"Никто и никогда" - читать интересную книгу автора (Климова Элора)

Глава 1. ЭКСПЕРИМЕНТ

Ровно в час тридцать пять ночи Тоню вывел из транса оглушительный трезвон. В дверь звонили так, как будто у соседей пожар, или потоп, или кого-нибудь убили.

От неожиданности Антония скатилась с кровати и шлепнулась на твердый пол, больно ударив руку.

— У черт! — взвыла Тоня, поднимаясь и потирая ушибленное место. — И кого это принесла нелегкая на ночь глядя?

Девушка бросилась в коридор. Наслышанная о квартирных ограблениях, она сначала заглянула в глазок, а потом уж открыла дверь.

На пороге стоял ее сосед, Денис Харитонов с чертежным тубусом в руках, тот самый, которому Костя угрожал свернуть шею. Он был невысокого роста (по крайней мере, Тоня почти на голову его выше) и крепкого телосложения. Его темные, почти черные, волосы были острижены под ежик.

Особенно привлекали внимание окружающих его большие, абсолютно голубые глаза, которые придавали лицу Харитонова выражение детской наивности. Единственное, что портило его внешность, — это массивные очки с толстыми стеклами, лет семь назад ставшие объектом всеобщих насмешек.

Всем был хорош Дэн Харитонов: прекрасный друг, который никогда не подведет, внимательный слушатель, всегда готовый помочь советом, интересный собеседник. Одно только отталкивало от него людей: странные увлечения.

Денис был помешан на магии. Он часами просиживал в библиотеках, изучая книги на эту тему, ставил в своей комнате какие-то опыты, варил отвратительные на вид и вкус зелья. В полнолуния уходил на ближайшее кладбище с фотоаппаратом, фонариком и осиновым колом. Харитонов знал обо всех героях народного фольклора, от грифонов до Змея Горыныча, и обо всей описанной в энциклопедиях нечисти. Он даже немного говорил на латыни, хотя и плоховато.

Все во дворе считали Дениса малость чокнутым. Люди среднего возраста лишь удивленно пожимали плечами, когда встречали его с охапкой осиновых кольев или с сумкой, набитой чесноком. Детишки дразнили «очкастым оборотнем», а бабули на лавочках за глаза называли парня «чернокнижником».

Тень неприязни нередко падала и на Тоню, с детства дружившую с Харитоновым. Если бы при этом она не считалась Костиной девушкой, неизвестно, как бы относились к ней окружающие.

Это была вторая причина, которая мешала Антонии немедленно прекратить встречаться с Ворониным. Тоня была не из тех людей, кто не обращает внимания на соседские пересуды.

И вот теперь Харитонов стоял перед ее дверью. Денис буквально сиял от счастья. От него мощными потоками исходила положительная энергия. И, взглянув на это радостное лицо, Антония не выдержала и тоже улыбнулась.

— Тонечка, у меня сенсационное открытие! — сообщил с порога парень. — Но чтобы его опытно подтвердить, мне кое-что нужно.

— Сумасшедший! — воскликнула Тоня, втаскивая его в квартиру. — Знаешь, который час?!

Денис заглянул в комнату и бросил взгляд на настенные часы.

— Ого! — искренне удивился он. — Час тридцать восемь ночи! Надо же… Извини, Тонечка, я думал, еще рано.

Девушка закрыла дверь и выжидающе уставилась на него.

— Ну, что на этот раз? — ехидно спросила она наконец. — Ведьмы, вампиры и оборотни? Жаль тебя огорчать: серебряными пулями не запаслась, осиновые колья бабушка увезла на дачу, а чеснок вчера закончился.

— Ведьмы и вампиры меня больше не интересуют, — отмахнулся Харитонов. — Все это — ерунда на постном масле. То, чем я занимаюсь сейчас, гораздо интересней.

— Чем же?! — усмехнулась Тоня. — Чертями? Драконами? Единорогами?

— И это было, — улыбнулся Денис. — Знаешь, я много за что хватался, а толком не изучил ничего. Но в этот раз все очень серьезно. И, мне кажется, я действительно совершил открытие.

— Вот как, — в голосе Антонии послышались нотки любопытства. — Ну, рассказывай, до чего докопался.

Денис сбросил домашние тапочки, в которых пришел к Тоне, и прошлепал в комнату босиком. Девушка хотела было остановить его, но передумала: Харитонов все равно отмахнется и останется без обуви, в одних носках.

Оказавшись в комнате, Денис снял со стола настольную лампу и поставил ее на пол.

— Смотри! — торжественно произнес парень и, достав из тубуса внушительной длины свиток, расстелил его на полу.

Бумага была старинная, пожелтевшая от времени, местами порванная, вся исписанная латинскими письменами. В самом центре листа удивительно яркими, сияющими красками было нарисовано нечто напоминающее пентаграмму. И, несмотря на то, что черные буквы почти полностью стерлись, изображение было четким, как будто только что нарисованным.

Антония осторожно коснулась бумаги и вздрогнула. От старинного свитка повеяло чем-то с детства знакомым. Девушка на мгновение увидела высокие зеленые холмы, бездонное голубое небо; она словно парила над, землей, которую когда-то хорошо знала.

— Что это? — тихо спросила Тоня, завороженно глядя на пентаграмму. — Откуда она у тебя?

— Я нашел ее в подвале старого дома, где раньше находилась библиотека, — сказал Денис. — Помнишь, там когда-то работала твоя бабушка? Год назад оттуда вывезли все книги, кроме отсыревших и потрепанных. Среди старой советской фантастики и сочинений Ленина я отыскал вот это.

Антония взяла в руки свиток и прищурила глаза.

— Только тот, кто знает путь, сможет пройти по нему, — прочитала девушка. — Только тот, кто верит, сможет увидеть невероятное. Только тот, кто силен, сможет выдержать это… Что выдержать?

Она подняла глаза на Дениса и встретилась с его изумленным взглядом.

— Я, конечно, знал, что ты умеешь читать по-латыни, но чтобы так бегло! — восхищенно присвистнул Харитонов. — Я два года изучал этот язык, однако не достиг таких успехов.

— Меня бабушка обучала, — пробормотала Тоня. — Я знаю латынь с детства.

Девушка снова посмотрела на пентаграмму.

— И все-таки: что это такое? — нахмурилась она. — Знаешь, Дэн, у меня такое чувство, как будто я уже нечто подобное видела… где-то… Только вот никак не могу припомнить где.

— А вот об этом я и хотел с тобой поговорить, — серьезно сказал Денис— Тонюшка, у меня есть гипотеза относительно этого свитка. Если дочитаешь до конца, то сразу поймешь какая.

Антония опять расстелила бумагу на полу и прижала руками ее края.

— Только тот, кто силен, сможет выдержать это, — прочитала по-латыни девушка. — Знай, смертный, что это опасно. Знай, что тебе не помогут. Знай, что еще никто и никогда оттуда не возвращался.

Тоня с недоумением посмотрела на Дениса.

— Читай дальше, — велел он.

— Здесь стихи, — удивилась Антония. — Слушай:

Я Древние Силы на помощь зову.

Прошу вас, услышьте мой зов и мольбу!

С пространством, где я существую сейчас,

Порвать помогите мне прочную связь.

Прошу вас, о Силы, вы цепи разрушьте,

Что держат в плену разум, тело и душу.

Пусть сущность моя, чиста и легка,

Несется сквозь звезды, миры и века!

Тоня подняла голову и снова встретилась с Денисом взглядом.

— Это — заклинание! — воскликнула она, пораженная внезапной догадкой. — Заклинание для перемещения в другой мир!

На несколько секунд в комнате повисла тишина. Не слышно было даже дыхания, только часы на стене тикали по-прежнему. Наконец Денис сказал:

— Вот это и есть моя гипотеза.

Тоня испуганно огляделась, словно из страха, что кто-нибудь услышит их разговор.

— Ты понимаешь, Дэн, что это значит?! — прошептала она. — Подумай только, мы с тобой сможем попасть в другой мир! Голова кругом идет, когда представляешь себе это!

— Не только мы, Тоня! — обрадовался Харитонов. — Представь, что начнется, когда я это обнародую! Точно все с ума сойдут.

— Нет! Ни в коем случае! — завопила Тоня, но, опомнившись, тут же перешла на шепот. — Нет! Мы никому это не покажем. Никто не должен знать о твоей находке.

— Но почему? — удивился Денис.

— Неужели не понимаешь?! — воскликнула девушка. — В том, другом мире, куда открывает путь пентаграмма, наверное, тоже живут люди. А если и не люди, то еще кто-нибудь. А теперь представь себя на их месте, что бы ты чувствовал, если бы в твой родной мир вторглись парни в белых халатах и камуфляжной форме!

Харитонов нахмурился:

— Об этом я как-то не подумал. А ведь действительно…

— Поклянись, что никто и никогда не узнает о том, что известно нам, — со строгой торжественностью произнесла Антония. — Поклянись, что пентаграмма и свиток будут нашей тайной, которую мы унесем с собой в могилу. Клянись прямо сейчас!

— Обещаю, что никому об этом не скажу, — поклялся Денис. — Но послушай, Тонька, может быть, нам все-таки как-то использовать наши знания? Во благо, разумеется… То есть я не думаю, что мы повредим жителям другого измерения, если часок побродим по их владениям. Как ты считаешь?

— Конечно, не повредим, — поддержала его Тоня. — Но вопрос в другом: как осуществить перемещение в другой мир?

— Давай дочитаем свиток до конца, — предложил Денис. — Может, найдем ответ.

Девушка кивнула и снова склонилась над старинной рукописью.

— Только тот, кто знает путь, сможет пройти по нему, — прочитала она с самого начала. — Только тот, кто верит, сможет увидеть невероятное. Только тот, кто силен, сможет выдержать это. Знай, смертный, что это опасно. Знай, что тебе не помогут. Знай, что еще никто и никогда оттуда не возвращался.

Тоня пропустила стихи-заклинание и продолжила:

— Сияющий круг — дорога, ведущая сквозь время и пространство. Ступи на нее, обладающий Великим Даром, если ты силен духом и чист сердцем. Прочти заклинание, уверуй в него и в мыслях своих представь место, куда хочешь прийти, тогда Древние Силы унесут тебя в иной мир.

Девушка оторвалась от чтения и растерянно взглянула на друга.

— Дальше буквы стерты. Не разобрать.

— Ничего, — утешил ее Денис. — Мы и так узнали достаточно. По-моему, все ясно: чтобы переместиться в другой мир, нужно нарисовать пентаграмму, стать в ее центр и мысленно представить себе место, куда хочешь попасть. Потом — прочитать заклинание и поверить в него. И дело с концом!

— Что-то уж слишком просто, — недоверчиво пробормотала Тоня. — Так не бывает. Послушай, Дэн, а что, если все это ерунда на постном масле? С чего мы вообще взяли, что это — магический свиток? Знаешь, мне это напоминает детскую сказку или фильм какой-то! Магии не бывает! Все это бред.

— А вот и не бред! — возразил Денис. — Я, конечно, согласен: то, что с нами сейчас происходит, здорово смахивает на сон, но поверь мне, Тоня, это действительность! И свиток этот настоящий. И я уверен, что старинные письмена на латыни здесь не «от балды», а для какой-то цели.

— Все равно не верю! — упрямо воскликнула Антония. — Этого не может быть!

— Потому что не может быть никогда? — ехидно продолжил Харитонов. — Слушай, Тонька, ты же всегда мне верила… ну, или пыталась поверить. Я нутром чую, что этот свиток может открыть путь в другое измерение, и я это докажу!

Парень решительно встал, подошел к столу и вынул из розового пластмассового стаканчика толстый черный маркер.

— Где у тебя чертежная бумага?

— В тубусе… — растерянно произнесла Тоня, не понимая, что он собирается делать.

Денис отвинтил верхнюю половину голубого тубуса, до этого сиротливо стоявшего в самом темном углу, и достал большой гладкий ослепительно белый лист бумаги формата А-2.

— Вот, смотри! — Харитонов развернул лист на полу и принялся усердно перечерчивать пентаграмму. Если бы он с таким же старанием готовил домашние задания по начертательной геометрии, зачет автоматом в университете был бы ему гарантирован.

Через полчаса пентаграмма, идентичная той, что была нарисована на старинной пожелтевшей бумаге, предстала перед глазами Тони и Дениса.

Она чернела на современном белоснежном листе и была раза в два больше оригинала.

— И что теперь? — спросила Тоня, скептически поглядывая на творение рук Харитонова.

— А вот что! — торжественно произнес Денис и встал в центр пентаграммы.

— Стой, стой! — воскликнула Тоня и принесла тапочки, которые он оставил в прихожей. — Возьми, а то еще очутишься где-нибудь в одних носках.

Голос ее звучал с явной насмешкой. Харитонов фыркнул, но тапочки послушно надел. Он сосредоточился, закрыл глаза, словно пытаясь представить себе нечто давно забытое.

И вдруг какая-то непреодолимая сила заставила Антонию молча встать рядом с ним. Она не могла объяснить странное чувство, охватившее ее в тот момент: как будто что-то подталкивало ее к пентаграмме, влекло против воли.

Почему-то у Антонии появилась твердая, стопроцентная уверенность в реальности происходящего и еще другая, до этого неизвестная ей уверенность в собственных силах и способностях. Словно что-то, давно дремавшее в ее душе, проснулось и зашевелилось.

Не осознавая толком, что делает, девушка схватила Дениса за руку и стала нараспев читать латинские стихи, которые каким-то чудом отложились в ее памяти.

Я Древние Силы на помощь зову!

Прошу вас, услышьте мой зов и мольбу!

С пространством, где я существую сейчас,

Порвать помогите мне прочную связь.

Прошу вас, о Силы, вы цепи разрушьте.

Что держат в плену разум, тело и душу.

Пусть сущность моя, чиста и легка,

Несется сквозь звезды, миры и века!

«Зеленые холмы! — пронеслось в сознании Тони. — Зеленые холмы!»

Она вспомнила видение, что явилось ей, когда впервые коснулась старинного свитка: бескрайние холмы, покрытые высокой травой, и голубое, без единого облачка, небо. Но в этот раз видение было более ярким. Антония увидела широкую полноводную реку, которая серебристой змеей извивалась меж холмов, и большой белый город с высокими башнями на берегу этой реки.

Мысленно Тоня приблизилась к нему и попала на просторную красивую площадь…

Яркий, слепящий свет ударил по глазам. На мгновение Антонии показалось, что ее раздробили на мелкие, как пылинки, частицы и бросили куда-то, смешав с молекулами ее одежды. А после света на секунду наступила безграничная, всепоглощающая тьма. Не видно было ничего. Здесь не было ни звуков, ни запахов. Девушка потеряла способность видеть, слышать, осязать; осталось лишь ощущение невероятно быстрого полета в никуда.

А потом Тоня почувствовала, что снова стала «цельной». Она упала на что-то мягкое, на ощупь напоминающее траву. Постепенно способность видеть вернулась к ней. Перед глазами все понемногу прояснилось, но через несколько секунд Тоне пришлось зажмуриться от яркого солнечного света.

Когда девушка открыла глаза, она увидела, что находится посреди широкой площади, которую со всех сторон окружают высокие дома с белыми колоннами. От площади отходили только три улицы: одна — широкая, ведущая к огромным запертым деревянным воротам, а две другие — узенькие.

Тоня поняла, что сидит прямо на цветочной клумбе, полукругом огибавшей неимоверно высокое темно-серое здание, напоминавшее собор, с круглым позолоченным куполом.

Рядом с Антонией сидел Денис, который, вытаращив глаза, дико озирался по сторонам. Под его ногами лежал скомканный чертежный лист с пентаграммой.

— Ну ничего себе… — прошептала Тоня, не в силах поверить в то, что произошло. — Неужели это все правда?

— Похоже на то, — шепотом отозвался Денис, У него от шока пропал голос.

— Нет! — воскликнула Тоня, к которой мигом вернулось все ее прежнее недоверие. — Этого не может быть! Это невозможно!

Она вскочила и протерла глаза в надежде, что белые Дома, колонны и собор — всего лишь иллюзия. Но это не помогло: окружающие предметы не исчезли, а, напротив, стали еще более четкими.

— Мы переместились в другой мир! — с тихим восхищением произнес Денис. — Мы в другом мире!

— Ничего не понимаю! — воскликнула Тоня, у нее от испуга выступили на глазах слезы. — Где мы? Куда делась моя комната? Что тут вообще происходит?!

Харитонов поднялся с земли и отряхнулся.

— Мы с тобой только что совершили самый потрясающий эксперимент всех времен и народов, — ответил он. — Твоя комната, и Москва, и вся наша Земля сейчас где-то в другом измерении, если я только правильно понимаю то, что с нами случилось.

— Так, значит, мы в другом мире?! — ахнула Тоня, до которой наконец дошел смысл сказанного. — Ну и куда же мы попали в таком случае?

— А вот это нам сейчас и предстоит выяснить, — решительно сказал Денис, протянув ей руку, чтобы помочь выбраться из клумбы. — Пойдем поищем обитателей этого милого города.