"Люди из Претории" - читать интересную книгу автора (Нгвено Хилари)

5

Зазвонил телефон. Проныра вздрогнул и проснулся. Голова у него раскалывалась. Он понял, что ночью явился домой изрядно пьяным, раз уж свалился не раздеваясь. Протянув руку, он поднял трубку:

– Наэта слушает.

– Говорил тебе, что помогу? – прокричал голос на другом конце провода.

– Подождите, – сказал Проныра, вылезая из кровати. Он взглянул на часы – было половина десятого. – Кто говорит?

– Я, – ответил голос в трубке.

– Но кто вы?

– Портье. Помнишь?

– Какой еще портье?

– Говорил же, что пригожусь! – произнес голос в трубке. – Так вот, стрельба у нас тут была!

– Стрельба? – Проныра подтащил телефон к окну и раздвинул занавески – в глаза ему ударило солнце. – Стрельба? Где? В кого стреляли?

– В "Хилтоне". В того белого парня, кем ты так интересовался.

– "Хилтон"? Белый парень? – Журналист никак не мог просунуть руку в рукав рубашки. – "Хилтон"! Белый парень!

Проныра уронил телефонную трубку, рванул с вешалки брюки, выдвинул ящик комода, схватил пару носков. Он отчетливо видел, что они разного цвета, но было не время обращать внимание на подобные пустяки.

На тротуаре у главного подъезда в "Хилтон" Проныра попал в живой водоворот. Он пробрался сквозь толпу и предъявил корреспондентскую карточку у входа. В вестибюле кружилось множество полицейских и несколько агентов Управления безопасности. Журналист увидел репортера из "Стандарта", фотографа из "Нэйшн", но не перекинулся с ними и словечком. Он устремился прямо к портье.

– Что случилось? – спросил Нельсон.

– Убили, – ответил полушепотом портье, подражая Проныре. – Я знал, с первой минуты, как только он вошел в своих темных очках, без багажа и без паспорта, почуял: здесь что-то не так. А тут еще ты явился, говоришь, с ним агенты... эти... пиджаки оттопыриваются... Я точно знал...

– Скажи толком, – взмолился Проныра, – что произошло?

– Ну, не знаю даже, с чего начать. В общем, я в эту неделю работаю днем. Ту неделю работал в ночь, а сейчас днем.

– Итак, ты работаешь в дневной смене.

– Да, прихожу сегодня в восемь, как обычно, – продолжал портье. – Только глянул от стойки в вестибюль – и что же я вижу? Скажу – не поверишь. Одного из тех агентов, что тогда приезжали с белым. Сидит это он в кресле, газету читает, понятно? Только все по сторонам глазеет, как сыщику и положено. Ну, ему, ясно, невдомек, что я его приметил. Не знает, что я понял – агент он, хоть издали и не видно, как пиджак у него под мышкой оттопыривается. У меня память на лица.

– Что случилось-то? – снова спросил репортер, едва сдерживая нетерпение.

– Ну, сверху вдруг звонят. Из номера европейца. И какой-то парень... африканец... наверное, из агентов... говорит мне – я трубку снял, понятно? – говорит мне: подзови, мол, человека из вестибюля. А у самого голос дрожит. Я и спрашиваю: "Какого человека?" А он как заорет: "Инспектора Муриуки живо к телефону!" Я ему: "Инспектора Муриуки? А он из себя какой?" Тот парень опять в крик: "Быстро инспектора Муриуки!" Ладно, я-то не дурак, понятно? Иду к тому, который в кресле, и спрашиваю: "Вы инспектор Муриуки?" Он глядит, удивлен вроде, а я ему сразу: "Вас к телефону!" Он прыг к аппарату, а я у него за спиной, притворяюсь, что своими делами занят, но слышу, как тот, из номера, кричит: "Быстро "скорую помощь"!" Инспектор хочет спросить что-то, а тот, я слышу, твердит одно: "Быстро "скорую помощь"!" Тут Муриуки бросает трубку и велит мне соединить его с городом. Я соединяю, он набирает три девятки и вызывает полицейскую "скорую"...

– А европеец? – прервал его Проныра. – С европейцем что?

– Ну, я же говорю, Муриуки вызывает "скорую" и бросается в лифт. Я за ним – интересно ведь, понятно?

– Что ты увидел?

– На одиннадцатом этаже... агенты около номера тысяча сто третьего... Не успел я глазом моргнуть, этот Муриуки говорит мне: "Вон!" Я вниз и первым делом тебе позвонил.

– А потом в "Нэйшн" и "Стандарт"? – спросил журналист.

– Клянусь, им я не звонил, – ответил портье в легком замешательстве. – Понять не могу, как они пронюхали.

– Ладно, бог с ними, – сказал Проныра. – Дальше рассказывай.

– Да все вроде, – сказал портье. – Приехала "скорая", подняли наверх каталку, вот и все.

– Спасибо. – Проныра похлопал портье по руке.

На лице у того засияла широченная улыбка.

– Проныра, все для тебя сделаю.

– Ловлю тебя на слове, – сказал журналист и побежал к лифтам.

На одиннадцатом этаже его встретил кордон полицейских и агентов безопасности. Он улыбнулся и вытащил корреспондентскую карточку.

– Ничего не выйдет, Проныра, – сказал ему старый знакомый по школе Мангу, старший инспектор Тимоти Килонзо из отдела расследований убийств в Управлении уголовного розыска. – Это не для печати, так что живехонько спускайся вниз.

– Как это – не для печати? – спросил Проныра, пытаясь затянуть время и напряженно всматриваясь мимо инспектора в коридор, в сторону номера 1103. – С каких это пор убийства стали не для печати?

– Кто говорит об убийстве? – спросил Килонзо.

– Интересно, – ответил Проныра. – Чего тебе тут делать с твоими ребятами, если не было убийства?

– Не твое дело, Проныра. Будь паинькой и испарись, ясно?

Проныра знал, что с Килонзо особо не поспоришь. Он положил корреспондентскую карточку в бумажник и повернулся было к лифту, но в это время дверь номера 1103 открылась и оттуда показалась каталка. Впереди нее шагал не кто иной, как Эдвард Вайгуру, одноклассник Проныры по той же школе Мангу, а теперь начальник отдела Управления безопасности, занимающегося Южной Африкой. За ним следовали несколько полицейских.

– Все в порядке, инспектор? – спросил Вайгуру у Килонзо, проходя мимо сотрудника уголовного розыска и Проныры.

– В порядке.

Тут Вайгуру заметил Проныру.

– А ты что здесь делаешь? – озабоченно спросил он.

– Прослышал о стрельбе, – ответил Проныра, – вот и прибыл.

Он осекся и ошеломленно воззрился на каталку: человек, наполовину укрытый одеялом, вовсе не белый, а африканец в форме официанта из "Хилтона". Проныра знал этого человека! Он своим глазам не верил – перед ним был Шэйн, южноафриканский певец! Шэйн, судя по всему, очень страдал от боли. Он бормотал что-то. Проныра разобрал только слова: "Свинья! Фашистская свинья!"

– Послушайте, я знаю этого человека, – закричал Проныра, непроизвольно делая шаг к каталке.

Килонзо остановил его:

– Расскажешь нам все, что знаешь, потом...

А Вайгуру добавил:

– Нам, а не читателям твоих сплетен, Проныра. Ясно?

– Ясно! – В этот момент Проныра был уверен, что ему абсолютно ничего не понятно. Он повернулся, вошел в лифт и спустился в вестибюль.

– Ты как будто говорил, что застрелили мзунгу, – сказал он портье.

– Да, я так думал.

– А парня, что сейчас покатили, ты видел? Белый он, по-твоему?

– Конечно, нет, – признался портье.

– Тогда где же белый?

Портье надолго задумался, потом его осенило. Он поднял телефонную трубку.

– Почему бы тебе не позвонить ему в номер? – спросил он Проныру.

– Вот это идея! – воскликнул Проныра, хватая трубку.

– Дайте номер тысяча сто третий, – попросил он телефонистку.

После двух гудков в номере сняли трубку.

– Нельзя ли попросить мистера Уилларда? – поинтересовался Проныра.

На другом конце провода было тихо. Похоже, чья-то ладонь зажимала микрофон.

– Чем могу служить? – Это был Килонзо.

Проныра изменил голос:

– Мистера Уилларда, пожалуйста.

– Кто его спрашивает?

– Знакомый. Он в номере?

– Да, но кто его спрашивает? – настаивал инспектор.

– Неважно. Я позвоню позднее. – Проныра повесил трубку.

– Ну что? – спросил портье. – Там он?

– Кто его знает! – буркнул журналист, вдруг ощутив нехватку слов. Потом повернулся к портье и сказал: – Я еду в редакцию. Если что заметишь, сразу звони, договорились?

– Само собой, Проныра, – с жаром ответил портье. – Можешь на меня положиться.

– Особенно если увидишь европейца.

– То есть мистера Уилларда?

– Да, мистера Уилларда или как там его еще.

– Будет сделано, Проныра!

В редакции Проныра застал Лору.

– Я только что из "Хилтона", – сказал он.

– Хамиси трезвонил тебе все утро, – сообщила Лора. – Хотел, чтобы ты туда съездил. Стрельба там была, что ли?

Проныра глотнул комок, подкативший к горлу:

– Да. В Шэйна попали.

– В Шэйна? – выдохнула Лора.

– Он жив. Полиция увезла его на "скорой", – выпалил Проныра.

– Где? Как? Боже мой!.. – Она не смогла продолжать.

– Ничего, ничего, Лора, успокойся. – Проныра обнял ее за плечи: – Все будет в порядке. Ответь мне на пару вопросов. Когда вы с Шэйном вчера расстались?

– Но что с ним? Где он? Надо ехать...

– Лора, пожалуйста, ответь.

– Не знаю. Мы ушли из клуба в половине третьего, может быть, в три, не помню точно, – сказала Лора. – Я довезла его до дому. Послушай, мне сейчас не до воспоминаний. Я должна увидеть Шэйна.

– И все?

– Что – все?

– Ты довезла его до дому, а потом?

– Какое тебе дело, что было потом? – Она еле сдерживала рыдания.

Проныра понял, что ему следует смягчить тон расспросов.

– Лора, пойми, я стараюсь помочь. Когда я увидел Шэйна в "Хилтоне" на каталке, он был в форме официанта.

– В форме официанта?

– Да. Знаешь, они там носят такую коричневую форму. Прошлой ночью, после того как вы расстались, с Шэйном что-то произошло. Сегодня он явился в "Хилтон", раздобыл форму, и в номере тысяча сто третьем его ранили. Это как раз тот номер, где остановился ученый, сбежавший из Южной Африки.

– Господи, опять ты про ученого!

– Да, Лора. Запомни, ученый-беглец существует. Ни ты, ни Хамиси в это не верите, но я случайно узнал – он есть. Мне надо выяснить, что делал в "Хилтоне" Шэйн, зачем напялил куртку официанта и при каких обстоятельствах его ранили в номере тысяча сто третьем. Пока не найдем ответа на эти вопросы, мы ничем ему не сможем помочь. Успокойся и отвечай мне. Идет?

– Идет, – согласилась Лора, всхлипывая, хотя изо всех сил старалась взять себя в руки. – Но какое отношение Шэйн может иметь к ученому из Южной Африки? Не могу понять. Боже, что делать, что делать?

– Давай попробуем рассуждать логично. Вернемся к прошлой ночи. Ты подвезла его, а дальше?

Взгляд Лоры выражал полную беспомощность.

– Да ничего не было. Вспомни его настроение. Нервы у него разыгрались. Не позволил мне даже выйти из машины.

– Он был пьян?

– Ты ведь знаешь, Шэйн больше своей нормы не выпьет. Не был он пьян. Нет, не был. То ли возбужден, то ли угнетен чем-то, но не пьян. Сказал, что хочет побыть один.

– Больше ничего?

– Ничего, решительно ничего.

– Не спеши, подумай! Любая мелочь может оказаться очень важной.

Она помолчала, напряженно припоминая.

– Нет, ничего существенного. Он распахнул дверцу машины, я потянулась поцеловать его на прощание, и все, ничего больше... На поцелуй он не ответил. Весь, казалось, ушел в себя и... да, да... пробормотал что-то еле слышно.

– Что? Что он сказал?

– Я не расслышала... как будто "фашистская свинья". Меня так огорчило, что он не в духе. Я не понимала, ко мне он обращается или просто размышляет вслух. Во всяком случае, выяснять я не стала.

– Фашистская свинья?

– Похоже на то. В общем, я уехала. Теперь объясни мне, что к чему, где он теперь.

– Лора, суть дела мне не известна, одно ясно – твой дружок замешан в чем-то серьезном. Полицейские в "Хилтоне" пуще огня боялись, как бы что-нибудь не просочилось в печать. Это лишь подтверждает мои подозрения.

– Какие подозрения?

– Насчет сбежавшего ученого.

– Да пропади он пропадом! – закричала Лора. – Что с Шэйном? Где он?

– Не знаю, Лора. По правде говоря, ты бы сделала доброе дело, если бы сама попробовала напасть на его след. Позвони инспектору Килонзо. А еще лучше поезжай туда сама. Скажи ему, что я послал тебя узнать, куда отвезли Шэйна.

– А ты чем собираешься заняться?

– Не волнуйся, дорогая. Я эту историю не оставлю, даже если она будет стоить мне места в газете. Но прежде всего схожу к Хамиси. Он, поди, заждался объяснений.

– Раз там торчали молодцы из отдела расследований убийств, – сказал Проныра редактору, – значит, кто-то наверняка отдал концы.

– Но ты же сам видел, что из "Хилтона" выкатили только черного южноафриканского певца и он жив.

– В "Хилтоне" был Килонзо. Его с места не сдвинешь, если кого-нибудь не пришили, и не какую-нибудь мелюзгу, а лишь важную шишку, – ответил Проныра. – Уверен, что кого-то все-таки кокнули.

– Если кого-то убили, – сказал редактор, прочищая трубку, – где-то должен быть труп... Самое подходящее место – городской морг. Почему бы тебе не справиться там, раз ты убежден, что твоего ученого уже нет в живых?

– Почти уверен в этом, – подтвердил Проныра.

– Ладно. Докажи мне, что он убит, и можешь больше не писать о маисе, – сдался Хамиси. – Но, Нельсон...

– Да, сэр?

– Ничего. Только советую тебе явиться с чем-нибудь стоящим.

Когда Проныра вернулся в "Хилтон", на тротуаре у входа уже не было толпы. Не было и полицейских в вестибюле, но мужчина, в котором Проныра сразу распознал агента, расхаживал взад-вперед с таким видом, будто ждал девушку или деловой встречи.

– Ну, как тут без меня, ничего не стряслось?

– О нет, Проныра! – ответил портье. – Ничего. Совсем тихо. Я бы тебе тут же звякнул, если что.

– Послушай, дружище... – начал Проныра.

– Меня зовут Джозеф. Все друзья меня так называют.

– Хорошо, Джозеф. Несколько вопросов... Может, кто приходил сюда и хотел повидать этого мистера Уилларда, не вспомнишь?

– Нет. Кроме агентов, никого не было. Знаешь, я теперь их моментально отличаю по костюмам, да и под мышками у них оттопыривается...

– По костюмам?

– Неужели ты не заметил – на них на всех коричневые или серые костюмы? Чтобы легко было с толпой смешаться. Да вот беда: теперь никто, кроме них, такие фасоны не носит. И отличить их – пара пустяков, понятно?

– Здорово! – восхитился Проныра, притворяясь, будто получил ценную информацию. – Ну а больше никто мистера Уилларда не спрашивал?

– Нет, никого не припомню.

– А другие портье? Может, их спросить?

– Ты про этих тупиц и думать забудь. Ни черта не знают. Один я тут чего-то стою. Люди им зададут вопрос, не добьются толку и за верным ответом ко мне идут. Не пойму – почему бы им сразу ко мне не обратиться?

– Хорошо. Спасибо, Джозеф.

– Не за что, Проныра. Для тебя – все что захочешь! Я твой болельщик номер один.

Проныра взглянул на доску за спиной портье. Ключа от номера 1103 в гнезде не было.

– Можно позвонить от тебя?

– Конечно, Проныра.

– Кто говорит? – спросил голос на другом конце провода.

– Попросите мистера Уилларда.

– Кто спрашивает?

– Знакомый.

В трубке некоторое время молчали. Потом тот же голос сказал:

– Сейчас его нет. Что ему передать?

– Ничего. Не беспокойтесь. Скажите просто, что звонил знакомый. – Проныра повесил трубку. – Странно, – сказал он.

– Что странно?

– Так, кое-что. Мне надо бежать. Не забудь, брат...

– Джозеф.

– Не забудь, Джозеф... В случае чего ты знаешь, как со мной связаться, особенно если увидишь этого европейца.

– Не сомневайся, Проныра.

Не успел Проныра пройти и двух шагов, как портье позвал его обратно:

– Эй, Проныра, на минутку!

– Что еще?

– Помнишь парня, с которым ты говорил вчера вон там, в холле?

– Да.

– Так вот, я видел его здесь несколько раз, он был с ребятами из оркестра, что наверху играет.

– Ну и что же?

– Он спрашивал о мистере Уилларде.

– Вот как? Интересно...

– Значит, так, вчера это было. Ты с ним поболтал и ушел. Он остался в вестибюле. Подошел ко мне и говорит, что европеец в темных очках его друг и что он хочет знать, в каком номере тот остановился.

– Что ты ему ответил?

– Ну, я подумал, он твой друг, а твой друг – это и мой друг. Я назвал ему номер. Больше ему, сдается, ничего не надо было, и он ушел.

– Все?

– Все.

– Большое спасибо, брат, – сказал Проныра и быстро добавил: – Спасибо, Джозеф.

– Во-во, так меня все друзья зовут!..