"Убик" - читать интересную книгу автора (Дик Филип Киндред)

VIII

В элегантный номер отеля, освещая предметы обстановки, вливался солнечный свет. Тяжелые шторы из неошелковой ткани были покрыты напечатанными вручную сценами, изображавшими развитие человечества от одноклеточных существ кембрийского периода до момента, когда в начале XX века состоялся первый полет машины тяжелее воздуха. Великолепный комод — имитация красного дерева, четыре разноцветных хромированных стула с подвижными спинками… Заспанный Джо удивленно разглядывал роскошь номера и вдруг испытал сильное разочарование: он осознал, что Венди так и не пришла к нему. А может, она стучала в дверь, но он спал слишком крепко, чтобы ее услышать?

Итак, добыча его исчезла, прежде чем он схватил ее.

Чувствуя деревянную усталость — напоминание о вчерашнем дне — он слез с большого ложа, отыскал свой костюм и оделся. При этом он заметил, что в комнате царит необыкновенный холод, и некоторое время думал над этим явлением. Потом поднял трубку видеофона и набрал номер ресторана.

— …отплатить ему, если это будет возможно, — говорил голос в трубке. — Прежде всего, нужно, конечно, установить, участвовал ли в этом Стэнтон Майк, или же его участие в акции против нас было только фикцией. Если же все было иначе, тогда…

Голос звучал монотонно, как будто его владелец говорил сам с собой, а не с Джо. Могло показаться, что говорящий не знает, что его слушают.

— …из наших предыдущих рапортов следует, что Майк действует безупречно и согласно с принятыми в пределах Системы юридическими и этическими принципами. В свете этого факта…

Джо положил трубку и стоял ошеломленный, стараясь собраться с мыслями. Это, несомненно, был ГОЛОС РАНСИТЕРА. Он еще раз поднял трубку и приложил ее к уху.

— …процесс, начатый Майком, который привычен к подобным спорам и может это себе позволить. Нужно обязательно спросить совета у наших юристов, прежде чем подать Объединению официальный рапорт. Если он будет оглашен публично, то будет иметь характер диффамации, а также может составить основу процесса, на котором мы будем отвечать за фальшивое обвинение и лишение свободы, если…

— Ранситер! — громко сказал Джо.

— …в состоянии доказать хотя бы…

Джо положил трубку.

— Ничего не понимаю, — громко сказал он. Потом прошел в ванную, сполоснул лицо ледяной водой и причесался гигиеническим гребнем, которым отель бесплатно снабжал каждого гостя. Немного подумав, он побрился бесплатной гигиенической бритвой одноразового пользования, смазал подбородок, шею и щеки бесплатным гигиеническим кремом, затем распечатал бесплатный гигиенический стакан и напился воды.

«Неужели мориторию удалось наконец, вернуть его к полужизни? — подумал он. — Может, это они подключили его к моему телефону? Ранситер, придя в себя, первым делом захотел бы поговорить со мной. Но если это так, почему он меня не слышит? Почему соединение одностороннее? Или это только техническая неполадка, которую можно будет устранить?»

Он еще раз подошел к телефону и поднял трубку, собираясь соединиться с Мориторием Любимых Собратьев.

— …он не лучший кандидат на место директора фирмы в связи с его сложной личной ситуацией, особенно…

«Я не могу позвонить, — понял Джо и положил трубку. — Нельзя даже ничего заказать».

В углу большой комнаты раздался звук сигнала, а потом механический голос:

— Я ваша домашняя газетная машина, бесплатно поставляемая в номера только сетью отелей «Ритц» на всей Земле и на колонизированных территориях. Прошу просто нажать кнопку рядом с родом новостей, которые вас интересуют, и в течение нескольких секунд вы получите газету, содержащую новейшую информацию, составленную согласно вашим индивидуальным запросам. Хочу напомнить, что это не будет стоить вам ни цента.

— О’кей, — сказал Джо и подошел к машине.

«Может, весть об убийстве Ранситера уже разошлась, — подумал он. — Средства массовой информации постоянно следят за списком лиц, помещенных в моритории».

Он нажал кнопку с надписью «Важнейшие межпланетные новости». Из машины немедленно пополз бумажный лист; когда он целиком оказался снаружи, Джо взял его в руки.

«Никакого упоминания о Ранситере. Неужели еще слишком рано? Может, Объединению удалось удержать этот факт в тайне? Или, может, это Ал, — думал Джо, — может, он сунул владельцу моритория соответствующую сумму поскредов? Но ведь все деньги Ала у меня. Нет, Ал не мог никого подкупить».

В двери постучали.

Джо отложил лист из газетной машины и осторожно подошел к двери.

«Это, наверное, Пат Конлей, — думал он. — Ей удалось выследить меня здесь. С другой стороны, может, кто-то приехал из Нью-Йорка и хочет отвезти меня туда. Теоретически, это может быть даже Венди. Но вряд ли это, она — Венда явилась бы раньше.

А может; это подосланный Холлисом убийца? Может, он убивает нас всех по очереди?»

Джо открыл дверь.

На пороге, потирая толстые ладони, стоял Герберт Шонхейт фон Фогельзанг.

— Я ничего не понимаю, мистер Чип, — пробормотал он. — Мы работали над ним всю ночь и не заметили ни одной искры жизни. Однако, когда мы воспользовались электроэнцефалографом, аппарат записал отчетливую, хотя и слабо различимую работу мозга. Выходит, что мы имеем дело с какой-то формой посмертной жизни, хотя и не можем уловить никаких сигналов. Мы уже поместили датчики во всех центрах коры его мозга. Я просто не знаю, что еще можно сделать, сэр.

— Аппараты регистрируют метаболизм мозга?

— Да. Мы вызывали на помощь эксперта из другого моритория, и он подтвердил наличие метаболизма. Совершается он естественным способом, таким, какого можно ожидать сразу после смерти.

— Как вы узнали, где меня искать? — спросил Джо.

— Я звонил в Нью-Йорк, мистеру Хэммонду. Потом пытался дозвониться до вас, но телефон все утро был занят. Поэтому я решил, что должен приехать лично.

— Видеофон испорчен, — сказал Джо. — Я тоже не могу никуда позвонить.

— Мистер Хэммонд тоже безуспешно пытался связаться с вами. Он просил меня, чтобы я передал вам кое-что. Речь идет о некоем деле, которое вы могли бы устроить перед выездом в Нью-Йорк.

— Наверное, он хотел напомнить, что я должен поговорить с Эллой, — сказал Джо.

— Что вы должны информировать ее о трагической смерти мужа.

— Не могли бы вы одолжить мне несколько поскредов, чтобы я мог позавтракать? — спросил Джо.

— Мистер Хэммонд предупреждал меня, что вы попытаетесь занять у меня денег. Он сказал также, что снабдил вас суммой, достаточной для оплаты номера, нескольких напитков, а также…

— Ал, считая деньги, полагал, что я сниму более скромный номер. Однако он не предвидел, что я просто не смогу получить ничего скромнее. Вы можете приплюсовать эту сумму к очередному счету, который пришлете Корпорации Ранситера в конце месяца. Ал, наверное, сказал вам, что я исполняю обязанности директора фирмы. Вы видите перед собой конструктивно мыслящего, твердого человека, который постепенно шел по ступеням карьеры, пока не достиг вершины. Я могу, как вы хорошо знаете, изменить политику нашей фирмы относительно мориториев, услугами которых мы собираемся воспользоваться. Мы, например, могли бы обратиться в один из тех, что расположены поближе к Нью-Йорку.

Фон Фогельзанг неохотно полез вглубь своей твидовой тоги, вынул бумажник из искусственной крокодиловой кожи и просмотрел его содержимое.

— Мы живем в жестоком мире, — сказал Джо, принимая деньги. — Человек человеку — волк, вот его главный принцип.

— Мистер Хэммонд просил меня передать вам еще кое-что. Корабль будет в Цюрихе примерно через два часа.

— Хорошо, — сказал Джо.

— Чтобы дать вам время поговорить с Эллой Ранситер, мистер Хэммонд договорился со мной, что корабль заберет вас прямо из моритория. В связи с этим мистер Хэммонд предложил, чтобы я сам вас отвез. Мой вертолет стоит на крыше отеля.

— Хэммонд так решил? Что я должен вернуться в мориторий вместе с вами?

— Да, — кивнул головой фон Фогельзанг.

— Высокий сутулый негр лет тридцати? Были ли у него на передних зубах золотые коронки с декоративными мотивами, изображающими карточные масти?

— Тот самый, которого мы забрали вчера с космодрома. Который вместе с вами ждал в моритории.

— А были на нем зеленые войлочные туфли, серые спортивные носки, блузка из шкуры барсука с вырезом на животе и брюки-гольф из искусственной лакированной ткани?

— Я не видел, как он был одет. Я видел на экране только его лицо.

— Полагаю, он употребил какой-то особый код, чтобы я не сомневался, что это он?

— Я не понимаю, чего вы хотите, мистер Чип, — раздраженно сказал владелец моритория. — Человек, который говорил со мной по видеофону из Нью-Йорка — это тот самый, с которым вы были у нас вчера.

— Я не могу рисковать, — заявил Джо, — отправиться с вами или сесть в ваш вертолет. А может, вас прислал Рой Холлис? Ведь это Холлис убил мистера Ранситера.

Фогельзанг с глазами, как стеклянные пуговицы, спросил:

— Вы уведомили Объединение?

— Мы сделаем это в нужный момент. А пока мы должны соблюдать осторожность, чтобы Холлис не расправился со всеми нами. Нас он тоже хотел убить.

— Вам нужна охрана, — сказал владелец моритория. — Я предлагаю позвонить в местную полицию, а они выделят человека, который будет вас опекать до момента вашего отлета. Как только вы прибудете в Нью-Йорк.

— Я уже говорил, что мой телефон испорчен. Я слышу в нем только голос Глена Ранситера. Именно поэтому никто не мог до меня дозвониться…

— Правда? Это неслыханно, — фон Фогельзанг прошел в глубь комнаты. — Можно послушать? — Он поднял трубку, вопросительно глядя на Джо.

— Один поскред, — сказал Джо.

Владелец моритория сунул руку в свою тогу и вынул из него горсть монет. Затем, подойдя к Джо, вручил ему три из них.

— Я беру у вас ровно столько, сколько стоит чашка кофе, — заявил Джо. «Наверняка это стоит столько», — подумал он, и вдруг вспомнил, что еще не завтракал и что должен встретиться с Эллой. Он решил принять амфетамин; наверняка отель снабдил его им бесплатно, трактуя это как жест вежливости.

— Я ничего не слышу, — сказал фон Фогельзанг, прикладывая трубку к уху. — Нет даже сигнала. А теперь какие-то помехи. Очень плохо слышно. — Он протянул трубку. Джо взял ее и приложил к уху.

И услышал только далекие помехи.

«С расстояния в тысячу миль, — подумал он. — Это так же странно, как и голос Ранситера, если это был его голос».

— Я верну ваш поскред, — сказал он, кладя трубку.

— Это мелочи, — отмахнулся фон Фогельзанг.

— Но ведь вы не услышали его голоса.

— Вернемся в мориторий. Так хотел ваш коллега, Хэммонд.

— Ал Хэммонд — мой подчиненный, — заметил Джо. — Это я принимаю решения. Думаю, что вернусь в Нью-Йорк перед разговором с Эллой: по-моему, сейчас важнее составить официальное донесение Объединению. Хэммонд не говорил вам, что все инерциалы покинули Цюрих вместе с ним?

— Все, за исключением девушки, которая провела с вами ночь в этом отеле. — Удивленный владелец моритория огляделся, не понимая, где она может быть. — Разве ее здесь нет?

— Что это была за девушка? — спросил Джо, мучимый предчувствием беды.

— Мистер Хэммонд не сказал мне этого. Он думал, что вы в курсе. В этих условиях сообщать ее фамилию было бы невежливо. Она…

— Никто сюда не приходил.

«Кто это мог быть? Пат Конлей? Или Венди? — Он начал ходить по комнате, стараясь пересилить свой страх. — Боже мой, — думал он, — надеюсь, что это была Пат».

— В шкафу, — сказал фон Фогельзанг.

— Что? — Джо остановился.

— Может быть, стоит туда заглянуть. В этих апартаментах огромные стенные шкафы.

Джо нажал кнопку ыа дверях шкафа, и пружинный механизм распахнул их.

На полу лежала небольшая кучка, состоявшая из распадающихся обрывков чего-то, что некогда было тканью. Казалось, то, что закрывал этот материал, постепенно сжалось до таких небольших размеров. Все высохло до предела, практически, мумифицировалось. Наклонившись, он перевернул ее на другую сторону. Она весила всего несколько фунтов. После его прикосновения согнутые до сих пор конечности разогнулись; они были тонкие и костлявые. Казалось, что спутанные волосы лежащей необыкновенно длинны: они закрывали ее лицо сплошной черной массой. Джо продолжал стоять, склонившись, боясь убедиться, кто это.

— Это старые останки, — сдавленным голосом сказал фон Фогельзанг. — Абсолютно сухие. Как будто лежали здесь лет сто. Я спущусь вниз и уведомлю директора отеля.

— Невозможно, чтобы это была взрослая женщина, — заметил Джо. Такими маленькими могли быть только останки ребенка. — Наверняка, это не Пат и не Венди, — сказал он, убирая с ее лица пряди волос. — Она выглядит так, будто ее вынули из печи для обжига кирпичей.

«А может, это тот взрыв, — подумал он. — Волна жара после взрыва бомбы».

Он молча смотрел на маленькое, съежившееся, потемневшее от жара лицо, и вдруг понял, кто это. Он узнал ее, хотя и с трудом.

Это была Венди Райт.

«Ночью, — думал Джо, — она пришла ко мне в номер, и внезапно в ней — или вокруг нее — начался некий процесс. Она почувствовала это и тихо ушла, спрятавшись в шкафу, чтобы я ничего об этом не знал. Там и прошли последние часы, или — ему хотелось верить в это. — только минуты ее жизни, но она не разбудила меня. А может, пыталась меня разбудить, но не смогла, не сумела обратить на себя моего, внимания. Может, именно после неудачной попытки разбудить меня, она направилась к шкафу? Боже, надеюсь, это длилось недолго».

— Вы ничего не можете сделать для нее в своем моритории? — спросил он фон Фогельзанга.

— Слишком поздно. При таком полном разложении в ней наверняка не осталось даже следа полу жизни. Это та девушка?

— Да, — ответил Джо, кивнув головой.

— Вам лучше немедленно покинуть этот отель. Для вашей собственной безопасности. Холлис — ведь это Холлис? — сделает с вами то же самое.

— Мои сигареты, — сказал Джо, — совершенно высохли. Телефонная книга двухлетней давности на борту корабля. Прокисшие сливки и заплесневелый кофе. Изъятые из обращения. деньги. Общий элемент: возраст. Она говорила это уже на Луне, когда мы добрались до корабля. «Я чувствую себя старой».

Он задумался, стараясь побороть свой страх, который начал уступать место паническому ужасу.

«Но этот голос в телефоне, — подумал он. — Голос Ранситера. Что это значило?»

— Излучение, — сказал фон Фогельзанг. — Недавно она оказалась в пределах сильного радиоактивного излучения, необыкновенно сильного.

— Я думаю, она умерла от того взрыва, — сказал Джо. — Взрыва, который убил Ранситера.

«Частички кобальта, — подумал он. — Горячая пыль, которая осела на нее и которой она дышала. Но если так, то всех нас ждет такая же смерть: ведь она осела на всех. Она есть у меня в легких, и у Ала, и у всех инерциалов. В таком случае уже нельзя ничего сделать. Слишком поздно. Об этом мы не подумали. Нам даже не пришло в голову, что взрыв имел характер цепной реакции. Ничего удивительного, что Холлис позволил нам улететь. И все же…»

Это могло объяснить смерть Венди и высохшие сигареты, но оставались необъясненными старая телефонная книга, монеты, испорченные сливки и кофе.

Неизвестно и то, откуда взялся в трубке телефона голос Ранситера. Монолог, который прекратился, когда трубку взял фон Фогельзанг.

«Когда его попытался услышать кто-то, кроме меня, — понял Джо. — Я должен вернуться в Нью-Йорк. Встретиться со всеми, кто был на Луне и при взрыве бомбы. Мы должны сообща обдумать это. Пожалуй, это единственный способ решить задачу. И, нужно торопиться, пока мы все не умерли так же, как Венди. Или еще хуже, если это вообще возможно».

— Попросите дирекцию отеля прислать мне пластиковую сумку, — обратился он к владельцу моритория. — Я положу в нее останки и заберу их с собой в Нью-Йорк.

— А не оставить ли это полиции? Такое ужасное убийство: нужно дать им знать.

— Вы только достаньте сумку, — попросил Джо.

— Хорошо. В конце концов, это ваша работница. — Владелец моритория двинулся в глубь коридора.

— Когда-то была ею, — сказал Джо, — но теперь уже нет.

«И надо же, чтобы она оказалась первой, — подумал он. — Но, может, это и к лучшему. Венди, — думал он, — я беру тебя с собой, забираю тебя домой».

Хотя и не совсем так, как планировал.

Все остальные инерциалы сидели вокруг массивного конференционного стола из настоящего дуба.

— Джо должен вернуться с минуты на минуту, — нарушил молчание Ал Хэммонд и пристально взглянул на часы, чтобы убедиться, что они идут. Ему вдруг показалось, что часы остановились.

— Предлагаю пока посмотреть по телевидению новости, — сказала Пат. — Посмотри, сообщил ли Холлис кому-нибудь о смерти Ранситера.

— В сегодняшней домашней газете об этом ничего не было, — сказала Эди Дорн.

— По телевизору сообщают самые свежие новости, — заметила Пат. Она вручила Алу пятидесятицентовую монету, с помощью которой можно было включить телевизор, стоявший за шторой в углу конференц-зала. Этот приемник типа 3-Д, цветной и полифонический, всегда был гордостью Ранситера.

— Хотите, чтобы я бросил ее в аппарат? — спросил Сэмми Мундо.

— О’кей, — сказал Ал и бросил монету Сэмми, который поймал ее на лету и двинулся к телевизору.

Уолтер У. Уэлес, адвокат и юридический советник Ранситера, нетерпеливо заерзал на своем стуле. Его аристократические пальцы поигрывали молнией папки.

— Вы не должны были оставлять мистера Чипа в Цюрихе, — сказал он. — Мы не можем ничего сделать до его возвращения, а тем временем дела, связанные со смертью мистера Ранситера, требуют срочного решения.

— Вы читали завещание, — сказал Ал. — Читал его и Джо Чип. Мы знаем, кто по воле Ранситера должен руководить фирмой.

— Но с точки зрения закона… — начал Уэлес.

Это не продлится долго, — жестко сказал Ал. Он взял ручку и начал рисовать кружки на полях листа бумаги, содержащего составленный им список. Некоторое время он рисовал этот орнамент, потом еще раз прочел свой список:

— Я еще раз пошлю этот список вокруг стола, — громко сказал он. — Посмотрим, заметил ли кто-нибудь связь между этими пятью явлениями, или как их там назвать. Эти пять фактов, которые… — он сделал неопределенный жест рукой.

— Которые не имеют смысла, — закончил Джон Илд.

— Легко заметить связь между первыми четырьмя из них, — сказала Пат. — Другое дело со спичками. Они не подходят ко всему остальному.

— Покажи мне еще раз эту коробку, — попросил Ал, протянув руку. Пат подала ее, и он снова прочел объявление:

«Необыкновенный шанс выдвинуться для всех, кто соблюдает определенные условия!

Мистер Глен Ранситер, пребывающий в Моритории Любимых Собратьев в Цюрихе, Швейцария, удвоил свой доход в течение недели с момента получения нашего бесплатного набора ботинок вместе с подробной инструкцией, благодаря которым каждый из вас может продавать наши оригинальные мокасины из искусственной кожи среди друзей, родственников и коллег по конторе. Мистер Ранситер, хотя и пребывает в неподвижности, замороженный в холодильнике, заработал четыреста…»

Ал перестал читать и задумался, постукивая по зубам ногтем большого пальца.

«Да, — подумал он. — Это объявление — совсем другое дело. Остальные события заключаются в старении и порче. Но в этом случае все иначе».

— Я думаю, — громко сказал он, — что случилось бы, откликнись мы на это объявление. Здесь сообщается номер почтового ящика в Де-Мойне, штат Айова.

— Мы бы получили бесплатный набор образцов ботинок, — сказала Пат Конлей, — вместе с подробной инструкцией, благодаря которой, каждый из нас может…

— Возможно, — прервал Ал, — что таким образом мы установили бы контакт с Гленом Ранситером. — Все сидевшие за столом, вместе с Уолтером У. Уэлесом, внимательно посмотрели на него. — Я говорю серьезно, — сказал он. — Возьми и отправь им телеграмму. — Он вручил коробку Типпи Джексон.

— И что я должна написать? — спросила Типпи.

— Просто заполни купон. — Ал повернулся к Эди Дорн. — Ты уверена, что носишь эту коробку в сумочке с прошлой недели? Или ты получила ее только сегодня?

— В среду я положила в сумку несколько коробок спичек, — ответила Эди Дорн. — Как я уже говорила, сегодня утром, закуривая сигарету, я заметила это объявление. Коробка наверняка была в моей сумке, когда мы отправлялись на Луну.

— Именно с этим объявлением? — спросил Джон Илд.

— Раньше я его не видела, заметила только сегодня. Откуда мне знать, что там было прежде? Кто еще в состоянии это подтвердить?

— Никто, — сказал Дон Денни. — Как думаешь, Ал? Может, это какая-то шутка Ранситера? Может, он велел отпечатать его еще перед смертью? А может, это Холлис? Гротескная шутка: ведь он знал, что, собирается убить Ранситера и что, когда мы заметим это объявление, Ранситер будет уже в Цюрихе, в холодильнике, согласно с его содержанием.

— Откуда Холлис мог знать, что мы привезем Ранситера в Цюрих, а не в Нью-Йорк? — спросил Тито Апостос.

— Потому что там Элла, — ответил Дон Денни.

Сэмми Мундо молча стоял возле телевизора, разглядывая пятидесятицентовик, который вручил ему Ал. Лоб его был нахмурен.

— Что случилось, Сэмми? — спросил Ал, чувствуя, что его охватывает внутреннее напряжение: он предвидел очередной инцидент.

— Разве на пятидесятицентовике чеканят не голову Уолта Диснея? — спросил Сэмми.

— Диснея или Фиделя Кастро, если монета старая. Покажи ее.

— Еще одна монета, изъятая из обращения, — сказала Пат Конлей, пока Сэмми с монетой в руке шел к Алу.

— Нет, — сказал Ал, разглядывая монету. — Отчеканена в прошлом году, дата в полном порядке. Ее примет любой автомат. Этот телевизор тоже.

— Тогда в чем же дело? — робко спросила Эди Дорн.

— В том, о чем говорит Сэмми, — ответил Ал. — На монете отчеканен не тот портрет, что обычно. — Он встал, подошел к Эди и положил монету на ее открытую влажную ладонь. — Кого это тебе напоминает?

— Я… не знаю, — сказала Эди.

— Знаешь, — жестко заметил Ал.

— Ну хорошо, — резко сказала Эди, вынужденная отвечать против своей воли. Она сунула монету ему в руку, избавляясь от нее с явным отвращением.

— Это Ранситер, — объявил Ал, обращаясь ко всем, собравшимся вокруг большого стола.

— Включай это в свой список, — сказала Тип пи Джексон после общей паузы. Голос ее был едва слышен.

— Мне кажется, что здесь происходят два процесса, — сказала Пат, когда Ал вернулся на свое место и принялся за список. — Один из них заключается в распаде — это, по-моему, очевидно, и с этим все мы согласны.

— А второй? — спросил Ал, подняв голову.

— Тут я не совсем уверена, — Пат заколебалась. — Это имеет какую-то связь с Ранситером. Думаю, мы должны осмотреть все наши остальные монеты.

Все собравшиеся за столом вынули свои бумажники и кошельки,

— У меня здесь банкнот в пять поскредов, — сказал Джон Илд, — с прекрасным портретом мистера Ранситера, выполненным металлографией. Остальные… — он внимательно изучил их, — остальные в полном порядке. Хотите взглянуть на этот банкнот, мистер Хэммонд?

— У меня два таких же. Пока, — ответил Ал. — У кого еще? — Поднялось шесть рук. — Восемь из нас имеют деньги Ранситера; пожалуй, так нужно их называть. Вероятно, к концу дня все наши наличные превратятся в деньги Ранситера. А может, в течение двух дней. Во всяком случае, мы можем ими пользоваться, приводить с их помощью в действие автоматы и приборы, а также платить свои долги.

— Не уверен, — сказал Дон Денни. — Почему ты так считаешь? Эти, как ты их называешь, деньги Ранситера… — он постучал пальцем по банкноту. — Есть ли какие-то причины, по которым банкк должны их принимать? Они не были выпущены легально — в обращение их ввело не правительство. Это искусственные, ненастоящие деньги.

— О’кей, — трезво сказал Ал. — Может, они и не настоящие, может, банки откажутся их принимать. Но дело не в этом.

— Надо определить, — заметила Пат Конлей, — в чем заключается второй процесс, это появление Ранситера?

— Именно, — кивнул головой Дон Денни. — Появление Ранситера — это второй процесс, параллельный процессу распада. Некоторые монеты стареют, на других появляется портрет или бюст Ранситера. Знаете, что я думаю? Что процессы эти движутся в противоположных направлениях. Один заключается в уходе, исчезновении из мира существующих вещей. Это процесс номер один. Второй — это появление в мире существующих вещей чего-то, что никогда прежде не существовало.

— Исполнение желаний, — тихо сказала Эди Дорн.

— Что? — обратился к ней Ал.

— Может, это исполнение желания Ранситера, — сказала Эди. — Чтобы его портрет был на официальных средствах платежа, на всех наших деньгах до монет включительно. Это было бы внушительно.

— Но на коробке спичек? — спросил Тито Апостос.

— Пожалуй, нет, — признала Эди. — Это не слишком внушительно.

— Наша фирма и так дает объявления на коробках спичек, — сказал Дон Денни. — А также по телевидению, в домашних газетах и в иллюстрированных журналах. А еще мы рассылаем наши рекламы по почте. Всем этим занимается отдел контактов с клиентами. Ранситер в принципе не интересовался этой областью деятельности фирмы, и уж наверняка его не интересовали спичечные коробки. Если бы это была какая-то форма осуществления его скрытых желаний, следовало бы ожидать, что лицо его появится в телевидении, а не на деньгах или спичечных коробках.

— А может, появилось и в телевидении, — сказал Ал.

— Верно, — признала Пат Конлей. — Мы этого не проверяли. Ни у кого из нас не было времени смотреть телевизор.

— Сэмми, — сказал Ал, снова вручая ему пятидесятицентовик, — иди и включи телевизор.

— Я не уверена, что хочу смотреть его, — сказала Эди, когда Сэмми уже бросил монету в отверстие и, стоя рядом, крутил ручки.

Дверь конференц-зала открылась, появился Джо Чип. „

— Выключи телевизор, — сказал. Ал, увидев лицо Джо. Он встал и подошел к нему поближе, остальные внимательно следили за ним. — Что случилось, Джо? — спросил он, но Джо молчал. — В чем дело?

— Я нанял корабль, который меня сюда привез, — хрипло сказал Джо.

— Вместе с Венди?

— Выпишите чек, чтобы заплатить за корабль, — приказал Джо. — Он стоит на крыше. У меня нет таких денег.

— Вы можете распоряжаться средствами фирмы? — спросил Ал Уолтера У. Уэлеса.

— На такие цели — могу. Я пойду улажу дело. — Уэлес вышел из комнаты, забрав с собой папку. Джо все еще стоял в дверях и молчал. С того времени, как Ал видел его в последний раз, он постарел лет на сто.

— В моем кабинете… — Джо отвернулся от стола и заморгал, явно колеблясь. — Я… думаю, что вы не должны этого видеть. Когда я нашел ее, со мной был тот человек из моритория. Он сказал, что не может ничего сделать, поскольку прошло слишком много времени. Годы.

— Годы? — спросил Ал, чувствуя холодное прикосновение страха.

— Пойдем ко мне, — решил Джо. Вместе с Алом они вышли из конференц-зала и двинулись по коридору в сторону лифта. — Возвращаясь сюда, я получил на корабле успокоительное, его стоимость включена в цену билета. В сущности, я чувствую себя гораздо лучше. В некотором смысле, я не чувствую вообще ничего. Это, наверное, воздействие тех средств. Когда оно кончится, все вернется к прежнему состоянию.

Подъехал лифт.

Не обменявшись ни словом, они спустились на третий этаж, где находился кабинет Джо.

— Не советую тебе на это смотреть. — Джо открыл дверь и первый вошел внутрь. — Впрочем, как хочешь. Раз уж я пришел после этого в себя, с тобой тоже ничего не будет. — Он включил лампу под потолком.

— О боже… — пробормотал Ал.

— Не открывай сумки, — сказал Джо.

— И не собираюсь. Сегодня утром или вчера вечером?

— Скорее всего, это случилось раньше, до того, как она добралась до моего номера. Мы нашли кусочки материала перед моими дверями. Но, когда она проходила через холл, все должно было быть в порядке; во всяком случае, почти все. Так или иначе, никто ничего не заметил. В таком отеле всегда есть человек, который следит за входящими. Сам факт, что ей удалось дойти до моего номера…

— …указывает на то, что она была в состоянии ходить. По крайней мере, так мне кажется.

— Я думаю о нас, об остальных, — сказал Джо.

— В каком смысле?

— Неужели и с нами случится то же самое?

— Как это может произойти?

— А как произошло в ее случае? Из-за взрыва. Мы будем умирать по очереди. Один за другим, пока в живых не останется никого. И после каждого из нас останется только десять фунтов кожи и волос в пластиковой сумке. И еще — несколько высохших костей.

— Ну хорошо, — сказал Ал. — Действует какая-то сила, вызывающая стремительный распад. Действует она с момента взрыва на Луне или была этим взрывом вызвана. Это мы уже знаем. Знаем мы и то, что имеется какая-то противосила; действующая в обратном направлении. Это имеет какую-то связь с Ранситером. На наших деньгах начинает появляться его портрет. Спичечная коробка…

— Ранситер появился в моем видеофоне.

— В видеофоне? Как это?

— Не знаю, он просто был там. Не на экране — я не видел его изображения, а только слышал голос.

— Что он говорил?

— Ничего конкретного.

Ал внимательно посмотрел на него.

— Он тебя слышал?

— Нет. Я пробовал сказать ему что-нибудь, но связь была од~ носторонней: я мог только слушать — и все.

— Вот почему я не мог до тебя дозвониться.

— Именно, — Джо кивнул головой.

— Когда ты появился, мы как раз пробовали включить телевизор. Ты знаешь, что в газетах ничего нет о его смерти? Что за афера! — Алу не нравилось, как выглядит Джо. Он казался старым и утомленным. Может, с этого все и начинается?

«МЫ ДОЛЖНЫ УСТАНОВИТЬ КОНТАКТ С РАНСИТЕРОМ, — подумал он. — Услышать его голос мало; он явно пытается связаться с нами, но…»

— Если мы хотим это пережить, нужно добраться до него.

— Увидеть его по телевизору? Это ничего нам не даст, — сказал Джо. — Снова будет так, как с тем видеофоном. Разве что он скажет нам, как установить связь. Есть шанс, что он скажет нам это, что он правильно понимает случившееся.

— Сначала он должен понять, что случилось с ним самим.

Мы этого не знаем.

«В некотором смысле, он должен быть живым, — думал Ал, — несмотря на то, что мориторий не смог вернуть его в состояние полужизни. Ясно, для такого важного клиента владелец моритория сделал все, что было в его силах».

— А фон Фогельзанг слышал его голос в видеофоне? — спросил он.

— Он пробовал, но в трубке была тишина, а потом появились какие-то разряды, идущие откуда-то издалека. Я тоже слышал это. Пустота, звук, означающий полную пустоту. Очень странный звук.

— Не нравится мне это, — заметил Ал, хотя и сам не знал, почему. — Было бы лучше, если бы фон Фогельзанг тоже его слышал. По крайней мере, мы были бы уверены, что там действительно был его голос, что это не было галлюцинацией.

Но некоторые события наверняка не были галлюцинацией: машины не принимали изъятые из обращения монеты — беспристрастные автоматы, устроенные так, чтобы реагировать только на физические свойства. Здесь не могло быть психологических элементов, поскольку у автоматов не было воображения.

— Пожалуй, я выйду на некоторое время из здания, — заявил Ал. — Выбери наугад какой-нибудь город, с которым никто из нас не имеет ничего общего, в который никто из нас никогда не ездит и вообще ни разу там не был.

— Балтимор, — сказал Джо.

— О’кей. Я еду в Балтимор. Хочу проверить, примут ли в случайно выбранном магазине деньги Ранситера.

— Купи мне свежих сигарет, — сказал Джо.

— Хорошо. Посмотрим, будут ли они высохшими. Еще я проверю другие продукты и отберу пробы. Хочешь поехать со мной или пойдешь наверх рассказать им о Венди?

— Поеду с тобой, — решил Джо.

— Может, мы вообще не должны говорить им о ней?

— Думаю, что должны, — сказал Джо. — Потому что это произойдет снова. Может, даже перед нашим возвращением. Может, это происходит именно сейчас.

— В таком случае, нужно немедленно ехать в Балтимор, — сказал Ал, направляясь к двери кабинета. Джо последовал за ним.