"Никто и никогда" - читать интересную книгу автора (Климова Элора)

Глава 3. РАДУШНЫЕ ЭСТЫ

Через минуту Тоня и Денис увидели самого обычного горожанина, который пытался починить уличный фонарь. Это был низенький и полноватый мужчина с темной бородой, заостренными, как у Арлин, ушами, одетый в длинную полотняную рубашку до колен, коричневые штаны с заплаткой и грубые ботинки. Горожанин был настолько поглощен своим занятием, что совсем не заметил двух растерянных и подавленных молодых людей, которые прошли мимо него.

Не обратила ни малейшего внимания на Тоню с Денисом и вышедшая на балкон молодая женщина в платье цвета какао и коричневом переднике.

Она проверяла, не высохло ли белье на веревке, и в сторону двух друзей и не глянула.

По улице бегали друг за другом два малыша, хохоча и визжа. За ними с громким задорным лаем гонялась серая собака, больше похожая на волка. Даже дети не заинтересовались Денисом и Тоней.

«Как хорошо, что Арлин дала нам эту одежду, — подумал Харитонов. — Мы стали неприметными для окружающих. Нас никто не запомнит и в случае чего не выдаст».

Горожане и впрямь были к ним равнодушны. Кое-кто из более любопытных бросал мимолетный взгляд на понуро бредущих по улице парня и девушку, но уже через минуту забывал об их существовании.

Тоня и Денис шли и шли, сворачивали с улицы на улицу, пока наконец не добрались до широкой и оживленной рыночной площади.

Здесь шла бойкая торговля. Продавцы натянули пестрые палатки, в которых на узких полочках были разложены всевозможные товары. Чего там только не было! И стеклянные пробирки, закупоренные светло-коричневыми пробками, в которых плескалась ядовито-зеленая и отвратительная на запах жидкая грязь, и хрустальные шары всевозможных размеров и цветов, и деревянные амулеты в виде толстых безликих женщин. Многие палатки буквально ломились от фруктов и овощей, которые были незнакомы ни Денису, ни Тоне. В одном месте продавали рыбу — от маленькой, похожей на кильку, до огромной, в человеческий рост. В другом месте на крюках висели туши коров и крупных земноводных.

Народу на площади было столько, что Тоне и Денису удавалось делать за минуту не больше двадцати шагов. Их толкали и пихали со всех сторон. Мимо проходили высокие мужчины в кожаных сапогах, полотняных штанах и рубахах, женщины все в очень похожих платьях: и темных передниках, дети в пестрых жилетках и серых балахонах.

— До чего же все одинаковые! — поморщилась Тоня. — Аж противно. Муравейник какой-то!

— А может, у эстов нет понятия «мода», — усмехнулся Денис. — Может, им совершенно все равно: парча на них или лохмотья, лишь бы удобно было.

Сказав это, он сделал шаг вперед, но в тот же момент какой-то здоровенный детина с двумя тюками полотна под мышками толкнул его. Харитонов, потеряв равновесие, уткнулся в широкую спину какой-то старухи, которая от неожиданности выронила из рук корзину.

— Негодяй! — взвизгнул «божий одуванчик», схватив оторопевшего Дениса за шиворот и огрев его ручищей по щеке.

— Да я же ничего… — начал парень, но старуха снова влепила ему затрещину.

— Вот тебе, мерзавец, получай! Корзину мою украсть захотел! Ишь чего, вор проклятый!

Удары дождем посыпались на голову бедного Дениса. Вокруг парня и старухи начала собираться толпа зевак.

— А ну отпусти его, карга! — заорала Тоня, бросившись на бабку с кулаками.

Она попыталась вырвать Харитонова из цепких рук старухи, но тут «божий одуванчик» истошно завопил:

— Караул! Убивают!

Это прозвучало как сигнал к атаке. Какая-то женщина средних лет огрела Тоню веником по уху. Девушка взвыла от боли и, схватив с полки ближайшего лотка декоративную дубинку, стала что есть силы молотить обидчицу. Соперница не растерялась и, отшвырнув веник, тоже вооружилась дубинкой.

— Бей ее! Дай ей в глаз! — восторженно визжали ребятишки, размахивая в воздухе кулачками.

— Наших бьют! — взревел детина с тюками полотна, из-за которого все и началось.

Он отбросил в сторону свою ношу и налетел на ближайшего горожанина. Завязалось массовое побоище…

Такой потасовки Тоня Махновская еще не видела, разве что по телевизору. На рыночной площади развернулась настоящая баталия. Дрались все и со всеми. В роли зрителей выступали только совсем дряхлые старики и малые дети.

В пылу сражения старуха-скандалистка случайно выпустила Дениса, тот не замедлил воспользоваться этим и дал деру. В толпе он с немалым трудом нашел Тоню (точнее не нашел, а просто налетел на нее). Вид у подруги был плачевный: несмотря на то, что одежда почти не пострадала, под глазом Антонии красовался страшный темный синяк, а на лбу — шишка. Правда, и у Харитонова вид был не лучше: оба глаза в синяках, губа разбита.

— Дэн, бежим! — крикнула Тоня, схватив друга за руку.

— Веди меня, — сказал Денис. — Я очки потерял. Ни черта не вижу.

Тоня потащила Харитонова прочь со злосчастной площади.

Драка была в самом разгаре; «дружелюбные» эсты молотили друг друга от души. Перепуганные лавочники поспешно сворачивали палатки и прятали оставшиеся товары, кляня на чем свет стоит невежд-горожан, для которых драка — самое желанное развлечение.

— Где этот мерзавец?! — визжала бабка, размахивая корзиной, откуда-то из центра площади. — А ну дайте мне его сюда! Я-то ему живо ребра пересчитаю!

И тут ее взгляд выхватил из толпы фигуры убегающих Тони и Дениса. Старуха на мгновение растерялась, но быстро пришла в себя, и ее растерянность сменилась гневом. Еще секунду она размышляла о том, как остановить беглецов, и не придумала ничего лучше истошного вопля:

— Демоны Монкарта!

С разношерстной дерущейся толпой в тот же миг произошла удивительная перемена. Все: и мужчины, и женщины, и дети прекратили драться и одновременно повернулись лицами к старухе.

— Вон они! Держи демонов! — ликовал «божий одуванчик». — Живьем их возьмем! Эх, повеселимся!

Как по команде, толпа развернулась и с оглушительным ревом понеслась в сторону беглецов.

— Дэн! Бежим! Быстрее! — закричала Тоня, слыша позади топот сотни ног. — Они нас убьют!

— Убьют. Правда, не сразу. Сначала поизмываются немного. Устроят публичное колесование или еще какую-нибудь пакость, — «утешил» ее Денис, прибавив скорость.

Крики разъяренных горожан становились громче. Антония уже потеряла счет мелькавшим перед ее глазами улицам. Они с Денисом все бежали и бежали, а силы были уже на исходе. Девушка почувствовала, что если сейчас же не остановится и не передохнет, то упадет замертво, как загнанная лошадь.

Но остановиться — означало быть растоптанными ногами свирепых эстов. Пути было два: либо бежать до конца, пока не свалишься с ног, либо сразу свалиться и не продлевать бессмысленные муки. И хотя одна половина Тони склонялась к решению бороться до последнего, другая требовала немедленной передышки, и с каждой секундой требовала все настойчивей.

Девушка затравленно оглянулась. В просвете между домами она увидела высокую городскую стену, за которой, как за горизонтом, исчез последний краешек солнца. Закат!

Яркое воспоминание всплыло из глубин памяти Антонии: когда-то в раннем детстве она и Денис играли в воина и колдунью, персонажей какой-то детской книжки. Они уходили в парк недалеко от дома, где вечером гуляли с собаками одинокие пенсионеры. Дети выдумали собственное чудовище, которого из игры в игру пытались побороть. Этот монстр был особенно силен по ночам; сражаться с ним тогда было бесполезно, поэтому Тоня и Денис часто использовали «заклинание исчезновения».

Дети верили, что, как только они прочитают волшебное четверостишие, — сейчас же станут невидимыми для глаз чудовища и заодно для всех окружающих. Правда, «заклинание» действовало только после заката.

Тоне взбрело в голову прочитать заветный стишок сейчас: а вдруг они с Денисом действительно исчезнут? Это было, конечно, глупо, но в отчаянном положении человеку свойственно делать глупости. Поэтому Тоня резко остановилась и, вытянув перед собой руку, быстро пробормотала:

Силы Ночи, в трудный час

Не забудьте вы про нас!

Под волшебным покрывалом

Скройте нас от вражьих глаз!

Про себя Антония за считаные мгновения перевела четверостишие на латынь, и знакомый с детства безобидный стишок зазвучал в устах девушки страшным заклятием.

В тот же миг бегущая за ней и Денисом толпа горожан остановилась, изумленно озираясь по сторонам. На лицах людей отражалось искреннее удивление, а у некоторых даже страх. Эсты нерешительно топтались на месте, явно не зная, что делать дальше.

— Тонька, — услышала девушка шепот Дениса, — что ты сделала? Почему они остановились?

— Не знаю, — Тоню колотила нервная дрожь. — Всего лишь прочитала на латыни наш детский стишок… Только, по-моему, мы и правда исчезли… Кажется, они нас не видят. Да и, если честно, я тебя тоже не вижу.

Ропот прошел по толпе горожан. Какой-то мужчина махнул рукой и отделился от остальных. За ним поспешила молодая женщина. Один за другим люди постепенно расходились, недовольные тем, что упустили добычу. Через пять минут на улице не осталось никого, кроме Тони и Дениса.

— Круто! — воскликнул парень, оглядевшись. — Да ты же нас от смерти спасла! Это дикое стадо как пить дать растоптало бы нас. Только я не пойму, как ты это сделала.

— Не знаю! — всплеснула руками Тоня. — Я всего лишь перевела на латынь наше «заклинание исчезновения». И оно почему-то подействовало!

— М-да, — пробормотал Харитонов, почесав затылок. — Выясняются очень интересные вещи… И у меня еще вопрос: заколдовать-то ты нас заколдовала, а обратно расколдовать сможешь?

— Наверное, смогу, — пожала плечами Тоня. — Да ты не переживай. Даже если у меня не получится, утром мы всё равно станем видимыми: вспомни главное условие заклинания.

— Надеюсь, — вздохнул Денис— Но ты все-таки постарайся сделать это побыстрее, а то как-то непривычно не видеть собственные руки.

Тоня кивнула и задумалась. Минуты через две она наиболее удачным образом перевела на латынь обратное «заклинание», которое должно было снова сделать их видимыми.

Миновал опасный час,

Враг не сможет тронуть нас.

Больше незачем скрываться.

Время людям показаться.

В тот же миг Тоня увидела, как прямо перед ней будто из ниоткуда возник Денис. Это зрелище было еще более удивительным, чем исчезновение, поэтому девушка испуганно попятилась.

— Д-действует! — пролепетала она.

— Сам вижу, — отозвался Денис. — Так, Тонечка, срочно вспоминай все наши детские «заклинания». Похоже, в этом мире они имеют силу.

Антония кивнула:

— Постараюсь. Только не сейчас. Я так устала, просто с ног валюсь! Давай поищем какое-нибудь безопасное местечко и там переночуем.

— Нет, — покачал головой Денис— Помнишь слова Арлин? Нам нельзя и на день задерживаться. А после того бардака, что мы устроили, даже и на час. Нам надо как-нибудь выбраться из города. Только я не представляю как. Все ворота, наверное, заперты и хорошо охраняются. Способ только один: подкараулить чью-нибудь телегу, которая должна этим вечером покинуть город, пробраться в нее и затаиться.

— Слишком сложно, — нахмурилась Тоня. — Мы же не знаем, кому именно сегодня взбредет в голову выехать из Столицы и…

Девушка вздрогнула от неожиданности. Совсем неподалеку от нее кто-то насвистывал песенку с незамысловатой мелодией. Антония поспешила снова сделать себя и друга невидимыми, и они оба стали наблюдать за горожанином. что так внезапно появился из-за угла дома.

Это был мужчина средних лет, явно зажиточный, если судить по одежде и обуви. Под уздцы он вел двух сытых холеных лошадей, запряженных в новую повозку с крытым верхом. Тоня заметила, что повозка до отказа набита всевозможными тюками, ящиками, мешками.

Поравнявшись с входом в большой двухэтажный дом, горожанин поднял голову и, глянув на верхнее окно, крикнул:

— Дорсея! Скоро ты там?! Эдак мы и к завтрему не выберемся!

— Потерпишь немного, чай не на пожар! послышался в ответ сварливый женский голос.

Минут через пять из дома вышла полноватая женщина с двумя большими сумками в руках. Она что-то проворчала, косо взглянув на мужа, и уселась на козлы.

— Вот он, наш шанс! — шепнул Денис.

Он бесшумно приблизился к повозке, открыл один из больших ящиков и с поразительной ловкостью вынул оттуда охапку разномастных чулок и носков. Хозяева вещей ничего не заметили, так как сидели точнехонько спиной к невидимому Денису и при этом о чем-то громко спорили, а двигался парень абсолютно беззвучно.

Через минуту Харитонов был уже в ящике. Теперь настал черед Тони. Девушка подбежала к повозке, вскочила внутрь и забралась в найденное другом укрытие, случайно наступив Денису на ногу.

— Ой! — шепотом воскликнула Тоня.

— Тихо! — одной рукой Дэн закрыл крышку, а другой зажал подруге рот.

К счастью, супруги-эсты снова ничего не заметили.

Ящик был чересчур тесным для двух человек, поэтому Антонии и Денису приходилось сидеть в нем едва ли не в обнимку. И в кромешной тьме. Хорошо хоть напротив левого глаза Тони обнаружилась щель, сквозь которую была видна улица.

— Интересно, сколько нам придется так просидеть? —шепотом спросил Денис. — Часа через два затекут все конечности.

— Как только выедем за город, выскочим отсюда и дадим деру, — ответила Тоня. — Уверена, за нами не погонятся, как бы медленно мы ни бежали. Только собака меня смущает.

— Какая собака? — не понял Денис

— Да вот эта, которая тут, возле нас, околачивается. Большущая, как овчарка, черная, с желтыми глазами. Кажется, пес этой милой семейной парочки. Странно, что он нас до сих пор не учуял. Надеюсь, и дальше нюх его подведет.

Тоня замолчала, почувствовав, как тронулась повозка. Копыта лошадей звонко застучали по булыжной мостовой. Собака, которая до этого бесцельно бродила неподалеку, вскочила и бодро затрусила рядом. Тоня прекрасно видела острые черные уши. Пес не подавал ни малейших признаков беспокойства. Похоже, он действительно не учуял затаившихся в повозке людей.

Тоня еще несколько минут сидела, сжимаясь от страха и напряжения, но постепенно успокоилась, тяжко вздохнув, положила голову на плечо Дениса и закрыла глаза.