ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

– Вот уж не ожидал, что в Пикаксе начнётся такая бурная жизнь! – сказал один.

– Открытие нового отеля, золотая медаль и убийство, – продолжил другой.

– И всё за одну неделю.

– Этот тип, которого убили, однажды к нам заходил.

– Хотел купить рома.

– Ушёл ни с чем – мы торгуем только вином. – Правда, купил смесь орехов. – Его секретарша – или кто она там? – таскалась за ним как собачонка. – Таким типам нравятся подобные женщины.

Пока Квиллер мотался по магазинам, бригада уборщиков Пэта О'Делла наводила в амбаре Maрафет, как это у них называлось: расставляла всё по местам, стирала пыль там, где она бросалась в глаза, и кое-что пылесосила.

Чтобы не мешать, Квиллер решил убить ещё час в заведении Луизы, где купил кусок яблочного пирога и свежий номер lt;Всякой всячиныgt;. Вот-вот должен был, как всегда, ввалиться Ленни, громко требуя кофе и пирога. Однако Ленни вошёл очень тихо и направился прямо на кухню, где стал о чем-то шептаться с матерью. Когда он вышел оттуда с кружкой и куском пирога, Квиллер окликнул его:

– Что-нибудь случилось, Ленни?

– Боз не вышел сегодня на работу, – ответил Ленни, подсаживаясь к Квиллеру. – Мы освободили его от дежурств с пятницы на субботу и с субботы на воскресенье, но вчера он должен был меня сменить. А он не явился. Не позвонил, не предупредил – как сквозь землю провалился! Я звонил к нему домой, но нарвался на автоответчик. – Ленни прихлебнул кофе.

– Что обычно делается в таких случаях?

– Я известил администратора, она нашла ему замену. Но я был как на иголках, Квилл! Объездил все бары, пока они не закрылись. Ничего! А сегодня он и в колледж не пришёл.

– Не привык к славе, – сказал Квиллер. – Признаться, я ожидал чего-то подобного.

– Может быть, он загулял где-нибудь в Биксби? Влез в драку? Связался с какой-нибудь девицей? Или ему подсыпали чего-нибудь в пиво?

– Как, по-твоему, отреагирует на это Морган? Пока что Боз пропустил всего одно дежурство.

– Морган – босс справедливый, но правила есть правила.

– А что если Боз попал в аварию? Вы справлялись в полиции, в больницах?

– Администратор сказала, что проверит. Если бы с нашим золотым медалистом что-нибудь случилось, полиция наверняка бы об этом сообщила. По-моему, Боз просто прогулял, а это пятно на моей репутации – ведь его рекомендовал я. Все говорили, что я ненормальный… Знаете, мистер К, иногда мне кажется, что надо мной висит какое-то проклятие. Стараюсь, лезу из кожи вон, но всегда что-нибудь случается. Сначала какой-то псих присылает бомбу в отель, и в результате гибнет единственная девушка, в отношении которой у меня были самые серьезные намерения. Работа моя тоже пошла прахом на целый год вместе с отелем. А в том месте, куда меня взяли временно, нашлись жулики, которые меня подставили… Так что сами видите…

– Если Боз не объявится сегодня вечером, следует заявить в полицию о пропаже. Они объявят розыск по всем трем округам. – Квиллер поднялся, собираясь уходить. – И пожалуйста, Ленни, чтобы я больше не слышал от тебя таких пораженческих разговоров! Ты ведь не слабак какой-нибудь. Ты – сын Луизы!

– Мэгги будет единственным аборигеном в сегодняшней компании, – заметила она.

– Вот и хорошо, – отозвался Квиллер. – Это покажет Барри, каких успехов могут достичь в нашем городке приезжие.

– Я могу чем-нибудь тебе помочь?

– Просмотри снимки, сделанные на горских играх, и отбери себе те, что понравятся. Я заказал по нескольку экземпляров.

Все гости приехали на разных машинах, площадка перед амбаром стала похожа на выставку подержанных автомобилей.

Полли принесла из библиотеки большой альбом со старыми фотографиями, изображавшими различные эпизоды из истории Мускаунти. Тут были шахты, поселки лесорубов, лесопилки, судоверфи, бревенчатые хижины, многоквартирные дома, вагончики рабочих.

– Можете взять альбом домой, если хотите, и рассмотреть всё не торопясь, – предложила Полли Моргану, – а потом завезёте как-нибудь в библиотеку.

– Блеск! – ответил управляющий. Мэгги подарила ему большую фотографию в рамке. На ней было снято мрачное каменное здание с вывеской, намалеванной масляной краской: ГОСТИНИЦА.

– Это старый пикакский отель в день открытия и его тогдашний персонал, – пояснила Мэгги. – Быть может, вам захочется повесить это фото у себя в кабинете.

На ступеньках отеля стоял управляющий с бакенбардами и в сюртуке, кучер в цилиндре и с хлыстом, горничные в длинных платьях и белых наколках и кухарки. На всех лицах застыло торжественно-скорбное выражение. Единственным светлым пятном была бездомная дворняжка, сидевшая в стороне и с явным любопытством наблюдавшая за происходящим.

– Блеск! – воскликнул Барри. – Я обязательно закажу такой же снимок современного отеля и персонала – но при этом все будут улыбаться.

– И не забудьте дворняжку, – вставила Хикси.

– Можно взять напрокат в собачьем приюте, – подсказала Мэгги. – У них есть точь-в-точь такая же.

– А lt;Всякая всячинаgt; обязательно поместит снимки старого и нового отеля на первой странице, – пообещал Квиллер.

После этого Хикси преподнесла Моргану маленькую коробочку в подарочной упаковке.

– Это на память о том, чего никогда не было, – первом и, вероятно, последнем в Мускаунти Ледовом фестивале.

Открыв коробочку, Барри обнаружил в ней круглый значок диаметром три дюйма с изображением белого медведя.

– Один из пятнадцати тысяч, оставшихся без применения, – пояснила Хикси.

– Блеск! – прокомментировал Барри.

– Лет через семьдесят эти значки резко возрастут в цене, так что храните его.

– Обязательно! – пообещал Барри, цепляя значок на свой блейзер. Между двумя молодыми людьми явно наметилось взаимопонимание, и остальное поспешили переключиться на посторонние темы:

– Вчера в газете опубликовали довольно забавные читательские письма.

– Кто-нибудь знает, как продвигаются дела с Фестивалем Марка Твена?

– Я виделся вчера с Гомером Тиббитом. Он, как всегда, полон энергии.

– А где же кошки? – поинтересовалась Мэгги.

– Да, где они скрываются? – присоединилась Полли.

– Они внимательно рассмотрели всех вас, – ответил Квиллер, – и сочли, что вы не представляете особой опасности. Теперь дрыхнут на холодильнике.

– Хотите посмотреть предвыборную листовку Аманды? – спросил Дуайт.

– Да! Хотим! – раздались возгласы.

– Кто такая Аманда? – спросил Барри.

– Это владелица дизайнерской студии, где работает Фрэн Броуди… Она выставила свою кандидатуру на пост мэра… Терпеть не может Грегори Блайта… Уже лет сто заседает в городском совете… Дама со странностями, но её странности всем очень нравятся…

– А что за странности? – заинтересовался Барри. – Назовите хотя бы парочку.

– Она преуспевающая деловая женщина, а выглядит как огородное пугало…

– Всегда режет правду в глаза и рубит с плеча, не обращая внимания, от кого и куда щепки летят.

– А чем ей так не полюбился мэр? Он был на открытии отеля и показался мне вполне… цивилизованным.

– Ну да, вроде дрессированной кобры, – отозвалась Мэгги. – Когда-то он был директором школы, пока не разразился скандал кое с кем из старшеклассниц. После этого работал консультантом по инвестициям и захотел стать мэром. Его выбрали потому, что фамилия его матери была Гудвинтер, и с тех пор переизбирают исключительно по этой причине, а вовсе не за какие-то заслуги перед городом.

Дуайт вытащил из портфеля листовку с портретом фотогеничного мужчины и призывом: ГОЛОСУЙТЕ ЗА БЛАЙТА!

– Эта листовка до сих пор приносила ему успех, – прокомментировал он. – А теперь я покажу вам листовку, которая нанесёт ему поражение в нынешнем году.

Это было карикатурное изображение женщины с взъерошенной шевелюрой, чуть косящими глазами и опущенными вниз уголками рта. Листовка гласила: АМАНДА ЛУЧШЕ!

– Всем известно, что она-то недаром носит фамилию Гудвинтер, – прибавила Полли.

– Решено! Я голосую за неё! – объявил Барри. – Где можно зарегистрироваться?

Когда Квиллер направился к холодильнику за очередной бутылкой шампанского, Барри последовал за ним и тихонько сказал:

– Наш юный герой не вышел прошлой ночью на работу – и не дал никаких объяснений.

– Я слышал. Что вы намерены предпринять?

– Ещё один прогул – и его временно отстранят от работы. А через неделю уволят, знаменитость он или нет. Иначе невозможно будет управлять отелем.

– А каким был отель до того, как его взорвали?

– Кошмарным!.. Мрачным!.. Но исключительно чистым!

– Переехав в Пикакс, я первые две недели прожил в отеле. Постель была хорошая, сантехника исправная, но вешалка для полотенец почему-то не хотела держаться на месте и постоянно падала. Каждый день я извещал об этом администрацию, каждый день приходил мастер и укреплял её, после чего она снова падала. Однажды по неизвестной причине она с грохотом обрушилась среди ночи. Вскоре после того как я выехал, отель взорвали. Стёкла повылетали, люстры обрушились, но вешалка в двести девятом номере, как сообщила мне Фрэн Броуди, висела на своём месте как ни в чём не бывало.

– Блеск! – оценил Барри. – Мы поселим вас в двести девятом номере бесплатно на целый уикенд.

Ресторан lt;Старая мельницаgt; размещался в бывшей мукомольне. В славные дни первопроходцев протекавший рядом мельничный ручей резво вращал огромное колесо, которое шлёпало по воде лопастями и скрипело. Протока давно обмелела и пересохла, и теперь колесо крутила не вода, а электромотор. Тем не менее каменные стены и массивные балки выглядели очень романтично. Компанию Квиллера усадили за круглый стол, причем Барри Морган оказался рядом с Хикси и имел возможность поближе с ней познакомиться.

– Как вам понравился Мускаунти, Барри?

– Просто блеск! – ответил управляющий отелем. – Абсолютный!

– Возможно, у вас есть какие-нибудь вопросы к собравшемуся здесь узкому кругу?

– Есть один вопрос. Мой брат с женой тоже собираются сюда переехать. Вы не могли бы посоветовать, где им поселиться?

– Если они хотят жить в просторном старом особняке, такой можно найти на Приятной улице, откуда рукой подать буквально до всего. Если же им нужен маленький домик или квартира, то лучше всего выбрать Индейскую Деревню. Она стоит в лесу, но недалеко от города. Я сам там живу.

– И я тоже, – поддержала Хикси.

– И я, – добавила Полли. – И Квилл – в зимнее время. Там много дорожек для прогулок, есть неплохой клуб.

– Звучит заманчиво! – откликнулся Барри. – Жена брата – художница, она интересовалась, как здесь с искусством.

– У нас есть новый Центр искусств, – подключился Квиллер. – Там устраиваются выставки, лекции и занятия, организуются мастерские. А чем она увлекается?

– Батиком.

– У нас никто не занимается батиком, – оживилась Полли. – Она может открыть свой класс.

– Блеск! Она обожает учить других.

После обеда Квиллер пригласил компанию к себе опрокинуть по стаканчику, но все, кроме Барри, отказались. Управляющему надо было взять библиотечный альбом и фотографию старого отеля. Шампанское Барри не прельстило, но он согласился на минеральную воду. Квиллер налил ему lt;Скуункgt;, познакомив тем самым с ещё одной местной достопримечательностью.

– А что это такое на ковре? – спросил гость.

– Бразильский орех! – воскликнул хозяин. – Вот странно! До сих пор коты орехами не интересовались.

– Сегодня был замечательный вечер! – порадовался Барри. – Прекрасный обед. Интересные люди. Хикси очень интересная женщина. Вы давно её знаете?

– Да. Мы познакомились ещё в Центре. Собственно, это я и вытащил её сюда. Она хотела сменить работу, а здесь как раз открылась вакансия. У неё неплохая голова, а энергии – хоть отбавляй.

– Она не замужем? Разведена? Не знаете, есть у неё кто-нибудь?

– Замужем она никогда не была, а что касается её нынешнего статуса, то я не могу сказать ничего определённого. Они с Дуайтом живут в соседних квартирах, и у них много общих дел, но это ничего не значит.

– Если бы я захотел пригласить её в ресторан, какой бы, помимо lt;Макинтошаgt; и lt;Старой мельницыgt;, вы мне посоветовали?

– Таверну lt;Типсиgt; в Кеннебеке, – ответил Квиллер. – Придорожный ресторанчик в бревенчатой хижине, открытый ещё в тридцатые годы. Там подают неплохое мясо и рыбу.

– А кто такая Типси?

– Кошка первого владельца ресторана. Её портрет, написанный маслом, висит в обеденном зале. Несколько лет назад в округе развернулась оживленная дискуссия о том, какого цвета были лапки у Типси. Одни говорили – чёрные, другие – белые. Вот вам ещё образец местных нравов.

После ухода управляющего Квиллер осмотрел все помещения в поисках разбросанных бразильских орехов и нашел ещё три, все со следами кошачьих клыков. Коко любил маслянистую пищу, но скорлупа орехов не была прокушена насквозь… Кстати, где этот несносный кот? Прислушавшись, Квиллер различил какое-то чавканье. Коко сидел на кофейном столике и лизал фотографии.

– БРЫСЬ! – закричал Квиллер, и Коко умчался с места преступления.

Он очень любил лизать фотографии, и его слюна и шершавый язык оставляли на поверхности заметные следы. Несколько снимков, сделанных на горских играх, было безнадежно испорчено.

– Да?

– Мистер К, простите, что беспокою вас так поздно. – Это был Ленни Инчпот, и голос его звучал очень тревожно.

– Что-нибудь случилось?

– Да, нечто очень серьёзное.

– Что произошло?

– Я не могу говорить по телефону.

– Где ты находишься?

– На заправке, которая работает всю ночь.

– Приезжай ко мне. Ты помнишь дорогу?

– Да. – Ленни однажды доставлял ему провизию из заведения своей матери.

Квиллер включил наружное освещение, спустился вниз и стал ждать. Вскоре среди деревьев показались пляшущие огоньки фар.

– С тобой всё в порядке, Ленни?

– Да, если не считать небольшого потрясения. О господи! Вы просто не поверите, мистер К!

– Ты очень бледен. Может, глотнешь коньяка или кофе? Или что-нибудь съешь?

– Спасибо, мне ничего не хочется.

– Прежде всего: Боз сегодня опять не вышел? – спросил Квиллер.

– Когда моя смена в двенадцать закончилась, я подождал ещё пятнадцать минут, затем доложил администратору и отправился домой. Автостоянка для служащих ещё не благоустроена, там нет освещения, так что я даже не заметил припаркованного рядом с моей машиной грузовичка. И вдруг оттуда раздался хриплый шепот: lt;Эй, Лен!gt; Я застыл на месте. Голос позвал меня опять, и я включил фонарик. За рулем грузовика сидел Боз. Он сказал мне, чтобы я залезал к нему.

– Что ты при этом почувствовал?

– Облегчение! Я не злился на него, а был только рад, что он жив. Я сел рядом с ним, хлопнул его по плечу и назвал бессовестным мошенником. Он ничего не ответил и включил зажигание. Боз вообще не слишком разговорчив. Я обратил внимание, что на нем все та же футболка, в которой он выступал на соревнованиях, а на шее висит золотая медаль. Похоже, всё это время он жил в лесу. Он чувствует себя уютнее в какой-нибудь пещере, чем в городской квартире. Мы ехали в сторону Чипмунка. Там есть бар, который он любит, и я подумал, что он хочет посидеть и поговорить со мной за кружкой пива. Но он свернул на какую-то грязную проселочную дорогу, остановился под деревьями и выключил фары.

– И при этом по-прежнему ничего не говорил?

– Ни слова. Место было довольно мрачное, полная тьма. Наконец он повернулся ко мне и спросил: lt;Обо мне написали в газетах?gt; Ну, я рассказал ему, что его победе была отведена целая страница с большими заголовками и захватывающими фотографиями. Он только улыбался своей безмолвной улыбкой. Потом я сказал, что все очень беспокоились, когда он две ночи подряд не вышел на работу. И тут он ответил: lt;У меня теперь другая работаgt;. БАМС! Тут уж я завёлся. Я рисковал своим положением, устраивая его в отель, а он, ни слова не говоря, бросает место! Всё равно что плевок в лицо. Но с Бозом надо держаться осмотрительно – он очень вспыльчив. С таким детиной лучше не ссориться. Я спросил небрежным тоном, что это за работа, и он ответил, что будет телохранителем. Представляете! Кому здесь в Мускаунти когда-нибудь нужен был телохранитель?

– А что если новому казино в Биксби понадобился вышибала? – предположил Квиллер. Его владельцы, возможно, специально приезжали на горские игры подыскать кандидата.

– Да нет… Подождите, вы ещё не слышали самого главного. Прежде чем я нашёл, что ему на это ответить, он выпалил: lt;Я улетаю в Рио. На самолете. Там много легкой работы и полно развлечений. Пляжи, карнавалы и тому подобноеgt;. Честное слово, мистер К., я не мог поверить своим ушам.

Квиллер пригладил отчаянно топорщившиеся усы. Напрашивались самые разные объяснения.

– Тут я решил, что он действительно свихнулся, – продолжал Ленни. – И начал задавать ему самые простые вопросы – вроде того, когда он улетает в Бразилию. На что он ответил: lt;Как только она вышлет билет. Она симпатичная, и я ей нравлюсь. Нам с ней будет хорошо. Я уже помог ей со стариком, а потом отвез в аэропорт. Только она велела никому об этом не говорить. Она сказала, что они не поймут…gt; Господи боже ты мой! Что он мне такое рассказывал? Что он убил ювелира?! – Ленни остановился, не в силах продолжать.

– Не волнуйся так, – бросил Квиллер. – Он объяснил, почему она хотела убить lt;старикаgt;?

– Она сказала Бозу, что lt;старикgt; болен и очень мучается… так что надо помочь ему умереть спокойно.

– Что ты ему на это ответил?

– Что я мог ответить? Это был какой-то кошмар. Бедный Боз! Запудрить ему мозги ничего не стоит. Я ему сказал, что мне пора домой, надо спать. Завтра с утра занятия. Он отвез меня обратно к отелю, и я пожелал ему на прощанье успеха в Бразилии. Добавил, чтобы он прислал мне оттуда открытку. Не помню точно, мистер К., что я говорил. Я был в шоке.

– Ты поступил правильно, Ленни.

– А что делать теперь?

– Утром прежде всего надо сообщить об этом Аллену Бартеру. Он знает, что предпринять. Я понимаю, это нелегко, но ты обязан рассказать обо всем, чтобы тебя не притянули к ответу как сообщника.

– Я же говорил, что это рок какой-то! – простонал Ленни.

– А я тебе сказал, чтобы ты никогда этих слов не повторял. Ты сын своей матери, ты должен стойко переносить все невзгоды и становиться от этого только сильнее. Я утром позвоню Бартеру домой. А ты пока отправляйся наверх в гостевую комнату и поспи. Не хочешь выпить чего-нибудь горячего на ночь? Рискую уподобиться твоей матери и, однако же, советую какао.