ГЛАВА ШЕСТАЯ

– Извини, Квилл, если разбудила, но уже половина девятого, – раздался бодрый голос давно проснувшейся женщины. Она небось уже одета и причесана, позавтракала и собирается отбыть в свою библиотеку.

– У Коко ночью прихватило живот, И он меня разбудил. Брут не вопит по ночам?

– Нет, никогда не слышала. Впрочем, голос у него не такой звучный, как у Коко… Квилл, я хотела посоветоваться с тобой насчёт того, что надеть завтра в ресторан. Мы ведь не будем снова изображать шотландцев?

– Нет. Никаких юбок и никаких лент.

– Мое оливковое платье будет гармонировать и со стульями, и с зеленым ковром.

– Я тоже так думаю. А я надену серый твидовый пиджак, который будет гармонировать с моими серыми твидовыми усами. – Квиллер начал просыпаться. – Завтра я работаю, так что после работы заеду домой, а в ресторан прибуду вместе с Райкерами.

– Замечательно. Знаешь, я жду не дождусь этого обеда. Читал во вчерашней газете интервью, которое Миддред взяла у шеф-повара Винго? Вдохновляет!.. Это что, Коко буйствует?

– Да, он заказывает завтрак: яичница с ветчиной и мелкая рыбешка на закуску.

– По-моему, ты ещё не готов их обслуживать, – сказала Полли. – Спи дальше.

Квиллер натянул спортивный костюм и спустился по лестнице вслед за кошками, исполнявшими во весь голос утренние арии. Но вместо того чтобы отправиться прямо на lt;заправочную станциюgt;, Коко вспрыгнул на стол в библиотеке и положил лапу на телефонный аппарат.

lt;Сейчас позвонятgt;, – подумал Квиллер. Не успел он нажать кнопку кофеварки, как телефон зазвонил. Голосом выспавшегося человека, с приветливой интонацией Квиллер проговорил:

– Доброе утро!

– Квилл, это Барт, – произнес исключительно серьезный голос на другом конце провода. – У меня есть новость. Только не падай.

– Квилл, ты где? Делакамп умер этой ночью во сне.

– Не может быть! Вчера я обедал вместе с ним у Ланспиков. Со стариной Кампом все было в порядке – разве что уехал рано. Сердце?

– Не знаю. Доктор ещё не доехал до отеля. Я говорю из дома Мне позвонил Барри Морган.

– Его обнаружила племянница? Представляю, какая была для неё приятная неожиданность!

– Подробностей мне не сообщили. Я решил, что тебе следует знать: все намеченные сделки отменяются.

– Я позвоню Кэррол, а она известит тех, у кого была назначена встреча. Да, новость не из приятных.

– Это точно.

Но сначала Квиллер связался с редакцией и только потом – с загородным домом Ланспиков. Служанка сказала, что хозяева уехали в город. Он набрал номер универмага, но там никто не ответил. Пока он раздумывал, что делать, раздался звонок. Это был Барри Морган, говоривший приглушенным голосом:

– Квилл! Плохие новости!

– Я знаю, Барт уже позвонил. Делакамп умер.

– Да, но это ещё не всё. Отель кишит полицейскими, следователь велел опечатать половину четвертого этажа… Я больше не могу говорить. Вы не опишете Барту ситуацию? – Разговор прервался.

Квиллер опять позвонил в редакцию, чтобы сообщить последнюю новость, а уже потом адвокату.

– Он как раз выезжает на машине.

– Перехватите его!

Он представил себе, как она бежит за машиной, кричит и размахивает руками.

– Перехватила! – раздался прерывающийся голос через несколько минут.

– Что ещё?

– Дело хуже, чем мы думали, Барт. Кажется, подозревают убийство.

– Охотники за драгоценностями?

– Похоже на то.

– Нас уверяли, что ювелирные изделия и выручку каждый вечер запирают в сейфе управляющего.

– Видно, что-то не сработало.

– Отправляюсь прямо в отель. Возможно, им понадобится моя помощь. Спасибо, Квилл.

Квиллер почувствовал, что кровь заиграла в жилах, как прежде, когда он был репортером уголовной хроники. Коко, сидевший возле телефона, чтобы ничего не упустить, по-видимому, не испытывал такого энтузиазма. Он спихнул на пол лежавшего неподалеку текст пьесы.

– Не спеши, я её ещё не прочитал, – проворчал Квиллер, подбирая книжку.

У него в мозгу крутились вопросы. Где племянница? Что она может сообщить? Когда видела в последний раз футляры с драгоценностями? Что стало с выручкой, собранной за день? Куда они с Делакампом направились после Ланспиков? Что делали?.. Затем его мысли приняли иное направление. Почему Коко взвыл среди ночи? Была половина третьего. Интересно, в котором часу умер Делакамп? И почему кот сидел у телефона с таким всеведущим видом?

lt;Да, вне всяких сомнений, Коко – необычное животноеgt;, – думал Квиллер. Все коты обладают способностями, которых люди лишены: они знают время без часов и ориентируются на местности без карты. Но интуиция Коко значительно превышала кошачью норму. Он различал добро и зло и в половине третьего ночи почувствовал, что произошло неладное. На свете существуют необъяснимые явления, считал Квиллер, к ним относится и сверхъестественная одаренность его кота.

Собственное любопытство Квиллера не было удовлетворено: подробности преступления оставались неизвестными. Даже радио не внесло никакой ясности, когда его сообщение прервало концерт музыки в стиле кантри: lt;Прошлой ночью в "президентском" номере отеля "Макинтош" убит бизнесмен из Чикаго. Власти отказываются сообщать имя убитого и обстоятельства его гибели, пока родные не опознали тело. Полиция Пикакса и округа Мускаунти ведет расследованиеgt;.

Квиллер был уверен, что его газета уже послала репортеров выведать как можно больше деталей к выпуску очередного номера. Но ему не терпелось провести собственное расследование. Он быстро оделся и направился в центр, даже не попрощавшись толком с сиамцами – впрочем, ритуал прощания был нужен скорее ему, чем кошкам.

Сначала он зашёл в библиотеку, главный информационный центр Пикакса – и не благодаря богатому собранию книг или современному компьютерному каталогу, а потому, что она служила рассадником городских слухов. Когда случалось что-нибудь экстраординарное, горожане спешили сюда разузнать новости и обменяться мнениями. Отсюда сведения растекались по всему округу посредством телефонной связи, разговоров в кафе и на всех углах. Это была отлично налаженная машина, и работала она исправно, другой вопрос – во благо или во зло.

Квиллер медленно поднялся по широким ступеням, пытаясь угадать, какого рода истинная и ложная информация циркулирует в стенах библиотеки столь ранней порой. Молодые сотрудницы, сгрудившись вокруг стола, вполголоса что-то обсуждали. Среди стеллажей шушукались члены библиотечного совета. Простые читатели сбивались в кучки посреди коридоров, и по значительным выражениям их лиц можно было догадаться, что обсуждают они отнюдь не последний бестселлер. Только два библиотечных талисмана, Мак и Кэти, не были захвачены всеобщим ажиотажем и спокойно выполняли свою скромную общественную функцию – приводили себя в порядок. Когда Квиллер заговорил с кошками, они на секунду прервали свое занятие и взглянули на него, высунув языки. Квиллер поднялся на антресоль, где в стеклянной загородке восседала Полли.

– Уф! – выдохнула она. – Слышал новость?

– Несколько обескураживает, правда? Мы с тобой и Ланспики, по-видимому, последние из жителей Пикакса, кто видел его живым. А ты откуда узнала?

– У одной из женщин, входящих в библиотечный совет, сын работает швейцаром в отеле. Она знала, что вчера я встречалась с мистером Делакампом.

– Сын не сообщил ей никаких подробностей?

– Только то, что племянницы нигде не видно, – очевидно, её допрашивает полиция. Звучит довольно зловеще, не так ли? А ты чем занимаешься?

– Хочу зайти в универмаг, поговорить с Ланспиками.

– Кэрол будет ошеломлена!

В универмаге Квиллер направился прямо к конторе под лестницей, но зашёл лишь после того, как Кэрол кончила говорить по телефону.

– Я ошеломлена! – сказала она.

– Откуда ты узнала? – спросил он.

– От Вайеллы, которая утром дежурит за конторкой. Она ходит ко мне на лекции в воскресной школе, а во время приема была одной из официанток. Она знала, что я буду ошеломлена.

– Да и все остальные тоже, – заметил Квиллер.

– Тебе известно что-нибудь, о чем не сообщают официально?

– Только то, что полиция оцепила половину четвертого этажа в отеле.

– Вайелла говорит, что допрашивают всех служащих и постояльцев и запрещают сообщать что-либо о происшедшем.

– Как она с тобой связалась?

– Передала записку со швейцаром.

– А что думает по этому поводу Ларри?

– Он ничего не знает! Утром я отвезла его в аэропорт. Он улетел восьмичасовым рейсом в Миннеаполис – там сейчас проходит торговая выставка. Вернется он только завтра вечером. Я позвоню ему, конечно. Представляю его реакцию! Он всегда говорил, что кто-нибудь из ревнивых мужей прикончит Делакампа. – Она подавила невольный смешок. – Во всяком случае, это не Вудингхёрст. Он умер двадцать лет назад.

– Из того, что убийство произошло в нашем городе, ещё не следует, что его совершил кто-то местный, – заметил Квиллер.

– Конечно, Квилл! Хорошо бы, это оказался кто-нибудь из чужаков.

– Всё это, наверное, совсем небезразлично для клиенток Делакампа.

– Ещё бы! Те, кто собирался купить что-нибудь завтра, будут, несомненно, разочарованы. Но ещё больше мне жаль представителей старой гвардии, которые сегодня собирались продать ему свои драгоценности. Некоторым из них деньги крайне нужны. Они жили не ведая забот и считали себя обеспеченными на всю жизнь. А тут грянула инфляция, да ещё нечестные родственники помогли или неразумные советы по размещению капитала. Все это очень грустно. Их, конечно, известят на тот случай, если они не услышат новость по радио, но их список у племянницы Делакампа. Представляю, как расстроена бедная девушка.

Затем Квиллер отправился в заведение Луизы, чтобы послушать пересуды за чашечкой утреннего кофе. Любители ароматного напитка и прочие праздношатающиеся собирались здесь, чтобы обсудить разные животрепещущие вопросы. У каждого был зять, сосед или сослуживец, доподлинно знавший то, что неизвестно другим. Одним из самых осведомленных лиц была Луиза, чей сын командовал всеми портье в отеле.

– По радио сказали lt;бизнесмен из Чикагоgt;, – поделилась она, разливая кофе. – Но кто же не знает, что это ювелир, у которого бриллиантов на миллион долларов?

– Они ничего не сообщили о девушке. Где она?

– Наверное, смылась вместе с убийцей и награбленным.

– А может, её похитили? Она ведь его племянница.

– Ленни говорит, что никакая она не племянница, – объявила Луиза.

– Она была в сговоре с убийцей, помяните мое слово! С каким-нибудь чикагцем.

– Понаехало сюда всяких! Они друг дружку поубивают, а люди будут говорить: lt;Смотрите, что делается в Пикаксе!gt;

– И надо же такому случиться сразу после того, как у нас открылся новый отель и об этом стало известно всей Америке! Просто слов не нахожу.

– Одиннадцать часов! Включите радио!

Луиза включила громкоговоритель над кассой, и присутствующие услышали сводку последних новостей: lt;К расследованию убийства чикагского бизнесмена привлечены сотрудники Бюро расследований штата. Местная полиция…gt;

Квиллер расплатился за кофе и отправился домой, заглянув по дороге на стоянку возле отеля. Нанятый Делакампом lt;мерседесgt; был на месте.

Повернув ключ в замке входной двери, Квиллер услышал за ней приветственные вопли и лишний раз подумал о том, как привязан к своим сожителям. Большую часть сознательной жизни он был одинок, пока не усыновил Юм-Юм и Коко – таких красивых, забавных, общительных – и вместе с тем удивительно независимых. Иногда даже чересчур.

Одним из любимых занятий всей троицы было чтение вслух. Квиллер обладал хорошо поставленным голосом – в колледже он участвовал в любительских спектаклях. Его декламация захватывала слушателей. В эти дни они читали пьесу lt;Ночь должна прийтиgt;. Квиллер искусно передавал вкрадчивые речи слуги Дэнни, суетливое раздражение миссис Брамсон и просторечие кухарки.

Они дошли до четвёртой сцены. Юм-Юм уютно свернулась на коленях у Квиллера, Коко забрался на спинку кресла и заглядывал в книгу через его плечо, словно следил за текстом. При этом он урчал Квиллеру в ухо и щекотал его шею бакенбардами. Миссис Брамсон беспокоилась по поводу шкатулки с драгоценностями. Дэнни притворялся, что слушает её… И вдруг он схватил подушку и придушил ею свою хозяйку.

– Йау! – раздался пронзительный вопль прямо над ухом Квиллера.

– Я попросил бы! – возмутился тот, прикрывая ухо рукой. И вдруг почувствовал покалывание над верхней губой, которое не однажды уже служило источником его интуитивных догадок. Ему, как он подозревал, открылась истина, ещё неизвестная следователям.

В два часа должен был выйти номер lt;Всякой всячиныgt; с последними новостями. А в половине второго Квиллер обещал быть у Мэгги Спренкл.

Каменный дом Спренклов на Главной улице, напротив отеля lt;Макинтошgt;, был построен, как и все другие здания центра, ещё в те времена, когда торговцы селились над своими лавками. Теперь вместо магазина на первом этаже располагались страховое агентство и риелторская контора. В жилые помещения на третьем и четвертом этажах можно было попасть через дверь, находившуюся сбоку. Квиллер позвонил, а когда автоматическое устройство открыло дверь, вошел и очутился перед узкой и крутой лестницей, которая казалась ещё уже и круче из-за покрывавшей ступени толстой ковровой дорожки с цветочным узором и десятка гравюр, висящих на обитых розовым бархатом стенах.

– Держитесь за перила, – предупредила она. – Тут недолго и шею сломать. Чистая Голгофа… Обычно гости приходят с черного хода – там лифт.

– Не беспокойтесь, – ответил Квиллер. – Я люблю преодолевать опасности.

– У вас и Марк Твен есть? – спросил Квиллер, выбрав автора подемократичнее.

– Ещё бы не быть, – отвечала Мэгги своим обычным тоном радушной хозяйки. – Дедушка моего мужа принимал у себя мистера Клеменса, когда тот выступал здесь с лекциями… Но пойдемте в гостиную. Дамы заждались вас.

Квиллер в первый момент решил было, что ему предстоит встреча с библиотечным советом в полном составе, но тут же понял, что речь шла, конечно, о Саре, Шарлотте, Кэрри, Флоре и Луизе Мэй. Все они были разного окраса: серая полосатая с белыми лапами и нагрудником, черепаховая, рыжая, черная с белым и абсолютно белоснежная с голубыми глазами. Каждая владела собственным окном, занавешенным кружевными гардинами, которые снизу укоротили, чтобы кошкам легче было вспрыгнуть на подоконник.

– Здравствуйте, дамы, – приветствовал их Квиллер.

– Шарлотта не слышит, – пояснила Мэгги. – Но она замечательное существо.

– У вас очень необычные занавески, – заметил Квиллер.

– Аманда Гудвинтер заказала их в Бельгии. Вот уже сорок лет она выполняет для меня все оформительские работы. Удивительная женщина! А теперь, когда она выставила свою кандидатуру в мэры, мы все должны поддержать её… Присаживайтесь, я подам чай.

– Лучше я познакомлюсь с вашей коллекцией, если не возражаете. У вас прямо музей!

Затянутые розовым бархатом стены гостиной сверху донизу покрывали старинные картины в фигурных рамах. Комната была забита мебелью. Здесь теснились тяжелые столы резного дерева с мраморными столешницами, кресла и диванчики, обитые стеганым материалом с пуговками и заваленные кучей расшитых подушечек; повсюду были лампы с расписанными от руки круглыми абажурами, россыпи хрустальных и фарфоровых безделушек.