"Кланы Альфа-Луны" - читать интересную книгу автора (Дик Филип Киндред)

Глава IX

Патриция Уивер оказалась дома — и это было как бы добрым, предзнаменованием. Отворив дверь, она произнесла:

— Вот те на — значит это вы мой сценарист. Как рано вы приехали. Вы сказали по видеофону…

— А закончил раньше, чем предполагал. — Чак прошел в ее квартиру, быстрым взглядом обвел модерновое ее убранство, выполненное в неодоколумбовском стиле, основанном на недавних археологических находках культуры инков Южной Америки. Все предметы обстановки, разумеется, были ручной работы. А на стенах висели живые картины. Изображение на них постоянно двигалось, что достигалось работой особых механизмов, тихо шуршащих за плоскостями картин, подобно плеску далекого океана, и создававших двумерное изображение. Или, отметил сю про себя со свойственным ему практицизмом, скорее, как гул подземного автоматизированного предприятия. Он был не уверен в том, что картины ему нравятся.

— О, вы привезли их с собой! — восторженно произнесла мисс Уивер. На ней было — и это казалось весьма странным для столь раннего времени — шитой по самой последней парижской моде вечернее платье, какие ему доводилось видеть только в журналах, но никогда прежде — в реальной жизни. Это было еще одним подтверждением того, какая пропасть отделяет его от письменного стола в ЦРУ. Платье мисс Уивер было роскошным и изощренным, напоминало лепестки внеземного цветка. Стоило оно наверняка не меньше тысячи долларов, решил Чак. Это был наряд, в котором заполучают самую хорошую и высокооплачиваемую работу и без того очень красивые женщины. Ее правая грудь, крепкая и вздымающаяся высоко вверх, была обнажена полностью. Это был в самом деле в высшей степени изысканный наряд. Она дожидалась кого-то еще? Например, Банни Хентмана?

— Я собиралась было уходить, — пояснила Пышка. — На коктейль. Теперь я позвоню и отменю его. — Она прошла к видеофону, громко стуча высокими тонкими шпильками по синтетическому, в стиле инков, земляному полу.

— Надеюсь, сценарий вам понравится, — подобострастно произнес Чак, бесцельно переступая с ноги на ногу и чувствуя, насколько он кажется второсортным в такой обстановке. Было от чего закружиться его голове — от такого дорогого изысканного, утонченного наряда, от предметов обстановки… Сейчас он стоял перед одной из живых картин, с интересом наблюдая за тем, как абстрактное изображение на ее поверхности совершенно незаметно для глаза все время видоизменяется, образуя всякий раз совершенно новую — никогда не повторяющуюся — комбинацию штрихов и оттенков.

Пышка отошла от видеофона.

— Мне удалось перехватить его до того, как он покинул студию. — Она не уточнила, кого именно она только что перехватила, и Чак решил не спрашивать об этом; это, по всей вероятности, еще сильнее заставило бы его почувствовать свою ничтожность. — Что-нибудь выпьете? — Она прошла к буфету, открыла деревянный бар, украшенный золотым орнаментом в доколумбовском стиле, явив взору Чака многочисленные ряды бутылок. — Как насчет «Огненного Шара» с Ио? Это последний «писк». Вы просто обязаны его попробовать. Бьюсь об заклад, этот коктейль еще не добрался до Северной Калифорнии… Вы что-то такой… — она сделала весьма выразительный жест, — … такой обалделый. — Она принялась готовить коктейль.

— Позвольте помочь вам? — Он стал рядом с ней с таким серьезным видом, будто брал ее под свое покровительство… или, по крайней мере, ему хотелось, произвести такое впечатление.

— Спасибо, не надо. — Пышка протянула ему бокал. — Позвольте мне спросить у вас кое о чем до того, как я гляну на сценарий. У меня достаточно большая роль?

— Гм… — неуверенно произнес он. Он старался сделать ее как можно более значительной, но фактически она так и осталась второстепенной, эпизодической. Похоже было, что ей подбрасывалась только голова рыбы, в то время как всю филейную часть — и с этим ничего нельзя было поделать — приходилось оставлять.

— Вы хотите сказать, что она не очень-то велика, — сказала Пышка, усаживаясь на вытянутой, как скамейка, кушетке. Лепестки, составляющие ее платье, развернулись в обе стороны от ее стройной фигуры. — Дайте мне, пожалуйста, взглянуть на нее. — В глазах ее мелькнула хитринка, но во всем остальном отношение ее оставалось чисто профессиональным. И была она абсолютно спокойна.

Сев напротив, Чак протянул ей страницы сценария. Среди них были те, что он уже переслал Банни, и те, что были написаны совсем недавно, в частности, ее роль, которую Банни еще не видел. Наверное, это было не совсем правильно — показывать Пышке роль до того, как ее просмотрит Банни…, но он решил поступить именно так, независимо от того, ошибочно или нет подобное решение.

— У этой другой женщины, — вскоре подала голос Пышка, — ей понадобилось совсем немного времени для того, чтобы перелистать одну за другой все страницы сценария, — жены Зигги, мегеры, которую он решил убить, роль куда более значительная. Она появляется практически во всех эпизодах, я же, по сути, только в одной сценке. В его кабинете, когда она туда приходит… В штаб-квартире ЦРУ. — Она протянула Чаку соответствующую страницу.

То, о чем говорила Пышка, в самом деле было правдой. Он старался как мог, но напрасно. Против факта не попрешь, а Пышка была слишком проницательным профессионалом, чтобы ее можно было обвести вокруг пальца.

— Мне хотелось сделать роль как можно значительнее, — искренне признался Чак.

— Вот и получается, что это как раз одна из тех ужасных ролей, где девушку выпускают на сцену только для того, чтобы она стояла, выглядела как можно сексуальнее, абсолютно ничего не делая. Меня совершенно не устраивает появляться в облегающем платье, выставляя напоказ обнаженную грудь, представляя из себя всего лишь еще одну, пусть и красивую декорацию. Я — актриса. Мне нужен текст. — Она вернула Чаку сценарий. — Мистер Риттерсдорф, ради Бога, постарайтесь расширить мою роль. Банни еще не видел этого, верно? Это все пока что остается только между вами и мною? Так, может быть, нам вместе удастся что-нибудь придумать? Как вы отнесетесь к сцене в ресторане? Зигги встречается с девушкой — Шарон — в каком-нибудь шикарном загородном заведении, а тут вдруг появляется его жена… Зигги договаривается с ней прямо там, а не в квартире. Тогда Шарон, роль которой играю я, может быть, тоже задействована в этой сцене.

— Гм, — только и произнес Чак, продолжая неторопливо потягивать коктейль. У него был необычный, сладковатый привкус, напоминавший мед. Ему пришло в голову поинтересоваться, из каких ингредиентов составлен коктейль. Сидевшая напротив него Пышка со своим уже разделалась и теперь вернулась к буфету, чтобы приготовить еще один.

Чак тоже поднялся и подошел к буфетной стойке, расположившись как можно ближе к девушке. Ее плечико касалось его плеча, и ему удалось уловить какой-то особенный, странный запах напитка, который она готовила. Один из ингредиентов, судя по бутылке, был явно внеземного происхождения. Надпись на этикетке была выполнена, похоже, альфианским шрифтом.

— Эта бутылка с Альфы-1, — сказала Пышка. — Мне дал ее Банни. Он раздобыл ее у какого-то знакомого альфианина, Банни способен поладить с любым из существ, населяющих обитаемую часть вселенной. Вы знаете, что он пару лет жил на Альфе? — Она подняла бокал, повернулась лицом к Чаку и пригубила напиток. Выражение лица ее стало задумчивым, — Очень бы хотела побывать в какой-нибудь другой звездной системе. Это может заставить ощущать себя почти… сверхчеловеком.

Отставив свой бокал в сторону, Чак положил ладони на с виду такие хрупкие, но весьма плотные плечи Пышки. По ее платью пошли волны.

— Я могу попытаться увеличить вашу роль, — сказал он.

— Вот и ладушки, — сказала Пышка, прильнула к нему всем телом и, вздохнув, склонила голову ему на плечо. — Для меня это так много значит. — Волосы ее, длинные, золотисто: каштановые, касались его лица и нежно щекотали. Взяв у нее бокал и чуть отпив, он поставил его на буфет рядом со своим.

Дальнейшее воспринималось им очень смутно. Единственное, что дошло до его сознания — это то, что они в спальне.

Все дело в коктейле, смешавшимся с незаконным стимулятором ГБ-40, который Лорд, черт его знает, как тампон себя называет дальше, подсунул мне. В спальне было довольно темно, но кое-что все-таки было видно, очертания женской фигуры рядом с ним. Пышка Уивер сидела на краешке кровати, расстегивая многочисленные застежки своего замысловатого наряда. Наконец, платье с нее соскользнуло и, осторожно взяв его, Пышка поднялась и направилась к шкафу. Когда она возвращалась к кровати, производила какие-то странные манипуляции со своей грудью. Чак присмотрелся повнимательнее и сразу же сообразил, что это она массирует грудную клетку; грудь ее была туго перетянута в этом модном платье, стесняя ее движения, и теперь ей просто необходимо было передохнуть, какое-то время размяться. Обе ее груди, увидел Чак, идеальных пропорций, хотя и в большей части искусственные. Когда она шла, они ничуть не колыхались. Как левая, так и ранее обнаженная правая, грудь была твердой и упругой.

Как только Пышка, будто мастерски изваянная мраморная статуя, повалилась на постель рядом с ним, раздался звонок видеофона.

— выругалась Пышка, ошарашив Чака. Соскользнув с кровати, она поднялась во весь рост и стала на ощупь искать халат. Найдя его, она босиком выскочила из спальни, на ходу затягивая поясок. — Я совсем ненадолго, дорогой, — совсем прозаично сказала она. — А ты пока оставайся здесь.

Он лежал, глядя в потолок и нежась в ее мягкой благоухающей постели. Прошло, как ему показалось, довольно много времени. Но он ощущал верх блаженства. Безмятежное ожидание само по себе приносило ни с чем не сравнимое наслаждение.

А затем, вдруг, он увидел стоящую в дверях спальни Пышку Уивер в кое-как запахнутом халате, небрежно перебросившую через плечо свободно свисающие пышные волосы. Он ждал, но она не сделала ни шага в направлении кровати. Далеко не сразу он сообразил, что она уже больше не собирается ложиться в постель, продолжения не будет, и что ему нечего от нее ожидать. Он тотчас же приподнялся на локтях, настроение томной расслабленности, предвкушения безмятежных утех пропало, словно выветрилось.

— Кто это? — спросил он.

— Банни.

— Ну и что?

— Нету делов. — Она наконец-то прошла в спальню, но сразу же направилась к шкафу. Достала простую юбку и кофту. Подобрав еще нижнее белье, она покинула спальню, намереваясь, очевидно, одеваться где-то в другом месте.

— Почему это нету? — Выпрыгнув из постели, он начал лихорадочно одеваться. Пышка запропастилась неизвестно где. Хлопнула дверь. Девушка не отвечала, — очевидно, она не слышала его вопроса.

Когда он снова, уже полностью одетый, присел на кровать, чтобы завязать шнурки, Пышка наконец-то появилась в спальне. Она была тоже одета и теперь стояла с ничего не выражающим лицом, расчесывая волосы. Глядя на то, как он неуклюже возится с шнурками, ежа воздерживалась от комментариев. Как будто, отметил он про себя, она находилась на удалении в нескольких световых лет от него. В спальне воцарилась атмосфера безучастной отчужденности.

— Скажите мне, — повторил он, — почему это вдруг «нету делов». Передайте мне слово в слово, что сказал Банни Хентман.

— О, он сказал, что больше не намерен пользоваться вашими сценариями, и если я звонила вам или вы звонили мне… — Теперь, в первый раз после этого злополучного видеовызова, взгляд ее оказался сосредоточен на Чаке, как будто она наконец его увидела. — Я не сказала, что вы были у меня. Но он сказал, что, если мне доведется говорить с вами, то я должна вам сказать, что он, после размышления над вашей идеей, отверг ее как совершенно для него непригодную.

— Моей идеей?

— Сценарием в целом. Он получил страницы, которые вы переправили ему экспресс-почтой, и пришел к выводу, что они просто ужасны.

Чак почувствовал, как его уши зарделись. Волна мучительной боли прокатилась по всему лицу, подобно изморози, нос и губы онемели.

— Теперь, — продолжала Пышка, — он велит Дарку и Джонсу, своим постоянным авторам, состряпать нечто совершенно другое.

Чак не мог вымолвить ни слова.

— Мне, наверное, следовало бы связаться с ним? — наконец выдавил он из себя осипшим голосом.

— Он ничего не сказал об этом. — Пышка перестала расчесывать волосы и вышла из спальни, снова исчезнув из виду. Поднявшись, Чак последовал за ней в гостиную. Она стояла у видеофона, набирая номер.

— Кому это вы звоните? — требовательно спросил он.

— Одному своему знакомому, — рассеянно ответила Пышка. — Чтобы он забрал меня ужинать.

Надтреснутым от досады голосом, Чак произнес:

— Позвольте мне пригласить вас отужинать со мной. Мне бы это доставило немалое удовольствие.

Девушка даже не удосужилась ответить. Она продолжала набирать номер.

Пройдя к диванчику в виде доколумбовской скамьи, он собрал страницы своего сценария и уложил их в папку. Тем временем Пышка наконец-то дозвонилась к своему дружку. Он услышал, где-то на заднем плане, ее низкий, приглушенный голос.

— До скорого, — бросил на прощанье Чак, надел пальто и быстро направился к выходу.

Пышка даже не повернула головы, всецело увлеченная разговором.

Испытывая глубокое разочарование, он яростно захлопнул за собой дверь и поспешил по устланному ковровой дорожкой коридору к лифту. Дважды он спотыкался и подумал: «Боже, до сих пор еще не прошло воздействие коктейля. Может быть, все случившееся было не более, чем галлюцинацией, вызванной смешением ГБ-40 и чем-то там еще, хоть убей, не помню, как она назвала эту пакость». Мозг его совсем перестал работать, в нем не осталось ни одной живой клетки, ни одной связной мысли. К тому же он совершенно пал духом, и единственное, о чем он еще в состоянии был думать, так это о том, как бы побыстрее выбраться из здания, покинуть Санта-Монику и вернуться в родную Северную Калифорнию, в свою собственную берлогу.

Неужели Лондон оказался прав? Трудно сказать. Пожалуй, дело обстоит именно так, как рассказала девушка. Страницы, которые он отослал Банни, совершенно того не устроили и не о чем больше говорить. Но с другой стороны…

Нужно обязательно связаться с Банни, решил он. Прямо сейчас. По сути, мне следовало позвонить ему еще из квартиры Пышки.

На самом верхнем этаже многоквартирного жилого дома он нашел платную видеофонную кабину. Пройдя в нее, он начал набирать номер штаб-квартиры Хентмана. А затем, вдруг, повесил трубку на рычаг. «Неужели мне так хочется все выяснить?» — спросил он себя, «И хватит ли у меня сил перенести то, что я услышу?»

Покинув видеофонную кабину, на мгновенье задержавшись в вестибюле, он вышел через главный вход здания на улицу, где начинало вечереть. По крайней мере, какое-то время мне следует обождать, пока не прояснится мой рассудок, отметил он про себя. Пока полностью не выветрится та внеземная пакость, которой она меня потчевала.

Засунув руки в карманы, он бесцельно побрел вниз по тротуару, с каждой минутой испытывая все больший страх и отчаяние. Он чувствовал себя совершенно беспомощным, не в силах противостоять полнейшему краху. Он мог только оставаться безучастным свидетелем этого неожиданного коллапса вселенной, бессильный что-либо предпринять, сорванный с насиженного места и подхваченный потоком событий, слишком могущественным, чтобы можно было его осмыслить.

В его ушах звенел женский голос, беспрерывно повторяющий, словно записанный на пленку:

— Это стоит четверть доллара, сэр. Пожалуйста, кладите монеты, а не купюры.

Ничего не понимая, он осмотрелся и обнаружил, что снова находится в видеофонной кабине. Но кому он звонит? Банни Хентману? Обшарив карманы, он нашел монету в двадцать пять центов, опустил ее в щель монетоприемника платного видеофона. На экране тотчас же появилось изображение.

Нет, не Банни Хентману он звонил. С экрана на него глядело миниатюрное изображение лица Джоан Триест.

— В чем дело? — участливо спросила Джоан. — У тебя просто ужасный вид, Чак. Ты заболел? Откуда ты мне звонишь?

— Я в Санта-Монике, — сказал он. Во всяком случае, он допустил, что это именно так. У него не было никаких воспоминаний об обратном перелете в Район Залива. Да и судя по всему, время еще было не очень позднее. Так ли? Он глянул на часы. Прошло два часа, и теперь было чуть больше восьми. — До сих пор не в состоянии в это поверить, — сказал он, — но сегодня утром меня выставили из ЦРУ как неблагонадежного, а вот теперь…

— Вот те на! — произнесла Джоан, продолжая внимательно слушать.

— По всей вероятности, — проскрежетал он, — меня еще уволил и Банни Хентман, но в этом у меня еще нет стопроцентной уверенности. Потому что, по правде говоря, я очень боюсь разговора с ним.

Наступило молчание. Затем раздался спокойный голос Джоан.

— Ты должен позвонить ему, Чак. Или, может быть, лучше я за тебя это сделаю. Скажу ему, что я твоя секретарша или что-нибудь другое в этом духе — мне это не составит труда, не беспокойся. Назови мне номер видеофона, с которого ты говоришь. И не поддавайся отчаянью, ни в коем случае не падай духом. Я уже достаточно хорошо тебя знаю, поэтому не открою особой тайны, если скажу, что ты вот-вот снова начнешь подумывать о самоубийстве, а если ты попытаешься совершить его в Санта-Монике, я ничем не смогу помочь. Я просто не смогу своевременно добраться туда.

— Спасибо, — сказал Чак. — Так приятно слышать, что есть на свете хоть кто-то, кто неравнодушен к твоей судьбе.

— В твоей жизни за последнее время слишком уж многое рухнуло, — произнесла Джоан с присущей ей проницательностью и здравым смыслом. — Разрыв с женой, теперь вот…

— Позвони ему, — не дал договорить ей Чак. — Вот номер. — Он поднес листок бумаги к видеоэкрану и Джоан переписала номер.

После того, как он дал отбой, он так и остался в кабинке, закурил и погрузился в раздумье. Рассудок его мало-помалу начал проясняться, и теперь его волновало, что же он делал в течение целых двух часов, с шести до восьми. Ноги у него замлели, давала себя знать усталость — по всей вероятности, все это время он провел на ногах. Бесцельно бродил куда глаза глядят по улицам Санта-Моники.

Запустив руку в карман пальто, он извлек металлическую коробочку с капсулами ГБ-40, которую он прихватил с собой, уходя из дому. С немалым трудом он проглотил одну капсулу, не запивая водой. Это должно было — как он полагал — снять усталость. Но ничто, кроме фронтальной лоботомии, не могло устранить понимание катастрофичности положения, в котором он оказался.

Слизистый грибок, подумал он. Может быть, он поможет мне.

Позвонив в справочное бюро Приморского Округа, он раздобыл видеофонный номер Лорда Бегущего Моллюска и тут же набрал его, бросил в щель монету и стал ждать.

Через какое-то время раздался звонок, означавший, что контакт установлен, но картинка на экране так и не появилась.

«Алло», приветствовали его, появившись на экране, слова, не произнесенные вслух, а воспроизведенные визуально. Слизистый грибок, будучи не в состоянии говорить, не мог прибегнуть к помощи звукового тракта.

— Это Чак Риттерсдорф, — произнес он в микрофон.

На экране появились новые слова.

«У вас неприятности. Я, разумеется, не в состоянии читать ваши мысли на таком расстоянии, но улавливаю тончайшие оттенки интонации».

— Вы имеете какое-то влияние на Хентмана? — спросил Чак.

«Как я уже сообщал вам ранее…» слова, воспроизведенные с помощью видеосканнера, узкой ленточкой одно за другим проходили по экрану. «… я даже не знаком с этим индивидуумом».

— По всей вероятности, он меня уволил. Мне хотелось бы, чтобы вы попытались уговорить его взять меня обратно. — О, Господи, подумалось Чаку, мне обязательно нужно иметь работу. Любую, какую угодно работу. — Ведь это вы, — продолжал он, — склонили меня к тому, чтобы подписать предложенный им контракт. На вас можно возложить некоторую долю ответственности за то, что со мною случилось впоследствии.

«А ваша работа в ЦРУ…»

— Приостановлена. Из-за моей близости к Хентману. — Лицо Чака исказилось. — Хентман, видите ли, водится со слишком многими инопланетянами.

«Понятно. Эта ваша служба безопасности в высшей степени поражена всевозможными неврозами. Мне следовало учесть это, но я не учел. А вот вам обязательно нужно было учитывать, поскольку вы уже в течение нескольких лет ее сотрудник».

— Послушайте, я позвонил вам вовсе не для того, чтобы затевать беспредметный разговор о том, кого в большей степени следует за это порицать. Я просто хочу получить работу, любую работу. Мне без нее никак нельзя. — И нужно, отметил он про себя, решить этот вопрос сегодня же вечером. Я не могу ждать.

«Мне нужно поразмыслить над этим», сообщил ему слизистый грибок очередной движущейся полоской слов. «Дайте мне…»

Чак в бешенстве повесил трубку.

Вот так он все время и стоял в замкнутом пространстве кабинки, курил и ждал, строя предположения в отношении того, что скажет ему Джоан, когда позвонит снова. Может случиться, вдруг пришло ему в голову, что она так и не позвонит. Особенно, если вести будут плохими. Ну и каша заварилась! До чего же я докатился…

Раздался звонок.

— Джоан?

Чак облегченно вздохнул, увидев на экране лицо девушки.

— Я позвонила по номеру, что ты мне дал. Вышла на кого-то из его подручных, некоего мистера Фелда. Он был страшно возбужден, и все, что он соизволил сообщить, сводится к тому, чтобы я заглянула в вечерний выпуск гомеобюллетеня.

— О’кей, — сказал Чак и почувствовал, что цепенеет. — Спасибо. Я приобрету лос-анджелесский бюллетень прямо здесь, а с тобой, может быть, встречусь чуть позже. — Он прервал связь, поспешно покинул кабинку видеофона и, выйдя на тротуар, стал искать взглядом бродячий автомат по продаже гомеобюллетеней.

Не прошло и нескольких минут, как у него в руках уже был нужный вечерний выпуск. Он начал его читать здесь же на улице, при свете витрины магазина. То, что он искал, оказалось не первой же полосе. Да иначе и быть не могло. Хентман был самым знаменитым телешутом.

БАННИ ХЕНТМАН, АРЕСТОВАННЫЙ ЦРУ КАК АГЕНТ ВНЕЗЕМНОЙ ДЕРЖАВЫ, БЕЖИТ ИЗ-ПОД СТРАЖИ

ПОСЛЕ ЯРОСТНОЙ СТЫЧКИ С ПРИМЕНЕНИЕМ ЛАЗЕРОВ.

Он дважды перечитал статью, прежде, чем смог поверить прочитанному. А произошло вот что: ЦРУ, на основании данных, полученных с помощью обширной сети автоматически действующих устройств по сбору информации, узнало в конце сегодняшнего дня о том, что синдикат Хентмана отказался от услуг Чака Риттерсдорфа. Для аналитиков из ЦРУ это стало решающим доводом в пользу выдвинутой ими гипотезы, в соответствии с которой Чак Риттерсдорф интересовал Хентмана только в связи с его участием в проекте «Операция Пятьдесят Минут» на спутнике Альфа-III-М2. Следовательно, так они аргументировали свою точку зрения, Хентман был, как они давно уже подозревали, агентом альфиан. Исходя из этой посылки, ЦРУ стало действовать без промедления — потому что собственный информатор Хентмана в ЦРУ, если бы они стали мешкать, успел бы предостеречь его, тем самым дав возможность своевременно сбежать. Все это было так просто и одновременно страшно. У Чака тряслись руки, пока он держал бюллетень как можно ближе к свету.

Но Хентману все-таки удалось скрыться, несмотря на все неотложные меры, предпринятые оперативным персоналом ЦРУ. Возможно, собственная машинерия Хентмана оказалась достаточно эффективной, чтоб загодя предупредить его; для него не стал неожиданным прилет целого взвода быстрого реагирования ЦРУ, который предпринял попытку «накрыть» его, как об этом говорилось в статье, прямо в помещении нью-йоркского телецентра.

Так где же теперь Банни Хентман? По всей вероятности, на пути в систему Альфы. А ГДЕ ЧАК РИТТЕРСДОРФ? На пути в никуда; впереди маячила только напоминающая трясину пустота, где не было ни живых душ, ни каких-либо проблем, ни вообще причин для дальнейшего существования на этом белом свете. Хентман соизволил позвонить Пышке Уивер, восходящей телезвездочке, и сказать ей, что он отвергает сценарий, и он даже не удосужился…

Видеофонный звонок был произведен Хентманом уже вечером, после неудавшейся попытки его арестовать. Следовательно, Пышка знала, где находится Хентман. Или, по меньшей мере, имела возможность узнать. Но это само по себе уже могло стать отправным пунктом.

Взяв такси, он быстро добрался до роскошного многоквартирного дома, в котором жила Пышка Уивер. Расплатившись, он поспешил ко входу и нажал на кнопку вызова ее квартиры.

— Кто там? — Голос ее был все таким же невозмутимым и бесстрастным, даже, пожалуй, более, чем бесстрастным.

— Это Риттерсдорф. Я оставил в вашей квартире часть своего сценария.

— Я что-то не вижу здесь никаких ваших записей, — слова ее, правда, звучали не очень уверенно.

— Если вы меня пустите, мне кажется, я сразу же отыщу их. На все уйдет не более двух-трех минут.

— Ладно. — Внутри высокой металлической двери раздался щелчок, и она отворилась — это Пышка включила электромагнит замка.

Чак сразу же бросился к лифту, ведущему вниз. Дверь в квартиру Пышки была открыта, и он прошмыгнул внутрь. Пышка встретила его в гостиной ледяным равнодушием, стоя со скрещенными на груди руками и безучастно разглядывая ночной пейзаж Лос-Анджелеса на огромном телеэкране в форме окна.

— Здесь нет ни одной страницы вашего чертова сценария, — холодно сообщила она Чаку. — Я даже не знаю, что…

— Меня интересует звонок Банни, — сказал Чак. — Откуда он звонил.

Она посмотрела на него, чуть приподняв одну бровь.

— Не помню.

— Вы хотя бы заглядывали в сегодняшний вечерний гомеобюллетень?

Она ответила не сразу.

— Может быть.

— Банни звонил вам уже после того, как ЦРУ предприняло попытку арестовать его. Вы знаете об этом, и я знаю.

— Ну и что? — Теперь она даже не соизволила взглянуть на него. Никто еще в жизни не относился к Чаку со столь ледяным пренебрежением. И все же, ему почему-то показалось, что, несмотря на всю внешнюю твердость поведения, она была изрядно напугана. Ведь она была еще совсем молоденькой, ей, скорее всего, не было даже двадцати лет. Он решил воспользоваться именно этим обстоятельством и попытать счастья.

— Мисс Уивер, я являюсь агентом ЦРУ. — У него все еще оставалось служебное удостоверение. Теперь он извлек его из внутреннего кармана пальто и протянул девушке. — Вы арестованы.

Она широко раскрыла глаза в изумлении, затем отвернулась, задыхаясь, не в силах даже вскрикнуть от ужаса. И теперь он ясно увидел, как радикально изменился характер ее дыхания. Грудь под плотным красным вязаным свитером учащенно поднималась.

— Вы в самом деле агент ЦРУ? — спросила она сдавленным шепотом. — А я-то поверила, что вы телесценарист. Именно так представил мне вас Банни.

— Мы проникли в синдикат Хентмана. Я выдавал себя за телесценариста. Пройдемте со мною. — Он взял Патрицию Уивер за руку.

— Куда это мы пройдемся? — Она с ужасом вырвалась.

— В лос-анджелесский филиал ЦРУ. Где вас допросят.

— За ЧТО?

— Вам известно, где находится сейчас Банни Хентман, — сказал Чак.

Наступило молчание.

— Откуда мне знать об этом? — сказала девушка и сразу же обмякла. — В самом деле, не знаю. Когда он позвонил, я не знала, что его арестовали и обо всем остальном, что произошло — он мне ничего не сказал об этом. И только тогда, когда я отправилась ужинать, после того, как вы ушли, только тогда я обратила внимание на заголовки бюллетеней. — Девушка, понурив голову, двинулась в сторону спальни. — Мне нужно взять пальто и сумку. И еще не мешало бы чуть подвести губы, а помада в спальне. Но я сказала вам всю правду. Честное слово.

Чак последовал за ней. В спальне Пышка сняла пальто с вешалки в шкафу, затем выдвинула один из ящиков, чтобы взять сумочку.

— Сколько же времени, как вы считаете, меня там продержат? — просила она, запуская руку в сумочку.

— Ну, — ответил он, — не больше, чем… — Он внезапно замолчал. Потому что Пышка держала в руке лазерный пистолет, дуло которого было направлено прямо на него. Его-то она и искала в сумочке.

— Не верю, что вы — агент ЦРУ, — сказала она.

— Но это именно так, — сказал Чак.

— Убирайтесь отсюда. Не понимаю, чего вы пытаетесь достичь, но Банни дал мне эту штуковину и велел пустить ее в ход в случае необходимости. — Рука ее дрожала, но дуло пистолета оставалось направленным на Чака. — Пожалуйста, уходите. Оставьте в покое мою квартиру — если вы этого сейчас же не сделаете, я убью вас. Честное слово, убью. Я говорю это совершенно серьезно. — Вид у девушки был смертельно перепуганный.

Повернувшись, Чак вышел из квартиры, понуро побрел по коридору к лифту. Кабина все еще оставалась на этаже, и он вошел в нее.

Через несколько мгновений он уже был на плохо освещенном тротуаре. Что же, ничего не поделаешь. У него всегда так — предполагаешь одно, получается совсем другое, вернее, просто ничего не получается. С другой стороны, стоически рассуждал он, он ничего не потерял… кроме, пожалуй, чувства собственного достоинства. Да и оно, дайте только срок, еще вернется к нему.

Теперь здесь больше уже нечего делать. Оставалось одно — вернуться в Северную Калифорнию.

Пятнадцати минутами позже он был в воздухе, направляясь домой, в убогую квартиру в Приморском Округе. Времяпрепровождение в Лос-Анджелесе оказалось далеко не из самых приятных.

Когда он прибыл домой, то обнаружил, что в квартире включен и свет, и электронагреватель; слушая по ГКВ одну из ранних симфоний Гайдна, в кресле удобно расположилась Джоан Триест. Завидев Чака, она тотчас же вскочила на ноги.

— Слава тебе, Господи. Я так за тебя беспокоилась. — Наклонившись, она подняла с ковра сан-францисскую «Кроникл». — Ты, наверное, уже видел сегодняшние вечерние газеты. Каким образом все это соотносится с тобой? Это означает, что теперь ЦРУ охотится и за тобой? Как за одним из служащих Хентмана?

— Их сам черт не разберет, — ответил он, прикрывая за собой входную дверь. Насколько ему удалось разобраться в сложившейся ситуации, он вряд ли теперь представлял какой-либо интерес для ЦРУ, но над этим еще следовало серьезно поразмыслить — в этом Джоан была несомненно права. Пройдя в кухню, он поставил на огонь чайник, чтобы вскипятить воду для кофе, остро ощущая, как ему недостает, особенно в такие минуты автоматической кофеварки, которую он купил для Мэри — купил, а теперь оставил ей, вместе со всем остальным.

В дверях кухни появилась Джоан.

— Чак, мне кажется, что тебе следовало бы позвонить в ЦРУ. Переговорить с кем-нибудь, кого ты там хорошо знаешь. С бывшим босом, например. О’кей?

— Ты такая законопослушная, — с горечью произнес Чак. — Всегда заодно с властями — верно? — Он не рассказал ей, что в самый критический момент, когда все вокруг него рушилось и прямо на глазах шло прахом, первым ЕГО побуждением было отыскать Банни Хентмана, а не обращаться за помощью в ЦРУ.

— Пожалуйста, — не унималась Джоан. — Я ведь советовалась с Лордом Бегущим Моллюском, он думает точно также. Я слушала по радио последние известия. В них говорилось что-то об арестах других работников аппарата Хентмана.

— Оставь меня, пожалуйста, в покое — ни о чем больше я не прошу. — Он выставил банку с растворимым кофе. Руки его тряслись, когда он насыпал в чашку полную десертную ложку.

— Если ты не свяжешься с ними, — решительно заявила Джоан, — тогда я ничего не смогу для тебя сделать. Так что мне, пожалуй, лучше уйти.

— А что вообще ты могла бы для меня сделать? — спросил Чак. — Что ты особого сделала для меня в прошлом? Бьюсь об заклад, что я первый из тех, с кем ты когда-либо встречалась, который потерял две работы в один день.

— Тогда что же ты собираешься делать теперь?

— Я подумаю. Может быть, эмигрирую на Альфу. — А если уж быть точным, подумал он, на Альфу-III-М2. Удастся ли мне отыскать Хентмана?

— Значит, ЦРУ рассудило совершенно правильно, — сказала Джоан, в глазах ее вспыхнула затаенная ненависть. — Синдикат Хентмана был на содержании у иностранной державы.

— О Боже! — воскликнул Чак с отвращением. — Война ведь закончилась много лет тому назад! Мне тошно от этого вздора. Всюду только и мерещатся персонажи кукольной комедии «плаща и кинжала». Я сыт этим по горло до конца своих дней. Если я уж вознамерюсь эмигрировать, то позвольте мне это сделать без каких-либо помех.

— Что мне следовало бы сделать, — сказала Джоан без особого энтузиазма, — так это арестовать тебя. Я вооружена. — Она тут же продемонстрировала миниатюрное, но, вне всякого сомнения, достаточно эффективное личное оружие. — Но я просто не могу заставить себя это сделать. Я очень тебе сочувствую. Как это ты умудрился превратить свою жизнь в сплошной кошмар? Даже несмотря на все настойчивые попытки Лорда Бегущего Моллюска.

— Как раз он-то и виноват в этом больше всего, — сказал Чак.

— Он только хотел помочь. Он же не рассчитывал на такую вопиющую безответственность. — Глаза ее пылали гневом. — Неудивительно, что Мэри развелась с тобой.

Чак громко застонал в изнеможении.

— Ты даже не предпринял малейших попыток повлиять на ход событий, — продолжала Джоан. — Ты сразу же сдался. Опустил руки. Ты… — Она вдруг замолчала и пристально посмотрела на чака. Он тоже услышал ЭТО. Мысли слизистого грибка с Ганимеда из квартиры на противоположной стороне коридора.

«Мистер Риттерсдорф, по коридору к вашей квартире направляется какой-то господин. Он вооружен и намерен принудить вас уйти вместе с ним. Я не в состоянии определить, кто он или что еще он от вас хочет, потому что его черепная коробка покрыта неким подобием заземленной сетки, служащей защитным экраном от телепатов. Из чего следует, что это либо военный, либо сотрудник службы безопасности или полиции, или, наконец, член преступной или антиправительственной организации. В любом случае, вам необходимо быть начеку».

— Отдайте мне этот миниатюрный лазерный пистолет.

— Нет. — Джоан вынула его из кобуры и направила в сторону двери. Лицо ее при этом оставалось безмятежно спокойным. Очевидно, она прекрасно владела собой.

— Боже мой, — взмолился Чак, — неужели ты не боишься, что тебя могут убить? — Он знал, что сейчас произойдет нечто ужасное, знал настолько определенно, словно обладал способностью предвидеть, доступной разве что только провидцу. Рука его взметнулась со скоростью кончика хлыста, он вцепился в дуло пистолета и выдернул его из руки девушки. Пистолет, однако, выпал; они оба одновременно рванулись, чтобы схватить его — и столкнулись, в результате чего Джоан отлетела к стенке. Цепкие пальцы Чака нашарили на полу лазерную трубку. Он выпрямился, держа ее в руке…

Что-то ударило его по руке, и он ощутил жар. Трубка выпала, громко стукнувшись о пол, и укатилась куда-то. В то же мгновение в ушах зазвенел громкий мужской голос, голос, абсолютно ему незнакомый.

— Риттерсдорф, я убью девчонку, если вы попытаетесь снова поднять эту трубку.

Мужчина, который уже был в гостиной, прикрыл за собой дверь и сделал несколько шагов в сторону кухни, направив на Джоан дуло своего собственного лазера. Он был средних лет, в дешевом сером пальто из отечественной ткани и странного вида допотопных сапогах; у Чака тут же сложилось впечатление, что человек этот родом из абсолютно чуждого окружения, возможно, даже с другой планеты.

— Я думаю, он от Хентмана, — сказала Джоан, медленно выпрямляясь во весь рост. — Так что, скорее всего, слова у него не станут расходиться с делом. Но если вы считаете, что сумеете овладеть трубкой прежде, чем…

— Нет, — тут же ответил девушке Чак. — Мы оба погибнем. — Он затем повернулся к незнакомцу. — Я пытался связаться с Хентманом раньше.

— Хорошо, — сказал мужчина и сделал жест рукой в сторону двери. — Леди может остаться. Мне нужны только вы, мистер Риттерсдорф. Идемте со мной и давайте больше не будем припираться. Нам предстоит неблизкий путь.

— Вы можете проверить, спросив у Пышки Уивер, — сказал Чак, выходя в коридор впереди мужчины.

За спиной у него незнакомец проворчал.

— Хватит болтать, мистер Риттерсдорф. Сегодня уже и без того предостаточно всяких разговоров.

— Каких же именно? — Чак приостановился, ощущая, как быстро нарастает в нем животный страх.

— Таких, как о вашем проникновении в синдикат в качестве соглядатая ЦРУ. Мы теперь понимаем, почему вы хотели заполучить работу телесценариста — она была вам необходима для сбора улик против Банни. Так какие же улики вы в результате заполучили? Увидели у него в гостях альфианина. Но разве это преступление?

— Нет, — согласился Чак.

— Они намерены забодать его до смерти за это, — сказал незнакомец с пистолетом. — Черт возьми, да ведь им же прекрасно известно, уже много лет, что Бан жил в системе Альфы. Война давно закончилась. Никто не спорит, что в коммерческом плане он очень тесно связан с Альфой. А кто из бизнесменов не связан? Но он крупная фигура в масштабах всей страны. Он хорошо известен в самых различных сферах общества. Я сейчас скажу вам, почему ЦРУ настолько взъерепенилось, что решило обрушить на него весь свой гнев. Все дело в идее Бана воспользоваться сценарием, в котором сим кого-то убивает. ЦРУ посчитало, что он начинает использовать свое телешоу для…

Впереди по коридору, приняв вид огромной груды желтоватой протоплазмы, их взорам явился слизистый грибок с Ганимеда, преградив им дорогу. Он только-только выплыл из своей квартиры.

— Пропустите нас, — потребовал вооруженный незнакомец.

«Прошу прощения», принял Чак мысли Лорда Бегущего Моллюска, «но я — коллега мистера Риттерсдорфа и было бы весьма непрактичным с моей стороны допустить, чтобы его увели отсюда в качестве пленника».

Раздался треск лазерного луча, вспоровшего воздух. Узкий красный сноп энергии пронесся мимо Чака и исчез в бесформенной груде протоплазмы. Раздался громкий хруст, как будто порвалась какая-то плотная ткань, после чего слизистый грибок весь сморщился и почти мгновенно превратился, потеряв всю заполнявшую его тело жидкость, в черную, покрытую запекшейся коркой каплевидную массу, которая тут же стала дымиться и выбрасывать из себя горячие брызги, мгновенно обугливавшие деревянный пол коридора, куда они попадали.

— Ступайте, — велел Чаку вооруженный незнакомец.

— Он мертв, — сказал Чак, не в силах уразуметь произошедшее.

— Их еще немало осталось, — произнес вооруженный незнакомец. — На Ганимеде. — Его мясистое лицо ничего не выражало, и оставалось угрюмо настороженным. — Когда мы войдем в кабину лифта, извольте нажать самую верхнюю кнопку. Мой корабль припаркован на крыше. Ну и паршивое же место — неужели так трудно было устроить посадочную площадку хоть чуть-чуть больших размеров.

Совершенно ошеломленный, Чак вошел в лифт. Вооруженный лазером незнакомец последовал за ним и через несколько секунд они уже достигли крыши. Погода была промозглой, туманной. Чак обратился к незнакомцу.

— Назовите хотя бы свое имя. Только имя и ничего больше.

— Для чего?

— Чтобы я мог когда-нибудь отыскать вас. И рассчитаться за гибель Лорда Бегущего Моллюска. — Когда-нибудь, рано или поздно, пути его и этого типа все равно пересекутся.

— С преогромным удовольствием сообщаю вам свое имя, — сказал незнакомец, заталкивая Чака в припаркованную на крыше «блоху». Ее посадочные огни мигали в ночном тумане, а турбины чуть слышно жужжали. — Альф Чериган, — произнес он, усаживаясь на сиденье водителя.

Чак кивнул в знак благодарности.

— Вам понравилось мое имя? Оно оказалось приятным для вашего слуха?

Ничего не говоря, Чак уставился вперед.

— Вы что-то примолкли, — заметил Чериган. — В этом нет ничего хорошего, ибо вам и мне предстоит сидеть в этом тесном курятнике, пока не доберемся до расположенного на Луне Браге-Сити. — Он протянул руку и включил автопилот.

«Блоха» под ним взбрыкнулась и подпрыгнула, но не поднялась в небо.

— Ждите здесь, — сказал Чериган, красноречиво помахав дулом лазерного пистолета под самым носом Чака. — И не смейте притрагиваться к рычагам управления. — Открыв дверь, он стал раздраженно вглядываться в темноту люка, пытаясь выяснить, по какой причине аппарат застрял на крыше. — Вот дьявол! Вся внешняя проводка к задним соплам… — речь его оборвалась. Дернувшись всем телом, он высунул голову из люка, а затем, уже снова сидя и кабине, в ответ выстрелил из лазера.

Откуда-то из укрытия на крыше мглу ночи прорезал ответный луч, параллельный выпущенному Чериганом, и точно поразил цель. Чериган выронил оружие и забился в предсмертных судорогах, ударяясь о стенки кабины, затем согнулся вдвое и повалился на сиденье как забитое животное. Нижняя челюсть его отвисла, глаза закатились и потускнели.

Наклонившись, Чак подобрал валявшийся на полу кабины лучемет, затем осторожно выглянул наружу. Интересно, кто же это, там, в ночной мгле? Оказалось, что это Джоан. Она, не теряя времени, последовала за ними в коридор и, воспользовавшись аварийным лифтом, успела подняться на крышу вслед за ними. Нетвердо держась на ногах, Чак выбрался из кабины «блохи» и окликнул девушку. Чериган совершил всего лишь одну, но роковую ошибку. Его не предупредили, что Джоан работала в полиции, была вооружена и привыкла к непредвиденным опасностям. Даже Чаку было трудно до конца осознать, насколько быстро она все это проделала — первым выстрелом повредила систему управления «блохой», а вторым — сразила Альфа Черигана.

— Тебе случайно не досталось? — спросила Джоан. — Я тебя как будто не задела, верно?

— Лазерный луч прошел мимо меня, — успокоил ее Чак.

— Послушай, — она подошла и заглянула в верхний люк. То, что минуту назад было Альфом Чериганом, теперь было скрюченным трупом, валявшимся на полу кабины. — А ведь я могу еще воскресить его. Не забыл? Хочешь, чтобы я это сделала, Чак?

Он на мгновение задумался. Вспомнил о судьбе Лорда Бегущего Моллюска. И только поэтому отрицательно покачал головой.

— Дело твое, — сказала Джоан. — Ну и пусть остается мертвым. Мне это не очень-то по душе, но я понимаю, что нельзя иначе.

— А как насчет Лорда…

— Чак, ему я уже ничем не могу помочь. Слишком поздно. Прошло больше пяти минут. Я стояла перед выбором: или остаться там с ним, или последовать за вами и попытаться помочь тебе.

— Мне кажется, было бы куда лучше, если бы ты…

— Нет, — твердо сказала Джоан. — Я правильно поступила. Ты сейчас поймешь почему. У тебя есть увеличительное стекло?

— Нет, разумеется, — совершенно сбитый с толку, ответил Чак.

— Загляни в ремонтный отсек «блохи». Он расположен под приборной панелью. Там должны быть специальные микроинструменты для ремонта миниатюризированных модулей схемы управления… Среди них ты обязательно найдешь лупу.

Открыв ремонтный отсек, Чак стал рассеянно в нем шарить. И действительно, через секунду-другую его пальцы нащупали ювелирную лупу. Он вышел из кабины, держа ее в руках.

— Теперь вернемся вниз, — сказала Джоан. — Туда, где он остался.

Через минуту-другую они оба склонились над горсткой золы, которая еще совсем недавно была их соседом, слизистым грибком с Ганимеда.

— Вставь лупу себе в глаз, — проинструктировала его Джоан, — и обыщи все вокруг. В непосредственной близости и, в особенности, среди золы.

— И что же искать?

— Его споры, — ответила Джоан.

Застигнутый врасплох, Чак только произнес нерешительно:

— Неужели у него еще была возможность…

— Спорообразование у них рефлекторное, оно начинается, когда грибок подвергается нападению. И происходит, как я полагаю, мгновенно. Споры микроскопические, круглые, бурого цвета. С помощью лупы их совсем нетрудно отыскать. Пока ты будешь их разыскивать, я займусь приготовлением питательной среды для их выращивания.

Она скрылась из виду в квартире Чака; сам он еще какое-то время постоял, не зная, что делать, а затем опустился на четвереньки и стал искать на ковровой дорожке коридора споры, оставленные Лордом Бегущим Моллюском.

Когда Джоан вернулась, у него в ладони были семь крошечных шариков. Под лупой они выглядели гладкими и блестящими. Коричневый цвет их говорил о том, что это именно те споры, которые он искал. Да и нашел он их рядом с тем местом, где лежали останки слизистого грибка.

— Им нужна почва, — сказала Джоан, наблюдая за тем, как он осторожно укладывает споры в мерную кружку, найденную в кухне. — И влага. И время. Отыщи их хотя бы десятка два, потому что, разумеется, не все из них выживут.

В конце концов ему удалось собрать на грязном истрепанном ковре двадцать пять спор. Все они были уложены в кружку, а затем он и Джоан спустились на самый нижний этаж здания и вышли на задний двор. В непроглядной ночной темноте они голыми руками подбирали с поверхности земли комья почвы, крошили их пальцами и просеянный чернозем высыпали в мерную кружку. Джоан отыскала шланг для полива, обрызгала мелкими водяными каплями почву, после чего плотно прикрыла кружку полиэтиленовой пленкой, чтобы в нее не проникал воздух.

— На Ганимеде, — пояснила она, — атмосфера теплая и влажная. Это лучшее, что я в состоянии сделать для того, чтобы воспроизвести наиболее благоприятные условия для развития спор. Как мне кажется, этого вполне достаточно. Лорд Б.М. рассказал мне как-то, что в случаях крайней необходимости грибкам с Ганимеда удается добиться успешного созревания спор даже на открытом воздухе. Так что — будем надеяться… — Вместе с Чаком она вернулась в здание, осторожно неся перед собой кружку.

— И сколько времени придется ждать? — спросил Чак.

— Когда нам станет известен результат?

— Точно не знаю. Дня два или — а бывало и такое — даже два месяца, все зависит от того, в какой фазе находится Луна. Это может показаться суеверным, но именно Луна оказывает решающее влияние на оживление спор. И с этим фактом приходится мириться. Чем Луна полнее, тем лучше. В какой фазе она сейчас, можно узнать из вечерне го гомеобюллетеня. — Они поднялись на этаж, где располагалась квартира Чака.

— Какая часть памяти будет передана… — он запнулся в нерешительности, — … следующему поколению слизистых грибков? Будут ли они помнить о том, что здесь произошло?

— Это зависит всецело от того, насколько быстро ему удалось произвести спорообразование, — произнесла Джоан, просматривавшая в это время гомеобюллетень. — Если ему удалось выбросить все споры… — Она отложила в сторону бюллетень. — Споры проклюнутся буквально через несколько дней.

— Что случится, — спросил Чак, — если я заберу их с собой, если надумаю покинуть Землю? Уберу их из-под благотворного воздействия Луны?

— Они все равно будут продолжать развиваться. Но тогда для прорастания может потребоваться гораздо больше времени. Что это у вас на уме?

— Если синдикат Хентмана высылает кого-то, поручив ему охыскать меня, — сказал Чак, — и с ним что-нибудь случается…

— О да, разумеется, — согласилась Джоан. — Они пошлют еще одного. По всей вероятности, не позже, чем через несколько часов, как только поймут, что миссия первого оказалась неудачной. А при нем еще, возможно, была специальная рация, которая включается, как только перестает биться сердце. В самом деле, ты абсолютно прав. Тебе следует покинуть Землю, и сделать это как можно быстрее. Но каким образом, Чак? Для того, чтобы по-настоящему исчезнуть, не оставив ни малейших следов, нужно проявить немалую находчивость и изобретательность. К тому же для этого нужны большие деньги и широкая поддержка, чем ты не располагаешь. У тебя сейчас нет никаких источников дохода. И вообще есть ли какие-нибудь сбережения?

— Все, что было на нашем общем счету, досталось Мэри, — сказал Чак, после чего сел и закурил. Он явно над чем-то задумался. — У меня есть одна идея, — сказал он в конце концов, — относительно того, что стоило бы попытаться сделать. Я предпочел бы, чтобы ты не слышала о ней. Ты меня понимаешь? Или я произвожу впечатление всего лишь обуянного страхом неврастеника?

— Ты производишь впечатление просто несколько встревоженного человека. А иначе и быть не может в том положении, в котором ты оказался. — Джоан встала. — Я выйду в коридор. Я понимаю, что ты хочешь позвонить по видеофону. Пока ты будешь говорить, я свяжусь с департаментом полиции Округа Росс и попрошу, чтобы сюда прислали наряд забрать труп незнакомца, оставшийся в кабине «блохи» у нас на крыше. — Однако у самой двери она замешкалась. — Чак, я очень рада, что мне удалось помешать им забрать тебя. Я еле успела. Куда направлялась эта «блоха»?

— Мне не хочется говорить это. Ради твоего же собственного благополучия.

Девушка понимающе кивнула, после чего прикрыла за собой дверь. Теперь он остался совершенно один в квартире.

Чак не медля позвонил в сан-францисский филиал ЦРУ. Хотя на это и потребовалось некоторое время, ему в конце концов удалось найти своего бывшего босса, Джека Элвуда. Находившийся дома, в кругу семьи, Элвуд был очень недоволен, когда его позвали к видеофону. Недовольство еще больше возросло, когда он увидел, кому он обязан этим вызовом.

— Я хочу заключить с вами сделку, — сказал Чак.

— Какую еще там сделку! Мы нисколько не сомневаемся в том, что это именно вы, непосредственно или косвенно, но предупредили Хентмана, предоставив ему возможность бежать. Разве не так все было на самом деле? Мы даже знаем, с чьей помощью вы это сделали — с помощью очередной любовницы Хентмана, начинающей актрисы из Санта-Моники. — Элвуд нахмурился.

Это оказалось новостью для Чака. Он даже не подозревал, какую роль во всем это сыграла Пышка Уивер. Тем не менее, теперь это вряд ли имело значение.

— Я вот о чем хочу с вами договориться, — сказал Чак. — А если уж официально, то договориться с ЦРУ. Я знаю, где находится Хентман.

— Это меня нисколько не удивляет. Что в самом деле удивляет, так это ваша готовность рассказать об этом. Чем это вызвано, Чак? Размолвкой в хентмановской счастливой семейке, в результате которой вас вышвырнули на помойку?

— Синдикат Хентмана уже подослал ко мне одного благодетеля, — сказал Чак. — Нам удалось отделаться от него, но за первым последует еще один, а за ним и третий, пока в конце концов Хентман не доконает меня. — Он не удосужился даже попытаться объяснить Элвуду в насколько затруднительном положении он оказался; его бывший босс все равно не поверит, и в любом случае стоящие перед ним проблемы так и останутся столь же трудноразрешимыми. — Я открою вам, где окопался Хентман, в обмен на сверхсветовой корабль ЦРУ. Межзвездный корабль, один из тех небольших сверхсветовых звездолетов, которые военные используют для разведки или для преследования спасающегося бегством противника. Я знаю, что вы получили несколько таких кораблей. Вам не так уж обременительно поступиться одним из них, но взамен вы получаете нечто такое, что поистине составляет для вас огромную ценность. К тому же я верну вам этот корабль — со временем. Мне бы только попользоваться им в течение довольно короткого срока.

— У меня в самом деле создается впечатление, что вы весьма серьезно настроены выйти из игры, — язвительно заметил Элвуд.

— Можете не сомневаться.

— Ладно. — Элвуд равнодушно пожал плечами. — Поверю вам. А почему бы и нет? Я ровным счетом ничего не теряю. Говорите, где находится Хентман. Корабль для вас будет готов через пять часов.

Другими словами, сразу же сообразил Чак, они задержат корабль ровно на то время, которое им понадобится для проверки истинности сообщенной мной информации. Если Хентмана не найдут, то не будет и корабля. Но ведь совершенно бесполезно ожидать от профи из ЦРУ, что они станут поступать иначе — такое у них ремесло, а жизнь их — бесконечная карточная игра.

— Хентман на Луне, в Браге-Сити, — упавшим голосом произнес Чак.

— Ждите в своей квартире, — мгновенно ответил Элвуд. — Корабль будет там к двум часам после полуночи. ЕСЛИ… — он многозначительно посмотрел на Чака.

Прервав разговор, Чак поспешил к сервировочному столику в гостиной, чтобы поднять с него догоревший почти что уже до самого конца сигаретный окурок. Что ж, если корабль не появится к условленному сроку, это будет означать полнейшее крушение всяких надежд; у него не было больше никаких планов, никаких запасных вариантов. Может быть, Джоан Триест спасет его снова, может быть, даже воскресит его после того, как в действительности его убьет подосланный Хентманом громила… Но если он и дальше будет оставаться на Земле, рано или поздно его найдут и безжалостно уничтожат или, в лучшем случае, поймают и лишат свободы. В наши дни устройства обнаружения просто слишком хороши, чтобы можно было питать надежды на то, что удастся ускользнуть от них на сколько-нибудь значительное время. Они все равно выявят разыскиваемое лицо где угодно на Земле. На Луне же, где в отличие от Земли, имеются обширные неразведанные пространства, такое обнаружение наталкивается на целый ряд трудноразрешимых технических проблем. К тому же еще существуют удаленные планеты и их спутники, где розыск, как бы изощренно он ни проводился, практически неосуществим.

Одним из таких мест была и система Альфы. Например, у Альфы-III имеется несколько спутников, в том числе и злополучный М2. Особенно М2. На борту сверхсветового корабля ЦРУ туда можно добраться всего лишь за несколько дней. Как это проделала Мэри и вся ее шайка.

Открыв дверь в коридор, он окликнул Джоан.

— Все в порядке, я завершил свой разговор. Вот так-то.

— Так значит, ты в самом деле покидаешь Землю? — Глаза Джоан округлились и одновременно потускнели.

— Еще ничего толком неизвестно… — Он сел и приготовился к мучительному ожиданию.

Джоан очень осторожно поставила мерную кружку со спорами Лорда Бегущего Моллюска на ручку кресла, в котором сидел Чак.

— Я отдаю это тебе. Ты хочешь, чтобы они остались у тебя, я знаю, — ведь это за тебя он отдал свою жизнь, и ты чувствуешь себя в ответе за это. Давай-ка я лучше расскажу, что делать, как только споры начнут проявлять активность.

Он взял ручку и бумагу, чтобы записать ее наставления.

Прошло на самом деле несколько часов, пока он — а тем временем прибыл наряд из департамента полиции Округа Росс, забрал с собой находившийся на крыше труп, и Джоан Триест ушла вместе с полицейскими — до конца не осознал, что же он наделал. Значит, Банни Хентман оказался прав. Он выдал Хентмана ЦРУ. Но ведь поступил он так только ради спасения своей жизни. Это, однако, врял ли оправдало бы его в глазах Хентмана. Тот тоже пытался спасти СВОЮ жизнь.

В любом случае сделанного не вернешь. Сидя один в пустой квартире, он продолжал ждать прибытия принадлежащего ЦРУ межзвездного корабля. Корабля, который, по всей вероятности, так никогда и не прибудет. И что тогда? Тогда, твердо решил он, я так и буду сидеть здесь и ждать кого-нибудь еще, хотя бы следующего громилу из окружения Хентмана. И жизнь мою можно будет отмерять тогда чайными ложками.

А ждать еще нужно было чертовски долго!