, дрожащий от страха, отправился к заветной клумбе. Он без труда нашел то место, где они впервые ступили на эстарикийскую землю.

— Так, так, — пробормотал Денис, который от волнения начал разговаривать сам с собой. — Она должна быть где-то здесь… Вот даже трава помята…

Он влез на клумбу, опустился на колени и принялся шарить руками в кустах, в зарослях цветов и травы, но бесполезно: пентаграммы нигде не было.

С каждой секундой Харитонов все больше нервничал. Он отошел уже достаточно далеко от того места, где они с Тоней появились в этом мире, и продолжал искать, но с каждым мгновением предательский холодок все ближе подкатывал к сердцу.

Чертежный лист словно испарился.

Через три минуты безрезультатных поисков Денис поднялся и быстрым шагом направился к Тониному укрытию.

— Ну что? — спросила девушка, вглядываясь в мрачное лицо друга.

— Ничего, — глухо ответил Денис.

— То есть как ничего? — побледнела Антония. — Ты ее не нашел?

— Нет, — голос Харитонова стал еще глуше. — Кто-то её забрал. Кранты нам, Тонька.

— Может, плохо искал? — спросила Тоня упавшим голосом. Может, давай я тоже поищу?

— Бесполезно, — ответил Денис. — Нет там пентаграммы, как ни ищи, А искал я тщательно. Застряли мы тут, Тонька. Капитально застряли. Не знаю, что теперь делать.

Девушка обхватила голову руками, но, против ожидания Харитонова, не заплакала, а глубоко задумалась.

— Пентаграмма утеряна, — медленно произнесла она, — но это вовсе не означает, что не существует какого-то другого способа вернуться в наш мир. Мы должны найти этот способ. Но пока мы еще слишком беспомощны в этом мире: у нас нет ни жилья, ни денег. Поэтому предлагаю последовать совету Арлин и отправиться на поиски Дерлока Хайта. Под видом нищих.

— А что, это идея, — поддержал подругу Денис— Нищие везде есть, и в России, и в Эстарике. Как там говорила эта колдунья? Вроде бы сначала надо идти на юго-запад, а потом, как дойдем до высоких гор, надо свернуть на юг. Ну, тогда пошли! Эта улица как раз ведет на запад. Как-нибудь выберемся из города и отправимся в Атену.

— Жаль, еды у нас нет хотя бы на первое время, — вздохнула Тоня. — Если бы кто-нибудь нам помог…

— Нужно попытаться найти обитателей этого города, — сказал Денис. — Не одни же колдуны и их стража живут в Столице эстов. Не зря ведь говорят: свет не без добрых людей. Может, кто-нибудь подаст нам несколько монет, на которые мы сможем купить еды.

Тоня согласно кивнула, и они, оглянувшись в последний раз на площадь и Колдовскую Академию, отправились вдоль по улице на запад.