ГЛАВА ПЯТАЯ

– Ложная тревога! – упрекнул он кота. – За это полагается штраф.

Между тем из леса выкатил красный автомобильчик и остановился у дверей кухни. Коко заранее знал не только то, что к амбару едет машина, но и кто её ведет и даже, возможно, что он везет.

– Приношу свои извинения, старина, – сказал Квиллер. Выйдя встретить посетительницу, он воскликнул: – Селия, какая приятная неожиданность!

– На заднем сиденье, шеф, есть кое-что для вашей морозилки. Я хотела подкрасться незаметно и забросить это в пиратский сундук.

Возле задних дверей стоял видавший виды морской рундук для посылок и приношений.

– Никто не может подкрасться незаметно, когда инспектор Коко на страже!

Селия расхохоталась. Она никогда не упускала возможности от души повеселиться.

– Я привезла вам две порции макарон с сыром и два фунта мясного хлебца. Он уже нарезан, так что можно делать бутерброды. Лука я почти не положила – вдруг вы захотите угостить кошек, а у них вкус специфический… О-о! Новые стулья! – воскликнула она, зайдя в амбар. – У меня дел по горло! В субботу подрядились готовить на целую свадьбу. Пришлось даже нанять помощницу.

– Останется ли у вас время на что-нибудь ещё? Для меня вы были очень ценным сотрудником.

– Пока что сверх готовки успеваю только обучать неграмотных. Моя первая ученица – сорокалетняя женщина, которая жаждет научиться читать поваренные книги. Кстати, она и есть та помощница, которую я наняла… А мою старую квартиру вы ещё не сдали?

– Сдал. Новому управляющему отелем. Он говорит, что испытывает странное ощущение, будто до него в квартире жила какая-то замечательная личность.

– О, шеф, вы такой шутник!

Днём Квиллер зашёл в закусочную Луизы, чтобы перехватить её знаменитого пирога с яблоками. Луиза Инчпот была шумливой особой с ухватками сержанта и щедрой душой. Вот уже несколько десятилетий её непритязательное заведение в одном из невзрачных закоулков кормило горожан, которые работали в центре Пикакса или наведывались сюда по делам либо за покупками. И чем обшарпанней становилась с годами закусочная, тем уютнее чувствовали себя здесь её постоянные Клиенты и тем больше её ценили.

Когда Квиллер зашел в закусочную, она была пуста, Луиза возилась с обедом на кухне.

– Что надо? – послышалось оттуда.

– Яблочного пирога и кофе, – крикнул он в ответ.

– Яблочного не осталось. Возьмите вишнёвый.

– Вишнёвый не вызывает у меня восторга.

– Здра-с-сьте!.. Вы что, не американец?

– Я отдал дань патриотизму, когда участвовал в выборах королевы Вишневого фестиваля.

Луиза бухнула на прилавок кружку кофе и пихнула в его сторону тарелку с вишневым пирогом, приговаривая:

– Кто вишню жует, сто лет проживёт.

– Вас садоводы подрядили делать им рекламу или вы решили давать медицинские советы, не имея на то лицензии?

– Ешьте! – огрызнулась Луиза. – Пальчики оближете.

Квиллер был вынужден признать, что пирог действительно хорош – не слишком кислый, не слишком сладкий, не студенистый, не отдающий водой. Чувствовалось, что он не побывал ни в холодильнике, ни в микроволновой печи.

– Неплохо, – заявил он, возвращая ей пустую тарелку. – Продолжайте в том же духе, и когда-нибудь у вас получится то, что надо.

– Наконец-то дождались похвалы от знатока! – сварливо произнесла Луиза, одновременно улыбаясь. Квиллер ей нравился.

– А где Ленни?

– У него по средам занятия, и будь я проклята, если позволю, чтобы что-нибудь помешало мальчику получить приличное образование! Он окончит колледж, если даже мне придется скрести полы по ночам! Вы знаете, что он подрабатывает на полставки в гостинице, то бишь в отеле? С шести вечера до полуночи. Командует всеми портье, – добавила она с гордостью.

– Уверен, когда-нибудь он будет командовать всем отелем, – сказал Квиллер, зная, что она ждет от него именно этих слов.

– Ленни говорит, что у нас опять объявился этот старый хрыч. Занял самый роскошный номер на четвертом этаже. Вы его видели?

– Это вы… о ком? – произнёс Квиллер нарочито надменным тоном.

– Бросьте ваши штучки! Прекрасно знаете о ком.

– Нет, я его ещё не видел. Да и зашёл-то к вам в надежде увидеть, как он уплетает вишнёвый пирог.

– Ещё чего! – возмутилась Луиза и для пущей выразительности грохнула крышку на кастрюлю с супом.

В этот момент в закусочную ввалился сын Луизы и, швырнув сумку на один из стульев, крикнул:

– Пирог есть, мам? – Он налил себе кофе. – Привет, мистер К.! Пойдете на игры в выходные? В отеле все номера на пятницу и субботу заказаны.

– А ты участвуешь в соревнованиях, Ленни?

– Да, но только в беге. А метанием пусть занимаются парни помощнее – вроде нашего Боза, ночного портье. Я знакомил вас с ним на открытии в субботу. Вообще говоря, его настоящее имя – Джон, Джон Кэмпбелл, но все зовут его Боз. – Ленни подсел за столик к Квиллеру. – Я у него вроде наставника. Ему нужен кто-то, кто бы все время его подталкивал, принимал за него решения, не давал расслабиться.

– Ты давно его знаешь?

– Ещё со школы. Я был капитаном футбольной команды, а Боз – отличным полузащитником. Но учеба давалась ему с трудом, и он хотел бросить школу. Мы с мамой вроде как взяли над ним шефство. Я помогал ему по разным предметам, а мама кормила и шпыняла. И в том и в другом с ней никто не сравнится… В конце концов Боз всё-таки получил аттестат.

– А родители совсем им не занимаются?

– Он сирота. Воспитывался в разных семьях. После школы устроился в лесничестве, а я работал в старом отеле, пока его не взорвали.

– А что заставило Боза выйти из леса? – спросил Квиллер.

– Легкая работа в отеле, небольшая стипендия в колледже и место в сборной округа. Боз метает ствол, как перышко! А для такого нужна не только грубая сила, но и сноровка. Боз овладел этой премудростью в совершенстве.

– А что это за ствол, который метают?

– Ну, это бревно длиной футов двадцать и весом около двухсот фунтов. Когда его метают, надо, чтобы он крутился, как пропеллер. У Боза это получается так легко, будто в руках не бревно, а щепочка. Если в субботу мы утрём нос зазнайкам из Биксби, это подхлестнёт всех в нашем округе. Вы придете смотреть?

– Никогда не участвовал в горских играх, но болеть за вас приду непременно. Нашему сонному Пикаксу предстоит исключительно богатая событиями неделя. А ты встречался с вашим высоким гостем?

– Нет, он приехал, когда дежурила Вайелла. Говорит, он держится с большим апломбом, племянница же при нем тише воды, ниже травы. А после одиннадцати вечера, когда дядюшка, по-видимому, ложится спать, спускается в фойе вся размалеванная, с длинными накладными ресницами и в короткой юбочке. Крутится возле конторки и болтает о поп-группах. Мне это до лампочки. Я люблю кантри. И потом, мне надо заниматься, а в это время в отеле затишье. Так что я следую наставлениям мистера Моргана: держись с постояльцами приветливо, но не пытайся завести с ними дружбу.

– Ленни! – раздался окрик из кухни. – Если ты треплешь языком, вместо того чтобы заниматься, лучше оторви задницу от стула и помоги мне с обедом!

– Труба зовет! – ухмыльнулся Ленни, поднимаясь.

– Ты взяла кольцо? – первым делом спросил Квиллер.

– Да, и до сих пор не могу прийти в себя. Неужели оно мое – точнее, будет моим двадцать пятого декабря?

– Вот ещё! Зачем ждать двадцать пятого декабря? Носи его прямо сейчас. Где оно?

– Я положила его в банковский сейф. Но мне не терпится показать его тебе.

– Как прошло свидание со стариной Кампом?

– Сугубо по-деловому. Никаких комплиментов и целований ручек. От чашки чая я отказалась и все время поглядывала на часы. Они показали мне кольцо, и я отдала деньги.

– Они пересчитывали их?

– Секретарша ушла с ними в соседнюю комнату. Наверняка сосчитала их там.

– Нам обоим надо сегодня следить за собой, чтобы не проговориться насчет моего присутствия на чаепитии.

В Вест-Мидл-Хаммоке селились состоятельные люди. Леса чередовались здесь с лугами, по обочинам извилистого шоссе пестрели полевые цветы, ручьи журчали под деревянными мостиками.

– Хорошо здесь, правда? – вздохнула Полли.

– Тебе хотелось бы тут жить?

– Постоянно – нет, только приезжать сюда время от времени… Кэрол сегодня готовит сама – у её кухарки выходной.

У Ланспиков был скромный деревенский дом, обставленный старинной мебелью, которая выглядела как музейная. Пока дети не подросли, они держали корову, верховых лошадей, несколько кур и уток. Теперь Кэрол и Ларри жили одни, не считая пары слуг, следящих за домом и садом. Сами хозяева уделяли всё своё время универмагу, а также Театральному и Генеалогическому клубам, Историческому обществу и Клубу гурманов.

– Высокие гости запаздывают, – сообщил он, – так что начнем без них. Тем более что старина Камп не пьет.

– Успешно ли протекает нынешний визит Делакампа? – спросил Квиллер.

– Он никогда ни с кем не обсуждает свои финансовые дела, – ответила Кэрол. – Знаю только, что миссис Вудингхёрст продала ему вчера свою знаменитую брошь и он согласился взять витое колье Мэгги Спренкл.

Они обсудили состоявшееся во вторник чаепитие. Квиллер поведал, какие мучения вытерпел в обличье охранника. Затем прибыли почетные гости, и обстановка стала более церемонной. Впрочем, о том, как прошел вечер, лучше всего узнать из дневника Квиллера.