"Радуга Шесть" - читать интересную книгу автора (Клэнси Том)

Глава 14 Меч легиона

Экскурсия служащих компании «Томпсон» планировалась в течение нескольких месяцев. Триста детей учились по вечерам, чтобы опередить остальных школьников на неделю, и это событие имело также и деловые последствия. «Томпсон» устанавливал компьютеризованные системы контроля в парке — это было частью перехода компании, производителя вооружений, к более мирной продукции — электронике. Новые контрольные системы, с помощью которых можно наблюдать за происходящим во всем парке, являлись развитием систем передачи информации, разработанных для сухопутных сил НАТО. Это были приборы, адаптированные к нескольким языкам и очень простые для пользователя. Приборы передавали информацию через спутник, а не по медным наземным проводам, что сберегло несколько миллионов франков. Кроме того, «Томпсон» поставил системы вовремя, не превышая выделенных средств, что было настоящим искусством.

В ознаменование успешного выполнения контракта для крупного коммерческого заказчика руководство «Томпсона» приняло решение совместно с Worldpark организовать эту экскурсию для служащих фирмы. Все участники экскурсии, включая детей, носили красные рубашки с короткими рукавами и логотипом фирмы на груди. Сейчас они собрались вместе, двигаясь к центру парка большой группой, которую сопровождали шесть «троллей». Сказочные существа с абсурдно большими ногами и волосатыми телами вели группу к замку, приплясывая и бормоча что-то. Кроме того, группу сопровождали легионеры, в числе которых были два signifers[18], одетых в волчьи шкуры и со штандартами когорты в руках, и один aquilifer[19] с накинутой на плечи львиной шкурой, несущий золотого орла, священную эмблему легиона VI Legio Victrix[20]. Этот легион базировался теперь в испанском парке аттракционов, почти в том же самом месте, где размещался его предшественник при императоре Тиберии в I в. н. э. Служащие парка, которым было поручено изображать римлян, подхватили римский дух и с увлечением маршировали рядом с группой туристов. Новодельные мечи-гладиусы, сделанные в Испании, неловко, но в принципе исторически точно покоились в ножнах на правом боку, а щиты они несли в левых руках. «Легионеры» составляли отдельную группу и шли с гордостью за «свой» Legio Victrix, который сражался с варварами двадцать веков назад.

После церемоний первого дня экскурсанты «Томпсона» разойдутся, будут развлекаться каждый по-своему, проводя эти четыре дня как обычные туристы.

Майк Деннис наблюдал за процессией по своим телевизионным мониторам у себя в кабинете, собирая сделанные им заметки. Римские легионеры были отличительной чертой его тематического парка и, по той или иной причине оказались исключительно популярными, причем до такой степени, что он недавно увеличил их количество с пятидесяти до более сотни и создал тройку центурионов, командующих ими. Их можно было заметить по «щетине» из перьев, пересекающей шлем поперек, тогда как на шлемах рядовых легионеров «щетина» стояла торчком на макушке. Парни в легионе, играющие легионеров, настолько возомнили себя римскими воинами, что занимались тренировками с настоящими мечами, и пошли слухи, будто некоторые мечи были заточены и остры. Деннис не проверял этого, потому что, если это оказалось бы правдой, ему пришлось бы запретить ношение острых мечей. Но все, что было хорошо для морального духа служащих парка, было хорошо и для парка, и он позволял руководителям департаментов распоряжаться своими подчиненными с минимальным вмешательством командного центра на башне. Деннис воспользовался мышкой компьютера, чтобы увеличить изображение приближающейся толпы. Они шли на двадцать минут раньше плана, и впереди... да, впереди шел Франциско де ла Круз, возглавляющий шествие. Фран-циско был отставным сержантом парашютно-десантных войск испанской армии, он любил парады и тому подобное. Грозно выглядящий сукин сын, уже за пятьдесят, с мощными руками и такой густой растительностью на лице — Worldpark позволял своим служащим носить усы, но не бороды, — что ему приходилось бриться дважды в день. Хотя, конечно, римляне усов не носили. Маленькие дети пугались его, но Франциско умел подхватывать их на руки, подобно дедушке-медведю, и они сразу успокаивались. Детям особенно нравилось играть его красным плюмажем из конских волос. Деннис напомнил себе, что следует пригласить Франциско на ланч. Он хорошо командовал своим маленьким «войском» и заслуживал особого внимания руководства.

Деннис вытащил папку манильской бумаги из пачки своих документов. Ему предстояло произнести приветственную речь, обращенную к гостям из «Томпсона». За ней последует музыка, исполняемая одним из бродячих оркестров парка, парад «троллей», затем обед в ресторане замка. Он посмотрел на часы, встал и направился в коридор, который вел в замаскированный проход с «секретной» дверью, выходящей во двор замка. Архитекторы, строившие замок, получили полную свободу действий, и они отлично использовали деньги своих спонсоров из Персидского залива, хотя замок был не совсем уж настоящим. В нем нашлось место для пожарных лестниц, противопожарной системы и тому подобного, так что это не были просто каменные блоки, уложенные один на другой.

— Майк? — раздался голос. Менеджер парка обернулся.

— Да, Пит?

— Телефон, звонит председатель.

Менеджер повернулся и поспешил обратно в кабинет, по-прежнему держа в руке свою приготовленную речь.

Франциско — друзья звали его Панчо — де ла Круз не был высоким мужчиной, его рост не достигал шести футов, но у него была широкая грудь, ноги, похожие на столбы, и, когда он маршировал впереди процессии, шагая прямыми ногами, — историк сказал ему, что таков обычай легионов, — земля сотрясалась под ним. Железный шлем на голове был тяжелым, и он чувствовал, как на его вершине раскачивался плюмаж. Его левая рука держала большой и тяжелый scutum, щит легионеров, который закрывал тело почти от шеи до щиколоток. Щит был изготовлен из ламинированного дерева, но в центре его красовался тяжелый железный выступ в форме головы Медузы, а по краям щит обшили металлическими полосками. Римляне, знал он с давних времен, были крутыми и выносливыми солдатами, они шли в бой со всем этим тяжелым вооружением, — почти шестьдесят фунтов полной нагрузки, включая пищу и принадлежности для еды. Именно с такой нагрузкой он маршировал сейчас в парке, как подобает солдату. Мастерские парка скопировали все это, хотя качество металла было, несомненно, лучше, чем изготовленное во времена Римской империи. Шестеро мальчишек шли рядом, имитируя тяжелый шаг «центуриона». Де ла Крузу нравилось это. Его сыновья служили сейчас в испанской армии, следуя примеру отца, как это делают французские мальчишки. Для Франциско де ла Круза мир был прекрасен и правильно организован...

Тем временем всего в нескольких метрах все складывалось хорошо для Жан-Поля, Рене и Эстебана, причем последний нес облако воздушных шаров, продавая их даже сейчас. Остальные надели на головы белые шляпы Worldpark. Все они занимали позиции вокруг толпы. Никто из террористов не был в красных рубашках «Томпсона», хотя сделать это было бы совсем не так трудно. Вместо этого они надели черные рубашки парка и белые шляпы, и все, кроме Андре и Эстебана, несли за спиной рюкзаки, как многие посетители.

Они увидели, что несколько минут назад «тролли» собрали всех в одну большую группу. Взрослые шутили между собой, а дети указывали куда-то пальцами и смеялись. Их лица светились от радости, которая скоро изменится на что-то другое, некоторые бегали среди более высоких взрослых, прячась друг от друга в толпе... а двое сидели в инвалидных колясках — нет, увидел Эстебан, они не принадлежали к группе «Томпсона». Они были со значками «Особое желание», но не в красных рубашках.

Андре тоже увидел этих гостей. Одна была умирающей голландской девочкой, которую он заметил накануне, а другая... англичанка, судя по внешнему виду ее отца, толкающего инвалидную коляску через толпу в направлении замка. Да, обе понадобятся им. Еще лучше то, что эти двое не были француженками.

Деннис снова сел за стол. Телефонный звонок требовал подробную информацию, которую ему придется взять из компьютера. Да, квартальные поступления были на 4,1% выше ожидаемых... Да, медленный сезон оказался не таким медленным, как предполагалось. Деннис объяснил, что причиной была необычно благоприятная погода, рассчитывать на это было нельзя, но все остальное протекало гладко, за исключением компьютерных проблем на двух аттракционах. Да, вызваны программисты, которые занимаются этим прямо сейчас... Да, есть гарантия производителя, и представители производителя готовы сотрудничать — еще бы, ведь они соперничают за два мега-аттракциона, сказал председателю Деннис. Сам председатель еще не видел предложений, он увидит их во время своего следующего приезда в Испанию через три недели. Они готовят телевизионные шоу относительно концепции и дизайна этих двух аттракционов, обещал Деннис, особенно для американского рынка кабельного телевидения. Будет особенно интересно, если удастся увеличить поток американских туристов, — увести посетителей из империи Диснея, которая изобрела тематические парки. Саудовский председатель, вложивший деньги в Worldpark, потому что его дети любили кататься на аттракционах, на которые он не мог даже смотреть без тошноты, был полон энтузиазма по поводу новых аттракционов, причем до такой степени, что даже не расспрашивал о подробностях, говоря, пусть Деннис удивит его, когда наступит время.

— Какого черта? — сказал по телефону Деннис, глядя в окно, когда услышал это.

Все подпрыгнули от шума, резкого стаккато автомата Жан-Поля, выпустившего длинную очередь в воздух. Во дворе замка люди повернулись и инстинктивно съежились. В то же самое время, когда они впервые увидели бородатого мужчину, он целился вверх и размахивал своим оружием, из которого вылетал в воздух поток медных гильз. Будучи неподготовленными гражданскими, в первые несколько секунд посетители застыли от шока, не почувствовав даже настоящего страха. Только затем они повернулись, увидев стрелка среди толпы. Посетители, стоявшие рядом, инстинктивно шарахнулись от него вместо того, чтобы попытаться схватить стрелка. Тем временем другие террористы доставали оружие из рюкзаков, сначала просто держа автоматы в руках, не стреляя, ожидая команды или еще чего-то.

Панчо де ла Круз стоял позади одного из них и увидел оружие еще до того, как первый начал стрелять. В его сознании мгновенно возникла мысль — он узнал враждебную, но знакомую форму израильского девятимиллиметрового автомата «узи», его глаза замкнулись на нем, сообщая мозгу данные о направлении и расстоянии и о том, что этот предмет не относится к инвентарю парка. Шок первого момента продолжался совсем недолго, а затем двадцать лет службы в армии запустили «боевой режим» бравого сержанта. Он начал действовать.

Глаза Клода заметили движение, и он повернулся, чтобы увидеть, что это такое?

Мужчина, одетый в римские латы и странный шлем, двигался к нему. Террорист развернулся, чтобы встретить опасность.

«Центурион» де ла Круз действовал на основании какого-то солдатского инстинкта, к которому, помимо многолетнего армейского опыта, прибавилось новое чувство — самоуважение «римского ветерана». В конце концов плюмаж, щит и прочее обязывают... Правая рука Франциско вытянула меч из ножен на правом боку, щит поднялся вверх, его центральный железный выступ с головой Медузы нацелился на дуло «узи», а меч поднялся высоко в воздух. Этот меч был сделан по его заказу дальним родственником в Толедо из ламинированной углеродистой стали. Он был настолько острым, что им можно было бриться. Внезапно де ла Круз снова был солдатом, и перед ним стоял вооруженный противник с оружием в руках, расстояние между ними меньше двух метров, так что, не обращая внимания на автомат, он размахнулся...

Клод выпустил короткую очередь, как он делал много раз, в центр надвигающейся угрозы, но это оказался железный выступ толщиной в три сантиметра в центре огромного щита, и пули полетели в сторону рикошетом, разлетаясь на части.

Де ла Круз почувствовал уколы осколков, осыпавших его левую руку, но укусы насекомых были больнее, он сделал еще шаг вперед, и его правая рука с мечом взмахнула налево, потом направо, меч центуриона не был приспособлен для этого, но острый, как бритва, край последних двадцати сантиметров от острия меча сделал остальное. Он врубился в плечо преступника, сделав глубокую рану чуть ниже конца короткого рукава рубашки, и впервые в жизни центурион Франциско де ла Круз пролил кровь врага.

Клод почувствовал боль. Его правая рука двинулась, и палец нажал на спусковой крючок. Длинная очередь ударила по надвигающемуся щиту низко и вправо от центрального выступа. Три пули попали в левую ногу де ла Круза, все три ниже колена, пробили металлические полоски на краю щита, одна из них перебила голень, заставив центуриона вскрикнуть от боли, и, когда он начал падать, его второй взмах мечом пролетел рядом с горлом мужчины, промахнувшись буквально на волосок. Мозг де ла Круза приказывал его ногам действовать, но у него была в это мгновение всего одна рабочая нога, вторая полностью предала его, заставив бывшего парашютиста упасть налево и вперед.

Майк Деннис инстинктивно подбежал к окну вместо того чтобы воспользоваться телевизионными мониторами. У них собрались служащие, все происходящее просматривалось многочисленными камерами и автоматически записывалось батареей видеомагнитофонов, расположенных где-то в парке. Хотя мозг отказывался верить, это происходило здесь, и каким бы невероятным ни казалось, все было на самом деле. Несколько человек с автоматами в руках окружили толпу людей в красных рубашках и гнали их по направлению к воротам замка и внутрь двора. Деннис повернулся:

— Тревога, запереть двери! Немедленно запереть двери! — крикнул он дежурному у главного распределительного щита. Кликнула компьютерная мышка, все двери замка заперлись, и на них задвинулись болты.

— Сообщить в полицию! — скомандовал дальше Деннис. Все было запрограммировано. Система безопасности передала сигнал тревоги в ближайшие полицейские казармы. Это был сигнал об ограблении, но пока этого достаточно. Затем Деннис поднял трубку телефона и набрал номер полиции, глядя на стикер, прикрепленный к телефону. Единственной опасностью, к которой готовились, было ограбление их счетной комнаты, а поскольку это считалось крупным преступлением, совершенным группой вооруженных преступников, внутренняя реакция парка на подобный сигнал была также запрограммирована. Все аттракционы немедленно остановятся, посетителям сообщат, что им нужно вернуться к себе в отели или на стоянки автомобилей, потому что парк закрывается из-за непредвиденного случая... Звуки выстрелов из автоматов разнесутся далеко, подумал Деннис, и гости парка поймут срочность случившегося.

Это было забавной частью, подумал Андре. Он надел белую шляпу, переданную одним из своих товарищей, и взял автомат, который Жан-Поль привез с собой для него. В нескольких метрах Эстебан перерезал связку воздушных шаров, привязанных к его руке, и, когда они поднялись в воздух, тоже взял автомат.

Дети не были перепуганы, подобно своим родителям, возможно, они думали, что это один из волшебных трюков, которые следует ожидать в парке, хотя шум больно ударил по ушам и заставил вздрогнуть. Но страх заразителен, дети быстро увидели это по выражению лиц своих родителей, и один за другим начали прижиматься к взрослым. Вокруг были незнакомые мужчины, которые быстро двигались теперь, окружая толпу в красных рубашках, держа в руках предметы, похожие на... автоматы, дети узнали их по своим игрушкам, но эти предметы явно не были игрушками.

Команду взял на себя Рене. Он пошел к входу в замок, отделившись от девяти остальных, удерживающих толпу. Оглянувшись по сторонам, он увидел посетителей, стоящих за периметром его группы, смотревших на него. Многие присели, прячась, стараясь найти укрытие. Некоторые держали в руках фотоаппараты и делали снимки, у других в руках были видеокамеры, и кое-кто наверняка увеличивал электронное изображение его лица, но сделать что-нибудь он не мог.

— Второй! — позвал он. — Выбери наших гостей!

Вторым был Жан-Поль. Он подошел к группе людей и сразу схватил за руку четырехлетнюю французскую девочку.

— Нет! — закричала ее мать. Жан-Поль направил на нее дуло автомата, она съежилась, но продолжала прижимать к себе плечи своего ребенка.

— Очень хорошо, — сказал Второй, опуская ствол автомата. — Тогда я застрелю ее. — Меньше чем через секунду дуло «узи» уперлось в светлые волосы девочки. Мать закричала еще громче, но убрала руки от ребенка.

— Иди вон туда, — твердо сказал ребенку Жан-Поль, указывая на Хуана. Маленькая девочка пошла, глядя назад с открытым ртом на свою потрясенную мать. Тем временем вооруженный мужчина продолжал выбирать детей.

Андре делал то же самое на другой стороне толпы. Прежде всего он подошел к маленькому голландскому ребенку. «Анна», было написано на ее значке «Особое желание».

Не говоря ни слова, он оттолкнул отца от инвалидной коляски и толкнул ее к замку.

— Мой ребенок болен, — запротестовал по-французски ее отец.

— Да, я вижу, — ответил Андре на том же языке, переходя к другому больному ребенку. Какими отличными заложниками станут эти двое!

— Проклятая свинья! — закричала мать. За это Андре ударил ее по лицу прикладом «узи», сломав ей нос. Лицо женщины залилось кровью.

— Мамочка!— вскрикнул маленький мальчик. Одной рукой Андре подтолкнул кресло по рампе к замку. Ребенок повернулся в кресле и увидел, как его мать упала на землю. Служащий парка, обычно подметающий улицы, встал на колени, чтоб помочь ей, но женщина только продолжала кричать: Томми!

К ее крикам скоро присоединился плач сорока других родителей, все в красных рубашках фирмы «Томпсон». Маленькая толпа детей вошла в замок, оставив остальных, потрясенных и напуганных, стоять на дворе. Затем они пошли, медленными и судорожными шагами, к Strada Espana[21].

— Проклятие, они идут сюда, — увидел Майк Деннис, все еще говоря по телефону с капитаном, командовавшим местными казармами.

— Уходите оттуда, — немедленно сказал ему капитан. — Если у вас есть возможность покинуть район, воспользуйтесь ею сейчас же! Уходите!

— Но, черт побери, я несу ответственность за этих людей!

— Да, вы несете за них ответственность и сможете выполнять свои обязанности снаружи. Уходите немедленно! — приказал ему капитан.

Деннис положил телефонную трубку и повернулся к пятнадцати служащим, несущим дежурство в командном центре парка.

— Слушайте меня! Немедленно следуйте за мной! Мы переходим в запасной командный центр прямо сейчас, — подчеркнул он.

Замок, кажущийся настоящим, на самом деле не был таким. Его построили с современными удобствами вроде лифтов и пожарных лестниц. Первые были, наверное, опасными, подумал Деннис, но одна из пожарных лестниц вела прямо в подземную часть замка. Он подошел к пожарной двери и открыл ее, делая знак служащим идти сюда. Они последовали его указанию, большинство с радостью, стремясь покинуть это место, внезапно ставшее таким опасным. Последний, проходя мимо, кинул Деннису ключи, и, когда менеджер вышел на лестницу, он запер за собой дверь, затем побежал вниз по спиральной лестнице. Еще через минуту он оказался в подземелье, которое было наполнено служащими и гостями, которых сюда направили, спасая их от опасности, «тролли», «легионеры» и другой персонал парка. Здесь же находилась группа сотрудников безопасности, но ни у кого из них не было оружия более опасного, чем портативные рации. В счетной комнате хранилось оружие, но запертое в сейфе, и только несколько служащих Worldpark были подготовлены и получили разрешение пользоваться им. К тому же Деннису не хотелось, чтобы здесь стреляли. У него были теперь другие дела. Запасной командный центр находился в подземном помещении за пределами территории парка, в самом конце подземелья.

Деннис побежал туда, следуя за другими, на север, к выходу, который вел к месту парковки автомобилей служащих парка. На это ему понадобилось пять минут. Деннис вбежал в запасной командный центр и увидел, что теперь он укомплектован двойным составом обслуживающего персонала. Его запасной письменный стол был свободен, и телефон уже подсоединен к Guardia Civil.

— Вы в безопасности? — спросил капитан.

— Пока, полагаю, в безопасности, — ответил Деннис. Он переключил камеры своего кабинета в замке на свой монитор.

— Сюда, — сказал им Андре. Дверь, однако, оказалась запертой. Он отошел на несколько шагов и выстрелил из пистолета в дверную ручку. Замок погнулся от удара, но остался запертым, несмотря на то, что показывают в кино. Затем Рене попробовал свой «узи», очередь из которого раздробила эту часть двери и позволила ему открыть ее. Андре повел их наверх, затем ударом ноги выбил дверь в командный центр — он оказался пустым. Он выругался, обнаружив это.

— Я вижу их! — сказал Деннис в телефонную трубку. — Один мужчина — двое — шесть человек с автоматами. Господи, они привели с собой детей! — Один из террористов подошел к камере наблюдения, навел на нее пистолет, и изображение исчезло.

— Сколько человек с автоматами? — спросил капитан.

— По крайней мере шесть, может быть, десять. Они захватили детей в заложники. Вы поняли меня? У них дети!

— Я слышал вас, сеньор Деннис. Сейчас мне придется оставить вас и принять ответные меры. Оставайтесь у телефона.

— Да. — Деннис взялся за ручки управления другими камерами в парке, чтобы увидеть, что там происходит. — Проклятие, — выругался он в ярости, которая заменила теперь шок. Затем он позвонил своему председателю, думая, что ему сказать, когда саудовский принц спросит, какая чертовщина происходит в его парке, — нападение террористов на парк, созданный для развлечений?

У себя в кабинете капитан Дарио Гассман позвонил в Мадрид, чтобы передать первый доклад об инциденте. Был разработан план на случай критической ситуации, и сейчас он выполнялся полицейскими. Десять автомобилей и шестнадцать человек мчались сейчас по разделенному на две полосы шоссе с разных направлений и различных районов патрулирования, зная только, что осуществляется план W. Их первое задание заключалось в том, чтобы создать периметр, не пропускать никого внутрь или наружу — последняя часть этого плана скоро окажется совершенно невыполнимой. Пока капитан Гассман шел к своему автомобилю, чтобы выехать в Worldpark, в Мадриде происходили другие события. Капитану понадобилось тридцать минут, чтобы доехать до парка, даже с включенными огнями и ревущей сиреной, и за это время у него была возможность обдумать ситуацию. У него шестнадцать человек в парке, или они уже подъезжают к парку, но, если в Worldpark находится десять вооруженных преступников, этого будет недостаточно, недостаточно даже для того, чтобы установить внутренний и внешний периметры. Сколько еще человек понадобится? Придется ли вызывать команду быстрого реагирования, сформированную несколько лет назад по инициативе Guardia Civil? Нет, наверно. Что за преступники нападут на Worldpark в такое время дня? Лучшее время для ограбления парка — это когда парк закрывается, капитан и его люди предвидят эту возможность и готовятся к ней — потому что в это время все деньги собраны, разложены по пачкам и лежат в брезентовых мешках, готовые для перевозки в банк. Тогда они охраняются персоналом парка, а иногда и его людьми... это время наибольшей уязвимости. Но нет, кто бы это ни был, они выбрали середину дня и захватили заложников — детей. Итак, это грабители или кто-то еще? Что это за преступники? Что, если это террористы... они захватили заложников... баскские террористы? Проклятие, что тогда?

Но события уже вышли из-под контроля Гассмана. Один из руководителей фирмы «Томпсон» говорил по сотовому телефону со своей штаб-квартирой, звонок быстро достиг председателя фирмы, который сидел в уличном кафе, но звонок мгновенно прервал его ланч. Председатель позвонил министру обороны, и события тут же начали ускоряться. Сообщение менеджера фирмы «Томпсон», находящегося на месте преступления, было сжатым и недвусмысленным. Министр обороны сам позвонил ему, и его секретарша записала все, в чем нуждался министр. Заметки тут же напечатали и передали по факсу премьер-министру и министру иностранных дел, последний связался со своим испанским коллегой и попросил срочного подтверждения. Это превратилось уже в политическое дело, и в министерстве обороны сделали еще один телефонный звонок.

— Да, это Джон Кларк, — сказал по телефону Радуга Шесть. — Да, сэр. Где точно это находится... понимаю... сколько? О'кей. Высылайте нам всю дополнительную информацию, которую получите... Нет, сэр, мы не можем приступить к развертыванию до тех пор, пока с такой просьбой не обратится правительство этой страны. Спасибо, господин министр. — Кларк нажал на другие кнопки своего телефона. — Ал, зайди ко мне. У нас появился новый клиент. — Затем он позвонил с аналогичной просьбой Биллу Тауни, Беллоу, Чавезу и Ковингтону.

Менеджер фирмы «Томпсон», по-прежнему находящийся в парке, собрал своих людей у киоска, торгующего пиццей, и спросил их мнение. Бывший офицер-танкист французской армии, он действовал напряженно и быстро, стараясь восстановить порядок среди воцарившегося хаоса. Тех сотрудников, чьи дети остались с ними, он отвел в сторону.

Тех же, чьих детей забрали террористы в качестве заложников, он пересчитал и определил, что пропало тридцать три ребенка и еще один или два в инвалидных креслах. Как и следовало ожидать, родители были в панике, но он держал их под контролем, затем снова позвонил председателю фирмы, чтобы более подробно объяснить ситуацию. Затем он написал на листе бумаги список пропавших детей с указанием имени и возраста каждого, сдерживая свои эмоции, насколько это было возможно, и благодарил бога за то, что его дети взрослые и не поехали на эту экскурсию. Закончив с этим, он увел людей от замка, нашел сотрудника парка и спросил, где можно найти телефоны и факсимильные аппараты. Их провели через деревянную дверь в хорошо замаскированное служебное здание, откуда они спустились по лестнице в подземное помещение и далее в запасной командный центр парка. Там они встретили Майка Денниса, все еще держащего в руке папку с приветственной речью и пытавшегося осознать произошедшее.

Через несколько минут приехал Гассман и увидел, как передают по факсу в Париж список имен заложников. Тут же позвонил французский министр обороны. Оказалось, что он знаком со старшим сотрудником фирмы «Томпсон», полковником Робертом Гамеленом, который несколько лет назад возглавлял группу, разрабатывавшую систему управления огнем для тяжелого танка второго поколения «Леклерк».

— Сколько?

— Тридцать три ребенка из нашей группы, может быть немного больше, но террористы выбирали наших детей со знанием дела, месье министр. Это работа для легиона, — уверенно заявил полковник Гамелен, имея в виду группу специальных операций Иностранного легиона.

— Посмотрим, полковник. — Разговор закончился.

— Меня зовут капитан Гассман, — обратился к Гамелену офицер в странной фуражке.

— Проклятие, я побывал там со своей семьей в прошлом году, — сказал Питер Ковингтон. — Понадобится целый батальон, чтобы захватить этот парк. Настоящий кошмар, масса зданий, большая территория, несколько уровней. Мне кажется, что там даже есть подземное служебное помещение.

— Карты, планы, диаграммы? — спросил Кларк у миссис Форгейт.

— Сейчас посмотрю, — сказала секретарша, выходя из конференц-зала.

— Что нам известно? — спросил Чавез.

— Немного, но французы в ярости, и они обратились с просьбой к испанцам запросить нас о помощи, или они сами возьмутся за дело...

— Это только что прибыло, — сказала миссис Форгейт, передала Кларку факс и снова ушла.

— Список заложников, боже мой, это все дети, возраст от четырех до одиннадцати... тридцать три человека... господи, — выдохнул Кларк, внимательно прочитал факс и передал его Алистеру Стэнли.

— Если будем разворачиваться, необходимы обе группы, — тут же произнес шотландец.

— Да, — кивнул Кларк. — Похоже на это. — Зазвонил телефон.

— Телефонный звонок для мистера Тауни, — донесся из динамика женский голос.

— Тауни слушает, — сказал шеф разведки, подняв трубку. — Да, Роджер... да, мы знаем, нам позвонили из... а, понимаю. Хорошо. Мы сейчас займемся этим, Роджер. Спасибо. — Тауни положил трубку. — Испанское правительство запросило через британское посольство в Мадриде, чтобы мы немедленно приступили к развертыванию.

— О'кей, парни, — сказал Джон и встал. — Седлаем коней. Бог мой, это был быстрый вызов.

Чавез и Ковингтон выбежали из комнаты и направились к зданиям своих групп. Снова зазвонил телефон Кларка.

— Да? — Он слушал несколько минут. — О'кей, это нам подходит. Спасибо, сэр.

— Кто это звонил, Джон?

— Министерство обороны только что запросило самолет «МС-130» у Первого авиакрыла специальных операций. Они перебрасывают его к нам вместе с вертолетом Мэллоя. Оказывается, в двадцати километрах от того места, куда мы направляемся, находится военный аэродром, и Уайтхолл пытается договориться, чтобы нам разрешили посадку на нем. — Что еще лучше, ему не требовалось добавлять, транспортный самолет «Геркулес» может забрать их прямо из Герефорда.

— Когда мы будем готовы?

— Меньше чем через час, — ответил Стэнли после секундного раздумья.

— Отлично, потому что эта птичка «Геркулес» прибывает через сорок минут или даже меньше. Экипаж направляется к ней прямо сейчас.

— Слушайте меня, парни, — говорил Чавез в полукилометре от штаба, войдя в помещение своей группы. — У нас работа. Сапоги и шпоры, парни. Поторопитесь.

Они направились к своим шкафчикам, прежде чем сержант Паттерсон высказал возражение:

— Динг, но дежурит сейчас Группа-1. Что случилось?

— Похоже, что на этот раз потребовались обе группы, Хэнк. Сегодня вылетают все.

— Хорошо. — Паттерсон пошел к своему шкафчику.

Снаряжение было уже уложено, так полагалось всегда. Пластиковые контейнеры подкатили к двери еще до того, как подъехал грузовик, чтобы забрать их.

Полковник Гамелен узнал все раньше капитана Гассмана. Министр обороны Франции позвонил ему, чтобы сообщить, что две группы специальных операций вылетают к ним по просьбе испанского правительства и приземлятся через три часа или даже раньше. Менеджер передал эту информацию собравшимся, к неудовольствию испанского полицейского офицера, который тут же позвонил в Мадрид своему министру внутренних дел, чтобы уведомить его об этом, но оказалось, что министр только что узнал о прилете группы из министерства иностранных дел. Дополнительные подразделения полиции были уже в пути. Им было приказано не предпринимать никаких действий, кроме усиления периметра. Реакцией Гассмана на то, что его обошли, было очевидное неудовольствие, но он получил свой приказ. Из тридцати полицейских его подразделения, находящихся на месте, ему приказали выдвинуть десять, медленно и осторожно, к замку, а еще двое сделали то же самое в подземелье. Из приказа следовало, что оружие должно находиться в кобурах или поставлено на предохранитель. Запрещалось открывать огонь при любых обстоятельствах. Этот приказ было легче отдать, чем исполнить.

До настоящего времени все развивалось хорошо, подумал Рене, и командный центр парка был лучше, чем он мог рассчитывать. Сейчас он учился пользоваться компьютерной системой, чтобы выбирать телевизионные камеры, которые, казалось, покрывали весь парк, от мест для парковки до мест ожидания у аттракционов. Изображение, передаваемое камерами, было черно-белым, и, после того как выбрано место наблюдения, он мог воспользоваться электронным увеличением и увидеть с помощью камеры все, что ему хотелось. На стенах офиса установлено двадцать мониторов, каждый из которых связан через компьютерный терминал, по крайней мере, с пятью камерами в парке. Никто не мог незаметно приблизиться к замку. Великолепно.

В комнате для секретарей — Рене видел это через открытую дверь — Андре усадил детей на пол одной тесной группой, за исключением двух в инвалидных креслах, которых он поставил у стены. Все дети смотрели широко открытыми глазами, напуганные, чего еще следовало от них ожидать? Сейчас они сидели молча, что устраивало его. Андре закинул автомат через плечо. Пока в нем не было необходимости, не так ли?

— Вы будете молчать, — сказал он детям по-французски, затем отступил к двери, ведущей в командный центр. — Первый, — позвал он.

— Слушаю тебя, Девятый, — отозвался Рене.

— Сейчас все здесь под контролем. Не пора ли позвонить?

— Да, — согласился Первый. Он подвинул кресло к телефону и осмотрел кнопки. Выбрав наиболее подходящую, Рене нажал на нее.

— Слушаю.

— Кто это?

— Я — Майк Деннис, директор парка.

— Bien, а я — Первый и теперь распоряжаюсь вашим Worldpark.

— О'кей, мистер Первый. Что вы хотите?

— Сейчас у вас полиция?

— Да, они здесь.

— Хорошо. Я хочу поговорить с их командиром.

— Капитан? — Деннис показал на телефон. Гассман сделал три шага к письменному столу.

— Я — капитан Дарио Гассман из Guardia Civil.

— Я — Первый. Я всем распоряжаюсь. Вы знаете, что у меня более тридцати заложников, верно?

— Да, мне это известно, — ответил капитан, стараясь говорить настолько спокойно, насколько позволяли обстоятельства. Он читал книги и прошел подготовку по переговорам с террористами, удерживающими заложников, и теперь он мог проверить теорию на практике.

— Я ни о чем не прошу. Я буду отдавать вам приказы, которые должны выполняться немедленно, и вы будете передавать мои приказы другим. Вам это понятно?

— Si.

— Все наши заложники — французы. Вы установите линию связи с французским посольством в Мадриде. Мои приказы направляются им. Прошу вас иметь в виду, что ни один из заложников не является гражданином вашей страны. Это дело между нами и французами. Вы поняли меня?

— Сеньор Первый, я отвечаю за безопасность этих детей. Это произошло на территории Испании.

— Пусть будет так, как вы говорите, — ответил Первый, — но вы немедленно установите телефонную связь с французским посольством. Сообщите мне, когда это будет готово.

— Прежде всего, я должен сообщить о вашей просьбе моему руководству. Я свяжусь с вами после того, как получу инструкции от них.

— Поторопитесь, — сказал ему Рене, прежде чем повесить трубку.

В хвостовой части самолета было шумно. Четыре двигателя взвыли, разгоняя самолет «MC-130» по взлетной полосе, затем он оторвался от земли, прыгнул в воздух и начал свой полет в Испанию. Кларк и Стэнли находились впереди, в центре связи, стараясь услышать в своих звукоизолирующих наушниках сквозь рев двигателей поступающую информацию, которая была, как всегда, отрывочной и бессвязной.

Голос обещал представить им карты и планы сразу после их прибытия на место, но дополнительной информации о числе и личности террористов не было — голос сообщил, что они занимаются этим. В этот момент прибыл факс из Парижа через штаб Первого авиакрыла специальных операций, которое имело сейчас защищенную линию связи, соединенную с Герефордом. Это был еще один список заложников, и на этот раз Кларк прочитал имена, и часть его сознания пыталась соединить имена с лицами, хотя он и знал, что в каждом случае ошибается. Несмотря на это, он не прекращал делать попытки. Тридцать три ребенка, сидящие в замке парка, окруженные вооруженными мужчинами, которых было по крайней мере шестеро, может быть, десять или даже больше; они все еще пытались получить эту информацию. Проклятие, подумал Джон. Он знал, что есть вещи, с которыми нельзя торопиться, но ничто в таком деле не шло достаточно быстро, даже если вы делали это сами.

В хвостовом отделении бойцы расстегнули привязные ремни и начали надевать свои черные комбинезоны из номекса, почти не разговаривая друг с другом, а командиры групп пошли вперед, чтобы узнать поступившие новости. Вернувшись через десять минут, Чавез и Ковингтон тоже начали надевать комбинезоны. На безмолвные вопросительные взгляды они только наклонили головы в типичном жесте «а черт их разберет», из чего солдаты сделали вывод, что новости не были слишком хорошими.

Командиры групп сообщили своим людям то немногое, что им было известно, вместе со своими предположениями. Дети в качестве заложников. По-видимому, их больше тридцати. Удерживает детей группа террористов, их национальность и цель захвата заложников по-прежнему неизвестны. Что касается практических соображений, они не знают, как их собираются использовать, за исключением того, что группы летят куда-то, чтобы сделать что-то, что именно, они узнают, как только прибудут к месту назначения. Солдаты снова опустились в кресла и сделали вид, что пытаются заснуть, но большинство не спали, только сидели с закрытыми глазами, стараясь найти и иногда находя час спокойствия и мира среди ревущего шума турбовинтовых двигателей.

— Мне нужен номер вашего факса, — сказал Первый французскому послу.

— Хорошо, — прозвучал ответ, за которым последовал номер факса.

— Мы посылаем вам список политических заключенных, освобождения которых мы требуем. Их следует освободить немедленно и доставить сюда на авиалайнере компании «Эр Франс». После этого мои люди, наши гости и я поднимемся на борт авиалайнера и полетим с ними к месту назначения, которое я сообщу пилоту вашего самолета, после того как мы поднимемся на борт. Советую вам выполнить наши требования как можно быстрее. Наше терпение истощается, и, если требования не будут выполнены, мы будем вынуждены убить нескольких заложников.

— Я передам вашу просьбу в Париж, — ответил посол.

— Хорошо, и не забудьте сообщить им, что мы не собираемся долго ждать.

— Oui, я передам и это, — обещал дипломат. Разговор закончился, и посол посмотрел на стоящих рядом советников — заместителя главы миссии, своего военного атташе и резидента, руководителя отряда DGSE. Посол был бизнесменом, назначенным на эту должность в знак политического благоволения, потому что прекрасные отношения Мадрида и Парижа не требовали назначения на этот пост опытного профессионального дипломата. — Ваше мнение?

— Сначала посмотрим на список, — ответил представитель DGSE. Через секунду заверещал факс, и еще через несколько секунд из него выползла бумага, свернувшаяся в трубку. Начальник службы безопасности взял ее, прочитал и передал послу. — Плохо, — сообщил он собравшимся в кабинете.

— Шакал? — спросил заместитель главы миссии. — Они никогда не...

— "Никогда" — это неопределенное время, мой друг, — сказал сотрудник службы безопасности. — Надеюсь, что эти командос знают свое дело.

— Что вы знаете о них?

— Ничего, абсолютно ничего.

— Как долго нам ждать? — спросил Эстебан у Рене.

— Они постараются потянуть с ответом, — ответил Первый. — На кое-что им действительно понадобится время, а остальное будут затягивать. Не забудь, что их стратегия состоит в том, чтобы сделать процесс как можно более длительным, утомить нас, измучить, ослабить нашу решимость. Наш козырь в том, что мы можем заставить их действовать быстрее, убив одного из заложников. Это серьезный шаг, и с ним нельзя торопиться. Мы взяли в заложники детей, чтобы врезать по буржуазной психике этой сволочи в Париже, и нужно тщательно обдумать использование детишек. Но прежде всего мы должны контролировать ход событий. А пока мы дадим им время, которое нужно нам для укрепления позиции.

Рене подошел к углу, чтобы посмотреть, как дела у Клода. На его плече была глубокая рана, которую нанес этот дурак, римский солдат. Этот меч был единственной вещью, которую они не предусмотрели. Клод сидел на полу, прижимая к руке повязку, но рана продолжала кровоточить. Чтобы рана начала заживать, ее нужно зашить. Неудача, но ничего серьезного, разве что для Клода, который по-прежнему испытывал боль.

Гектор Вейлер был врачом парка, хирург по специальности, закончивший университет в Барселоне. Он занимался главным образом тем, что накладывал повязки и пластырь на ободранные колени и локти, хотя на стене висела фотография двойни, рождению которых он однажды помог. Это случилось, когда беременная женщина оказалась настолько глупой, что решила прокатиться на «пикирующем бомбардировщике», — теперь у входа на аттракцион виднелась надпись, категорически предупреждающая посетительниц в положении о такой опасности. Вейлер был хорошим молодым врачом и некоторое время работал в отделении «Скорой помощи» своей медицинской школы, так что это была у него не первая огнестрельная рана. Франциско повезло. В него выстрелили очередью не менее чем из шести пуль, и, хотя первые три всего лишь осыпали осколками его левую руку, одна из пуль второй очереди нанесла ноге серьезную рану. У человека его возраста сломанная берцовая кость заживает долго, но на этот раз ему повезло. Будь рана пониже, могло потребоваться по крайней мере шесть месяцев на лечение, и это в случае благоприятного исхода.

— Я мог бы убить его, — бормотал центурион под анестезией. — Я мог бы снести ему башку, но промахнулся!

— Но не первым ударом, — заметил Вейлер, увидев пятна крови на лезвии меча, который лежал сейчас на щите в углу операционной.

— Расскажи мне о нем, — приказал капитан Гассман.

— Ему лет сорок или чуть больше, — сказал де ла Круз. — Выше меня сантиметров на десять или двенадцать, худой. Шатен, коричневая борода с сединой. Темные глаза, автомат «узи». Белая шляпа, — сообщил бывший сержант, морщась от боли. Полученная им анестезия была недостаточна, чтобы избавить его от боли, но он должен рассказать все, что ему известно, и потому он сдерживал боль, пока врач занимался его ранами. — Там были и другие. Я видел еще четверых, может быть, больше.

— Мы думаем, что их человек десять, — сказал Гассман. — Он говорил что-нибудь?

Де ла Круз покачал головой:

— Я ничего не слышал.

— Кто они? — спросил хирург, не отрываясь от работы.

— Думаем, что это французы, но не уверены, — ответил капитан Guardia Civil.

Труднее всех пришлось полковнику Мэллою. После того как он пересек Ла-Манш, полковник направил вертолет на юго-юго-восток с постоянной крейсерской скоростью в 150 узлов. Ему пришлось сделать посадку для заправки на французском военном аэродроме недалеко от Бордо, поскольку у него не было наружных топливных баков, которыми пользовались для переброски «Ночного ястреба» на дальние расстояния. Как почти у всех вертолетов, у «Ночного ястреба» не было автопилота, из-за чего Мэллою и лейтенанту Гаррисону пришлось вручную управлять вертолетом на протяжении всего пути. У них немели руки и ноги, потому что вертолет не самая комфортабельная летная машина в мире, но оба привыкли к этому и продолжали ворчать, отключая ручки управления каждые двадцать минут. Им понадобится три часа, чтобы достичь места назначения. В хвосте сидел механик, сержант Джек Нэнс. Сейчас ему нечего было делать, поэтому он сидел и смотрел в иллюминаторы, когда они пересекли французский берег, крейсируя на высоте двух тысяч футов над рыбацким портом, наполненным судами.

— На этот раз все было организовано очень быстро, — заметил Гаррисон по интеркому.

— Да, верно, мне кажется, что «Радуга» живет в постоянной готовности.

— Ты знаешь что-нибудь?

— Абсолютно ничего, сынок. — Голова в шлеме качнулась из стороны в сторону. — Знаешь, я не был в Испании с 1985 года, тогда базировался на «Тараве». Правда, помню отличный ресторан в Кадисе... интересно, он все еще там...

После этого экипаж погрузился в тишину. С опущенным носом вертолет мчался на юг под бешено вращающимся четырехлопастным несущим винтом, а Мэллой каждые несколько секунд проверял навигационный дисплей.

— Поток информации все уменьшается, — заметил Кларк, просматривая последний поступивший факс. Там не было ничего нового, только данные, посланные раньше и измененные где-то каким-то офицером безопасности, старающимся помочь. Он оставил Алистера Стэнли заниматься этим, а сам прошел в хвостовую часть.

Бойцы обеих боевых групп «Радуги» почти все казались спящими, но, скорее всего, просто делали вид, подобно тому, как поступал сам Кларк с Третьей группой специальных операций много лет тому назад, притворялся спящим, закрыв глаза и расслабив мозг и тело. Не имело смысла думать о вещах, о которых нет ни малейшего представления, а напряжение только отнимает силы, даже когда мышцы бездействуют. Тогда ваша защита против стресса заключается в том, чтобы отключить тело. Эти парни достаточно умны и профессионально подготовлены, чтобы знать, что нет смысла подвергать себя стрессу слишком рано.

В этот момент Джон Кларк, в далеком прошлом «морской котик» ВМС США, почувствовал гордость, что он командует такими людьми, как эти. Эта мысль оказала на него удивительное влияние, — вот он просто стоит и наблюдает за ними, неподвижными и расслабленными, потому что именно это должны делать лучшие солдаты в такое время, поскольку понимают, что им предстоит опасная операция и они знают, как действовать, знают каждый свой шаг. Теперь они летят, чтобы выполнить миссию, о которой им ничего не говорили, но которая будет очень серьезной, потому что еще ни разу для ее выполнения не отправлялись одновременно обе группы. Но они тем не менее рассматривают ее как обычное учение. Не бывает людей лучше, чем они, а их командиры, Чавез и Ковингтон, довели подготовку до совершенства.

А где-то там, впереди, находятся террористы, удерживающие детей в качестве заложников. Да, работа предстоит непростая, и слишком рано думать о том, чем она закончится, но тем не менее Джон знал, что лучше находиться на этой шумной птичке под названием «Геркулес», чем быть в тематическом парке, до которого оставалось лететь еще полчаса. Скоро его люди откроют глаза и потянутся к выходу, забрав с собой боевое снаряжение, уложенное в коробки. Глядя на них, Джон видел Смерть перед своими глазами, и ему придется командовать Смертью.

Тим Нунэн сидел на правой стороне грузового отсека, играя со своим компьютером. Рядом с ним сидел Давид Пелед. Кларк подошел к ним и спросил, чем они занимаются.

— Пока еще ничего не передавали по службам новостей, — сказал ему Нунэн. — Интересно почему?

— Скоро все изменится, — предсказал Кларк.

— Через десять минут или даже меньше, — сказал израильтянин. — Кто нас встречает?

— Испанская армия и полиция, я только что услышал. Мы получили разрешение на посадку через... двадцать пять минут, — сказал он, посмотрев на часы.

— Вот, агентство Франс Пресс только что начало передавать экстренное сообщение, — сказал Нунэн, глядя на экран в поисках новой информации. — Примерно тридцать французских детей захвачены неизвестными террористами в качестве заложников — ничего больше, за исключением того, где они находятся. Это серьезное дело, Джон, — заметил бывший агент ФБР. — Больше тридцати заложников среди множества людей. Когда я был в команде спасения заложников, у нас волосы стояли дыбом при такой ситуации. Значит, десять террористов? — спросил он.

— Это по их мнению, но подтверждения еще не было.

— Плохая обстановка, босс. — Нунэн обеспокоенно покачал головой. Он был одет, как все остальные стрелки, в черный номексовый комбинезон и кевларовый бронежилет. На правом бедре кобура с «береттой», потому что он все еще предпочитал думать о себе больше как о стрелке, чем как о руководителе технического обеспечения. Он стрелял не хуже солдат группы, практиковался на стрельбище в Герефорде вместе с остальными стрелками. Нунэн входил в состав группы спасения заложников в ФБР, которая считала преступление против ребенка самым низким из всех. Давид Пелед придерживался более отстраненной точки зрения, он сидел, одетый в гражданскую одежду, и смотрел на экран компьютера, подобно бухгалтеру, изучающему биржевую сводку.

— Джон! — послышался голос Стэнли, идущего в хвостовое отделение с новым факсом в руке. — Вот освобождения кого они добиваются.

— Кто-нибудь, кого мы знаем?

— Ильич Рамирес Санчес стоит во главе списка.

— Карлос? — поднял голову Пелед. — Кому-то действительно нужен этот мерзавец?

— У всех есть друзья. — Доктор Беллоу сел и взял факс, прочитав его, прежде чем передать Кларку.

— О'кей, доктор, что нам известно?

— Мы снова имеем дело с идеологическими террористами, как в Вене, только на этот раз у них есть определенная цель, а эти «политические» заключенные... Я знаю вот этих двух, они из «Action Directe», остальные для меня просто имена.

— Я все выяснил, — сказал Нунэн, выводя на экран компьютера список известных террористов и сравнивая их с именами на факсе. — О'кей, шестеро из «Action Directe», восемь басков и один палестинец из Народного фронта освобождения Палестины, сейчас находится во французской тюрьме. Не такой большой список.

— Зато совершенно определенный, — заметил Беллоу. — Они знают, кто им нужен, и, если в заложниках у них дети, террористы действительно хотят выручить своих друзей. Выбор заложников рассчитан, чтобы оказать дополнительное давление на французское правительство. Вопрос заключается в следующем: согласится ли французское правительство вообще рассматривать эти требования?

— В прошлом они вели переговоры незаметно, за сценой, — сказал Пелед. — Наши друзья могут знать об этом.

— Дети, — тяжело вздохнул Кларк.

— Кошмарный сценарий, — кивнул Нунэн. — Но кто пойдет на убийство детей?

— Нам придется поговорить с ними, чтобы убедиться в этом, — отозвался Беллоу. Он посмотрел на часы и недовольно проворчал: — В следующий раз нужно раздобыть более быстрый самолет.

— Успокойся, док, — сказал ему Кларк, зная, что Полю Беллоу предстоит самая трудная работа с того момента, когда они совершат посадку и приедут к месту действий. Ему придется проникнуть в их мысли, оценить решимость террористов и, что самое трудное, предсказать их действия. А ведь он, как и все остальные в «Радуге», не имеет пока никакого представления о будущем враге. Как и остальные члены команды, он походит сейчас на спринтера, застывшего на стартовых колодках, готового помчаться вперед, но вынужденного ждать выстрела стартера. Но доктор Беллоу в отличие от других членов «Радуги» не является стрелком. Он не может надеяться на эмоциональное облегчение, которое будет у стрелков, когда они приступят к действию. Из-за этого он молча завидовал солдатам. Дети, думал Пол Беллоу. Ему придется придумать что-то, чтобы разговаривать с людьми, взывать к их здравому смыслу, чтобы защитить жизни детей. А ведь он ничего не знал об этих людях. На какие уступки позволят ему идти французское и испанское правительства? Он знал, что ему нужна определенная свобода в переговорах, хотя до какой степени, зависело от психического состояния террористов.

Они намеренно выбрали детей, причем французских детей, чтобы максимально усилить давление на правительство в Париже... это был обдуманный акт... который заставил его подумать, что они готовы убить ребенка, несмотря на все моральные запреты. Пол Беллоу писал и читал лекции по всему миру о людях, подобных этим, но где-то глубоко в собственном сознании он задумывался над тем, а правильно ли он понимает ход мыслей террориста, настолько их мышление отличается от его собственного, крайне рационального взгляда на действительность. Возможно, он мог имитировать их мышление, но понимал ли он его? Это не было вопросом, который он хотел поставить перед собой именно сейчас, с ушами, заткнутыми пробками, чтобы защитить его уши и уравновешенность от мучительного рева двигателей «МС-130». Поэтому он тоже сидел, закрыв глаза, стараясь отключиться от стресса, который, без сомнения, наступит меньше чем через час.

Кларк видел поведение Беллоу и понимал, чем оно вызвано, но такая возможность не существовала для Радуги Шесть, поскольку на нем лежала ответственность за окончательное решение, и перед глазами он видел лица, которые пытался совместить с именами на листе факса у него в руке. Дети — главная проблема!

— Они пока не позвонили мне, — сказал капитан Гассман в телефонную трубку. Этот звонок террористам сделал он сам.

— Я еще не назвал вам крайний срок, — ответил Первый. — Мне хочется думать, что Париж ценит нашу добрую волю. Если это не так, тогда они скоро научатся уважать нашу решимость. Объясните им это, — закончил Рене, положил трубку и прервал связь.

— Вот что получается, когда ты звонишь им, чтобы начать диалог, — сказал себе Гассман. Это был один из поступков, который ему надлежало сделать, так говорилось в книгах и на лекциях. Установите с преступниками диалог и взаимопонимание, может быть, даже некоторое доверие, которое можно использовать в своих интересах, попросить освободить нескольких заложников в обмен на пищу или что-нибудь другое, ослабить их решимость. Конечной целью является уладить преступление без потери жизни невинных людей — или даже жизни преступников. Подлинной победой для него будет ситуация, при которой все преступники окажутся перед судьей, который объявит их виновными. В этом случае террористов приговорят к длительным срокам пребывания в испанской тюрьме. Однако первый шаг заключался в том, чтобы убедить их говорить с ним, а именно такого разговора эта личность — Первый — не хотел. Он чувствовал себя комфортно, полагая, что он руководит ситуацией... может быть и так, сказал себе капитан полиции. С детьми, сидящими под дулами автоматов, можно позволить себе наглеть. И тут зазвонил другой телефон.

— Они приземлились и сейчас разгружают снаряжение.

— Сколько времени им понадобится?

— Тридцать минут.

— Полчаса, — сказал Кларку полковник Нунсио, когда автомобиль двинулся вперед. Полковник прилетел на вертолете из Мадрида. Позади него три грузовика испанской армии разгружали снаряжение и, полные его людей, скоро поедут по той же дороге.

— Что нам известно?

— Тридцать пять заложников, из них тридцать три — французские дети.

— Я видел список. Кто остальные двое?

Нунсио с отвращением посмотрел вниз.

— Похоже, что это больные дети, приехавшие в парк как часть специальной программы, те, которые посланы сюда, — вы начали ее в Америке, как она называется...

— "Загадай желание"? — спросил Джон.

— Да, это она. Девочка из Голландии и мальчик из Англии, оба в инвалидных колясках, по сообщениям, очень больные. Мне это кажется странным. Остальные — дети работников фирмы «Томпсон», занимающейся производством средств обороны. Руководитель туристской группы сам позвонил в свою штаб-квартиру, оттуда новости пошли выше, прямо французскому правительству, что и объясняет такую быструю реакцию. Мне приказали обеспечить вам любую помощь, которую могут оказать мои люди.

— Спасибо, полковник Нунсио. Сколько сейчас у вас людей на месте происшествия?

— Тридцать восемь, и прибывает пополнение. Мы установили внутренний периметр и контроль за транспортом.

— Как относительно репортеров?

— Мы остановили их у главного входа в парк. У этих свиней не будет возможности поговорить с посетителями, — обещал полковник Нунсио. Он уже оправдал все ожидания Джона о репутации Guardia Civil. Шляпа полковника относилась к прошлому столетию, однако голубые глаза полицейского были готовы к следующему веку — холодные и жестокие. Он гнал свой автомобиль, оборудованный радиосвязью, по широкому шоссе. На указателе было написано, что до Worldpark осталось всего пятнадцать километров, и автомобиль ехал очень быстро.

Джулио Вега забросил последнюю коробку Группы-2 в кузов пятитонного грузовика и забрался туда же сам. Его товарищи уже сидели в кузове, а Динг Чавез расположился на переднем правом сиденье в кабине, рядом с водителем, как любят делать командиры.

У всех были открыты глаза, а головы подняты — солдаты глазели на местность, пролетающую мимо грузовика, хотя местность не имела отношения к предстоящей операции. Даже командос ведут себя, как обыкновенные туристы.

— Полковник, с какими системами наблюдения мы столкнемся?

— Что вы имеете в виду? — спросил в ответ Нунсио.

— Я говорю о парке. В нем есть телевизионные камеры, установленные повсюду? Если такие камеры есть, — сказал Кларк, — я хочу, чтобы мы избежали наблюдения.

— Я сейчас позвоню и узнаю.

— Ну? — спросил Майк Деннис у своего главного техника.

— В задней части парка нет камер, если только они не приблизятся к месту парковки автомобилей обслуживающего персонала. Я могу выключить эту камеру отсюда.

— Сделайте это. — Деннис взял радио капитана Гассмана, чтобы передать направление движения приближающимся автомобилям. После этого он посмотрел на часы. Первые выстрелы прозвучали три с половиной часа назад, хотя ему казалось, что прошла уже целая жизнь. Сообщив автомобилям направление, по которому им следует ехать, он подошел к автоматической кофеварке и обнаружил, что она пустая. Деннис выругался.

Полковник Нунсио свернул на последний съезд перед тем, что вел в парк, вместо того чтобы ехать по асфальтированной дороге в две полосы, и сбавил скорость. Скоро они увидели полицейский автомобиль. Стоящий рядом полицейский махнул рукой, пропуская их. Еще две минуты, и они поставили машину недалеко от того, что казалось туннелем со стальной дверью, немного приоткрытой. Нунсио распахнул свою дверцу, Кларк сделал то же самое, затем они быстро вошли в туннель.

— У вас хороший испанский, сеньор Кларк. Но я не могу определить ваш акцент.

— Индианаполис, — ответил Джон. Это, наверно, будет последний легкий момент дня. — Как с вами разговаривают преступники?

— Вы имеете в виду, на каком языке? До сих пор говорили по-английски и по-французски.

Это было первой удачей дня. Несмотря на свой опыт, лингвистические способности доктора Беллоу оказались ограниченными, и он узнает о возможности говорить по-английски, как только приедет, примерно через пять минут.

Запасной командный центр парка находился всего в двадцати метрах от входа в туннель. Дверь охранял полицейский, который открыл ее и отсалютовал полковнику Нунсио.

— Полковник. — Джон увидел, что это еще один полицейский.

— Сеньор Кларк, это капитан Гассман. — Они пожали руки.

— Как поживаете? Меня зовут Джон Кларк. Моя команда приедет через несколько минут. Прошу вас сообщить мне последние новости. Что происходит?

Гассман пригласил его к столу в центре комнаты, на котором была разложена большая карта парка. Кларк увидел, что на стенах расположены телевизионные камеры и другое электронное оборудование, назначение которого ему не было понятно.

— Все преступники находятся вот здесь, — сказал Гассман, указывая пальцем на замок в центре парка. — По нашим сведениям, их десять человек и тридцать пять заложников, все дети. Я говорил с преступниками несколько раз. Со мной всегда разговаривал мужчина, вероятно, француз, называет себя Первым. Переговоры ни к чему не привели, но у нас есть копия их требований — дюжина приговоренных террористов, находящихся главным образом во французских тюрьмах, но есть и в испанских.

Кларк кивнул. Все это было ему известно, но план парка являлся для него новым. Прежде всего он изучил секторы видимости, что можно увидеть и что — нет.

— Как относительно планов замка, где они?

— Вот, — сказал инженер парка, кладя на стол стопку чертежей. — Окна вот здесь, здесь, здесь и здесь. Лестницы и лифты отмечены. — Кларк сравнил планы с картой парка. — Они имеют доступ на крышу по лестнице, это сорок метров над уровнем улицы. У них хороший обзор отовсюду.

— Если я хочу наблюдать за всем, где лучшее место?

— Это просто. Аттракцион «пикирующий бомбардировщик» на вершине первого холма. Там вы находитесь на высоте почти ста сорока метров.

— Почти пятьсот футов, — сказал Кларк с некоторым недоверием.

— Это самое большое колесо в мире, — подтвердил инженер. — Люди приезжают к нам отовсюду, чтобы прокатиться на нем. Аттракцион располагается в небольшой впадине, глубиной метров десять, но все остальное очень высокое. Если вы хотите устроить там пост для кого-то, лучше места не придумаешь.

— Хорошо. Можно пробраться отсюда туда незамеченным?

— По подземному проходу, но в нем установлены телевизионные камеры, — инженер провел пальцем по карте. — Вот здесь, здесь, здесь, и еще одна вон там. Лучше идти по поверхности, но уклоняться от всех камер будет непросто.

— Вы можете отключить их?

— Мы можем отключить основной командный центр отсюда, это верно, — черт побери, если возникнет необходимость, я могу послать людей и сорвать провода.

— Но, если мы сделаем это, наши друзья в замке могут расстроиться, — заметил Джон. — О'кей, нам нужно обдумать наши действия, прежде чем предпримем что-нибудь. А пока, — он повернулся к Нунсио и Гассману, — я хочу, чтобы они не знали, кто находится здесь и что мы делаем. Мы не будем посвящать их в происходящее просто так, ни за что, о'кей?

Оба полицейских кивнули в знак согласия, и Джон увидел в их глазах отчаянное уважение. Какими бы профессионалами они ни были, им приходится испытывать облегчение от того, что сейчас на месте событий находится он и его команда, которые возьмут миссию в свои руки и примут на себя ответственность за операцию. Полицейских похвалят за поддержку успешной операции, а в случае неудачи они смогут отойти назад и заявить, что это не их ошибка. Бюрократический ум является неотъемлемой частью каждого государственного служащего в мире.

— Эй, Джон.

Кларк обернулся. Это был Чавез с Ковингтоном сразу за его спиной. Оба командира групп вошли в командный центр, одетые в свои черные штурмовые комбинезоны с пуленепробиваемой защитой под ними, и казались остальным ангелами смерти. Они подошли к столу и начали просматривать карты и планы.

— Доминго, это полковник Нунсио и капитан Гассман.

— Здравствуйте, — поздоровался Динг на своем испанском из Лос-Анджелеса, пожимая им руки. Ковингтон последовал его примеру, говоря на своем родном языке.

— Пост снайпера расположится здесь? — сразу сказал Динг, показывая на «пикирующий бомбардировщик». — Я увидел эту громадину, когда мы ставили машины в месте для парковки. Громадное колесо. Я смогу незаметно усадить туда Гомера?

— Сейчас мы занимаемся этим.

Затем вошел Нунэн со свои рюкзаком, полным электронного оборудования.

— О'кей, это выглядит прекрасно для моих целей, — заметил он, проверяя все телевизионные экраны.

— Наши друзья имеют у себя дублирующее оборудование.

— Н-да, — произнес Нунэн. — О'кей, прежде всего я хочу отключить все узлы сотовых телефонов.

— Что? — спросил Нунсио. — Зачем?

— На случай, если наши друзья имеют снаружи сообщника с сотовым телефоном, который будет рассказывать им о том, чем мы занимаемся, сэр, — ответил Кларк.

— Понятно. Я могу помочь вам? Нунэн ответил на этот вопрос.

— Прикажите своим людям пройти к каждому соту, и пусть техники вставят вот эти диски в каждый компьютер. Инструкции напечатаны на каждом диске.

— Филиппе! — Нунсио повернулся и щелкнул пальцами. Через мгновение его человек получил диски, указания и покинул комнату.

— Насколько глубоко под землей мы находимся? — спросил далее Нунэн.

— Не больше пяти метров.

— Над нами крыша из железобетона?

— Совершенно верно, — ответил инженер парка.

— О'кей, Джон, наши портативные рации будут отлично работать. — Затем в командный центр вошли солдаты обеих групп и сгрудились вокруг стола.

— Преступники и заложники находятся вот здесь, — показал им Джон.

— Сколько? — спросил Эдди Прайс.

— Тридцать пять заложников, все дети, двое в инвалидных колясках. Эти двое не французы.

— Кто ведет переговоры с ними? — Этот вопрос задал доктор Беллоу.

— Я говорил с террористами, — ответил капитан Гассман. Беллоу схватил его за плечо и отвел в угол для спокойного и тихого разговора.

— Прежде всего наблюдение, — сказал Чавез. — Нам нужно доставить Гомера на вершину этого колеса... незаметно... как мы сделаем это?

— Я видел людей на телевизионных экранах, расхаживающих по парку, — сказал Джонстон, оборачиваясь, чтобы посмотреть. — Кто они?

— Служащие парка, — ответил Майк Деннис. — Мы посылаем их в парк, и они ходят там, следя за тем, все ли посетители его покинули. — Это была обычная процедура после закрытия парка, хотя до этого момента оставалось еще много времени.

— Пусть мне принесут какой-нибудь рабочий комбинезон... но ведь все равно придется нести винтовку. У вас есть механики?

— Всего лишь около тысячи, — ответил менеджер парка.

— О'кей, тогда я стану одним из них, ящик с инструментами и все такое. Ваши аттракционы работают?

— Нет, все закрыты.

— Чем больше движения в парке, тем пристальнее приходится им наблюдать за происходящим, — сказал сержант Джонстон своему боссу.

— Отличная мысль, — согласился Чавез, глядя на Кларка.

— Мне она тоже нравится. Мистер Деннис, включите, пожалуйста, все аттракционы.

— Их придется включать каждый по отдельности. Мы можем отключить все отсюда, прервав снабжение электричеством, но включить их отсюда нельзя.

— Тогда поручите своим людям сделать это. Сержант Джонстон пойдет с вашим человеком к «пикирующему бомбардировщику». Гомер, забирайся на самую вершину. Твоя миссия будет заключаться в том, чтобы собирать информацию и передавать ее нам. Возьми винтовку и наведи ее на цель.

— Насколько высоко нужно подняться?

— Примерно сто сорок метров над землей.

Снайпер достал из кармана калькулятор и включил его, чтобы убедиться, что он действует.

— Отлично. Где можно переодеться?

— Вот здесь. — Инженер провел его через дверь, затем через зал в раздевалку для служащих.

— А где посадить снайпера на другой стороне? — спросил Ковингтон.

— Вот хорошее место, — ответил Деннис. — Здание виртуальной реальности. Не так высоко, зато прямая линия видимости к замку.

— Я посажу туда Хьюстона, — сказал Ковингтон. — Больная нога все еще беспокоит его.

— О'кей, два снайпера-наблюдателя плюс телевизионные камеры обеспечивают нас отличным визуальным обзором замка, — сказал Кларк.

— Мне нужно осмотреться, чтобы продумать остальное, — сказал Чавез. — Мне понадобится план с помеченным на нем расположением телевизионных камер. И Питеру тоже.

— Когда прилетает Мэллой? — спросил Ковингтон.

— Примерно через час. После посадки ему нужно заправиться. Затем может оставаться в воздухе около четырех часов. Нужно учесть тридцать минут ухода за двигательной установкой после посадки.

— Как далеко видят телевизионные камеры, мистер Деннис?

— Они перекрывают парковку очень хорошо, но не другую сторону. Они могут работать лучше с людьми на крыше замка.

— Что нам известно об их снаряжении?

— Только автоматы и пистолеты. У нас это записано на пленку.

— Я хочу посмотреть ее, — послышался голос Нунэна. — Если можно, прямо сейчас.

Теперь колеса завертелись. Чавез и Ковингтон получили карты парка — их используют для продажи гостям парка, но с помеченным черными точками расположением телевизионных камер. Электромобиль — по сути дела, просто гольф-карт — ждал их в коридоре. Они выехали на нем наружу и поехали по дорожкам через парк. Ковингтон давал указания, сверяясь с картой, избегая мест, где находились камеры. Так они проехали по задней части Worldpark.

Нунэн просмотрел три видеозаписи, на которых был показан захват заложников террористами.

— Десять человек, верно, все мужчины, большинство с бородами, все носили белые шляпы, когда производился захват заложников. Двое похожи на служащих парка. У нас есть информация о них?

— Сейчас этим занимаются, — ответил Деннис.

— Есть отпечатки пальцев? — спросил Нунэн и получил отрицательный ответ. — Как насчет фотографий?

— Да, мы все имеем пропуска с фотографиями, чтобы пройти в парк. — Деннис показал свой пропуск.

— Это уже что-то. Давайте передадим их полиции, и как можно быстрее.

— Марк! — Деннис подозвал к себе начальника департамента персонала.

— Нам следовало переодеться в униформы служащих парка, — сказал Ковингтон, когда они подъехали на электромобиле к замку.

— Это точно, поспешишь — людей насмешишь, верно, Питер? — Чавез смотрел из-за угла и вдруг почувствовал запах пищи из соседнего киоска. Он ощутил голод. — Проникнуть внутрь этого здания будет непросто, приятель.

— Пожалуй, — согласился с ним Ковингтон.

Замок действительно выглядел настоящим. Судя по синькам чертежей, замок был практически пустым, но там был лифт и лестница, ведущие на плоскую крышу, и рано или поздно террористы поставят там часового, если у них осталась хотя бы половина мозга на всех.

Но это была работа для снайперов. Гомер Джонстон и Сэм Хьюстон получат возможность сделать сравнительно простые выстрелы — четыреста метров с одной стороны и всего сто шестьдесят с другой.

— Какого размера кажутся тебе окна?

— Достаточно большие, Динг.

— Да, я тоже так думаю. — И план уже начал формироваться в их головах. — Надеюсь, Мэллой хорошо отдохнул.

Сержант Гомер Джонстон, носивший теперь комбинезон работника парка поверх своего костюма «ниндзя», вышел из-под земли в пятидесяти метрах от «пикирующего бомбардировщика». Вблизи извилины и колеса аттракциона казались еще более пугающими. Он подошел к нему в сопровождении служащего парка, который был также оператором этого аттракциона.

— Я могу доставить тебя наверх и остановить там кабину.

— Отлично. — Он действительно выглядел трудным для восхождения, хотя виднелись ступеньки, ведущие вверх. Они прошли под тентом входа, мимо барьеров для управления толпой посетителей, ожидающих своей очереди, и Джонстон сел на переднее сиденье с правой стороны, положив чехол с винтовкой на соседнее сиденье. — Поехали, — сказал он оператору. Подъем на первый холм был намеренно медленным, спроектированный таким образом, чтобы до смерти напутать сидящих, и это дало Джонстону возможность еще раз проникнуть в сознание террориста, подумал он с кривой улыбкой. Кабина с десятью трехместными скамейками остановилась на самом верху. Джонстон сполз вниз, захватив с собой винтовочный чехол. Он положил чехол в углубление, достал из чехла резиновый коврик и одеяло, чтобы накрыть себя. Наконец появились винтовка и бинокль. Он не торопился, раскладывая коврик, — пол под ногами был из перфорированной стали, и лежать здесь скоро станет неудобно. Затем натянул одеяло на свою лежащую фигуру. Вообще-то одеяло представляло собой легкую рыбацкую сеть, покрытую зелеными пластиковыми листьями, задача которых заключалась в том, чтобы скрыть очертания его тела. Наконец он поставил винтовку на сошку и достал свой зеленый, покрытый пластиком бинокль. Его личный радиомикрофон висел перед губами.

— Винтовка Два-Один командованию.

— Это Шесть, — отозвался Кларк.

— Винтовка Два-Один на месте, Шесть. Здесь у меня отличная позиция. Я вижу всю крышу замка и двери, ведущие к лифту и лестнице. Хорошая линия видимости и к задней стороне замка. Неплохое место.

— Отлично. Держи нас в курсе событий.

— Понял, босс. Конец связи. — Сержант Джонстон приподнялся на локтях и начал осматривать местность перед собой через бинокль 7x50. Сверху пригревало солнце.

Ему придется привыкнуть к этому. Джонстон задумался на секунду и протянул руку за фляжкой. В это мгновение кабина, в которой он поднялся, поехала вперед и исчезла из виду. Он услышал над головой, как стальные колеса прокатились по металлической трубе, и подумал, какие чувства испытываешь, когда катаешься на этой проклятой штуке. Наверно, ничем не уступает затяжным прыжкам с парашютом, что он проделывал много раз, но не испытывал к этому особой страсти, хотя прошел подготовку рейнджера. Было что-то приятное в том, что чувствуешь свои гребаные ноги на твердой гребаной земле, и ты не можешь стрелять из винтовки, когда падаешь со скоростью в сто тридцать узлов, ведь не можешь, а? Он направил свой бинокль на окно... вот они, совсем как в настоящем замке, и сделанные из сегментов чистого стекла, удерживаемых вместе свинцовыми полосками. Наверно, трудно прострелить через такое окно, подумал он, хотя произвести выстрел с такого угла будет непросто... нет, если придется стрелять, ему придется выбрать кого-нибудь снаружи. Вот это будет просто. Сержант склонился к телескопическому прицелу и нажал на кнопку определения расстояния лазерным дальномером, выбрав середину двора как свою цель. Затем он ввел несколько цифр в калькулятор, приняв во внимание вертикальное падение, получил исправленную установку расстояния и повернул головку повышения на прицеле на необходимое число щелчков. Прямая линия зрения составляла триста восемьдесят девять метров. Хорошая небольшая дистанция, если ему придется стрелять.

— Да, господин министр, — сказал доктор Беллоу. Он сидел в удобном кресле — кресле Майка Денниса — и смотрел на стену. Теперь на стене висела пара фотографий, на которых он может сконцентрировать свое внимание, — лица неизвестных людей, потому что Тим Нунэн не имел их в своем компьютере, и ни французская, ни испанская полиция не могли превратить эти лица в имена с приложенным прошлым. У обоих были квартиры в нескольких милях отсюда, и полиция обшаривает сейчас обе квартиры, переворачивая все вверх дном, проверяются также телефонные звонки, чтобы выяснить, кому они звонили.

— Они хотят, чтобы мы освободили этого парня Шакала, правда? — спросил французский министр юстиции.

— Вместе с несколькими другими, но он кажется их главной целью.

— Правительство не будет вести переговоры с этими мерзавцами! — настаивал министр.

— Да, мне это понятно. Выпускать заключенных в общем-то не является правильным выбором, но каждая ситуация отличается от других, и я хочу знать, какую свободу вы мне дадите как позицию для переговоров, — если вы вообще согласитесь на какие-нибудь уступки. Это может включать «освобождение» этого парня Санчеса из тюрьмы и доставку его сюда как... ну как приманку для преступников, которые окружены здесь нами.

— Это ваша рекомендация? — спросил министр.

— Я еще не уверен. Пока я не говорил с ними, и до тех пор, пока не поговорю, у меня не будет ощущения, к чему они стремятся. В данный момент я должен исходить из того, что это серьезные, преданные своему делу люди, готовые убить заложников.

— Детей?

— Да, господин министр, мы должны считать это реальной угрозой, — сказал ему доктор.

За этим последовала тишина, продолжавшаяся целых десять секунд по настенным часам, на которые смотрел Беллоу.

— Я должен обдумать это. Позвоню вам позже.

— Спасибо. — Беллоу повесил телефонную трубку и посмотрел на Кларка.

— Итак?

— Итак, они пока не знают, что делать. Не знаю и я. Послушай, Джон, перед нами много неизвестных факторов. Мы почти ничего не знаем о террористах. Здесь отсутствует религиозная мотивация, они не являются исламскими фундаменталистами. Таким образом, я не могу использовать против них религию, или бога, или этику. Если они марксисты, это значит, что они безжалостные ублюдки. До сих пор они в общем-то не выходили на связь с нами. Если я не могу говорить с ними, я бессилен.

— О'кей, каковы наши действия?

— Для начала пусть посидят в темноте.

Кларк повернулся:

— Мистер Деннис?

— Да?

— Мы можем отключить электричество в замке?

— Да, — ответил за своего босса инженер парка.

— Отключать, доктор? — спросил Джон у Беллоу. Тот кивнул в ответ. — О'кей, выкручивайте пробки.

— Хорошо. — Инженер сел у компьютерного терминала и подвигал мышкой, чтобы выбрать программу контроля за электричеством. Через несколько секунд он выделил замок из общей сети и нажал на кнопку, отключающую электричество в нем.

— Посмотрим, сколько времени им потребуется, — тихо сказал Беллоу.

Потребовалось пять секунд. Зазвонил телефон Денниса.

— Да? — сказал менеджер парка.

— Зачем вы сделали это?

— Что вы имеете в виду?

— Вы знаете, что я имею в виду. Погас свет.

Доктор Беллоу наклонился над микрофоном:

— Меня зовут доктор Беллоу. С кем я говорю?

— Я — Первый. Я контролирую парк. Кто вы такой?

— Мое имя Пол Беллоу, и меня попросили поговорить с вами.

— А, вы переговорщик. Великолепно. Немедленно включите свет.

— Перед тем как мы сделаем это, — спокойно произнес Беллоу, — мне хотелось бы знать, кто вы. Мое имя вам известно. Я не знаю ваше.

— Я уже сказал это вам. Я — Первый. Вы будете звать меня господин Первый, — равнодушно ответил голос, лишенный волнения или гнева.

— О'кей, мистер Первый, если вы настаиваете, вы можете звать меня Пол.

— Включите электричество, Пол.

— В обмен на это что сделаете вы, мистер Первый?

— В обмен на это я воздержусь от убийства ребенка — пока, — холодно добавил голос.

— Судя по голосу, вы не похожи на варвара, господин Первый, а убийство ребенка — это варварский акт, рассчитанный на то, чтобы сделать ваше положение еще более трудным, а не менее.

— Пол, я сказал вам, что я требую. Сделайте это немедленно. — И линия замолчала.

— Проклятие, — выдохнул Беллоу. — Он знает правила игры.

— Плохо?

Беллоу кивнул.

— Плохо. Он знает, что мы попытаемся сделать, с моей стороны, хочу сказать.

— Андре, — позвал Рене от своего стола. — Выбери ребенка.

Он уже сделал это, и показал на маленькую голландскую девочку Анну, сидящую в своем кресле со значком «Особое желание». Рене кивнул в знак одобрения. Итак, другая сторона выбрала доктора для переговоров с ним. Имя Пол Беллоу ничего не значило для него, но этот мужчина — испанский психиатр, наверное, опытный или, по крайней мере, обученный, как вести переговоры. Его работа будет заключаться в том, чтобы ослабить их решимость и, в конце концов, убедить их сдаться и, следовательно, приговорить себя к жизни в тюрьме. Ну что ж, посмотрим. Рене посмотрел на часы и решил подождать десять минут.

Мэллой потянул на себя ручку управления. Вертолет завис и начал снижаться для посадки рядом с заправщиком. Там стояли пять солдат, один из них размахивал сигнальными жезлами, окрашенными в оранжевый цвет. Еще через несколько секунд «Ночной ястреб» коснулся земли. Мэллой выключил турбины и наблюдал за тем, как несущий винт медленно останавливался. Сержант Нэнс открыл боковую дверцу и выпрыгнул из вертолета.

— Время отдыха для экипажа? — спросил по интеркому лейтенант Гаррисон.

— Точно, — фыркнул Мэллой и открыл свою дверцу, чтобы спуститься вниз. Он подошел к человеку, похожему на офицера, стоящему в нескольких ярдах, и ответил на его приветствие, когда подошел, чтобы пожать руку. У Мэллоя была экстренная просьба.

— Фокус будет заключаться в том, чтобы подобраться как можно ближе, — сказал Ковингтон.

— Да, — кивнул Чавез. Теперь они осторожно проехали к другой стороне замка. Отсюда они слышали грохот аттракциона «пикирующий бомбардировщик» за своими спинами. Вокруг замка было открытое пространство шириной добрых метров сорок, несомненно, запланированное архитекторами, чтобы выделить его и подчеркнуть величие. Их намерение оказалось успешным, но для Динга и Питера весьма затруднило ситуацию. Оба командира не спешили, внимательно осматривая все, начиная с маленьких искусственных ручьев до мостов через них. Они видели окна командного центра, в котором находились террористы, и линия обзора была слишком хороша, так что пришлось отказаться от замысла ворваться вверх по внутренней лестнице. Да и к тому же она была, наверное, под особым наблюдением людей с автоматами.

— Они не облегчают нашу задачу, правда? — заметил Ковингтон.

— Конечно, это не их работа, верно?

— Как продвигается рекогносцировка? — спросил Кларк по кодированной линии радиосвязи.

— Практически закончена, — ответил Чавез. — Мэллой еще не прилетел?

— Только что совершил посадку.

— Отлично, потому что без него нам не проникнуть внутрь.

— Две группы, сверху и снизу, — добавил Ковингтон. — Но нам понадобится человек, который расскажет нам об этой комнате.

Испанский офицер, армейский майор, кивнул и мгновенно согласился. Он махнул рукой, давая знак солдатам в вертолетном ангаре. Они подбежали, выслушали приказ и убежали обратно. Покончив с этим, Мэллой тоже направился в ангар. Ему был нужен туалет. Он заметил, что сержант Нэнс возвращается обратно с двумя термосами. Молодец, подумал офицер морской пехоты, сержант знает, насколько важно кофе в такое время.

— Эта камера не работает. Они прострелили ее, — сказал Деннис. — У нас есть запись, показывающая, как он сделал это.

— Хочу посмотреть, — скомандовал Нунэн.

Расположение командного центра в замке не очень отличалось от запасного командного центра, увидел Тим Нунэн на пятидесятисекундной записи, находящейся в их распоряжении. Детей загнали в угол напротив камеры. Не исключено, что они там и остались. Информации было немного, но это уже что-то.

— Что еще? Аудиосистемы в комнате, микрофоны?

— Нет, — покачал головой Деннис. — Мы пользуемся телефонами.

— Жаль. — Агент ФБР кивнул, примирившись с этим. — Мне придется придумать способ, чтобы установить там подслушивающие устройства. — И тут зазвонил телефон.

— Слушаю, это Пол, — мгновенно ответил Беллоу.

— Привет, Пол, это Первый. Свет не включен. Я сказал вам восстановить электричество. Это не сделано. Говорю вам в последний раз.

— Мы занимаемся этим, но тут все время вертится полиция.

— И в парке нет никого, кто мог бы помочь вам? Я не дурак, Пол. Говорю последний раз, включите электричество немедленно.

— Мистер Первый, мы занимаемся этим. Прошу вас, проявите немного терпения. — Лицо Беллоу вспотело. Все началось так внезапно, и, хотя он знал причину, он надеялся, что ошибается.

— Андре, — сказал Рене, по ошибке не сразу выключив телефон.

Бывший охранник парка пошел в угол.

— Привет, Анна. Думаю, что пришло время для тебя вернуться к матери.

— Да? — спросил ребенок. У девочки были голубые глаза, как у фарфоровой куклы, и светлые волосы, почти белые, хотя ее кожа выглядела бледной, деликатного цвета пергамента. Все было так печально. Андре встал позади инвалидного кресла, взялся за ручки и покатил его к выходу. — Давай выйдем наружу, — сказал он, проходя через дверь.

Лифт снаружи имел запасное питание. Даже при отключенном электричестве он мог спускаться на питании, поступающем от батарей. Андре вкатил кресло внутрь лифта, отключил красный переключатель аварийной остановки и нажал на кнопку "1". Двери медленно закрылись, и лифт начал спускаться. Через минуту они открылись снова. Дул ласковый западный ветерок, и француз выкатил Анну прямо навстречу ему.

— Что это? — спросил Нунэн, глядя на один из видеомониторов. — Джон, кто-то выходит из замка.

— Командир, это винтовка Два-Один. Я вижу парня, выкатывающего инвалидное кресло с ребенком в нем, выходящего на западной стороне замка. — Джонстон положил бинокль и наклонился к винтовке, наведя перекрестие телескопического прицела на висок мужчины. Его указательный палец легко коснулся спускового крючка. — Винтовка Два-Один на цели, на парне, на цели.

— Не стрелять, — последовал ответ Кларка. — Повторяю, не стрелять! Сообщите, как поняли.

— Понял, Шесть. Не стрелять. — Сержант Джонстон вынул палец из спусковой скобы. — Что там происходит?

— Ублюдок, — произнес Ковингтон. Они находились всего в сорока метрах. У него и у Чавеза была легкая прямая линия огня. Маленькая девочка казалась больной, помимо того, что выглядела напуганной; она наклонилась налево, стараясь посмотреть вверх и назад на мужчину, толкающего кресло. Ему было около сорока, подумали оба, с усами, но без бороды, среднего роста, веса и телосложения, с темными глазами, ничего не выражающими. В парке было так тихо, нигде не было людей, и они слышали скрип резиновых шин на камнях двора.

— А где мама? — спросила Анна по-английски, ему она научилась в школе.

— Ты увидишь ее через минуту, — пообещал Девятый. Он повернул кресло вокруг полукруглого входа в замок. Он огибал статую, плавно поднимался вверх и затем спускался во двор. Террорист остановил кресло в середине дорожки. Она была около пяти метров шириной и с ровной поверхностью.

Андре оглянулся вокруг. Здесь должны быть полицейские, но он не увидел никого, за исключением кабин на «пикирующем бомбардировщике», на который ему не нужно было смотреть, чтобы видеть. Знакомого шума было достаточно. Это действительно так печально. Девятый протянул руку за пояс, достал пистолет и...

— Пистолет, он достал пистолет! — настойчиво доложил Джонстон. — Проклятие, он собирается...

Пистолет выстрелил в спину Анны, и пуля прошла прямо через ее сердце. Струя крови появилась на груди ребенка, и ее голова склонилась вперед. Мужчина оттолкнул кресло от себя, и оно покатилось по изогнутой дорожке, наткнулось на каменную стену и покатилась дальше, прямо в плоский двор, где наконец остановилось.

Ковингтон достал свою «беретту» и начал поднимать ее вверх. Это будет непростой выстрел, но у него девять патронов, этого достаточно, но...

— Не стрелять! — прогремел голос в его наушнике. — Оружие на предохранитель! Не стрелять! — приказал им Кларк.

— Проклятие! — прохрипел Чавез рядом с Ковингтоном.

— Да, — согласился англичанин. — Именно так. — Он сунул пистолет в кобуру, наблюдая за мужчиной, который повернулся и пошел обратно в укрытие каменного замка.

— Я на цели, винтовка Два-Один на цели! — донесся до всех голос Джонстона.

— Не стрелять. Это Шесть, убрать оружие, черт бы вас побрал!

— Мерзавец! — прорычал Кларк в командном центре. Он ударил кулаком по столу. — Мерзавец! — И тут снова зазвонил телефон.

— Слушаю? — сказал Беллоу, сидящий рядом с командиром «Радуги».

— Вы получили свое предупреждение. Включите электричество, или мы убьем еще одного, — сказал Первый.