"Люди из Претории" - читать интересную книгу автора (Нгвено Хилари)

6

Проныра и рта еще раскрыть не успел, как служитель морга замотал головой.

– Сегодня для вас ничего интересного, мистер репортер, – затараторил он, – только жертвы несчастных случаев и скончавшиеся от болезней.

– Не тебе судить, – оборвал его Проныра. – Когда врач делает очередные вскрытия?

– Завтра утром, – ответил служитель. – Целых три, если не ошибаюсь. Две женщины и ребенок.

– Две женщины и ребенок? – переспросил Проныра. – Черные?

– Само собой, черные. Ни желтых, ни белых уже несколько недель не было. А вы кого ищете?

– Европейца, – сказал Проныра.

– Попробуйте в Найробийском госпитале.

– Думаю, что тот, кого я ищу, здесь.

– Нет тут такого. Не верите, идите сами убедитесь.

Проныра видел, что служитель не лжет.

– Ну, это ни к чему, брат. Верю тебе на слово. – Он вытащил бумажник, достал из него стошиллинговую купюру и протянул служителю.

– Не возьму, – сказал служитель.

– Почему?

– Что я такого сделал, чтобы ее заработать?

– Пока ничего, – сказал Проныра. – Но еще, может быть, сделаешь. А не сделаешь, считай, что это подарок одного трудяги другому.

Служитель взял купюру и посмотрел на Проныру:

– Да благословит вас бог, мистер репортер.

Возвращаясь в автомобиле из городского морга, Проныра Нельсон раздумывал о "подарке", который он только что сделал служителю. Была ли это взятка? Ничего незаконного ведь не последовало... пока что. "Подарок" был своего рода страховкой или профессиональным залогом. Служитель может понадобиться впоследствии... не в связи с этим делом, а по какому-нибудь другому. Во всяком случае, под конец месяца Проныра занесет эту сотню на счет редакции в графу "Расходы на производственные нужды".

На крутом изгибе дороги около здания Восточноафриканского сообщества шины "фиата" заскрежетали по асфальту. Итак, в морге трупа европейца нет. Агенты засели в номере Уилларда в "Хилтоне", сторожат в вестибюле. Чернокожего южноафриканского певца ранили в номере. На нем была форма официанта отеля – это уж полная несуразица. Разве только... Мысли Проныры понеслись вскачь, обгоняя одна другую...

Он включил третью скорость и покатил по авеню Кениаты.

Разве что... – пронеслось в голове, как только эта идея не осенила меня раньше! Вот дуралей!

– Ну, как твои дела? – спросил он Лору, вернувшись в редакцию.

– Дежурный в отделе расследования убийств молчит как рыба, – беспомощно ответила Лора. – Утверждает, что ему вообще неизвестно о стрельбе в "Хилтоне". Что-то тут неладно.

– Совершенно верно, Лора. И боюсь, твой дружок совсем не тот, за кого ты его принимаешь.

– Что ты имеешь в виду?

– Думаю, он не просто певец, Лора, тебе будет неприятно это услышать, но я считаю Шэйна секретным агентом.

– Шэйна? – засмеялась Лора. – Шутишь, разумеется?

– Лора, я не шучу. Разгадка именно в этом. Если Шэйн – южноафриканский агент, тогда все встает на свои места.

С лица Лоры исчезло выражение легкого недоумения, теперь оно дышало негодованием.

– Ты обезумел! – воскликнула она.

– Сначала выслушай, потом кричи. Это лишь догадка, но стоит поразмыслить немного – и такой вывод покажется очевидным. Вчера я последовал за европейцем из аэропорта в "Хилтон" и в вестибюле наткнулся на Шэйна. Не спорю, может, это совпадение, но он сказал, что европеец в темных очках напоминает ему кого-то.

– Ну и что?

– Я уехал из "Хилтона", а Шэйн выведал у портье, в каком номере поселился европеец. Сегодня утром он надел куртку официанта и каким-то образом пробрался в номер ученого. Кенийские агенты его ранили. Он пытался убить ученого. Если он не агент, то как иначе ты объяснишь его поведение?

– Не верю ни одному слову, – отрезала Лора.

– И мне бы хотелось не верить. Но как объяснить тогда расспросы насчет европейца, его визит в номер и маскарад с переодеванием?

– Наверняка существует другое объяснение, – сказала Лора. – Узнать бы только, куда его отвезли!

– Не волнуйся. Я постараюсь выяснить. По крайней мере он жив.

– Откуда ты знаешь?

– В городском морге его нет. Я сейчас оттуда.

– Что же теперь делать?

– Я-то знаю, что мне делать. А тебе советую сесть в свою телегу и объехать все городские больницы.

– Зачем? – спросила Лора. – Если в него стреляли и он ранен, полиция доставила его в больницу имени Кениаты.

– Может, да, а может, и нет. Тут все диктуется интересами безопасности. Если Шэйн – южноафриканский агент...

– Он не агент.

– Если он южноафриканский агент...

– Не агент он! – крикнула Лора.

– Агент, не агент, а ты собирайся. Пусти в ход свое обаяние, и регистраторы в приемных покоях выложат тебе все начистоту. – Чтобы она не обиделась, Проныра добавил: – Чисто профессиональный совет, Лора. Ну а теперь – бегом марш, пока тебя не хватился редактор отдела новостей. Я еду обратно в "Хилтон". Встретимся здесь в девять и подведем итоги.

– Почему так поздно?

– Потому что объезд больниц займет у тебя уйму времени. Смотри, чтобы тебя не задержали за превышение скорости. А я в "Хилтоне" попытаюсь сделать кое-что, чего днем не сделаешь. Значит, здесь в девять?

– Договорились.

Когда Проныра вошел в вестибюль "Хилтона", время приближалось к семи.

– Скоро домой? – спросил он у Джозефа.

– Нет, я до восьми, – ответил портье.

– Ясно. Пойду в буфет поем. Если что случится, ты знаешь, где я.

Направляясь в буфет, Проныра заметил джентльмена в коричневом костюме, занятого рассматриванием стенда с открытками. Нет, подумал Проныра, эти агенты в толпе не затеряются. Около лифта стоял еще один агент и делал вид, что ждет, когда освободится телефон-автомат. У них свое дело, у меня свое, подумал Проныра, пожав плечами. Впрочем, и много общего: правду ищем. Однако по сравнению с агентами он куда в менее выгодном положении. Им кое-что известно о стрельбе в "Хилтоне", но они не собираются ни во что его посвящать. И все-таки Проныра не падал духом. В прошлом ему удавались прямо-таки фантастические номера. Случалось, что он затыкал за пояс полицию. Но на сей раз, кажется, не тот случай, уныло думал Проныра, усаживаясь за столик и заказывая еду. Он всегда брал жаркое "угали", когда спешил. Его готовили очень быстро. Однако сегодня ему не пришлось отведать это блюдо. Едва он успел отослать официанта с заказом, как к столику подбежал Джозеф.

– Проныра, у нас пошло-поехало! – выпалил он.

Проныра бросил на столик двадцатишиллинговую бумажку и устремился за портье в вестибюль.

– Что случилось?

– "Скорая".

– Где?

– У тротуара стоит, – сказал портье. – А на одиннадцатый этаж каталку подали.

– Давно?

– Да несколько минут назад, как только ты ушел.

И тут из лифта вывезли каталку. Около нее шествовали Килонзо и Вайгуру из безопасности. Человек восемь окружало каталку плотным кольцом. За их плечами совершенно невозможно было разглядеть, кого увозят.

– А ну-ка дай телефон, – сказал Проныра. Связавшись с телефонисткой, он вызвал номер 1103.

В трубке раздались протяжные гудки.

– Никто не отвечает, – сказала телефонистка.

– Ладно, спасибо, – поблагодарил Проныра.

Он посмотрел на доску с ключами от номеров. Гнездо 1103 пустовало. Проныра перевел взгляд на выход из отеля. Сопровождающая каталку компания растворилась в темноте.

– Ну что? – спросил портье.

– Туман, – ответил Проныра. – Но я разберусь и все тебе расскажу.

Проныра залез в "фиат", когда "скорая помощь" уже катила по Кимати-роуд в направлении авеню Кениаты. За ней следовало два полицейских автомобиля. Но их сирены не оглашали окрестности воем, и фара на крыше "скорой помощи" не горела. Проныра медленно отъехал от тротуара.

Так я и думал, – сказал он про себя, увидев, что все три машины, миновав Бишопс-роуд, взяли курс на городской морг. Он дождался, пока они свернут к моргу, проехал мимо, развернулся и, не торопясь, повел машину обратно. Заезжать в морг не было нужды. Все необходимое для статьи Проныра уже получил. Он прибавил газу и помчался в город.

– Сообщение – сенсационное, но перекраивать первую страницу без разрешения Хамиси не могу, – отбивался от Проныры ночной редактор.

– Тогда позвони Хамиси.

– Его нет дома. Он на приеме в посольстве – не то в норвежском, не то в шведском. Не помню точно.

– Попробуй все-таки разыскать его, – настаивал Проныра. – Такого потрясающего происшествия в городе еще не было. Надо так его расписать, чтобы у всех в глазах рябило.

Ночной редактор поднял трубку и попросил телефонистку соединить его с резиденцией шведского посла. Проныра подсел к своему столу и вставил лист бумаги в пишущую машинку.

– Сколько строк ты мне отведешь? – спросил он у ночного редактора.

– Подождем до разговора с Хамиси, – осторожно ответил тот. – Сейчас уже восемь. Пока ты напечатаешь статью и ее наберут, будет девять. Если задержим набор, то тираж опоздает на грузовики, которые везут газеты в провинции. А в отделе распространения терпеть не могут упускать провинциальный транспорт.

Проныра вытащил лист из машинки и скомкал его.

– Что у нас здесь за лавочка? – заорал он на ночного редактора. – Чем ты собираешься открывать номер, я спрашиваю?

– Министр финансов...

– К черту министра финансов! – рассвирепел Проныра. – Кому он нужен? Никому! Тебе предлагают мировую вещь с закрученной интригой, а ты хочешь заляпать первую страницу министерской пошлятиной. Иногда я ужасаюсь – с кем меня судьба свела!

Зазвонил телефон. Ночной редактор снял трубку.

– Хорошо, мисс, – сказал он. – Попробуйте резиденцию датского посла. – Кладя трубку на место, он повернулся к Проныре: – У шведов нет приема. Должно быть, он у датчан.

Однако мистера Хамиси не было и в доме посла Дании. Они обзвонили еще с полдюжины посольств, но все безрезультатно.

– Не мог выбрать другого вечера по женщинам шататься, – сетовал Проныра. – И это редактор ежедневной газеты, которую читает вся страна! Он должен говорить жене, где его разыскивать, когда случается что-то непредвиденное.

– Если он пошел к женщине, – заметил с сарказмом ночной редактор, – то вряд ли стал бы извещать об этом супругу.

– Но кому-то он обязан сообщать, где находится! Шар земной может треснуть, и что же мы дадим на первой странице! Статью министра финансов!

Проныра понимал, что разоряется без толку, но не мог сдержаться. В комнату вошла Лора Ванджику. Вид у нее был расстроенный.

– Не трать слов, – не дал ей открыть рот Проныра. – И так вижу – ничего не узнала.

Лора села за свой стол и уронила голову на руки.

– Куда они, черт возьми, его запрятали? – В голосе ее звучало отчаяние. – Я была повсюду.

– Спокойней, Лора, – сказал Проныра. – Дело и без того усложняется с каждым часом. – Он встал и подошел к ней: – Не поужинать ли нам? Заодно и поговорим.

– Я бы сейчас выпила чего-нибудь.

– Ну, пошли! – Проходя мимо ночного редактора, Проныра не смог сдержаться: – Если завтрашний номер не разойдется из-за этой брехни министра финансов, я буду очень рад – так вам с шефом и надо!

Ночной редактор пропустил колкость мимо ушей.

– Вот проклятая газетенка! – сказал Проныра, когда они с Лорой устроились за столиком в ресторане "У нас без шика". – Всем начхать на такое сенсационное дело.

– Ты, Проныра, свихнешься на сенсациях. – В ее голосе он уловил горечь. – И меня ты послал кружить по всему городу в поисках Шэйна тоже ради своей сенсационной статьи. А на людей тебе наплевать.

– Ну знаешь ли, это моя работа. С годами учишься не принимать события близко к сердцу.

– Что значит "не принимать события близко к сердцу"? Шэйна ранили. Я понятия не имею, где он... может, его и в живых уже нет, а ты говоришь "не принимай близко к сердцу"! Что я, по-твоему, бревно бесчувственное?

– Одно пойми. Все, что я делаю, не может повредить ни тебе, ни Шэйну. На это я не способен.

– Но признай, Проныра, будь честным – ведь, кроме будущей статьи, для тебя сейчас ничто значения не имеет.

Прежде чем ответить, Проныра помолчал.

– Лора, я журналист. Это моя профессия. Новости – главнее всего, или люди – главнее всего, но не просто люди, а мои читатели. О них я и пекусь. Ничего не могу поделать с собой, Лора, такая уж работа.

– Подобная точка зрения на журналистику мне претит, – в сердцах сказала Лора.

Проныра и Лора спорили о назначении и роли журналистики и раньше, причем споры обычно сводились к одному: отдавать приоритет материалам или людям? Она всегда предпочитала людей. Однажды она сказала: "Это единственно достойный взгляд". У него сомнений тоже не существовало: главное – события, факты.

– Лора, у нас в руках грандиозный сюжет, – заявил он, когда они заказали ужин. – Шэйна ранили, но есть основания полагать, что сначала он убил ученого-беглеца. Стрелял в Шэйна, вероятно, один из агентов, охранявших ученого.

– Откуда тебе известно, что ученый убит?

– Только что полиция отвезла его тело из "Хилтона" в городской морг.

– Так поздно?

– Да, так поздно. Я проводил их до дверей морга. Невероятная история, Лора. Беглец, спасающийся от белого расистского режима, вверяет свою жизнь кенийским органам безопасности, а на следующий день южноафриканский агент убивает его у них под носом.

– Шэйн не агент! – взвилась Лора.

– Откуда ты знаешь?

– Просто догадка, как бы ты сказал, – отрезала Лора тоном, не терпящим возражений.

– Я-то стараюсь следовать логике. Допустим только, что Шэйн южноафриканский агент. Ты понимаешь, что это значит? Это значит, не успел беглец связаться с нашими людьми, чтобы получить разрешение на проезд, как южноафриканская разведка узнала об этом. Она узнала, каким рейсом он прилетит в Найроби, вошла в контакт с Шэйном и передала ему инструкции. Значит, вся кенийская разведка нашпигована южноафриканцами. Если наши могли провалить такое простое дело, на что они вообще способны?

– Повторяю тебе: Шэйн не агент, – твердила Лора. – Если южноафриканцы знали рейс, которым летел тот парень, почему они не посадили одного из своих в самолет, чтобы прикончить беглеца? К чему затевать стрельбу в отеле, в центре города, на глазах у толпы кенийских агентов? В этом нет ни капли смысла, и ты это знаешь.

– Как же ты объяснишь тогда, почему Шэйн убил ученого?

– Как мне кажется, ученого-беглеца вообще не существует. Мне приходится верить тебе на слово, но у тебя нет ни единого доказательства.

– В таком случае можешь считать, что Шэйн не был ранен в "Хилтоне" и полиция не увозила его в "скорой". Здесь тебе ведь тоже приходится верить на слово.

– Да, пожалуй, – согласилась она. – О боже! Куда он подевался? Я была у него, но никого не застала, а обычно он во второй половине дня сидит дома.

– Поискала бы в клубе "Холлиан", раз мне не веришь, – сказал Проныра. – Может, он заходил туда.

Подали ужин, и некоторое время они ели молча. Лора жевала вяло, без аппетита.

– Что ты теперь затеваешь, Проныра? – спросила она наконец.

– Я затеваю? Ты о чем?

– Завтра ты напишешь статью. Что ты намерен в ней сказать?

– Статья, как я надеюсь, будет предельно откровенной...

– Нет, Проныра, не то. Я хотела знать, что ты напишешь о Шэйне.

– Дойдет до него дело, тогда решу. Мне осталось еще заколотить один гвоздик, прежде чем статья будет готова. Потом решу, что делать.

– Проныра, поверь мне, пожалуйста, – умоляюще произнесла она. – Шэйн не южноафриканский агент.

Он взглянул на нее и улыбнулся:

– Ты ничего не ешь, Лора. Твой ужин остынет.