"Сезон охоты на ведьм" - читать интересную книгу автора (Иванов Сергей Григорьевич)

2. Симбиоз

Опять начался дождь, застучав вокруг вертушки по плоской крыше,— мелкий, занудливый, но пока не слишком холодный: как в раннем сентябре. И ветер еще не разгулялся в полную силу, хотя ночь давно вступила в права. Впрочем, в закупоренной кабине “ворона” их не страшили превратности погоды — по крайней мере, пока не снимутся с места. Как и в первый раз, кресло пилота занимал Вадим, а наверху, за шестиствольным турельным пулеметом, расположилась воинственная Кира. Однако тщедушного Тима теперь заменил могучий Руслан, на скорую руку натасканный Вадимом, и прежнюю их наготу прикрыли Шершневые скафандры, выделенные Броном (на Кире, правда, была подделка). А в темном салоне безмолвно и неподвижно, словно киборги, затаились Эва и Адам, разбросав охранительную сеть.

После недавних волнений Вадиму страшно хотелось спать: глаза слипались, челюсти сводило от желания зевнуть,— да и Кира на своей галерке подозрительно затихла, будто прикорнула. Зато Руслан лучился бодростью, видимо, отоспавшись за день, пока остальные ломали копья. А может, предвкушал грядущие приключения — по молодости еще не пресытился.

— Вызов! — тихонько подсказал юноша, но и Вадим уже засек подмигивание рации, переводя ее на прием.

— Пост третий,— раздался из динамика хриплый голос.— Вижу гадов!

— Снимаемся,— сейчас же сказал Вадим.— Не спать!

Плавно он поднял вертушку в воздух и повел над самой крышей, за шумом разгулявшегося дождя едва слыша моторы. Затем опустил машину в переулок, словно в ущелье, и погнал меж домов, слегка раскачиваясь под ветром.

— Погодка в самый раз,— заметила из своего гнезда Кира,— лишь бы в стену не влепиться. Может, обуешь глаза?

Она-то уже смотрела на мир сквозь массивные очки, напоминавшие подводную маску. На сегодня ее экипировали еще богаче — хотя начальный вариант смотрелся краше.

— “Мне сверху видно все”,— пробормотал Вадим в ответ.— Обойдусь.

Впритирку обогнув угол, он еще прибавил скорость. Руслан сосредоточенно следил за его руками, даже шевелил беззвучно губами, будто заучивал урок. Вообще мальчик был старательный и способный, но очень уж поджимали сроки!..

— Завис,— лаконично сообщил динамик.— Дом напротив, пятый этаж… Окна не вижу.

Судя по всему, Шершни остались верны себе и отработанной методики не поменяли, хотя раз обожглись. То ли решили пренебречь неудачей, то ли вообще не любили перемен, нацеленные на процесс, словно свои прототипы.

— Готовьтесь,— распорядился Вадим.— Руслан, все помнишь? — А перед самым поворотом окликнул: — Эва!

И сразу ощутил, как женщина скользнула к люку,— сопровождаемая Адамом, будто громадной тенью. На всякий случай проверил, быстро оглянувшись, а дальше смотрел только вперед, на проступавший сквозь дождь вертолет, точную копию этого. Стремительным броском Вадим сблизился с ним, безупречно погасив инерцию,— так что обе машины зависли рядом, почти касаясь бортами,— и тут же распахнул люк: на абордаж!..

— Давай! — яростно шепнул Руслану и ринулся к выходу, не дожидаясь, пока тот перехватит управление. Эва уже ныряла в люк, а мертвоглазого громилы и вовсе не было видно — наверно, выскочил первым. В самом деле, прыгая в пустоту, Вадим увидел впереди две сумеречные фигуры, скользившие по бронированной кабине “ворона” к распахнутому люку. Прильнув к шершавому борту, Вадим поспешил вдогонку, цепляясь за немногие скобы, следом за Эвой ввалился в салон — такой же темный, как предыдущий. И с ходу включился в свирепую потасовку, уже раскручиваемую Адамом — с одобрения хозяйки и при ее поддержке. Что тут полагается орать: “Сарынь на кичку”?

Все-таки Шершни сделали выводы, а может, перешли на запасной вариант и прежнюю команду усилили, доведя до полной десятки — считая троих верзил, торчащих в ближнем окне. Правда, как раз их, а также здешнего пилота можно было пока не считать. Но и без четверых в салоне показалось тесно. Это даже смахивало на засаду, с такой готовностью встретили Шершни гостей. И если б не уникальные качества Адама и не чудесная спаянность триады, ей пришлось бы совсем туго. По обыкновению, Шершни не схватились за огнестрелы (тем более сейчас в них было мало проку), однако и клинки в ход не пошли: то ли из-за тесноты, то ли “горцы” понадеялись захватить налетчиков живыми. А в простом бою Вадим чувствовал себя много уверенней, поскольку за чужие жизни опасался, как за собственную. И своим партнерам запретил покушаться — под страхом отлучения.

Впрочем, ни Адам, ни Эва легких путей не искали. Женщину даже забавляли такие задачки, будто она принимала Вадимову блажь за “неизбежное добро”. Как в прежние разы, Вадим чувствовал выпады Шершней до того, как они начинались,— а вместе с ним это ощущали наперсники. Посему через круговую оборону троицы не прорывался ни единый удар, зато почти каждая контратака застигала Шершней врасплох, отключая одного за другим. Скоро противники уравнялись числом, однако и тогда триада не нарушила строй — пока из врагов на ногах не остался один. Этого, последнего, остался доламывать Адам, а запыхавшийся Вадим с раззадоренной Эвой, не теряя времени, ворвались в кабину и в два удара оглушили пилота. Тотчас Вадим выдернул его из кресла и аккуратно уложил в угол, предоставив женщине заняться вертушкой. Машина даже не дрогнула, настолько быстро произошла подмена, однако секунду спустя, как было условлено, мигнула бортовыми огнями и заскользила вниз, ко входу здания, где ее поджидал первый вертолет, вхолостую вращая широкие винты, и куда уже подруливали с разных сторон стремительные колесники.

Высыпавшие из них росичи сноровисто освободили “ворон” от лишнего груза и уложили безжизненные тела Шершней в просторные багажники, предварительно избавив от доспехов и тщательно спеленав. Пока в захваченные скафандры облачались отборные верзилы, остальные окружили дом, чтоб выловить застрявших похитителей. Вадим же перебрался в другую вертушку, снова заняв кресло пилота. Со своей задачей Руслан справился, однако гонять его по полной программе было рановато. Хватит того, что он на подхвате,— как и Кира, обживающая пулеметное гнездо.

— Жарко пришлось? — поинтересовалась она сверху.— Много их, а?

— Да уж, взопрел,— подтвердил Вадим, отдуваясь.— Ничего себе, начало!

Хотя это больше походило на продолжение.

— Не дрейфь! — засмеялась девушка.— Вернемся — отмою.

Руслан неуверенно улыбнулся и обернулся ко входу, порываясь встать: в салон уже загружался Брон с пятеркой громил — Шершням под стать.

— Не дергайся,— велел тот юноше и, шагнув в кабину, скромненько присел у стены, в откидное кресло. Вытянув могучие ноги, ухмыльнулся со злорадством: — Утерли нос Гошу — а ведь как стращал!

— Это начало,— повторил Вадим.— Пройденный, можно сказать, этап, и даже на нем едва не споткнулись. А что может стрястись там, где не ступали?

— Что будет, то и будет,— пожал плечами князь.

— Ну да, “пускай судьба рассудит”,— подхватил Вадим.— Не худо б ей помочь, как считаешь?

— Ишь, фаталист! — поддакнула Кира.

— Да ладно,— легко согласился Брон,— пусть и дальше стращают, чтоб не зарывались,— лишь бы палок не вставляли в колеса!

— Или в винты,— прибавил Вадим.— Ну, разместились?

— Отчаливай!

Послушный вертолет взмыл к темному небу, где уже буйствовал ночной ветер да хлестал дождь, и понесся над крышами — бесшумный, как тень, и столь же черный. Чуть поодаль скользила вторая вертушка, будто отражение в громадном зеркале.

— Не потеряем? — с беспокойством спросил Брон.— Черт, забыл про связь — нас же могут услышать!

— Вряд ли,— ответил Вадим.— По-твоему, зачем мы с Эвой разделились?

— Не из-за Киры, нет? Ужиться под одной крышей двум таким… э-э…

— Легче, чем думаешь,— вставила девушка.— Профи всегда договорятся.

— Смотря кого держать за профи,— возразил Брон.— К примеру, Шершни тоже действуют… гм… умело.

— Шершни — они и есть шершни. Какие из них профи? Ни ума, ни воображения — одна программа, как у автоматов. Если хочешь знать, это лишь орудия, хотя совершенные.

— Ну, ты сурова!.. Откуда такие заявы — что-нибудь раскопала?

— Интуиция,— веско ответила Кира.— Каждое дело требует творческого подхода.

— А-а,— протянул крутарь.— С этим лучше к Вадиму: он в таких вещах дока!.. А мы так, погулять вышли.

— Господи, Брон, ужель и в тебе не без комплексов? — поразился Вадим.— Такой большой мальчик!..

— Ладно-ладно, лучше за дорогой следи,— отмахнулся тот.— Если такое можно назвать дорогой — то яма, то канава, язви их, как в Японии.

Действительно, порывами взбудораженного воздуха “ворон” мотало, точно игрушку; хотя Вадиму это казалось нормой — во всяком случае, прежней тревоги не вызывало. Запаса прочности у машины хватило бы, наверно, на ураган средней руки и на прямое попадание молнии. Трепавший их ветер уже набрал обычную мощь, а тучи под завязку насытились электричеством и мерзлой влагой, временами выплескивая излишки — к счастью, пока не в “ворона”. Уворачиваясь от снежных зарядов и облетая особенно наэлектризованные участки, он давно оставил скученные кварталы и теперь несся над окраинами, куда более разреженными.

Внезапно застрекотала рация на поясе Брона. Поднеся ее к уху, Глава с минуту слушал, односложно отзываясь, затем ругнулся и отключил связь.

— Один все же улизнул,— сообщил он.— Сиганул с пятого этажа и даже на четвереньки не снизошел — какая силища, а? Так и почесал дальше, резвостью не уступая колесникам. А как загнали в тупик, скакнул через забор — почище любого серка, не касаясь! — и затерялся в трущобах. Где его теперь ждать?

— Первый прокол,— констатировал Вадим.— Надеюсь, он бегает не быстрее, чем мы летаем.

— И что с ним не было рации,— добавила Кира. На секунду Вадим прикрыл глаза, вспоминая.

— Нет,— ответил он.— Рации не было ни на одном — это я хорошо рассмотрел. И потом,— Вадим кивнул на светящийся пульт,— мы б услышали. Конечно, возможна запасная частота — но слишком сложно.

— Похоже, сбежал вожак,— заметил Брон.— И меня беспокоит его прыть. Представляете, если у Шершней на каждую вертушку по такому?

Да уж, не приведи бог! — подумал Вадим, вспомнив Мстителя, а вслух произнес:

— Придется Гризли остаться в засаде.

— А почему не твоему дылде? — сразу спросил Брон.

— Потому что без него в Гнездо лучше не соваться. Кто знает, какие сюрпризы припасены там? Уж один такой попрыгунчик — наверняка.

— Не слишком ли вы доверчивы, господа? — осведомилась Кира.— Может, парням это почудилось?

— Кому угодно, только не им,— ответил князь.— Скорее их можно упрекнуть в недостатке воображения.

— Хорошо, а просто соврать они не могли? Надо же как-то оправдаться!

— Странный вопрос для профи,— усмехнулся Брон.— Думаешь, только ваша фирма солидная?

— Собственно, почему “странный”?

— Потому что в наших делах вранье дорого стоит — в конечном счете вруну тоже. Пожалуй, этот грех из самых серьезных.

— А как насчет глупости?

— Честного дурака еще можно использовать, лживого умника — себе дороже. Хотя чаще врут именно глупцы. Для умного ложь — как припрятанный до поры кинжал: используется единожды, зато насмерть!

— Спасибо за совет,— засмеялась девушка.— Я не похожа на дуру?

— Ты ведь не в моем подчинении,— улыбнулся и Брон.— Кстати, одно осталось неясным: кто в нашей сборной за главного — ужель эта чертова баба?

— Ты о ком? — спросила Кира.

— Не бойся, не о тебе,— хмыкнул крутарь.— Тебя бы я назвал “девкой”. Так кто главный?

— Тебя это волнует? — спросил Вадим.

— А как же! Ты знаешь, я никого силком не тяну и не выёживаюсь сверх положенного…

— Ой ли?

— …а дельные советы принимаю от всех, невзирая на ранги. Но в каждом деле наступает момент, когда решать должен один. И я хочу знать: кто будет решать?

— Кто больше знает.

— Ты?

— Эва,— поправил Вадим,— но с оглядкой на меня.

— А что буду делать я?

— Командовать своими.

— Но с вашей подачи?

— А разве ты не знал это с самого начала? Никто тебя “силком не тянул”, и все “дельные советы” давно учтены. В чем дело, Брон?.. Впрочем,— Вадим пожал плечами,— не поздно отвернуть. Хочешь, высажу твоих на окраине? Это ведь не колхоз — нужны добровольцы.

Вскинув голову, Брон рассмеялся:

— Экий ты гонористый…

— …братец,— подсказал Вадим.— Надо же блюсти стиль.

— Как в анекдоте “уж и спросить нельзя”,— продолжал росич, обаятельно улыбаясь.— Думаешь, хочу набить цену? Вот еще!.. Я ж не торгаш вроде Гоша.

— И не проститут,— пробормотал Вадим,— вроде Винта.

— Я не против подчинения — однако хочу гарантий.

— От меня лично?

— От тебя, дорогой, от тебя… Итак?

— Ты не доверяешь Эве? — спросил Вадим.— Мол, поматросит и бросит?

— Почему нет? Еще та стерва, насколько я в них разбираюсь.

— Может, и “та”,— не стал оспаривать Вадим.— Но меня она не подставит: слишком мы повязаны. А я никогда не подставлю вас — если верите в мою честность. Хватит тебе в залог моей жизни, Брон?

— Вполне,— серьезно кивнул тот.— Вопрос снят.

— Ну, я рад… Что до “чертовой бабы”, имей в виду: Эва сейчас слышит, что и я. И наоборот. Это к вопросу о связи.

— Ты меня успокоил,— ухмыльнулся крутарь.— Страсть как не люблю злословить за спиной!.. Ладно, готов “бабу” заменить на “даму”.

— Как будто ее трогает твое мнение! — фыркнула Кира.

— Кто знает, девонька, кто знает… А может, ты права. Зачем ей грешник, как я,— своих грехов хватает. Ей нужен праведник вроде Вадима. Одного не пойму: зачем праведникам такие стервы? А ведь, как правило, стерв они любят больше!

— Это потому, что праведникам нравится отдавать,— объяснил Вадим.— Тут есть тонкость: стервозность, как бы много ее ни было, не должна переходить в сволочизм — иначе отдаваемое не впрок.

— Мудрец, а? — восхитился крутарь.— В проповедники тебя!.. Или в философы. А вместо этого идешь на дело.

— Лечу,— поправил Вадим.

— Все равно. Это ж расточительство, клянусь Перуном!.. Когда мы перестанем забивать микроскопами гвозди?

— Рачительный, а? — проворчал Вадим.— Трогательно до слез. Даже Кира, по-моему, оценила — не говоря о “верном Руслане”.

Князь ухмыльнулся, однако наверняка сделал в памяти зарубку, чтоб сквитаться при случае. Дружба дружбой, но авторитет не замай!

Вертолет уже миновал последние грозди домов, разделенные чахлыми рощицами или унылыми пустырями,— некогда это именовалось пригородами, но теперь совершенно обезлюдело. Начинался настоящий лес, прорезанный немногими дорогами, сейчас больше похожими на тропы. Не исключено, скоро и они зарастут травой да кустами, а крутари-перекупщики пересядут на бронированные стопоходы, коим не нужны дороги — довольно и просек. Конечно, если им позволят пересесть.

— Долго еще трястись? — осведомился Брон с понятным нетерпением, ибо на его кресле амортизаторов не было.— Может, прибавить?

— А на “вороньем” хвосте не желаешь прокатиться? — усмехнулся Вадим не без злорадства. Там бы не привередничал!.. Опаздываешь куда? — спросил он и добавил: — Спешить станем, когда придется уносить ноги. В случае чего сумеешь поднять вертушку?

— Лучше обойтись без случаев.

— Думаешь, мне не хочется?

— Управлюсь как-нибудь,— ответил князь.— Не дурее других.

Неспроста, видимо, он приглядывал за натаскиванием Руслана, а в предыдущие дни, наверно, и сам повозился с управлением. Истинный Глава должен уметь, что и подданные, только лучше. Впереди строя, “на лихом коне” — картинка!

— Не вздумай показывать, какой умный,— предупредил Вадим.— В крайнем случае, понял?

— Сдался ты мне!..

Напрягшись, Вадим как бы раздвоился и глазами Эвы, летевшей чуть впереди, различил за колыхающейся рыхлой массой знакомый ангар, окруженный глухою стеной.

— Подлетаем,— сообщил он.— “Прошу пристегнуть ремни”.

Из экипажа только Руслан отнесся к команде с полным доверием, накрепко привязав себя к креслу. Кстати, он прав: мало что ждет на подлете?

Однако под навесом не ждало ничего — если не считать обычной прием-команды, немногочисленной и уже утихомиренной Адамом без лишнего шума. Еще раньше Эва исхитрилась зашлепать испаряемой краской “глазки” страж-системы, вычислив их с чудесной точностью и безупречно накрыв капсулами из пневморужья. Конечно, одновременное и внезапное затемнение ангарных “глазков” озадачит Шершней, но, может, не настолько, чтоб объявить общую тревогу. Тем более через пару минут все станет как прежде. Бывают же сбои в системе?

Без суеты, но предельно быстро росичи загрузились в обе тележки, предварительно зашвырнув связанных приемщиков во второй вертолет, и покинули ангар одновременно с ним. Сам Вадим сел за баранку переднего колесника, между Кирой и Броном, державшими огнестрелы наготове. Вся же их команда, исключая Руслана, залегла в кузове, упаковавшись в черные мешки. Другая тележка — управляемая, как ни странно, Тимом, неизвестно зачем напросившимся в этот рейд,— ехала следом. Переднее сиденье там оккупировали Эва с Адамом, а остальных тоже разложили на полу — кроме могучего карлы Николя и мрачного верзилы Ратбора, разместившихся на скамье за спинами троицы. Вообще Тим не слишком годился в водилы, уступая любому из росичей выдержкой и реакцией. Зато он притерпелся к здешним сюрпризам, а от Вадима не отстал бы под страхом смерти, убоявшись если не позора, то своего опасного окружения.

Один за другим, только в обратном порядке, отрядец пронизал все здешние аттракционы, и Вадим благословил свою память, с той же уверенностью, что в первый раз, ведущую сквозь подземный лабиринт, нашпигованный миражами и ловушками. Вообще Шершням следовало сделать вывод из его успешного бегства, но, может, они не ждали Вадима так скоро? Тем хуже для них.

Неторопливо тележки вкатились в мраморный зал, помпезный и сумеречный, и остановились в самом центре, невдалеке от понурой бригады голышей, изготовившейся к встрече. Подражая странной пластике Шершней, Вадим выбрался из грузовичка и вместе с восьмеркой остальных направился к дальним дверям, едва не цепенея под испытующим взглядом, нацеленным из “глазка”. Оставалось надеяться, что с потолка не так приметны под латами стройные фигуры женщин, щуплая — Тима и приземистая — Николя. Черт бы побрал это Шершневое единообразие!..

Они еще не достигли дверей, могущих захлопнуться в любой миг, а исполнительные голыши уже принялись за очередную порцию живого груза. И тут могла проявиться еще одна слабина в их Али-Бабаевском плане. Сквозь тонкую пленку не сложно отличить обычную наготу захваченных жертв от шипастых доспехов крутарей, и если здешним грузчикам предоставлена хоть какая-то инициатива…

К счастью, как и показалось тогда Вадиму, им было плевать на все, кроме единственной функции: поднимать и тащить — по двое на каждый мешок. Разделившись на тройки, вторженцы чуть углубилась во все три коридора и притормозили, ожидая первых носильщиков. С Вадимом, в правом коридоре, остались Кира и Тим; с Эвой, в центральном,— Брон и Руслан; дальше, с Адамом,— Николь и Ратбор. Теперь Вадиму пришлось уже не раздвоить, а растроить сознание, чтобы не потерять связи с остальными. Но в ней заключалось одно из главных преимуществ отряда, хотя на крайний случай были припасены рации.

— Сюда мы и добрались в прошлый раз,— выдавил Тим сквозь отчетливый перестук зубов.— И снова в прежнем составе.

— Это ты добрался? — хмыкнула Кира.— Храбрец!.. И зачем тебя остановили, верно? Ждал бы сейчас в самом логове, оседлав короля Шершней, конечно, если бы раньше тебя не оскопили.

— Ладно, не завидуй,— откликнулся спец, чуть оживляясь.— Ну, прокатилась чушкой в оба конца, когда я — лишь в один. Большая разница!..

— Может, отложите счеты на потом? — вмешался Вадим.— Не хочется напоминать, кто здесь главный.

— Как ты спокоен, боже мой! — с возмущением заметил Тим.— Вышел развеяться, да?

— Поздно бояться,— сказал Вадим.— “Клин клином” — помнишь?

— Да просто ты привык! Что ни ночь — то триллер или боевик… а то и хоррор.— Тим передернулся и добавил: — А с меня и той ночи довольно!

— Чего ж опять влез?

— Может, я перед Кирой красовался? — огрызнулся щупляк.— А ты поймал на слове.

Мимо уже проносили завернутого в мешок росича. Увидев его поблескивающий сквозь дырку глаз, ощутив беспокойство, Вадим успокаивающе похлопал беднягу по плечу и двинулся следом, тихо насвистывая. Все же насколько проще быть храбрым командиру! — думал он. Когда ответственность перевешивает опасность… Или я в самом деле притерпелся?

Обе другие группки тоже возобновили движение — словно крохотные процессии, сопровождающие мнимых усопших. Но за каждой из них тащили еще по крутарю, в любой миг готовому присоединиться к тамошней четверке,— в то время как Вадим, более других нуждавшийся в подкреплении, мог рассчитывать лишь на одного. По крайней мере, пока голыши не повторят ходки, доставив оставшихся пятерых. Ну не повезло — бывает. К сожалению, слишком часто.

Впрочем, до сих пор вторжение развивалось гладко — даже чересчур. Не вздумалось бы Судьбе восстановить равновесие!..

— Хотел бы я знать,— снова заговорил Тим, не выдержав молчания,— по какому принципу идет сортировка?

— По узору на мешках,— неожиданно ответила Кира.— Еще в тележке обратила внимание: они разнятся!.. А такой,— она кивнула вперед,— был только на одном.

— Замечательно,— вздохнул Вадим.— Выходит, нас так и останется четверо? Не числом, говорят, а умением… Как у нас с умением?

— Помнится, в прошлый раз меня заволокли в центральную дверь,— не унимался Тим.— Опять дискриминация?

— Что ты переживаешь? — сказал Вадим.— Может, здесь разделяют по группам крови.

— Ага, попугай меня вампирами! — огрызнулся Тим.— Только почему они так возлюбили интеллигентскую кровь?

— Можно подумать, остальное про них уже известно!..

— Во всяком случае, Шершни похищают только спецов — причем отборных, с немалым творческим потенциалом.

— Например, тебя,— насмешливо вставил Вадим.— Или Киру… хотя в широком смысле и она, конечно же, спец.

За вчерашний день его успели утомить эти попытки выстроить гипотезу на таком шатком фундаменте. Слишком мало данных, слишком!.. Собственно, за ними Вадим и явился сюда — в отличие от крутарей. Проще всего представить главу Шершней эдаким суперзлодеем, вроде Фантомаса или Кобы, возжелавшего распихать спецов по лагерным шарашкам. И под плетьми надсмотрщиков, забыв о лени, те принялись выдавать на-гора одно чудо техники за другим: стопоходы, боевые лазеры, бронескафандры, голографические завесы… Откуда такая концентрация гениев в зачуханной губернии? Другое дело, за дюжину лет Мир мог продвинуться намного — пока мы прозябали на нашем острове. Требовалось лишь наладить доставку технологий — под землей, что ли?

— О присутствующих не будем,— отмахнулся Тим.— Хочешь, отнеси нас к исключениям!.. Но по какому критерию можно делить спецов, если предполагать их максимальную утилизацию?

Он уже входил во вкус дискуссии, забыв про опасность,— даже зубами стучать перестал. Ожидались, видимо, следующие ответы: по степени таланта, по специальности, по широте профиля, по управляемости.

— По упитанности,— сказал Вадим, лишь бы прекратить разговор.— Надеюсь, их вынимают из мешков, прежде чем бросить в котел,— иначе мы рискуем остаться втроем.— После паузы добавил: — И постарайся больше не заговаривать себе зубы — лучше придержи за ними язык.

Тим увял, вдобавок заработав от Киры презрительный взгляд. Наверно, к бедняге стоило отнестись бережней, однако на воспитательную работу не оставалось ни времени, ни желания. Все-таки не стоило Тима брать, подумал Вадим. И что мне взбрело?

Ощутив содрогание почвы, он взглянул на часы: да, это взялись за дело подрывники Винта — минута в минуту. Если и Бату сдержал слово, сквозь проломы в заборе сейчас двинулись ордынцы, предваряемые бэтрами росичей. Все подходы к Гнезду уже окружены иудеями, а прежние выходы шахты, обнаруженные по старым планировкам, вскоре будут взорваны, чтоб исключить тайный отход Шершней. На сегодняшнюю ночь “волки” собрали небольшую армию, не оставив в резерве никого,— даже сутенеры пригодились, на поверку оказавшиеся вполне боевитыми. “Это есть наш последний и решительный…”

Поначалу узкий, коридор расширялся, и все выше вздымался потолок, покрытый странной вязью. Зато стены тускло отблескивали, словно их оплавило неведомое пламя. Нечастые фонари перекочевали вплотную к полу, мерцающим светом больше напоминая факелы, и все трудней становилось разбирать потолочные узоры. Потом Вадима заинтересовали пушистые ленты, свисавшие из затененных, будто затянутых мглою углов и раскачивавшиеся под малейшими дуновениями. Это походило на паутину, наверно и было ею, потому что ленты постепенно разрастались в махровые пологи, спускаясь по стенам до пола и все больше заслоняя проход.

— Что-то не припоминаю таких пауков,— бормотал Вадим, с опаской вглядываясь в серые завеси.— Птицеяды сюда бы сгодились, но они, по-моему, не плетут паутин.

Кира утвердительно кивнула, напряженная, как и Вадим. Тим мстительно промолчал. Чего он не боялся, так это пауков,— может, потому, что сам на них походил: щуплый, волосатый, с тонкими конечностями и круглым брюшком. Вдобавок ядовитый. Хотя Тим считал нормальным как раз себя — это Вадим выбивался из общего строя, обликом смахивая на крутарей. Так и происходит разделение на породы, вне зависимости от рас.

Обостренным слухом Вадим зондировал тишину, но, кроме ближних шумов, принимал мало: какие-то смутные шорохи, скрежеты, шлепки, вовсе не похожие на звуки, производимые человеком. Еще Вадим пытался проникнуть в сознания голышей-носильщиков, однако там безмолвие оказалась еще глуше, будто оба шли “на автомате”, бессмысленно исполняя работу. И когда процессия наконец уперлась в двустворчатые двери, Вадим едва не опоздал. Ибо створки тотчас раздвинулись перед голышами, а те рефлекторно опустили груз на пол и единым рывком пропихнули внутрь, где прямо от проема начинался наклонный желоб, по которому мешок с готовностью заскользил.

Рванувшись вперед, Вадим ухватил его за самый край и осторожно втянул обратно, за плоскость прожорливых дверей. Тут же передал предупреждение другим группам, чтоб и они не прозевали, затем помог распаковаться четвертому члену их крохотного отряда.

Неожиданно им оказался негр: очень рослый, плечистый, смуглый до черноты, но с европейскими чертами лица — словно эфиоп. И пахло от него не как от негров, насколько Вадим помнил. Пару раз Вадим наблюдал красавца со стороны и даже успел восхититься пропорциями, идеальными для бокса или бега,— однако близко не сталкивался.

— Спасибо за поимку,— улыбнулся негр, и теперь Вадим позавидовал его сияющим зубам.— А зовут меня — Гордей.

Акцента не было в помине, однако для росича он выглядел странно.

— Хорошо, не Конго,— пробормотал Вадим, уже глядя не на него, а в проем.— Черт меня подери, а!..

Гордей тоже повернулся ко входу и удивленно приоткрыл розовый рот.

Двери распахивались в немалый зал, похожий на чашу либо перевернутый купол,— с плоским потолком и закругленными стенами, при полном отсутствии пола. Злополучный желоб спускался к центру зала, откуда разбегалась дюжина узких лестниц, постепенно набиравших крутизну,— пока их не замещали цепочки стальных скоб. А между лестницами стены покрывали прозрачные люки, в большинстве распахнутые. Ни одного Шершня в зале не обнаружилось, зато повсюду сновали шустрые твари, десятиногие и дюжиноглазые, с мохнатыми округлыми туловищами; каждая — с небольшую собаку. И уж здесь паутина оплетала все углы, внизу и вовсе сгущаясь в многослойную сеть.

Вот и определился источник шумов, с отвращением подумал Вадим. Господи, в моих кошмарах только этой мерзости не хватало!..

— Этого просто не может быть,— убежденно сказал Тим.— Насекомые не вырастают до таких размеров: способ дыхания не позволяет. Протяженность в ладонь и вес, скажем, мыши — это предел!

— Ну слава богу,— откликнулась Кира.— Значит, нам мерещится. А то я уж собралась пугаться.

— По-моему, это все же пауки,— заметил Вадим.— На сколько тянет птицеяд? И потом, может, дыхание здешних тварей основано на другом.

— Полагаешь, это чужаки?

— А где слышал ты про пауков, живущих колонией, точно муравьи? Посмотри, сколько их — сотни!

Действительно, в мельтешении мохначей проглядывала система, будто они действовали по единой программе.

— А что в ячейках? — заинтересовалась Кира.— Как думаете?

— А ты? — ехидно спросил Тим.— Ну-ка, с трех раз!..

— Чего думать,— буркнул Вадим.— И так ясно.

— Неужели?

— Ужели, ужели,— брюзгливо отозвался он.— Пожалуй, стоит взглянуть ближе.

— Мне — обязательно,— сказала Кира.— Я на задании.

— Может, и я схожу? — предложил Тим.

— Хватит нас с Кирой,— отрезал Вадим.— Вы с Гордеем сторожите здесь. До появления Шершней старший — Тим. Потом, естественно,— наоборот. А пока…— Секунду поколебавшись, он снял со спины небольшой, однако увесистый рюкзак с разнообразным спелеологическим барахлом, прихваченным на всякий случай, и запихнул в мешок.— Скромный презент для наших мохнатых друзей.

Столкнув тюк по желобу, Вадим сразу перебрался на крутую, почти вертикальную лестницу, начинавшуюся прямо от дверей. Затем подал руку Кире, уже примерявшейся шагнуть следом.

— Осторожней,— предостерег Тим.— Если они способны прыгать и вдобавок ядовиты!..

— После тебя к паукам иммунитет,— огрызнулась девушка, но забрало все ж опустила, изолировав себя полностью.

Вадим тоже, больше из брезгливости, надвинул на глаза щиток и заскакал по ступеням вниз, вдогонку за набирающим скорость мешком. Ступени в самом деле оказались высоковаты для нормальных людей и больше годились тому ухарю, без последствий сиганувшему с пятого этажа.

Фальшивый тюк достиг зального центра, пару раз крутанулся по стенкам приемной лунки, гася инерцию, и благополучно замер на самом дне. Тотчас к нему устремились с десяток мохнатых тварей и поволокли к ближайшей пустой ячейке, остервенело дергая пленку слизистыми жвалами. Содрогнувшись, Вадим затормозил, бережно принял на спину разогнавшуюся Киру и огляделся. На них как будто особого внимания не обращали, хотя с полдюжины пауков упорно держались рядом, прощупывая гостей десятками колючих глаз и готовясь напасть при первой оплошности. Похоже, людей пока принимали за других. За кого — за здешних хозяев?

— С лестницы лучше не сходить,— прошептал Вадим, следя за мешком, который уже запихивали в ячейку, толкая множеством ног, словно утрамбовывая.— Загрызть не загрызут, но если навалятся скопом… А вдруг и правда скачут? Это ж не хуже катапульты!

Мешок наконец втиснули, сваляв в бесформенный ком, впрочем, не вызвавший у пауков подозрений,— и тут же те утратили к нему интерес, разбежавшись по прежним делам. Зато из темной глубины ячейки выбралось отблескивающее белесое существо, мало похожее на глазастых мохначей, однако с такими же длинными, по-паучьи вывернутыми конечностями, и неспешно взобралось на мешок, прильнув всем телом. Между задвигавшихся жвал выдвинулась игла и легко пронизала пленку, погрузившись в рюкзак.

— Боже! — выдохнула Кира, надвигая на глаза массивные очки, густо нашпигованные электроникой.— Чего он туда впрыснул — не яйца?

— Вряд ли,— ответил Вадим.— Это предполагало бы, что Шершни вкалывают на пауков, поставляя пищу для их потомства,— а не наоборот. Скорее слизняк работает парализатором.

И в самом деле! — вдруг сообразил он. Ведь за этими люками десятки сознаний, а я не чувствую никого — полный ноль. Если это сон, то ближе к летаргическому.

— Ты меня не убедил,— сказала девушка.— А если твари разумны?

— Слушай, я тоже смотрел “Чужие”,— сказал он.— Отличный фильмец, согласен, но за доказательство не сойдет. Где ты разглядела здесь разум? Сплошные инстинкты!

— Хорошо, а если для Шершней пауки священны? — не сдавалась Кира.— Сейчас проклюнулось столько сект!..

— По-твоему, они идиоты? Мне так не показалось — религиозный фанатизм им просто не идет. Вот если б они откармливали гаденышей, чтоб запускать в постели врагов!.. Однако гранаты эффективней.

— Слишком ты прагматичен!

— Не я — Шершни. Я только стараюсь не отступать от их стиля, как его понимаю, иначе нас заведет в такие дебри!.. Что они могли, это разыскать среди нахлынувших чужаков таких вот тварей и приспособить для своих нужд. Почему нет?

Так же неспешно белесый иглокол сполз с мешка и удалился в свою нору — видимо, удовлетворенный содеянным и нисколько не заботясь о содержимом мешка.

— Ну, видишь? — спросил Вадим.— Похож он на разумного? Наверно, позади этих ячеек целая сеть его ходов.

— Я-то вижу,— сказала Кира, убирая с лица прибор.— А вот как видишь ты?

— Как и слышу,— ответил он рассеянно.— Без усилителей.

Крышка люка уже поднималась, закупоривая злосчастный мешок, и одновременно затягивалась нора иглокола. Затем ячейку стала заполнять прозрачная жидкость, пока тюк не всплыл к потолку.

— Накрылось мое снаряжение,— флегматично заметил Вадим.— Хорошо, у Тима дубликат.

— Ты настолько спокоен?

— Теперь — да. Я излечился от сомнений и уже не отступлю, чем бы ни грозили. Как говорится, “с нами бог”!.. Правда, похищенных все же не убивают,— добавил он.— По крайней мере, мы об этом не знаем.

— Но если их только парализуют, как они дышат? — удивилась Кира.

— При таком затухании процессов довольно и кожного дыхания,— предположил Вадим.— А жидкость насыщена кислородом — нормальная консервация, вроде анабиоза. Только вот для чего?

— Думаешь, их все-таки едят?

Обернувшись, Вадим поглядел на девушку: кажется, она не шутила.

— Думаю, нет,— серьезно ответил он.— Во всяком случае, не как простое мясо. Ибо запасы делают при дефиците, а в городе полно продуктов.

— Значит, бедняги чем-то особенны? — продолжила Кира.— Может, мозгами?

— Может, мозгами, может, кровью — откуда мне знать? — пожал плечами Вадим.— Спросить бы у кого.

— А не могут их пускать на наркотик — на ту же “химию”?

— Ну да, а это из “Темного ангела”,— догадался Вадим.— Раньше в ходу был термин “начитанный”, а как обозвать тебя — “насмотренная”, что ли?

Плавно он огляделся, уже уяснив, что двигаться лучше поменьше, если не хочешь привлечь лишнее внимание. А вот звуки не беспокоили пауков, словно для ориентации им хватало зрения.

— Смотри,— Вадим указал вверх.— Похоже на вторую дверь — как раз против первой.

— Может, вскроем одну ячейку?

— И что дальше? Будем таскать за собой мокрое тело, не зная, как разбудить? — Вадим покачал головой: — Нет, сперва разберемся с Шершнями.

Примерясь, он перемахнул на соседнюю лестницу, поддержал Киру, прыгнувшую следом, затем скакнул дальше. Заскучавшие было сторожа встрепенулись и плотным полукольцом двинулись следом, скрежеща коготками по каменным плитам. Добравшись до нужной тропки, Вадим пропустил девушку вперед и погнал вверх, перед каждой ступенькой придавая ускорение. Подобные кручи и впрямь больше подобали горцам, а не нормальным горожанам, редко взбиравшимся выше деревьев. Зато чем больше парочка поднималась, тем дальше отставали от нее пауки, пока не убрались восвояси.

На самом верху Вадим обогнал напарницу, все же слегка запыхавшуюся, и к дверям приблизился первым, готовясь к взрыву,— хотя впереди было тихо, как прежде. А Кира нацелила на вход огнестрел.

Створки послушно разъехались — и правда, в открывшемся коридоре, точном подобии первого, оказалось пусто. Даже паутина не свисала с углов, будто пауков пускали охотиться только в другие двери, не возбраняя делать собственные припасы. Запрыгнув в проем, Вадим быстро огляделся, затем втянул к себе Киру, тотчас занявшую оборону у него за спиной, и помахал рукой Тиму, взирающему на них с другой стороны зала.

— Чего? — не понял тот.

— Трос доставай — чего! — усмехнулся Вадим.— Вторую пару мохначи могут не пропустить — мы и так слишком их взбудоражили.

— С ума съехал? — возмутился Тим.— Как я доброшу?

— Кто говорит о тебе? Предоставь это Гордею.

С веселой ухмылкой крутарь принял моток, ухватив за конец, и широким взмахом послал через зал. С той же легкостью Вадим поймал трос и привязал к ближней скобе. Выбрав слабину, Гордей распрямился и свой конец троса укрепил значительно выше, обеспечивая уклон.

— А если низвергнусь? — спросил Тим, с тревогой глядя вниз.

— “А если б он вез патроны?” — парировал Вадим.— Смелее, джигит, на тебя девушка смотрит!

Однако Тим еще колебался, крутя пристегнутый к поясу карабин. Действительно, сорваться с высоты в самое скопище пауков…

— Или хочешь остаться один? — добавил Вадим, помятуя о лучшем способе вышибания клиньев.— Мы то без тебя проживем…

Это подействовало. Вздохнув щуплой грудью, спец пристегнул карабин к тросу, с отчаянной решимостью шагнул в обрыв. А выдохнул, уже причалив к другой стороне. Подхватив приятеля за доспешные гребни, Вадим втянул его в коридор, а от дальней двери к ним уже скользил Гордей, шустро перебирая ладонями по тросу. Ему-то помогать не пришлось — мгновенно отстегнув карабин, крутарь заскочил в проем с ловкостью обезьяны.

— И что? — проворчал Тим, озираясь.— Всего и дел, что поменяли один коридор на другой! — Заинтересовавшись, он придвинулся к самой стене, протягивая руку, спросил: — Чего это?

— Не тронь! — поспешно сказал Вадим, но под пальцами технаря уже что-то сдвинулось, из зала донесся скрип, и пол под их ногами легонько задрожал.

— Балда! — в сердцах бросил Вадим.— Вечно спешишь.

Выдвинувшись в проем, он задрал голову, наблюдая, как от потолка отлепляется полоса и вдоль отвесных стен скользит вниз, влекомая струнами, едва приметными в щелях вычурного орнамента. Кажется, струны затягивало под коридорный пол — в самом деле, достигнув его, дорожка остановилась.

— Вот и мост,— нервно хихикнул Тим.— Стоило стараться, да?

Мосток и вправду вышел на славу: ровный, гладкий, похоже прочный. Давешний трос протянулся над ним, заменяя отсутствующие перила. По крайней мере, отступать теперь станет проще — если найдется кому.

— Стоило,— буркнул Вадим недовольно.— А если включение засекут, ты подумал?

Впрочем, досадовал он больше на себя: здесь же напрашивался мост — как он не сообразил?

— “А если б он вез патроны?” — ехидно напомнил Тим.— И потом, мы уже открыли лишнюю дверь — так что, ежели за этим следят!..

Махнув на него рукой, Вадим неумело скомандовал: “Ну что, росичи, вперед?” — и ходко зашагал по центру коридора. Не сговариваясь, Кира и Гордей изготовили огнестрелы и заскользили по его сторонам, достраивая железный клин. А заодно символизируя новое триединство — творцов, крутарей, гардейцев. Еще б и спецов в единый строй…

— Тоже мне, росичи,— умора! — фыркнул Тим, пристраиваясь к ним с тыла.— Один румын, другой негр, третий не поймешь кто…

— Огрызок,— подсказала Кира.

— …а четвертый и вовсе женщина,— заключил спец, будто в Рось пускали только мужчин.

— Заглохни, трепло! — рыкнул Вадим.— “Дальнейшее — молчанье”.

— А это откуда? — удивилась девушка.

— “Гамлет”, дурочка,— снизошел Тим.— “Эх, молодежь” — уже Козинцева не знают, не говоря о Шекспире! — И на сердитый взгляд приятеля поспешно приложил палец к губам.

Пока не кончился коридор, Вадим связался с другими группами, хотя краем сознания следил за ними постоянно,— однако там ничего не происходило, да и сами маршруты мало разнились. Каждый из коридоров упирался в такое же хранилище, обслуживаемое колонией пауков,— варьировалось только число заполненных ячеек. Вообще, пока это больше напоминало экскурсию, чем боевой рейд, а Шершни на глаза не попадались, будто вымерли. Поскольку отрядцу Вадима не нужно было дожидаться подкрепления, он оказался на острие, то есть первым преодолел паучье гнездовье и теперь двигался в неизвестность. Конечно, разумнее было притормозить и выровнять наступательный строй — если бы не поджимало время. Вечная гонка!..

— А может, на охоте весь Рой? — тихонько спросила Кира.

— Один Шершень здесь наверняка есть,— возразил Вадим, вспомнив надзирающий взгляд.— А где один, там и…

— Дюжина? — подсказала девушка.

Собственно, почему? — удивился он. Любимое Шершнями число? Конечно, для охраны Гнезда они должны были оставить вожака с полной командой — как минимум.

— Лучше не надо,— со вздохом сказал Вадим.— Дюжины нам не сдюжить.

Он вдруг заметил, что оба его подручных, Кира и Гордей, держат пальцы на спусковых крючках подствольников, а значит, настроены всерьез. Стоит возникнуть Шершням, и здесь такое начнется!..

Может, с ними и надо так? — спросил себя Вадим. Может, в этом “сермяжная правда”? И снова вздохнул: конечно, после телохранилища он осерчал, но не настолько же? Пулять гранатами по живому — бр-р-р…

Ощутив лопатками огнестрел, Вадим прикинул, не передать ли его Тиму — во избежание угрызений. Однако от искушения удержался: мало что может случиться? И совсем скоро — возможно, за этим входом.

Коридор в самом деле кончился, упершись в широкую дверь. Только эта, в отличие от прежних, отворяться не спешила. Забурчав, Тим протиснулся вперед и принялся шарить по стене, направляемый подсказками Вадима. В первый раз спец наткнулся на включатель случайно, но теперь знал, где искать. Скоро массивные створки вздрогнули, медленно разъехались по сторонам. И Тим отшатнулся со сдавленным воплем, в самой близи увидав изувеченное, искаженное страданием лицо. И обнаженный торс, по которому стекала кровь, толчками выплескиваясь из многих ран,— чтобы собраться в чаше из двух исполинских ладоней, выраставших из того самого столба, на коем подвесили несчастную жертву.

— Спокойно,— сказал Вадим, видевший не только зрением.— “Он же памятник!”

Впрочем, и глазами он заметил фальшь, но лишь в раскраске, отнюдь не в формах — вот тут натурализм был полнейший. Все же Тим прав: с цветопередачей у Шершней не все ладно.

— Ну да, “кто ж его посадит”? — подхватил Тим рефлекторно.— А вот подвесили за милую душу.— С облегчением он перевел дух.

Кошмарный столб возвышался против дверей, оставляя проходы с боков, и служил, видимо, декоративным фонтаном — вполне симпатичная шутка, многим крутарям пришлась бы по вкусу. Дальше, куда не доставал коридорный свет, было темно; и только Вадим различил очертания просторного зала с круглой площадкой по центру, смахивавшей на танцевальную, да контуры многих столов, обставленных креслами, да силуэты других скульптур — наверно, не менее впечатляющих.

— Нехорошо стоим — на самом виду,— заметил Вадим.— Ну-ка вперед!

Подхватив Тима за локоть, он шагнул в обход столба, а с другой стороны его уже огибали Кира с Гордеем. Сейчас же створки за ними сомкнулись, и тьма сделалась абсолютной — правда, не для Вадима и не для Киры, сразу опустившей инфра-очки. Гордей оказался экипирован хуже, однако спокойно продолжил движение, положив руку ей на плечо. И даже Тим предпочел помалкивать, боясь накликать угрозу, притаившуюся во мраке. Осторожно они пробирались через зал, огибая мебель и скульптуры, действительно оказавшиеся фонтанами, вдобавок окруженными небольшими бассейнами, пахучими настолько, словно их впрямь наполняла кровь.

Внезапно Вадим пригнулся, прячась за столы, и Тима вынудил сделать то же, маша рукой Кире. Поспешно она присела, потянув за собой крутаря, и вопросительно дернула подбородком, уставясь на Вадима.

— Шершни,— чуть слышно пояснил он.— Дождались наконец!