"Пролог" - читать интересную книгу автора (Браун Джеки)

Глава 4

Анжело проснулся рано утром от головной боли, причиной которой была разница во времени, мучительные раздумья и большое количество выпитого вина. У него болели плечо и голова, но куда сильнее его беспокоили угрызения совести. Он должен извиниться перед Изабеллой.

Женщины. В последнее время в его жизни появились целых две и пробудили в нем чувства, на которые он давно считал себя неспособным.

Вчера, после того, как он пролежал полчаса в ванне и выпил два бокала вина, его настроение немного улучшилось, и ему захотелось повидать Атланту. Тогда он налил еще вина и глубоко задумался. Раньше он никогда не бегал за женщинами, однако готов был бежать к Атланте, хотя она ясно дала ему понять, что он ей не нужен.

Что касается Изабеллы… Сестра гостеприимно встретила его, устроила настоящий пир в честь возвращения блудного брата. Они были чужими людьми и в то же время братом и сестрой. Пусть всего лишь сводными. Для нее это не имело значения. Она ясно дала ему понять — ей нужна лишь возможность познакомиться поближе со своим давно потерянным братом. Возможность исправить прошлые ошибки и воссоединить семью. Взамен она лишь просила его быть терпимее к отцу и остальным родственникам.

Он нарушил эту сделку до того, как они закончили есть равиоли, которые она приготовила специально к его приезду. Черт побери, какой же он негодяй. Нужно поскорее все исправить. Но было еще очень рано, и ему пришлось ждать несколько часов. Когда Анжело наконец позвонил по номеру, указанному в блокноте, он, к своему глубокому разочарованию, узнал, что Изабеллы нет дома. Снявший трубку мужчина сообщил ему на английском с сильным акцентом, что она отправилась по делам в поселок и вернется не раньше чем через пару часов.

— Вы Анжело, не так ли? — сердито спросил он.

— Да, — смущенно ответил Анжело.

— Я Макс, муж Изабеллы.

Не зная, что сказать, Анжело ответил:

— Рад с вами познакомиться.

Макс не стал обмениваться с ним любезностями и перешел прямо к делу:

— Вчера Изабелла вернулась домой расстроенная.

— Это моя вина.

— Si. Мне она тоже так сказала. Вы очень ее разозлили. — Немного помедлив, Макс добавил более мягким тоном: — Моя Изабелла в гневе особенно прекрасна.

Анжело слышал этот тон прежде. Им говорил его брат всякий раз, когда упоминал о своей невесте.

— Заботиться о благополучии Изабеллы моя обязанность, и мне бы не хотелось снова видеть ее расстроенной.

При других обстоятельствах угроза Макса вызвала бы у Анжело лишь раздражение, но сейчас он знал, что полностью ее заслужил. К тому же, если он хочет помириться с Изабеллой, ему незачем ссориться с ее мужем.

— Мне тоже. Именно поэтому я и звоню. Я хотел перед ней извиниться. Я еще вчера понял, что был не прав.

— Хорошо, — довольно произнес Макс. — Если будете сегодня в поселке, сможете найти ее в «Розе».

«И случайно столкнуться с Лукой? Нет, спасибо», — подумал Анжело.

Макс словно прочитал его мысли.

— Вашего отца сегодня не будет в ресторане. Лука отправился на побережье закупать свежие морепродукты. Он предпочитает решать важные вопросы лично.

Анжело понял намек. Ему следует лично извиниться перед Изабеллой.

В его распоряжении был спортивный автомобиль, взятый напрокат Алексом от его имени, но он подумал, что на свежем воздухе головная боль быстрее утихнет, и пошел пешком. Сначала воздух был прохладным и влажным от росы, но вскоре из-за облаков выглянуло солнце. К тому времени, когда Анжело спустился в поселок, он начал жалеть о том, что надел куртку. Сняв ее и повесив на здоровое плечо, он пошел по мощенной булыжником улице. На каждом шагу ему попадались магазинчики и кафе, из открытых дверей которых доносились ароматы свежей выпечки и специй.

Вспомнив о своей вчерашней реакции на запах томатного соуса, приготовленного Изабеллой, он замедлил шаг и принюхался, полагая, что у него снова может возникнуть дежавю. Но хотя от всех этих ароматов у него текли слюнки, ни один из них не показался ему знакомым. Анжело сказал себе, что это к лучшему. Последнее, что ему сейчас нужно, это снова предаться болезненным воспоминаниям. Ну и что с того, что это место не показалось ему знакомым? А почему должно быть иначе? Он прожил здесь всего три года. Они с Алексом провели одиннадцать лет в Бостоне со своей непутевой матерью, но он запрещал себе думать об этом ужасном времени, надеясь, что воспоминания постепенно поблекнут и осядут в самом дальнем уголке его памяти. Ему это удалось. Он считал, что его жизнь началась в тот день, когда Большой Майк взял его в свою команду.

Погруженный в приятные воспоминания, он не сразу узнал женщину, вышедшую из кондитерской на углу. Это была Атланта. На ней были светлые джинсы и скучный зеленый свитер, который, однако, не сделал ее менее привлекательной. Его тело отреагировало на нее так, словно она была в крошечном бикини.

«Ты ее не интересуешь», — напомнил себе Анжело. Только он начал поворачивать в противоположную сторону, как она заметила его и помахала ему. Он помахал ей в ответ, и ноги сами понесли его к ней.

— Доброе утро, — произнес Анжело.

— Buongiorno.

— Прочитали англо-итальянский разговорник и теперь хвастаетесь своими лингвистическими познаниями?

— На самом деле несколько лет назад я учила итальянский для съемки в фильме. Язык мне понравился, и я перед этой поездкой освежила свои знания. — Рассказывая это, она спрятала за спину белый пакет.

— Что у вас там? — поинтересовался Анжело, наклонившись в сторону.

— Н-ничего, — взволнованно произнесла Атланта.

Нет, не взволнованно. Виновато. Но он не понимал почему.

— Вы ограбили кондитерскую?

— Почему вы меня об этом спрашиваете? — возмутилась она.

— Потому что вы ведете себя подозрительно. — Анжело отобрал у нее пакет. — Как будто у вас там слиток золота или что-то в этом роде.

Атланта выхватила у него пакет, прежде чем он успел заглянуть внутрь:

— Это просто канноло.

— Канноло? Значит, весь этот спектакль вы разыграли из-за какой-то дурацкой трубочки с кремом?

Она вздохнула:

— Из-за двух. Я не смогла удержаться. Их только что испекли.

— М-м-м… Нет ничего лучше горячего канноло. — У Анжело потекли слюнки, и причиной этому была не только свежая выпечка. — Не планируете ни с кем поделиться?

— Нет. Я купила их для себя. — Она рассмеялась, и от ее нервозности не осталось и следа. — Наверное, именно поэтому я выглядела такой виноватой. Не могу поверить, что я купила два канноло для себя.

— Что в этом плохого?

— Я собиралась их съесть. Оба в один присест, — шепотом произнесла она, уставившись на мыски своих туфель.

— Это преступление?

— Да. — Покачав головой, она подняла на него глаза. — Нет. Если, конечно, ты не Дарнелл.

— Кто такой Дарнелл?

— Мой персональный тренер. Он настоящий садист. С тех пор как я уехала из Лос-Анджелеса, он почти каждый день присылает мне текстовые сообщения, в которых спрашивает, занимаюсь ли я спортом и соблюдаю ли диету.

Взгляд Анжело скользнул по телу Атланты. У нее была фантастическая фигура, даже несмотря на то, что ее формы были менее округлыми, чем несколько лет назад.

— Не думаю, что вам сейчас нужно считать калории.

— Я немного потеряла в весе, — призналась она. — Я называю это стрессовой диетой. — Она задумчиво приложила указательный палец к подбородку. — Наверное, мне следует ее запатентовать и давать советы юным старлеткам, когда я растолстею и моей карьере придет конец.

— Вы бы зря растратили ваш талант. Кроме того, мне нравятся женщины с округлыми формами.

Атланта кивнула:

— Округлые формы — это действительно красиво. Но есть тонкая грань, которую Зик не позволял…

Она покраснела и остановилась, но Анжело без труда достроил конец фразы. Похоже, Зик имел на нее огромное влияние. «Оставь это, — сказал он себе. — У тебя своих проблем хватает». Тем более что Атланта ясно дала ему понять, что не собирается разделить с ним канноло или что-либо еще.

Он сделал шаг назад:

— Я должен идти.

— Я тоже.

— Да, канноло лучше есть, пока они еще теплые. — Он указал на ее пакет.

Атланта рассмеялась:

— Это верно. Была рада вас повидать, Анжело.

— Правда?

Она часто заморгала:

— Я… мне неловко из-за того, как вчера все получилось.

— Вы ясно дали мне понять, что игра окончена, — протянул он.

— Я неправильно выразилась.

— Неправильно? — Он покачал головой. — Я так не думаю. Я правда ценю вашу честность.

— Сомневаюсь. Мои слова вас разозлили.

Если быть точнее, привели в ярость. Но сейчас он улыбался.

— Забудьте. Все уже в прошлом.

— Тогда зачем вы мне о них напомнили?

— Я не делал этого.

— Делали.

Атланта была права. Анжело посмотрел вдаль, и его внимание привлекло кафе. Затем он убедил себя, что только желание выпить чашку кофе заставило его произнести:

— Я хочу канноло.

— Что?

— Я куплю вам эспрессо, если вы поделитесь со мной канноло. Не обязательно отдавать мне целый. Мне будет достаточно небольшого кусочка.

Ее глаза сузились.

— Вы хотите канноло?

— Вы не ослышались. — Анжело задержал дыхание, ожидая, что она сейчас скажет ему самому пойти в кондитерскую.

К его удивлению, она ответила:

— Полагаю, это выгодная сделка.

Большинство столиков внутри кафе не было занято, но сидеть в четырех стенах таким погожим утром не хотелось. К счастью, в патио оказалось два свободных столика. Заняв один из них, они подозвали официанта и сделали заказ. Анжело остановил свой выбор на крепком эспрессо. Атланта предпочла капучино.

— Гулять так гулять, — произнесла она, когда им принесли напитки.

— Что вы имеете в виду? — спросил Анжело.

Она указала на густую пенку, покрывающую содержимое ее чашки.

— Это кипяченое цельное молоко, а капучино содержит кофеин. Вы можете себе представить, как много времени прошло с тех пор, когда я позволяла себе употреблять и то и другое? — Она не стала дожидаться ответа Анжело. — А канноло! — Она достала из пакета одно пирожное. — Я бы съела две штуки, если бы не наша сделка.

Она протянула ему канноло, но он отказался:

— Я передумал. Я хочу, чтобы вы съели оба прямо у меня на глазах.

— Боже мой, нет! Прошу вас, Анжело, спасите меня от самой себя. — Хотя она нарочно преувеличила драматизм ситуации, он почувствовал, что за ее словами прячется страх.

— От чего спасать, дорогуша? Каждый человек имеет право время от времени себя баловать. — Он откинулся на спинку стула.

Не сводя глаз с канноло, Атланта кивнула:

— Я знаю.

— Правда?

— От некоторых привычек трудно избавиться, — мягко произнесла она.

— Вы опять о Зике?

Она положила канноло на салфетку и отвернулась.

— Наверное, вы считаете меня полной дурой, раз я позволяла мужчине так долго распоряжаться моей жизнью?

— Вы считаете, я так думаю? Или вы сами так думаете? — спросил он, нарушив данное себе обещание не лезть в ее дела.

— Я так думаю.

— И как это получилось?

Между ее бровей залегла складка.

— Не сразу. Поначалу я думала, что свободна.

— Свободна?

Атланта прокашлялась:

— Вы понимаете, что я имею в виду. Беззаботная и ни к чему не привязанная. Такой я себя ощущала, когда только приехала в Голливуд. Покидая сельский район Луизианы, где выросла, я ни разу не оглянулась назад. Я была рада распрощаться со своими провинциальными корнями… и со всем остальным.

Ее промедление навело его на мысль, что причина ее отъезда заключалась не только в желании покорить Голливуд.

— Я думал, что вы родились в Джорджии.

— Именно так все и должны думать. Эта идея пришла Зику в голову, когда он придумывал мне псевдоним. Атланта один из его любимых городов.

— Как вас зовут по-настоящему?

— Джейн. Джейн Мэри Лутц.

— Простите, что я так говорю, но вы совсем не похожи на Джейн.

В ее смехе не было веселья.

— Зик говорил то же самое. Он хотел придумать для меня что-нибудь более экзотическое, легко запоминающееся. Имя, которое ассоциировалось бы с конкретным человеком.

— Как Шер или Мадонна.

Она кивнула:

— Вы правильно поняли. И я приняла предложение Зика. Он был уважаемым человеком в Голливуде, успешным менеджером, которому доверяли управлять их карьерой известные на весь мир актеры. Я же была никем, но хотела стать звездой.

— Не думаю, что ему пришлось сильно напрягать свое воображение. Вероятно, он увидел в вас искру чего-то, что непременно должно было вызвать всеобщее восхищение.

— Он увидел мое тело, — сухо сказала она. — Мне было девятнадцать. Я танцевала на сцене мужского клуба в стрингах и крошечном бюстгальтере, состоящем из двух декоративных кружочков и тоненьких веревочек.

Стринги и кружочки на груди.

Представив себе этот эротический образ, Анжело так возбудился, что с трудом сохранил спокойствие.

— Чтобы надолго задержаться в Голливуде, нужно что-то большее, нежели стройное тело и красивое личико, — произнес он. — Многие актрисы, чьи достоинства ограничиваются лишь этим, приходят и уходят, а вы остались. Вы опять себя принижаете.

Он ожидал, что Атланта начнет возражать, но она не стала. Вместо этого она надорвала пакетик с сахаром и высыпала его содержимое себе в чашку. «Еще один протест», — подумал Анжело.

— Итак, как все это связано с парой канноло и чашкой кофе с молоком и сахаром? — спросил он.

— Зик строго следил за тем, что я ем и пью. — Она вздохнула и покачала головой. — За тем, что я надеваю. Как, по-вашему, это называется?

— Контроль?

— Вынуждена признать, Зик во многом был прав. Ему я обязана своим успехом. Я сначала не хотела играть роль Дэйзи Мэддокс. — Именно эта роль сделала ее звездой. — Он настоял на том, чтобы я на нее согласилась, и в результате я снялась в лучшем своем фильме.

— Вы его защищаете? — спросил Анжело.

— Нет. Просто признаю, что он помог мне сделать карьеру.

— Значит, защищаете.

— Нет!

— Он мог бы помочь вам добиться успеха, не обращаясь с вами как с марионеткой.

Атланта покачала головой:

— Вы не понимаете. Он отлично управлял моей карьерой.

— И вашей жизнью тоже?

— Конечно нет.

— Что касается карьеры, вы получили все, чего хотели?

— Ну, у меня есть другие идеи. Другие пути, которые мне хотелось бы попробовать.

— Позвольте угадать. Он не разрешал вам их пробовать.

Атланта отвела взгляд:

— Давайте это оставим.

— Конечно. — Анжело подумывал над тем, чтобы извиниться, хотя был уверен в своей правоте. Атланта слишком долго находилась в подчинении у своего менеджера. Анжело не хотел, чтобы это повторилось. Она не заслуживала такого обращения.

Она погрузила указательный палец в сладкий крем, вытекающий из одного конца канноло, и облизала его. Все мысли о Зике улетучились. Он едва сдерживался, чтобы не застонать от желания.

— Хорошее начало, но вы можете сделать еще лучше.

Когда Атланта вопросительно посмотрела на него, он кивком указал ей на канноло.

Она снова окунула палец в крем. Тогда он схватил ее за запястье, поднес ее палец к своим губам и начал медленно облизывать.

Высвободив руку, она взяла чашку с капучино. Анжело заметил, что ее пальцы слегка дрожат.

— «Соблазненная в Италии».

— Прошу прощения? — Атланта пристально посмотрела на него, и ему показалось, она снова почувствовала себя виноватой.

— Фильм, для съемок в котором вы учили итальянский.

— Ах да. Верно. Именно тот фильм. Мы его снимали в Венеции. Мне там очень понравилось.

— Зик был с вами?

— Только первые пару дней. Потом у него возникли неотложные дела, и ему пришлось вернуться в Лос-Анджелес.

— Возможно, именно поэтому вам так понравилось в Венеции. Этот город буквально создан для того, чтобы баловать своих гостей.

Небрежно пожав плечами, она сделала глоток капучино.

— Полагаю, вы смотрели этот фильм вместе с женщиной.

— С чего вы взяли?

— Это женский фильм. Не думаю, что на него можно пойти с товарищами по команде.

— Вы правы. — Он улыбнулся. — Не помню, с какой, зато помню сцену, когда вы танцевали в фонтане в прозрачном топе.

— Как вы меня удивили, — сухо произнесла Атланта.

Анжело опять с ней флиртовал, хотя временами ей казалось, что он проверяет не только ее, но и самого себя. Она решила, что от этого в любом случае не будет никакого вреда. Если не считать съемочной площадки, у нее был небольшой опыт флирта с противоположным полом, но она знала, что могло случиться, когда мужчина и женщина, не связанные никакими узами, оказывались в идиллической обстановке.

Ему не следовало тратить на нее время и силы. Она была полной противоположностью своих экранных героинь. Под объективом видеокамер, снимающих каждое ее движение и эмоцию, она умело соблазняла своего партнера по фильму или уступала его чарам. В реальной жизни она не посылала мужчинам никаких сигналов, не строила им глазки, не улыбалась призывно.

Несмотря на это, отчим Атланты, начавший приставать к падчерице еще до того, как она достигла половой зрелости, оправдывался тем, что девочка сама его соблазнила.

В объятиях Зика Атланта чувствовала себя неловко, и секс не доставлял ей удовольствия, отчего их близость теряла последние крупицы романтики. Теперь она понимала — Зику это было безразлично, он никогда не испытывал к ней романтических чувств.

— Что-то не так с вашим десертом? — Вопрос Анжело нарушил ход ее мыслей.

— Нет. Все в порядке. Очень вкусно. — Она взяла салфетку и промокнула уголки губ.

— Тогда почему вы хмуритесь?

— Правда? В любом случае вы тут ни при чем.

— Уверен, дело как раз во мне. — Анжело прищурился. — Я заставляю вас нервничать.

— Я вас умоляю. — Она небрежно махнула рукой. — Из-за чего, по-вашему, я могу нервничать?

— Вас ко мне влечет.

Она раздраженно фыркнула, чтобы скрыть правду:

— И из-за этого я нервничаю?

— Да. В реальной жизни вы не так уверены в себе, как в своих фильмах.

«Он очень проницателен, черт бы его побрал».

— Это потому, что я живой человек, а не вымышленный персонаж, чьи действия и реакции прописаны в сценарии. Вы, напротив, кажетесь чересчур уверенным в себе.

— Правда?

— Да, мой дорогой, — протянула она. — Мне неприятно вам это говорить, но если отбросить в сторону всю вашу напускную храбрость, вы не больше уверены в себе, чем я. Флиртовать и говорить красивые фразы легко, но вы признались, что не способны построить серьезные отношения.

— Я не говорил, что не способен. Я сказал, что не хочу этого.

— Ах да. Для вас не существует подходящей женщины. Я помню. У вас когда-нибудь был роман? Я имею в виду нечто большее, нежели обмен ключами от квартир и регулярный секс.

На его щеке дернулся мускул.

— Я же говорил, что не хочу этого.

— Почему? — Настала ее очередь играть роль психотерапевта. — Неужели вам доставляет удовольствие двигаться по жизни в одиночестве?

— Да.

— Нет. Вы хотите, чтобы другие так думали. Большинство людей на это покупаются. Только не я. Что вы прячете внутри себя от остального мира?

Анжело заерзал на стуле. Его взгляд стал настороженным. Похоже, она попала в точку.

— Знаете, когда я вас сегодня увидел, я хотел развернуться и уйти, — признался он.

— Жалеете, что не сделали этого?

Он не ответил.

— Вам не нравится, когда копаются в вашей душе, — произнесла она.

— Нет. При этом я чувствую себя не в своей тарелке.

Его признание удивило ее.

— В таком случае вы, возможно, в следующий раз хорошо подумаете, прежде чем копаться в чужой.

Он пожал плечами:

— Наверное, мне еще вчера следовало оставить вас в покое. Вы просили меня об этом. Обычно я не бегаю за женщинами, которые говорят мне «нет».

— Тогда почему вы преследуете меня?

Атланта ожидала, что он снова заговорит о влечении, но вместо этого он сказал:

— Я никак не могу вас разгадать, Атланта.

Она горько усмехнулась:

— У других это не вызывает проблем.

— Вы созданы сплошь из противоречий. В одно мгновение вы сильная, в следующее слабая.

— Возможно, я и то и другое. Возможно, ни то ни другое. Я актриса.

— Противоречия — это не игра, а ваша натура. Вы постоянно говорите мне «нет», но имеете в виду…

С нее было достаточно. Вскочив со стула, она задела бедром столик, и оба их напитка пролились.

— Когда я говорю «нет», я имею в виду «нет».

— Атланта.

— «Нет» означает «нет»!

Он протянул руку, чтобы остановить ее, но она покачала головой, повернулась и выбежала вон.