"Неразлучные враги" - читать интересную книгу автора (Бейтс Ноэль)

5

— Прошу к столу, дорогая.

Келли вздрогнула, когда Карлос обратился к ней. Оцепенение, охватившее ее после объявления о помолвке Марко, мешало ей сосредоточиться. По меньшей мере, дюжина противоречивых эмоций разрывала мозг. И самая сильная из них — злость. Что за игру он затеял? Целовать другую женщину за несколько часов до того, как прилюдно объявить о помолвке. Это же абсурд…

— Спасибо, — поблагодарила Келли. Ее улыбка, казалось, намертво приклеилась к лицу. Сделав глубокий вдох, она взяла Карлоса под руку.

Они прошли через широкие двойные двери в столовую.

Для столь торжественного события Хлоя проявила незаурядный талант оформителя. Большой стол сверкал дорогим хрусталем и серебряными приборами. Полдюжины канделябров с зажженными свечами были расставлены по всей длине стола.

— Как уютно! — заметил Карлос. — Пойдемте, дорогая, — обратился он к Келли. — Вы непременно сядете рядом со мной.

Однако стоило им сделать шаг к столу, как Хлоя преградила дорогу. Ее глаза, сверлящие Келли, метали громы и молнии. Пожалуй, она смогла бы остановить взглядом стадо разъяренных носорогов.

— Нет-нет, — возразила Хлоя и указала тонким морщинистым пальцем на место в конце стола. — Вы сядете там.

— Прочь! — рявкнул Карлос и рукой отодвинул родственницу в сторону. — Келли сядет там, где я захочу. Уходи, глупая женщина, и перестань мне надоедать.

В какой-то момент Келли показалось, что Хлоя затеет спор. Но глубоко въевшийся в сознание консерватизм не позволил ей ослушаться главы семьи. Хлоя смиренно склонила голову и молча отошла. Но взгляд, которым она наградила Келли, был красноречивей всяких слов.

Каприз Карлоса внес некоторое замешательство в заранее предопределенный порядок рассаживания, и прошло немало времени, прежде чем все расселись по своим местам. Келли осмотрела стол. Ее место оказалось прямо напротив Марко и его невесты.

Марко поднял бокал. Синие глаза насмешливо блеснули. Он молча пригубил вино. Келли почувствовала, что краска предательски заливает щеки. Черт его побери! Горько осознавать, но ей не хватает хладнокровия. Если бы она могла, то просто улыбнулась бы и поздравила его и Пенелопу с помолвкой. Но, как назло, язык не поворачивался.

Опять эта Пенелопа. Куда ни посмотри, везде эта лупоглазая, приторно-сладкая девица. И специально поправляет волосы так, чтобы свет ближайшего канделябра отражался в гранях огромного бриллианта на ее безымянном пальце. Неужели она не представляет, за какого мужчину ей предстоит выйти замуж. Хотя, возможно, моральный облик будущего супруга не слишком волнует Пенелопу. Деньги и статус замужней женщины — вот что важно. В обмен на это она позволит Марко удовлетворять любые желания на стороне.

Ну ладно. Если он думает, что Келли Гловер можно соблазнить подобными трюками, ему придется пересмотреть свою точку зрения. Уж она-то об этом позаботится, твердо пообещала себе Келли. Спору нет, ее тянет к этому мужчине.

А физическое притяжение многое значит. Но, с другой стороны, Келли не собиралась идти на поводу у своих соблазнов. Слава Богу, ей уже двадцать девять лет. За два тяжелых года работы операционной сестрой она с легкостью научилась отклонять ухаживания самонадеянных консультантов и напористых студентов-практикантов. Конечно, таких, как Марко Петронидес, вокруг немного, но по сути он не может слишком отличаться от остальных мужчин, несмотря на маску холодной самоуверенности, которую он носит.

Келли осторожно посмотрела на противоположный край стола. Марко по-прежнему наблюдал за ней. Его необычного цвета глаза посылали гипнотические сигналы. Сердце Келли застучало быстрее. Стало трудно дышать. Она почувствовала, как на его призыв откликается тело, словно Марко прикасается к нему. Грудь болезненно заныла, напрягшиеся соски явно обозначились под тонкой тканью платья.

Щеки горели. Келли постаралась унять разбушевавшиеся эмоции. Но поздно. Пристальный взгляд Марко безошибочно уловил эти сигналы. Легкая улыбка тронула его губы. Он как будто доказывал Келли, что даже на расстоянии способен заставить ее потерять контроль над собой.

Каким-то чудом Келли удалось опустить глаза. Она попыталась сосредоточить внимание на экзотическом салате и нежном овечьем сыре. У Карлоса был превосходный повар, а Келли отличалась хорошим аппетитом, поэтому почти каждый вечер отдавала должное его кулинарному мастерству. Однако сегодня аппетита не было. Келли лишь вяло водила вилкой по тарелке.

— Вы себя плохо чувствуете, дорогая? — Карлос наклонился поближе.

Келли улыбнулась и покачала головой.

— Думаю, Хлоя навела на меня порчу, — отшутилась она.

— Ха! Вот это да! Не позволяй ей надоедать тебе, моя маленькая кошечка. От ее взгляда прокисает молоко! Помнишь о нашем уговоре? Это твой матч-реванш. Вы любите фаршированные оливки? — Карлос взял одну со своей тарелки и протянул Келли. — Хороши, правда?

Краем глаза Келли увидела, что Марко следит за ними. Тонкая морщинка пересекла его лоб. Какой-то частичкой своего существа Келли не хотелось, чтобы Марко думал о ней плохо, но природное упрямство не позволило взять верх минутной слабости. Пусть думает, что хочет!

— Конечно, мне нравятся оливки, — улыбнулась она. Прекрасные серые глаза взглянули на Карлоса. — Я их обожаю!

— Прелестно! — хихикнул старик и положил оливку прямо в рот Келли.

Марко улыбнулся. Лениво. Насмешливо. Он словно напоминал Келли об опасности, которая ее подстерегает.

Келли ответила ему ослепительной улыбкой и снова повернулась к Карлосу. Старик предложил ей еще бокал вина. Как?! Неужели она уже выпила бокал? Нужно быть поосторожнее и следить, сколько она пьет, рассудительно напомнила себе Келли. Родосское вино опасно. Оно пьянит незаметно. Такое легкое на вкус, но голову кружит, а ноги наливает свинцом.

За салатом последовал нежный куриный суп, приправленный лимоном, восхитительное рагу барашка в винном соусе с кориандром. На десерт подали пахлаву, политую душистым медом, и крепкий кофе по-турецки. К концу обеда Келли чувствовала себя так, словно ее пропустили через отжим и повесили сохнуть на солнце. Она никогда не поверила бы, что такое возможно. Ее усилия сыграть как можно натуральнее свою роль в затеянном спектакле — флиртовать с Карлосом и игнорировать насмешливый взгляд Марко — оказались даже более изматывающими, чем десятичасовое дежурство в самый напряженный операционный день.

Наконец Карлос выпил кофе и широко зевнул.

— Что ж, вечер восхитительный, но, боюсь, в моем возрасте полуночничать ни к чему. Прошу меня извинить… — Карлос с улыбкой оглядел присутствующих, — моя медсестра уложит меня в постель. Дорогая?

Теперь пусть все делают собственные выводы. Старик взял Келли под руку. Она, демонстрируя излишнюю заботу, помогла ему подняться. Разумеется, забота не была неискренней. Карлос передвигался с трудом. Очевидно, что он очень устал. Возле двери Келли почувствовала, как несколько пар глаз впились в ее спину острыми ножами. Ее так и подмывало обернуться, но здравый смысл подсказал, что делать этого не стоит. Как только двери закрылись, из столовой послышался возмущенный ропот. Говорили по-гречески. Как хорошо, что я не знаю этот язык, подумала Келли.

Карлос расхохотался.

— Это было забавно. Вы не находите?

— Не нахожу, — сухо ответила Келли.

— Почему? — Темные проницательные глаза сузились до щелочек. Неужели он догадывается, что объявление о помолвке его сына ничуть не обрадовало Келли?

— Боюсь, я… не слишком понравилась семье Пенелопы. — Она тянула время.

Карлос снова расхохотался.

— Конечно нет! Особенно когда они подумали, что перехитрили меня. Но стоило вам войти, и они тут же увидели, что их мелочные замыслы превратились в дым.

— Не понимаю, почему их так беспокоит мое присутствие, — сказала Келли. — Допустим, они проглотили всю эту нелепицу с заигрыванием и считают меня авантюристкой. Но не думаю, что я представляю для них какую-то угрозу.

— А если они думают, что я собираюсь на вас жениться?..

Келли в ужасе уставилась на Карлоса.

— Вы старый дьявол! По-моему, вы зашли слишком далеко.

— Отнюдь. Я просто рассуждаю логически.

— Надеюсь, вы не хотите заставить меня пройти и через это! Немного подурачиться — это одно, но, если так, я выхожу из игры!

— Не волнуйтесь! — успокоил ее Карлос и похлопал по руке. — Я просто провоцирую сына.

— Зачем?

— Эта идиотская помолвка тоже игра, — раздраженно ответил старик. — Его желание жениться на этой пустоголовой маленькой дурочке не больше, чем лететь на луну.

Келли почувствовала, как что-то опустилось внутри.

— Вы… так думаете?

— Разумеется. Она ему надоест через неделю, и он сам это знает.

Просто Марко не ограничится одной женщиной, горько заключила Келли. Это же ясно как день.

Келли закрыла дверь в свою комнату, прислонилась к ней спиной, глубоко вдохнула и закрыла глаза. Она хотела только одного: уснуть и забыться, но чувствовала, что сделать это сегодня будет трудно. Слишком много событий для одного дня. Возможно, теплый душ поможет ей немного расслабиться. Келли расстегнула молнию на платье и стянула его.

Она до сих пор не привыкла к тому, что ее комнату убирает горничная. Вот сейчас она оставит платье на стуле, а в следующий раз увидит его чистым и выглаженным, аккуратно висящим в шкафу. Конечно, для Пенелопы такое обслуживание в порядке вещей, но Келли каждый раз становилось не по себе.

Вот еще одна причина, по которой Пенелопе больше подходит статус жены Марко, мельком подумала Келли. Пенелопа привыкла к такой жизни, она выросла в обеспеченной семье и знает, как должна вести себя жена богатого человека. Кроме того, неоспоримое преимущество Пенелопы состоит и в политических связях ее отца.

Келли знала, что не станет любовницей женатого мужчины. Хотя, без сомнений, какая-нибудь лондонская подружка Марко уже согласилась на эту роль. А здесь, на Родосе, Келли для него всего лишь небольшое приключение. Привлекательна, не глупа. Возможно, недостаточно опытна в любви, но, бесспорно, добавила бы остроты к сексуальным переживаниям Марко. А он весьма искусен в таких делах.

Щеки Келли зарделись от стыда при воспоминании о его ласках. Ничего подобного она прежде не испытывала. Даже в лучшие дни с Тимоти в самом начале их отношений. Тогда Тимоти еще старался доставить ей удовольствие, но это не было так… захватывающе. А перед разрывом — впрочем, и задолго до него — он стал воспринимать Келли как нечто само собой разумеющееся. Их отношения превратились в рутину.

А Марко, как оказалось, разбудил в ней что-то, о существовании чего Келли даже не догадывалась. Что-то примитивное, животное, первобытное. Заниматься с ним любовью, должно быть, нечто невероятное, запредельное, фантастическое. Нечто, ставшее теперь недоступным…

Келли вздохнула и потрясла головой, чтобы прервать предательский ход своих мыслей. Марко Петронидес собирается жениться на Пенелопе. Келли могла с полной уверенностью заявить, что Марко вступает в брак по расчету, а о любви там нет и речи. Но, с другой стороны, с той же уверенностью можно сказать, что ей самой Марко предлагает лишь секс и его притязания закончатся тогда, когда он сам этого захочет. Более того, тут же напомнила себе. Келли, Марко думает, что она дешевая потаскушка, которая предлагает себя старикам, годящимся ей в дедушки! Ну же, где твое достоинство? Нельзя позволять втягивать себя в подобные ситуации.

Келли быстро сняла белье, положила его рядом с платьем и прошла в небольшую, но шикарно оборудованную ванную комнату. Келли шагнула под струи горячей воды. Она щедро смазала кожу гелем и позволила мыльным ручейкам водопадом сбегать по телу.

Вероломная память, как назло, отказывалась забыть жаркие поцелуи Марко, прикосновение его ласкающих рук, гипнотизирующий взгляд синих глаз.

Картинка была так реальна, что Келли почудилось, будто Марко рядом и наблюдает за ней, за ее обнаженным телом под струями горячей воды. В воображении ее движения становились пластичнее, таинственнее. Как будто она играла перед Марко странный неповторимый спектакль. Танцевала под медленную музыку, что звучала в ее голове, провокационно покачивая плечомj открывая его взгляду сливочно-матовую кожу груди с нежно-розовыми сосками, ласкала свое тело задумчиво, эротично…

Келли долго стояла под душем. Вода медленно снимала напряжение, смывала эмоции, щекочущие нервы. Закончив эту процедуру, она завернулась в большое пушистое полотенце и почувствовала приятное тепло и ленивую расслабленность. Теперь можно спать.

Горничная положила ее недорогую ночную рубашку на кровать. Так бережно, словно она была из лучшего шелка. Келли широко зевнула и натянула сорочку через голову. Полотенце упало на пол. Келли аккуратно вытерла ступни и отнесла полотенце в ванную. Оставалось задернуть занавески на окнах.

Однако коварная средиземноморская ночь выманила Келли из комнаты. Теплый, мягкий воздух благоухал жасмином и тимьяном. С моря доносился ритмичный шум прибоя. Келли глубоко вдохнула. Ее взгляд задержался на черном бархате ночного моря, на котором луна оставила серебряную дорожку.

Тихий шум за спиной напугал Келли. Она повернула голову. Марко собственной персоной, открыв окно в соседней комнате, шагнул на балкон.

— Добрый вечер, — промурлыкал он. И снова эта насмешка!

— Как вы здесь очутились? — воскликнула Келли.

— Минимум усилий, поверьте. Черный ход из спортзала ведет прямо в конец коридора. Эта комната пустует. Ваша — крайняя в этом крыле, с другой стороны никого нет. Следовательно, я могу приходить сюда незамеченным, когда захочу. Удобно, правда?

— Вы… подстроили это, — возмущенно заявила Келли. Ее голос дрожал.

— Конечно. — Марко медленно двинулся в ее сторону. Взгляд синих глаз опутал Келли, как узника цепи. — Не стоит домочадцам знать о моих передвижениях. Особенно ночью.

— Думаете, они не догадываются? — Келли сделала шаг назад. Сердце уже начало бешено колотиться. — Я абсолютно уверена, вы проделывали подобные трюки и раньше.

Марко лениво улыбнулся.

— Несколько раз. Даже если они догадываются, так что? — Марко беззаботно махнул рукой. — Я просто буду осторожнее, вот и все.

Теперь он подошел совсем близко, так близко, что памятный мускусный запах его кожи защекотал ноздри Келли. Он был одет в белую рубашку, что и прежде, только расстегнул несколько верхних пуговиц. Шелковый галстук-бабочка свободно болтался под воротником, манжеты засучены до локтя.

Келли слишком поздно вспомнила, что на ней всего лишь тонкая хлопковая ночная сорочка. Инстинктивно она обхватила себя руками и сделала еще один шаг назад. Черт! Она уперлась в каменный парапет балкона. Чем ближе подходил Марко, тем больше расширялись ее глаза, пока наконец он не заслонил собой весь горизонт.

— Испугалась? — тихо усмехнулся он. — Когда мы впервые встретились, ты сказала, что не боишься меня. Умнеешь на глазах. К сожалению, теперь слишком поздно. — Холодные глаза осмотрели Келли с головы до ног и насмешливо блеснули. — Какая очаровательная ночная сорочка. Простая и скромная. Что же сталось с той роковой женщиной, которая шокировала всех за обедом? Не волнуйся. Мне нравятся контрасты. Они интригуют.

Чувствуя себя загнанной в ловушку, Келли смотрела на Марко с затаенной яростью. Нельзя показывать, что она его боится.

— Ах да, поговорим о скромности, — протянула она, не совсем уверенная в том, что ее голос звучит так спокойно, как хотелось бы. — Ты не сказал, что помолвлен с Пенелопой.

— Разве?

— Сам знаешь, что нет. Ты сказал…

— Что предпочитаю спелые фрукты. Это правда. — Марко поднял руку. Его палец коснулся подбородка Келли. Он поднял ее лицо так, чтобы луна высветила каждую черту. — Я предпочитаю женщин, которые будят во мне аппетит, которые знают, как ответить на поцелуй, чье тело тает подобно воску от моих ласк. Женщин, чья грудь тепла и кругла, которая манит и твердеет под моей рукой…

Не отпуская ее взгляд, Марко медленно провел пальцем вниз, по шее… вдоль изящного выреза ночной сорочки, легко коснувшись ее нежной кожи, такой ароматной после душа… вниз, к чувствительной ложбинке между грудей.

— Теплая… круглая… манящая… — Его голос, низкий и хриплый, обволакивал, лишал Келли воли. — Как напоенные солнцем персики, сочные и налитые, мечтающие быть сорванными…

Келли прерывисто вздохнула. Она была не в силах остановить эту сладостную муку. Марко стянул бретельку вниз по плечу. Одна грудь, бледно-кремовая на фоне золотистого загара, обнажилась. Нежно розовый сосок сжался в тугой бутон под его вожделенным взглядом.

— Восхитительно, — пробормотал Марко и удовлетворенно улыбнулся.

Он дотронулся пальцем до острого кончика. Миллион огненных искр разбежался по клеточкам ее возбужденного тела. Келли закрыла глаза и медленно дышала сквозь зубы. Все ее чувства сфокусировались на одной точке, там, где его палец касался ее тела и лениво очерчивал небольшие круги.

— Хочешь, чтобы я остановился? — насмешливо спросил Марко. — Только скажи… Мы оба знаем, что не скажешь. Ведь это то, чего ты хочешь, то, что тебе нужно…

Он резко и грубо заключил Келли объятия. Рука сильно сдавила ее грудь, пальцы сжали сосок. Марко неистово набросился на ее губы. Напор его поцелуя был силен, и вскоре горячий влажный язык проник в желанную глубину.

Слабый протест обернулся стоном наслаждения. Келли запрокинула голову. Она позволила Марко прижать ее к его сильному телу. Дышать становилось труднее. Кровь стучала в висках, горячими струями растекаясь по венам.

— Да, — яростно зашептал Марко. — Я так сильно хочу тебя, что заставляю твой собственный неутолимый голод вырываться наружу. Ты сама предлагаешь мне все те наслаждения, что может подарить твое сладкое, нежное тело…

Его страстный поцелуй разбил волю Келли вдребезги. Она обнаружила, что отвечает на его поцелуй. Ее чувства сконцентрировались в этом ответе. Бастионы ее неприступности выкинули белый флаг.

Келли знала, что нельзя допускать поражения, но не знала, как это сделать. Каждая клеточка ее тела хотела только одного — продолжения. Она почувствовала, как рука Марко накрыла ее обнаженную грудь, лаская набухшую, болезненно ноющую плоть. Его пальцы коснулись соска, и вспышка, похожая на электрический разряд, пронзила ее мозг.

Марко несколько ослабил напор. Его руки теперь ласкали ее волосы, горячие губы чертили дорожку поцелуев вдоль дрожащих век, к пульсирующим жилкам на висках.

— Чудо, — пробормотал он хрипло, — Моя прекрасная маленькая игрушка…

Эти слова прорвали туман, окутавший Келли. Она резко отстранилась. Память услужливо восстановила события сегодняшнего вечера.

— Нет, — запротестовала она. — Я не твоя игрушка.

— Моя, — настаивал Марко. Его голос поражал уверенностью. — Когда бы я ни захотел. Можешь бороться со своими желаниями, но тебе не победить. Соблазн слишком велик.

И в подтверждение своих слов Марко сжал ее запястья. Келли попыталась вырваться. Но Марко, не обращая внимания на ее настойчивое сопротивление, наклонил голову и коснулся губами ее губ, теплых и соблазнительных. Его язык очертил контур ее рта. Ласка потушила вспышку протеста. Келли сдалась.

Рука Марко снова накрыла упругий выступ ее груди. Келли почувствовала, как безвольное тело откликается на это прикосновение, как вскипает кровь в венах. Она прогнулась назад. Ее тело само предлагало себя. Мозг плавился подобно воску. Келли уступила искусным ласкам. Бездумно. Она потеряла себя в темных пучинах эротического наслаждения, поглотивших ее сознание…

Вдруг Марко поднял голову. Его глаза насмешливо блеснули.

— Итак, — протянул он голосом, в котором послышались резкие нотки. — Настало время открыть карты?

— Какие… карты?

— Неужели ты действительно хочешь, чтобы я думал, будто ты дешевая, лишенная моральных принципов авантюристка, согласная иметь дело и с отцом, и с сыном?

— Я… — Келли уставилась на него, лихорадочно соображая, как понять определение, которое Марко подобрал для нее.

Тот рассмеялся и покачал головой.

— Боюсь, мой дорогой папа переоценил свои умственные способности. Ты можешь водить за нос Леонидиса, но не меня.

— Я никого не водила за нос, — заявила Келли. Ее голос обретал былую уверенность. — Ты поверил в это с самого начала.

— О, признаю, меня ввели в заблуждение те сексапильные шелковые чулки, — согласился Марко и улыбнулся, видимо припомнив эту сцену. — Они немного сбили меня с толку. Но потом у меня было время присмотреться к вам с отцом. Ты не слишком хорошая актриса. Иногда забываешь вовремя входить в роль.

Келли выпрямилась. Ее щеки порозовели. Она поправила бретельку ночной сорочки. Возбужденному телу даже легчайшее прикосновение казалось грубым.

— Да, это была просто игра, — произнесла Келли. — Это идея Карлоса. Вся семья так откровенно демонстрировала желание заграбастать его денежки, что твой отец решил немного подшутить над ними.

— И что? — спросил Марко. — Может быть, он надеется, что это образумит и меня?

— Полагаю, что да, — подтвердила Келли.

— Я так и думал. Старый упрямец, он безнадежен. — Что-то похожее на гордость и восхищение зазвучало в голосе Марко, точно так же как и у Карлоса, когда тот говорил о сыне. Марко посмотрел на Келли. В его глазах мелькнуло подозрение. — Ну а что нужно тебе?

— Мне? — Келли пожала плечами и постаралась ответить как можно спокойнее: — Просто… пара месяцев солнца и заработок, гораздо лучший, чем я могла бы получить в Лондоне.

Внезапно Келли стало неуютно от мысли, что на самом деле ей хотелось несколько большего. И причина того — Марко. Что-то зацепило ее при их первом мимолетном знакомстве, что-то поманило, хотя Келли знала, как глупо идти на поводу у собственных соблазнов.

— И это все? — Марко коснулся ее щеки, подушечкой большого пальца провел по губам, которые горели после его поцелуев. — И ничего больше?

— Конечно нет! — воскликнула Келли. — Что еще может быть?

— Скажи, — попросил Марко. Он будто читал ее мысли. — Может, тебе понравилось, когда я впервые поцеловал тебя? Может, как и я, ты не смогла преодолеть любопытства?

Келли набрала в легкие побольше воздуха. Она хотела прорвать эту гипнотическую пленку. Неужели он ждет ее признания, что непреодолимое физическое влечение к сыну заставило Келли согласиться на предложение отца?

— У тебя слишком большое самомнение, — ответила она, как надеялась, с презрительным безразличием. — Знаешь, не все женщины мира находят тебя неотразимым. — Келли убрала его руку и отошла в сторону. — А теперь, прошу меня извинить, но уже слишком поздно и я устала. Спокойной ночи.

Марко насмешливо изогнул бровь, ни на йоту не поверив в ее деланное равнодушие. Но не стал возражать.

— Спокойной ночи, — ответил он так холодно, словно и не было ничего пару минут назад. — Увидимся утром. — И исчез тем же путем, что и появился, через пустую соседнюю комнату.

Келли осталась стоять возле открытой двери. Она оперлась рукой о раму, чтобы не сползти вниз на пол. Казалось, ее тело превратилось в желе. И он так просто ушел?! Нет, не то чтобы Келли ожидала чего-то другого, но теперь сомнения раздирали ее с удвоенной силой. Неужели она совсем не привлекает его? Или он так поступил нарочно, чтобы Келли признала — или напротив, опровергла — возможную связь с его отцом.

Черт его побери! Сначала он использует магнетизм как оружие, чтобы соблазнить ее, показать, как она уязвима, а затем оставляет стоять здесь и чувствовать себя полной идиоткой. Келли раздраженно поднесла руку к глазам. Господи, да она плачет! Неужели, помимо всего прочего, она позволила ему довести себя до слез?